Дор. Истоки. Глава XXXVl

     Дор провожал глазами в зеркале заднего вида удалявшееся здание, облицованное разноцветными панелями, а перед его мысленным взором вновь и вновь вставало серое измождённое лицо с острым носом и лошадиными зубами. Он сам не ожидал, что вид Лоры Грис произведёт на него столь тягостное впечатление. Из рассказа Гарта Дор уяснил, что эта женщина психически неуравновешена, замкнута и обижена на весь мир, не в последнюю очередь из-за откровенно уродливой внешности. Но реальность оказалась много круче слов канцлера. От Лоры исходили почти физические волны злобной ненависти ко всем подряд, а Дор (он видел это так же ясно, как приборную панель перед собой) олицетворял для Лоры Грис всё худшее, что только могло с ней произойти. Мужчина. Красногалстучник. Капитан. Пришедший на смену тому, кто засадил её в изолятор навечно, заставив попрощаться с признанием, карьерой и свободой. Дор не был уверен, что Лора будет свидетельствовать в пользу Рифуса Гарта, канцлера эта несчастная ненавидела со всей страстью своей искалеченной души. Да, сейчас она согласилась, что-то будет, когда она увидит Гарта воочию. Некоторые раны не заживают никогда. "А я смог бы?" — в голове у Дора беспрестанно крутился один и тот же вопрос. "Смог бы я засадить женщину пожизненно за неосмотрительный поступок?" На смену исхудавшей заключённой со встрёпанными волосами мышиного цвета и костистыми пальцами с обгрызенными ногтями пришла соблазнительная фигура с бюстом, чуть ли не разрывающим ткань блузки, и роскошными изгибами холёного, лакомого тела. "Белла..." Дор даже зажмурился на мгновение, а потом резко потряс головой, отгоняя непрошеные видения. Да. Он вдруг с кристальной ясностью понял, что сможет. И посадит. Он посадит Беллу Райт в тюрьму на веки вечные, потому что простить и оправдать можно всё. Кроме предательства.
Мысли Дора вновь вернулись к Лоре, а потом и к Алану Флинну, который в этот момент наверняка воплощал в жизнь свои самые сокровенные фантазии и мечты. "Ну и свидетели у меня. Осуждённая шизофреничка, уголовник из сателлита, оболваненный миссионер с его откровениями и ренегатка. Мне одному кажется, что тут не хватает пары-тройки штырьков для полноты картины? И с этим сбродом я пойду свидетельствовать против премьер-министра. М-да, Дор Стайн, как был ты сателлитским ублюдком, так и остался, и контингент вокруг тебя соответствующий. И не забываем о садисте-заместителе. Прекрасно, мать твою, просто прекрасно... " Он втопил педаль в пол, заставив автомобиль утробно заурчать. День ещё не закончен, и у капитана "Красного отдела" впереди было ещё очень много дел.

*   *    *

     Дир слушал рассказ капитана о визите в государственную тюрьму и только болезненно хмурился, почти неслышно шипя от боли в теле. Альду не давала покоя мысль, что его провели как желторотика, салагу, заставив поверить в легенду, тщательно разработанную Спайтом и Амбисом, легенду, которая могла стоить Диру должности, если б не бандит из сателлита со своим коммуникатором. Вербовщик не находил себе места, больше всего желая провалиться сквозь землю или сигануть прямо из окна кабинета Дора. Так попасться! И ведь он с пеной у рта убеждал капитана в своей правоте. Дир даже написал очередной рапорт об отставке, теперь уже совершенно искренне, но Стайн в который раз стёр прошение и вытаращился на заместителя немигающими чёрными глазами:
— Да что вы истерите как невротик? Переживаете, что заглотили наживку? И что? И я заглотил, и Холт, если уж на то пошло. Вы же прекрасно понимаете, что наши противники совсем не дураки и просчитывают каждый свой шаг на несколько ходов вперёд. Я бы удивился, если бы мы раскусили Магнуса Спайта как какого-нибудь начинающего напёрсточника. У него большие связи и широкие возможности. И должность премьер-министра. Это ещё надо суметь принять.
— Господин капитан, — Дир обкололся обезболивающими до темноты в глазах, — в моём случае такой промах недопустим. Я возглавляю оперативно-агентурный отдел и считаюсь лучшим психологом бригады. Я должен был предвидеть такой поворот событий ещё когда получил отчёты экспертов.
— Да никому вы уже ничего не должны, успокойтесь уже. И прекратите изводить планшет и моё терпение. Отставки вам не видать как своих ушей. Вы мне нужны, так что смиритесь. Нам предстоит куча работы, а у нас тридцать дней. Извольте взять себя в руки.
Дир закусил губу и отрывисто кивнул. Больше всего ему хотелось зайти к Алби Мирр-Гарт и попросить её о терапевтическом трансе. Альд не представлял, как он сможет по-другому справиться с таким оглушительным провалом, а отповедь командира стучала в висках, заставляя Альда чувствовать себя безусым новобранцем. Он сделал несколько глубоких вдохов и поинтересовался уже совершенно спокойно:
— И что ещё поведала вам мадемуазель Грис?

