2. Закат человечества

...........  Елена Инеско. Рецензия на книгу Ханса Шлёцборга "Закат человечества"


    Книги эсхатологического характера давно не редкость в нашем мире. Надо сказать, что человечество в стадии научно-технического прогресса, также, как и в стадии религиозного фанатизма, грешит большой любовью к эсхатологии. Наверное, это есть подноготная всех более менее заангажированных эпох, и в этом отношении вера в научно-техническую революцию ничем принципиально не отличается от веры в Господа нашего, Царя небесного, поскольку в итоге одно и тоже - Конец Света. Правда Концы Света при этом будут в достаточно широком диапазоне отличаться друг от друга. Как варённая рыба от жаренной индейки.

    Именно с эсхатологической точки зрения материализм и агностицизм, как идеологии, мало чем разнятся от христианского учения, ибо, в конце концов, мы вынуждены признать, что и то и другое есть разные формы религиозного учения.

    Разумеется эти религиозные воззрения не идентичны, построены на различных принципах и имеют в своём основании совершенно противоположные краеугольные камни, но во взглядах на конец этого мира они сближаются , как ни в чём другом - это их общая характеризующая изюминка. Таких изюминок несколько, но изюминка эсхатологическая наиболее крупная и наиболее сладкая из них.

    Чем отличается конец света классической христианской идеологии от апокрифических концов мира идеологии научно-технической? Вопрос очень обширный и полный ответ на него занял бы гораздо больше места, чем позволяет нам форма краткой рецензии, но если быть радикально сжатым и концентрированным, то, не растекаясь мыслью по древу, можно ответить гениально просто: конец света на основании научного мировоззрения, есть конец света окончательный, лишённый какого-либо даже прозрачного постапокалипсического продолжения.

    При этом говоря о "конце света", я имею ввиду, конечно и прежде всего, конец человечества. Ибо по понятиям материалистической философии, конец света, строго говоря, есть конец всего вообще, то бишь и конец материи, и конец пространства, и конец времени, но к подобной окончательности научная мысль относится с гораздо большей осторожностью, не так безоглядно, я бы даже сказала, с крайней степенью трепета. Как возлюбленный к предмету своего обожания.

    Итак будем в дальнейшем иметь ввиду, что говоря о конце света, мы подразумеваем прежде всего и исключительно конец человеческого света, не вдаваясь в инсинуации более общего вселенского масштаба. Собственно, название книги рецензируемого мной автора говорит об этом напрямую и без обиняков.

    Речь идёт о человечестве, о представителях вида, так называемого "хомо сапиенс", о созданной им материально-культурной оболочке цивилизации, даже о психозое вообще, но никак не посягает на устои самого физического мира, чья окончательность и обречённость ещё пока не так очевидна, а самое главное, ещё пока не так актуальна.

    Последние несколько десятилетий выбросили на книжные полки целую библиотеку популярной эсхатолигической литературы. Это книги, как истерически-религиозного толка, так и им противоположного - пресного, научно-академического. Разумеется, существует спрос. Но, наверное, ни единым спросом формируется книжный рынок. Скорее всего само время, сама эпоха, её своеобразный дух лепят для себя своего героя, выбирают для себя главную музыкальную фразу, на основании которой происходят все последующие мелодичные интерпретации. Эта генеральная линия нашего времени, эта заглавная музыкальная тема сегодня ощущается, как эсхатологическая, в той или иной мере всегда связанная с предопределённостью скорого конца - это финальный стиль эпохи.

    Ханс Шлёцборг, надо сказать, автор довольно малоизвестный, разумеется до сегодняшнего дня. Я говорю "до сегодняшнего дня", потому что, на мой взгляд, нынешний его, достаточно внушительный по объёму труд, принесёт мастеру если не всемирную славу, то, по крайней мере, сделает культовой величиной, хоть и в узких, но без сомнения весомых кругах философской общественности. Ханс Шлёцборг один из многих преподаватель Гейдельбергского университета, который если чем-то и отличался от своих коллег по дисциплине, то скорее не авторитетом, а своими внушительными внешними данными: большим баскетбольным ростом и беспорядочной огненной шевелюрой. Согласитесь, достаточно колоритная фигура для полустёртой профессорской среды.

    Профессор Шлёцборг автор нескольких работ опубликованных в журналах "Философия" и "Антропология". Работы эти по общему мнению моих коллег-философов весьма среднего качества, единственно, что выделяет их среди татарской тьмы таких же, это авторский стиль: тропический, избыточный, барочный. Ханс Шлёцборг это прежде всего умелый и страстный ритор, по сути своей он скорее филолог и лингвист, чем разнорабочий философии, добывающий истину в поте лица своего.

    Я спрашивала о нём его студентов, и все в один голос уверяли, что лекции профессора достаточно тривиальны, сдержаны и даже подчёркнуто суховаты. В аудитории, один на один со своими студентами, он не позволяет себе никаких барочных деликатесов языка, никакого выхода за скромные академические рамки. На кафедре он нарочито скуп и безыскусен, другое дело в своих книгах, там он даёт волю своему недюжинному литературному таланту, там экваториальный сад его словес расцветает в полной мере. И последняя книга Шлёцборга "Закат Человечества", причём два слова именно с заглавной буквы, яркое тому подтверждение.

