Проза жизни в Августе. Сборник

Канадские рассказы.
Большой сильный слабый мужчина.

Как-то в этом веке волею судьбы я попал в Канаду. Был в гостях у моих друзей. Услышал шум в зале. Вышел и увидал крепкого  сильно возбуждённого мужчину, который ругался матом без пауз и остановок. Постепенно он более-менее успокоился, но лицо  его об этом не говорило. Он был почти без лица.
Звали его Сергей, он был из Москвы, но на постоянном месте жительства со свое семьёй в Канаде. Полу-олигарх, как сказали потом мои друзья, выглядел совсем разбитым, растоптанным и униженным. Ему надо было выговориться, его руки дрожали, он с трудом пил чай. И рассказывал мне свою, но, в общем-то типичную для Канады, историю. В лихие девяностые он бился за благосостояние, как и миллионы сограждан бывшего Советского Союза. Не был убит, преуспел, заработал массу денег. Но не было на родине покоя – страшно боялся за жизнь своей семьи, и, как многие тогда, стал искать безопасную территорию для проживания семьи.
За себя он вообще не переживал – чему быть, того не миновать. Пожил и славно поохотился. Когда он говорил про прошлое, я видел в нем  сильного, жёсткого, опасного и уверенного в себе человека. Все сделал как задумал, деньги везде ценятся. Особенно большие. Дом стоил больше миллиона, был в престижной Авроре. Жена ездила на Хаммере, что  считается некоторым выпендрёжем в Канаде,  он – на скромном Лексусе. Дом был полностью выкуплен. Что для Канады тоже редкость. Дочери было около  десяти лет,  и она училась в престижной закрытой частной школе. Жена, от нечего делать, выучилась на риелтора и  не особо активно, но достаточно успешно зарабатывала себе на булавки. Её английский был очень хорош. В случае чего могла вполне обеспечить себя и дочь, а случается разное…
Бизнес его был в России, о таком бизнесе как в России, можно было в Канаде только мечтать.  Сергей часто бывал в Москве по делам бизнеса, поэтому ему не получилось пока получить гражданство, а жена и дочь уже были гражданами Канады. Местные фишки, обычаи  и законы канадской жизни им были хорошо известны.
Однажды, неожиданно он приехал домой из США, где был по делам.
Жену дома застал с молодым  любовником, парнем лет двадцати. Картина маслом, реакция спонтанная и бурная.
Полиция, возмущение, камера, адвокаты, суд.  Запрет   подходить ближе, чем на 50 метров к жене, огромный денежный штраф. Объяснение, которое он так и не понял  до конца. Брак – это бизнес проект. Жена – свободный человек, имеет право спать, где хочет и с кем хочет. А он обязан делится с ней 70 процентами всех доходов ( с ней и дочерью). Жена его просто не может жить хуже, чем жили раньше – это коренное нарушение прав жены и ребёнка.  Если  его не устраивает бизнес-проект «семья», то он может выйти из него. Дорого конечно, но не в этом беда. Так как он редко бывает в стране (Канада), то  ребенок однозначно остается с женой. Более того, он лишится возможности посещать в будущем Канаду, так как было преступление закона, да и Канада в таких как он не заинтересована. Адвокаты предупредили, что и в настоящий момент, до получения гражданства, ему лучше не выезжать с территории Канады.
Девочка его и дома предпочитала говорить по-английски. С женой с тех пор он говорил по телефону. Снял себе жильё, дочь его  почти все время жила в школе, встречаться с ней без разрешения жены, было запрещено. Через пол-года через суд он добился разрешения два воскресения в месяц видеть дочь.
Шёл уже второй год, его безвылазного пребывания в Канаде. Бизнес в России стремительно таял,  нервы были на пределе, до гражданства оставалось ещё года два.
Сегодня он приехал за дочерью, по телефону жена не отвечала.  Он вышел из машины, стал кричать, звать дочь и  жену.  Стал кричать громче, стучать и звонить в дверь. Чуткие соседи  позвонили в полицию. Приехали три полицейских машины, и он  перестал кричать. Ему объяснили, что  кричать на частной территории и стучать в дверь нехорошо. На все его попытки объяснить, что это его дом, ему, проверив базы данных было разъяснено, что это совместная собственность с женой, и против него есть предписание, не подходить ближе 50 метров жене.  Если он не хочет быть арестованным, за нарушение решения суда, ему необходимо  немедленно покинуть парковку  (Driveway)  и сесть в собственную машину. Так как если подобное его противоправное поведение повторится, то его арестуют и у него будет очередная криминальная запись в деле, с которой он никогда он не получит гражданства.
Полицейские были вежливы, улыбались. Все их действия и действия Сергея  писались на камеру. Все информация  о нём была в их файлах. Они говорили правду. Один, уже не на камеру подошел, к сидящему  уже в машине Сергею и сказал, что он ему сочувствует как мужчине, но это закон. Говоря это,  полицейский был грустен и тих. Сергей  завел машину и поехал прочь из счастливой авроры в Ричмонд Хил. До ближайших русских знакомых мужиков. Всю поездку его руки тряслись.  Только   минут пятнадцать мата в дружеской родной русской обстановки восстановили его способность говорить. Но тремор не проходил.
В Канаде даже русские меньше лезут в дела друг друга. И никто не хочет никому давать советы. Стиль мышления и жизни меняется. Я поинтересовался. Что он собирается делать?! «Убью!»- прошипел Сергей.
«Кого, себя?! Смысл?!»- ответил я. И тут он зарыдал…
Плакал он недолго, но руки перестали трястись. Я сказал, что если он хочет жить, то я ему дам один совет. Я был в подобной ситуации. Совет был прост и  жёсток.
Признать, что тут проиграл, впервые, наверное. Канада – не его территория. Но он не проиграл ещё ВСЮ жизнь. А только этот период. Поехать в Россию. Родить, как минимум, двух русских детей. Он симпатичный сильный мужчина. В  России есть русские по менталитету женщины. И пусть они живут в России, учатся в обычной школе, живут среди людей, а не на Рублёвке. Не бояться  за них, пусть разделят судьбу страны, народа, судьбу их отца и матери. На своей земле.
Он ничего мне не ответил, уехал. Но сейчас у него трое детей, он любит их мать. Живут в России.


