Пятнистые подростки

- Черт! - вспыхнула Калин в отчаянной схватке с узким бюстгальтером, - Как же меня достало это. Помоги застегнуть.

Подруга с насмешливой ухмылкой откладывает блокнот и ручку, высвобождается из одеяла и идет спасать Калин.

- Зачем выращивала? - смеется подруга, - Терпи.

Ее глаз уже привык к тому, что на смуглой коже спины Калин черное пятнышко в форме пьяного треугольника - не родинка, не прыщ, не шрам. Просто лоскут кожи черного цвета, как если бы его пересадили туда с негра и без всяких швов. Эту особенность Калин никогда не прятала, да и вообще она любит светить обнаженными участками любимого тела; надевает коротенькие шорты, топы, прозрачные маечки, мини-юбки.

- Что ты там пишешь? - по-кошачьи растягивая буквы спрашивает Калин. Рассматривает неоново-розовую футболку с гламурными надписями.

- Да так, биографии разных людей, которых я знала.

- А я там есть? - игриво смотрит и самодовольно крутится у зеркала.

- А то. Я даже уже нарисовала твой портрет.

Калин берет протянутый блокнот и впечатывается горящим взглядом в цветную карикатуру. Рассматривает свое светлое каре, кошачьи глазки, розовую улыбку. Слова, обтекающие картинку ее не интересуют, да и читать она не любит, а может, и не умеет.

- О. - Калин не из тех, кто рассыпается банальными лестными похвалами и восторгом, и никогда она не скажет: "Ты хорошо рисуешь". Скорее, это прозвучит, как "Я в детском саду так же калякала" или "Да это же *****!". Рядом с ее симпатичным портретом кусок ее плеча, на котором точь в точь выведено черное пятно, - А зачем тебе это?

- Говорю ж, тут биографии моих знакомых. А точнее, истории их пятен.

Калин листает упитанный блокнот, наевшийся знакомств и историй, и рассматривает чужие пятна. Буквы по прежнему вселяют в нее отвращение, как в дикаря, увидевшего белье.

- Ого. И в чем смысл?

- Ну, это интересно. Мне нравится слушать о чьих-то проблемах прошлого. Это как-то вдохновляет.

- Да ты чокнулась, - прямолинейно говорит Калин. По другому она и не может, и за эту дктскую грубоватую искренность ее и любят, - Но знакомых у тебя до черта. Клево. О, тут и наша команда есть. А чего ничего не пишет?

- Я еще не знаю, есть ли у них пятна. Все-таки 12-13 лет, рано еще.

- Господи, мне 14 и нормально.

В глазах Калин разгорается искра веселой идеи, которая всегда сулит что-то интересное и заканчивается либо диким восторгом, либо наказанием от тренеров. Подруга замечает это и уже мысленно готовится ко всему.

- Слу-у-ушай. А давай устроим соревнование! Смотри, ты не знаешь ни о ком из нашего коттеджа, но хочешь узнать. Так давай до конца спортивного собрания заполним эти пустые страницы. А кто соберет меньше информации, с того... Мороженное на неделю вперед.

- То есть я всю неделю буду платить за твое мороженное?

- Или я за твое.

Но обе наверняка знают, что победа будет за Калин - живой, открытой и компанийской, которая влюбляет в себя налево и направо, только немного отпугивает громкой бесшабашностью. К тому же ее энтузиазм в любом деле неиссякаем, если только она не прервется на что-нибудь другое. Но чем еще можно заняться в скучном ей коттедже среди гор, которые она и так уже облазила и объездила на лыжероллерах.

- Согласна? - сверкает азартной улыбкой она и протягивает смуглую руку. Подруга пожимает ее, - Так, посмотрим, кто тут у нас. Начну прямо сейчас, пока они там на втором этаже режутся в карты. Открою всю компашку сразу, как пивко. А ты смотри и учись. Ну и записывай, а то я плохо пишу.