    Рискну вызвать на себя неудовольствие его поклонников и предположу, что львиная доля обаяния работ Ханса Шлёцборга находится не в области смыслов, а именно в сфере их подачи, их артикуляции. В этом отношении профессор философии Гейдельберского университета, не побоюсь этих слов, не знает себе равных. Не хочу преуменьшать семантическую значимость его труда, а таковая бесспорно имеется, но фонетически она выглядит куда более предпочтительней и роскошней. Наверное в этом тоже есть какой-то знак: труд подводящий жирную черту под всем существованием человечества написан таким, полным стилистических излишеств, безудержно избыточным, декадентским слогом.

    Теперь о смыслах. Не стану вкратце излагать философскую фабулу данного трактата ибо дело это неблагодарное, да и перебивать хлеб насущный автору не в моих правилах. Скажу только, что вся философская конструкция Шлёцборга, как на гвоздях, держится на нескольких простых и на первый взгляд вполне очевидных постулатах. Первое: никакое развитие не лишено тупиков и кризисов, в том числе и технологическое. В этом суть развития и любого динамического процесса, его априорная подноготная.  Второе: из тупика всегда есть выход, причём каждый последующий тупик по уровню значительно превосходит предыдущий, так что человечество, рано или поздно, в своей динамике подходит к тупику такого уровня, преодоление которого будет означать фактическое и полное отречение от себя. Своего рода предательство своей человеческой сути. Третье: техническая цивилизация, как частный случай общей теории развитий имеет одну характерную особенность. На каком-то этапе технические средства преодоления кризисов роста  приходят в конфронтацию с биологическим способом существования. Шлёцборг предсказывает неминуемость создания искусственного интеллекта, а также неминуемый его антагонизм ко всему живому, человеческому.

    Ханс Шлёцборг приходит к вполне закономерным выводам, что сотворив по необходимости из своих эгоистически-утопических соображений искусственный разум, человечество, рано или поздно, войдёт в фазу прямого с ним конфликта. Эта конфронтация неизбежна. Причём создание ИИ не обязательно должно быть актом собственно человеческих рук, искусственный разум может быть также привнесённым извне, чужеродным, внеземного происхождения. Этот доставленный извне, не созданный непосредственно людьми искусственный интеллект и есть, не что иное, как чёрный куб. Конфронтация с ним вполне закономерна и неизбежна, как со всяким реально существующим интеллектом небелковой структуры.

    Какие шансы у аутентичного биологического вида выстоять в противостоянии с интеллектом высшего порядка? Ответ на этот вопрос для Шлёцборга очевиден: никаких. Если только человечество не отречётся от своей исконной сущности, то есть не откажется от своей патриархальной и морально устаревшей биологии. Но это, как вы понимаете, ничего по сути не меняет - те же фаберже, только в профиль, ибо отказ от своего человеческого и априорного, есть не что иное, как гибель человечества, только в более паллиативном и растянутом во времени режиме. Ведь никто же не станет считать человека амёбой или червем, хотя эволюция последних, витиеватым путём, в конце концов, и привела к появлению человека, как такового. Человек отрёкшийся от себя изначального, переконструирующий себя уже будет существом другого вида, отличающимся от человека современного, как хомо сапиенс от червя.

    В конце книги Шлёцборг рассматривает случай нетривиального конфликта. А что если хрестоматийная схема конфронтации (человек-искусственный интеллект) будет усложнена и вместо одного противостоящего человеку искусственного разума, мы будем иметь два: первый созданный по собственному почину людей, как следствие технологического прогресса и второй привнесённый из вне, внеземного происхождения? Что если противоборство примет не классическую формулу противостояния двоих, а нелинейную форму одновременного конфликта сразу трёх сторон, две из которых будут сугубо небиологическими. Шлёцборг детально разбирает несколько возможных стратегий выживания, но ни одна из них не сулит человечеству безоблачной перспективы. Человечество такое какое оно есть, в современном значении этого слова, обречено на проигрыш.

    Единственный сценарий по которому люди смогут выжить, оставшись самими собой, это, так называемый сценарий "третьего лишнего". Суть его состоит в том, что два титана искусственного интеллекта ввязываются в прямой конфликт, по ходу которого стирают друг друга с лица земли. Как это ни парадоксально звучит, но человечеству, чтобы выжить нужно выглядеть, как можно слабее в глазах своих более могущественных противников. Хотя враги человеческие вполне могут предвидеть подобного рода стратегическую инициативу людей, чья основа - симуляция собственной немощи. Всякий другой образ поведения землян в данном конфликте, есть по сути завуалированное самоубийство. Чтобы выжить, мы должны дать свершиться титаномахии без нас, в надежде, что оба электронных гиганта в порыве сражения уничтожат друг друга на корню.

