Двадцать Третий Полк

"Моя дорогая Мари. Я пишу это за час до посадки на транспортный челнок, что вознесёт нас к звёздам. За четыре года я ни разу не видел столько счастливых лиц вокруг. Даже полковник Зевран улыбается. Ни разу не видел его улыбки.

Мы выиграли войну.

Мы очистили этот мир от скверны, что была порождена неверием, алчностью и гордыней его же граждан, которые возомнили, что они могут быть выше Императора и Империума. В поклонении Ложным Богам они потеряли себя, а их души были обречены. И кара Его настигла их.

Я всегда говорил тебе, моя Мари, что я вернусь к тебе. Но война - это мясорубка человеческих жизней и судеб. Я потерял здесь многих друзей и подчинённых, но они отдали свои жизни ради тех невинных подданных Императора, что оставались на этом мире. Однако меня тревожат чувства в моей душе. Я жалею о том, что война окончена.

Не представляю себе жизни по возвращении на Санктур. Кажется, я просто зачахну, словно розы в полях Нефраимской Агломерации перед сезоном снегов. Полковой каппелан Юлиус сказал, что такие мысли вполне естественны для тех, кто пережил то же, что и я. Но я боюсь, что семена скверны поселились в моём разуме. И всё же мысли о тебе и нашей прекрасной Алетте не дают мне погрузиться в пучины безумия. Именно эти мысли помогали мне выжить.

На борту транспортника я буду усердно молиться и просить прощения у Императора за всё то, что я совершил на войне во благо Человечеста. Скоро мы снова будем вместе - и тогда ни один ужас во всей Галактике не смеет нам помешать."

- Капитан Виктор Алорон, 23 полк Санктурианских Фузилёров.
71.023.М41

ЧАСТЬ I
Награды и беседы о доме

- Капитан, они идут! - крикнул какой - то рядовой, пробегавший мимо моего блиндажа. Я потёр красные от недосыпа глаза, очищая их от невидимых песчинок, что заставляли их постоянно слезиться. Я бросил взгляд на молодого сержанта, что дремал в углу блиндажа, обнимая вокс - кастер, словно любимую женщину.
- Керхер, подъём! Через две минуты жду тебя на наблюдательном пункте! - мне пришлось проорать последние слова из - за прозвучавшего где - то недалеко взрыва. Землю ощутимо тряхнуло, и мой адьютант свалился с ящиков, на которых обустроил себе гнёздышко.
- Сэр, есть сэр! - на автомате крикнул он, навряд ли понимая, что я только что - сказал.

Набросив дублёную шинель поверх кирасы, я выскочил наружу, отдаваясь морозному холоду местной ночи. Если быть откровенным, то планета с гордым названием Петра - V встретила нас дружелюбно. Три года назад мы расквартировались здесь для подавления мятежа в одном из полярных ульев. Все думали, что это будет прогулкой в парке. Как итог - полк потерял четверть личного состава в первые два года войны. Ещё 15% - в третий год. Либританский Бронетанковый лишился половины своих машин, хотя и прибыл всего полтора года назад. Ещё два полка, названий которых я не помнил, вгрызлись в феррокрит столичного улья. Насколько я знал - дела у них были скверными.

Наш аванпост находился на среднем ярусе улья, представляя из себя сеть окопов, баррикад и блиндажей длинною в три километра. С флангов находились ещё две или три роты нашего полка.

Я поднялся на наблюдательный пункт, чуть не подскользнувшись на замёрзшей луже крови. Меня встретил капитан Окхарт - командир танкового взвода, что прикрывал наши позиции. От того бравого и амбициозного офицера, который прибыл на планету полтора года назад не осталось и следа. Сейчас он был похож на потрёпанную марионетку, которой обрезали половину ниточек. Сутулый, с запавшими от недосыпа глазами и серым от авитаминоза лицом, он смотрел в визор, пытаясь разглядеть наступающих.
- Ещё одна дрянная ночка, Лито? - спросил я у офицера, хлопнув того по плечу.
- Ни фрага не вижу, Вик. Они пробили пароотводы ярусного генератора. Это он рванул пару минут назад - капитан указал на столб огня, бьющий на несколько метров вверх в двух кварталах от нас - теперь весь проспект затянуло паром. И мы фактически ослепли.
Я обречённо покачал головой. Услышав частые шаги и монотонное щёлканье аугметического лёгкого, я резко спросил:
- Адьютант, что с разведчиками?
- Вторая снайперская пара пропустила третий сеанс связи, сэр. - голос сержанта был усталым и сломленным.
Отставив визор на груду ящиков, Окхарт развернулся и коротко отдал воинский салют:
- Я отправляюсь к своим. Будем стрелять по твоей наводке. Вряд ли наши ауспики что - то засекут.
Я молча отсалютовал в ответ и, облокотившись о парапет, стал ждать. Клубы пара витали в трёх километрах от наших позиций, но крики и вой были слышны в морозном воздухе так отчётливо, что, казалось, они прямо у нас перед носом. Взглянув на своих бойцов внизу, меня проняла горечь. Больше половины мест у амбразур пустовали. У нас не было ни единого отделения, которое не понесло бы потерь. Сейчас расстановка сил была таковой, что один гвардеец контролировал шесть метров фронта.
- Сэр, как думаете, сколько их там? - будничным тоном спросил сержант Новиков, проверяя исправность болт - пистолета.
- Не знаю. Точно больше сотни. Но не больше пятисот. - мне уже было наплевать на соблюдение морального духа и употребление фраз типа "не знаю", которые были запрещены для произношения офицерами.

Прошло ещё двадцать минут, прежде чем противник ринулся в атаку. Из клубящегося пара на наши позиции повалила лавина живых тел, кричащая сотней разных голосов. Освещение проспекта давным - давно вышло из строя, так что разглядеть нападающих было невозможно. Вот в первую линию окопов ударились первые реактивные гранаты. Вот в ответ им заговорили тяжёлые болтеры и автопушки на флангах. Я схватил трубку вокс - передатчика и ввёл частоту командного танка Окхарта.
- Руно - 6, я Катар - 2. Цель - четыреста метров, север, сорок восемь градусов.
- Цель принял!
Три главных орудия танков "Леман Русс" выстрелили залпом, разнося передние ряды наступающих еретиков.
- Есть попадание! Цель - север, триста восемьдесят метров, север, сорок восемь градусов!
- Огонь!
Ещё один залп объял пламенем не менее пятидесяти врагов. Посреди проспекта начали расцветать костры объятых огнём тел. Я взглянул в визор. Что - то насторожило меня, но я не мог понять - что же именно.
- Цель - север, двести десять метров, север, сорок восемь градусов!
- Есть!
Ещё один залп осветил почти уничтоженную толпу нападающих. Меня объял ужас, и я, что есть мочи, заорал в вокс на всех частотах:
- ОТСТАВИТЬ ОГОНЬ! НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!

Около десяти человек всё же добежали до первой линии окопов и, словно куклы, свалились внутрь. Женщины, старики, дети - все они были окровавлены и искалечены осколками. Безоружны и растеряны, они рыдали, проклиная и нас, и еретиков. Я увидел девочку лет девяти, что в суматохе бегала по проспекту в поисках оторванной руки. Увидел старика, что нёс на руках годовалого младенца, изорванного в кости и мясо. Мой адьютант с бледным, словно сама смерть, лицом осел на пол наблюдательного пункта, а я, не в силах отойти от потрясения, повторял лишь одну фразу:
- Что же мы натворили...


Меня разбудил судовой гудок, оповещающий об успешном входе в варп. Утерев холодный пот с лица, я встал с постели и протёр глаза. В них будто насыпали песка - прямо как тогда, той ночью. Я утешил себя мыслью, что виной всему - сухой воздух каюты. В соседнем помещении была слышна возня моего адъютанта, который что - то бубнел машинному духу его лазгана.
"Это был всего лишь сон, Виктор. Война окончена. Скоро ты будешь дома".

Я надел офицерскую форму и взглянул в зеркало. От былого аристократического высокомерия не осталось и следа. Лицо осунулось и покрылось едва заметными морщинами. Взгляд небесно - голубых глаз стал тусклым и прозрачным. Волосы пришлось сбрить - после штурма главного шпиля все его участники обрились наголо и сменили комплекты формы. Запах мертвечины имел свойство въедаться так глубоко, что не избавиться.

На левой половине груди бардового мундира красовалась лента планетарной кампании - белая полоска с жёлтыми вкраплениями. Чуть ниже - "простой орёл" - за действия в ту роковую ночь. Я стыдился этой медали, но что - то заставляло снова и снова надевать её. Возможно - груз вины перед теми несчастными, которых по моему приказу обстреливали из танков.

Справа висел увесистый "крылатый череп". Я и несколько других командиров получили его за штурм главного шпиля. Он скалился, словно издеваясь, напоминая об ужасах аристократических поместий, с которых началось восстание.

- Сэр, по комм - линку объявили ужин. Разрешите отправиться на кампус? - в дверях стоял мой верный помощник. Я не заметил, как он вошёл, хотя и был уверен, что тот постучал несколько раз.
- Прямо за тобой, сержант. Посмотрим, чем нас удивят флотские повара.
Керхер азартно оскалился и, чеканя шаг, двинулся на кампус.
Я же, немного отстав, шёл позади, погружённый в собственные мысли.

