Наша религия - хаос. Мы живем в прекрасном мире искренности и открытости, первобытных желаний и вседозволенности, в хаосе, но в то же время это составляет нашу хрупкую гармонию и счастье. Здесь все именно так: чревоугодие, отдающее жирными ароматами по улицам; грубые прямолинейные выражения на каждом углу; проституция и похоть в любом ее проявлении; убийства ради выгоды или наслаждения; отстуствие закона, морали, единого союза и общей идеи. Здесь - свобода, здесь - природное уродство человека без маски, без упреков и непринятия. Когда ребенку говоришь "нельзя", он устремляется к этому с новой силой; а когда маньяк видит перед собой добровольных жертв, ему уже не так сладостна своя охота. Поэтому здесь не так опасно, как думается читателю. А жители, наоборот, видят в лице опасности естественность.
По сухому песку шагает изящная молодая фигурка: стройные ножки, на одной из которых подобие позолоченного кандала с волочащейся цепочкой, округлые бедра под тончайшим белым платком с золотистыми кружевами, неприкрытая грудь с вдетым кольцом, сверкающий чокер вокруг чистой шейки, блеск ровных разлетающихся белокурых волос, озорное сияние карих глаз. Она неодетая, босая и беспечная, ее пухлые губки растягиваются в улыбке окружающим пыльным прилавкам. Все вокруг нее пестрит сочными овощами, виноградными гроздьями, румяными грушами, ароматной выпечкой, рыбой, свежезаколотой дичью и человечиной, вином, коньяком, табаком и марихуаной, кокаином, прочими прелестями того, что запрещено в мире читателя; есть прилавки с эстетической ценностью, с золотыми серьгами, кулонами, амулетами, цепями; тут же торгуют своими телами фигуристые женщины, щуплые бледные девушки, маленькие ангельские девочки с матерями, тут же это делают и мужчины - на самом оживленном городском рынке. Рынок "Дикий". В этой пыльной и потной толчее обнаженных от жары и от дозволенности торговцев и покупателей девушка особо не выделяется, но, как рыбак на крючок, цепляет похотливые взгляды мужчин. Рынок простилается на пять километров вперед; на рассвете, когда начинают греметь тележки с товарами, девушка медленно начинает шествие, и до обеда подходит к концу улицы уже с набитой деньгами сумочкой на золотой цепочке. Да, она тоже торговка телом. Но это не постыдно в этом городе, даже наоборот, и путаны считаются такими же продавцами, как продавцы карпов или вина.
- Эй, красавица! - зазывает обнаженный тучный мужчина сорока лет, наступая на волочащуюся за ней золотую цепочку, - Позволь познакомиться.
Это потенциальный клиент, развлекающийся здесь с красавицами и не чувствуюший своего уродства или бедности. Девушка отмечает на его обнаженных яйцах золотую серьгу с инкрустированным рубиновым камешком. Если в ее случае золотые украшения - знак хорошего качества услуг, то в его случае - знак богатства. А рубины обычно предпочитают клиенты высших классов, то есть близкие королевской пары или крупные рыбешки в индустрии кино.
- Нэ;стэзи, - игриво отвечает девушка. Имена не играют особо важной роли для обычных горожан, потому что людей запоминают за личность, а называют за ее черты, достоинства, внешние признаки или за профессию. Но высокомерным богачам нравится называться поименно, так как им кажется, это делает их еще более особенными; и иногда они спрашивают об именах чужих, якобы выделяя их из воображаемой массы безликих простых людей. Так Нэстэзи поняла, что клиент особо прибыльный и надо будет хорошенько постонать.
- Вольд. Идем, - он ложит свою потную грубую ладонь на ее запястье и ведет за собой в нишу между домами и прилавками. Широкая рыночная улица Дикая располагается между двумя рядами абсолютно разносортных зданий: высотки-общежития, одинокие тощие халупы, музеи истории города, учебные заведения, исследовательские центры, больницы, игорные дома, газетные киоски, почтовые и ювелирные конторки, габаритные рестораны, кофейни и пиццерии, отдельные магазины с сувенирами, предметами быта и гигиены, строй-материалами, косметикой, аксессуарами, головными уборами от жары, легкой одеждой. Но большую часть из всего этого составили секс-шопы. Их почти так же много, как фонтанов для охлаждения и изысканных бюветов на рыночной улице, потому что утоление природной жажды - святое дело здесь. Почти что религия. И вот, между этими яркими разнообразными строениями, вывесками и прилавками, частенько встречаются узкие переходы на другие улочки, более тихие. Но используют их в основном не для того, чтобы покинуть "Дикий", а для проституции. А так как переулков оказалось мало для этого благородного дела, кое-где в зданиях выскоблены специальные нишы - изгибы внутрь стены - для неприкрытого и доступного всем зрелища страсти. Иногда эти нишы даже оформлены в определенном стиле и служат украшением зданию. Вольд молча и неспеша ведет Нэстэзи как раз в такую, в нишу деревянной кофейни, где вырезаны и покрыты лаком темно-коричневые змеи, извивающиеся, будто шлюхи, и обвитые плющом.
Его похотливые руки расстегивают набедренный платок. Он соскальзывает по нежной девичьей ножке на песок и сверкает золотом, как ее чокер, как цепь на ноге, как кольцо в соске, как ее волосы. Нэстэзи бросает на землю и свою полупустую сумочку.
- Я твоя, Вольд, - говорит нежным глубоким голосом и мягко целует его в губы, тут же ласковой ручкой начинает массировать его пенис. Соседствующие голые, но не такие привлекательные торговки фруктами, журналами и посудой игриво косятся в их сторону. Прохожие тоже с завистью осматривают круглые бедрышки Нэстэзи, скачущие на набухшем члене богача, его лапищи на осиной талии, его жабьи губы на ее прелестных ключицах.
Надо сказать, что не смотря на предназначение улицы, она довольно тихая. Торговцы и покупатели не ссорятся вовсю, никто не рекламирует свой товар громче обычного тона, парочки переговариваются негромко, многие совсем молчаливы. Поэтому блаженные стоны Нэстэзи и шумное дыхание богача особенно привлекали к ним внимание. Но даже если так, все привыкли к этому: их пленяла только красота и ловкость пятнадцатилетней шлюхи. Да, здесь каждый независимо от возраста и происхождения может зарабатывать на жизнь чем угодно. А может и не зарабатывать, а просто грабить. Старая торговка фруктами за неимением покупателей снова оборачивается, чтобы насладиться тем, как Вольд вдавливает Нэстэзи в стену и с силой трет по змеиным чешуйкам, ритмично насаживает на себя и дергает за колечко в груди, а девушка ерошит его потные волосы и стонет. В это время мальчишка ловко стаскивает с прилавка грушу, и уносится с озорным хохотом. Воры, убийцы и насильники здесь беспечны - нет закона, судей, порядков и стражей порядка. Каждый волен делать, что хочет, а если чье-то преступление и достойно наказания, то его воздаст судьба. Сегодня этот мальчик украл - завтра его мать изнасилуют. Насильника зарежут. У убийцы украдут последние деньги на жилье. Но все счастливы. Потому что даже в горести дальновидный народ видит путь к лучшему. Если бы все было безоблачно - им не было бы к чему стремиться и зачем жить. Они считают, природой предначертан баланс между везением и невезением. Когда кто-то умирает или рождается, это естественно. Когда происходит борьба за существование в виде воровства или драки - это тоже естественно. Поэтому мальчишку никто и не пытался поймать. Он даже нагло задержался возле "змеиной нишы", чтобы полюбоваться работой большинства девушек города.
