Ключи к познанью подземелья

Закиров Данир Галимзянович – проходчик шахты № 33 «Капитальная», мастер высоковольтных сетей шахты № 33 «Капитальная», главный энергетик шахты № 2 «Капитальная», главный механик шахты № 2 «Капитальная», директор по транспорту и снабжению ПО «Кизелуголь».


КЛЮЧИ К ПОЗНАНИЮ ПОДЗЕМЕЛЬЯ

    Пытливость ума искони почиталась за бриллиант человеческой натуры. Сама она, зачастую, объяснялась как всецело созидающее и  ищущее существо.  Природа  его  весьма сложна, однако, не путана. 
    Человек, естественно и, несомненно,  сам должен быть не промах. Основной же благодатной нивой его вызревания является общественное предназначение и отеческие корни.   
   
 С давних исторических времён заведование ключами доверялось людям особым. Они определялись не сразу. Вызнавались долго. Требовались качества неординарные, чтобы одинаково присутствовало и честность, и умение,  и находчивая сообразительность. Да, чтоб не скрягою был и за дело общее «болел».

    Галимзян Закиров вернулся в родную деревню Кулганы, что в Апастовском районе Татарии, после жизни в самой Москве, где работал кочегаром на заводе имени Кагановича. После внимательного к нему пригляда по настоянию Председателя колхоза определили его кладовщиком хлебных закромов совместного хозяйства. Конечно, основным было то, что грамотой владел, но и помимо неё виделась в нём рачительность, расторопность. В период уборки, когда шли большие хлеба, приёмка не стопорилась, всё было чинно и с аккуратом.

    Призвали его на фронт в самом начале войны. Попрощался со своей старшей дочерью, двухлетнего Данира взял на руки и заплакал. Больше его не видели: он погиб через год –  в 1942. Мать, оставшись с тремя детьми, – в 1941 году родилась младшая дочь – трудилась в колхозе. С уходом на работы детей просто закрывала дома, благо, что старшая дочь присмотрит.
     Закировы бедствовали, как, впрочем, и большинство семей. Спасала от голода корова.  Точно злая усмешка, или, видать, судьба их не вдоволь потрепала, но к концу войны приключилась дополнительная напасть, а за ней и ещё одна: из-за какой-то хвори нашла на корову погибель и, к этой беде, кто-то из пришлых в дом залез и обокрал – утащил присланные братом Галимзяна вещи из Москвы. Пятилетний Данир с младшей сестрёнкой дома сидели, заплакали. Вор, погрозив им ножом, быстрее удалился. 
     То ли корень имел большую жизненную силу, то ли благодаря самоотверженности матери, наперекор всем злоключениям, семейство выжило.
- Как там ни было – спустя много лет произнесла мама Муниря в кругу своих взрослых детей, сидя уже за богатым столом, опустив с колен свои бесконечно уставшие, почерневшие, изжилистые руки – вы у меня с голоду не пропали и я вас чем попало не кормила.
    Голод в Кулганах в сороковых годах лютовал безжалостный. Соседский мальчишка, с кем Данирка не раз играл на улице, опух и умер. Бывали единичные случаи, что сельчане поедали и умерших животных.   
    Год от году жизнь набирала своё. К десяти летам Данир вовсю уж помогал матери. Придя из школы тотчас принимался за нужные работы по уходу за скотиной. К этим обязанностям хаживали ещё и в лес, нащипывая там пестиков для еды, а для печи наламывая хворост и намётывая сосновой хвои. Ещё ходили в поля, собирая оставшиеся колоски ржи после уборки урожая. По правде, за это наказывали. Такое наказание Данир испытал и на себе.
     В один из погожих дней осени 1948 года он со своей младшей сестрой собирал в мешок те самые колоски.
- Данирка, смотри – первой заметила приближающуюся беду сестрёнка. На двух лошадях к ним мчались «победители» – так на деревне презрительно называли мнимых фронтовиков, которых призвали на войну, а по пути на фронт та война и закончилась. Их демобилизовали и отослали в свои деревни восстанавливать колхозы. Двоих таких в Кулганах поставили бригадирами, вот они и бесчинствовали.
    Нагнав убегающего с грузом Данира, один из них:
- Отдай мешок – крикнул мальчонке.
- Не отдам – смело возразил мальчик, прижимая ношу к себе – мы с сестрой голодные и мама кушать хочет.
   Тогда тот «победитель», точно изверг, с силой ударил его безжалостно своей плёткой по руке. Стало больно, разжал руки и заплакал. Взяв мешок, те поехали в деревню.

    …….Рассказав про этот эпизод, Данир Галимзянович сделал паузу. Сколько-то помолчав
- Знаете, – сказал он мне, – вот после этого и других подобных случаев почему-то не обижаюсь. Всем было тяжело, все силы отдавали – надо бить фашиста. Были отдельные мерзавцы и рядом, что тут скажешь, их на селе никто не любил, а в основном простые люди помочь друг другу  стремились.
      Здесь он вспомнил историю, связанную с настоящим солдатом, недавно вернувшимся домой после войны.