— Я не до конца уверен в этой психопатке. Она не верит ни одному живому существу в Ойкумене, она в равной степени ненавидит Гарта и премьера, и она ни в грош не ставит мои обещания о пересмотре приговора. Её можно понять.
— Сумасшедших трудно понять до конца, — заметил Дир, опершись о подоконник, — она шизоид. Она может изменить своё мнение в любой момент.
— Я надеюсь только на то, что Лора Грис осознаёт: премьер вколотил её в эту камеру навсегда. После Гарта она ещё могла рассчитывать на иллюзию помилования. После Спайта это стало невозможным. И я могу только молиться, что она понимает, кому ей в первую очередь следует мстить.
— Боюсь только, что все её слова окажутся простым сотрясением воздуха, — Альд опять поморщился, — у вас есть запись беседы с Меллом и с самой Лорой в камере. Но! Записи её разговора с премьером нет, он влёгкую отопрётся от любых обвинений. Карис Мелл может свидетельствовать, что Лора выполняла какую-то работу, связанную с компьютерами, по поручению Спайта, но он не знает, что это за работа. Никто, кроме Лоры, не слышал об обещанном помиловании, а сколько веры словам психопатки, осуждённой за терроризм? Как бы наша козырная карта не была вульгарным образом бита.
— У меня есть кое-что про запас, — сообщил Дор, — в конце нашей встречи она рассказала одну интересную историю. Я приберегу её для кабинета министров.
Альд недоверчиво хмыкнул, но расспрашивать не стал. Пусть капитан держит своих джокеров в рукаве; он, Альд Дир, тоже имеет свой счёт к премьер-министру. Очень весомый счёт.