Корабль выглядел так, будто эксплуатировался с начала времён. Ржавые переборки, пучки свисающих тут и там кабелей, запах окисляющейся меди и сухой отработанный воздух. Нутро корабля периодически натужно скрипело под давлением собственного веса и груза долгих лет экстремальной эксплуатации.
Нам встретилась небольшая группа матросов, которая бросила на нас презрительные взгляды, а один из них прошипел что-то на корабельном арго, сплюнув себе под ноги.

-Чёртовы флотские, сэр. Думают, что они - пуп Империума! - грозно сказал сержант Новиков, бросая яростный взгляд в сторону матросов.
- Успокойтесь, сержант. Вражда Гвардии и Флота уходит в такие глубокие времена, что даже не стоит думать. Не обращайте внимания на этих выскочек - спокойно ответил я.
- Как прикажете, сэр!

Спустя двадцать минут блуждания по чреву древнего исполина (клянусь Кровью Друзуса, они специально заселили нас так далеко!), мы вошли в помнщенее, что гордо именовалось "кампусом". Множество столов были сдвинуты в длинные ряды и разделены на сектора. Рядом с каждым стояла простая, но до ужаса неудобная скамья. В огромном помещении было душно, витали ароматы скверной еды и потных тел. С потолка доносились гимны, воспевающие Подвиги Императора и некоторые из самых набожных гвардейцев не ели, в молитве дожидаясь их окончания. Остальные же давно приступили к трапезе.

Я увидел столы для офицеров, стоящие отдельно от остальных. Я было направился к ним, но вздрогнул от неожиданного окрика:
- Капитан Алорон!
Здоровенный детина по имени Уолтер Сол - командир второго взвода- помахал мне своей медвежьей лапой и отдал воинский салют.
Старший сержант Уолтер Сол – два с лишним метра ростом, с бугрящимися мышцами и мертвенно – бледной кожей. Был местным казановой до того, как год назад ему не обожгло лицо плазмой. Сейчас же он больше походил на живой труп, нежели на человека. Впрочем, бояться его стали в два раза больше.

Не многие знали о его прошлом, а те, кто знал – старались избегать его компании. В его личном деле указано, что он зарезал пятерых человек. Да, они изнасиловали его сестру, но факт остаётся фактом – он скрывался от правосудия, находясь на службе в Гвардии. Он оказался превосходным бойцом, который не раз вытаскивал своих людей из самых жестоких переделок. Впрочем, и мою шкуру он несколько раз спасал.

Улыбнувшись, я направился к столу, за которым сидел второй взвод. Те лишь бросили на меня взгляд, вскочили с места и отсалютовали.
- Вольно, гвардейцы – отсалютовав в ответ, сказал я – не найдётся у вас местечка для капитана?
- А ну, салаги, подвиньте задницы и уступите место герою Петры! – гаркнул Сол на своих подчинённых. Те суетливо потеснились, хотя на их лицах и читалось недоумение. Я редко настолько близко общался с подчинёнными – только по долгу службы и на совещаниях. Так что то, что я решил отобедать с ними – было нонсенсом.

- Рядовой Лок! Сгоняй – ка за порцией для капитана Алорона! Да поживее! – снова гаркнул старший сержант – садитесь, капитан. Жратва у этих флотских крыс отвратительная, но станет вкуснее за тёплым разговором.
- Спасибо, старший сержант. Весьма польщён вашим приглашением – мне пришлось вспомнить все азы аристократического такта, чтобы не выдавать своих эмоций и показать солдатам, что я всё ещё их командир.
Спустя минуту рядовой Лок принёс несколько тарелок на подносе и пару ломтиков протеинового питания. Вязкая масса в тарелках различалась лишь цветом и не сулила никаких вкусовых изысков.
Отправив в рот небольшую порцию местного варева, я почувствовал, что будто ем резину, отваренную в блевотине. Чудом не избавившись от остатков пищи, я поймал на себе усмехающиеся взгляды гвардейцев. Старший сержант Сол тоже едва сдерживал улыбку.

-Ну, как настроение, бойцы? - спросил я как можно будничным тоном.
Весь взвод погрузился в тягостное молчание. Ни один из гвардейцев старался не поднимать глаз. Они усердно делали вид , что поглощают самую вкусную еду на свете.

- Сэр, а почему это вас интересует? – спросил тощий рядовой, у которого не доставало пары пальцев на левой руке. Кажется, его звали Фейран.
- Я – ваш непосредственный командир – я напустил грозные нотки в голос – и мне нужно знать, о чём думают мои солдаты.
- Еда здесь дерьмовая, сэр – пробубнил кто – то в дальнем конце стола.
- Если позволите, сэр – это был капрал Рамзи, который чудом пережил пущенную ему в лицо пулю – флотские достаточно часто задирают наших солдат.
Весь взвод дружно закивал.
- Сэр, как скоро мы будем дома? – это снова был Фейран.
- Капитан судна сказал, что через пять дней. Плюс – минус пара дней. Это же варп, сынок.
- Как думаете, капитан, на Санктуре многое изменилось? – прогудел Сол прямо у меня над ухом.
- Сомневаюсь, Уолтер. Наш дом – образец устоявшихся традиций и размеренной жизни – я невольно вспомнил о своей дочери. Вечно весёлая, златокудрая Айлин уже стала полноценной девушкой. Когда я улетал, ей было 16.
- А чем вы займётесь, когда прилетите домой, сэр? – снова гвардеец, которого я не могу разглядеть за силуэтами других.
- Я сразу же отправлюсь в свое поместье, солдат. Под лучами нашего тёплого солнца пройду по злаковому полю, что из года в год возделывают мои рабочие. Буду наслаждаться острыми прикосновениями каждого колоска. Затем войду во двор, укрытый сводами виноградных лоз и отправлюсь на могилу своего отца. Я обещал ему, что он будет мной гордиться – и пришло время сообщить, что я выполнил обещание. Затем я пожму руку своему дворецкому и крепко обниму дочь – я улыбнулся – затем поднимусь в спальню к своей жене, крепко поцелую её и… Дальше вам знать не обязательно гвардейцы.

Я видел улыбки на их юных лицах. Чёрт, большей половине из них не было и двадцати пяти. Эти парни думали о чём – то своём, вспоминая своих девушек, матерей и отцов. Они вернутся домой героями – иначе и быть не может. Они своей кровью заслужили эти почести.

Остаток ужина мы провели в тёплой беседе со вторым взводом. Бойцы шутили и смеялись, разговаривая абсолютно свободно. Кровь Друзуса, им нужна эта разрядка. К чёрту устав – я не позволю своим бойцам зачахнуть от тоски. На выходе из столовой меня поймал старший сержант Сол. Встав по стойке смирно, он сказал:

- Спасибо за это, сэр. Ребятам было тяжело. Мы ведь самые большие потери из всех понесли… Чёрт, у меня сердце кровью обливается, когда вижу пустые койки в кают – компании…
- Я всегда готов помочь своим подчинённым, сержант – я посмотрел на него снизу вверх.
- Я знаю, сэр – он отсалютовал – мы все знаем.

Он удалился широким шагом, благим матом крича на свой взвод, чтобы те построились и отправились в расположение, а я так и остался стоять, погружённый в болезненные воспоминания.

ЧАСТЬ II
Эхо

Дым от пожарищ застилал всю улицу, название которой было давно позабыто. Перемолотый воронками феррокрит вперемешку с бетоном жилых зданий хрустел под ногами переминающихся позади гвардейцев. Дышать было трудно, и я натянул на лицо ребризер. Жаль, что для глаз защита не была предусмотрена. Я услышал, как стоящего справа от меня адъютанта вырвало, и он согнулся в болезненном спазме.

- Господь - Император, на Терре Сущий... - это лейтенант Прай пробубнел в ребризер слова краткой защитной молитвы.
- Как люди вообще способны на такое? - сержант Ли едва сдерживал дрожь в голосе.

Вдоль улицы по обеим сторонам каждые десять метров высились восьмиметровые холмы, увенчанные тремя кольями около полутора метров в длину. Каждый холм пылал огнём, а на каждый кол был насажен человек - словно безумный повар решил приготовить кровавое канапе. Объятые пламенем, холмы источали кислый и едкий дым, который забивался даже сквозь ребризеры. Присмотревшись, я понял, что они целиком состоят из человеческих тел. Поняли это и остальные гвардейцы. В то время, когда штурмовики сохраняли самообладание и истово молились, некоторые из взвода сержанта Ли осели на землю и выли от ужаса. Признаться, я прекрасно понимал этих людей.

