Причина смерти - слабый человек

Он шёл молча по проторенной тропинке. В день его погибели всё шло своим чередом, ничего особенного не происходило. Стеклянным взглядом, без каких-либо определённых мыслей в голове, был по обыкновению со всеми любезен, отвечая на дежурные вопросы. Вяло передвигал он своё тело вдоль просеки, будто бы надеялся на какой-то судьбоносный поворот, который предотвратит его участь, но люди оставались крайне безучастны к его тяжбам. Страдая манией величия, своим распущенным эгоизмом, он не ждал от кого-либо помощи, его раздражало нахождение людей, но где-то в глубине надеясь на их благосклонность, но помочь ему было нечем, и эта мысль не покидала его. Мой персонаж, совсем примитивный ничем не примечательный обыватель, во многом превознося свою кандидатуру, доплёл до уединённого места. Он разместился на лужайке и дабы себя отвлечь от посторонних негативных мыслей, которые остановили бы как и в предыдущих случаях его скоропалительных уход, скандировал стихи. Слёзы накатывались на глаза, отчего ему понять было сложно, ведь он циничен и хладнокровен в поспешных действиях, зачастую если производил их машинально, отвлекаясь на что-то более поверхностное, к примеру, его представления о мире. Пребывая в состоянии отречённого романтика, он не мог смириться с реалиями повседневной жизни, и это его угнетало. С каждым днём накапливалась в нём обида, но из-за своей робости и замкнутого пребывания, он не мог сдерживать гнёт иначе, как занимаясь самобичеванием. Он расположился на лужайке. Мысли овеяла туманность, фаланги пальцев ног леденели так, что его белые сандали скользили по зарослям. Он пребывал в состоянии смирения и покоя, ожидая своей смерти. Под тёплым ветром бушевали жёлтые листья, сбегающиеся в единый хоровод, рассыпаясь на землю в хаотичном порядке. Он давно ничего не ждал притом, что устремления к прекрасному теребили его нутро. Постепенно отмораживало тело, а мысли путались в спешной веренице. Закидываясь снотворным в этот раз, он умышленно совершил передозировку. За ним никто не шёл, не торопился его спасать, отговаривать от абсурдной затеи, препарат действовал медленно. Он нарочно фрагментарно не пролистывал свою "пустую и малозначимую", как ему казалось, жизнь. В голове медленно расщеплялся дурман, ядовитая смесь, которая вскоре должна эффектно остановить его сердцебиение. Всё что накопилось у него за жизнь,- рукописи, бесследно исчезнут в пламени его сознания, это намного облегчающая утрата, чем складировать в стол, напоминая о своей никчёмности. Веки тянуло вниз, прикрывая его опустошённый взгляд. Намеренно не называя имя героя, я не желаю его выделять из масс столь покорных судьбе лиц, живущих по наитию чередующихся событий. Почему снотворное? Не могу не заметить насколько пал духом герой истории, уплывающий в сознании. Между делом за него начала беспокоиться семья, вспоминая с каким угрюмым видом тот, не прощаясь, покидал родимый дом. Он старался не думать о семье, это было в порядке вещей, но поток воспоминаний набегал, отсеивая все проблески к светлым событиям. И вот уже настиг кульминационный момент меланхоличного пребывания, его мысли окутала пелена печали, тело сковало так, что подняться он больше не мог. Он жаждал галлюцинаций, комы, острых ощущений, опасаясь рвотного рефлекса. Он избрал наипростейший метод избавления от тяжкого бремени, и смерти он не боялся уже давно, он боялся, что очередная попытка свести жизнь к концу увенчается провалом. Лекарство подводило его, минуты тянулись, а родственники уже спохватились, наблюдая пропажу. Он решил вздремнуть, опечаленный мыслями о не наступившем последующем дне. Ничего тревожного не случилось в его жизни, просто он не смог найти себя, реализовать творческий потенциал. Губы немели, привкус был металлическим, яд скапливался в его слюне. Подложив рюкзак под голову, он преспокойно решил вздремнуть, надеясь, что во сне его настигнет безболезненная смерть. Он слился с природой. Видимо организм был его крепок, имунитет отталкивал содержимое. Его могли бы найти, и успели спасти, если бы знали где искать, но он не желал быть найденным. Он закрыл глаза, и запел про себя песню, 30 таблеток снотворного показалось ему малым, и он добавил к ним лекарств первой помощи из сумки. По телу прошлась дрожь. Погода благоволила для суицидальных наклонностей. Деревья словно склонились над ним, как стражи леса, отговаривал в напоминании о своих летах. Мошкара отвлекала от дремоты. Температура в теле повысилась. Руки немели. Снотворное оказалось слабодействующим, но глотать становилось труднее. Он понял, что передумал умирать на грязной земле. И вновь поступали жалобы и молитвы, обращённые ко Вселенной. Во рту ощущалась горечь. Он выгреб мелочь со своего кармана, так как они мешали спать, и переложил в кармашек сумки. Он достал нож, и вознёс над собой, усиливаясь нанести себе вред, но пенял на судьбу, предоставляя ей выбор. Становилось прохладно. Вдали звучал режущий гул поезда.