*    *    *

     Он вышел из начальственного кабинета, вызвал лифт, борясь со внезапно подступившим головокружением и тошнотой, которые периодически мучили его, пока заживали ожоги, и поехал на свой этаж, чтобы поразмыслить над полученной информацией в привычной и успокаивающей обстановке. Внезапно двери бесшумно распахнулись, и к Альду присоединился его бывший сокурсник и светило в области психотерапии доктор Маттис Ридс. Увидев изуродованное лицо, он незаметно скривился. В глубине души Ридс считал, что Дир получил по заслугам. Этот лощёный красавчик не считал нужным скрывать свои предпочтения ещё во время их обучения в Институте и всегда ухитрялся выходить сухим из воды. Этого Маттис Ридс понять не мог.
— Как проходит лечение? — Альд наблюдал за полненьким рыжеватым психотерапевтом с чуть заметным любопытством пополам с презрением. Ридс никогда не умел держать себя в руках так, как это делал Альд. И теперь рыжие усики Маттиса возмущёно топорщились.
— Я отчитываюсь исключительно перед твоим капитаном, Дир. Если интересно, спроси его.
— Вот как. А где же благодарность за столь прибыльную клиентуру? Сколько ты сдерёшь со Стайна, Маттис? И как долго будешь мурыжить эту девочку, его жену? У тебя же почасовая оплата.
— Тебя не касается, — прошипел Ридс, отодвигаясь к дальней стене кабинки лифта, — из-за твоих выходок эта женщина находится в пограничном состоянии, из которого я вытаскиваю её с великим трудом. Она сейчас один большой и скрученный нерв... по твоей милости.
— Я спас ей жизнь, мой рыжий пушистик. Даже такой выродок, как Стайн, признал, что эта... выходка перевесила всё, что было раньше. А тебе советую не забывать, что благодаря таким как я у тебя есть солидная и неиссякающая клиентура. Мы могли бы работать в тандеме.
На этих словах лицо Маттиса Ридса передёрнулось от гримасы отвращения. Альд внушал ему оторопь пополам с омерзением, а жуткий внешний вид только добавлял впечатлений. Доктор работал с Саей по несколько часов, он призвал на помощь все свои знания и вовсе не потому, что капитан дал понять, что об оплате можно не беспокоиться. Врачебная клятва стояла для Маттиса Ридса на первом месте, и он делал всё возможное, чтобы Сая перестала видеть в Альде Дире постоянную угрозу. Девушка уже признала, что погорячилась с ментальным взломом... Дир смотрел на сопящего доктора и улыбался. От этой улыбки хотелось бежать со всех ног.
— Так как проходит лечение? Есть прогресс? Мне нужны результаты через месяц, через тридцать дней, Маттис, Сая Стайн должна быть готовой свидетельствовать на процессе генерального расследования.
Рыженький врач аж поперхнулся.
— Ты в своём уме? Такие вещи не делаются на скорость, это тебе не зубы драть. У мадам Стайн серьёзный психологический шок...
— У неё по жизни психологический шок, и давай не приплетать меня ко всем её бедам. Это не я аннулировал её институтский контракт из-за чепухи, к которой она имела весьма опосредованное отношение. Это не я призывал на её голову родительское проклятие и ключи от прицепа в морду заодно. Это не я заставил её примкнуть к вагантам и жить, как крыса, поминутно ожидая облавы и суда.
— Да, конечно. Ты всего лишь надругался над этой девочкой с особым цинизмом.
— Потому что я циник по природе. Давай, Ридс, не зли меня. У тебя месяц. Капитан скажет тебе то же самое. Время вышло, пушистик. — Альд помнил, что Маттиса с институтских времён коробила эта кличка, прицепившаяся к нему из-за пухлых щёчек и добродушного взгляда. — Ты даже не представляешь, насколько оно вышло.
— Меня не волнуют ваши расследования, генеральные или не очень. Я делаю свою работу. А про тебя могу лишь сказать, что тебе самому нужна помощь. Твоя патология не врождённая.
— Ну-ну. — Дир покосился на загоревшийся датчик своего этажа. — Ладно, пушистик. Тебе поют такие дифирамбы, что даже скептик типа меня может поверить в то, что ты справишься с неврозом мадам Стайн за месяц. Смотри не заблудись в наших коридорах, а то, неровен час, выйдешь к подземным этажам. Вот смеху-то будет. — И Альд вышел, оставив Маттиса Ридса смотреть ему вслед с приоткрытым ртом, пока двери лифта не сомкнулись без единого звука.