Калин трясет бедрами в сторону застекленной двери комнаты, где одно стекло выбито и дает соседям биатлонистам возможность подсматривать за девчонками. Девушек это мало смущает - Калин любит покрасоваться, а ее подруга умеет выждать безлюдный момент, чтобы помыться и снова облачиться в закрытые одежды.

- Мальчики! - бодро зовет она еще на спиральной лестнице, - Я иду к вам, так что спрячьте свои вонючие ноги и откройте балкон!

Подруга Калин застывает между пролетами, садится на деревянные лакированные ступеньки и вслушивается в происходящее.

- Одетым бабам не место в этой комнате, - по остриям пошлых шуточек Калин бесстрашно идет в логово насмешек выполнять миссию.

- А если сыграть на раздевание? Тасуй.

В комнате четверо парней, на год младше ее; и все безбожно над ней потешаются, хитростью и ловкостью рук стягивают с нее и футболку, и шорты, и две кофты, что она предусмотрительно надела. И вот, уже в одном белье она начинает раздевать их и искать по спортивным телам черные следы боли.

- Дэн, - с нескрываемым наслаждением от достигнутой цели спрашивает девушка, - Что это у тебя за пятно на боку?

- Ты что, не в курсе, откуда эти пятна? - надменно говорит Дэн, как учитель глупому ребенку. Глаза парней смеются, но Калин это вообще не смущает. Образ наивной дурочки бывает очень полезен иногда.

- Расскажи, откуда оно. Такое миленькое. На каплю похоже.

- Калин, - авторитетно объясняет Дэн, его черные озорные глаза смотрят со снисхождением, - Эти черные пятна появляются на коже тех, кто испытал сильный стресс. Она чернеет, потому что выделяется особый пигмент. И чем больше стресс, тем выше нагрузка на нервную систему, и тем больше вырабатывается пигмента.

- Ох, и любит же Дэн умничать, - катится мальчишеский шепот до ух подруги, - Петух.

- О-о, - строит из себя дурочку Калин, но сама еще как довольна предстоящим успехом, - И что же, ты испытал сильный стресс?

- Да нет, меня просто девчонка поцеловала, - с гордостью говорит Дэн и знает, как ползет уважение друзей к нему вверх. Он даже игриво запускает пальцы в черную челку и проводит назад, как те крутые парни из реклам. Раздается всеобщий одобрительный хохот. Дэн редко врет в компании друзей, пусть и ради самолюбия, пусть и ради насмешки. Поэтому никто и не усомнился в подлинности его признания. Ручка подруги заметалась по бумаге, пока Калин продолжила работу.

- А у кого еще есть пятна?

- Э, думаешь, мы так просто тебе все покажем и расскажем? - раздается грубый, не похожий на детский голос Дэна, бас, а потом гоготание, - Давай ты первая. Че плечо черное?

Калин терпит маленькое поражение в этой войне, но принимает его достойно. И тоже говорит правду, как заложено в ее подсознании.

- Папа ушел из семьи, и в то же время у меня умер хомячок, - ее жизнерадостный тон не гармонирует с болью лишения, что изуродовала ее плечо, но не душу. К слову сказать, Калин часто была поводом насмешек в школе из-за своего бедного происхождения, откровенных шмоток и необразованности; но вместо того, чтобы загнобить ее до края, ее сделали сильной и независимой - издевательства даже не отразились на ее теле. Она заставила себя любить, стала еще более раскованной в одежде, еще более распутной в общении. Она сидит полураздетая в компании парней, играет с ними в карты и не стесняется ничего, и не обижается на насмешки. Поэтому едкие парни не боятся ее зацепить грубостью, тайно любят ее, даже пишут ей ночью о свиданиях и своих романтических желаниях.

- А у меня, вот, - Риман беспардонно снимает штаны и показывает почерневший копчик, - Я оказался в застрявшем лифте с каким-то громилой. Потом маме пришлось сжечь и трусы, и штаны.

- Боже, что он сделал с тобой? - спрашивает Калин, заодно пиная его под голый зад, мол, как не стыдно.

- Да ничего, просто застрял. Мне было почти 7, но я уже был наслышан о маньяках.

