булавка Буля

     В матушкиной шкатулке, среди ниток, тесьмы, лоскутов, катушек, наперстков, подушечек с иголками, крючков, кнопок и кнопочек, между разноцветных пуговиц и остального самого чудесного проживало семейство английских булавок. Всего их было, тринадцать штук. Но никому и в голову не приходило когда-нибудь объединить английские булавки общим числом. Все говорили, что в матушкиной шкатулке, конечно,  живет  – дюжина (то есть двенадцать)  булавок и еще одна.
     Почему бы? А вот, послушайте…
     Двенадцать английских булавок – характером истинные британцы: блестящие, гибкие, надежные и невозмутимые. Тринадцатая – булавка Буля – с изъяном. Острая булавочная нога была слишком изогнута, не попадая в замок. Да так, что булавка Буля не могла застегнуться. Одни считали, что этот недостаток от рожденья, другие уверяли, что он приобретен в тяжких трудах на благо человечества, третьи вспоминали о стычках, дуэлях, засадах и погонях, где всегда найдется дело для английской булавки. 
     Сама матушка была портнихой. Каждый день крышка ее шкатулки открывалась, население отправлялось на службу. Вместе со всеми – дюжина  английских булавок: невозмутимые, гибкие, надежные и блестящие. Булавка Буля – тринадцатая – оставалась на дне шкатулки в единственном числе.
    К вечеру жители возвращались в шкатулку. За исключением пуговиц, ниток, и цветных лоскутов, которые понадобились для одного из новых платьев. Считалось большой удачей найти себе место на таком платье. Впрочем, дюжина английских булавок возвращалась всегда, и это представлялось еще более почетным.
– По-видимому, мы – особенно необходимы в процессе кройки и шитья, – цедили сквозь стальные зубы британцы. –  Наверное, матушке без нас никак не обойтись! – между прочим, уверяли они, и остальные с завистью соглашались.
     Тем с большим удовольствием не особенно нужные остальные, смеялись над Булей, которая казалась не нужной совсем.
– Кусок бесполезной проволоки! – морщились цветные лоскуты. – Хромоножка!
– Старье! – усмехались пуговицы. – Твое место в мусорном ведре!
     Буля искренне переживала. Но про себя, не вслух. Она была родом из Англии, где каждый умеет хранить самообладание при любых обстоятельствах, тем более не показывать свою слабость. Но стальное сердце Були было ранено. Из-за этого булавка тускнела, теряя металлический блеск.
– Держись от меня подальше, – хмуро сказал ей наперсток. – Ты начинаешь ржаветь, а ржавчина – зараза привязчивая.
     Однажды в матушкин дом припожаловал профессор Пузиков. Он пришел на примерку нового фрака. Дело в том, что профессору давно было пора   вручить премию или орден за выдающиеся успехи. Это могло произойти каждый день, а подходящего фрака для такого торжественного случая у господина ученого не было. И вот он сидел за столом, и, в ожидании примерки, угощался чаем, рассказывая матушке о последних достижениях в науке и технике. Вдруг в комнаты влетел удивительной красоты мотылек: с желтыми крыльями, черным рисунком и нежной розовой каймой по краю каждого крыла.
– Какое счастье! – обрадовался профессор.
– Да, – согласилась матушка. – Мотылек и в самом деле прекрасен.
– О! – воскликнул профессор, и бросился в коридор за шляпой. – Именно такого желтокрылого с черным рисунком насекомого не хватает в моей коллекции бабочек и мотыльков! – и он стал махать шляпой, пытаясь поймать мотылька. 
– Пожалуйста, не надо! – просила матушка. – Оставьте его, он такой красивый!
– Моя коллекция самая крупная в стране... – нервничал профессор, гоняясь за мотыльком, сбивая стулья. – Поймал! – крикнул он, накрыв насекомое шляпой. – Вместе с этим  экземпляром, моя коллекция станет крупнейшей в Европе! Скорее булавку…– просил он матушку, сжимая в толстеньких пальцах мотылька удивительной красоты. – Дайте булавку!
– Зачем вам булавка? – спросила матушка.
– Чтобы раз и навсегда насадить на нее этот потрясающий экземпляр, украшение коллекции.
     Не хотелось матушке, но, открыв шкатулку, она подала профессору Пузикову булавку Булю.
– Вот, – сказала она. – Другой свободной булавки у меня нет.
– Чудесно… – сказал профессор. – Мне подойдет любая.
     Взяв Булю в правую руку, профессор прицелился, чтобы уколоть желтокрылого мотылька прямо в грудь. Но английская булавка Буля знала, как это больно, когда у тебя ранение в груди, даже если грудь – стальная, а не такая мягкая и пушистая, как у желтокрылого мотылька. И вместо того, чтобы уколоть насекомое, Буля уколола толстенький палец профессора Пузикова.
– О-е-ей! – закричал профессор, взмахнув рукой (а желтокрылый мотылек, оказавшись на свободе, взлетел к потолку). – Ах ты, мерзкая булавка! – возмутился господин ученый, и, размахнувшись, бросил Булю в раскрытое окно.
     Вслед за Булей вылетел в окно и удивительной красоты мотылек: с желтыми крыльями, черным рисунком и нежной розовой каймой по краю каждого крыла.
     Вот и все. А кому интересно, замечу еще, что эту историю начал рассказывать мне желтокрылый мотылек, когда я, прогуливаясь в саду, нашел на тропинке поблекшую английскую булавку с изъяном. Острая булавочная нога была слишком изогнута, не попадая в замок, да так, что никак не могла застегнуться. Таким образом, мы познакомились с Булей. А когда мотылек, рассказав историю, улетел, я решил взять с собой такую замечательную булавку. Дома я почистил ее и, отдав мастеру, распорядился  починить ногу. После чего, отправившись к ювелиру, попросил украсить Булю цветным драгоценным камешком. Получилась чудесная брошка. Ее-то я и подарил матушке вместе с сегодняшним рассказом.