    …… Отцовский дом вовсе обветшал, требовал немедленного ремонта – мама, чтобы хоть как-то сберечь тепло, уже затыкала окна подушками. Со своей младшей дочерью, старшая, к тому времени, уехала на работы в Подмосковье, они могли зимой просто замёрзнуть.
    После окончания в 1955 году Зеленодольского Ремесленного училища Данир по распределению не поехал. Устроился работать токарем в Машинотракторную станцию, что была в 7 километрах от Кулганы. Обратился в Райплан, чтобы помогли с лесом для ремонта дома. Там отказали. Тогда он отважился на беспрецедентный поступок – написал письмо, аж, самому Председателю Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилову, дескать, семья Галимзяна Закирова, который погиб на фронте, нуждается в быстром ремонте дома, а Райплан лес не выделяет. Сколько шума то письмо наделало. После грозной реакции из Москвы теперь уж сам начальник Райплана Теперин искал молодого Закирова и, срочно выделив лес, умолял того больше не писать писем в столицу.   
     Разобрав дом, выяснилось, что сгнившими оказались почти все венцы: отпущенного лесоматериала явно не хватало. В один из дней, возвращаясь после работы, повстречал мужчину, ехавшего по пути на своей подводе, который добродушно сам предложил его подвезти.
- Чего, малай, такой хмурый, голову повесил? – Данир рассказал доброму человеку свою беду.
- Какой ты, малай, молодец! –  похвалил юношу. – Ты ровесник моего сына, которого я кормлю, а ты уже решаешь такие большие дела. Хороший малай, молодец малай – искренне цокнул мужчина.
    Привёз его на свой двор.
- Вот у меня десять брёвен, забирай.
    У Данира перехватило всё внутри.
- Что Вы, что Вы, абый! Я не могу это взять. У меня нет денег. Как я смогу с Вами рассчитаться?
- Забирай, малай. Отдашь плату – хорошо. Не отдашь – тоже хорошо. Ты дело делаешь. Твой отец на войне погиб, а я его сыну лесу пожалею!? Забирай.   
      Благодаря такой бескорыстной и своевременной помощи дом удалось отремонтировать. Однако, это счастье принесло новые заботы: требовалось отдавать появившиеся долги, в которые пришлось влезть в связи с ремонтом, а с заработком в 500 рублей на МТС,  трудно было снять это нависшее ярмо.
    В деревенском клубе Данир познакомился с молодым человеком, оказалось, приехавшим к своей родне из уральского города Кизел. Разговорились. Тот работал шахтёром и похвалялся тамошним процветанием: и клуб там  такой-то, и девушки там такие-то, а заработки! Потом спросил:
- Вот ты, сколько получаешь? – услышав ответ, посмеялся.
- У меня 3000 выходит – Данир этому даже не поверил.
     В итоге разговора, явно соблазнённый,  решил ехать в те места. К тому же и необходимость была: надо и с долгами рассчитываться и сестрёнке с матерью помочь. Благо в посёлке Коспаш жила родня.

