Как Стальные Люди на охоту съездили 14

         Из цикла "Невероятные приключения Расквасова и его друзей"



              Утва пошла – берегите зубы!




…Утро было солнечным, но слегка морозным. Ночная роса на палатках  сверкала хлебной слезой. Угли костра старчески поседели, дымили из последних сил и пахли вчерашним днем. Воздух стал настолько  чистым, что казался хрустящим. Утренние птицы разом проснулись, и запели в кустах громко и вместе, но – невпопад.
Привязанный к столу Пиндос сожрал не только остатки гусей и уток, но и отполировал кости кабаньего  окорока так чисто, что подошедший на завтрак со свежезаточенным ножом Константин Колющенко, не веря в произошедшее, долго и огорченно вертел их в мозолистых руках.
- Видите, Константин, как у нас тут оперативно с харчами расправляются? – засмеялся вылезший из палатки бодрый Калдырин, глядя на огорченного инспектора, тупо нюхающего ослепительную кабанью лопатку.  - Без всякого второго «огляда» и третьего «купажа»…
На  утреннюю зорьку «по утке» выехали двумя экипажами. «Жорик-адмирал» вместе с инспекторами, Семеновым и Коровиным, ревя 100 сильной «Ямахой», в секунды   унесся  к  сизой полоске камышей на горизонте. 
 У другого экипажа вышла заминка с мотором. На «Люске-русалке» с ружьями наперевес внимательно смотрели вдаль перепоясанные патронташами Герасим Расквасов, Аркадий Калдырин и Яков Михалыч. Пригорюнившись, сидел в буксируемой душегубке одетый в черную шубу Анатолий-2.  Храпел в мешке плотно позавтракавший кот. И матерился хлещущий по спинам и ногам  охотников веревочкой-стартером Олег Кошачий.
Наконец «Вихрь», мутно проплевавшись и сизо прокашлявшись, тоже взревел и  махнул «Люську» вперед так яростно, что из долбленки  едва не вылетел черным вороном Анатолий-2.
Сделали вираж, посмотрев на оставшихся на острове художника Белых и рыболова Чекалова.
Вместо того, чтобы «порыбачить новой снастью в тишине», или «поработать  в одиночестве над холстом», сторожа почему-то сразу же уселись за стол.
- Далеко не пойдем! – поделился планом  разлегшийся  на скамейке  у мотора, и живописно курящий папиросу Кошачий. – Вот у тех камышей, что нам по солнцу будут,  утву и подождем. Заряжай!
Под тихий рокот мотора вошли в камышовый рай. Причалили, привязавшись к тугим зеленым остролистным пачкам, из которых вылетели тысячи  отогревающихся на глазах и солнце комаров. Тишина.
- Хьюстон! У меня проблемы! Святая дева Мария! – почему-то  закричал из душегубки. Анатолий-2
- Он что,  еще и католик?
- Он – мудак! И видео насмотрелся! И лодка его дырявая,  – ответил Кошачий. - И он тонет. И находимся мы на самой глубине. Эй! Снимай шубу, Санта Педрилос! Рукава отрывай и дырки забивай… Спасать  тебе времени нет.
-- Ты в порядке?  - крикнул тонущему Калдырин. – Или ты уже стар для этой работы?
-  Вау,  я обожаю эту работу! Упс! – донеслось из скособоченной душегубки. - Это же настоящий рок-н-ролл! И-и-и-Ха!
- Пора его убить. Или заткнуть! И тоже шубой! – заметил расслабленно Кошачий и закурил новую папиросу. Выпустив клуб непривычного дыма, Кошачий медленно повернул голову к напрягшимся рыбакам и томно произнес:
 - А вон и утки пошли! Стаями!  Прямо на вас, Аркадий!
 Воспрянувшие в лодке Калдырин и Михалыч загрохотали ружьями.   Удары выстрелов на полном скаку останавливали в разгорающемся небе стремительных птиц и бросали их бесформенными пучками перьев в ледяную воду. Пороховой дым запершил в горлах.  Канонада усилилась. Гильзы хрупали под ногами. Перезаряжание бросало в пот от ненависти к конструкторам ружей и патронташей. Утки летели стройными десятками и пачками падали в камыши. Мешок с Пиндосом пытался встать на кошачьи лапы и орал дурниной.
Герасим стоял за стрелками и судорожно глотал слюну. Инстинкты грубо брали верх над экологическими глупостями.
- Вон они – пикируют!- взвизгнул из долбленки Анатолий-2. – Прямо на вас!  Палите, гражданин журналист!
Герасим грохнул в уток из обоих стволов и, не ожидав страшной ошеломляющей отдачи, упал на дно «Люськи», задрав толстые ноги.
- Не кричите так, мальчик! – поднял голову от скамейки лежащий Кошачий, и, оглядев стреляющую компанию осовелыми глазами, закрыл их шапкой, а потом произнес, оправдываясь:
 - Мама, это я на балконе….
- Вот дает егерь! – засмеялся Калдырин, спешно перезаряжая ружье. – Как его трава вставила… А ты, Гера, я вижу, промахнулся? Я же тебе говорил – тренируйся на кошках… Что ж кота кошачийского на мишень не употребил? А ведь он тебе лицо  очень сильно обидел…Эй! Анатолий! Не хрен сидеть там  Аленом Бомбаром, давай птицу собирай!
 Утка все шла. Патроны кончались. Вопреки всем правилам, стреляя через голову Герасима, потерял равновесие и упал в воду одуревший от жадного азарта Михалыч. Через секунду, вновь  в экстазе выстреливший из обеих стволов одновременно, туда улетел  и Расквасов. Спасал обоих  расстрелявший все патроны Калдырин.
Наступила дикая тишина. Подул  легкий ветерок, уносящий запахи дыма, крови и охотничьего безумия. Слышался  неравномерный  плеск кривых весел.
- Давай, деточка иди к своему папочке! – кричал Анатолий-2., шурша близлежащими камышами. -- Доверься мне! Эй, товарищи купающиеся! У нас гости!
Прерывисто рыча «Ямахой», к ним через заросли упрямо пробивался «Жорик-адмирал» с веселым охотничьим экипажем.
- Ну как успехи, Герасим Трофимович? – крикнул сидящий на носу Семенов.
- Я двух убил! – гордо ответил Расквасов, выжимая свернутые в единый жгут трусы, кальсоны и камуфляжные брюки.
- Ну, вот видите! Отлично для первого раза, - похвалил старшего товарища Семенов. -  А вы говорите: «Панда…», «щеночек…» А мы по двадцатке на брата!
 - А вот  и пантокрылый Серафим из Шантрапеза появился… - глядя на увешанного битыми утками подплывающего в Анатолия-2, заметил сидящий у  мотора Коровин. – Штук сто набили… а, братцы?
-  «Стошка зависла – аста ла виста!» - пропел  Анатолий-2 и подмигнул изумленно взглянувшему на него Коровину. -  Ал би бак, лепила!..



