Отец

 Всю дорогу Танюшка провалялась на верхней полке.Она лежала на животе и неотрываясь смотрела в окно. Поезд увозил её всё дальше и дальше от родного дома, от мамы и брата Стёпки, от деревенских друзей и подруг. Они пришли её проводить, долго бежали за телегой и что-то кричали. Не совсем понимая что происходит, она думала что они все вместе просто едут в Новосегиевку навестить тётю Нюру. Она просто не хотела верить происходящему и не знала как реагировать - плакать ли от обиды на мать за то что она решила что с отцом поедет Танюшка, хотя он просил чтобы она отдала Стёпку: или радоваться, что будет жить теперь в большом, красивом, сибирском  городе Сталинск, но с совершенно  незнакомыми ей людьми. На вокзале, когда пришло время садиться в вагон, Танюшка расплакалась, вцепилась  матери в юбку и казалось что никакая сила не могла её оторвать от неё. Леонтий заволновался, жена Нина тоже не знала что делать. Тогда проводница разрешила Марусе зайти в вагон вместе с дочерью и уже там попробовать уговорить её. К всеобшей радости это сработало.Нина проводила Марусю до выхода и сказала, что сделает всё, чтобы Танюшке было хорошо. Ведь не совсем к чужим едет, ведь отец он ей родной, продолжала Нина, и он скучает по детям, и как скучает. Маруся только молча кивала, соглашаясь с ней, но не говорила ни слова. Поезд тронулся и набирая ход простучал колёсами мимо провожающих и скрылся за горизонтом. Маруся и её сестра Нюра с тремя дочерми ещё долго стояли на перроне и смотрели ему в след.

  На вопросы Танюшка отвечала однозначно: да или нет. С полки слезала только в туалет да поесть. Ела тоже плохо без аппетита, в основном  пила чай. Леонтий сильно переживал за такое её поведение. Жена Нина успокаивала его: дай ей время, знамо дело она чувствует себя не в своей тарелке. За три дня жизнь девочки резко изменилась. И тебя она совсем не помнит. Когда уходил на фронт в сорок первом, ей  шёл четвертый год. А сейчас ей десять лет.
 
 Он тоже спал на верхней полке и в тусклом свете ночного освещения подолгу смотрел на спящюю дочь. На её кудрявые, белокурые волосы, на ещё детские, нежные, но уже четко выдающие невероятное сходство с Леонтием, черты лица. Жив, ядрёна-Матрёна, говорил он про себя, выжил, хотя много раз думал, ну всё - это конец. Тогда в концлагере, полностью обессиливший от кровавого поноса, он думал: Ну почему меня не убило там на линии фронта. Это ведь какое унижение умирать здесь от голода , холода и болезней. Он не отличался особенным здоровьем, и чтобы сосвсем здесь не загнуться он и ещё несколько товарищей решили бежать, пока ноги их носят. Это было просто, охрана не особенно бдительно следила за  полу-живыми людьми, которые как тени бродили по лагерю среди лежащих, сидящих прямо на земле бывших бойцов Красной армии. Леонтий содрогнулся от нахлынувших воспоминаний, тряхнул головой как-будто стряхивал их с себя, но они не уходили. Как долго ещё будет меня мучить этот кошмар: подумал он. Пулемётная очередь за спиной, крики охраны... бежать, бежать на сколько хватит сил, а они таяли с каждым шагом. Он задыхался, в темноте не видел куда бежит, да и не бежал он вовсе, а просто шёл и шёл не зная куда. Оступился, свалился в овраг и всё, остался там лежать. Подняться не было больше сил. Надо дождаться утра, чтобы оглядеться. Утром он не нашёл никого из товарищей. Они убегали врассыпную, и теперь каждый шёл своим путём. Может ещё встречу кого: думал он. Его нашла корова. Он лежал обессилевший на лугу. Почувствовал теплое дыхание и запах парного молока. Корова: подумал он не открывая глаз, потому что даже на это не было сил. Послышался голос женщины, она приближалась. В голове билась только одна мысль - спасён, буду жить.

 Танюшка проснулась когда подьезжали к Сталинску. Она протерла глаза кулачком и снова уставилась в окно. Нина сказала, что завтракать будем дома и начала собирать вещи в сумку. Она управилась с этим быстро, потому что нечего было особо собирать и села рядом с Леонтием. Пришёл сосед по плацкарту с нижней полки. Мужчина ни слова не проронил за всю дорогу от самого Челябинска. И теперь тоже молча собирал вещи. Вдруг Танюшка приподнялась на руках и как закричит: " Папа, папа, я здесь уже была." Леонтий, Нина и пассажиры с бокового места кинулись к окну. Там виднелись угольные шахты, горы угля и породы. Леоний посмотрел на Танюшку с удивлением: "Когда ты здесь была?" - спросил он. Не знаю - ответила Танюшка, но я точно знаю что была. Потом мы будем ехать на автобусе совсем рядом с этими горами, и дорога там повернёт...- Танюшка задумалась на секунду, как будто вспоминая что-то,- налево, - сказала она и посмотрела на Леонтия. Леонтий переглянулся с женой и пожал плечами. "Во сне наверное." - сказала женщина с бокового места и улыбнувшись отошла от окна. "Нина, ты слышала, она назвала меня папой." Он улыбался и даже прослезился. "Ах, ты мой кудряшек золотой." Он погладил дочь по головке и ахнул: " Нина, у неё жар. Потрогай сама." Он уступил ей место, Нина потрогала Танюшкин лоб и спросила: "Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Горло болит?" Танюшка сразу сникла и призналась, что уже второй день ей больно глотать. "Все понятно теперь."- сказала Нина."Скоро уже будем дома, потерпи немного, давай слезай, пора готовиться к выходу."