 Приехав сначала в Кизел подивился благодатности здешних мест: травы кругом – коси не выкосишь! Дрова под самими ногами – это тебе не в лес ходить хворост собирать и иголки сосновые подметать! Прибыв в Коспаш, сразу пошёл на шахту № 33 «Капитальная». Там, узнав, что молодой человек трудился токарем, сразу предложили работу на поверхности  по его специальности.
-  Сколько я там получать буду?, а мне денег заработать надо – и попросился в шахту.
   Пожелание молодого человека удовлетворили и приняли в Отдел капитальных работ (ОКР) проходчиком в бригаду  Анатолия Шишкина. 6 марта 1957 года Данир в первый раз спустился в шахту.
    Труд шахтёра оказался в буквальном смысле трудным. Там и с бывалого сотни потов сходило, а для вчерашнего колхозника, выросшего в степных вольницах, физические нагрузки и вовсе казались непосильными, в иные смены тонны породы приходилось перелопачивать. Усугубляло положение чрезмерное запыление. Породу часто бурили перфораторами. Делалось это насухую, подача воды только внедрялась, к тому же, шахтёры и не стремились обременять себя, казавшейся им лишней, вознёй, продолжая по-прежнему насухо высверливать отверстия. Оттого, взвешенная дисперсная кремниевая пыль витала всюду. Проникала в лёгкие горняков, оседая в них, цементировалась, вызывая силикоз, которым многие из шахтёров заболевали. Сам бригадир им страдал.  Помогала, впрочем, может и в самом деле помогала?, водка. После получки, благо, что деньги немалые, шахтёры, что называется, «отрывались». Первая получка у Данира получилась после 11 смен. Каково было его удивление, что даже за этот небольшой период он получил в два раза больше прежнего сельского заработка – 1100 рублей. Пусть и тяжела работа, но радостная отдача с лихвой компенсировала перенесённые тяготы.
    Скоро радость сменилась разочарованием. После похмельного синдрома бригада создавала одну видимость работы. Выработки почти никакой. Отразилось это и на заработке, который опустился, чуть ли не до сельского уровня. Данир с этим мириться не пожелал. Обратился напрямую к начальнику участка Васину Алексею Николаевичу, с просьбой перевести его в другую бригаду.  Тот всё понял и в помощи не отказал – перевёл в бригаду Фёдора Александрова. Всё нормализовалось, заработок резко повысился. Вскоре, он ещё более увеличился.
   Случился аврал на 2 горизонте. На участке бригады Ивана Осиповича Грачёва произошёл завал. Бригадиру Александрову поручили этот завал разобрать. Тот решил собрать сборную бригаду из 5 человек. Многие мечтали туда попасть, знали, что работа экстренная, а значит и оплата будет приличная. Каково было и счастье и удивление, когда бригадир подошел к Закирову и почти буркнул, как будто сердито:
- Ты пойдёшь.
    Работа закипела. Стали выстанавливать высоченные костры – более 10 метров в высоту (колодец из брёвен с длиной чуть больше метра). По приказу самого директора вся лесопилка на бригаду работала – шпалы пилила. Этот образовавшийся затор сдерживал работу почти всей шахты. Все без устали работали и скоро завал разобрали. Тогда Данир Закиров получил за месяц 4500 рублей, а это был не самый высокий заработок. Помимо щедрых денег была и отдельная благодарность от директора шахты: тот, отличившимся героям, выставил целую бочку пива.
- Бригадир нас к себе домой пригласил. Вот там ребята погужевали.
- Пива, небось, хватило?
- Как не хватило! Но я к спиртному и к пиву тоже, относился равнодушно. Занимался спортом.
     Это увлечение началось ещё в период работы в бригаде Шишкина. Спортинструктор шахты Роман предложил только что появившемуся новичку выступить на отраслевом соревновании по бегу. Больших задач и надежд на него никто и не возлагал, как  говорится – выступить для «галочки», показать, что шахта приняла участие. Насколько было удивление, когда Данир на этом соревновании, почти без тренировки, занял второе место. С того времени спорт у него стал чуть ли не обязательным. Он, скорее всего, позволил и здоровье сохранить во время работы во вредных условиях, когда можно было запросто и силикоз подхватить.
     Основной мечтой, заветным желанием, оставалась учёба. Осенью этого же года Данир поступил в 9 класс вечерней школы. К сожалению, через несколько месяцев,  обучение пришлось оставить: просто не хватило сил; вероятно, организм не до конца приспособился к непривычным физическим нагрузкам.
   На следующий год он опять поступил и, на этот раз, среднюю школу осилил.  Сразу же нацелился на поступление в Пермский политехнический институт. Были сомнения в выборе специальности. Постольку поскольку Данир Закиров получал направление на учёбу от шахты, решил посоветоваться с директором. Султан Салихович Фазлиахметов не колеблясь, посоветовал молодому человеку поступать учиться на строителя:
- Это результативная работа. Ты созидаешь реальное и очевидное. Представь – у тебя будет семья, пойдёшь прогуливаться. Ты можешь сказать детям: вот это здание строил ваш отец.
- Меня – говорил Данир Галимзянович – всё же привлекала энергетика.
    После раздумий он выбрал специальность «Горная электромеханика» на Горном факультете.

