Ясновидящий

                Денис Тарасов в Харькове конца шестидесятых – начала семидесятых слыл просветителем. Он приехал из Саратова, закончил Харьковский медицинский институт и остался в аспирантуре на кафедре психиатрии. Помимо занятий психиатрией, он неплохо рисовал и его графика в смешанной технике пользовалась в Харькове успехом. То есть успехом в кругах прогрессивной молодёжи. Деньги он этим не зарабатывал. Ещё Денис слыл знатоком поэзии серебряного века. Сейчас познаниями в данной области никого не удивишь. А тогда, на фоне информационного голода его раскопки ценились и поощрялись. Кроме всего перечисленного, Денис знал кое-что о йоге, энергиях, и прочем в том же роде. Я Дениса встречал нечасто и близко знаком с ним не был. Денис являлся модной в определённых кругах личностью, а я стеснялся лезть на глаза. Похвастаться и привлечь к себе внимание мне было нечем. Впечатление он на меня производил несколько манерное, явно он знал себе цену. Литографии его тоже производили на меня слегка манерное впечатление, хотя и признаки таланта в них определённо намечались. В середине семидесятых Денис неожиданно исчез и больше в Харькове не появлялся. Рассказывали, что он вернулся в Саратов, а вот почему вернулся – я узнал много позже, когда у меня появились общие с Денисом друзья. Они и рассказали мне подробности его неожиданного исчезновения.

                Кроме перечисленных талантов, Денис ещё и мог иной раз увидеть или угадать будущие события. То есть обладал даром ясновидения. Не то, что бы являлся он пророком в полном смысле слова, но иногда получалось у него подсмотреть будущее. А главное, он себе доверял в означенном качестве. Это наверное самое главное. Мало ли кому что покажется или привидится. Не всякий обратит на это внимание и не всякий себе поверит.
 
                Влюбился Денис в одну молодую женщину. Женщина эта недавно вышла замуж, но сразу сделалось ясно, что брак этот ничего хорошего ей не сулит. Её муж, известный в Харькове художник, славился тяжёлым, вспыльчивым характером и успокаивал себя выпивкой. Причин для успокоения находилось немало и трезвым его встречали нечасто. Однако, на время жениховства ему почти удалось отказаться от спиртного и вернулся к нему он уже после свадьбы. Случались у него в нетрезвом виде и вспышки немотивированной ревности. Так что всякая или почти всякая молодая женщина на месте Тони дала бы дёру. Тоня однако держалась. Держаться-то она держалась, но тоже увлеклась Денисом. Адюльтера никакого не было. Они встречались в разных компаниях и смотрели друг на друга и разговаривали. Компании хоть и разные, но в пределах Харькова все эти компании изрядно пересекались. Впрочем, девушка эта не простая и в Харькове пользовалась широкой известностью среди художников, поэтов и  публики около всего этого. Она  нисколько не походила на Гала и прочих бл...ей российского разлива на Западе, порой имевших успех у модернистской богемы. Но Харьковскую богему тем не менее вдохновляла. Было в ней что-то от Царства Божия. Если бы Денис поднажал, она бы от своего пьяницы-художника ушла. Не получалось у неё житьё с ним, почти уже отчаялась она сделать из него человека. Денис это прекрасно видел. Но тут на беду, в один из художественных междусобойчиков, когда все или почти все харьковские знаменитости бухали в сборе, посетило Дениса откровение. Совершенно ясно он вдруг увидел Тоню в петле, с приоткрытам ртом и синим языком между губами. Денис даже подскочил. С тех пор на него напал как бы ступор. Когда он встречал Тоню в компании и она улыбалась ему, он тут же видел её посиневшее лицо и все прочие художественные достоинства своего видения. Однажды он подсел к ней и, задыхаясь, промолвил почти шёпотом: «Ну что, давай сбежим отсюда.» Потом помолчал и с отчаянием добавил: «Ну да, я забыл, ты же покончишь с собой». Тоня глядела на него во все глаза. Вскоре после этого разговора Денис исчез из Харькова. Прошёл год и муженёк довёл-таки Тоню. Она пришла к своей подруге Лоре и призналась, что решила покончить с собой. Лора эта тоже фрукт достойный отдельной поэмы. Психопатка, тихая алкоголичка с многочисленными причудами, она тем не менее искренне была привязана к Тоне и любила её с отчаянием человека, в глубине души понимавшего, что у неё самой выхода нет. Лора была замужем за спокойным уравновешенным парнем, совершенно её не понимавшим. Да и как можно понять психопата, когда он сам себя не понимает? Ещё у Лоры имелся сын подросток, склонный к педерастии. Никакого психологического контакта с ним у родителей не намечалось. Вот такая Тонина подруга внезапным озарением поняла весь трагизм ситуации единственного человека, к которому была привязана. Она моментально отключилась от собственных проблем, посмеялась над Тониной драмой, обещала ей, что всё наладится, и отвлекла её и развлекла. В результате Тоня осталась жива, а Лора через месяц повесилась в состоянии  тяжёлого алкогольного опьянения. Тоня рыдала и не могла себе простить, что не уберегла подругу. Тем не менее, эта трагедия каким-то образом подхлестнула её решимость и она послала своего  пьяницу-художника к чёрту. В дальнейшем она довольно успешно вышла замуж за совершенно не имевшего отношения к харьковской богеме человека. И слава богу, что не имевшего. Что до Дениса, я специально наводил справки. Он остался в своём Саратове, так и не обзавёлся семьёй, пил запоем и ничем больше не прославился. В среде харьковских художественных старожилов его всё ещё вспоминают.