- Сержант, займитесь вашими людьми - я бросил на него недвусмысленный взгляд - отряд должен соблюдать боеспособность. Любой ценой.
- Есть, сэр - мрачно кивнув, он направился к своим гвардейцам, вынимая из кобуры болт - пистолет.
- Лейтенант Прай!
- Да, капитан? - массивный мужчина в штурмовом карапаксе подошёл ко мне и остановился в метре от правого плеча.
Не оборачиваясь, я произнёс:
- Берите ваших людей и прочешите улицу и уцелевшие здания. Если найдёте живых гражданских - убедитесь, что они безоружны и сортируйте их в группы. Мы сможем вывести лишь тех, кто может ходить самостоятельно.
За спиной послышался гул активации хэллгана:
- Так точно, сэр.
-...Ингрэм! - помедлив, я обратился к офицеру по имени - даруй Милость Императора безнадёжным. Это приказ.
Ответом мне был лишь немой кивок серого, покрытого копотью забрала.

"Война - это не то, о чём болтают дураки - проповедники, Виктор. Война - это Ад."
Слова отца гулким набатом прозвучали в моей голове. Позади раздался громкий рёв болт - пистолета и влажный шлепок. Затем - ещё один. Я закрыл глаза, молясь, чтобы Император принял души этих сломленных гвардейцев.

Война - это Ад.
- Господин Алорон, с вами все в порядке?

Голос заставил меня вздрогнуть. Казалось, он звучал всеобъемлюще, проникая в разум холодными потоками и обвивая сознание скользкими путами.
Я обернулся и увидел перед собой савант - прецептора Диогена Кенши. Будучи вне командной цепи и подчиняясь лишь полковнику Зеврану, этот человек мог обращаться к офицерам хоть на "ты". Стоит ли говорить, что в полку его не особо любили? Впрочем, не только поэтому. Диоген Кенши был полковым псайкером и имел в подчинении ещё пятерых таких же, как и он, колдунов в звании савант - милитанта. На бледном - почти прозрачном - лице не читалось ни одной эмоции. Чёрные, как сам космос, глаза были похожи на два огромных колодца. Сальные волосы обрамляли его голову, словно небрежно наброшенное покрывало. Его тонкое, словно соломенное, тело было затянуто в облегающий кожаный плащ, с вышитыми серебром символами и печатями. В левой руке он держал длинный посох, увенчанный аквилой, а правая покоилась на эфесе его колдовского меча.

- Виктор, вы не ответили на мой вопрос - сухо и требовательно повторил он.
- Нет, савант - прецептор, я не в порядке. Меня мучают видения прошлой кампании. Я будто снова нахожусь там - всё выглядит таким живым... - я помедлил, думая о том, правильно ли я поступаю, рассказывая всё это - я вижу смерти и разрушения, чувствую запах гари и слышу крики раненых.

Диоген смотрел на меня ничего не выражающим глазами. Мы стояли так около минуты - а он ни разу и не шевельнулся.
- Савант - прецептор?
- Вы несете на себе великий груз ответственности за подчинённых - внезапно сказал он - переживаете за каждого солдата. Хорошее качество для человека - он сделал паузу - но не для офицера. Командиры должны уметь посылать людей на смерть, капитан.

Псайкер снова замолчал. Прошло несколько мгновений, и он развернулся, собираясь уходить. Напоследок он сказал:

- Я рад, что вы были честны со мной, капитан Алорон. Я доложу полковнику о вашей проблеме. На вашем месте я бы занялся молитвой или изучением Тактика Империалис, пока мы находимся в имматериуме - это поможет вам отвлечься от мыслей.

Зашуршав подолом плаща, он медленно направился прочь, оставив меня одного. Лишь далёкий гул варп-двигателя и скрип переборок нарушали тишину.

ЧАСТЬ III
Неуставные отношения

Остаток недели я провёл за изучением трактатов Тактика Империалис. К сожалению, в варпе не было доступа к сети данных - поэтому я штудировал стандартную офицерскую методичку. Построение пехоты для атаки, порядок штурмовки закрытых помещений, поведение при артиллерийском обстреле... Всё это я знал наизусть, но дело было в другом. По факту, на практике применялись лишь общие понятия из всего свода правил. Хоть я и не знал ни одного командира, который повёл в атаку взвод пехоты, выстроенный широкой шеренгой - уверен, такие существовали.

Корабль вышел из варпа на исходе пятого дня. Противный гудок пронёсся по палубам, и я выдохнул с облегчением. Как и весь экипаж корабля, полагаю. А через два часа зазвучала тревога.

- Капитан Алорон! - дверь каюты с грохотом отворилась и внутрь вошёл коренастый человек, одетый во флотский мундир. Заметив золотую ленту на его груди, я догадался, что он - какая - то важная шишка с мостика.
За его спиной показался сержант Новиков:
- Сэр, я пытался его остановить, но он не слушал! - оправдывался он.
Я отставил чашку с только что сваренным рекафом и медленно поднялся с кресла. Человек был на голову ниже, так что ему пришлось смотреть снизу вверх. Его круглое лицо пылало гневом, а со лба градом лился пот, стекая по второму подбородку прямо на воротник синего мундира.

- Какого чёрта вы здесь сидите?! - заорал гость.
- Полагаю, потому, что это - моя каюта. - как можно безнадёжнее произнёс я.
- Да как вы смеете! Ваши подчинённые творят чёрте что! Да по ним трибунал плачет! - задыхаясь от ярости лепетал флотский.
- И что же творят мои подчинённые?
- Они устроили драку в столовой! Неслыханная дерзость! Вы что - совсем их не контролируете?!
В этот момент в дверях замаячили несколько фигур, в гвардейской броне с обозначениями командного отделения. Один из них шагнул в каюту и снял шлем. Я узнал в нём сержанта Элиаса Марко - командира охраны полковника. Он коротко отсалютовал и произнёс:
- Полковник приказывает пройти на кампус, сэр. У нас ЧП.

Ни секунды не мешкая, я направился на кампус. То, что я там увидел, повергло меня в секундный шок: разбитые столы и сломанные скамьи осколками валялись по всему кампусу. На полу вповалку лежало пять гвардейцев из моей роты и семеро флотских матросов. Кто - то громко стонал от боли, а под некоторыми уже собрались изрядные лужи крови. Вдоль стен на коленях стояли первый и третий взвод и около сотни флотских. Над ними возвышались корабельные гардемарины, облачённые в толстую броню и вооруженные дробовиками.

Полковник Сергар Зевран стоял в компании двух штабных офицеров и оживлённо беседовал с делегацией корабельных офицеров, которые, в свою очередь, что - то кричали и размахивали руками. Подойдя к полковнику, я склонил голову, не обращая внимания на возмущённых корабельщиков:

- Сэр, могу я узнать, что здесь произошло?
- Пожалуй, можете - ровный и громкий голос полковника прошиб меня до костей, заставив невольно поёжится - произошла драка, капитан. В которой замешаны ваши гвардейцы.
- Они набросились на матросов, словно псы! Я требую трибунала! - кричал подтянутый худой офицер с красной повязкой на руке.
- Ваши подчинённые говорят, что их спровоцировали матросы, капитан. Но это не оправдывает их поведения - спокойный тон полковника приобрёл угрожающие интонации - так как мы находимся на судне, то и осуждены они будут по флотским законам.
- Согласно протоколу номер 12-456, параграф 6, статья 12 - заговорил пожилой мужчина в робе Администратума, что стоял среди толпы корабельных офицеров - все без исключения участники драки подвергнутся тридцати ударам плетью - он помедлил - полагаю, что мы всё же позволим Гвардии заняться своими людьми.
- Полковник Зевран, я категорически оспариваю данный приговор. Гвардия никаким образом не относится к Имперскому Флоту, поэтому не подчиняется судовому уставу - люди вокруг меня замолчали - либо суд будет происходить согласно Уставу, либо согласно Лекс Империалис.

Полковник и его спутники смотрели на меня ошалевшими глазами. В них читалась лишь одна фраза: "Как ты посмел открыть рот, щенок?!". Впрочем, дружелюбием не отличались и лица флотской делегации. Полковник сделал шаг ко мне и, глядя мне прямо в глаза, начал говорить. Его голос казался тихим, но каждая клетка моего тела дрожала от каждого произнесенного им звука:

- А теперь, Виктор, заткнись и слушай меня. Срать я хотел на твоё геройство на войне. Срать я хотел на твоё высокородное происхождение. Сначала ты напрямую нарушаешь субординацию, братаясь с рядовыми гвардейцами за одним столом, а затем смеешь дерзить вышестоящему командованию в присутствии представителей Имперского Флота? - он смотрел прямо на меня, и ни один мускул не дрогнул на его лице - твоя спесь и твои побрякушки не делают тебя выше Устава. По прибытии на Санктур я буду ходатайствовать о твоём разжаловании.
Мы сверлили друг друга взглядами. Молчание затянулось слишком надолго и полковник, отведя глаза, обернулся ко мне спиной.

Я не был рад, внутри меня не играли триумфальные фанфары - я вообще не понимал, что я делаю. Сергар Зевран - герой Синтилийского субсектора, отмеченный самим лордом - губернатором Мариусом Хаксом, человек, слову которого повиновались тысячи солдат - сдался под взглядом простого офицера?

Да никогда в жизни.

