Шахта

"Тихо! Не плачь, нас могут услышать. Это я - Ваня. Маша, прости, что так долго, я не мог быстро уйти, они бы сразу все поняли. Я унесу тебя отсюда. У меня в семи верстах отсюда телега с лошадью. Про семью забудь, они все мертвы, я не мог спасти вас всех. Забудь прошлое, тебе придется его забыть, они тебя найдут и меня найдут. Они не простят тебе твоего родства, они истребят вас всех до одного, они не могут иначе, не умеют. Это все-равно бы случилось рано или поздно, вы были обречены! Но у тебя появился шанс, у тебя одной, слышишь? Не плачь, Маша. Я увезу тебя к себе в деревню, в Тульскую губернию. Скажу, что ты моя невеста местная и я дезертировал. Нас спрячут, моя родня нас не выдаст. Тебе придется начать все заново, забудь кто ты, слышишь? Придумаем тебе новое имя" - Я споткнулся. Падение выкинуло меня из фантазии. До шахты оставалось ещё 4 версты. Я встал и побежал вновь. Голову мою заполнили новые мысли.

А ведь она сразу выделялась среди остальных. Было в ней что-то незримое, сильное. Она всегда была приветлива, всегда улыбалась, когда видела меня. Мне изначально казалось, что я небезразличен ей, было в её взгляде что-то такое. Хотя так-же про себя думал Петька, мой друг. Мы даже как-то подрались из-за того, кто ей больше нравится. Но потом она сама заговорила со мной, мы говорили о какой-то ерунде, что-то о погоде и о ручьях, Маша жаловалась, что давно их не видела, по всему было видно, что она смущена, первый разговор у нас не задался. Я не знаю почему она заговорила тогда именно со мной, не знаю, что она во мне увидела. Может ей что-то надо было от меня, может она ждала от меня помощи, спасения? На следующий день мы опять поговорили, я не помню о чем, но после этого я был весь воодушевленный. Подобные разговоры повторились еще пару раз, они были не очень длинными, мы не могли подолгу разговаривать это привлекло бы внимание. Караульным из внешней охраны гораздо меньше приходилось видеть семью, только когда те выходили на прогулку. Правда потом порядок в доме расслабился и внешние уже могли заходить в дом на первый этаж. Я очень радовался новому послаблению, так как мог видеть гораздо чаще свою любимую. Мне даже не надо было с ней разговаривать, я был счастлив от того, что мы находимся в одном помещении, что я могу видеть её, а она меня. Затем мой караул закончился. Я долго не мог пережить разлуки, всячески пытался вернуться туда, но так чтобы не быть в подозрении. Смог попасть только через две недели, но к тому времени пришел новый комендант и порядки совершенно переменились. В дом внешний конвой попасть уже не мог, я видел Машу всего пару раз, мы только поздоровались, даже не поговорили.

Ведь она точно дышала. Я видел как её грудь слегка вздымалась. Или я видел, что хотел видеть. Да нет, она точно жива, она ждёт меня в этой шахте, израненная, замерзшая. Иначе и быть не может. Я гнал от себя сомнения и прибавил ходу, но по прежнему пытался бежать не поднимая много шума.

Когда вчера нас собрали я, стал подозревать что-то неладное, но когда я увидел грузовик уже и не сомневался. Как же тяжело мне далось ожидание, мне хотелось провалиться сквозь землю, закрыть глаза, а открыв оказаться в другом месте. Я всем видом старался сохранить хладнокровие и равнодушие, даже пытался шутить с остальными. Но когда начались выстрелы меня всего затрясло, мне хотелось упасть и орать в истерике, я не знал, видел ли кто мою реакцию, была ли она так заметна. Но кажется на меня в тот момент никто не смотрел, все уставились на дом. Потом нас позвали внутрь. чтобы не подать виду я пошел одним из первых. Мое сердце вырывалось из груди волосы были мокрыми от пота, но я спускался по ступенькам, несмотря на то, что каждый шаг был равносилен шагу в пропасть. Тут я услышал из комнаты в подвале крик, это был её крик! И выстрелы, снова выстрелы. Зайдя в комнату я увидел как её добивает штыком Ермаков. А я просто стоял и смотрел. Смотрел и ничего не сделал. Мог ли я что-то сделать? Не знаю. Но мог бы попытаться, и умереть пытаясь. А я просто струсил. Стоял как вкопанный. Кажется я даже улыбался. Не знаю от чего я улыбался. Может, чтобы не расплакаться. Зачем я это все сейчас кручу в голове?

А ведь она и правда могла сойти за крестьянку. Я не уверен, что ей был знаком труд, но она была крепкая. Почему я говорю о ней в прошедшем времени? Нет, он жива, точно знаю, я вытащу её оттуда!

Впереди уже был виден первый пост. Мне пришлось оставить все свои мысли и сосредоточиться на незаметном прохождении мимо часовых, я перешел на шаг. Я знал расположение постов на руднике и как их незаметно обойти, чтобы добраться до шахты. Благо рядом с самой шахтой никого не было и я смог к ней незаметно подойти. Я с минуту замешкался у спуска. Я боялся даже посмотреть внутрь, но взяв волю в кулак я начал спуск. Вода была ледяной. Не смотря на ночь и глубину шахты, я все видел, и тела я тоже видел. Я подошел к одному из них. Это была она...Она лежала в воде лицом вниз, я перевернул ее. Бледное безжизненное лицо, стеклянный взгляд - Маша была мертва. Да как она могла быть жива? На что я надеялся? Кто после такого выживет? Я закрыл ей глаза взял на руки и встал. Я не помню сколько я стоял, я не понимал плачу я или это пот течет из-за бега. Я не помню, сколько я так стоял, отрезвило меня только то, что я перестал чувствовать ноги. Я положил безжизненное тело Маши, взглянул на нее в последний раз и стал выбираться. Я вообще не помню как уносил оттуда ноги, кажется я побежал сразу как вылез из шахты, но меня почему-то никто не заметил. Впрочем я дальнейшие свои действия плохо помню.

И вот я дезертир, скрываюсь в Тульской губернии, у родни. Но приехал я сюда один. Сегодня 17 июля 1919 года, прошел ровно год, я собираюсь почтить ее память. Не знаю для кого пишу эти строки, ведь я их возьму с собой. Вода в озере ледяная, напомнила мне шахту, но я же не купаться сюда пришел. Камень плотно обмотал веревкой, надеюсь он достаточно тяжелый. Не знаю что еще написать, наверное мне пора.