Баранки с фруктовыми подушечками

Через несколько дней отправляем внука Ваню в первый класс.
Для него, для его мамы с папой и для меня, дедушки – приятное событие!
 
Куплен письменный стол, специальный стул на колёсиках, книжная полка, настольная лампа, набор всех принадлежностей. Всё сияет чистотой, красотой, радостью.
Примерен школьный костюм, туфли, белая рубашечка,  курточка, шапочка.  Всё с «иголочки»!

Подогнан замысловатый, удобный ранец, укомплектованный разными принадлежностями – ребёнок готов к школе!

Душа радуется, глядя на счастливого, окружённого любовью и заботой  ребёнка. В добрый путь, в мир книг и знаний, дорогой Ванечка.
Дай тебе Бог трудолюбия, прилежания, здоровья, удачи! Дай тебе мирного счастливого времени…

Вспоминаю первое сентября 1944 года. Я тоже готовился идти первый раз, в первый класс.

Мы жили в Москве, на Большой Пироговской улице. Мама работала в эвакогоспитале. Отпросилась с работы на два часа, чтобы проводить меня в школу. Накануне пострига меня портняжными ножницами наголо, но получилось не очень – причёска как у барана после стрижки овечьими ножницами.

  Примерила рубашку, сшитую из старой женской кофты, штаны на резинке, сшитые из старого байкового одеяла, выношенного настолько, что оно было тонким, без ворса.
Ботинок не было. По карточкам выдали галоши, не детского размера. Их пришлось подвязывать бинтами, чтобы не хлопали.

 Вместо портфеля мама сшила парусиновую сумочку. Из журнала «Красноармеец», скопировала солдата в каске, с автоматом. Мама вышила часть рисунка, но завершить его не успела. Я подрисовал химическим карандашом недостающие детали. Правда рука солдата получилась неестественная. Потом, при случае, каждый старался ехидно спросить, почему у солдата рука неправильная? На что я отвечал: «После тяжёлого ранения».

Мама купила мне на рынке тетрадь, ручку с пером №86,  чернильницу – непроливашку, два химических карандаша и  «Букварь».

В этот день мама меня вкусно покормила. Сварила две картошечки в мундире, капнула на блюдечко подсолнечного масла, посыпала солью, положила два колечка лука, покропив их уксусом. Божественная еда! Тем более, что был ещё и кусочек чёрного хлеба!
 
- Увидел бы тебя наш папа, порадовался бы, что ты уже школьник – сказала мама и прослезилась…

Папа был на фронте. С августа 1941 года, от него не было известий. Папа числился без вести пропавшим и пенсию на моё содержание не платили. К нашей бедности добавлялось ещё и отсутствие пенсии.

Мама торопилась на работу и, покормив меня, повела в школу. Шли мы по Усачёвской улице мимо рынка, довольно долго - в школу № 589. Мама привела меня в класс и вручила подарок – большое красное яблоко! Не помнил я вкус яблока, в моём рационе такого продукта не было.

  Я полюбовался красивым яблоком, понюхал его и спрятал в сумку, оставив на потом, чтобы насладиться им, ощутить божественный яблочный запах, чтобы поделиться со своим другом, которого за малый рост, все называли «Клопом». Он со мной тоже делился всем.
 
Мама погладила меня по голове, обняла и сказала, что ей нужно «бежать на работу». Я проводил её до выхода из школы и, вспомнив, что в парте оставил сумку поспешил в класс. Взяв сумочку, моё сердце ёкнуло – яблоко исчезло!

Я не заплакал, хоть моё огорчение было велико, и с первого дня я возненавидел школу!
 
Не помню свою первую учительницу.
 
Помню зимний холод, мамин жакет, который у меня была вместо пальто. Я его для плотности прилегания затягивал бинтом, как и галоши, чтобы не сваливались. Помню папину будёновку, наползающую мне на глаза. Из под козырька будёновки, я видел только свои мелькающие галоши.
 
Помню, как возле усачёвского рынка у нас с Клопом подростки отобрали буквари, чтобы их продать.  Мы сопротивлялись, нас жестоко избили.

Помню, как мы с другом, останавливались у окна булочной и через небольшое отверстие в витринном стекле наслаждались запахом батонов, которые там пекли. Впоследствии, чья-то добрая рука подкладывала нам по кусочку батона, которые мы доставали проволочным крючком. Никогда не забуду вкус этой доброты…

Помню, когда меня одиноко идущего со школы семилетнего ребёнка хулиганистые подростки, привязали к водосточной трубе проволокой и облили водой на морозе.

  Что было дальше? Меня нашли без сознания  редкие в то время прохожие. В больнице меня спасли.

Но в школу мы с Клопом ходили. Нам, детям, на большой перемене давали по одному баранку и одной конфете – подушечке. Они нас спасали от голода. Это было лучшее, чем нас привлекала школа.

Получив свой комплект, мы тут же убегали, как и многие наши сверстники.

Теперь, когда я смотрю, на счастливых детей – ликую вместе с ними и их счастливыми родителями.

 Дай-то Бог, не видеть им того горя и нужды, через которое прошли мы – ДЕТИ ВОЙНЫ.