Детские рассказы. Особые отношения с грибами.

Одно время я был совсем маленький и ездил в коляске-люльке. Но это не значит что я ничего не помню из того периода жизни. Помню не очень много, но есть факты, которые забыть просто невозможно.
Как-то, когда мне было  около десяти месяцев, меня мама и папа повезли в  этой коляске-люльке гулять в  близлежащую тундру.  В нашей деревне на Камчатке был  следующий набор мест для прогулок – берега речек, лес, полянки, дорога центральная в деревне и  тундра.  В этот раз мы поехали гулять в тундру.  Дул лёгкий ветер и комаров точно не было. Бывает и такое, что в тундре без комаров. Ещё светило солнце и было сухо. Начало сентября или конец августа.
Можно конечно сомневаться в этих моих воспоминаниях, но  сомневаться могут только неграмотные в научных достижениях люди. Дело в том, что при любом воспоминании оно полностью перезаписывается в сознании. Полностью! Воспоминания не хранятся, как в компьютере на жестком диске хранится цифровая информация. При  воспоминании происходит  полное перезаписывание информации. Иногда добавляются что-то новенькое, но это суть тоже воспоминание. И, объективности ради, оно  для нас ничем  не отличается от более ранних. Поэтому старые люди  в процессе жизни, вспоминая одно и то же событие, корректируют его с современной точкой  зрения. И если существует объективный контроль за различными  по времени воспоминаниями одного и того же события одним и тем же человеком, легко можно обнаружить разные версии воспоминания. Поэтому  показаниям свидетелей в судебной системе не очень доверяют, и ценны наиболее ранние зафиксированные показания. Потом часто они модифицируются  и улучшаются. Так уж устроена память человека, в этом нет ничего страшного, если в курсе  этого  процесса. И я такой же, как все люди.
Вдруг папа увидел подосиновик на ближайшей кочке. Подосиновик был прекрасен и мгновенно  стал наш.  Папа традиционно носил в кармане перочинный складной ножик, так что всё было сделано по законам опытных грибников.  Грибы любят уважительное отношение к себе. Да кто же не любит уважительное отношение?!
С точки зрения специалистов по изучению грибов – микологов, грибы – это отдельный мир, со своими законами и  понятиями. Там много такого наворочено, что иногда думаешь, не объелись ли некоторых специальных грибов эти специалисты?! Я вынес одно, что грибы вполне разумны  в своём поведении. Или я вынес это из произведений уважаемого мною Тейяр де Шардена?!  В общем-то, не суть важно. Важно то что, мои родители всегда уважали грибы и грибы платили им тем же. Ни разу никого не отравили из моей семьи, кроме меня. Но в этом тоже я вижу высший смысл.
Сбор грибов в тундре отличается от сбора грибов в лесу. Во-первых, грибы в тундре были совсем  не червивые. Любых размеров гриб, если не особенно старый годится в пищу. Это уже большая радость для грибника недостижимая в лесной зоне. Во-вторых, технология сбора иная. Найдя один гриб на кочке  надо его срезать, встать на кочку, оглядеться по сторонам и идти к следующему. Просто, без суеты, но чувство  восторга никто не отменял.  Подосиновики сами по себе красивые грибы. А тут они были один краше другого. Восторг моих родителей я чувствовал, он передавался мне, я помню кожей это радостное возбуждение.  Центром сбора грибов стал я – носиться с коляской по кочкам было неудобно, и родители стаскивали грибы ко мне. Просто обкладывали ими  меня и коляску.  Первые были положены прямо ко мне в люльку. Помню их запах и  вид. Я их трогал и улыбался, а не орал, как обычно, во всю глотку.  Это тоже вдохновляло моих родителей,  но они  об этом не думали, они были  поглощены грибами. Грибы взяли их  в плен. Семья действовала слаженной командой. Папа занимался резнёй, мама несла вырезанные грибы ко мне. Она никогда не стеснялась проявлять свою  радость и восхищение, и щедро делилась со мной своими эмоциями.  Такого подъёма положительных эмоций я ещё не ощущал прежде. Было радостно, я уже смеялся в голос.
Но все  кончается. Наступал вечер. Группировка подосиновиков была вырезана. Гора грибов окружала мою коляску. Встал практический вопрос, как это все доставить домой?! Папа снял  рубашку, оставшись  в майке и пиджаке. Соорудил из неё импровизированный рюкзак для переноски грибов. Наполнил её.   Забрали мои запасные пелёнки – в те времена  не было памперсов. Соорудили из них какой-то мешок. Набили грибами. Маму раздевать не стали, наверное, все одетое на неё было неудобно для переноски грибов. Но гора грибов практически не уменьшилась. Они обратили взгляд на меня и мою собственность – коляску.  Действовали решительно – вытащили меня и набили  коляску грибами. Я был не готов к такому  повороту дел – грибы грибами, а  коляска моя. Даже то, что я, хорошо откормленный младенец, был на ручках у мамы, не очень  примиряла меня с действительностью. Одно дело, когда ты центр грибного веселья, а другое – когда грибы в коляске, и все суетятся вокруг грибов, а ты так. На ручках. Запоздалая моя реакция -  заорать и обдуться тоже не дали  никакого эффекта. Мама сурово заметила, что мокрым буду до дома и хоть оборись, не до тебя.
Где-то половина грибов осталась в куче, а остальных, вместе со мной они потащили домой.  Я орал изо всех сил, мама почти  бежала  впереди. За нею поспевал папа, с рубашкой  полной  грибов за спиной, коляской набитой с верхом грибами и  пелёнками в каждой руке, полными грибов.  Я сконцентрировался на орании  и  остаток дня уже не помню. По рассказам других участников событий, папа сходил за грибами ещё раз. Измерили добычу – семнадцать ведер.
Но на всю жизнь у меня остались особые отношения с грибами.  С одной стороны, я не склонен возбуждаться при возможности их сбора – я запомнил, как они ловко умеют перехватывать внимание, которое принадлежит мне. С другой стороны, я помню радость всей семьи, и в рамках семьи я иногда готов предаваться резне грибов. Но сам почти никогда не хожу за ними. Слишком хорошо я помню обиду, нанесённую грибным  сообществом мне в раннем детстве. И не готов вестись на  их нехитрые приёмы. Цифра семнадцать вёдер грибов тоже стала для меня значимой. Уже дважды в своей жизни я собирал по 17 вёдер грибов. Надеюсь, что по закону парности событий, мне больше этого делать не придётся.  Или для тех, кто считает, что третий раз не миновать, я трижды принимал участие в акциях по изъятию из мира природы в мир людей 17 вёдер грибов.
Но я навсегда запомнил молодых и счастливых родителей, счастливого себя. Чувствую эти эмоции при воспоминаниях об этом событии. Первое чувство большого совместного счастья в своей жизни. Спасибо за это грибам. Их миру.

