Староверы на Алтае

Староверы на Алтае
Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. часть каменщиков (205 мужчин и 68 женщин) и заселенные ими территории были приняты в состав России как Бухтарминская инородческая управа и Уймонская инородческая управа.
В 1792 г. вместо 30 мелких поселков из 2-3 дворов образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более 300 чел.: Осочиха (Богатырево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево)[14].
Почти незамедлительно после уточнения и проведения русско-китайской границы в Южном Алтае согласно договору 1868 г., по которому вся долина верхней Бухтармы отошла к России и вошла в состав кабинетских земель Алтайского горного округа, началось освоение казаками этой территории. Уже в 1871 г. здесь возникла крупная казачья станица Алтайская. Неподалеку от нее находился казачий пикет Катон-Карагай.
Из записок Б. Сапожникова, Н.С. Гуляева, Н.Потанина следует, что поселок Катон-Карагай основан в конце 18 века. Центром  края стала станица Алтайская, основанная в 1871 году и Покровская Церковь, построенная в 1882 году на средства Казачьего Войскового Хозяйственного управления и прихожан – казаков Алтайской станицы и Катон-Карагайского поселения. Построенный храм вошел в состав Благочиния церквей Бухтарминского края. Стены этого храма и сейчас стоят на пригорке при въезде в село Катон-Карагай.
 В 30-е годы ХХ столетия в Катон-Карагае проживала монахиня Евсевия -в миру Королева Евгения. С ее дочерью Королевой Елизаветой Афанасьевной я  несколько лет работал  в Печинской семилетке. В Катоне в настоящее время живет сын Елизаветы Афанасьевны Щершнев Евгений Иванович..
По сведениям Бориса Герасимова Катон – Карагайский поселок располагался в двух верстах от станицы Алтайской. В поселке был базар, таможня, школа, камера мирового судьи. Здесь же живет и крестьянский начальник Усть-Каменогорского уезда.
Население казачьих и переселенческих поселков, перенимая хозяйственный опыт раскольников, тоже создавало многоотраслевое хозяйство. Казаки и переселенцы по примеру старообрядцев успешно занимались высокогорным земледелием, разводили маралов, покупали пасеки. Как и раскольники, они активно включались в рыночные отношения.
Я родился в 1937 году в селе Черемошка, расположенной в 7 километрах от села Печи и жизнь села  немного помню. В деревне в годы войны оставались старики и дети, но город и армию кормила деревня. Даже меня бабушка научила вязать носки и варежки с отдельным пальцем для спускового крючка. Не у всех были такие бабушки, но наша умела многое.
Северный склон горы у деревни Черемошка в июле был голубым от цветущего льна. Лен дергали, сушили, мяли, пряли.  Мы выросли в штанах и рубахах,  сшитыми бабушкой. Станок для пряжи сделал отец. Сам, станок занимал всю комнату и наше детство прошло на палатях (настил под потолком). Даже в третий класс я книжки носил в сшитой бабушкой сумке.
Картошку мы ели с льняным маслом, которое бабушка готовила самостоятельно, ее же умение получать березовый деготь позволяло нам все лето бегать босиком без особых травм, деготь спасал скот от мошкары, за деготь казахи иногда привозили мясо,
Даже мои дети не представляли каким сладким был березовый сок, какими вкусными казались луковицы саранок. А как мы ждали первых проталин на пригорках, где появлялись листья ревеня, дикий лук, слизун. Несмотря на бабушкины беседы зелени мы ели столько, что часами не вылезали из зарослей,  где, как говорила тетя Маша, : сядешь- не хочешь, встанешь – хочешь.
Первая полуторка появилась в Черемошке после войны и смотреть ее бегали не только пацаны. Улицы деревни были покрыты невысокой травой и после дождя было такое удовольствие разбрызгивать лужи, бегая босиком
В Черемошке в купеческом доме была начальная школа и одна учительница. В 5 –й и последующие классы ходили в Белую или Печи. Эти села славились маслозаводами, где сливочное масло готовили на экспорт, о чем свидетельствовали буквы , каких не было в букварях, на упаковочных картонных коробках.
Не смотря на все невзгоды молодость брала свое, и на троицу на полянке собирались не только пацаны. Взрослые играли в лапту, соревновались в бросании бит в городки. Мячи катали из шерсти животных, потому их удар был более чувствительным, чем современным резиновым.
На берегу речушки стоял колхозный сепаратор, на котором сепарировали молоко не только колхозных коров, но и жителей села. Какую то часть молока надо было оставлять в качестве уплата налога. Ручку сепаратора крутили парни покрепче, а нам доставалось лизать языком тарелочки сепаратора после сепарирования, прежде, чем они попадут в мойку.
В речушках водились пескари и хариус. Особенно интересной была ловля рыбы с помощью марли в заболоченных местах выше деревни. Когда приносили несколько рыбешек бабушка на сковородке заливала их куриными яйцами и появлялось самое вкусное блюдо.
Переехать в районный центр появилась возможность после возвращения отца из армии. Он сразу в Катоне купил избушку в одну комнату и уже через год появилась пристройка еще одной комнаты. Желание и умение строить позволило начать строительство дома на берегу речки, который и сейчас стоит и с фундаментом из лиственницы будет стоять еще много лет. Лес для постройки помогали готовить и мы с братом, хотя и жили уже в Усть - Каменогорске. Петя и на горе сумел удивить; снег был покрыт твердым настом , а он решил прокатиться и на скорости едва не попал на скалы.
Нашим сверстникам повезло, в 1951 году в Катонской школе появились выпускники столичного вуза Борис Михайлович , Роза Сергеевна и Людмила Владимировна. На уроках математики и физики Борис Михайлович задавал нам такие вопросы, которые вызывали затруднения даже у учителй физики, когда приводил их на курсах переподготовки. Контрольные работы по физике и математики писали мы всегда один вариант, потому как верили, что они нужны Борису Михайловичу, чтобы выяснить пробелы в наших знаниях, чтобы исправить пробелы.  Роза Сергеевна сама так любила литературу, что и нам привила такую любовь. Мы записывали лучшие стихи в свои тетради, объясняя, чем понравилось то или иное стихотворение. Я и сейчас помню многие стихи Некрасова, Лермонтова, Пушкина. В школе мы даже готовили постановку по пьесе Островского «Гроза».