Едва я успел подумать, что здесь что - то не так, мощный удар в живот выбил из меня весь воздух. Второй удар настиг меня, когда я падал на колени - золочёный жезл полковника врезался мне прямо в лицо, ломая левую скулу и чуть не выбив глаз.
Я лежал на полу, задыхаясь от боли и захлебываясь собственной кровью, не в силах что - либо сделать. Мир вокруг погрузился в темноту, но я всё ещё мог слышать слова, сказанные полковником:

- Отнесите его в лазарет. Как только он будет в состоянии - отведите его в камеру с его подчиненными. Пусть разделит с ними наказание. Тридцать ударов плетью!

Часть IV
Алисия

- Дорогой, мы ждём только тебя - голос моей жены донесся до меня с очередным порывом ветра. Нежный, тёплый и звонкий - он был так похож на тот ветер, что трепал мои волосы.

Я стоял на террасе с резными мраморными колоннами, изображающими героев Ангевинова Крестового Похода, а на изогнутой крыше был изображен сам Друзус в облике святого. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и я в последний раз бросил взгляд на свои владения: злаковые поля были похожи на одно большое море, по которому ветер гонит небольшие волны, опоясывали холм, на котором стояло моё поместье. У самого подножия находилась небольшая деревушка на двадцать домов, из дымоходов которых уже начал валить сизый дымок - это крестьяне, что вспахивали поля, начинали готовить ужин. В центре деревушки стояла небольшая часовенка, колокола которой десять минут известили округу об окончании вечерней мессы и рабочего дня. Я глубоко вдохнул дым почти истлевшей сигареты, о которой позабыл, зажав между пальцами, и прикрыл глаза.

- Твой отец был бы доволен, глядя на это - Мари, моя жена, неслышно подошла сзади и обняла меня, обвив руки вокруг груди. Я с наслаждением вдохнул запах её духов - нежный, словно шёлк и насыщенный, словно аромат свежескошенной травы.

- Мы вместе сделали это - тихо сказал я, взяв её ладони в свои - теперь дом Алорон поставляет еду всем Санктурианским полкам. Я о таком не мог и мечтать.
Я знал, что она улыбнулась. Подавив улыбку, она продолжила серьёзным тоном:

- Всё становится проще, когда твоя жена имеет родство с лордом сектора.

- Всю жизнь будешь напоминать мне о том, что я тебя недостоин? - я обернулся, и наши губы соприкоснулись в тёплом поцелуе. Она посмотрела на меня своими выразительными карими глазами, поправила тёмно - рыжие волосы и кивнула:

- Всю оставшуюся жизнь - она совершила танцевальный пируэт, развернувшись на месте - а теперь пойдём. Все уже за столом.

Она взяла меня за руку и повела по каменной дорожке, выложенной среди клумб с ароматными цветами и кустами сахарной ягоды.
Я любовался её тонкой, но жёсткой и сильной фигурой, облачённой в нежно - голубое платье, словно в первый раз. Будучи ростом почти с меня, она многих поражала своей лёгкой и грациозной поступью. Но когда она начинала танцевать или брала в руки рапиру - люди откровенно восхищались ей.
Я шагал по мощёной тропинке вслед за своей женой. Она о чём-то увлеченно говорила мне, но я не мог разобрать слов из - за шума, который стоял в воздухе. Он напоминал жужжание тысячи мух вперемешку с клацаньем сотен челюстей. Освещение вокруг меня менялось с сумасшедшей скоростью, сменяясь с кромешной тьмы на разъедающий глаза свет. Взглянув на небо, я увидел, что солнце каждые несколько мгновений совершает свой небесный цикл.

Силуэт Мари постоянно таял в воздухе и метался из стороны в сторону, словно поврежденная голограмма. Моё поместье было покрыто струпьями вместо виноградных лоз, а вместо клумб и кустов зияли колодцы с плещущейся в них зловонной жидкостью.

Мари обернулась ко мне, и я увидел, что её лицо представляло сплошную гангренозную рану. Из глаз вытекала сукровица, а из полусгнившего рта с бульканьем вырывался гной.

- Ммыыы тебяяааа ждьооомммхх - протянул голос, отдаленно напоминающий голос моей жены, а само существо протянуло ко мне руки с повисшими на них клочками плоти - позволь нам снова быть вместе!

В этот момент я едва смог услышать - скорее даже почувствовать нутром - какой - то вибрирующий звук, похожий на медитативную мантру. Через несколько секунд я почувствовал тяжесть кобуры с болт - пистолетом, что оттягивала мой пояс.

- Милый, с тобой всё в порядке? - это снова была Мари. На ней не было следов ужасных болезней. Мир вокруг неё снова благоухал запахами цветов, а единственным шумом был лишь шелест деревьев.
"Всё в порядке, милая" - эти слова будто кто-то произнес за меня.
- Хорошо, Виктор. Иди ко мне. Дай нам снова быть вместе - Мари распростерла объятия и я, словно марионетка, двинулся ей навстречу. Я уже чувствовал тепло её тела, запах её духов и маленькую дрожь, что пробирала её всегда, когда я приближался к ней. Воздух вокруг меня затрещал, запахло озоном. Волосы на моей голове вздыбились и...


-Ёб вашу мать, уберите его оттуда! - закричал прокуренный женский голос, и чьи-то сильные руки крепко схватили меня что есть силы и дёрнули назад.

Я очнулся на холодном металлическом полу, что был покрыт ржавчиной и следами запекшейся крови. Вместо бескрайнего неба над головой виднелись хитросплетения труб и кабелей. Я попытался встать, но сильная боль внутри черепа раскалённым прутом пригвоздила меня обратно к полу.

- Ну и хули вы встали?! Помогите капитану встать! - всё тот же хрипловатый женский голос прозвучал в паре метров от меня.
- Хрендерсон, ****ый ты нинкер! Ты нахера его так сильно дёрнул? - голос продолжал кричать, а я медленно понимал, кому он принадлежит. Только один человек может так себя вести в присутствии командира.

- Я Хендерсон, мэм! - ответил ей мальчишеский голос. Хендерсон...
Рядовой Явик Хендерсон. Из расчёта автопушки, насколько я помню.

- Да мне похуй! - послышался толчок и вздох, приглушающий боль. Надо мной склонилось суровое женское лицо, выглядящее лет на тридцать: черные глаза под тяжелыми бровями, нос с горбинкой от перелома, тонкие губы и острая челюсть. К подбородку вдоль шеи тянулись электротатуировки в виде зеленого пламени - напоминание о "бурной молодости" женщины. Белокурые волосы были связаны в тугой хвост. Из одежды я заметил только майку, заляпанную кровью и форменные брюки, заправленные в высокие берцы.

- Доброго утречка, капитан!

Алисия Нортон - лучший стрелок во всем полку и самая большая заноза в моей заднице.
- Ожидал тебя тут увидеть - я почесал лоб, ногтями соскребая с него корку запекшейся крови - я уже мёртв?

- Мы все уже давно мертвы, кэп! - с безумным огоньком в глазах вскрикнула младший лейтенант.

- Не особо смахивает на Дворец Императора - хмыкнул я и поднялся на локтях. Передо мной сверкало защитное поле во всю длину камеры. Заметив мой взгляд, Нортон сплюнула и сказала:

- Вы тут в отключке всякую хрень несли. Мари какая-то, про единение что - то. А потом прямиком на барьер пошли. Сильно вас этот хер напыщеный приложил... - она инстинктивно дотронулась до своей левой щеки.

Окинув взглядом камеру, я заметил ещё примерно 15 гвардейцев. Хорошо, что из моей роты виднелись всего трое.
- Давно мы здесь?
- Около 19 часов, кэп. Даже пожрать не принесли - младший лейтенант подала мне руку - вставайте, сэр. Нечего на полу лежать - простудитесь ещё.
Мне оставалось лишь улыбнуться, моё лицо пронзила настолько сильная боль, что я мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать.
- Ах да... - протянула Нортон - у вас, кажись, трещина в лицевой кости. Я, конечно, не из Официо Медика, но такое видела. Вы бы поменьше челюстью шевелили - мало ли что.

Я кивнул и осмотрел камеру. Солдаты из моей роты стояли у меня за спиной и странно смотрели на меня, но быстро отвели глаза, когда наши взгляды пересеклись. Остальные гвардейцы сидели небольшими группами - кто - то спал, а кто - то беседовал с товарищами.
- Как самочувствие, бойцы? - спросил я, делая шаг вперёд. К сожалению, я оступился, но пара рук ловко подхватили меня под локти.
- Получше чем у вас, сэр - сержант Эштон Маркс шагнул вперёд, помогая мне устоять - давайте мы вас лучше усадим. Эти козлы вас даже к хирургеонам не отвели, а сразу бросили сюда.

Только сейчас я заметил, что ничего не вижу левым глазом. Прикоснувшись к раздробленной половине лица, я не почувствовал ничего, кроме тугой повязки, сделанной, судя по всему, из обрывков гвардейской формы.

- Это Эш сделал - рядом со мной села Нортон и достала из кармана лхо - папиросу - он вас перевязал. Славный он малый.
Младший лейтенант чиркнула спичкой и подожгла папиросу, от которой сразу же начало разить, как от горящих простыней. Сержант же, кажется, немного засмущался, и, будто стараясь скрыть улыбку, почесал щетину на эбонитово - чёрном лице.
- Да, сэр, я проходил санитарские курсы в учебке на Санктуре. Не зря, как говорится.