… Утками  завалили всю паркетную корму «Отчаянного». Охотничье безобразие капитан Юрий приказал в течение  двух часов превратить в кулинарный праздник, поэтому ощипывать и потрошить птицу уселись веселым кагалом. Через час выяснилось, что все без исключения заразились птичьими вшами.
- Как же я теперь домой? – скребясь спиной о мачту, переживал Расквасов. – И лицо… и вши…
- Доверься мне! Эти вши не человеческие, а специальные. Утячьи. Я с ними второй год живу, – поделился, утешая журналиста  Анатолий-2. – И ничего. Даже не чихаю…
 -  Подобные  вши для человека опасности не представляют, –  подтвердил  Коровин. – Сейчас в душ, а потом я вас инсектицидом обработаю.
- А птичьего гриппа от них не будет? – вновь принялся за уток Герасим. – Или Эбола-вируса?
- Вам надо свиного гриппа опасаться, гражданин Герасим, – заботливо произнес Анатолий-2. -  Из-за веса тела.
- Запомните, Герасим Трофимович!  Употребление  водки (в меру) на охоте и рыбалке надежно защитит вас от любого расстройства желудка. Наш же вариант употребления защищает и от любого вируса.
- Теперь тебя и СПИДом не возьмешь, Гера! – засмеялся Калдырин
- Вы, ребята, у утей чище подмышки промывайте – посоветовал от плиты  кок Леонид, гремя чудовищной сковородой. – Чтобы  там меха не оставалось… То есть: «Пышных подмышек мехА…»
- Я смотрю, наш кок не лишен литературных знаний? – заметил Семенов, ощипывая утиные щиколотки.
- Нахватался. Народ же сюда разный ездит… - и Коровин взял очередной птичий трупик из гигантской   гекатомбы…

… - Сидайте к столу! -  Пригласил кок Леонид  размякших на солнце и от предобеденного пива охотников и рыбаков. И гордо добавил:  – У меня все просто. Без разносолов. На всех хватит.
Хватило на всех. В меню были:
- Салат «Зорька» мясной, утиный
- Пупочки утиные, маринованные со специями, острые.
- Пупочки утиные жаренные в масле
- Фуа-гра «Волоколамская» из утиной печени.
- Похлебочка охотничья из потрошков
- Суп-шулюм «Отчаянный», утиный, фирменный
- Шашлык из утиных грудок
- Утки запеченные целиком в тесте с яблоками и хреном
- Утка по-пекински
- Плов из утки
- Бульон «Контрольный» прозрачный, из утиных шеек, оттягивающий.
 Под суровую закуску выпили ящик водки. Дробью, застрявшей в мясе, сломали (в общей сложности) полтора зуба, ее же наплевали полный котелок, специально для этой цели принесенный коком Леонидом. Объелись так,  к концу трапезы лишь один Пиндос мог передвигаться (да и то ползком) по евроботу «Отчаянный».
 Ближе к вечеру все одновременно увидели на корме небольшого человечка в красной фуфайке. С лицом дурачка.  Но не испугались привидению, а налили себе еще. Выпили и рыбацкий мираж исчез.
 Спали в шезлонгах.  Вечерний бриз игриво ласкал небритые щеки и шутливо  уносил  тучи пуха и перьев к вечернему закату…