Заоблачные дали

Однажды Лерка меня спросила:

- Юр, а ты веришь в заоблачные дали?
- А как можно в них не верить? – спросил я. Вот облака, там, – я махнул рукой влево – дали, следовательно, там они заоблачные.
- Блин ты опять всё по полочкам разложил, как же скучно у тебя в голове – взмахнула руками Лерка. Не нужно буквально понимать, включи фантазию!
Я попытался представить себе заоблачные дали, но в голову, как всегда лез лишь космос и бесконечность вселенной.
- Ты про расширяющуюся вселенную? – Спросил я Лерку.
- Эх, - вздохнула она – нет, я про заоблачные дали, где розовое небо, голубые облака, молочные реки, кисельные берега. На яблочной траве пасутся белые единороги, мармеладные ежи катаются наперегонки по дорожкам из карамели. Интересно, есть такие?
- Есть – ответил я уверенно.
- Правда? Где!? – подпрыгнула Лерка?
- В твоей голове – рассмеялся я.

Но Лерка даже не улыбнулась, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а затем отвернувшись уткнулась в спинку дивана, а её плечи начали надрывно подрагивать.

- Лер, ну ты чего, Лер, ну разве можно из-за такой ерунды расстраиваться так? – ляпнул я и тут же понял, что сделал ещё хуже.

Если для меня это ерунда, то зная Лерку, для неё это может быть целый мир мечты, в который она непременно собиралась попасть. Я сел рядом, обнял её за плечи и шёпотом сказал ей на ушко:

- Если верить теории множественных вселенных, а я ей верю, то есть нескончаемое количество вариаций миров, в которых могут быть совершенно иные, отличные от наших физические законы, то «заоблачные дали» не только могут существовать, они непременно существуют! И там, физика и химия пространства вполне может допускать и молочные реки, и кисельные берега, слонов, летающих ушами, антилоп с золотыми копытцами и сахарных стрекоз. Солнце там трижды за день меняет свой цвет, от ярко-малинового на рассвете, к зеленовато-изумрудному к полдню и пепельно-синему перед закатом. Воздух там пахнет ванилью, а шоколадные бобры устраивают плотины на молочных реках, в результате которых сгустившееся молоко превращается в сгущёнку, которую потом варят печенюшные феи.

Пока я рассказывал, Лерка перестала вздрагивать. Я аккуратно перегнулся через неё, чтобы увидеть прощён ли я за своё невежество неверия в заоблачные дали и… И в очередной раз удивился возможности этой неугомонной девчонки — вот так вот взять и уснуть за две минуты! Лерка спала, спала и улыбалась во сне, втягивая носом ванильный воздух нарисованного мной мира.