Он опустился на пол рядом со мной. Я обратил внимание, что рядовой с перебинтованным черепом стоит в стороне и старается не смотреть в нашу сторону. За силовым полем раздались шаги и послышался грубый мужской голос:

- Эй вы, пехтура! Кто там курить вздумал! А ну быстро потушили!
- А ты зайди и отбери, нинкер! - крикнула в ответ Алисия, злобно осклабившись.
Больше из - за барьера не доносилось ни звука.
- Эй, рядовой, садитесь к нам! – крикнул я гвардейцу.
Солдат не реагировал.
- Хендерсон, ты слышал, что капитан сказал? - это Маркс окрикнул гвардейца командным тоном.
Боец лишь начал покачиваться из стороны в сторону, что - то бубня себе под нос - гул силового барьера не давал расслышать слова.
- Какой - то он у тебя странный, сержант - сказала младший лейтенант Нортон, выбрасывая окурок в необитаемую часть камеры и с опаской поглядывая на рядового.

- Это его после войны заклинило - сказал сержант - в моём взводе служил его родной брат - Чад. Не разлей вода были парни. Как - то вы, капитан, отдали нам приказ прочесать окрестности металлургических фабрик на нижнем улье, помните?
Немного покопавшись в своей памяти, продираясь сквозь головную боль, я вспомнил тот приказ. И то, что за ним последовало.
- Да, помню. В рапорте вы написали, что на вас напал смертник.
- Мелкий пацан лет пятнадцати, сэр - в голосе сержанта слышались железные нотки - сказал, что у него там мать обломками придавило. Завёл в переулок пятерых солдат и подорвал себя. Среди тех гвардейцев был и брат Хендерсона. Беднягу буквально разорвало на две части... Он был ещё жив, когда мы до него добрались.
- Охреннено вы там время проводили, сержант - вздохнула Нортон - кстати, раз уж на то пошло, то не только ваше отделение пострадало от приказов капитана - она злобно взглянула на меня - да, господин Алорон?
- Ещё слово в таком тоне - и я тебе зубы в глотку затолкаю - как можно более непринужденно сказал я.
Поймав мой взгляд, Алисия застыла:
- Да после того, как ты нас бросил, я тебе уже давно пулю в затылок мечтаю пустить!
- А ты попробуй, младший лейтенант - я улыбнулся, и улыбка эта вышла особо зловещей из - за раздробленной половины лица.
- Сэр, вы... - начал было Маркс, но взмах руки оборвал его речь:
- Позже сержант. У нас тут военное преступление намечается.

Младший лейтенант Алисия Нортон встала во весь рост и начала сверлить меня взгядом. Я видел, как на её висках вздуваются вены и слышал, как скрипят её зубы.
- Пусть меня за это расстреляют, но ты, капитан, ответишь за то, что бросил нас там! Четыре дня! Четыре дня мы были в плену - и ты знал! Из - за тебя Нэда разрезали на кусочки, а меня насиловали и увечили! А когда я добралась до базы - что ты мне сказал?!
- "Я ожидал тебя здесь увидеть" – машинально повторил я то, что смог откопать в памяти.
- Ты, фраг тебя раздери, ожидал! Уёбок! Да ты хоть понимаешь... - договорить она не успела. Я сделал ей подсечку, и она, не ожидая такого, упала на железный пол камеры.
- Сэр! Что вы... - крикнул сержант Маркс, но я лишь махнул в его сторону рукой. Превозмогая головокружение, я встал на ноги.
- Помнишь, что я сказал, младший лейтенант?
- Ты не посмеешь. Это превышение должностных полномочий и нападение на...
- Ещё как посмею - негромко сказал я и подался вперёд. Левое колено с разгону влетело в её грудь, сломав минимум одно ребро. Стоя на коленях, я принялся методично избивать женщину. Вот под одним из ударов у нее треснули губы и она взвыла.
Нортон пыталась было схватить меня за шею, но свободной ногой я придавил её левую руку, а от правой пеня защищал мой же торс. К счастью, удары в область ребёр не приносили особого дискомфорта.
Остановился я лишь тогда, когда выбил несколько передних зубов Алисии. Она лежала на полу, заливая его кровью из разодранных осколками дёсен и прикушенного языка, то ли повизгивая, то ли скуля. Я почувствовал, что по моему лицу медленно стекает тёплая кровь. Отшатнувшись, я сел обратно к стене, попутно извлекая из кармана Алисии пачку лхо.

- Сэр...
- Слушаю, сержант - бросил я, закуривая.
- Вы что натворили? - в его голосе слышалась паника.
- Она угрожала своему непосредственному командиру. Я лишь нанес упреждающий удар - я сплюнул вязкую от лхо слюну - её ждёт трибунал, и, если не смерть - то штрафной полк.
Делая последнюю, самую сильную затяжку, я выдохнул тяжелый дым в воняющий кровью воздух камеры:
- Я об этом позабочусь.
Что на меня нашло? Не знаю. Я будто был сам не в себе, будто не я управлял своим телом.
Я был просто наблюдателем.

ЧАСТЬ V
Дорога домой

Я молча курил, на мерцание силового барьера, что стеной встал между мной и свободой. Сигареты догорали одна за одной – сколько я уже выкурил? Пять, шесть?

Без разницы.

Сержант Маркс торопливо оказывал медпомощь младшему лейтенанту, что молча лежала на земле, словно мешок, набитый плюшем. Было ли мне её жаль? Определённо – да. Но она перешла черту, начав мне угрожать, забывая, что она не девчонка – гангер из трущоб, а офицер Имперской Гвардии – и получила по заслугам. Я взглянул в сторону и увидел рядового Хендерсона, который теперь сидел на полу, молча обхватив колени руками. Мне показалось, что я увидел мимолётное шевеление его губ и улыбку, но не придал этому значения. У многих гвардейцев после этой кампании мозги встали немного набекрень.

Со стороны силового поля раздался гудок, и голос, усиленный трещащим динамиком, сказал:
- Капитан Виктор Алорон! Руки за голову и подойдите к барьеру! Остальным – лицом к стене! Без глупостей, пехтура!
Я поймал на себе недоумевающий взгляд сержанта, и лишь пожал плечами.
- Поможете встать, Маркс? Я немного не в форме.
- Конечно, сэр – он подошёл ко мне и протянул ладонь – она будет в порядке, только отлежится в лазарете пару недель. Если вас это интересует, сэр.
- Спасибо, сержант – то ли за сведения, то ли за помощь поблагодарил его я и, пошатываясь, двинулся к барьеру, заведя руки за голову.

Силовое поле в момент отключилось, и в глаз мне ударил яркий свет. Спустя несколько мучительных секунд, сопровождаемых болью в единственном глазу, я сумел разглядеть несколько фигур. Ими оказались корабельные гардемарины, что держали камеру под прицелами боевых дробовиков и полковника Зеврана с двумя штурмовиками за спиной.
- Капитан, пять шагов вперёд! – крикнул он мне.
Я молча совершил пять шагов и встал точно напротив полковника, всё ещё держа руки за головой.
Как только я остановился, за моей спиной снова включился силовой барьер, а гардемарины, опустив оружие, начали расходиться по караульным постам.

- Вы хотели меня видеть, полковник? – спокойно спросил я
- Нет, не хотел – огрызнулся тот – твоё дело закрыто, можешь возвращаться в каюту, капитан.
- В каком смысле, сэр?
- В прямом, Алорон! – было видно, что полковника переполняет гнев – после того, как я подал прошение на Санктур, корабль получил сообщение из генерального штаба с приказом выпустить вас из – под стражи и снять все обвинения. Не знаю – он приблизился ко мне, сжав кулаки – кому ты там лизал задницу, капитан, но связи у тебя очень хорошие.
- Возможно, полковник Зевран, это всё потому, что мой дом кормит все наши полки – парировал я, напуская в голос немного дерзости.
Полковник, казалось, сейчас взорвётся, словно перегретый двигатель, но благодаря его титаническим усилиям, он отошёл от меня на два шага.
- Так же, капитан – бросил он, разворачиваясь к выходу – по прибытии на планету вы получите полугодовой отпуск и медицинские услуги в столичном апотекарионе. Необходимые документы я передал вашему адъютанту.
- Спасибо, сэр. Я всегда буду помнить вашу доброту.
- Храни тебя Император, капитан – злобно бросил полковник, и вышел через двойной бронированный люк с поворотным механизмом, который с оглушающим грохотом захлопнулся.
Я подошёл к одному из гардемаринов, полностью облачённому в штурмовой карапакс.
- Не скажешь, как пройти к гостевым каютам?
Забрало шлема повернулось в мою сторону и голос через встроенный вокс - динамик проговорил:
- Вот через ту дверь - он указал пальцем в армированной перчатке мне за спину - двигайтесь по прямой, пока не дойдёте до последнего перекрёстка. На нём - направо. Идите вдоль ржавых труб. Затем, в конце коридора, будет элеватор. На нём поднимитесь на четвёртую палубу. На выходе свернёте направо, а затем - прямо около трёхсот метров.
- Да ты издеваешься… - протянул я.
Кивнув в знак благодарности, я двинулся по обозначенному маршруту. Спустя двадцать минут я стоял у двери каюты, ставшей моим вторым домом. Нажав на руну активации, ч подождал, когда дверь со скрипом отъедет в сторону и вошёл внутрь.