- О, еще бы. Ты ведь так похож на девчонку. Какую тушь используешь, подруга? - открыто смеется девушка с женских ресниц Римана. Калин, Дэн и Риман выжидательно смотрят на оставшихся Дигори и Иваса. Один гогочет и постоянно норовит расстегнуть лифчик Калин, игнорируя мрачную тематику бесеы, другой не выказывает никакой готовности говорить о своих стрессах.

- Дигори! - бьет его по руке девушка, - Давай показывай пятно!

- Черта с два! Да хватит, не лупи меня.

Дигори наносит ответный удар по голове Калин, они вскакивают и носятся по комнате в шутливой, но болезненной драке, пока парень не применяет разящее газовое оружие в виде пятидневных носков. Все еще сохраняя силу воли, Калин снова бросается на него, под градом ударов и щипков веселится и стаскивает с него рубашку - на торсе пятен нет, зато есть бугорки мышц. В схватке они падают на кровать, сидящие там парни отходят к балкону и многозначительно переглядываются; Калин седлает гогочущего Дигори и запускает тонкие пальцы в его пряжку, чтоб искать чернь на бедрах. В этот момент в комнату заглядывает сморщенное суровое лицо и колючим взглядом впивается в происходящее.

- Что тут происходит? - скрипит старуха в спортивной форме, она же тренер, она же глава коттеджа, - Калин, слезь с него, быстро! Я позвоню родителям. На окружную тебе, а не в биатлонисты. Оденься!

Калин, лохматая, в одном белье, раскрасневшаяся и в синяках, сидя верхом на Дигори в кровати и расстегивая ремень его шорт, застывает. С ее губ тихо слетает нецензурное слово, от которого даже у глуховатой старухи прорезается слух.

- За языком следи! - орет она в бешенстве. Оторопелое лицо Калин вдруг растягивается в улыбке. Сколько раз эта старая тренер беспочвенно называла ее проституткой и легкомысленной дурочкой, сколько скандалов было на эту тему, и как ее гнобила эта карга просто за открытый характер. А теперь, когда девушка в самой компрометирующей ситуации перед своим самым ненавистным врагом, что поделаешь? Только рассмеешься проблеме в лицо и осознаешь ее абсурдность. Калин уже не вывертится, ее поймали с поличным, эта скрипучая старуха настроит остальных тренеров против перспективной девушки, и ее биатлону конец. Горит хата, гори и сарай. И Калин, сама тому не веря, посылает тренера куда подальше, отворачивается от нее к Дигори и демонстративно целует его в губы. Страстно, горячо. Седина тренера становится дыбом, Дигори ошалело леденеет под горячим телом подруги, парни кучкуются у балкона, страясь слиться с горным пейзажем, подруга врастает в лестницу и проклинает себя за то, что не услышала шарканья внизу из-за увлеченности записью. А Калин? Да ей вообще плевать. Она никогда раньше так не делала, между ней и Дигори ничего не было, кроме потасовок и словесных драк, и материть тренеров в глаза она не осмеливалась. А теперь случай сорвал ей крышу. Может, она слишком перепугалась и потому сглупила, может, ее тайная мечта вдруг решила исполниться.

- Проститутка! - визжит тренер и поспешно шаркает по крутым ступенькам вниз, возможно, звонить родителям, как и обещано. Как только ее сморщенное злобное лицо исчезает из дверного проема, Калин недовольно бьет кулаками по голой груди друга и принимается собирать свои вещи по комнате. Ее глаза гневно пылают, как белокурые волосы, она свирепо ворчит и метает испепеляющие взгляды на дверь, виня подругу.

- Я вернусь, - швыряет она напоследок парням и громко идет к лестнице.

- Слушай... - увидев ее, начинает подруга.

- Заткнись. Ты могла предупредить меня. А впрочем, ладно, она и так была стервой. Ничего не докажет. Брось строить эти жалкие глазки, я не обижаюсь. Хотя... Знаешь что? С тебя твои сладости на ужине. Тоже мне, подруга. Господи, если предки узнают, у меня крупные проблемы. Крупные, как твоя попа. Что делать?