Хакасские рассказы. На Борус – туда и обратно.
Какао у перевала.


Однажды  в моей жизни  мне пришлось пить какао не дома или в кафе, а на морозе в 30 градусов. Вкуснее  какао я никогда не пил. Хотя оно было даже не на молоке, а на воде из снега. Вот как это произошло.
Перейдя Енисей через Саяно-Шушенскую ГЭС, мы сплочённой  группой из четырёх человек уверенно продвигались к первой цели нашего похода. Мы хотели добраться до избушки, в межгорье  системы Борус, недалеко от   Черёмушек, на другом берегу Енисея. Черёмушки – это посёлок энергетиков, обслуживающих Саяно-Шушенскую ГЭС. Честно говоря, не было никакой уверенности, что избушка ещё цела. Последние сведения о том, что избушка жива и здорова относились к сентябрю прошлого года, когда её посещал мой друг Игорь Баев. Одиноко стоящие избушки в горах иногда сгорают. А в  конце января при 30 градусном морозе это было бы очень критично для обеспечения выживаемости. Тем более, что время  было послеобеденное, и мы просто физически не успевали вернуться  засветло в Черёмушки.  Одну ночь   мы бы выжили, при неудачном стечении обстоятельств. Была и палатка, и спальники, и тёплая сухая одежда.  Но  планы точно пришлось бы корректировать и на Борус мы бы наверно не забрались. Ещё был вариант, он всегда возможен, что можно было бы надолго там остаться и без избушки. Но как-то не хотелось  его допустить, не хотелось погибнуть сдуру в горах. 
Прямо   на ГЭС, до начала  подъёма в горы мы перераспределили  груз согласно уровню физической подготовки участников похода. Примерное представление  о физических данных всех четырёх человек уже определилось за сутки пошедшие с начала похода. 
Я имел некоторый опыт хождения по горам. Всё детство время прожил в горной стране. Но это были домашние горы, родные. И мы бегали по ним совсем по-домашнему, без всякого специального обмундирования. А тут  Западные Саяны.  Тропинка в сторону нашего предполагаемого укрытия была хоженная. Но это ни о чём ещё не говорило. Черёмушкинские любители полазить по горам  не упускали этой возможности в свободное от работы время. Снега вообще, по сравнению с родной Камчаткой,  было мало. Сибирь не  особо богата снегом. Периодически встречались курумники - «каменные реки», которые чернели своими камнями на склонах из под неглубокого снега. Хождение в гору имеет свои плюсы и минусы. В числе плюсов была  низкая вероятность  оступиться и полететь вниз. Ещё было тепло от интенсивной нагрузки, обморожение, пока мы двигались, не грозило. Но были и некоторые минусы -  мне  пот заливал глаза. Сорок килограммов в рюкзаке тащить в гору это несколько иное, чем тащить те же сорок килограммов по равнине. Но я был в физическом плане подготовлен хорошо, но опыта  участия в таких мероприятий вообще не было. Особенно интересным было то, что мы  имели весьма  приблизительное представлением о том, что нас ждет. Ответственным   и безусловным лидером был Игорь Баев- мой друг и лидер.  Мы ему доверяли и слушались, а он был не многословен. Я шёл последним, вёл нас Игорь. 
Забравшись на очередную высоту и преодолев крутой курумник, он оглядел критически нас.  Я плоховато видел – очки  были в изморози, пот заливал глаза и испарялся, инеем затуманивая стекла.  Спина людей, впереди идущих,  давали мне мало информации. Спины как спины, с рукзаками к тому же. Я следил за тем, что бы не оступиться, и больше смотрел под ноги. Хотя особой бодрости впереди я не наблюдал, никого оставлять за своей спиной я не собирался и злобно рычал по поводу любых задержек. Гнал вперёд. Но Баев что-то разглядел нехорошее и скомандовал привал и разведение огня.
Вытоптать снег, сойдя чуть в сторону от тропы, оказалось совсем не просто. Мы  провалились по пояс в снег. Вот тебе и снега почти нет!  Снега было где густо, а где пусто.  Организовав площадку в снегу, мы стали голыми руками (в тёплых рукавицах) без всяких там топоров ломать ветки. Зажгли огонь, поставили снег в котелке растапливать для приготовления какао.  Приходилось всё время активно двигаться, иначе будучи в мокрой одежде мы бы мгновенно застыли на морозе. Но движения без рюкзаков и неуклонного движения вверх по склону было не утомительным, даже представляло какой-то своеобразный вид отдыха – динамическую медитацию.  Состояние мышления  тоже было своеобразным  -одновремённая лёгкость и  отстранённость от действительности, медитативным.  Прямо в огне раскрывались зелёные листья на несколько секунд – так сгорал багульник. Яркая жизнь весны среди зимы, превращающаяся в пепел. Вода стала закипать, и Игорь высыпал щедро целую пачку какао в котелок, добавил кускового сахара.  Кипящий напиток  почти сразу становился пригодным для питья – мороз на улице из кипящего превращал просто в горячий. Мы пили и оттаивали. Становилось веселее, возвращались силы.  В какао попадались мелкие еловые веточки, придавая чуть терпкий вкус - это был напиток богов. Вкусно, питательно, просто. Костер погас. Какао закончилось. Солнце почти скрылось за перевалом. Следуя за солнцем, мы минут через пять уже были на его гребне.
Внизу  простиралась высокогорная долина и виднелся домик. Спуск вниз был без излишней суеты.  Вдруг  из-за огромного камнян а встречу появилась небольшая группа людей. Мы  сошли с тропы , уступая дорогу им дорогу – им еще надо было дойти по свету до Черёмушек.
Поздоровались. Старший группы поинтересовался, надолго ли мы и откуда. Мы сказали, что на неделю ориентировочно, из Новосибирска. Информация с его стороны была проста и актуальна. Дом ещё теплый, дров много, но если  мы запасём ещё дровишек, то это будет хорошо, хотя совсем не обязательно. Законы содержания в порядке избушек общего пользования были очевидны и всем известны. Игорь спросил, как провели выходные, хорошо ли отдохнули.
-Какое там. Трое тут из  Абакана четыре дня назад  восхождение на Борус делали. Разбились. Мы  субботу пришли в избушку – она уже выстужена. Пока тела нашли, пока следователи-милиция, пока выносили  в Черёмушки трупы – раз пять бегать туда и обратно мне пришлось. Вы поаккуратнее там, до  субботы никто не придёт, сильно за выходные все утомились, «отдохнули» по чужой глупости, из-за ледорубов за спиной.
Пожелав удачи друг другу, группы разошлись. Выйдя на тропу, мы остановились, любуясь закатом.  Цвета в горах при закатном солнце, особенно в  тридцатиградусный мороз, потрясают и приводят в восторг.
У меня и Игоря он был молчалив, другие участвовавшие в походе разговор со встречными в деталях не слышали, стояли за нашими спинами в снегу у тропы. Они бурно выражали свои эмоции.
Наша борьба с курумниками и перевалом мне показалась  мелкой вознёй. На фоне вечной борьбы жизни и смерти, суровой и равнодушной природы. Но какао, какой  прекрасный и радостный вкус жизни был у  какао!