Мой адъютант спал, сидя за рабочим столом, окружённый кипами инфопланшетов. Рядом стыла чашка с рекафом, заввренным, казалось, пять минут назад. Стараясь не разбудить гвардейца, я взял чашку со стола и двинудся в свою часть каюты. Только усевшись в кресло и отпив из чашки, я услышал настойчивый сигнал корабельного интеркома.
Я подошёл к интеркому и вжал мигающую синим руну активации.

- Капитан Алорон на связи.

- Старший помощник Тоудс. Мы прибываем на орбиту Санктура через три часа. Погрузка в шаттлы начнется через два часа двадцать минут. Отбой.

Хрипнув на прощание, переговлрное устройство замолчало. "Одна радостная новость за другой" - подумалось мне, и я начал собирать чемоданы (хотя технически это была сумка).

Сначала, конечно же, нижнее бельё и запасной комплект формы. Затем - предметы личной гигиены. Сразу же за ними отпоавились и книги, что я читал в свободное время: жития святых, Тактика Империалис, хроники Ангевинова Крестового похода и парочка полуобгоревших, которые я прихватил с Петры. Я всё обещал себе прочесть их на досуге, но так и не притронулся к ним. Я провел пальцами по обугденным обложкам и обнаружил, что они до сих покрыты жидкой и вязкой копотью Верхнего Шпиля. Затем я почувствовал жар, что объял мои пальцы и ладонь, от чего плоть покрылась волдырями и обуглилась. Я закричал и поспешил убрать руку. Осмотрев ладонь, я не заметил никаких следов сажи или ожогов.

- Сэр, с вами всё в порядке? - послышался за спиной сонный голос сержанта Новикова.
- Да, сержант. Просто занозу загнал - соврал я и поймал на себе недоверчивый взгляд адъютанта.
- Как скажете, капитан. Простите, я не заметил, как вы вошли.
- Ничего страшного, Керхер - сказал я и улыбнулся - советую тебе тоже собрать вещи. Скоро мы будем дома.
- Даже не верится, сэр - ответил он - после всего ужаса, что мы пережили... Я и не надеялся увидеть Санктур снова.
Парень явно хотел поговорить, и я не стал отказывать ему в такой чести.
- Нам просто повезло, сержант, что нас направили на перегруппировку. Могли бы сразу бросить в другую мясорубку, а затем - в следующую...
- Нет, сэр, я не об этом. Я имел в виду, что несказанно рад тому, что мы возвращаемся с минимальными потерями. Вы, наверное, не знаете, но остальные вас чуть ли не вторым отцом считают - он замялся - особенно после того, как вы вступились за гвардейцев на кампусе.
- Просто делал то, что считал нужным, сержант - сказал я, доставая из шкафчика комплект парадной униформы - я хочу привести себя в порядок. Будь добр - оставь меня.
Я отсалютовал ему, и он ответил тем же. В дверном проёме он остановился и, обернувшись, сказал:
- Для меня честь - служить рядом с вами, капитан. Знайте, что можете на меня положиться.

В его голосе звучала какая - то тревога, но я не стал думать об этом. "Мало ли что" - хмыкнул я про себя и продолжил собираться.

Через час я был одет в парадный комплект офицерской формы с золотыми капитанскими нашивками на высоком воротнике мундира. Грудь прикрывала кираса отполированная до блеска медного цвета кираса, на которой виднелись несколько вмятин, а некоторые части были слегка оплавлены. Над левой грудью на синих креплениях висели медали. Поправив фиксирующие ремни, я машинально опустил руки к поясу, на котором висело оружие: левая, затянутая в чёрную кожу перчатки, ладонь коснулась рифлёной рукояти болт - пистолета. Пробежав по ней пальцами, я нащупал трещину, образовавшуюся после встречи с черепом особо ретивого еретика. Правая же ладонь легла на переключатель цепного меча. Я едва поборол желание выхватить его из крепления, вжать руну активации и совершить несколько пируэтов.

Взглянув на своё отражение в зеркале, я увидел уже не того улыбчивого и амбициозного мужчину, а избитого калеку - ветерана. Это едва не вывело меня из себя, но я вовремя спохватился и сдержал свой эмоциональный порыв, прошептав одну из умиротворяющих литаний.
Поручив Новикову доставить мой багаж на посадочную палубу, я отправился в отсек, в котором базировались гвардейцы - огромный трюм, который давным - давно использовали для перевозки прометия. Когда я туда вошёл, в нос мне ударил стойкий аромат пота, прометия и оружейного масла. Десятки мужчин и женщин начищали до блеска своё оружие, о чём - то весело болтали и шутили - было видно, что настроение у солдат было на высоте.

В этом трюме у каждой роты была своя зона - участок, окрашенный определённым цветом, внутри которого стояли двуярусные койки. Заприметив жёлтую зону, я быстрыми шагами отправился к ней, небрежно салютуя встречным гвардейцам. На подходе я заметил высокую массивную фигуру лейтенанта Прая, который о чём - то беседовал со своими штурмовиками. Заприметив меня, он, что есть мочи, крикнул:
- Сми-ирр-но! Ротный на палубе!
В тот же момент девяносто человек вскочили со своих мест. Девяносто пар армейских ботинок щёлкнули каблуками, а девяносто глоток в одночасье крикнули:
- Капитан Алорон, сэр!
Остальные гвардейцы в помещении резко обернулись на звук, явно не ожидая такой реакции, а я, не в силах сдержать улыбки от переполняющей меня гордости, отсалютовал бойцам. Подумать только - девяносто человек, готовых на всё ради своего командира...
- Вольно, солдаты - улыбаясь, произнёс я.
- Вольно! - продублировал лейтенант и подошёл ко мне, протягивая руку - не ожидал вас тут увидеть, сэр. Я думал, что вы всё ещё в карцере.
- Ну - протянул я, отвечая на рукопожатие - полковник понял, что поступил опрометчиво и решил снять с меня обвинения - безмятежно произнёс я - жаль, что только с меня.
- Крепко же он вас отделал, сэр - сказал лейтенант - с вами точно всё в порядке?
- Более чем, Ингрэм, спасибо за заботу - парировал я - как проходят сборы?
- Ну, мои ребята как всегда - во всеоружии и готовы броситься в драку. Остальные, кажется, тоже.
- Надеюсь, нам не придётся бросаться в драку, лейтенант Прай. Не на моём родном мире.
Я очень часто забывал, что Имперских Штурмовиков готовят в Схола Прогениум из сирот, собранных со всего субсектора и уже потом определяют в полки гвардии или на службу Инквизиции - об этом мне по секрету сказал сам Ингрэм.
- Вы же знаете, капитан - для нас каждый клочок земли как поле боя - он понизил тон - скорее бы убраться с этой посудины. У меня от неё мурашки по коже. Да и не только у меня. Множество ребят жаловались на дурные сны и галлюцинации.
- Мне кажется, что дело тут вовсе не в судне, лейтенант ьак же тихо ответил ему я.
- Время покажет, сэр. Если позволите, я построю своих людей. Время не ждёт.
- Выполняйте, лейтенант - козырнул ему я и сам направился на посадочную палубу.

Если в начале пути коридоры были полупустыми, то на подходе к ангару людей стало настолько много, что было не протолкнуться: паломники, гвардейцы, знатные аристократы и адепты - все они толпились в коридорах, ожидая объявления о посадке на челноки. Я двигался к огромному бронированному шлюзу, активно работая локтями, расталкивая людей. Вслед мне доносилась ругань и проклятия, но я не обращал внимания. По мере приближения к шлюзу меня охватывало чувство тревоги, взявшееся непонятно откуда. У огромных бронированных створок виднелись трое флотских, один из которых выделялся лиловым мундиром, расшитым золотом, а вокруг них около двадцати гардемаринов сдерживали толпу с помощью щитов и направленными дулами боевых дробовиков.

