Серёга

Ох уж эти поэты и писатели! Выдумывают то, чего не было. Сказочники, фантасты разные. А тем временем, жизнь наша куда интереснее сюжеты создаёт.
Однажды, два весёлых студента шли по тротуару большого города. Со стороны они казались обычными и ничем не выдающимися, но стоило прислушаться к их разговору , становилось понятно, что люди они не простые, а....очень простые. Речь шла о поиске работы.
Один был выше ростом и периодически добавлял к фразам смачное "нах". Другой же, явно был заинтересован беседой, но, вынужден был вовремя отворачиваться чтобы куда попадёт выплюнуть кожуру от семечек.
- Ты, братишка, дело сказал, ты рули, я за тобой! - с чувством говорил маленький.
- Тю, та мне не слабо. Я, на, ваще рисковый, на. В Ростове на жаре на спор сто раков поймал. Если поспорил, любую жесть потяну, на! - театрально шаркая ногами чётко проговорил высокий.
Тем временем, перед ними будто вырос из- за угла высокий дом- Сталинка. Через узкую подворотню с запахом сырости и ещё невесть чего они прошли в неестественно тихий двор, где шум улицы исчезал будто в другое измерение.
- Серый, - сказал высокий маленькому, - а вдруг мы стремные и они подумают, что сопрем че?
-Не, ну мы ж спорили с пацанами, что пойдём к бабкам, а если не возьмут, с нас и спроса нет.
- Не, ну а вдруг, на,  возьмут, на, мы че рыжие,?Ну вдруг?!
- Да ладна тебе, Толя, вдруг бывает только пук! - сказал Серый и захохотал открытым смехом свободного человека.
Всё ещё продолжая смяться,  они подошли к покрашеной в прошлом веке двери квартиры и нажали кнопку звонка. Через минуту дверь открыла пожилая дама, не смотря на возраст одетая в белоснежную блузку, которую украшала винтажная брошь. Она несколько секунд смотрела на парней слегка испуганно. Видимо, пролистывая в голове файлы памяти, где было упоминание о возможных вариантах результатов общения с молодыми людьми в современном мире.
Серый и Толик в свою очередь подсознательно почувствовав многолетний педагогический стаж, как- то обмякли и растерялись,  даже стали толкать друг- друга, понуждая  начать разговор. В итоге, Толик прокашлялся и начал:
- Мы, это, короче, по объявлению...
Старушка была так удивлена, что сначала повращала глазами в панике, подозревая что сошла с ума, но, затем, глубоко вздохнула будто окончательно сдалась и  обреченно сама себе буркнув:
- шутники- стала медленно закрывать дверь.
Толик победно посмотрел на Сергея, но, тот, ловко выбросил ногу вперёд и поставил свой спортивный ботинок на порог:
- Подождите, мы не врем.
Это получилось у него так по- детски наивно и искренне, что старушка снова внимательно их осмотрела.
- Мы по объявлению- повторил Сергей. Мы, это самое, к вам пришли помогать там по всякому, типа сидеть или еду носить, короче.
Губы старушки задрожали, но она взяв себя в руки,сделала паузу, и убедившись, что парни всё ещё круглыми глазами на неё смотрят,  неожиданно залепетала:
- Мне теперь всё равно...никого не осталось, только Любушка. К нам не ходит никто давно. Да и некому. Ушли все, все ушли . И по объявлению никто не идёт, денег мало говорят, никто не идёт. А я что, я уже не та, я не могу. Я только Бога молю, чтобы меня раньше Любушки не брал. Как она без меня. А в руках силы нет, совсем нет...Затем,  будто , со стороны слушая свои же слова, найдя их не подходящими для ситуации, сменила тон с жалобного на тон светской беседы:
-Ой, да вы заходите, заходите, я чаю сейчас поставлю. Чашки есть где забыла стоят...
Старушка раскраснелась и пыталась идти быстрее, чем может.
Анатолий успел глянуть на Сергея и шепнуть многозначительное :
-Да ну, нах , надо было валить.