Волгоградские рассказы. Рыбокомплекс. Кошек нет. Одни собаки. Морды лица.

Одно время я работал во вневедомственной охране волгоградского «Рыбокомплекса». В обычаях этой организации было осуществлять  охрану объекта и  территории его окружающей от проникновения посторонних лиц, а так же не допускать хищения имущества и продукции этого рыбоперерабатывающего предприятия. В строгих должностных инструкциях было предписано осуществлять обход территории  и осмотр помещений  каждые два часа. Сам обход, в зависимости от  тщательности его проведения, мог занять  до 1 часа. Территория «Рыбокомплекса» была обширная.
Я всегда  любил эти прогулки. Идёшь себе, гуляешь, на небе звёзды и тишина. Предприятие работало обычно в две смены. Ночью же оставались только дежурные: электрик, коптильщицы и охрана. Теоретически это были все лица на территории. В сумме выходило не более семи человек.  Но реально не территории находилось гораздо больше лиц.
Хотя  «лицами»  эти  морды мало кто считал. Морды собак, морды кошек… Но, с моей точки зрения, у кошки и собаки морда лица. Потому что и кошки, и собаки это тоже личности. Мордатые, мохнатые, хвостатые, но именно личности! И среди людей встречаются мордатые личности, а среди животных их большинство.
Во-первых, в штате охраны числилось изрядное количество собак. Их  обслуживали два специально подготовленных сотрудника вневедомственной охраны. Бывшие пограничники, специалисты по собакам, кинологи, в  обыденной речи - «собачники». Они и кормили собак, и разводили их, и  следили за их здоровьем.  Собаки их  одних - «собачников» уважали  в рабочее время (когда предприятие было полно работающих людей), а ко всем другим проявляли  агрессивное поведение. Собаки охраняли забор – весь периметр предприятия. Метров  десять  до забора  было их собачей зоной ограниченного доступа. Только для собак и «собачников». А как иначе было оправдать собачье существование?!  Иное дело ночь, когда  с одной стороны, никого почти нет, а с другой стороны и  кормящих «собачников» тоже нет. Скучно. Так что некоторые собаки  виляли хвостами и  хотели простой человечьей  ласки.  Но   работников предприятия они не уважали по определению, а охрана то своя, близка к «собачникам» и, следовательно, к собакам. А ласки хочется. И эти злобные звери сначала во время первых моих обходов лаяли, а привыкнув ко мне, а может к запаху  казённого  тулупа, который я на всякий случай одевал при обходах  осенью-зимой-весной. Кто этих собак знает?! А тулуп с гарантией защитил бы при нападении. Но, за всю историю общения с этими цепными охранными зверями, проблем не возникало. Собаки тупо хотели ласки. Немного ласки я им давал, ночью всё равно делать нечего, не жалко и с собаками поделится.
Во-вторых, коты и кошки. Как они проникали через  сплошную охрану по периметру собак, я не знаю.  Наверное, с собаками у них был сговор. Собаки охраняли забор прежде всего от людей, за это их и кормили. Кошки же  как-то  не значились  среди тех, кого надо пугать. Много раз я наблюдал картину, как абсолютно спокойно кошка шла мимо собак, а те  вообще на неё не реагировали. Типа «не вижу, не слышу, не чую», нет никого!  Это было разумно, потому что на каждый лай ночью, по инструкции, охрана должна реагировать и совершать обход.  Собаки же тоже охрана, что зря своих гонять! Но никогда я не видел, как кошки заходили в собачью зону. 
Вообще-то кошек на территории не очень много болталось без дела. Кошки ночью концентрировались в цехе по переработке рыбы-селёдки в разные маринованные вкусности. Там свершались ночные кошачьи пиршества, там их была тьма! В слабом дежурном освещении со всех сторон светились  их глаза.  Завораживающе зрелище.  Идёшь, а из каждого  тёмного угла на тебя светят глаза! Картина ужасов.  И запах, потрясающий запах  рыбы!  В  специальных открытых ёмкостях по огромному цеху мокнут разные виды селёдок – специальный посол, пряный и тому подобные посолы.  Но  запах сводит с ума.
Большинство из охранников в цеха по ночам вообще не заходило, и всё  из-за этого божественного для кошачьего рода запаха.  Нарушали инструкцию, между прочим.  А там, под покровом ночи, творились массовые хищения продукции «Рыбокомплекса». И её тут же уничтожали, надёжно прятали в  мохнатые кошачьи пузики. Да всё это в открытую! Даже не хищения, а грабёж! А грабёж, это уже иная статья, более суровая.
И я встал на защиту  социалистической законности - всё равно делать  нечего, а развлечений хочется. Не со слюнявыми же собаками ласкаться во время обходов. Сначала пробовал просто поймать преступников. Поймаешь их… Набрал камней. Стал их разбрасывать, пытаясь попасть в лица кошачьей принадлежности. Не тут-то было! В кота или кошку, когда они ждут агрессии, попасть камнем практически нереально.  А ближе чем на десять- пятнадцать метров они не подпускали. Цех гигантский, гоняйся за ними. Камни быстро кончаются. Надо выходить из цеха за новыми.
У меня сложилось впечатление, что всю третью смену работали в этом цехе одни коты и кошки. Причём работали челюстями и много лет. Рутинный труд. И только я внёс новую свежую струю в их кошачий быт. Добыча пищи из рутины превратилась в подвиг, в риск. И кошки гордились тем, что их кошачьи  морды выходят победителем в борьбе за пищевые ресурсы с этой человечьей мордой!  Я же терпел фиаско. Не помогали ни  многочасовые тренировки по броскам камней, ни применение специально изготовленной рогатки. Кошки совершенствовались. Их чувствительность повышалась. Они теперь реагировали  даже на мой взгляд и едва  различимый звук  рогатки, снаряжаемой очередным камнем. Ни получасовые засады, ни стремительные мои перемещения по цеху не давали никаких результатов.  Кошки совершенствовались быстрее.   Отработали маршруты массовых забегов, различные схороны…  Стада кошек перемещались синхронно. Мне кажется, что они даже стали назначать кого-то наблюдать за мною. При малейшем моём движении, раздавался одиночный громкий кошачий вопль, и всё мгновенно приходило в движение. Дополнительно, кошки благоразумно увеличили между нами дистанцию где-то до пятидесяти метров. Моя рогатка стала абсолютно бесполезна. Я ругался: «Кошачьи морды!»
Я пошёл на крайний шаг. Я включил во всём цехе свет.  Сколько я не бродил по цеху, не смог обнаружить ни одной кошачьей морды. Выключил – опять замелькали  светящиеся  глаза. Включил – мелькнули где-то тени и всё…
Провёл опрос работников цеха  про кошек. Они утверждали, что ВООБЩЕ кошек тут нет. И санэпидемстанция постоянно все проверяет. И котят никаких нет. НЕТ кошек  в этом цеху, и НИКОГДА не было. Все двери железные, без щелей и на пружинах. И это была правда! При свете, и при работающих людях не было НИКАКИХ кошек. Только одна коптильщица, работавшая в ночную смену, хитро улыбнулась, и сказала, что кошки иногда по территории ходят. Но копчёную рыбу не любят.
Я был один против всех.  Меня склоняли, что нет кошек. Я с этим был согласен. Нет у них кошек. И ночных хищений нет. А значит, мой ночной дозор окончен. Не буду я больше заходить в этот цех!
Правда, время от времени, устав от слюнявых собачьих ласк, я заглядывал  в этот цех. Но уже без камней.   Тихо и мирно, не спеша прогуливался  между ванн с селёдкой в разных маринадах.  А по  тёмным углам светились сотни кошачьих глаз. И мне слышалось: «Сам ты морда!»