Травиться таблетками он посчитал бесполезным занятием, и стал наворачивать круги возле деревьев, разгоняя замедленное воздействие. Спать в траве было крайне неудобно, и изображать мертвеца не эстетично. Заново лёг, потом резко встрепенулся от треска цикад. И так как лежал на левой стороне, то кровоток преривисто прекращал поступления в левой руке. Как только вновь отходил ко сну, так только перед глазами встревали ужасающие картинки человека без кожи, обожённого в пламени, трупное лицо, которое начинало разлагаться, как только организмы внутри него начинали пожирать себя. Сияние от солнца слепило его. Иногда ему казалось, что он слышит голоса, а значит уже погружается в потусторонний мир. Судя по всему состояние ухудшилось, казалось, что в желудке бурлело, там разворачивалось настоящее противостояние. Он хотел, чтобы всё прекратилось, состояние улетучилось, как после применения ЛСД, отстаивал негативный приход. Мимо по лесу проехали мотоциклисты, и видимо они не отстанут - подумал он. Во рту появился привкус как после анестезии. Перед глазами запорхала бабочка голубого цвета без каких-либо неуместных узоров. Мотогонщики не давали покоя, скорее мысль о том, что они скоро вернутся, и будут расспрашивать о его самочувствии. В небе, пролетая над лесом, гаркнула ворона. Левая рука непроизвольно задёргалась. Проявлялась слабость, бросало в жар. Он посчитал, что лучше умереть дома, и побрёл преспокойно домой. Но силы покидали, и он осознавал, что не дойдёт. Голоса, перед глазами страшные картинки женщины с выпученными глазами. Пролетела под травой белая бабочка, и он подумал "Не сегодня" - природа послала знак примирения. Как и ожидалось через полчаса по той же тропинке, в обратном направлении, мчались мотоциклисты, убедиться всё ли в порядке. Руки дрожали, герой медленно отдалялся от злочастной поляны. Дрожь усилилась и пробегала уже по всему телу, бросало в пот от палённого солнца. С деревьев мелкой рябью облетали жёлтые листья. Горечь от транквилизаторов накапливалась в слюне, которая наполняла рот. Он стряхнул грязь с одежды. Вновь в смерти потерпел неудачу неуместный человек, не позволили ему безвременно уйти. Он подобрал мелочь, и отсчитал сумму на дорогу. Монетки выкатывались из его дрожащих рук. Он приложил не мало усилий, чтобы выполнить настолько элементарное действие. Закинув рюкзак через плечо, он направился к остановке. Дорога размывалась, он петлял. Вот что он написал в состоянии трипа:
"Реакция усиливается. Я вижу плазму вокруг себя. Меня пробирает дрожь. Всё что ни происходит усиливается в эффекте: звук, запах, форма. Нахожусь в невесомости. Это чувство не сравнимо ни с чем, не могу объяснить, но всё усиливается. Что происходит? Картинкиперед глазами: ребёнок ускользает в пол, кошка плывёт с сквозь луну. Зубы стали мягкими. Скатываются ботинки о футболку. Я его стрелял у себя на поминках. Знайте, я был в коме.А в конце истории он умрёт, и меня это радует, что плакать хочется. На людей возложено столько требований, Деревья кланялись к глазам. Сюр ~ вот мой заголовок. Покупайте истории в подарок.Хочется повторяется. Вы мне не верите Станиславский, а я это вижу.Где строка? Ищите, ищите, ищите. Это в попытке вещей. Да, да, карий стол. Не придумали ещё такого слова, чтобы это записать. Я плачу и смеюсь одновременно, прикрывая рот рукой, чтобы никто не заметил. Я вижу то, что никто ещё не видел, а может быть вчера. Вчеро лучше звучит. Надо фрагментарно-фронтально мыслить, чтобы это взошло. Вот это да, красиво звучит. После сна всё исчезнет. Я сплю с открытыми. Я на место не претендую. А Оскар унесите в кулачке. Вы явно чего-то не знаете. Воскресное время на 100 дел. Сейчас отвалительно. Только я смеюсь над сюром, ученики в ужасе. А где все остальные, вас же был один? Из носа потекла кровь, закройте кран. Если надо я сплю. Вся аудитория просматривалась. Я сплю качкообразно. Я рыба.А ты не выездной колясочник, жаль твою турбулентность. Нет, прочтите это кто-нибудь другой.Настроение поднимается в небо. Это мы давно-давно придумали, но они жутко застенчивы.Я исписался за жизнь. Вы в курсе за это время, абсолютно нет. Говорите со мной на сумбурском".
С убеждённостью в своей гениальности, он придавал огромное значение каждой написанной фразе, и не переставая смеялся над ней, притом что не хотел. При трипе разразилась фантасмагория, расшились зрачки, участился пульс, усилилась память, тело находилось словно под анестезией в невесомости. Он увидел волновое колебательное движение, наитончайшие световые нити, как они отходили от стен, и проведя рукой, он их отталкивал, такое бывает, когда проводишь по воде. Нити тёплым паром поднимались вверх. А умереть не так уж просто, поэтому он находился между небом и землёй. Его последними словами было: "Повторим ещё".