- Когда-нибудь и я буду кончать на этих шлюх.
Никого не удивляет такая фраза в устах двенадцатилетнего мальчишки, никто не запрещает ему наблюдать. Все это - взрослая жизнь, к которой человеческий детеныш уже готов.
- О-о-о! - Нэстэзи замирает, закусив губу; ребенок наблюдает, как по ее половым губам струится белая масса. Вольд в последний раз делает толчок вглубь и дает девушке коснуться нежными ступнями земли (раньше они были скрещены на его пояснице). Он бросает взгляд на свою барсетку в змеином рту, будто думает сколько заплатить, но тут же приятно вздрагивает от теплых губ, обхватиших его стояк. Нэстэзи быстренько продолжает сеанс, чтобы получить больше, тщательно слизывает влагу с грубой кожи, заглатывает головку, обсасывает ее и целует, теребит языком рубиновую сережку, изучает орнамент проступивших кровеносных сосудов. Вольд не удерживается и случайно испускает громкий стон, ложит лапы на белокурую головку девушки, двигает тазом, заставляя ее умещать пенис во рту целиком. Мальчишка-вор все еще безнаказанно пожирает грушу и глазами пару. Его девственный членик тоже понемногу возбуждается от этого зрелища.
Нэстэзи и Вольт проводят в нише еще добрые пять минут, случайно обрывая плющ, пока похотливый толстяк случайно не оставляет на плече Нэстэзи засос. Она плавно отстраняет его от себя и шепчет:
- За это взымается дополнительная плата. Кому нужно тело, которое уже помечено?
- Я куплю тебя и, как рабыня, ты уже никому не будешь нужна, а, как богачке, тебе никто не будет нужен.
О чести нет речи, но Нэстэзи противится, потому что ей нужно воспротивиться. Это заставит клиента набить цену.
- Я не могу быть твоей рабыней... Это свободный город, Вольд, - она строит гримассу балованной привереды.
- Сотни женщин соглашаются сидеть на цепях и есть из рук хозяина, подставлять ему свое влагалище и иногда гулять.
- И что же, они счастливы? - все еще надув губки говорит она.
- Их хорошо кормят, они спят на шикарных ложе, их осыпают украшениями и комплиментами. Взамен - только секс. Это лучше, чем быть на равных - у тебя появляются и другие обязательства вроде готовки, стирки, уборки, заработка.
- То есть, ты предлагаешь мне стать домашним животным?
- Что тебе не нравится, моя прелесть?
- То, что я потеряю удовольствие гулять по этой улице и отдаваться каждому желающему. Я люблю свою работу, и я уже счастлива.
- Ты отказываешь мне, Нэстэзи?
- Я не буду рабыней.
- А если так?.. - Вольд расстегивает кошель, туго набитый камешками: бриллиантами, рубинами, топазами, аметистами, сапфирами, аквамаринами, изумрудами; серьгами, кулонами, перстнями и серебрянными дисками вроде монет. Это и есть городская валюта - не бумага, а драгоценности. Нэстэзи на миг теряет самообладание и восхищенно охает.
- Ты согласна каждый день получать такой кошелек взамен на то, что твое тело - полностью мое, и ты прикована к моей постели днем, и свободна при луне? А если не возвращаешься - я отпускаю тебя, но ты больше не можешь себе позволить ничего, кроме этого рынка.
От толстяка веет романтизмом и похотью, но официаьных сделок в жтом городе не существует: именно так покупается товар. Нэстэзи задумывается серьезно. Ночью "Дикий" работает так же исправно, как при свете дня, так что она сможет продолжить свое любимое занятие. Живет она в небогатой свободной семье, так что лишние деньги еще как кстати. Девушка кивает и поднимает блестящие карие очи на довольного богача.
- Теперь мне нужна оплата за услуги и за мое тело. И после обеда я сама себя доставлю заказчику.
Вольд щедро протягивает ей кошелек и похотливо притягивает к себе в поцелуе с таким наслаждением, как если бы гурман тянул к губам кусочек диковинной форели в апельсиновом соку. Его клешни полностью обхватывают нежные ягодицы и с силой разводят их, оставляют два красных следа от пальцев. На девичьих глазках выступают слезы от боли, но она терпит.
- Я живу на улице Рыбаков, - шепчет богач ей на ухо, - в доме с фиолетовой черепицей. Бывай, золотая моя прелесть.
Нэстэзи ошарашенно плетется к ближайшему фонтану, чтобы очиститься для нового клиента, а богач скрывается в переулке - так начисто путана вылизала его достоинства.
***
Королевский дворец - самое величественное здание в этом свободном городе, а день его основания - самый торжественный день.
Огромный фасад дворца со множеством вырезанных из черного мрамора статуй греческих богов, с инкрустированными драгоценными камнями, с королевским балконом на колоннах, витражами, с готическими башнями наверху и неприступными численными ступенями снизу служит фоном для гущи людей. Кажется, все торговцы с "Дикого" переместились сюда, разложили свой товар на гигантских мраморных ступенях и невероятно контрастируют с мрачным дворцом. По ним, шествуя через пышных королевский парк, идут знатные богачи со своими рабами. Кое-кто ведет красавицу за руку, кое-кто ребенка на поводке, кое-кто мужчину за цепь, продетую в колечко с бриллиантом на пенисе. Это своеобразное хвастовство своей вещью, рабским телом, самым прелестным, что есть у богача, что принадлежит только ему. У величественных черных ступеней показался и Вольд. Он обнажен, как и все мужчины, на его руке несколько серебрянных браслетов, на среднем пальце серебрянный перстень с угловатыми огненно-красными камнями, на яичках та же серьга с рубином, но теперь к ней приделана отвисающая серебрянная цепочка, соединяющая серьгу и головку пениса. Таким образом, когда Вольд возбудится, цепь растянется вдоль полового органа и при половом акте возбудит партнершу и его дополнительно. В руке он держит еще одну цепь, но золотистую - за нее ведет Нэстэзи, прицепив цепь к кольцу в соске. Девушка одета, как и в день их первой встречи, но обута в высокие золотые туфли с такими же рубиновыми вставками, а ее волосы собраны в удивительной красоты рогалик, от чего прекрасные черты лица более выражены. Вольд довольно отмечает грацию ее походки, завистливые взгляды других богачей.