Я протолкнулся к первому ряду и крикнул:
- Имперская гвардия! Дорогу имперской гвардии!
Толпа паломников расступилась передо мной, а один из стражников убрал щит, чтобы я мог протиснуться внутрь островка спокойствия. Оказавшись за широкими спинами корабельных стражей, я увидел у шлюза полковника Зеврана с полным эскортом и капитана Лито Окхарта - командира танковой роты, что сражалась с нами на Петре - V. Заметив меня, он лишь покачал головой и кивнул в сторону полковника, который что - то оживленно обсуждал с офицером в лиловом мундире:
-... что значит "не отвечают"? - выкрикнул он, когда я подошёл ближе.
- Полковник Зевран, сэр! - я отдал воинское приветствие - какова причина задержки?
Оглянувшись, я заметил и других командиров рот нашего полка, что стояли с мрачными лицами.
- Сделайте запрос в губернаторский дворец, срочно! - он проигнорировал мой вопрос- если это проблемы со связью - то отправьте на планету челнок!
Мне оставалось лишь наблюдать за перепалкой командиров. Оглянувшись, я увидел и других капитанов своего полка, что - то тихо обсуждавших в тени технического тоннеля. Полумрак скрывал их лица, но судя по жестам - они сильно волновались. С чего бы это?
- Очередной хреновый день, да? - Лито Окхарт подобрался незаметно и дружески толкнул меня в бок - рад тебя видеть, Вик. Жаль, что в таких обстоятельствах. Что с лицом?
- Упал - парировал я - тебя вообще не напрягает ситуация? Мы висим на орбите родного мира, запертые в стальном ящике, который в любой момент станет для нас могилой. Связи с планетой нет, и нас упорно не хотят туда пускать.
Окхарт пожал плечами:
- Флотские. У них столько заморочек, сколько бородавок у грокса на жопе - а то и больше. Но мне кажется, что добром это не кончится, Вик. Каждая наша с тобой встреча оканчивалась лютым фрагнутым дерьмом - он нервно хохотнул и истерично начал потирать шею.

Тем временем створки шлюза с шипением разъехались, впуская внутрь коридора вонь отработанного прометиума, машинного масла и благовоний, которыми техножрецы окуривали шаттлы.
Из ангара выбежал плюгавый мужик лет сорока, одетый в оранжевый комбинезон и направился к спорящим офицерам. Я навострил уши:

- Старший помощник, шаттл не отвечает на запросы. С мостика передали, что он пропал с ауспиков.
- Когда он должен был вернуться? - спросил мужчина в ярком мундире, который оказался корабельным старпомом.
- Двадцать минут назад, сир. Обычно при неисправности челнока пилот либо докладывает на судно и ждёт ремонтную команду на земле, либо глушит двигатели и отправляется в дрейф - если он в открытом космосе.
- Может, магнитные бури, вспышки на солнце.. - растерянно протянул старпом, но полковник тут же его прервал:
- Чушь. Я не разбираюсь в астрономии, но точно знаю, что наше светило - одно из самых стабильных. Да и ваши приборы засекли бы подобную активность - Зевран начал шагать взад-вперед, сложив руки за спиной - единственный верный вариант - это позволить нам отправиться на планету. Здесь мы висеть точно не будем.
- При всём уважении, полковник - голос старпома прозвучал надменно - я не могу рисковать оставшимися челноками. Мы будем находиться на орбите до выяснения обстоятельств.
- Так найдите мне того, кто может рисковать! Свяжите меня с капитаном! - полковник перешёл на крик.

Однако перепалка разгоралась и по другую сторону. Толпа перед гардемаринами загудела и начала напирать вперёд, завидев открытый шлюз ангара. Кто - то крикнул:
- Пропустите! Я высокопоставленный чиновн... Ай! - крик оборвал удар шоковой дубины. Между матросами и гражданскими завязалась потасовка, которая вскоре могла перейти в массовую драку.

- Ну - довольно ухмыльнулся Лито - я же говорил!

Я приложил палец к уху, активировав вокс - бусину и попытался вызвать своего адъютанта, но ответом мне была лишь статика.
Переключая частоты я натыкался лишь на шипение или же гробовую тишину. Связь не работала - видимо, из - за количества металлических перегородок, глушивших сигнал.

- Сир! - женский голос привлек моё внимание. Его обладателем была статная женщина, которую я сначала принял за молодого юношу - офицера.
- Простите, полковник - старпом поднял ладонь в останавливающем жесте, прерывая тираду полковника - да, мисс Бекк?
- Сир! Данные с мостика! Они засекли массивный выброс энергии на поверхности планеты прямо под нами! Колоссальный! Капитан немедленно вызывает вас к себе! - срывающимся от волнения голосом рапортовала женщина.

В этот же момент корабль, судя по всему, дал резкий крен влево, и его гравитационные генераторы не успели вовремя подстроиться под резкую смену курса. Всех людей с силой бросило на голый металл стен, сокрушая им кости или просто оставляя ушибы. Толпа запаниковала, словно муравьи в горящем муравейнике: кто - то бросился к ангару, прорываясь сквозь брешь в рядах гардемаринов, а кто - то - обратно по коридору. Образовалась давка и локальные стычки, в которых уже виднелись первые жертвы. Корабль снова качнуло - уже вправо - и толпа запаниковала ещё сильнее.

- Мне срочно нужно попасть на мостик! - крикнул старпом, придерживая вывихнутую левую руку - вы всё равно не взлетите без команды капитана! Следуйте за мной!
- Ага, морячок, всенепременно - громко огрызнулся капитан Окхарт, указывая рукой на несущуюся нам навстречу толпу людей, с криками несущуюся на вас - только у нас тут проблемы!
На нас двигалось не менее сотни человек, разодетых во всевозможные одежды: от рваных ряс до качественных роб и ярких фраков. "Страх - лучший уравнитель" - подумалось мне. Но нужно было что - то делать, иначе эти несчастные просто сметут нас. Я бросил взгляд на полковника Зеварна, но тот лишь кивнул мне в ответ. Что бы это могло значить?
В любом случае, истолковал я это по - своему.

Развернувшись на каблуках, я вынул из кобуры болт пистолет, и, выставив его перед собой, двинулся навстречу толпе.
Шаг, второй, третий - и я выстрелил. Сначала в потолок, чтобы отвлечь внимание людей и дать им шанс развернуться.
Они этого даже не заметили.

Шаг. Выстрел. Пистолет дёрнулся в моей руке, пронзая мышцы отдачей, выпуская масс - реактивный снаряд в толпу. Я целился ниже туловища, чтобы оставить гражданским хоть какой - нибудь шанс. Рано или поздно они остановятся. Спустя несколько мгновений болт преодолел сотню метров и врезался в ногу паломника, дробя кости и разбрызгивая фонтаны крови.

- ИМЕНЕМ!

Шаг. Выстрел. Отдача уже не кажется такой сильной, но всё равно заставляет кости болеть, а мышцы - дрожать от натуги. Ещё один болт с рёвом вылетает из дула пистолета и несётся в толпу. На этот раз он сдетонировал в животе какого - то клерка, обдавая окружающих его людей обильными кусками потрохов.

- ИМПЕРСКОЙ!

Шаг. Выстрел. Кажется, я стал терять связь с реальностью. Теперь напряжение чувствовалось и морально - мой разум словно сжался в комок и спрятался в дальний угол сознания, отказываясь понимать то, что я сейчас делаю. В ноздри мне забивался запах отработанного топлива болтерных снарядов, и я едва сдерживался, чтобы не чихнуть. "Выглядеть я буду очень глупо" - думалось мне. Третий болт попал в ногу миссионера в латанной рясе, отрывая её выше колена. Мужчина упал на пол и забился в агонии, а толпа начала замедлять бег и часто озираться. До них было ещё сорок метров.

- ГВАРДИИ!

Шаг. Выстрел. Напряжение стало частью меня, а я превратился в клубок сжатых мышц и натянутых нервов. В ушах стоял свист и стук собственного сердца, а перед глазами мерцали маленькие чёрные пятна. Казалось, будто я двигаюсь сквозь густой кисель, проникающий в каждую пору моего тела и пытающийся мне помешать. Четвёртый болт в один миг преодолел тридцать метров до толпы и ударился в бедро женщины в робе Администратума. Взрывом разворотило ногу, и та осталась прикреплена к телу одними лишь сухожилиями. Громкий крик боли стих так же быстро, как и прозвучал: женщина повалилась на пол, потеряв сознание от болевого шока. Скорее всего, она была мертва ещё до того, как её голова коснулась стального покрытия палубы.

- ОСТАНОВИТЕСЬ!

Последнее слово эхом пронеслось по коридору. Толпа встала в двадцати метрах от меня, со страхом на лицах переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь на соседей, а я продолжал стоять, направив на них дымящийся ствол болт - пистолета. Только сейчас я понял, что не могу опустить руку лишь потому, что она занемела.

Я чувствовал на себе испуганные взгляды десятков пар глаз, чувствовал, как по моему лицу градом катится пот, а верхняя губа нервно подёргивалась. "Моя душа точно не попадёт к Императору" - подумал я, закрывая глаза и вдыхая пропитанный потом и страхом воздух. Медленно убрав болт - пистолет, я развернулся к толпе спиной и быстро зашагал в сторону полковника, что сверлил меня гневным взглядом. Клянусь, я услышал облегчённые вздохи за спиной.

- Будь моя воля - я бы вас на месте расстрелял, капитан - выпалил мне в лицо Зевран.
- Давайте сначала выберемся отсюда, полковник - монотонно ответил я - кажется, на земле у нас будет много работы.

Остальные офицеры лишь неодобрительно косились на меня. Даже Окхарт смотрел на меня, словно на полуголого грязного дикаря.

- С-сир - произнесла, заикаясь, девушка - с мостика докладывают, что источником энергетического всплеска был взрыв. Капитан дал добро на высадку гвардии.
- А связь с планетой? - старпом смотрел на неё отсутствующим взглядом.
- Планета молчит, сир.