Истории  острова Сарпинский. Правильный
маркетинг.


Пристань «Культбаза» на острове Сарпинский, если ехать на машине, является  самой удалённой остановкой общественного транспорта на острове от  Волгограда. А все  места, где периодически  бывают скопления людей, потенциально привлекательны для торговли.
Так сложилось, что достаточно покупателей на любой товар, продаваемый местными жителями, спрос превышает предложение. Дачники практически ничего не продают, но любят покупать. Главное  для продавца, как можно быстрее продать свой товар, что бы не стоять под лучами палящего солнца и не тратить своё драгоценное время.  Продают обычно свои овощи, молоко, сметану, творог, каймак и, конечно, рыбу. Продажа рыбы особо критична – на жаре рыба быстро портится.
Теплоходы с «Культбазы»  до «Волгограда» начинают летом ходить с 6 утра, из Волгограда с 7-ми. Время в пути – около  одного часа. Соответственно, с 5-30 до 9-00 лучшие торговые часы и распродать в это время товар – высший шик местной торговой элиты.
Хмурые продавцы женского пола обычно используют агрессивные методы маркетингового продвижения товара – расхваливают свой, и открыто, глаза в глаза, ругают товар соперниц. Иногда даже снижают цены, назло конкурентам. Лично я всегда жёстко торгуюсь, провоцирую реакцию и словесные конфликты. Это интересно, забавно и позволяет узнать много нового про  продавщиц. Шум и гам привлекают  потенциальных покупателей на  пустынном берегу и всё не так уж скучно и обыденно. Единственный минус это то, что данный вид  продвижения товара порождает иногда   злобу и портит атмосферу праздника торговли. А людей в Волгограде и его окрестностях ни у кого не  поднимется язык обозвать добрыми, мягкотелыми и излишне приветливыми. Не такие они, немцев  времён Сталинградской битвы спросите!
Но особо суровы рыбаки, мало того, что  им приходится добывать рыбу, так ещё и продавай потом! Особенно, если ловил ночью и хочется спать. Они практически никогда не торгуются: если хочешь рыбу - бери, не хочешь не бери! Жизнь и так сурова.
Но однажды я был поражён. Продавали рыбу, время было  половина шестого утра. Рыбка была копчёная. Коптили скорее всего ночью, ловили и сразу коптили. Группа рыбаков-продавцов была весёлой, предлагали срочно купить рыбку, очень уж хороша! Если хмурые, не выспавшиеся дачники, которые тоже в основном волгоградцы, отказывались, их мило, в традициях улыбающихся уличных зазывал расспрашивали, есть ли у них котики. Шло прямое обращение к доброму сердцу потенциального покупателя. К его милосердию и доброте. Предлагали  угостить рыбкой, если уж самим не хочется, их котика или какого-нибудь дворового. В качестве демонстрации своей милоты,  сами пытались покормить котика! У них с собой был котик! Милая кошачья морда. Морда отказывалась. Тут  вступал  ответственный за ажиотаж товарищ, который говорил серьёзно, что котик скоро опять проголодается и сожрёт всю рыбу! Покупайте, мол, быстрее!
Улыбка посещала волгоградские лица, и рука сама тянулась к кошельку, рыба продавалась очень бойко. Настроение  повышалось и улыбка с самого утра просилась на лицо. Маркетинг был построен на доброте и веселии. Очень правильный маркетинг. Продавцам и покупателям было хорошо.


