Непреодолимая ерунда

- Но это же ерунда полнейшая! Во всем мире люди разных национальностей создают семьи и это не создает никаких проблем! – темные глаза Инны негодующе сверкали. –  Почему это я не смогу выйти за него замуж? За турка могу, за шведа могу, за китайца могу, а за Сашку не смогу?! Или он тебе не нравится?!


- Саша прекрасный молодой человек, - терпеливо, стараясь не обращать внимания на растущую головную боль,  растолковывала Наталья Валерьевна дочери. – Я была бы счастлива иметь зятя, обладающего его качествами. Но, Инна, ты же знаешь – у них религиозная семья. Их закон прямо и однозначно запрещает браки с людьми иной национальности. Вряд ли тебе удастся «уломать» Сашу на конфликт с семьей из-за тебя, несмотря на все твои достоинства. Так стоит ли вообще тратить на это время?


- А как же любовь?! Мама, я люблю его!!!
Наталья Валерьевна только тяжело вздохнула. – Любовь не всесильна…


… Инна и Саша жили в одном доме и дружили с детства. Родители тоже были в хороших отношениях, Наталья Валерьевна и Сара Григорьевна не раз устраивали своим детям и их друзьям совместные праздники… А время шло, дети росли. И вот уже окончена школа, и вот уже и Саша, и Инна поступили в ВУЗы…


Наталья Валерьевна очень хорошо помнила тот день несколько лет назад, когда Сара Григорьевна зашла к ней «по важному делу».
- Наташенька, прошу понять меня правильно, - вежливо и как бы извиняясь начала она разговор. – Наши детки растут, и скоро начнут серьезно задумываться… вы меня понимаете, Наташенька, начнут задумываться об отношениях, которые между девушкой и парнем существуют. Я нашим деткам только добра желаю, Инночка чудесная девочка – и умница, и красавица, и из хорошей семьи – но ведь она…эмм… не еврейка, правильно я говорю?


Наталья Валерьевна кивнула.


- А значит, если вдруг они задумаются о свадьбе, то получается, задумаются над невозможным! А стоит ли доводить молодых людей до греха? Я поэтому и  разговор этот завела с вами, Наташенька, что очень вашу семью уважаю и не хочу, чтобы между нами черная кошка пробегала. Лучше «этот вопрос» уже сейчас иметь в виду, чтобы потом дети не страдали. Может быть, например, уже сейчас познакомить Инночку с каким-нибудь интересным молодым человеком…подходящей национальности. Или что-то еще придумать, вы ведь, как женщина интеллигентная, поймете, что лучше будет для дочери!


- Я понимаю вас, Сара, - снова кивнула Наталья Валерьевна. – Понимаю и спасибо вам, что пришли, что заговорили на эту тему. Но позвольте мне из чистого любопытства спросить – почему ваш закон так непреклонен на эту тему? И ведь, насколько я знаю, вы … не очень строго «соблюдаете»?


- Ой, Наташенька, насчет «не очень строго» - вы правы совершенно! – сокрушенно покачала головой Сара Григорьевна. – Но, понимаете, годы идут – и все больше тянет к корням, к традиции. Смотришь вокруг, на этот мир – и все чаще понимаешь, что заповеди – они не просто так даны, они нашу жизнь лучше делают, хотя со стороны и кажутся кому-то смешными и глупыми.


… Долго длился тот разговор. К счастью, обеим матерям удалось понять и принять друг друга и договориться об общей стратегии «на благо детей»… но объяснить все тонкости детям, а тем более, уговорить их «ограничить» старую дружбу на практике оказалось гораздо труднее. И кто знает, с какими трудностями пришлось бы столкнуться семьям, если бы Сара Григорьевна не заговорила о переезде в другую страну.


- Знаю, нелегко будет, - делилась она с Натальей Валерьевной, - но и детям соблазна меньше, и «соблюдать» будет намного проще. И Сашеньке с Инночкой лучше сейчас расстаться, пока «все» не зашло слишком далеко. Ведь наш народ потому и существует до сих пор, что есть ограничения для браков.


Наталья Валерьевна была полностью согласна, но ругаться с дочерью было выше ее сил. «Пусть уж лучше уедут поскорее», - думала она про себя. «С глаз долой – из сердца вон, само как-нибудь утрясется».


… - Нет, нет и нет! – рубила наотмашь упрямая Инна. –  Ну и пусть, что «Саша все понимает». А я не понимаю! Если надо стать еврейкой – стану еврейкой, там у них специальная процедура для этого предусмотрена! Для любви невозможного нет! И он меня любит, вот только эта ерунда нам все портит!