Часть VI
Наизнанку

Следующие два часа были наполнены суматохой. Мы собирали свои роты по всему кораблю. Оказывается, что почти всех гражданских на корабле охватила неясная волна паники и безумия. Повальные стычки, самоубийства, лжепророчества... Никто не понимал, что происходит - либо просто отказывались понимать.

К сожалению, гвардейцев это тоже коснулось. Некоторые солдаты в каждой из шести рот полка схватились за оружие и начали вести огонь по товарищам.

- Я потерял двоих штурмовиков - мрачно рапортовал капитан Прай - пятеро - у сержанта Ли и трое - у Северина. Младший лейтенант Тит застрелил своего наводчика и застрелился сам.
Он посмотрел на меня затравленным взглядом, который никак не вязался с образом бравого штурмовика Имперской Гвардии - ходячей машины для убийства:
- Капитан, что происходит?

Мы стояли в ангаре, около старого и проржавевшего транспортника, в который загружались гвардейцы и их снаряжение. Всё это происходило в полном молчании - все были слишком подавлены событиями последних часов. Я заметил, как сильно поредели ряды полка и про себя ужаснулся: "а что если на планете нам придётся вступить в бой?". Я как можно скорее отогнал от себя эту мысль, но на смену ей пришли другие, не менее мрачные. Во многих грузовых трюмах шаттлов пришлось освобождать место, чтобы поместить туда останки погибших, жертвуя при этом драгоценными боеприпасами и снаряжением. Приказ поступил прямо от полковника, и, признаться, все были с ним согласны.

- Капитан? - настойчиво повторил Прай.
- Я не знаю, Ингрэм. Правда - не знаю. Это происходит и со мной. Приступы агрессии, богопротивные и разлагающие дух мысли...
Меня прервали лязгающие по палубе шаги
- Капитан Алорон, сэр - услышал я из - за спины голос адъютанта Новикова - вторая рота завершила погрузку на борт челнока.
- Спасибо, Керхер - не оборачиваясь, поблагодарил я сержанта, и обратился к лейтенанту напротив - кажется, ждут только нас.

Машинный дух челнока пробудился как только мы встали на железную аппарель. Огромный древний корпус задрожал, пробуждаясь от долгого сна. Моргнуло внутреннее освещение и шаттл качнулся, высвобождаясь из магнитных зажимов, удерживающих его на месте. Аппарель меред моим лицом с грохотом захлопнулась, отсекая нас от единственного пути назад.
Из большого гроба мы перебрались в маленький.
Отвернувшись от закрытой аппарели, я прошёл через отсек, ловя на себе угнетённые взгляды гвардейцев. Стараясь не обращать на них внимания, я нашёл свободное кресло и сел в него, заранее пристегнувшись.

- Дамы и господа - раздался голос из динамика - говорит ваш пилот. Спасибо, что пользуетесь услугами нашей компании "Имперский Флот сектора Каликсис". Располагайтесь поудобнее и ни в чём себе не отказывайте. Прибытие на поверхность - через тридцать минут.

- Фрагов шутник - сказал гвардеец, сидевший напротив, когда голос из динамика стих - голову бы ему открутить.

- Отставить разговоры! - рявкнул на него сержант Сол.

- Да какого чёрта, серж?! - возмутился рядовой, будто не замечая меня - куча народу полегло, на планете хрен знает что творится - а эта гроксова башка шутит!

Старший сержант Сол подался вперед так, чтобы его было видно из дальнего конца отсека:

- Рядовой Франко! Если ты сейчас же не заткнёшься - я тебе прямо здесь нос сломаю!

Голос обоих гвардейцев меня раздражал, а каждое слово звучало так, словно кто - то проводил гвоздём по стеклу. И снова этот колокол в голове...

Бамм.
Бамм.
Баммм.

Я снова почувствовал запах гари, а моё тело покрылось копотью. Подняв вгляд вверх, я увидел величественный собор, объятый пламенем. На его шпилях виднелись насаженные человеческие тела, а стены были изуродованы богохульными письменами и символами, от которых ужасно болели и слезились глаза.
Отведя взгляд в сторону, я увидел огромную фигупу, силуэт которой виднелся в клубах дыма.
Силуэт медленно двигался в мою сторону.

Я почувствовал, что мои дрожащие пальцы на левой руке обхватывают рукоять болт - пистолета.
Силуэт неумолимо приближался. Он был широким - шире самого сильного мужчины и выше, чем обычный человек, а глаза его мерцали кроваво - красными огнями. Каждый его шаг отдавался металлическим гулом, когда ноги касались разбитого взрывами дорожного покрытия. Я чувствовал, что медленно задыхаюсь от дыма пожарищ, но завороженно наблюдал за тем, как ветер словно огибает гигантскую фигуру, образуя за его спиной причудливые завихрения.

Наконец, силуэт вышел на открытое место - облачённый в железную бордово - красного цвета броню, он остановился и пронзил меня взглядом. В руках гигант сжимал болтер, ствол которого был выполнен в форме кричащей демонической пасти. На поясе его доспехов развевались, пристёгнутые цепями, две чаши - курильницы, источавшие приторно - сладкий тошнотворный аромат. Каждая деталь древних доспехов была покрыта филигранными письменами, выполненными позолотой и будто мерцающими внутренним светом, а лицевое забрало шлема изображало лицо, кричащее в ужасной агонии, на лбу которого был вырезан восьмиконечный символ, от одного взгляда на который меня чуть не вырвало.

Адептус Астартес. Избранный воин человечества, который предал свои идеалы и присягнул Хаосу. Падший ангел, что предал своего Императора.

Предатель сделал ещё несколько шагов в мою сторону. Мною овладела целая буря эмоций: первобытный страх смерти, лишивший меня возможности пошевелиться, отвращение и благоговейную дрожь перед столь могущественным созданием. Лишь благодаря какому - то чуду я не упал на колени. Моя рука всё ещё продолжала сжимать рукоять болт - пистолета, не в силах направить оружие на предателя.

Астартес остановился в шаге от меня. Отстегнув шлем, он обнажил испещрённое шрамами и татуированными письменами лицо мудрого старца - но не отродья, предавшего человечество и обратившегося на службу Варпу. Его чёрные, словно смола, глаза пронзали меня взглядом, а рот едва заметно шевелился, иногда обнажая острые, словно у хищника, зубы. Только сейчас я понял, что астартес произносит что - то, похожее на мантрический речитатив. Слова были мне не знакомы - это был тянущийся и шипящий язык, звучащий словно песня благодаря мелодичному голосу гиганта, от которого у меня задрожал каждый мускул.

Не прекращая произносить слова, астартес снял с пояса тонкий клинок и, поднёс к собственному лицу, образуя на нём ещё один глубокий порез. Горячие и вязкие капли упали на мой лоб, медленно стекая по щекам. Мелодичная песнь сменилась грубыми гортанными словами, которые отзывались эхом в моей голове, будто отпечатываясь в моей памяти подобно раскалённому клейму. Когда гигант закончил, во мне не осталось ни крупицы сил и я рухнул на землю. Я почувствовал, что астартес улыбнулся перед тем, как надеть шлем, и снова зашагал прочь, скрываясь в клубах дыма.

- Сэр! Капитан! Что с вами? - крик выдернул меня из воспоминаний. Вокруг стояли около десяти гвардейцев, испуганно переглядываясь. Я сидел, пристёгнутый к креслу, но чувствовал, что что - то произошло. Что - то, что их сильно взбудоражило. Нечто внутри меня шевельнулось, заставляя мышцы сжаться в болезненном спазме, а из носа и ушей потекли тонкие струйки крови.

- Зовите санитара! Срочно! - крикнул когда - то знакомый голос, но я не мог вспомнить, кому он принадлежит. Очередной спазм заставил тело неестественно выгнуться и я услышал хруст собственных костей. Осознание того, что мой разум больше не принадлежит мне - ровно как и моё сознание - пришло слишком поздно. Я хотел приказать гвардейцам отойти, но из глотки вырвалось лишь гортанное рычание.
Одно из тех слов, что произнёс предатель.
Освещение в пассажирском отсеке шаттла моргнуло и погасло. Я почувствовал, что моя плоть трещит и рвется, принимая форму чего - то совершенно чуждого. Лопнули страховочные ремни, удерживающее тело в кресле и новорождённое существо, бывшее когда - то капитаном Виктором Алороном, встало, возвышаясь над гвардейцами. Те кричали и палили в него из своего бесполезного оружия, но существо лишь яростно хохотало, кромсая, ломая и расчленяя хрупкие тела. Остатки сознания бывшего владельца всё ещё отвлекали существо, но оно понимало, что скоро сознание погаснет. Время человека подошло к концу.

Пришло время демона.


«…Вспоминая о начале того рокового дня, я не чувствую ничего, кроме страха. Сначала на корабле поднялась паника, затем – вспышки агрессии, самоубийств и анархии. Признаюсь, тогда я думал лишь о том, чтобы побыстрее убраться с корабля. Если бы я только знал, что из огня мы направляемся в самое пекло…»

Выдержка из автобиографического романа «Пылающие розы: Падение Санктура»
За авторством майора Ингрэма Прая, 23 полк Санктурианских Фузилёров.
6.074.М41