По приезду в Пермь поставил перед собой чёткую цель – обязательно поступить. Уже были известны случаи, когда шахта посылала молодых людей на учёбу и те, приехав в областную столицу, гонимые соблазнами, больше предавались развлечениям, нежели подготовкой к вступительным экзаменам. Такое поведение Данир отмёл начисто: вставал в 6 утра и садился за книги. Ложился спать в 12 ночи и так каждый день, вплоть до сдачи последнего экзамена. В итоге, успешно их сдав, был зачислен на очное отделение Горного факультета по выбранной специальности.
    Впоследствии выяснилось, что расслабляться не придётся: если ты не хочешь, чтобы тебя отчислили, надо всегда серьёзно заниматься, особенно по некоторым предметам, бывшим вечной грозой студентов всех поколений: Сопромат и ТОЭ (Сопротивление материалов и Теоретические основы электротехники). Среди студентов даже бытовала крылатая фраза: если сдал Сопромат – можешь жениться, ТОЭ не сдал – можешь разводиться. Добавлял напряжения строгий, до грозного, преподаватель по Сопромату кореец Ким. Из группы в 25 в первый заход сдавало у него не более 5 человек.   
    Очевидно, такова натура у Закирова, что помимо учебных, как будто сами на него нагрузились и общественные заботы. У него ярко проявились организаторские способности: за что ни возьмётся – везде успех, причём ошеломляющий. По институтскому спорту Горный факультет всегда числился отстающим. Надо отметить, что чуть не с начала учёбы Данир Закиров выступал за сборную института по бегу. Его выбрали Председателем Спортсовета факультета. Благодаря его активным действиям Горный факультет стал первым, опередив бессменного лидера – Механико-технологический факультет. Дальше больше: выбрали председателем Профсоюзного бюро факультета. Следующим итогом стала художественная самодеятельность.   Здесь тоже с последнего места поднялись до второго по институту, успешно выступив на фестивале «Студенческая весна». Видя такие незаурядные способности, сам ректор института Михаил Николаевич Дедюкин, пригласив студента Закирова в кабинет, предложил заниматься стройкой института, который активно возводился в начале шестидесятых. Студенты с момента поступления принимали непосредственное участие в строительстве новых корпусов института. Не без гордости Данир Галимзянович вспоминает, что несколько кубометров бетона парадного подъезда закатана его руками. 
   Тогда же предложение ректора Закиров не принял:
- Михаил Николаевич, у меня в деревне мать и младшая сестра. Мне надо им помогать.
    Помогал им тем, что на каникулы ездил на 33 шахту, чтобы заработать. После окончания 3 курса,  приехав на свою шахту, поузнавал, где заработки хорошие. Посоветовали к  Крутикову. Подошел к начальнику участка с просьбой.
- Хорошо – сказал Владимир Николаевич – я тебя приму.
   Определили в бригаду к Максиму. Там отрабатывали пласт, у которого, вот так получилось, резко изменились горногеологические условия: угол падения у него перешел с крутого на пологое. В одну из смен нарубленный уголь пришлось перепускать вдоль всей лавы. Вытянувшись цепочкой, шахтёры принялись лопатами тот уголь гортать. Закирову досталось место в самом конце – рядом  с конвейером. 
- Смотри студент, – весело шутила шахтёрская братва – не отставай.
   Уголь пошёл. Через небольшое время Данир почувствовал, что силы уже на исходе, но он, стыдясь не справиться, всё  кидал и кидал нескончаемый уголь, а сверху все озорно кричали, подзуживали, ёрничали:
- Давай, студент, давай студент.
   Сам бригадир добавлял того же «перцу»:
- Давай студент.
    У Данира уж потемнело в глазах, и руки уже не слушались и вот-вот, о ужас!, сами откажутся работать. Тогда он принялся, чтобы как-то заглушить боль, считать до ста. Сотня на мах уходила, за ней шла следующая сотня и так далее, а братва сверху, словно издеваясь:
- Давай, студент, давай …….
   …… Через несколько лет, когда Данир Галимзянович работал в должности директора по транспорту и снабжению Комбината «Кизелуголь», он повстречался с тем бригадиром, которого чествовали в Кизеле на торжественном мероприятии по случаю юбилея. Подошел к нему, вспомнил тот случай, сказал ему, что он тогда пережил, на какой грани предела находился. Бывший бригадир, ставший ветераном шахтёрского труда, принялся извиняться.
- Что Вы, что Вы – поспешил успокоить знатного шахтёра – всё было правильно. Ту школу я воспринимаю, как самую настоящую. Не познав её, не в полной поймёшь действительную ценность шахтёрского труда – и добавил – а лопату тогда я, всё-таки, не бросил ……

После окончания института в 1966 году Закиров вернулся на  33 «Капитальную» в Коспаш. В кадрах его направили в Отдел главного механика. В кабинете как раз сидели главный механик Струк Константин Дмитриевич и главный энергетик Гуров Виктор Илларионович, бывший его заместителем.
- Куда пойдёшь? – спрашивает Струк. –  Вот у нас есть должность механика на 9 участок и мастера высоковольтных сетей. Лучше мастером.
- Не знаю – отвечает Закиров – у меня характер не такой. Какой характер у Виктора Илларионовича я знаю, сработаемся ли?
- Почему не сработаемся? – задели, видать, Гурова за «живое», слова молодого специалиста – Сработаемся. Приходи ко мне.
    Так и назначили мастером высоковольтных сетей.
     На следующий день приходит Закиров в нарядную высоковольтников. Гурова нет. За столом мастера сидит электрослесарь Киселёв Александр Степанович.
- Александр Степанович, слазь со стула – говорит вежливо Данир Галимзянович – меня назначили мастером высоковольтных сетей.
    Таким образом, без всяких обид, и познакомились.
- Александр Степанович – дружелюбно обратился новый мастер – пока я не знаю, ты выдай наряд людям на работы.
    Вот так, по-будничному, и сработались. Сработались впоследствии и с Гуровым. Тот его вовсе зауважал, когда сделали крупную работу – построили 4 фидер от подстанции Коспаш-2 до шахты 33 «Капитальная» – воздушная шестикиловольтная ЛЭП  на деревянных опорах.
    После полутора лет работы на 33 «Капитальной» уже сам Струк позвонил в Комбинат Главному энергетику Милонову Александру Николаевичу и предложил повысить Закирова в должности, дескать, «вырос» тот уже из мастеров.