*    *    *

     Вместо того, чтобы поехать домой после изнурительного сеанса, Ридс, ведомый каким-то шестым чувством, спустился на четвёртый этаж, зашёл в буфет и заказал чёрный кофе с солью и корицей — рецепт, удивительным образом прочищающий мозги. Маттису было необходимо успокоиться после встречи с давним знакомым. Он сам не ожидал, что вид Альда Дира всколыхнёт в его душе такую бурю эмоций. Даже Сая уже вспоминала происходившие с ней ужасы как нечто реальное, но уже далёкое, чему психотерапевт был несказанно рад, но встреча лицом к лицу со зверем, который довёл девушку до настоящего психоза, заставляла Маттиса нервно стучать ложечкой о край тонкой чашки. Он просто зверь, говорил себе Ридс, красивый, грациозный, напружиненный, как перед броском, и одновременно вальяжный, но он зверь. Эту природу не так-то просто скрыть, как не скроешь уродливый шрам на лбу, точно внешность Альда Дира пришла, наконец, в соответствии с его сущностью. И Маттис Ридс, ёжась, признавал, что он боится заместителя капитана, боится по-настоящему, как вооружённого психопата. Находиться с ним в одном помещении было тяжелейшим испытанием для толстенького доктора, и вдобавок неплохого эмпата. Ридс видел, как его сокурсника захлёстывают волны презрения к его, Ридса, персоне, как этот тип уверен в собственной непогрешимости и безнаказанности. "Что я могу? Бедная Сая, даже если мы успешно проведём все сеансы, как ты будешь жить, зная, что этот подонок дышит одним с тобой воздухом? Я делаю всё возможное... вот только я сам себе не верю. Мы персонифицировали твою боль, мы всё разложили по полочкам, ты готова следовать всем моим советам, чтобы побыстрее сбросить с себя кошмар воспоминаний... я больше не могу усиливать медикаментозное сопровождение..." Маттис Ридс обхватил руками голову, понуро глядя в чашечку с кофе. Он не хотел признаваться себе, что малодушно допускал возможность неудачи. Но потом он вспомнил... да нет, даже не Саю. Её мужа. Который при всей своей твёрдости и несгибаемости, при сумасшедшей силе воли и беспощадности сам был на волосок от невроза, и в жутких провалах глаз плескалась такая боль, что Ридс тогда только и смог что проблеять вопрос о выходе из здания. Он тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Он приносил врачебную клятву. И он исполнит её. А Дир... Маттис не верил в высшую справедливость и мог лишь надеяться, что страх изолятора и пыток окажется сильнее омерзительных желаний господина вербовщика.

*    *    *

— Снова вы? — Усы Кариса Мелла понуро обвисли. Начальник тюрьмы был настолько явно не рад повторному визиту капитана, что не мог этого скрыть при всём желании. И того хватило, что после отбытия этого ненормального из вверенного ему учреждения Лора Грис как с цепи сорвалась, то устраивая голодовку, то метаясь по камере как раненый зверь. Её психическое состояние резко ухудшилось, и Карис уже собирался подавать запрос на перевод этой больной в спецклинику, как на пороге государственной тюрьмы вновь возникла высокая фигура в чёрном костюме.
— Мне нужно увидеть мадемуазель Грис. — Вчера Дор с Альдом и Сайрусом провели мозговой штурм, результатом которого стал визит капитана в здание, облицованное весёленькими панелями и фонтанчиком перед входом.
— Это невозможно, — отрезал Мелл, — у неё обострение после вашего прошлого визита. Надзирателю пришлось вызвать санитаров и перевести её в тюремный лазарет, где ей вкололи успокоительное. Я не позволю вам вновь тревожить её. Я собирался подать запрос на перевод Лоры Грис в спецлечебницу. Не знаю, о чём вы с ней говорили, но сейчас ваш визит крайне несвоевременен, неуместен и может спровоцировать ещё большее ухудшение состояния заключённой.
— Я должен увидеть мадемуазель Грис, — повторил Дор, вперившись немигающими глазами в осунувшееся лицо начальника тюрьмы, — это дело государственной важности и на контроле у канцлера.
— Да что вам всем от неё надо? — не выдержал Карис Мелл. — Что вам, что премьеру. Для чего вам понадобилась эта несостоявшаяся террористка, да ещё с психическими отклонениями?
— Лора Грис блестяще справилась с заданием, которое ей поручил премьер-министр. — Дор говорил очень тихо, наклонясь к вжавшему голову в плечи Меллу. Голос капитана был странно вкрадчивым. — Мне нет нужды искать другого специалиста.
— Да вам что, на воле их мало? — Бедный Карис не знал, что и думать. — Инженеров, компьютерщиков, технарей? Зайдите в Институт, там этого добра целый технологический корпус. Или вас не устраивают собственные подчинённые, у вас же тоже есть технические сотрудники?
— Не устраивают, — отрезал капитан, — мне нужен человек, не трепещущий перед карающей дланью закона. Лора Грис уже осуждена. И она превосходный специалист. Уж после премьера я в этом убедился.
— Если после вашего визита у неё опять случится припадок...
— То наденете на неё смирительную рубашку и вколете релаксант. И учтите. За смерть Лоры Грис вы сами пойдёте под ликвидацию. Я лично сделаю инъекцию. После моего ухода можете написать ворох жалоб министру юстиции и канцлеру. Ни одной не будет дан ход. Уж поверьте. Слишком весёлая пошла игра. А теперь проводите меня к нашей психопатке.