- Золотце, - ласково бросает он ей и, если вздумается, прикасается к любой части ее великолепного тела. Они поднимаются ко входу, проходят между колоннами, в металлические распахнутые ворота без стражи и оказываются в королевском зале. Здесь все посвящено сексу: мраморные скульптуры совокупляющихся животных, людей, людей и животных, во всех возможных позициях, со всеми возможными приспособлениями. В мраморных черных стенах есть специальные выемки для машин сексуальных пыток, каждую из которых охраняет и по просьбам демонстрирует в действии прикованный здесь же раб или рабыня дивной красоты. Этот большой мраморный зал скульптур и машин освещен во-первых открытыми воротами, во-вторых двумя гигантскими витражными окнами. Здесь королева частенько проводит свой досуг: вдохновляется нп новые изощренные машины для секса, новые позы, любуется старыми и совершенствует их, забавляется с рабынями (королева - лесбиянка) и с самой собой; ее видят спящей на спаривающихся львах и целующей пенис Гефеста в ладони Афродиты. На втором этаже располагается спальная и ванная, столовая и балкон, но сейчас оживлены только две последние залы. Богатые гости берут с накрытых столов все, что угодно, и, что любопытно, вся еда здесь в форме чего-то пошлого и во всё поварами любовно подсыпано возбуждающее средство. Таким образом богатые парочки утоляют жажду голода и уже на балконе предаются страстям: и тут и там мелькают голые тела хозяев и их рабов, сплетения рук и ног у перил, танцующие королевские проституки, сомкнувшиеся в оргиях, блестят драгоценные металлы и глаза похотливых людей; раздаются чавкающие звуки вагин, стоны девушек, крики детей, причмокивание сосущих, рычание кончающих, оханье и сбивчивое дыхание. Некоторые расположились на мраморном полу, некоторые у колонн, некоторые на перилах, и под балконом происходит почти то же. Празднующие люди совокупляются с кем только пожелают, как только пожелают, мужчины тычут пенисами в любую понравившуюся попку, девушки припадают губами к любому достойному члену. Никто уже не думает о своем товаре, а просто наслаждается оргией.
В это время королева зорко смотрит за происходящим, чтобы выбрать себе новых рабынь и тоже поразвлечься. Когда ей угодно, она щелкнет, и десяток голых девичьих тел станет тереться о нее и насаживаться на щелкнувшие пальцы, целовать ее ноги и половые органы, трясти упругими попками и сладко стонать. Но ее взгляд охотницы ищет новые тельца для своей свиты, и она очень надеется напасть на девственницу. Но таких здесь почти никогда нет, потому что все - рабы плотской утехи. Ее взгляд останавливается на Нэстэзи; она зазывает еще несколько девушек, остматривает их, говорит с ними и платит их хозяевам бирюзовыми шкатулками с драгоценностями. Своих новых наложниц королева ведет за собой в ванную и приказывает смыть с себя пот и сперму, уже успевшую их испачкать. Сама королева чиста и до сих пор неприкосновенна: на ней короткое черное угловатое платье, черный макияж и черная корона с серебрянными завитками. Платье оформлено так, что открыта только верхняя часть ее груди, вся спина выше талии, стройные ноги и нежные руки - это самый закрытый наряд на пиршестве. Пока наложницы моются, королева пристально их изучает, вероятно, думает, куда и какую приставить. Чистых девушек она ведет в свою спальную комнату - такую же черную, как и всё в этом дворце, за исключением цветных витражей. Она устлана черным мягчайшим ковром и забросана черными подушками - вокруг постели королевы спят ее рабыни, словно псы. Над изголовьем кровати висит светильник с драгоценными прозрачными камнями, рядом шкаф и две тумбы из черного лакированного дерева.
- Здесь вы будете спать. Вторая тумба предназначена для ваших украшений и одежд. Отдайте мне ваши украшения сейчас. Слуги будут кормить вас так, как того требует диета, потому что за недостатки в фигуре полагается смерть. Если вы хотите подышать воздухом - выйдите на балкон. Но выходить из дворца нельзя. Для ваших нужд существуют мужчины-рабы. Они не будут вас трогать, потому не бойтесь их и обходитесь с ними, как с рабами. Здесь ходят и другие животные - их тоже не бойтесь. Вы должны слушать только меня. Ясно?
Девушки вместе кивают. Их поражает величие холодной королевы.
- Вы также можете посещать башни и подземелья, исследовать тайные ходы дворца и быть неограниченными в действиях, но взамен я попрошу только беспрекословно слушать меня и не покидать дворец. Пойдемте со мной.
Стайка голых девушек следует за королевой по мраморным ступеням вниз, под основной зал со скульптурами. Здесь два тоннеля, и королева ведет их левым. Он выводит их в небольшой мраморный тупичок, освещенный электрической имитацией свечей. И это искусственное пламя находит отблеск в каждом драгоценном камне той божественной груды, которая раскидывается перед наложницами. Тут же, в тусклом свете, в углу "пещеры", на подушках лежит голая девушка, похожая на циганку. Ее нога прикована к стене металлической цепью. Как только она видит королеву, бросается к ее ногам и целует их.
- Это украшения, - холодно продолжает королева и швыряет собранные у девушек в общую кучу, - Их можно рассматривать и примерять, но нельзя выносить просто так. Об этом позаботится Эсмеральда. За хорошее поведение я награждаю наложницу украшением, поэтому чем лучше вы себя ведете, тем вы красивее и богаче.
Королева ведет наложниц в правый тоннель. Но он переходит в длинную темницу, где вместо черного мрамора по бокам, зарешеченные выемки. В свете таких же электрических свеч между прутьями можно различить человеческие тела, измученные, несчастные, в их камерах нет совершенно ничего.
- Это камеры для провинившихся. Некоторые из этих девушек бежали из дворца, некоторые мужчины пытались убить меня, некоторые пришли сюда добровольно. Они не просто страдают от холода, голода и жажды. Это мои подопытные крысы. Я - человек ученый, работаю над разного рода сыворотками для улучшения человеческого организма, и не на животных ведь их испытывать.
Коридор темницы приводит наложниц к просторной лаборатории. По одну сторону стены располагаются колбочки, препараты, органы в глицериновых баночках, компьютеры и вычисления прямо на мраморных стенах чем-то красным. По другую сторону приспособления для пыток, но не сексуальных, отдающие средневековьем и бесчеловечной жестокостью.
- Это ждет вас, если вы ослушаетесь меня.
Королева ведет испуганных наложниц обратно, к разветвлению, выводит в зал скульптур, зал в свою очередь выводит их в прилегающую мраморную комнату для хранения вещей. Здесь вдоль одной стены расположен шкаф с извращенными нарядами, бельем, а вдоль другой стенды с предметами для сексуальных практик. Напротив входа большое зеркало, стоящее на тумбах с косметикой.
