Внутренний запрет

  Севастьян Николаевич тихо всхлипывал, сидя на пригорке. Рядом примостились друзья, похлопывали по плечу, утешали, как могли.

    — Ну, свет клином не сошёлся на ней! Ещё рыбалка есть… -

    — Да как же рыбалить-то без неё? -

    — Не, ну, не главное ведь… Вот червяка насадил, закинул, ста… Тьфу, не то! -

    — То-то и оно! Скверное дело, однако… -

    — Помолчи, ворона! Не каркай… -

    — Ну, охота ещё есть. Зайца подстрелишь — такой за… Тьфу! Да что ж за оказия такая?! Никак в самом деле без неё… -

    — Да замолчи ж ты! Один — кар, второй — кар! Не каркайте! Должон выход быть… -

    — А и выходит, что нет… -

    — Ещё слово — в глаз дам! Вот скажи, Миколаич, точно ли тебе всё так доктор сказал? -

   Севастьян вынырнул из своих мыслей.

    — Да, точно так! Я слово в слово передал… Ещё стопка — и я труп. Сосуды, говорит, не выдержат больше… -

    — Сбрехал докторишка, точно говорю! Не бывает такого в природе… -

    — Да ты, Микито, не кати на доктора бочку! Сам лопух. Сколько раз он тебя с того свету вытягивал, по кускам склеивал? Все мужики нормально пьют — принял, и спать, а тебя нелёгкая нести начинает. То с горы на велосипеде скатиться, то с моста прыгнуть, а то и старый электрощиток сменить. -

    — Не, доктор хороший, спору нет. Что бы без него делали! А вдруг ошибся? Раз в жизни, может… -

    — Не, я у него ошибок не видел. Должно всё верно говорит — ничего не попишешь. -

    — Вон, на Якова Фёдоровича поглянь — и болячки нет, а пить и не может. К доктору свели, а тот и руками развёл. У него совета спросим? -

   И толпа шумно направилась до Якова Фёдоровича. Всех томила жажда, но как пить при больном друге? Терпели.

    — Яшка, выйди-ка. Беда тут у нас. Ты как, не вылечился? -

    — Нет… — печально протянул Фёдорович. — Никак пить не охота. Будто пилюли глотать, когда не болен. Было такое — как на соседней станице жил, так там и доктор дурной. Чуть что — пилюли. Здоров, а глотаешь. Так и не прошло. Пить могу, а противно. Толку никакого. -

    — Ох, беда-огорчение! Что делать-то? Никак напасть… -

   Через три дня Севастьян не выдержал, осушил стакан. Умер под вечер.

    — Прав был доктор. Впрочем, неправым я его не видел. Микито, выпьем за помин? -

    — Не хочу я! Болячка, что у Фёдорыча… Опротивела мне она. -

    — Слушай, так и мне… Пока Севастьян был жив — крепился. А нынче… Не то. -

    — Заразная болезнь, что ли? В перестройку в грелках носили, по чайникам разливали. А сейчас? Никакой радости. -

    — Да… А охота теперь как же? А рыбалка? -

    — Вроде и без горючего можно. Попробуем? -

   А Яков иногда доставал припасённую бутылку, наливал горестно в стакан. Смотрел на жидкость, нюхал, морщился, отворачивался. Пробовал выпить. Залпом, глотком мелким. Не то. Не идёт. Сливал обратно в бутылку. И ставил на полку. И денег стоит, и не нужна теперь.