Горе не бывает чужим

Рейсовый автобус Ереван-Эчмиадзин.
Прошло несколько дней от начала трагедии. Мы еще не совсем осознали случившееся.
Боюсь даже звонить в Степанаван, который тоже изрядно пострадал.
Там мы жили и там я закончила среднюю школу.
Мы все пока в шоке и все пытаемся не верить в случившееся.

В конце автобуса, если помните ЛАЗы , на самом последнем широком сидении сидит старуха в черном и причитает.
По очереди называет имена и добавляет : "Мой внук, умер. Мой сын ,умер! Мой... ".
До нас до всех пассажиров даже не сразу доходит о чем она, мы еще не верим.

Автобус доезжает до большой остановки после Ереванского озера. Заходят люди и кто то садится рядом со скорбной старухой.
Старуха протягивает ко всем нам высохшие руки и тихо повторяет одно и тоже .-
-Мой внук, умер.
-Мой сын- умер.
-Мой муж - умер.
-Моя красавица дочь -осталась там под плитами.

-Одна я, осталась Господи , куда ты смотрел. Надо было забрать меня , старую!

Наконец до нас доходит  что она - из Ленинакана.
Все тихо протягивают какие-то деньги, передают друг через друга.
Все в ступоре. Наконец мы поняли , что случилось огромное горе и таких старух возможно уже много.

Автобус доехал до храма Рипсиме , мы не выдержали вышли ,хотя нам надо было дальше в центр.
Зашли в храм и впервые за все эти дни наконец получилось заплакать.

В армянских храмах можно плакать не стесняясь своей боли.
Боль в этот раз была общая, дикая, страшная.