- Гардеробная, - коротко бросает королева, - Обычно наложницы голые, но если хочется приодеться, можно спросить разрешения у меня. Примерка разрешена. То же самое с макияжем. Кто-то хочет одеться сейчас?
Одна из наложниц делает шаг вперед: пышногрудая, грузная, со смугло-желтой кожей, каштановыми густыми волосами и темными глазами лет семнадцати.
- Как тебя зовут?
- Джулье;тт.
Королева позволяет ей осмотреть наряды, выбрать понравившийся. Джульетт останавливает свой выбор на черном белье, колготках-сеточке и красном пиджаке. Королева одобрительно помогает ей одеться, усаживает перед зеркалом и навязывает матовую красную помаду с толстыми стрелками. Джульетт повинуется да и сама считает это красивым.
- Это все, что вам может пригодиться, - продолжает королева, - и пока вы все свободны, кроме Джульетт и Нэстэзи. Можете общаться с народом, только не выходя за ворота. Я вас позову в случае чего.
Трое покидают гардеробную и бродят по залу скульптур вместе с гомонящими девчонками, бросившихся врасыпную по нему.
- Наш город в основном промышляет порноиндустрией, - деловито говорит королева, - Мы - лидирующий город в сфере съемки и сбыта, потому что у нас есть все для этого: источник идей, хорошая аппаратура и монтаж, живые и небанальные локации, даже сюжеты. И самое ценное, что у нас есть - актеры. Кстати сказать, 50% самого прибыльного порно города снимается именно королевской семьей. Поэтому вы понимаете, чем вам придется заняться, помимо того, что ублажать озабоченного короля и себя. Расскажете об этом тем, остальным новеньким, а пока я хочу увидеть вас в работе.
Королева ведет наложниц вверх по ступеням, на третий этаж, откуда уже ведут закрученные ступени башенок.
- Это киностудия.
Мраморная комната с огромнейшим полукруглым витражом, вырезанным в стене, в центре которой - рабочая площадка актеров, а вокруг нее расставлены камеры, микрофоны, рампы, столы с аппаратурой, и всюду извиваются провода.
- Здесь, в центре складывается сцена для порно-фильма. Кровать, лифт или что-то еще. Иногда приходится снимать вне дворца, даже под водой. Так что от порноактеров требуется многое. Чем больше прихода от ролика, тем в большей милости актеры. Сейчас я хочу, чтобы вы сымпровизировали на уже готовой сцене. И так, чтобы это соответствовало миру, в котором постыдно показывать грудь и половые органы, и не принято говорить о мастурбации.
- Это будет полноценный ролик, ваше величество?
- Ко мне можно не обращаться так пафосно. Чем лучше вы постараетесь, тем больше вероятности, что это будет полноценное порно, а вам достанется моя особая симпатия.
Джульетт и Нэстэзи неуверенно осматривают сцену, как добыча смотрит на место своего свежевания: подобие спальни в персиковых тонах, обычная кровать, обычный коврик, обычная тумбочка со светильником. Довольно пресная сцена.
- Мотор! - и вся ватага рабочих, которые почти целыми днями монтируют ролики здесь, включается в дело, замолкает и запечатляет в истории чудное зрелище.
Джульетт начинает прдеставдение, обнажаясь перед ждущей Нэстэзи. Она с диким похотливыи взглядом стягивает с себя сетку, комкает красный пиджак и избавляется от белья. Наконец, на блеклом банальном фоне так страстно сливаются два прекрасных создания: горячая смуглая дьяволица и трепетный светлый ангелочек. Королева издали наблюдает за ними, но ее лицо равнодушно. Пухлые губы Нэстэзи хватают ртом воздух, по ним скользит пересохший язык партнерши и бессильный хриплый стон; кровать бешено трясется под ритмично наседающей Джульетт, раздается звук влажного хлюпанья; переплетенные пальцы мнут простынь и одеяло, впиваются в них. Это продолжается около трех минут, и пыла Джульетт уже значительно поубавилось. Но три минуты - недостаточно для ролика.
- Еще! - рычит обессиленная актриса, и Нэстэзи впервые оказывается сверху. На смену необузданной страсти приходит нежность: ангельские пальчики ласкают вздымающуюся грудь, красные губы, взлохмаченную каштановую шевелюру, после того, как Нэстэзи их оближет. Средний пальчик с колючими золотыми шипами на ногте ведет влажную дорожку от подбородка до клитора, и девушка осторожно играет со взмокшими половыми губами, затем неспешно проникает вглубь. Золотой маникюр щекочет стенки влагалища, Джульетт изгибается дугой каждый раз, когда девушка медленно вводит средний палец в ее влажное отверстие. Она испускает такой сладкий стон, от которого даже королева приходит в восторг и выдает довольную улыбку. Нэстэзи учащает движения, затем добавляет и указательный палец, а перодически прекращет это, чтобы слиться с Джульетт в поцелуе. Уже к одинадцатой минуте смуглая актриса делает сквирт неожиданно для себя самой, а Нэстэзи жадно припадает к ее вагине губами и тщательно высасывает влагу, будто живительную воду. Иногда ее длинный гибкий язычок сворачивается в трубочку и просовывается внутрь, на что бедная девушка может отвечать только стонами. С помощью Нэстэзи они дотянули до семнадцати минут, так как это нежное созданьице само обхаживало уставшую сотрудницу: целовало ее, обсасывало, ласкало и терлось об нее.
- Достаточно! - прерывает съемку королева, - Душевая в том углу. Отмоетесь и спуститесь в столовую. Ролик смонировать и выложить. Сцену можно разобрать.
Работники невозмутимы - и не с таким работали, но один не удерживается и отлучается в туалет. Новичок, видимо.
***
Ночью пол-города все же не спит, особенно после бурной оргии в честь праздника, а королева позволяет себе делать все, что душе угодно. Она поднимается с кровати обнаженной, набрасывает шелковую белую рубашку и пинает ближайшую наложницу босой ножкой.
- Подымайтесь. Смотр на балконе. Украшений не нужно.
Голые тела на черных подушках начинают вяло шевелиться, подниматься, королева довольствуется своим гаремом даже в ночную пору. Она выходит на балкон в бледно-молочном свете, посылает прислугу за всеведающей женщиной, в чьей памяти выгравировано имя каждой наложницы, а под ним все сведения о ней.
- Что Вы хотите знать, королева?
- Все обо всех. Мне не спится, Меде;я. Пусть первая трусит грудью здесь.
На балкон входит женщина лет тридцати, с квадратным, но великолепным лицом, обрамленным выбеленными слабыми хвостиками, с грузной фигурой и блестящими безумными глазами. Она одета в сине-красное белье с позолоченными вставками, на ней полно золотистых украшений и татуировок в виде бессмысленных надписей, сердец и ромбов.