Но, в Сереге явно проснулся интерес неясной этиологии и он смело шагнул в квартиру.
Помещение это , не внося ни единого изменения в экспозицию , можно было объявить музеем советского быта середины двадцатого столетия.
Бумажные книги, вазы ,  статуэтки мишек и слоников занимали видное место. Старушку звали просто Мария Ивановна. Она много лет проработала учительницей и теперь со своей сестрой инвалидом доживала восьмой десяток лет. За чаем, уже не заботясь о безопасности и от долгого одиночества радуясь слушателям, старушка рассказывала: -Любушка ведь у меня была кандидат наук, её заметным учёным считали в советском союзе и даже изобрела лекарство. А сама вот видите...И она показывала на неподвижно сидящую в кресле худенькую бабульку, со взглядом без признаков ни единой мысли. - А ведь какая была весёлая, улыбчивая, умная. Вот жизнь прожили, никого не осталось у нас.
В этот вечер Мария Ивановна проводила странных гостей и была уверена, что видит их в последний раз. Но, в этом жизненный опыт,  пожалуй первый раз за многие десятки лет, её всё таки подвёл.
Два дня прошли как обычно. Друзьям, с которыми поспорили Анатолий и Сергей, было сказано, что в работе сиделок им отказали. Все дружно посмеялись, типа по приколу сходили. Из Ростова  родители прислали денег и жизнь стала налаживаться. Но, на третий день, Сергей,  проходя по улице, случайно увидел Марию Ивановну. Она просто выходила из магазина. Просто шла и о чем- то думала. Хотя вся фигура её и слабое тельце не выражали никакой мольбы о помощи, даже наоборот, вид её был независим. Но, в том-то и дело, что Сереге казалось, что это не он должен помочь ей, а наоборот, она может дать всему его существу нечто важное, необычное. Наверное поэтому он деловито отнял у неё сумку и потопал рядом. На этот раз длинных разговоров не получилось. Заболела Любушка и временами кричала длинным бесстрастным звуком, какой можно услышать только возле по- настоящему больного,  переносящего боль человека. Мария Ивановна не спала вторую ночь и тоже стала впадать в забытье. Сергей почему-то вспомнил свое детство. В этой квартире эти образы будто оживали. Вот он маленький в Ростове в своей семье. Большой огород, навес, пробабушка режет южные помидоры в белый таз, собрались все родственники. Праздник. Свадьба. Длинные лавки и гости. Пьяные на раскладушках за баней. Их вынесли из-за стола. Дед сидит в новой рубахе и весело треплет рукой волосы внука:
- Вырастешь- человеком будешь! Женим и тебя!
Человеком будешь...человеком...Серёга не заметил как задремал. Встрепенувшись он вспомнил, что собирались пить чай,  заметил, что в квартире тихо. Вышел в коридор и увидел, что кругом темно. Включил свет и сердце застучало от страха. На полу лежала Мария Ивановна. Он как в бреду вызвал скорую. Врач осмотрел, сделал несколько уколов и формально произнёс:
- Бабушка ваша поживёт ещё, вот я всё здесь подробно написал. Доброй ночи.
-Так ведь она не моя, я так тут...
Но, врач, профессионально справился с замком и бесшумно вышел.
Толик искал Серегу больше двух недель. В конце концов, подумал, что он живёт у девушки, с которой они обменялись телефонами в клубе. А Серёга тем временем явно облагородился от общения с Марией Ивановной, даже познакомился с историей родной страны, слушая рассказы очевидца о войне, репрессиях, стройках и быте советских людей. Всё это время он ухаживал за сестрами не хуже медсестры. И, конечно, больше всего боялся, что об этом узнают друзья. Они и не узнали. Вернее, узнали, но через несколько лет. Когда Анатолий и Сергей вернулись в Ростов и уже работали на стройке. Однажды после работы Сергей получил простое бумажное письмо по почте России. Аккуратным учительским почерком были выведены слова:
Здравствуй, Серёжа!
Любушка умерла. Нашу квартиру я подписала тебе. И я не вечная. Так что женись, не очкуй.