Лора спала на жёсткой узкой койке тюремного лазарета, обколотая лекарствами и с капельницей в зафиксированной руке. Она выглядела жалкой тенью себя самой, бледная, измученная, с заострившимися чертами и кругами под сомкнутыми веками. Дыхание было ровным, но в этом была заслуга медикаментов. Дору на мгновение стало жаль эту женщину, разменную монету в подковёрных интригах и политических играх, её жизнь, свобода и даже душевное здоровье были пустым звуком что для канцлера, что для Магнуса Спайта. Что для Дора, в общем-то.
— Её можно разбудить? — Капитан не собирался ждать, пока Лора проснётся самостоятельно. Дюжий санитар неприязненно покосился на визитёра, а потом вульгарно ткнул спящую девушку под рёбра. Лора вздрогнула и приоткрыла глаза. Через секунду лицо её исказилось.
— Что. Вам. Надо?! Опять?! От меня?!! — Лора была опасно близка к истерике. Губы её дрожали, а костистые пальцы непроизвольно скрючились, царапая ладони неровно обгрызенными ногтями. Санитар быстро сделал ей ещё один укол и бросил, не глядя на капитана:
— Я за дверью. Зовите, если понадобится скрутить.
— Я уж как-нибудь сам, — сообщил Дор, — уж это я умею.

Он присел на краешек койки, отметив про себя, что Лора инстинктивно отползла подальше, стараясь дистанцироваться от ненавистного "красногалстучника", хоть получалось плохо. Стоять самостоятельно Лора Грис пока ещё не могла, накачанная психотропными препаратами. Дор вдруг с волнением подумал, не скажется ли терапия на её интеллектуальных способностях, но потом выдохнул. За столько лет мозг Лоры сумел приспособиться к отвратительной реальности, вот только мужчин она терпеть не могла по одной ей ведомой причине.
— Что за концерт ты тут устроила? Мне казалось, мы на днях пришли к соглашению.
— Я вам не верю, — упрямо прошептала Лора, глядя в стену, — вы ничем не лучше Спайта. Спайт хотя бы не угрожал меня избить.
— Лора, я прекрасно помню все твои... х-м-м... особенности. Я бы и пальцем тебя не тронул, зная, как ты относишься к противоположному полу. Я обещал тебе, что пройдусь по твоей морде бесконтактным, если начнёшь чудить. Видишь, как я забочусь о тебе и уважаю твои принципы. Выдохни и успокойся, Мелл аж слюной брызгал, когда я назвал твоё имя.
— Что вам надо? — Лора с какой-то обречённостью прятала бесцветные глаза. Мало быть запертой в камере, похожей на психушку, так даже здесь эта красногалстучная сволочь её достала и опять чего-то хочет. В визит гуманности Лора Грис не верила.
— Мне нужен хороший хакер. Ты себя зарекомендовала на высшем уровне. Поработаешь опять на нас, и я пробью твоё освобождение.
— Вы сказали, что будете просить о помиловании, если я расскажу на комиссии всё, что знаю, — настороженно отозвалась Лора, — мы так договаривались.
— Я, конечно, могу найти специалиста и вне этих стен, — пожал плечами капитан, — не думаю, что ты настолько уникальна, как считал Рифус Гарт. Но тогда мне придётся засадить этого хакера по соседству с тобой, а я ж не зверь. А у тебя выбора нет. Либо ты сотрудничаешь, либо остаёшься здесь навсегда.
— Это ваша хвалёная честность? Ваше "нерушимое" слово? — Девушка ещё сильнее отодвинулась, кусая губы. — Вчера одно, сегодня другое?
— Считаешь меня рабовладельцем? Деспотом и самодуром, которому ничего не стоит передумать и оставить тебя гнить здесь до скончания веков? Мне не жалко, но даже ты, Лора, заслуживаешь нормальной жизни, а не угасания в четырёх стенах. Я предлагаю тебе не работу. Я предлагаю тебе месть. Которую ты сама воплотишь в жизнь, детали мне не важны. Тебе интересно?
Лора молчала. Она не хотела показывать лысому уроду свою заинтересованность. Месть — единственное, что ещё поддерживало в ней жизненную искру и не давало полностью погрузиться в шизофренический водоворот помрачённого рассудка. Потому что в глубине души она верила: наступит день и она выйдет на свободу. Выйдет и посчитается со всеми, кто сломал ей жизнь.