Кизеловские «генералы» размышляли куда? «показавшего» себя специалиста. Решили – на шахту Ключевскую – №2 «Капитальная». Она в Объединении считалась слабоватой, план никак «вытянуть» не могла. 
   В начале 1968, в результате допущенного «ляпа» было травмировано несколько горняков. В итоге, из-за неумело поставленного водоотливного става, главный механик шахты Никитенко был снят с должности. На его место назначен бывший главный энергетик Полынчак Николай Демьянович, участник Великой Отечественной войны. Временно исполняющим обязанности главного энергетика поставлен Мухертов Николай Николаевич. Однако, у того дела не заладились и, поэтому, главным энергетиком Ключевской назначили Закирова.
   С вступлением в должность состоялись основные беседы с директором шахты Коряковым Олегом Михайловичем, который после обычных и типичных расспросов о бывших работах и настроениях пожелал новому ведущему специалисту счастья и удач, и пообещав всякое содействие.
   Полынчак встретил Закирова радушно. Он сам по себе был человеком незлобивым, даже, как отмечали, излишне мягким: чего тут больше – недостатка характера или мудрости?
- Главное, Данир Галимзянович, это наша ЛЭП. Туда кидайся.
    Давней проблемой Ключевской  шахты – аварийное состояние основной подводящей ЛЭП. Провода на той 35 киловольтной линии электропередачи были расположены шестиугольником, или «бочкой», как говорили энергетики. Ветка шла от  железнодорожной станции Половинка. Грозозащитный, или как его иногда называют «отбойный» трос в ряде мест подгнил. При большом ветре его раскачивало он  закорачивал фазовые провода и электроснабжение шахты нарушалось. Бывали случаи, что даже угольные горизонты затапливало, когда насосы вставали.
   Перед решением крупной проблемы Закиров решил сделать собственный резерв. Понимал, что на шахтный бюджет ему рассчитывать бесполезно, денег в казне нет. Решил их добыть премиальным путём. Знал, что Пермэнерго выплачивает премии за повышение коэффициента мощности. Упросил главного энергетика Комбината Кизелуголь и Милонов не отказал – выделил из своих фондов статконденсаторов на 500 квар. Закиров их установил и по шахте пошло повышение коэффициента мощности и вслед за этим пошли ежеквартальные премии в 5000 рублей. Теперь, на фоне общешахтного «скромного» финансового состояния подразделение главного энергетика выглядело, как оазис в пустыне. Был даже случай, что сам директор обратился к Закирову с просьбой взять денег из его фонда для премирования горнорабочего по случаю наступившего юбилея.
- Олег Михайлович, – Вы директор. Вы вправе распоряжаться всеми денежными средствами, что имеются на шахте, но как мы объясним, что ваш горнорабочий поднял коэффициент мощности? – оба посмеялись, но пришли к согласию. Впрочем, денег директор оттуда больше не брал.
   Они Закирову пригодились для решения главной проблемы. Он понимал, что ситуация с ЛЭП плачевная.   Её надо решать экстренно, случись чего, тут можно и под уголовную статью «загреметь».
   Что делать? Понятно одно – надо строить новую ЛЭП. Это осознавали и до него и Милонов и Полынчак. Существовали три типа – на металлических, на железобетонных и на деревянных опорах. Понятно, что в связи с активным общегосударственным строительством железа не дадут, с железобетоном тоже будут проблемы. Оставалась древесина, к тому же, у него уже был опыт возведения ЛЭП на деревянных опорах по Широковскому, да и леспромхоз рядом. Однако, деревянные опоры надо подвергать специальной пропитке. Тогда он решил предложить их утолщение и использовать без пропитки: вместо определённых  стандартом 18-20 сантиметров использовать диаметр 26-28 сантиметров. Внёс предложение в проект. Поехал в институт «Тяжпромпроект». Идею не отвергли. Требовались корректировки. С инженерами, которые осуществили полный пересчёт проекта, расплатился из своего премиального фонда. В итоге новый проект  был согласован и подписан.
    Проект, бесспорно,  весомая часть. Вслед за ним мощным натиском заявляли о себе другие проблемы, некоторые из них, казались, и вовсе неразрешимыми. Как можно построить ЛЭП, не имея строителей с необходимым опытом?, потом, без техники тоже ничего не сделаешь? Можно в полной мере полагаться только на себя – благо уже был опыт возведения «воздушки» на участке: Коспаш-2 – шахта 33 «Капитальная».
    С Нагорнским Леспромхозом заключили договор на поставку определённого количества брёвен  с нужным диаметром.
    С Пермским Политехническим институтом договорились о студенческом отряде – надо копать ямы, каждая 2 метра глубиной. По проекту устанавливались 35 опор. Этот участок был одним из самых ответственных, в случае пробуксовки он тормозил всю стройку.
    С директором шахты согласовали вопрос о выделении 35 горняков. Закиров создал из них 2 бригады, которые возглавили братья – Пётр Михайлович и Григорий Михайлович Лимоновы.
    С директором приходилось, чуть ли не ежедневно, ругаться о выделении трактора, не всегда была возможность у шахты его выделять.
    В общем, стройка «закипела». Для главного энергетика установился ежедневный график работы.
    Каждый день что-нибудь случалось. Были и плачевные события. По причине отсутствия опыта – обычные шахтёры линию строили, откуда он у них был, и для тракториста столбы поднимать и провода натягивать было в новинку – несколько раз столбы падали, ладно судьба миловала, не было несчастных случаев.
    Студенты Закирова не так радовали: у тех или желания большого не было, или сил достаточных не хватало, но копка ям шла, явно, без энтузиазма. Зато у двух своих шахтных женщин рытьё ям получалось просто прекрасно.
    В августе 1968 года ЛЭП была готова. В городской газете «Уральский шахтёр» появилась статья «Зашумели провода», которую написал корреспондент Хохряков.
    Принимать ЛЭП приехал сам Милонов.
- Да, Данир Галимзянович, удивил. Честно признаться и не верил – и сам предложил пройтись по новой линии электропередачи. Пошли шумной представительной толпой. Подойдя к первой опоре, – точно бутылкой шампанского о борт нового спущенного корабля, – предложил «обмыть» великое событие югославским виньяком. Потом об этом похождении остряк и балагур шахты Огнев Василий Демьянович,  работавший заместителем главного механика, сочинил эпиграмму:
Александр Николаевич Милонов
Собрал своих филонов
Пошел на Октябрёнок
Менять кабель
    Руководство Объединения «Кизелуголь» по случаю яркого успеха поощрило Закирова премией в 150 рублей.
    После этого дела у главного энергетика вовсю заладились, причём везде – что в посёлке, что на шахте.
   В посёлке шахты Ключевская Шахтном осуществил грамотный стратегический ход: создал единую энергосистему, так сказать, округлил поселковую энергосеть; на каждом трансформаторном пункте соорудил резервный ввод: если на одном случились неполадки, подавалось напряжение с другого фидера. Перебоев с подачей электроэнергии жители посёлка больше не ведали.
   На шахте заменил все ветхие изношенные электрические кабеля. Аварии сошли на нет. Закиров по шахте ходил в галстуке. Видя это, кто-то с недалёким умом, злопыхали: «О, главный энергетик! В галстуке ходит.  Чистюля. Ничего не делает».  Дошёл этот шумок и до директора. Тот, при удобном случае, попросил прокомментировать.
- Олег Михайлович, Вам нужен такой энергетик, который ходит в замызганной спецовке и у него постоянные аварии? У меня не такой метод работы.
   Директору такой «замызганный» энергетик, естественно, не нужен. Сказав:
- Всё нормально – дал понять, что его такой метод работы вполне устраивает.
    Выяснилось, правда, что устраивает не всегда.
    Случились неполадки на участке Устинова. Там, из-за перебоев с электроснабжением, «полетел» план. Ничтоже сумняшеся, обвинили службу главного энергетика. Главный энергетик аргументированно доказал вину руководства участка, и подготовил приказ о наказании начальника участка Устинова Ивана Григорьевича, у которого были приятельские отношения и с директором шахты, и, даже, с городскими властями. Коряков приказ не подписывал. Тогда принципиальный Закиров обнародовал неблагополучие на «Устиновском» участке в многотиражке – газете шахты Ключевская «Шахтёр». Позицию главного энергетика поддержал и редактор Перфильев Михаил Евгеньевич. Всё закончилось подписанием директором приказа о лишении Устинова  на 15% премии за выслугу лет и …. предложением дружбы с их недавним обидчиком – главным энергетиком Закировым Д.Г.   
     Вероятно, осознали масть преуспевающего энергетика. Тот, мало того, что ведомственный порядок навёл и на шахте, и в посёлке – стал известен в области, и на Всесоюзном уровне о нём узнали. Шахта  стала регулярно принимать участие в областном соревновании за экономию электроэнергии под эгидой Пермэнерго по группе малых предприятий и дважды занимала призовые места с присуждением премии. Также участвовали во Всесоюзном конкурсе за экономию электроэнергии, организуемого союзным Министерством. И здесь занимались призовые места с неоднократным награждением премиями. На заработанные премиальные Закиров купил автомобиль «Москвич».
    Заявил главный энергетик о себе и как находчивый рационализатор. Его остроумное предложение по защите шахтных, малых энергосетей, проходящих под крупными ЛЭП, например в 110 кВ, используется повсеместно и по сей день. Тогда он предложил натягивать страховочные провода между своими сетями и более мощной «высоковолкой», идущей выше, на случай обрыва, что редко, но бывало.
- Вообще, конечно – вспоминает Данир Галимзянович – все наши достижения и победы немыслимы без глубоких и грамотных специалистов, любящих своё дело, работающих не только ради денег. Были прекрасными руководителями    Филонов Пётр Константинович – начальник механического цеха, Бугаёв Василий Яковлевич – начальник электроцеха, Симонов  Александр Захарович – начальник подстанции. Профессионалами с большой буквы слыли те же два брата Лимоновых, электрослесарь Кабаков Сергей Тимофеевич, специалист по автоматизации Юлий Бергер, а Герт Давыд Христофорович и вовсе был ходячим анекдотом, шахтным «левшой» – казалось, всё знал и всё умел. Тогда мы шутили, что на шахте, дай таким людям  задание, и самолёт запросто могли сделать.
    Рационализаторство постепенно трансформировалось в научную деятельность. Здесь также существовало незыблемое правило, привитое отеческими корнями – идти по уму и, обязательно, чтобы от жизни. Не должно быть ничего надуманного.
    Окончательно оформился такой подход в институте. Практичность, как принцип, витал в научной школе пермского «политеха». Естественно, он насаждался, как непререкаемый научный императив в учебных занятиях. На кафедре «Горной электромеханики», где Закиров впоследствии закончил аспирантуру, прикладной мотив, вообще, был сквозным. При ней была создана отраслевая научно-исследовательская лаборатория шахтных стационарных установок. Стал своеобразной визитной карточкой, бросающийся в глаза шахтный копёр. Вкупе с ним существовала действующая автоматизированная подъемная машина «2БМ 2000/1030». Позже была смонтирована новая подъемная машина «2Ц-1,6х0,8». Следует отметить, что ни одна родственная кафедра горных институтов Советского Союза в то время не имела действующей подъемной установки. К этому надо добавить, что существовал и действующий образец угольного комбайна «2К52», функционировали целые комплексы из вентиляторных, водоотливных, холодильных установок, работал поршневой компрессор «2ВП 10/8». Была даже приобретена уникальная разрывная машина, развивающая усилие до 250 тс. Она позволяла проводить испытания канатов практически любого диаметра. Вся нацеленность кафедры, её атмосфера, была направлена на решение конкретных задач многочисленных предприятий горнодобывающей отрасли, на исследование, истекающих из этого, научных проблем.
   Закирова беспокоили шахтные компрессора. Проблема, поставленная им, имела, бесспорно, всеобщее практическое значение, где бы эти установки не работали. Сальники и цилиндры в них смазывались машинным маслом. От него образовывался нагар в компрессорных коммуникациях и в трубопроводе. Бывало, что от этого случался взрыв, таковой произошел на шахте имени Ленина в Кизеле. Всецело углубившись в пытливый поиск, он смог найти решение и им была написана научная работа по теме: «Перевод шахтных компрессоров на работу цилиндров и сальников без смазки».  Добились перевода на работу этих компрессорных агрегатов без смазки.
    За этим, как бы сам по себе, возник следующий научный барьер: неудовлетворительная работа теплообменников, из-за чего возникал перегрев компрессоров.  Тогда работали явно устаревшие двухступенчатые поршневые компрессора, качавшие 6 атмосфер. Производились они в Пензе.
    Для осуществления рационализаторских изменений требовалось разрешение завода-изготовителя.
   Главный конструктор дал Закирову чёткий и недвусмысленный ответ:
- Такие компрессора – твои одногодки. Ты что хочешь с ними, то и делай. Я даю разрешение.
    Снова погружение в наблюдения, в нужные расчёты, в необходимый анализ. В итоге были осуществлены некоторые нужные переделки и составлен скрупулёзно выверенный график периодической очистки теплообменников.
     За этой решённой задачей появился следующий горизонт, потом другой …..