Мои забавные жёны. Профессионал.

Жизнь в семье ещё до сих пор является обычным  делом. Редко кто всерьёз и надолго живёт один.  Я с детских лет представлял свою взрослую жизнь только в составе семьи. И никогда не планировал жить один. Что такое семья это отдельный, очень большой и сложный вопрос.  Но один из обязательных и необходимых признаков семьи это совместный бюджет.
Жена – эта женщина, ведущая со мной совместное финансовое сосуществование. Это единственный постоянный признак, который удалось мне выделить, при анализе опыта проживания в семье с жёной. Всё остальное, что делали вместе  – забавы. Поэтому все мои жёны были забавными. Ни одной не было чисто финансовой.
Ещё у меня был опыт проживания в семье без жены, но с детьми. Это тоже семья. Семей с детьми, но без мужчин много.   А вот с детьми, но без женщин  мало. Поэтому женщина ещё является и основным  семья-образующим фактором. Очень многое может сделать женщина для семьи, как хорошего, так и плохого.
Почему-то с детства я хотел иметь только одну жену, абсолютно не желая её менять. Но кого волнует моё детское желание! И жёны были  в моёй жизни в достаточном количестве, для того что бы понять, что от смены жён ничего кроме добавления новых забав и забвения старых в принципе и не меняется. Развлечения, суета, огонь страстей, эмоций, осуществление различных совместных проектов – всё это для меня забавы жизни.
Любовь тоже присутствовала, но сказать, что это было главным в моих забавах с жёнами, я, к сожалению, не могу. Хотя так бы этого хотелось! Скорее всего, именно осуществление совместных жизненных  проектов было тоже необходимым условием семьи. Когда совместные проекты не вырисовывались, то семья быстро распадалась. Жена  определённого периода жизни, периода осуществления жизненного проекта номер три. Как романтично звучит.
Можно жизнь сравнивать со школой. В этих терминах: жена  с первого по второй класс, жена группы продлённого дня, жена седьмого класса! Многие бы хотели быть женой первого класса, а вот женой пролдлёнки вряд ли. Но первый класс бывает в жизни только раз, кроме как для особо одарённых учеников. Первая жена, как и первая учительница, закладывает  основу всей дальнейшей образовательно-семейной жизни.
Конечно, я очень любил жену первого класса. Да и сейчас люблю. Но мне все мои классные жёны очень нравились. Некоторых я полюбил только после окончания периода жизни с ними, некоторых в период, некоторых ещё до. Но главное, я их всех любил и люблю. И собираюсь продолжать иметь такие чувства. Ведь можно любить или не любить свою школу жизни, а учиться всё равно придётся. Я выбираю любовь, так как это приятнее, чем нелюбовь. Греет и светит.  А что выбирают мои забавные жёны  - это не моя проблема, а их. След в их душах и памяти я оставил, уж наследил, так наследил.
Разница в семьях в которых росли и формировались мои забавные жёны была очень большой. Поэтому образцы поведения и решения возникающих проблем были разнообразны и поучительны. Например, моя первоклассная жена до сих пор считает, что  не была моей женой. Хотя мы прожили вместе более двух лет и с первого дня вели совместное финансовое хозяйство. А  для другой моей жены существенным был факт заключения официального брака.  У каждой в голове были свои личные обычаи и взгляды. А в голову залезть гораздо труднее, чем под юбку.
Но было и общее, за что я им благодарен. За то, что позволили увидеть жизнь с разных её сторон. За то, что скрасили моё одиночество и позабавили меня.
Спасибо,  искреннее спасибо,  Жанне,  Гуле,  Миле,   Ренате,  Ире, Гале,  Ферюзе,  Маше, Анне,   Наташе,  Анжелике,  Юле, Полине,  Элле, Оксане, Альбине, Ксении, Елене, Светлане, Тане, Инне,  Асе, Тате, Марине, Яне,  Вале,  Зое,  Люде,  Саше. Особая благодарность Оле и  Кате. Без вас моя жизнь была бы скучна и не так забавна.

P.S. Я не боюсь брака, не боюсь создавать семью! Всегда открыт для всех предложений и проектов. Я – профессионал.

Камчатские рассказы. Хламовитский заказник.
Развлечения и научные открытия.