- Ха;рли, она же Марго; в прошлом, - начинает Медея, облокотившись о королевский трон, - Самая старая из наложниц, 34 года. Родилась в Австралии, стала актрисой, путешествуя, попала к нам, в Вашу лабораторию. Вы внушили ей, что она - Харли, ее персонаж, и оставили у себя, как рабыню. Ни разу не снималась в порно, потеряла девственность в 17, стриптизерша. Ценность ее заслуженных украшений - 700 грамм чистого золота.
Королева задумчиво дает Харли бодро чмокнуть ее в перстень.
- Ее личность?
- Во внешнем мире Харли считают дикой и безумной, здесь же она своя. Любит веселиться. Частенько требует дубинку или пистолет для полноты образа.
- Стань у перил, Харли, - помедлив велит королева, - Не похудеешь на пять килограмм за месяц - я тебя повешу.
- Окей! - Харли становится на руки и идет по перилу, рискуя разбиться от мраморные ступени, - Но я в отличной форме.
- Кто-нибудь из наложниц умеет так гнуться?
- Есть еще одна. Плигу;ца!
Будто порхает по балкону юное создание с милой мушкой, русоволосое, длинноногое, обнаженное и украшенное тремя цепочками с кучей ярких медных безделушек.
- Плигуца, 13 лет. Танцовщица из молдавской семьи виноделов нашего города, Академия танцев "Синичкино крыло". К нам попала полгода назад, в порно снималась дважды. В первый раз потеряла девственность и отыграла сцену изнасилования в такси, во втором постельном ролике за тридцать минут переменила все 100 позиций. Это четвертый по прибыльности ролик из всех наших. Плигуца помогает на кухне. Ее стоимость - 630 грамм золота.
Плигуца игриво подпрыгивает к корлеве и целует перстень.
- Мне стать возле Харли?
- Нет. Медея, прикажи слуге отвести ее в зал скульптур и посадить на цепь возде новой машины. Там как раз нужна гибкость.
- Но я не хочу, - по детски вредно надувает губки Плигуца.
- Как давно у тебя был секс?
- Сегодня. Какой-то богатый житель качалки позарился на мою попку.
- Болит?
- Нет, он был со смазкой. Ну королева, пожалуйста, не надо в зал скульптур!
- Заткнись, - холодно велит королева, - К башне тротур ее. Это не оспаривается.
Хнычущую Плигуцу за руку уводит громила, Медея недовольно качает головой. Башня тортур - одна из башен дворца, в которой приковывается провинившийся, и каждый имеет право делать все с его телом, нельзя только ранить до крови. А Плигуцу недолюбливали многие наложницы, так что они будут усердно драть ее всем орудием гардеробной, попавшимся под руку, пока королева не смилостивится.
- Следующая!
- Фло;рес, 16 лет, доченька влиятельного фермера, его же слуга, его же подарок Вам вместо уплаты долга. До дворца работала шлюхой по вызову для богачей, в нашем порно не снималась, но трахается ежедневно, потому что приставлена к секс-машине в зале скульптур. Специалист по части БДСМ, отлично разбирается в каждой вещице. Ценность - 560 грамм золота.
Девушка с угловатыми формами, сбритым виском и пышной гривкой на другой стороне, чернобровая, облаченная в набедренную кожанную повязку и с золотой серьгой на выразительно прямой носогубе целует королевский перстень. Королева замечает на ее лопатке тату в виде следа львиных когтей.
- Улыбнись-ка, Флорес, - приказывает ей Медея. И девушка обнажает необычайно заостренные клыки, - Гордая и выглядит, как львица. По гороскопу тоже лев.
- У тебя есть жалобы, Флорес?
- Я бы хотела выходить из дворца в парк иногда.
- Медея, прикажи приставить к ней раба, пусть выгуливает ее, когда ей вздумается. Этот? Хорошо. Но не пытайся бежать. Даже при малейшей попытке я буду в ярости.
- Спасибо, королева.
Заскучавшая Харли свешивает ноги над парком, куда однажды сумела незаметно выскользнуть, сорвать апельсин, швырнуть в прохожего и вернуться обратно. И этого никто не заметил.
- Следующая! Але;ксис, 20 лет, у нас около года, была приведена на прошлом празднике богатой леди, раньше Алексис работала в музее гидом, пока ее не купили...
- Не продолжай, - сурово пресекает королева, - Она мне не нужна. Ты же тоже видишь этот безобразно большой рот.
- Он делает великолепные минеты и хорошо говорит.
- С глаз долой, пусть это уродство будет одним из разлечений наших богатеньких гостей. Кто у нас сейчас, кажется, режиссер Вольд? Вот пусть ему и сосет, и из его апартаментов не показывается.
- К тому же, - встала на защиту любимицы Медея, так как Алексис и ее ублажала, - Она хороша для переговоров своим гибким язычком, вот что я думаю.
- Чем она занималась до этого?
- Сыграла секретаря, делающего минет начальству. Стоящий ролик вышел, я никогда не видела, чтобы так кончали... Во дворце она очень помогает мне.
Голая Алексис нагло ухмыляется королеве. Ее единственное украшение - маленькая корона из чистого золота в русых густых волосах.
- Стоит 480 грамм.
- Ладно, пусть помогает тебе. Но дай Алексис что-нибудь, закрывающее лицо.
- Могу я разодеть ее в лиловые шелковые ткани с золотыми бусинами, как Шамаханскую царицу?
- Что угодно, только спрячь этот рот.
Алексис уходит с надменной улыбкой, но внезапно ее краснокожий раб с силой швыряет ее об стену, прососвывает яйца в огромный рот и качает ими, пока не наступает эрекция; затем он резко подымает ее за волосы, разворачивает к себе спиной и бесцеремонно проталкивает разгоряченный пенис, которым Алексис чуть не подавилась, в ее влагалище. Раз пять он жестко вонзается в ее щелку, на шестой обратно садит ошарашенную наложницу на колени и извергает семя во все ту же дыру под носом. Так приказала королева, недовольная дерзостью Алексис.
- Пусть только еще кто-то осмелится так себя вести со мной. Дальше!
Появляется низкорослая спортивная девушка с очаровательными кошачьими глазами, вздернутым миниатюрным носиком с золотым колечком, ухоженным карэ и крупной грудью. На ней розово-белый пояс и белые сетчатые штанишки.
- Рог, 19 лет. К нам попала из семьи водоноса и проститутки, Вы нашли ее пьяную на ступенях дворца. Одно время ходила по подиумам. Очень часто снимается в порно - у нее просто уйма энергии и обширная галерея роликов: секс на кухонном столе с сестрой с бананом, пятиминутное совокупление с черным бульдогом после минета, секс в море со случайным плавающим.
- Сколько?
- 520 грамм золота.
- Рог, чего бы ты хотела для счастья?
- Хорошего мужчину, - Рог целует перстень и облизывается.
- Тебе хорошо во дворце?
- Еще как, королева. Но с мужчинами здесь туго.