    Разумеется, что если один из великанов выживет, то данная стратегия полностью теряет свой смысл. В связи с этим профессор Шлёцборг рассматривает титаномахию под углом зрения "кто кого" и насколько велика вероятность взаимоуничтожающего исхода. Другими словами профессор пытается ответить на вопрос, какой из искусственных интеллектов более вероятен, как победитель, тот, что создан человеческими руками или, тот, что был привнесён на Землю из космоса, свой или чужой. Этот период выживания в истории человечества ради удобства символически назван профессором "войной белого и чёрного куба". Хотя, разумеется, для выживания жителей Земли этот вопрос не суть принципиальный, ибо виду хомо сапиенс в итоге всё равно какого цвета пяткою быть раздавленным: белою и чёрною. Конечно, переживания подобного рода, есть атавизм самолюбования в чистом виде, когда приговорённый к смерти с непонятной нелепостью, упорно настаивает быть зарезанным своим собственным кухонным ножом.

    В высшей степени наивны надежды тех, кто считает, что если чёрные кубы проиграют, то "наш" собственноручный искусственный интеллект, пожалеет нас, людей, из чувства сыновней благодарности. Разница в развитии будет столь глубока, а антагонизмы настолько принципиальными, что надеяться на жалость не имеет никакого смысла, даже если бы машина могла оную испытывать. Это всё равно, что комар стал бы надеяться на милосердие укушенного динозавра - динозавр его прихлопнет обязательно, нисколько не рефлексируя по этому поводу и не тревожась никакими сопливыми угрызениями совести.

    Нас бесспорно раздавят и кто это сделает для комара человечества вопрос третьестепенный, имеющий значение только с общей познавательной точки зрения. Противостояние чёрного и белого кубов это противостояние двух различных технологических концепций. Преимущество чёрных кубов в их множественном политропном характере, но в этом также и их уязвимое место, ибо чёрные кубы, ограниченные в индивидуальных размерах, не смогут вырастать в интеллекты высшего порядка. Природа или их создатели наложили на данный тип кубов конструктивные ограничения. Искусственный разум же земного происхождения наоборот абсолютно цельная и неделимая единица, она неизмеримо превышает интеллектом любой чёрный куб, но при этом очень ограниченна функционально, особенно в области периферии. Он не сможет действовать с той полнотой свободы, которая изначально присуща его геометрическому противнику. Монотеистичность его характера и малая функциональность, главные ахиллесовы пяты конструкции белого куба.

    Разумеется, Белый пользуясь своим интеллектуальным превосходством будет пытаться перенаправить на себя управление чёрными кубами. От того насколько Чёрные сумеют эффективно противостоять абордажной хакерской тактике их белого противника и зависит ход и итог будущего сражения, а вернее сказать, сражение за будущее. Можно только себе представить какие невидимые и циклопические по масштабам интеллектуальные схватки развернуться на поле брани Земли, где человек, как муравей, в своей насекомоподобной беспомощности, будет метаться между молотом и наковальней.

    Перечитав свою рецензию, я с ужасом заметила, что несмотря на первоначально озвученное нежелание излагать философскую фабулу данного труда, я всё же не устояла и опустилась к тривиальному её пересказу. И в этом самый главный плюс феноменальной книги профессора Шлёцборга - она захватывающа. Да, Шлёцборг не ответил с определённой ясностью на все им же поставленные вопросы, он даже не ответил на вопрос кто победит Белый или Чёрные, и что нужно сделать, чтобы их схватка оказалась гибельной для обоих, но он довольно контрастно, резким академическим мелом очертил весь круг проблем связанных с выживанием человеческого рода, как такового. Уже сегодня очевидно, что технологический путь развития прямым или окольным путём выведет нас перед очи тех животрепещущих проблем о которых с такой роскошной экваториальной страстью радел профессор философии Гейдельберского университета.

    Я так и вижу его где-нибудь на шведском сосновом курорте, на берегу Балтийского моря, взирающего на сверхъестественно огромный, пылающий мясисто-тропическою палитрою закат - Закат Человечества. И рыжую его, вечно неприбранную шевелюру развевает трансцендентный балтийский ветерок, словно дующий с того мира, который так провидчески и с такой художественной мощью описал Ханс  Шлёцборг.

    Хотим ли мы остаться самими собою и на что готовы пойти ради этого своего нежного, сентиментального, человеческого? Вот вопрос, который уже сегодня должен задать себе каждый мыслящий человек. Есть ли шанс и есть ли смысл отстаивать свою аутентичность, свою исчерпавшую себя природу, и куда это нас неминуемо приведёт и чем неминуемо это нам грозит? Сможем ли мы выстоять в этой нелёгкой борьбе за самих себя или более правильно, более по-человечески будет не цепляться за своё родное, безнадёжно-гуманное, а, ничтоже сумящеся, удариться во все тяжкие собственного конструирования? Что важнее, сохраниться, как вид или выйти за пределы своих органических рамок, и имеем ли мы право при этом оглядываться на наш пещерный нравственный багаж? Кто мы люди или некая информационная субстанция, способная во имя собственного спасения принимать всевозможные конструктивные формы, при котором наше предательство есть всего лишь скрытый способ быть собой? Вот круг проблем с которыми человек входит в завтрашний день и на которые ему указал своим сухощавым перстом профессор Гейдельберского университета Ханс  Шлёцборг.