Моё участие в  орнитологической экспедиции   не ограничивалось только приготовлением пищи кольцеванием чайки озёрной, борьбой с комарами и бессонными ночами. Били и иные, более тонкие развлечения.
Однажды утром я был разбужен  интенсивной стрельбой. Вылез из палатки и  пошёл на звуки. На берегу реки Авача экспедиционная молодёжь развлекалась стрельбой из револьвера по жестяной табличке  с надписью: «Хламовитский заказник. Охота, разжигание костров запрещено». Вернее предполагаемой надписью. Практически все такие таблички, встреченные мною на Камчатке, были  очень   сильно повреждены. Стрельба  по ним, из всех видов стрелкового оружия является не только развлечением, но  и проявлением свободолюбия камчадалов с оружием в руках. Так что  табличке  никто и ни чем  уже повредить не мог.  А цель очень удобная. Не стрелять же по бутылкам и банкам! И тем более по стволам деревьев. Про птичек разговор вовсе не шёл.
Начальник нашей экспедиции взял с собой ящик патронов и револьвер образца  1933 года. Занятная огнестрельная штука.  Мне тоже предложили принять участие в забаве. По-ковбойски, от живота, я пытался попасть в цель, но абсолютно безуспешно. При стрельбе с руки был аналогичный результат.  С пятидесяти метров это была неразрешимая задача. Намного позднее обучаясь на военной кафедре, в тире, из пистолета Макарова,  кое-что удавалось  сделать с мишенью на такой дистанции. Но не из револьвера  по-ковбойски.  Знание очень полезное, начинаешь понимать опасную дистанцию, если кто охотится на тебя с помощью револьвера-пистолета. С двадцати пяти метров стрелять было веселее. Короче говоря, расстреляли мы весь ящик патронов!
На мой вопрос, зачем такие развлечения, было объяснено, что боеприпасы имеют срок годности и утилизация путём планового отстрела не так уж и плоха.  Да и нам полезно и весело попрактиковаться в стрельбе. Стрельба – это тонкое мужское развлечение вдали от цивилизации, надо привыкать.
В тот же день приехали инспекторы «Рыбнадзора». Смежная организация. Привезли свежую красную рыбу – конфисковали у браконьеров. Нас решили подкормить.  Так что уха  была  в рационе несколько дней.
Разговоры  вечерами у костра  нас сдружили и хорошо познакомили. Например, большинство моих знаний о городе Иваново были получены именно тогда, у костра, от сына  начальника.  Он учился на биологическом факультете  университета города Иванова. Оказалось, что он проходил  в Хламовитском заказнике,  кольцуя птиц, специализированную практику по полевым мышам! Мышей не было там, их бы чайки, лисы и прочие обитатели заказника быстро поели!  А практика по мышам была.
Из-за того, что все кольца для чаек быстро кончились,  а  в город ехать было совсем неохота, начальник придумал новое развлечение – подсчёт птиц! Всем  нам было ясно, что это просто  болтание по болотам. Вечерами начальник  мечтательно вспоминал своего друга-орнитолога из Японии, ещё одного специалиста по болотно-озёрной чайке. Как они изучали эту прекрасную чайку вместе в Японии и на Камчатке. Хотел какую-нибудь статью тиснуть в японской научной  прессе. Говорил, что очень  бы хорошо какую-нибудь новую методику  подсчёта  чаек придумать, с научным обоснованием. Тут и до докторской можно добраться. А даже кандидатов наук  от орнитологии очень мало. Он и Николай  Дроздов.  Дроздов по сухим птичкам защищался, а он по мокрым… Обычные научные  планы и мечты.
Особой проблемы посчитать  количество птиц в Хламовитском заказники я не видел. Это было очень просто. Плотность гнёзд уменьшалась пропорционально удаления от воды.   Длина береговой линии озёр была известна и просто определялась по карте.  На  каждое гнездо   было две взрослых чайки и 1-2 маленький чайчёнка. Пусть 1,5. Или даже 1! Считается плотность. 1-5 метров от воды, 5-10, 10-15… Умножается, складывается и готов результат. Простая интерполяция, и ёжу, уважающему математику, понятно! А бегать  вокруг болота, кормить комаров и вручную считать  по площадям чайкины гнёзда – абсолютно ненаучный подход, и до докторской диссертации вряд ли доведёт!
Это всё и изложил я у костра. Начальник задумался, весь вечер молчал. А утром был возбуждён и активен. Считали по моей методике, проверили в нескольких местах   это предложение -  получилось! 
После обеда – бегать вокруг водоёма стало  лениво всем, начали считать.   Начальник высчитывал береговую линию, я множил, складывал  и  давал цифры по различным участкам. Возбуждение начальника по мере продвижение работы всё возрастало.  Слышались слова открытие, невероятно, мы самые крупные, японец обзавидуется, статья, конференция…
Сухое резюме. В результате подсчёта было определено,  что если брать 1,2 чайчёнка на гнездо, то Хламовитскоий заказник является самым крупным гнездовьем озёрной чайки в мире! И это открытие совершили мы!  Его и моя фамилия будут  в статье, которую он уже пишет! Опубликует в японском орнитологическом журнале.  Методика работает, это научное открытие.
Экспедиция на Хламовитское озеро была завершена, все поставленные цели – достигнуты. Сколько в среднем остаётся в живых в одном гнезде чайчат, я до сих пор не знаю. По-японски я не читаю научных статей,  да и с озёрной чайкой больше не работал никогда. Так что ничего не знаю ничего и про статью.
Николай Дроздов защитил в 2000 году докторскую диссертацию  по фауне и животному населению в аридных областях. Расширил свою кандидатскую  диссертацию  «Культурные ландшафты аридных областей СССР и орнитофауна». На защите я присутствовал.  Начальника  «Охотохраны» Камчатской области не видел больше никогда и о судьбе его научной и бытовой мне не известно. Здорово, если бы он был доктором биологических наук с орнитологическим уклоном!
А при поисках в интернете, на сайтах, указывается, что это самое крупное в России  гнездовье  озёрной чайки.  Неужели  остаётся в живых меньше 1,2 чайчат на гнездо?!

Хакасские рассказы. На Борус!
Как счастливо жить в избушке.