— Что мне придётся сделать?
— Да пару пустяков. Влезть в один частный компьютер и отыскать совершенно конкретную информацию.
— И всё? — недоверчиво прищурилась Лора.
— Я же сказал, пара пустяков. Надеюсь, ты умеешь восстанавливать безвозвратно удалённые файлы.
— Смеётесь, что ли. И для этого вам потребовался хакер моего уровня?
— Это твоя месть, Лора. Найдёшь нужную информацию, и можешь делать с компом что хочешь. А ты ведь такая затейница.
— Что-то больно просто, — пробурчала женщина, глядя на текстовый документ в планшете капитана, — неспроста это. Или мне добавят ещё десять лет к пожизненному?
— Добавили бы. Если бы не мы с Гартом.  Пойми, Лора, сейчас мы с канцлером на твоей стороне. Звучит дико, ну так и ситуация в округе нездоровая. Ну так что, берёшься?
Лора Грис свирепо смотрела в белую гладкую стену.

— Ты не умеешь врать, Лора. — Капитан встал с койки. — А потому я считаю, что мы достигли полного соглашения, и каждая из сторон имеет в этом деле свою корысть. Я переговорю с Меллом, ты снова будешь работать в его кабинете с видом на фонтан. И ноги тебе больше сковывать не будут. Ты ведь уже поняла, что играть в кошки-мышки здесь себе дороже?
— Это всё только слова, — буркнула девушка, так ни разу и не взглянув на собеседника, — но в одном вы правы. У меня нет выбора.

На этот раз Карис Мелл не спорил, хотя его усы обвисали всё трагичнее. Он уже понял, что за его спиной творятся тёмные и непонятные дела, в которые лучше не лезть, если тебе дороги жизнь и карьера. Но на всякий случай решил усилить наблюдение за Лорой Грис после завершения её странной "работы" и распорядиться подмешивать ей более серьёзные дозы нейролептиков. Если повезёт, ни один допрос не покажет, что эта сумасшедшая вообще покидала свою камеру. А сдохнет, тем лучше. С самого первого дня заключения Лора была проблемой, а проблемы Карис Мелл очень не любил.

*    *    *

— Мне нужно увидеть Альда Дира. — Сая сидела на лазаретной койке и спокойно смотрела мужу в глаза. — Это необходимо... чтобы всё закончить.
— Если ты этого хочешь. — Умом Дор понимал, что Сая должна окончательно избавиться от мучительных переживаний прошлого, но тем не менее опасался, что вид вербовщика снова разбередит его жене душу, так сильно искалеченную самим Альдом в том числе. И хотя доктор Ридс клялся, что динамика не просто положительная, а вызывает полнейший восторг, Дора терзали сомнения. Но тянуть было бессмысленно. До дня объявления генерального расследования оставалось чуть меньше недели.
— Я распоряжусь, — кивнул он, — Дир будет здесь через пару минут. — И быстрым шагом вышел из палаты.