- А как же король?
- В моем вкусе брутальные грубияны, а не наш хилый король, - откровенно и бесстрашно говорит Рог, - Ну и не телочки.
- Разрешаю тебе прогуляться по городу со своим черным рабом, найти хорошего мужчину и привести его сюда. Это будет мой тебе подарок и твой новый раб. Старого пущу на мясо, раз он не удовлетворяет тебя.
- Ого!
Заходит Эсмеральда: смуглая, тонкая, черноволосая, в лиловой повязке. Ее черные глаза маняще блестят.
- Эсмеральда, 21 год. Уличная танцовщица, пришла с кочующим циганским табором и осталась. Вы увидели ее танец с балкона и приказали купить. Снималась в нестандартном порно-танце в образе книжной Эсмеральды с дублерами Клода и Феба, что было очень прибыльно. Рождена недевственной, стережет украшения в темнице, так как сама однажды пыталась их украсть. Ничего не стоит.
- Пусть и дальше стережет. Следующая!
- Это Ко;ш, 19 лет, из учительской семьи...
Медея осыпает королеву сведениями, как король бриллиантами, о каждой наложнице, а их у королевы всего 50. Отборные жрицы любви самого разного происхождения: от рыночных торговок до бывших поставщиц солнечной энергии; самой разной внешности: смуглые, бледные, кудрявые, бритые, рыжие, чернявые, крашенные во все цвета, разукрашенные хной, татуировками, косметикой; разных характеров: дерзкие, веселые, приставучие, похотливые, зашуганные, молчаливые, надменные, пронырливые, интригантки, отщепенки и прочие; но все в одинаковом благоговении перед хозяйкой. В каждой она приняла участие: наиболее приятным дала привелегии в виде прогулок, хороших работ, лучших слуг и драгоценностей, тем, кого посчитала непригодными, наоборот, приказала опуститься до демонстративных работ, вредную Плигуцу и истерическую Ро заточила в двух башнях тортур, среднестатистических и скучных велела отвести в темницу на опыты, и только единицы удостоились особой королевской симпатии. Харли, Гвендоли;н и Э;лис. Королева встает, скрестив руки на груди, и внимательно осматривает "избранных". Харли трясет светлыми хвостиками с едва заметной красной и синей краской на кончиках, болтаясь вниз головой на перилах, ее бледно-желтая кожа блестит в лунном свете, и королеве нравится каждый изгиб этого крупного, но очаровательного гибкого тела, особенно широкая улыбка. Поодаль на перилах сидит Гвендолин, положив ногу на ногу и устремив взгляд на сад; ее мрачное лицо будто из белого мрамора, глаза хищные и злые, короткие черные волосы с зелеными локонами в диком беспорядке; она одета в черную мини с увесистыми цепями, черный топ и чокер, на ее груди изумрудный пирсинг и металлические цепи. Медея сообщает, что Гвендолин - гот, увлекается астрономией, а раньше работала в сфере фильмов ужасов, как сценарист. Элис не похожа ни на одну из этих наложниц своей робостью и нежностью, румяным личиком, копной шелковистых рыжых волос и пленяющими карими глазами, ее руки покрыты едва заметной хной в виде завитков и фигур, а единственное украшение - жемчужина в золоте - приколото к к ее пупку. Элис - воплощение детской невинности, и интересы ее так же невинны: готовка и театр.
- Отныне вы считаетесь элитными дамами моего дворца, как Медея. Вы имеете право распоряжаться другими наложницами и их рабами, и я хочу, чтобы вы сделали вот что. На даный момент доступно всего 42 девушки, не считая вас. Распределите их между собой. Марго, ты будешь учить свой отряд танцам, грации и психологии. Гвен, займись научным образованием своих подопечных. Элис, твоя задача - научить их готовить и петь. Потом вы поменяетесь отрядами.
- Зачем это? - спрашивает Гвендолин.
- Я планирую устроить небольшое шоу. Представьте сад у дворца, голых танцующих девушек с блестящей кожей и драгоценностями, сплетения их поющих голосков, пищу, которую они выносят на серебрянных подносах и дают попробовать туристам, приятно образованную речь.
- Это все для привлечения туристов?
- Да. Нашей свободе нужно распространяться и дальше, мы привлечем людей этими красотами, разбогатеем, захватим власть над остальными рабами идеи. Если у вас все получится, я обязуюсь протянуть канаты между пиками башен для тебя, Харли. Взвести специальную башню и обустроить ее астрономическими приспособлениями для тебя, Гвендолин. И, Элис, чего бы ты хотела?
Элис смущенно смотрит в пол.
- Меня и так все устраивает.
Королева довольно кивает.
- А пока идите ко мне.
Бледные лучи освещают нагие тела, извивающиеся у мраморного трона. Наложницы осыпают королеву поцелуями, гладят ее ноги, облизывают пальцы; королева нежно притягивает личико Элис за подбородок и впивается в ее тонкие губки, теребит ее соски. Когда рыжее хрупкое создание надоедает ей, она грубо отшвыривает ее от себя, цепко хватает Гвендолин за запястье и садит на свои колени, больно щипает ее и царапает когтями, дергает за украшения, кусает нежную кожу и мнет ягодиц. Иногда королева позволяет себе бить наложниц, чтобы избавиться от агрессии, как в случае с Гвендолин. Мрачная девушка получает затрещину и издает протяжный "ах", но покорно остается на коленях госпожи. Свирепая женщина хватает ее за волосы и с силой треплет, бьет головой о подлокотник трона, швыряет на пол и властно требует подползти, поцеловать и сделать минет, затем чувствует после поцелуя привкус крови, влагу в интимном месте и ногой отбрасывает Гвендолин от себя. Наложница держится крепко - у них с королевой всегда жесткие практики. Иногда готесса одевает пенис с резиновыми шипами и издевается над прикованной хозяйкой, иногда терпит побои, иногда дерется с ней на равных в сексуальной игре. Неиспользованной остается только Харли.
- Брысь отсюда, обе, - велит королева наложницам, а Медея удалилась до любовной сцены, - Харли, станцуй мне.
Харли, как пташка, слетает со спинки трона и мягко приземляется в руки королевы. Шустро высвобождается, извивается в танце по всему периметру балкона, виляет бедрами, водит ладонями по животу и волосамя растягивается в шпагатах и мостиках, вертится и подлетает. Затем ее прелестное тело снова подымается на перила, медленно витает над ними, становится на руки и умиротворенно описывает носочками в небе фигуры, перекручивается в полете, садится, снова приподнимается, трется о черный мрамор и отражает сияние луны.
- Ты прекрасна... - шепчет королева, - Я хочу тебя. Иди ко мне, пташка!
Через мгновение Харли плавно наседает на хозяйку, проводит языком по ее губам, присасывается к шее. Королева просовывает два пальца в ее большой рот, трогает спину и бедра.