В 1972 году Закирова Д.Г. пригласил к себе начальник комбината «Кизелуголь» Реутт Александр  Леонардович. Предложил ему более высокую должность – главного механика шахты Ключевская – № 2 «Капитальная». Занимавший её  Полынчак Николай Демьянович, добровольно уволившись, уехал на Украину – на свою малую Родину.
    Вопреки ожиданию высокого начальства Закиров от лестного предложения отказался.
- Почему – недоумённо, даже чуть с удивлением, спросил Реутт.
- У Вас неадекватное отношение к механической и энергетической службам: плана на шахте нет – механик и энергетик виноваты, а план есть – их не замечают.
   Чуть усмехнувшись и, признав некоторый резон критики, начальник комбината всё-таки  заставил заявление о переводе в главные механики написать.
   Собственно, ничего нового для Закирова в «главных механиках» не виделось. Работа в основных чертах была знакома, круг проблем и обязанностей был известен.
    Как и раньше в бытность мастером-высоковольтником на 33 шахте, потом главным энергетиком на Ключевской, Закиров решил провести кардинальные изменения, чтобы не бегать вдогонку за поломками обветшавшей системы, латая то тут, то там дыры.
    Главной задачей механической службы – откачка шахтных вод, насыщенных опасной серной кислотой. Об уровне агрессивности этого водного раствора свидетельствует то, что методичный и длительный капёж его запросто «прожигал» рельс шахтной железной дороги.
     Необходимо было подавать на поверхность 1500 кубических метров этой воды. Существовала четырёхступенчатая откачка: с 8 горизонта на седьмой, оттуда на шестой, потом на третий и с него на поверхность. Для повышения надёжности и эффективности системы откачки её модернизировали, заменив не только коммуникации, но и насосы на более мощные – с 300 на производительность в 500 кубометров в час. Кроме этого в обязанность механической службе вменялись и другие задачи: механизация добычного процесса — успешно внедрялись комбайны «Темп», этим непосредственно занимался помощник главмеха Храмцов Анатолий Сергеевич; автоматизация системы вентиляции; отслеживание состояния и подогрев шахтного ствола воздушно-калориферной установкой. Не обходилось, к сожалению, и без несчастных происшествий. Такое, например, случилось в 1974 году — в ствол упала оборвавшаяся скипа. Ликвидировали аварию участок Внутришахтного транспорта и ОГМ. Три дня главный механик Закиров с механиком подъёма Хайрулиным Рафкатом работали в авральном режиме, почти всё время находясь в шахте, выходя на поверхность, чтобы перекусить — заботливая жена Данира Галимзяновича сама приносила свои супы — и помыться. В то время хоть, иной раз, и спорили  с транспортниками, от них в аврале был заместитель начальника участка ВШТ Михаил Кондратьевич Лапиков, но дело сообща делали и своевременно аварию устранили.
     Не переставал Данир Галимзянович заниматься и научными исследованиями.  Давно он обратил внимание на то, что на шахте, впрочем, вероятно, и на любом предприятии, существует не используемый солидный энергетический ресурс – это, например, подогретая вода. Это тепло просто игнорируется, никак не используется. Почему его не «взять» – получается, что уже вторично – и не направить на обогрев помещений?
    Так появилась тема отъёма низкопотенциального тепла, которая, впоследствии, конкретизировалась в создание технического  агрегата – теплового насоса, работающего на основе отбора теплоносителя от шахтных компрессорных станций. Забирали воду с температурой около 30 градусов и направляли её на отопление промплощадки, столовой и другие объекты.    
    Эти действующие установки на Ключевской были, впоследствии, преобразованы в наукоёмкую технологию по утилизации низкопотенциального тепла, которая была воплощена в действующем оборудовании. Такое было смонтировано и успешно действует, в частности, на шахте «Осинниковская» в объединении «Новокузнецкуголь».
    Всего за время работы на Ключевской Закировым было написано 16 научных работ, которые, так или иначе, воплотились в технических решениях – приспособлениях, механизмах, агрегатах, облегчающих  труд и защищающих человека и природу.   О такой направленности недвусмысленно заявляют названия статей. Вот, например: «Опыт рационального использования электроэнергии на угольной шахте», «Повышение экономичности работы рудничных пневматических установок», «Повышение эффективности и безопасности рудничных поршневых компрессоров».

