Прелюдия и Полонез

Тонкие пальцы невесомо касаются клавиш, извлекая из инструмента нежные, ласкающие слух звуки. Мелодия льется невозможно феерично, оставляя после себя белый, сверкающий след. Музыка текла, как горный хрустальный ручей. Но внезапно, все кончилось. Пальцы застыли над клавишами в нерешительности. А потом грянул выстрел. И музыка вновь полилась с новым остервенением. Теперь в ней преобладали темные тона и диезы. Гармонический минор изящно сочетался с переплетением мелодического мажора и диезных тональностей.

Еще один выстрел. Музыка оборвалась, но до конца еще должно было бы прозвучать два аккорда. Прекрасный пианист мертв. Первый выстрел не достиг своей цели, но вот второй попал точно в яблочко. Сердце в крови. Пианист в крови. Фортепиано заляпано алой, будто розы в весеннем саду на рассвете, кровью. Больше нет ни нежной, чувственной прелюдии, ни темного, таинственного и загадочного полонеза.

Убийца подошел к белому инструменту. Его пальцы не имели такого тонкого изящества, как у мертвого пианиста, но зато им была присуща ловкость и, как не странно, некая извращенная нежность. Ведь убийца привык любить свое оружие и обращаться с ним нежно.

Он дотронулся до клавиш, выпачканных в крови и нажал их. Это был конец полонеза. Теперь он доигран, и пианист может спать спокойно.