- Да брось. Мама всегда верила только тебе, выкрутишься.

Восцаряется молчание. Обе подруги в своей комнате, обе взволнованы и задумчивы.

- Ладно, - Калин спокойно вздыхает и сжимает в объятиях плбшевого мишку, - Это чепуха. Кстати, на моем счету уже двое.

- Отлично. Только мне еще надо увидеть их пятна, чтобы зарисовать.

- Да я тебе сама нарисую. Кстати, вот ты собираешь чужие стрессы, а о своем не говоришь. А ну быстро показывай свое пятно.

- Ну...

- Не стесняйся.

- Это слишком личное, Калин.

- Я обижусь и не стану тебе помогать.

- Меня этим не прошибешь, - смеется подруга, - Правда, я не хочу об этом говорить.

- Ах ты! - и подушка с кровати Калин летит в подругу. Завязывается шутливая бойня. Где Калин, там и веселье, поэтому незаметно подглядывающий в дверь Дэн не удивлен. Он возвращается к парням, которые опять дурачат друг друга в картах.

- Ребят, по-моему наши девчонки кое-что задумали.

- Ну? - басит Дигори.

- Судя по тому, что было, что я слышал и что видел, они собирают информацию про наши пятна.

- И что?

- Да ничего, просто говорю. Но кажется, нас будут раздевать, пока не выведают всё. А мы можем ломаться и играть с ними.

- Ясно. Давай к нам, - юные биатлонисты как ни в чем не бывало швыряются картами и только иногда обмениваются фразами о случившемся. Особенно взведен Дигори. Особенно нелюдим Ивас.

***

- Поверить не могу, что ты это сделала, - подруга Калин рассекает воздух лыжными палками и мчится за ней по людной трассе.

- Да что там, я же не потеряла чести.

- Но была близка к тому, - впереди спортсменок маячит подъем в километр, а после него и горка. За ними неспеша катит Дэн.

- Зато я добыла тебе все обо всех, даже Иваса раздела, хотя он самый стеснительный из них. Не ожидала, что у него такое большое пятно над пупом. Что там у него? А, точно, авария, потом чуть не утонул, упал в костер. Кажется, тут папочка вне закона тоже роль играет. Что ты на меня так смотришь?

- Ладно, у тебя свои методы. Подейственней моих задушевных ванильных бесед.

На время подъема обе смолкают и шумно дышат. Калин обгоняет подругу и исчезает за поворотом, несется вниз, и ветер треплет светлые волосы под шлемом. Подруга следует за ней. Холодный воздух гор хлещет по лицу, бешеная скорость толкает вниз по крутой асфальтированной пустой трассе; она подъезжает к подножью и вдруг с эффектом брошенной лепешки приземляется на асфальт. Ее взгляд туманится, но тело боли не чувствует. Она машинально встает на лыжероллеры и отступает с трассы в траву, чтобы Дэн мог спокойно проехать дальше. Но он со свистом подъезжает к самому краю горы и заворачивает к ней, подруга Калин узнает его только по щуплой детской фигурке и ярко-голуюому шлему с белыми звездами.

- Нормально? - заботливо осведомляется он - Дэн всегда так делает, когда кто-то падает на трассе.

- Нет, - и подруга замечает густую кровь, сочащуюся с колен, локтей и ладоней на веселенькую травичку. Она не чувствует боли и мира вообще, механически подчиняется приказу Дэна снять роллеры, отдает ему палки, и он героически мчится за тренером. Некоторое время биатлонистка осознает случившееся, потом с темпом здорового человека шагает в носках по асфальту, временами смеется и осматривает ручьи крови на ногах и руках. Навстречу ей несется озабоченный тренер, мимо проезжают удивленные взгляды и шепота. Калин среди них, проезжает мимо с болезненным взглядом, ее мутит от вида крови, она отпрашивается от тренировки и оказывается в коттедже вместе с раненой, до нее доносятся ее болезненные стоны при обработке раны, ободряющие шутки тренера, возможно даже шипение перекиси водорода. Когда группа биатлонистов возвращается с тренировки и приносит запах казармы - носков, пота, грязи - Калин с подругой запираются в комнате и прячут по кроватям заплаканные лица. На трассе обе смеялись, теперь страдают. Парни их не тревожат, живут своей жизнью, борются в очередях в душ, раскладывают свои ботинки, роллеры, палки, шлемы, но все думают о происшествии.