В 1976 году Д.Г. Закирова вызвал для беседы уже сам «генерал» – Генеральный директор ПО «Кизелуголь» Запорожец Фёдор Васильевич. Хоть и предполагал причину, но такое предложение всё равно оказалось неожиданным: «генеральный» предложил Даниру Галимзяновичу занять должность Директора по транспорту и снабжению ПО «Кизелуголь». 
   В новую работу Закиров вошёл, как обычно:  энергично,  дерзновенно и масштабно.
   Особенно по работе на Ключевской, – строя ЛЭП от станции Половинка до шахты, – на себе ощутил: скольких нервов ему стоила вечная нехватка транспорта. Это нервирование продолжилось с новой силой – углубилось понимание транспортного дефицита в должности главного механика.
   Сейчас, находясь у руля транспортной отрасли, сама по себе вызрела стратегия создания собственной базы – этой целью и задался. В итоге у Производственного объединения «Кизелуголь» появилась своя автотранспортная база. 
    В системе снабжения были установлены определённые нормативы распределения и расходования различных ресурсов.   
    Будто памятуя духовные заветы отца, стоявшего на страже колхозных закромов, Закиров сын также придерживался принципиальности и справедливости. Однако, он благоволил к одержимым директорам, всецело преданным шахтёрскому ремеслу: когда видел разворачивание большого дела, стремился оказать поддержку.  Начались большие модернизации на шахте Нагорная. Собственно, с приходом на директорство Мурсалимова Василь Нуруловича они там шли постоянно. В  восьмидесятых годах надумал он строить крупную подстанцию, дабы прекратить электрические дефициты, как на шахте, так и в посёлке Нагорнском. Закиров Мурсалимову тогда оказал ощутимую помощь – сверх фондов «выбил» для шахты «КрАЗ», «Урал», 2 автокрана, а для строительства дороги даже автогрейдер – о чём на шахте и мечтать не могли. 

