О связи философии с этикой

Философ М.Н. Ершов в своей книге “Пути развития философии в России” (1922 г.) (1.) сетует о ненормальном положении дел в связи с философией в России - речь о первых этапах её исторического развития.
Вместо знания ради знания и истины, согласно Ершову, у нас была философия ради практических благ - жизни, справедливости, свободы. Политика руководила философией.
Из этого выходит, что политика была связана с этикой и что этика как главная составная философии вредна ей.
С этими выводами трудно согласиться. Во-первых, сама политика того времени имела ложную этику со стороны государства Логика официальных кругов была такова: философия по самой своей природе тяготеет к свободе; от свободы мысли один шаг до принятия социальной свободы, т.е. это уже может быть оппозицией государственной власти, действия которой реально разумны, а значит, этичны. Философия вольно или невольно смыкается с оппозицией власти, с революционерами и радикалами. А если она выберет себе путь социального и мировоззреченского нигилизма , то это вообще может негативно повлиять на общества и содействовать анархии. С точки зрения тогдашней власти такая её позиция была вполне разумна и этична.  Власть и не могла мыслить иначе. Но эта позиция неизбежно вела к ограничению философии, к запрещению её преподавания в университетах и т.п.
Из этических побуждений власть создала себе основания для ложной этики (ограничений, запретов) и этим только активировала всяческую себе оппозицию, что шло,кстати, во благо будущей философии в России.
Правильно и то, что этика оппозиции действительно имела прежде всего политический, социальный характер, когда на первый план выходили практические блага жизни и лишь на втором плане было “знание ради знания”. Это было не очень хорошо для тогдашней русской философии. Это было оганичение её уже со стороны государственной оппозиции. Философия обобщает, судит о целом. Ей же предлагалось уделять главное внимание частному и конкретному. Философия должна была обслуживать и оправдывать это конкретное: социальная истина прежде всего! 
Ершов сетует, что политика трактовала философию как прогрессивную или реакционную. Добавим: это делалось с обеих сторон - со стороны как государственной власти, так и её оппозиции.
Этика социальной свободы верна в отношении социальной жизни, но неверна в отношении именно философии, так как ограничивала её возможности.
Но так ли плох был исторически “роман” философии с социальной этикой? Изначально русская философия оказалась “философией сердца”, а не только холодного ума - и это пошло ей на пользу в будущем. Эта историческая “стадия “сердца” в философии вполне закономерна, соответствует русскому характеру и в целом благотворна для философии. Правда, здесь была большая опасность - подменить философию теологией и религией. Но и это лишь обогатило философию. Без этой тенденции у нас не было бы Вл. Соловьёва, Лосского и многих других философов, получивших ещё при своей жизни мировое значение.
С одной стороны только атеистическая философия и только религиозная философия равно односторонни, философия в целом требует и того и другого.
С другой стороны у религиозной философии было больше возможности слиться с этической и социальной проблематикой и поставить в центр философии не только социального человека с его идеалом материального благополучия, но человека страдающего, вопрошающего, духовного, для которого нравственность стоит на первом месте.
Таким образом, все несчастья философии лишь идут ей на пользу. Ей нужны противоречия, чтобы их преодолевать.

 (1) “Пути развития философии в России. Владивосток. 1922. С.3-5, 16-19.) // На переломе. Философские дискуссии 20-х г. / Сост. П.В. Алексеев. - М., Политиздат, 1990. С. 113-114.