- Господи, - вздыхает Калин под одеялом в обществе плюшевых медведей, - Меня чуть не вырвало от вида твоих коленок.

- Оно разрослось, похоже...

- Что?

Подруга с грацией перебинтованного бревна принимает сидячее положение на кровати, поднимает чуть пострадавшую ногу пяткой к Калин.

- Ничего себе.

- Раньше черного на подушечках пальцев не было.

- Это из-за того, что ты упала? Кстати, ты чего упала?

- Ноги разъехались. А вообще, я боялась упасть перед Дэном, вот и упала.

- Какое тебе дело до Дэна? Ах да. О боже, да ты идиотка!

- Он помог мне с палками. Я обязана поблагодарить его.

- В эти моменты я презираю тебя. А откуда изначально эта пятка негра?

- Э-э-э, долгая история.

Шмыганье носов прекращается, Калин впервые за все собрание берет роль слушателя.

- Знаешь, школа, в которой я сейчас учусь - моя пятая школа. Я постоянно меняла дом, друзей и город, но это было почти не больно. А потом, когда мне стукнуло 13, я слишком сильно прочувствовала потерю и стала такой, какой ты меня знаешь. Малообщительной, грустной, даже почти больной. Но влюбчивой. Где бы я не была, везде нахожу любовь. И эта любовь тоже так тревожит меня, что ступня страдает.

- Любовь?

- Стресс может быть мизерным, но я остро чувствую, Калин. Я не такая сильная, как ты. И даже сейчас мне очень плохо, и оно растет. Видишь?

- Вижу, - Калин чуть ли не тошнит от драматизирующей подруги, но в этот раз девушка молча терпит. Может, и понимает что-то, - Я думала, ты чурка бесчувственная.

- Хах.

- Девчата, - тренер отворяет дверь после стука и просовывает грузную голову в проем, - Все нормально? О боже, что это?

Подруга Калин поспешно опускает пятку и выдает невинную улыбку, но она обрамлена печальными морщинами. Не получив ответа тренер приступает к важному.

- Калин, у нас сегодня перед вечерней тренировкой стрельба из боевых, так что старшая группа приходит на десять минут раньше на стрельбище, ясно? И, кстати, про тебя и Дигори я знаю, об этом позже поговорим.

- А мне можно пострелять? - жалобно скулит обожательница винтовок. К тому же из настоящего оружия команда стреляет редко, если только не на соревнованиях.

- Куда? - пучит смеющиеся глаза тренер, - Ты же ранена.

- Я потерплю. Ну хоть один выстрел.

- Нет.

- Тогда я приду смотреть.

- Ладно. Будем звать тебя капитаном. Они так же хромают.

Как только грузные шаги тренера на лестнице стихают, взгляд обеих устремляется в никуда. Единственное, что любит подруга Калин в жизни - стрельба. А теперь она упускает редкий шанс пострелять из-за своей любви и страха и неуклюжести.

- Черт! - в сердцах рычит она и роняет крупную слезу на грязный ковер. Уже к вечеру весь большой палец ее ноги становится черным.

Люди пытаются притупить свои чувства, так как их тела от этого страдают и уродуются. Особенно пытаются соблюдать гармонию чувств те, у кого пятна на лицах, запястьях, других видимых местах. Храбрее всех, конечно, африканцы - им и так нечего терять. А труднее всех подросткам с их обостренным восприятием мира. Есть люди целиком почерневшие, есть и вовсе с черными следами от укола, есть полностью чистые. Кто-то прячет свою боль, кто-то гордится тем, что она побеждена. Люди избегают испытывать слишком сильные эмоции, пусть и позитивные, и во всем запятнанном мире в кои-то веки устанавливается хрупкий баланс.