Попасть в тридцатиградусный  мороз с улицы в избушку, где плюсовая температура, уже счастье. «Счастье, оно ведь просто бывает разного роста…», как сказал один поэт. Быстро темнело. Сбросив  с себя рюкзаки, мы торопливо стали осваивать незнакомую территорию. Первым делом затопили печку, натащили из сеней ближе к печке дрова, выложили из рюкзаков на большой стол пищу, разместили на полатях спальники, что бы те  тоже согрелись.  Электричества  в избушке не было, но у нас были с собой фонарики и свечки.
Состав нашей группы был смешанный. Две девочки и два мальчика. Девочки были из Ярославского университета, мальчики из Новосибирского. Европа и Азия. Азиаты хотели есть и спать, европейские же девочки неожиданно заявили, что им нужно очень много тёплой воды. Потому что девочки  всё время моются, особенно после тяжёлого физического труда. А таскать рюкзаки по горам это и есть тяжкий труд! Для уроженцев Азии это было открытие, неожиданный взгляд на мир. Европейки умудрились уже найти два ведра в избушке, так что всего-то оставалось азиатам  натаять два  ведра воды и нагреть её на горячей печке. Азиаты трудолюбивые, начали греть и таять.
Поели рыбные пирожки с каймаком – я их предусмотрительно напёк заранее. Что-то варить было неохота и темно. К тому же азиаты  не были уверены, что европейки  способны  на что-либо  разумное и правильное приготовить на печке. Сомнения зародились при  таком странном поведении – желании мыться. Делить обязанности и выяснять компетенции было тупо лень.  Тем более, что все устали и были всё ещё счастливы.  Ощущение счастье очень приятно, зачем же его портить бытовыми мелочами?! Эту ночь мы проведём в тепле и сытости! Что ещё нужно для счастья?!
Полати были обширными, метров восемь в дину и метра три в ширину. От пола на высоте около метра. Занимали половину помещения. Набрав около литра воды в чайник, поставили его в углу на полатях. За ночь вода не должна там превратиться в лёд. Утром захочется чаю, а таяние снега процесс не мгновенный. А тут уже вода готова. Азиаты очень сообразительные.
Европейки добыли где-то ещё таз. Лили на себя воду, звякали  посудой,  выносили какую-то воду из избушки. Всё это происходило в тёмном углу за печкой. В избушке было темно. Только на столе тускло горела свечка.  И рассмотреть  что там делают европейские девочки было практически невозможно. Да и не особо интересно.  Азиаты разместились на полатях, расслабившись и предвкушая блаженный отдых.
Заранее было решено, кто с кем спит. Мальчик обязательно должен спать с девочкой, так меньше шансов замёрзнуть. Это не шутка, это опыт многих поколений. Да и на мой вкус, с девочкой спать приятнее, чем с мужчиной. Они редко храпят. Мне дали европейку Иру. Хорошая девочка, тёплая. Не храпела вообще!
Прижавшись  друг к другу   попарно мы устроились наконец спать. Немножко поговорили. Выяснили, кто и где родился. Оказалось, что «европейка» Ира родилась в Алма-Ате! А «европейка» Лариса – в Челябинске! Причём с правой стороны реки Миасс. А это Азия! А как поехали в Европу учиться (Ярославль – Европа!), сразу стали «европейками» азиатского происхождения. Азиатки они,  хотя и чистые. Честно говоря, с чистыми  девочками приятно  спать. Они не только не храпят, но ещё и пахнут хорошо. И я  заснул абсолютно счастливым.  


О морали и нравственности


Мораль – это свод правил, который внушают человеку различные социальные группы. Через родителей, семью, школьное обучение, религиозные организации. Цель распространения той или иной морали  - сделать человека удобным для общественного регулирования, адаптированным для жизни в том или ином общественном коллективе.
Мораль всегда идёт извне. Её оправдывают и навязывают с помощью различных авторитетов. Авторитета матери, отца, церковной организации. Авторитарность, запрещение думать и критиковать  нормы морали, чёткая градация на то, что есть хорошо или плохо.  Человек  заключается в рамки правил, придуманных для него. Становится рабом системы. В некоторых организациях даже и не скрывают этого. «Раб божий». «Работа». А что стеснятся?! Давят авторитетом, давят общественным мнением. И, как следствие, периодически происходят бунты рабов, восстания. Аморальное поведение становится нормой. Система меняется на антисистему. Но ничего не меняется по сути для человека. Для меня нет разницы, между христианской моралью и коммунистической. Обе системы тоталитарны и авторитарны. 
Дуализм и примитивизм моральных норм естественен и прост. С точки зрения морали, есть только два мнения -  системы и неправильное. Этичные поступки это те, что соответствуют общепризнанной морали, правильные.  Всё остальное плохое, не правильное. Этика так сконструирована.
Для полной унификации  и торжества морали очень часто соединяют понятия морали и нравственности. Говорят, что мораль и нравственность являются по сути идентичными понятиями, составляющими основу этики.  Врут, причём бессовестно. Именно  стремление к унификации моралистов и лежит в основе  этой лжи.
Нравственность имеет в своёй основе иные корни.  Сам нрав человека, а именно  определение того, что нравится и что не нравится, индивидуальны  и формируются не только из вне, но и самим человеком. Некоторые философы даже говорят о «врождённом нравственном чувстве». У каждого человека формируется собственная шкала  ценностей нравственного порядка. Что нравится больше, что меньше, к чему человек абсолютно равнодушен, что вызывает отвращение. Бесконечная, богатая на различные оттенки шкала нравственных ценностей, как со знаком плюс, так и со знаком минус.  Именно нравственность лежит в основе эстетики. Эстетика - это о  красоте, творчестве, целесообразности.
Сравните, сад и огород, где выращивают только продукты питания, без сорняков.  И сад с цветниками, где основой деятельности является красота и радость от её созерцания. Огород – этика,  цветник - эстетика.
Этика и моральные нормы полезны системе, они позволяют обществу поддерживать себя в более-менее стабильном состоянии.
Эстетика и нравственные нормы служат иным целям. Радость в жизни, красота, разве это мало?! Нравственные нормы человека индивидуальны. Цель любой системы нравственных индивидуальных ценностей человека – его личное счастье. Не больше и не меньше. Что более ценно, что менее – определять самому человеку.
Механистической системе морали  полезны рабы. Индивидуалистическая нравственная система нацелена на творческого счастливого человека. Любая смесь двух различных систем ценностей приводит к торжеству более простой и примитивной. Поэтому и ставятся в один ряд мораль и нравственность.
А мне это не нравится. Моя нравственность не позволяет следовать общественным моральным нормам. Имею полное право. Это не противопоставление  моральных и нравственных норм.  Это развитие примитивных общественных моральных  норм до уровня индивидуальных нравственных.  При этом приходится многое  осмысливать и много трудится. Думать и дискутировать с самим собой и окружающими.
А не хочешь думать – всё хорошо. Пользуйся чужими моральными нормами, «раб божий». Твой выбор, твоя жизнь, твоя судьба.