      Альд Дир осторожно прикрыл за собой дверь и тут же столкнулся со смотрящими на него жемчужными глазами в золотых крапинках. Сая уже могла сидеть, а иногда и вставать, её лицо порозовело, обретя более-менее здоровый цвет, и его больше не заливала восковая бледность. Девушка смотрела на него спокойно и без злобы, но Альду всё равно было неуютно. Ридс блестящий психотерапевт, Дир был уверен, что тот сможет помочь Сае справиться с чёрной бездной отчаяния, но как обстоят дела в реальности? Альд Дир знал, что за маской дружелюбного спокойствия может скрываться всё, что угодно. Он знал это лучше других.
— Добрый день, мадам Стайн. Вы сегодня замечательно выглядите. Надеюсь, ваше полное выздоровление не за горами.
— Я и чувствую себя лучше. Оба доктора хором говорят, что динамика стабильно положительная.
— Очень рад. — Дир плохо представлял себе, что говорить, капитан просто приказал ему явиться в палату, не опускаясь до объяснений, и Дир мог ждать чего угодно. Поэтому он молчал, выжидательно глядя на Саю.
— Вы ведь хотите спросить, как прошёл курс психотерапии? — Сая устроилась поудобнее, подтянув ноги к подбородку.
— Я выслушаю лишь то, чем вы сами решите поделиться со мной. — Альд подошёл поближе, отметив про себя, что девушка больше не дёргается при его приближении.
— Доктор Ридс потратил много времени, стараясь, чтобы я простилась с прошлым. Мне даже пришлось пить какие-то таблетки. Я сначала не верила, что он может мне чем-то помочь. Но... Знаете, господин Дир, в какой-то момент я всё же поняла. Да... я поняла. Правда. Всё то, что случилось... тогда, три года назад... вы знаете, всё это происходило с одной ваганткой по имени Сая Хоук. Эта девушка давно умерла. — Сая смотрела вербовщику в глаза. — У меня с ней общее только имя.
— Я рад, — очень тихо произнёс Альд Дир, — что вы больше не поливаете цветы на её могиле.

     Он вышел из палаты так же тихо, как и вошёл, и медленно направился к лифтам в глубокой задумчивости. Он не слышал приветствий сослуживцев, пару раз столкнулся с кем-то, машинально извиняясь, на ощупь вызвал лифт и в той же задумчивости поехал на самый верх. У кабинета капитана он уселся в кресло для посетителей и молча замер в странном оцепенении, сплетая пальцы и глядя куда-то сквозь стену. Издали можно было решить, что Альд Дир ещё не отошёл от терапевтического транса.
— Дир? — Из погружения в себя его вывело потряхивание по плечу. Капитан слегка наклонился над ним с встревоженным видом. — Вы в порядке? Вы похожи на лунатика. Вы были у Саи?
— Так точно, — Альд с трудом сбросил с себя странную одурь, — я как раз оттуда. Должен признать, методика Ридса творит чудеса. Вашу жену не узнать, совсем другой огонёк в глазах, и физические травмы тоже почти прошли. А что до психотерапии, её, конечно, нужно было провести гораздо раньше, но... Про сослагательное наклонение вы и сами всё знаете.
— Так как прошёл ваш визит? Или это должно остаться между вами? В таком случае я не буду настаивать. — Дор опасался, что так оно и будет. О чём бы там ни говорили Сая и Альд, это относилось только к ним двоим.
— Нет, ничуть. Ваша жена ни единым словом не дала понять, что наш разговор нельзя разглашать. Вы знаете... — Дир поднял на капитана прозрачные бледно-зелёные глаза, и Дор поразился их выражению. Складывалось полнейшее впечатление, что Альда Дира огрели пыльным мешком по голове. — Такое странное ощущение... Со мной это впервые, господин капитан. И это непривычно.
Дор слушал, ни черта пока не понимая, но видел, что его заместитель и впрямь серьёзно ошарашен... обескуражен?..
— Да, это непривычно и странно, — продолжал тем временем Альд Дир, — нечто подобное пытался объяснить мне отец Никлас, когда я был в его храме... про искупление, про исповедь... я далёк от этого, господин капитан. Но сейчас... не знаю, поймёте ли вы... я сам плохо понимаю... потому что это странно, непривычно и немного пугающе. Это чувство... когда ты знаешь, что ты прощён.



Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/14/2048