 По-прежнему продолжалась и творческие поиски. После заочного окончания аспирантуры в Пермском Политехническом институте успешно защищает в 1982 году в Свердловском горном институте кандидатскую диссертацию по теме: "Исследование охлаждающих устройств шахтных поршневых компрессорных установок, с целью повышения эффективности их эксплуатации". Кстати, в Объединении «Кизелуголь» — это не единственный пример.  Хромцев Геннадий Сергеевич, работая главным энергетиком на шахте «40 лет Октября» также успешно защитил кандидатскую диссертацию, после чего его пригласили на работу в Свердловский Горный институт, где он заведовал кафедрой.
   У Закирова к середине восьмидесятых годов вполне сформировались научные приоритеты, которые сконцентрировались около двух основных направлений: экономия и защита окружающей среды. Помимо личных интересов экологическая проблематика цементировалась и профессиональными обязанностями. В 1986 году приказом Министра Угольной промышленности СССР его переводят заместителем директора по науке Всесоюзного научно-исследовательского института по охране окружающей среды — ВНИИООСУГОЛЬ.   Как бы доказывая правоту или соответствие своему становлению Данир Галимзянович  защищает докторскую диссертацию по профильной теме: "Экологизация объектов малой энергетики угольной промышленности".
   Всего учёным было опубликовано 350 работ, получено  5 патентов и 10 Авторских свидетельств.
   Академик, профессор Закиров Данир Галимзянович является  основоположником становления и развития нового научного направления по экологизации технологических процессов горных и промышленных предприятий на основе разработки и внедрения новых ресурсоэнергосберегающих технологий, использования вторичных энергетических ресурсов и утилизации низкопотенциального тепла.

- Естественно и очевидно – делится своими размышлениями Данир Галимзянович – что Кизеловские угли сходили на нет. Ещё в Союзном правительстве на Кизеловский бассейн зуб давно точили. О закрытии его разное говорили и говорят. Это отдельное. Однозначно отношение к природе. Нельзя, чтобы смешивались шахтные воды с подземными водоносными горизонтами.
    Сказав это замолчал, очевидно, переживая, давая этим молчанием понять, насколько глубока проблема и отсюда глубинная печаль о существующем положении у горняка и учёного Закирова Данира Галимзяновича.

А. Симаков
12.07.2017