Уроборос

Таких, как он, недолюбливают настолько, что не чураются толкнуть в спину, но достоинство иногда – состояние врожденное, его не скрыть за старыми тряпками и стоптанной обувью. Енот идет по коридорам школы, опустив голову вниз, всматриваясь в темные буквы на выцветших листах, и проговаривает шепотом каждое прочитанное слово. Только так можно сбежать от реальности, если нет денег на что-то более сильное. Конечно, есть еще музыка, но таким, как он, нужно очень потрудиться, чтобы накопить на плеер. У него на еду то денег не всегда найдется.

Он собирает новые знания, как коллекционер редкие фигурки. Расставляет их аккуратно на дубовых полках внутри собственной головы и ждет то время, когда какое-то из них ему понадобится, как тот трюк с выведением краски с ткани или вытаскивание жвачки из волос. Когда очень много времени проводишь среди людей, пригодиться может и не такое. Изготовление бомбы, например, или психологические тренинги, направленные на борьбу со стрессом.

Енот вообще считает благословением свыше муниципальные библиотеки. Где, если не там, находят пристанище все неугодные? Он любит книги, потому что нуждается в жизни, отличной от своей. От собственной истории, начни он когда-либо ее читать, его страниц через двадцать затошнило бы, а он в ней живет уже семнадцать лет, последние два года из которых очень напоминают ситуацию, где лишь один вывод – хуже просто не бывает. Однако, когда в очередной раз он возвращается к этой сакраментальной фразе, жизнь отвешивает ему очередной пинок.

Иногда ему становится страшно по-настоящему, но случается это с ним не в темных подворотнях неблагополучного района, а в собственной квартире, в которой с замиранием сердца ждешь телефонного звонка. Ужас одновременно сходится в двух разных случайностях: раздастся ли телефонный звонок или же нет. Мать звонит ему по вечерам, тогда, когда все врачи покидают отделение, а сердобольная санитарка помогает упросить постовую сестру на один-единственный минутный разговор. Нередко начинается и заканчивается тот одной короткой фразой: «Все хорошо, сынок». Только само слово «хорошо» в его жизни имеет совершенно иные оттенки и границы, потому что иногда отсутствие новостей – это тоже благо.

Енот много времени перед сном проводит наедине с блокнотом, чиркает в нем свои удачи и неудачи карандашом и надеется, что однажды его музыкальные вкусы изменяться. Однако за печальные песни в переходах платят больше. Может быть, на свете не так уж и мало несчастных людей? А может грустить сытому и тепло одетому тоже случается. Ему некогда над подобным размышлять, он не особо-то знаком с этим удивительным чувством, когда тебе спокойно. Енот традиционен в принятии собственных чувств – ему хорошо, когда негрустно. Вот только грустит он довольно часто.

Он наигрывает на старенькой гитаре и иногда сам поет песни группы «Кино». Свои мелодии у него тоже есть, как и пара песен в цветном блокноте, но за самодеятельность платят куда меньше, чем за что-то хорошо знакомое. Довольно часто в переходах рядом с ним собирается группка зевак, мальчишек его возраста, аккуратно одетых, гладко причесанных и явно не бедствующих. Они тоже любят распевать песни Цоя, временами прося сыграть и что-то из зарубежного, голоса у таких встречаются редко, зато они бывают щедры, если, конечно, не успевают по пути заглянуть в какое-нибудь кафе.

Енот им не завидует, хотя стоило бы подобного ожидать, он их попросту жалеет, ведь мало кто из тех счастливых ребят подозревает о собственной везучести. Довольно сложно благодарить за то, к чему привык, особенно, если не знаешь того, как бывает на обратной стороне. Ему самому благодарить приходиться за малое, но цена у доставшихся ему крошек велика. Когда ему кажется, что жизнь смеется над ним или ставит какой-то изощренный по жестокости эксперимент, он ходит к матери в больницу. В тонком, высушенном раком и химиотерапией теле кроется живой ум и бесконечная жажда жизни, пока в глазах у нее горит огонь, у всех его страданий имеется смысл.

Лекарства, которыми сейчас поддерживается состояние женщины, дорогие и не покрываются страховкой. Одно удерживает на плаву его уставшее тело – это надежда, что скоро все должно закончиться. Енот ходит по утрам в школу, сохраняя веру окружающих в естественный ход вещей, а после сидит до вечера в библиотеке, пытаясь хоть как-то отвлечься от сильного течения жизни, утягивающего его на глубину. По вечерам дорога его лежит к одной из оживленных станций метро, и мягкие гитарные переливы, как и стертые пальцы, – это тот бесконечный итог, который каждый временами подводит.

Проблески солнечного света на хмуром небосклоне – это выходные дни, которые Енот проводит с матерью в больнице, помогая ослабшей от болезни и лекарств женщине выбираться на прогулку. Он носит ей цветы и фрукты, на которые тратит временами остатки карманных денег. И цена иногда у этих встреч – голодные боли и смех одноклассников по понедельникам. Но тому, кто заглядывал в адовы глаза, простой смех и легкий, пусть и злобный тычок в спину – ничто. Главное помнить, что однажды дно окажется так близко, что, оттолкнувшись от него, ему удастся наконец-то всплыть.


Рецензии