П. Гнедич-Очерки Крыма-6

           П. Гнедич

                Очерки Крыма (1880 г.)

...продолжение - часть 6

                X

    Во всю прыть несутся лошади по нагорному скату вниз. Горы отходят назад, постройки чаще и чаще мелькают перед глазами, приближение морского берега чувствуется всё больше и больше, пока, наконец, на одном из поворотов не откроется внезапно панорама целой груды воздушных лёгких татарских лачуг, насыпанных, как муравейник, по обе стороны дороги, по склонам Чатыр-Дага.
    Дорога обращается в аллею пирамидальных тополей, знаменитую своей красотой аллею, и, наконец, выбегает на самый берег, где в нескольких саженях от насыпи шоссе - крутятся, воют и ревут изумрудно-синие волны... Направо, налево, с обеих сторон свесились над водою лиловые утёсы, самых невероятных, невозможных тонов, а сзади сплошною стеною поднялась Яйла, словно подпирая своею вершиною небо...
 - Куда ехать? - спрашивает ямщик...
 - В лучшую гостиницу!
 - В жидовскую значит?..
   
    "Жидовская" гостиница поместилась как раз на берегу моря, какая-то жалкая карточная фантазия в два этажа с обычной татарской верандой и убогим садиком - ни дать, ни взять дачная постройка в первом Парголове, излюбленном обиталище петербургских чиновников средней руки.
    На звонок колокольчика, из крохотной мелочной лавчонки, помещающейся как раз у входа в садик, вылезает длинная фигура, сразу обличающая своё великое происхождение от избранного народа Божия, с картузом сбивающимся на затылок и в том необъяснимо-сальном сюртуке до пят, который присущ современному еврею, где бы он не находился - в Крыму ли, в Канаде, или на Чукотском носу.
 - Номера есть? В какую цену?
 - Ви прежде пашматрите, а потом гаворите...
    Комната оказывается крохотная, полутёмная, почти без мебели, с каким-то отдалённым намёком на шторы. Из-за сквозных стен достают возгласы дерущихся ребятишек, жёсткая как булыжник кушетка припирает плохо запирающуюся в соседнюю комнату дверь "Это штоит два рубля",  - грустно потряхивая головой, объявляет хозяин, распространяя вокруг себя неизбежный чесночный запах, - и, тотчас же требует документа: "Нынче на этот счёт строго!"

    Вот вы на берегу моря. Солёная пена обдаёт вас мелким дождём брызг. Морской ветерок веет с юга, чудные глубокие небеса залили светло-голубыми рефлексами и землю, и камни, и скалы. Словно былые сны перед вами оживают, и воочию, со всею реальностью, встаёт то, что прежде казалось сказкой Шехерезады. В пот и кровь облекаются те намёки на южную природу, какие мы видим на картинах наших художников. И ещё последних упрекают, что они утрируют, злоупотребляют тонами!..
    Да ведь в натуре то краски в десять тысяч раз сильнее и могучее, и никакой художник, никакими средствами не передаст и сотой доли того блеска, мощи и силы, какими сверкает эта полуденная природа. Эти смелые обломы скал, взлетающие кверху, обрывающие над водой, эти мириады разноцветных камней, рассыпленных по берегам, гулко грохочущих под напором зелёного вала, дробящегося пеной при встрече с ними; эти взмыленные от борьбы с ветром и скалами волны, ревущие, плачущие, порою тихо-тихо целующие землю; эти лиловые, лиловые даже и вблизи утёсы, рядами обступившие залив, - всё это, взятое вместе, даёт такую картину, пред которой меркнет всё - и бессильно вываливается кисть из рук даже величайшего художника мира...
    Благословенный чудный уголок, - что ни шаг - картина! Что за тополя, за яблони! Это чуть ли не самый здоровый по климату уголок из всего южного побережья, - по крайней мере такого мнение С.П. Боткина... Вот где лечиться, где устраивать купанья, гостиницы, виноградное и кумысное лечение...
    Но где же купальни?.. "Здесь дно каменистое, - рассказывает подвернувшийся татарчонок, - неудобно купаться", и показывает вам какие-то будочки на курьих ножках для раздевания.
- А купаться как же? Так и идти по острым камням до воды?
 - Так и идти, господин...
   А чтобы здесь можно было сделать, если бы явился в этой местности предприимчивый арендатор, - построй он хорошую гостиницу, организуй правильную продажу шашла (лечебный сорт винограда) - и повалили бы гурьбой сюда всяких родов болящие, и если бы, быть может, им пребывание обошлось дороже теперешнего, так пользы-то они принесли бы себе во сто раз больше...
    А теперь? Вон на всё прибрежье чесноком от жидовской гостиницы - и только... цивилизация не только не внесла никаких удобств в этот райский угол - она, пока, отравила его, - и Алушты, как врачебного пункта ещё не существует. Алушта вся в будущем...

продолжение следует...