- Расставьте ноги, - хрипит наложница, и королева повинуется, их возбужденные половые органы соприкасаются, Харли закидывает голову назад и заливается безумным смехом. Внезапно отстраняется, поднимает королеву на ноги и обдает жаром ее ухо, - Прижмите меня к стене и отдерите, как следует.
Их ночь безумна и полна страстей, они покидают балкон, останавливаются, чтобы поцеловаться на крутых ступенях, спускаются в пустынный зал скульптур, Харли ведет королеву за ручку к нише. В ней располагается самое первое и банальное изобретение: резиновый пенис, двигающийся взад-вперед на заданное расстоение, на заданной частоте с заданной мощностью вибрации; по бокам четыре металлических браслета, чтобы удерживать человека за конечности. Тут же рядом выемка в стене с другими насадками: обычные пенисы разных форми размеров, двойной резиновый пенис, пенис с шипами и пенис, испускающий струю воды под конец. Глаза Харли блестят, она насаживает самый большой член на резиновый держатель, настраивает минуту с нарастающей частотой и легкой вибрацией.
- Если я не заплачу от боли, то Вы испытаете то же, - предлагает она. Минута идет, гигант не щадит ее киску, вколачивается до самого края, и мерно жужжит. Королева наблюдает, как обильно выделяется влага и капает с сочных половых губ наложницы, как гнется ее спина и дрожит от возбуждения рот. Под конец она дьявольски улыбается королеве, и пытка повторяется, но хитрюга Харли настраивает машину на самую высокую частоту сразу, от чего королева на первых же секундах вскрикивает.
***
Сад при дворце поражает приежжих своей роскошью. Их ведут песчаные тропки вдоль обширных клумб с импорной плодовитой почвой, цитрусовые деревья и виноградные лозы вокруг скамеек. Кое-где блестят пилоны, вокруг которых извиваются голые девичьи тела. Вон белокурая Нэстэзи поет под лимонным деревцем; вон двенадцатилетняя Кэ;трин танцует для двух парней и позволяет им щупать ягодицы под золотистой сеточкой. Пышногрудые Реги;на и Ками;ла ласкают друг друга на глазах возбужденных подростков, Павлио;н, Джульетт, Скря;бина звенят голосками в сочной траве, рыжекудрая Айви порхает на шесте. На их шеях золотые ошейники - знак принадлежности королеве. Они не вступают в половые акты с туристами, просто служат красивыми зверушками, как приказала королева. Только она одна может заниматься с ними любовью и личный раб наложницы, но горожанам лучше не соваться. Незнающий юный турист в легкой одежде возбужден настолько, что готов вставить в дерево, и одичавши бежит по клумбам к Рог. Рог трясет грудью, выполняя акробатические приемы у шеста, замечает спортивного симпатичного паренька, не местного, голодного, отмечает, что вокруг нет свидетелей и сама порхает к нему навстречу. Без лишних слов оба сливаются в жарком поцелуе и воровато утоляют страсть, наложница держится за шест, выпятив попу, парень крепко сжимает ее талию.
- А-ах! - издает она протяжный звук, парень извергает семя в нее, - Ты что натворил? Я же забеременнею!
Она резко отстраняется и свирепо смотрит на парня.
- И, кстати, услуги не бесплатные. Нет, засунь эти бумажки себе в жопу. Давай драгоценности. Нет? Да ты охуел!
Рог злобно бросается на него, валит в траву, рвет когтями лицо, игнорирует, что влажный член шлепает ее по пояснице. Внезапно парень наносит ответный удар по виску, наложница теряет сознание. Пользуясь случаем нечастный турист покидает клумбу и поспешно уходит из парка на "Дикий", где в фонтане отмывает с себя первую грязь преступлений этого города.
Рог бежит во дворец, чтобы пожаловаться королеве на изнасилование. Та выслушивает ее мрачно.
- Ты отдалась прохожему, Рог, ты, королевская наложница! Медея, в темницу ее.
- Только не убивайте!
- Ты будешь сосать члены до тех пор, пока у тебя не сотрутся губы, Рог. В моей темнице найдется достаточно извращенцев, которые захотят тебя. Беременной ты все равно мне не нужна. Они тебя оттрахают, и я повешу твою симпатичную головку в своем хранилище любимых проституток. Ты правда была достойной, Рог.
Наложница падает в ноги хозяйке.
- Пожалуйста! Он ведь был сильнее, я не могла сопротивляться!
Медея пристегивает к ошейнику Рог золотую цепь и вручает ее королеве.
- Я сорву на тебе весь гнев на других рабынь, так как только ты уже не пригодишься.
Королева тянет Рог за собой, как собаку, а та отчаянно рвется и тщетно пытается рассоединить цепь с ошейником. Королева с наслаждением проводит Рог через все механизмы сексуальных пыток, так что к концу обхода ее влагалище уже неприятно горит, анус бесформенно свисает, а рот раскраснелся.
- Смилуйтесь! - стонет наложница, - Я готова на все, только прекратите это!
- В моем городе, где плоть нуждается в плоти, разум нуждается в удовольствии и свободе, не может быть милости. Ежедневно здесь происходит 131 тысяча половых актов, ежемесячно снимается 14 порно-роликов, ежегодно на женских телах и всем, что их ****, город зарабатывает миллионы доларов, которые превращаются в тысячи камней и власть над сознанием человечества. Мы живем сексом. А ты предлагаешь ограничить себя в этом милостью?
- Но нет же пользы от моей боли!
- Ты и сама бесполезна.
- Я могу быть как Алексис, хорошей помощницей. Я стану помогать вам в опытах, делать все, что угодно. Но пожалуйста, не мучьте меня!
Королева молча ведет брыкающуюся Рог в свою лабораторию, показывает подобие розовой губки, влажной, сжимающейся и расслабляющейся.
- Это искусственное влагалище. Мужчины смогут обходиться без женщин, когда это появится в магазинах. Смотри.
Обе направляются к нише, где мужчина сидит на кресле, обхватив его мускулистыми руками и закатив глаза от удовольствия. На его пенисе розовеет искусственный половой орган. Губка растянулась, будто презерватив, и "дышит", а мужчина таким образом возбуждается ее нежными спазмами.
- Он сидит здесь уже двадцать минут, и его мозг непрестанно вырабатывает дофамин. Я хочу узнать, когда тело свыкнется с губкой и прекратит возбуждаться.
Рог не задает вопросов, боясь напомнить о своей судьбе.
- В нашем городе женщинами привычно пользоваться, как этими губками. И если бы все шло своим чередом, каждая бы уже носила ребенка, поэтому существуют противозачаточные таблетки. Наложницы королевы их не пьют. Но с тех пор, как я разрешила вам гулять в саду с туристами, Вам их подмешивают в еду ваши же рабы. Ты не беременна, Рог. Но виновата.
- Я буду жить?
На суровом лице королевы проступают черты великодушия.