… Сидя на лавочке в уютном парке, девушка с надеждой вглядывалась в лучащиеся морщинками умные глаза старого раввина. Вот сейчас он скажет, что нужно сделать – и глупая проблема будет решена раз и навсегда! Пусть Саша уже «там», уже уехал – она, Инна, просто возьмет и приедет, и они будут вместе!


- Вы, Инна, очень трагичную тему для многих затронули, - слова пожилого человека звучали мягко и участливо. – Но закон говорит однозначно – нельзя еврею жениться на нееврейке. А стать еврейкой только для того, чтобы выйти замуж за еврея, закон тоже запрещает. Процедура гиюра – принятия еврейства – актуальна только для тех, кто решил разделить с нашим народом его судьбу по идейным, так сказать, соображениям, но никак не из-за парня или девушки. И подготовка к гиюру занимает не день, не месяц – а, может быть, несколько лет, в течение которых вы не должны будете общаться с вашим парнем.


- А любовь?! А как же чувства, ведь сердцу не прикажешь! Это несправедливо! – щеки Инны вспыхнули.


-  Ну, что я могу Вам сказать на это? Любовь – одна из наиболее могучих сил, которые существуют в мире, - усмехнулся раввин. -  Но человеку даны разум и понимание. И они могут быть еще сильнее. Например, как должен поступить человек, у которого есть непреодолимое  желание спрыгнуть с двенадцатого этажа? Пойти на поводу у желания или бороться с ним?


- Но это совсем другое! – продолжала протестовать девушка.


- Сколько бывает проблем у молодых семей… Проблем естественных, объективных, так сказать,  - как бы сам с собой продолжал рассуждать раввин. – И к чему впутываться в еще одну проблему – межнациональную? Ваш знакомый молодой человек, судя по всему, достойный молодой человек и понимающий. Он не создал вам тех проблем, которые часто парни создают девушкам. Он сделал свой выбор и вам дал возможность свободно строить свою жизнь согласно вашим, православным, традициям – ну, или не согласно, если вам так будет угодно. Он подумал о возможных детях! А ведь если бы у вас были  дети, они евреями не стали бы, по нашим законам. И весь его род, вся цепочка поколений, бывших до него,  прервалась бы  – только потому, что одному мальчику «приспичило». Но ваш молодой человек не таков, он подумал об этом, выказал уважение к своим предкам и своему народу.

- Понятно, что многолетняя детская дружба создает большую привычку к человеку. Но вы умная девушка, - тонкая оправа очков старика блеснула на солнце и солнечный зайчик весело спрыгнул со скамейки на пыльную дорожку. – Вы нашли в себе смелость прийти ко мне, задать вопросы – хорошие, правильные вопросы. Я вам скажу так - мама, которая силой тащит ребёнка с оживленного шоссе, поступает хорошо, хотя ребёнку может быть очень больно при этом и он на маму очень злится. Вас сейчас сама жизнь «уводит» с оживленного шоссе, на котором гарантированно можно столкнуться с опасностями. Вы злитесь, вам больно. Но вы избегаете гораздо бОльшей боли в будущем.


- Значит, я бессильна что-то сделать? – Инна чувствовала, как последняя надежда уходит, как вода в сухой песок.


- В отношении брака с этим молодым человеком – боюсь, что да, - раввин мягко улыбнулся. – Но в ваших силах построить хорошую семью с другим, не менее достойным молодым человеком, которого вы, я уверен, обязательно встретите. И в ваших отношениях изначально будет намного меньше проблем. Вам не придется – как пришлось бы в случае заявки на гиюр – коренным образом менять свою жизнь, исполнять кучу непривычных вам заповедей, входить в конфликт со своими родными и близкими, приносить  множество жертв без какой-либо гарантии таки вступить в брак, которого вы сейчас так жаждете – и который неизвестно чем еще обернется на деле! Так что не мучайте себя зря.


… - Итак, все кончено. Занавес опущен, публика и актеры разошлись пьянствовать по кабакам, - Инна подняла на мать мокрые от слез глаза. – Но знаешь… я все-таки не зря встречалась с этим раввином. Я поняла, что есть вещи, которые я бессильна изменить –  какими бы глупыми и призрачными они мне не казались - но все же остается множество вещей, которые целиком и полностью в моей власти.


Наталья Валерьевна обняла дочь.


- Знаешь, есть хорошая молитва: «Господи,  дай мне смирение принять то, что я не в силах изменить,  дай мне мужество изменить то, что возможно, и  дай мне мудрость отличать первое от второго». Ты мудреешь, дочка. Ты действительно взрослеешь. И ты обязательно будешь счастлива.