- Я не могу мучить твое прекрасное личико. Давай-ка оно зароется между моих ног в ванной, и мы забудем об этом случае.
- О! Я люблю вас, королева!
***
Дэ;ниэл заправляет игорными домами города и считается одним из самых богатых и влиятельных людей после королевы. Его связи распространяются до самых низов, и некоторые рабы других богачей - его доносчики. Дэниэл прогуливается по королевскому парку, любуясь лучшими телами города, и его половой орган невольно набухает, величественно тянется к свету созвездие лазуритов на головке. Как и вся знать, он имеет при себе раба: такого же молодого стройного мужчину лет двадцатипяти, обаятельного брюнета с рельефным торсом и похотливым взглядом. Раб идет позади, Дэниэл свободно изучает гнущиеся от ветра женские тела. Шлюх он натаскивает на себя так же часто, как новые украшения, но наложниц у него нет. Он давно намеревается увести одну из королевских и теперь получает шанс.
- Какую бы из райских птичек засадить в клетку?
Взгляд Дэниэла останавливается на сияющей белоснежной улыбке танцующей девицы. Он манит ее пальцем, и наложница игриво подбегает к нему. Он заворожен пружинящей походкой, блеском каштанового каре, изящными контурами лица и тела девушки, его прельщает и топазовая цепь, продетая в кожу над ключицами.
- Я вас слушаю, - щебечет наложница, хлопая своими пушистымм ресницами.
- Матильда? - он читает ее имя на ошейнике и протягивает ей руку, - Позволь полюбоваться тобой.
- А вы кинестет? - улыбается Матильда, но падает в его крепкие объятия и чувствует жесткие пальцы между бедер, теребящие топазовую серьгу на половой губе. Дэниэл впечатывается в нее губами и грубо вдавливает ее тельце в свой торс. Матильда теряет сознание от нехватки кислорода, ее водружает на плечи раб, с которым Дэниэл незаметно покидает сад.
- Ох, сбежавшая королевская пташка, несладко тебе, видимо, во дворце было, что ты подалась ко мне.
Матильда просыпается в беседке из сплетенных прутьев, под крышей которой висят корзинки с фиалками, на столе стоит бутылка вина, корзинка с фруктами и два бокала. Перед ней Дэниэл с соблазнительной ухмылкой.
- Зачем ты меня украл? - вскакивает она, - Где я? Что тебе нужно?
- Сядь и выпей вина. Ты в моем поместье далеко от дворца, так что про королеву можешь забыть. Теперь ты - моя, Матильда. Мой дом всегда в чистоте и пордке, как и бассейн, и эта беседка, благодаря рабам. Они же покупают мне продукты и так зарабатывают себе на жизнь. Налить еще? Я промышляю игорными домами, Матильда. Каждый день я получаю лучших проституток города, которые сюда мчатся, чтобы подставить мне свою ****у взамен на камешки. И я развлекаюсь с ними как хочу, а потом они исчезают. Ты нужна мне на долгий срок. Ты слушаешь? Да, фиалки настоящие. Если ты попытаешься уйти, я найду тебя, потому что у меня на каждом углу глаза и уши. Если ты хоть раз воспротивишься моему желанию, я вырву эти топазы из твоих ключиц и разорву твою жопу, как это делали средневековые уроды. Так что будь радостной птичкой и подставляй свою попку при каждом удобном случае, ведь я один могу обеспечить тебя всем, чем ты захочешь. Вот что ты любишь? Браслеты? Да пожалуйста, хоть целый магазин. А теперь иди сюда, станцуй мне.
Матильда растягивается на его коленях животом кверху, позволяет гладить себя, чувствует, как нечто упирается ей в хребет. Она спускается на землю и стоя на коленях под столом сосет Дэниэлу. Он оказывается очень терпеливым, выдерживает восемь минут и даже бровью не ведет. Как бы девичий язычок не танцевал, опытный мужчина не достигнет оргазма.
- Твою мать, кто тебя этому учил? - вдруг вскакивает он, грубо вытаскивает ее из-под стола за круглое нежное плечико, сметает вино и бокалы на землю, а ее ложит на их место. Пока Матильда дрожит и цепляется за круглые края стола, он жестко и быстро вонзается в нее, как лезвие в мякоть, и эта мякоть истекает соком, стонами. Девушка осознает его чудовищную выносливость, теряет чувство времени, зато приобретает чувство унижения. С ней никогда не ображались так беспощадно и грубо, как с тряпкой. Матильда всегда была нежным цветочком. Теперь же она ходит только на шпильках, густо красится, носит дискомфортный бюстгальтер, от которого вниз отходит сетка, а сетка в свою очередь, крепится к юбке. Это возбуждает Дэниэла. Иногда Матильда открывает свою сокровищницу, и в ее алчных глазах загорается страсть. За каждый хороший секс ей полагается награда, и за месяц в шкатулке накапливается как минимум двадцать камешков. Матильда довольна новой жизнью, богатой обстановкой, свободным передвижением, едой; единственное, что от нее требуется взамен - секс. Иногда Дэниэл берет ее с собой в казино и бары, потому что она - его украшение.
Но есть и несчастные в этом городе драгоценностей и красивых женщин. Они таят обиды, жажду мести, они же идут на убийства, на изнасилования и воровство. Это импотенты, инвалиды и больные, которые не могут жить в распутном обществе, не чувствуя себя неполноценными. Такие идут на шахты и добывают сырье для камней, это - порода изгоев. Общество их открыто подавляет, как предписано природой, потому они прячутся в рудниках и носят одежду. Даже идеальная структура не может исключить наличие слабых. Они борются за себя и мстят. Один из них - краснокожий Грине;н - яростнее всех борется с обществом, где его вислое имущество презирается, и он решается на кражу. Двенадцатилетняя девчушка, пухленькая, резвая, игривая, оказывается в его жестких лапищах; они зажимают миниатюрный ротик, сковывают отежелевшие от браслетов запястья, тащат в сторону рудников. Там расчлененное месиво погребает камнегруда, а краснокожий Гринен с самодовольной ухмылкой забавляется хрусталем ее браслетов, перебирает окровавленные золотые цепочки, водит по гравировке на золотом ошейнике и озвучивает это ангельское имя "Кэтрин". Месть королеве за равнодушие, месть обществу за гнобление.
До этих пор город выражал только благодарность к своей покровительнице, отдавал должное ее изобретениям, ее верному поддержанию природной гармонии, принимал навязанные ею видения счастливой жизни; здесь нашли пристанище уроды того общества, в котором живет читатель, а между тем даже в читателе есть нечто извращенное, что считалось бы естественным здесь. Если кто-то и таил злобу на королеву, то у него не было шанса насолить ей, недоступной за прочным мрамором дворца, раньше. А наложницы в саду стали ее единственным уязвимым местом, куда ударило двое: Дэниэл и Гринен. Как только Медея докладывает об их исчезновении, королева приказывает немедленно начать поиски воров и опрос свидетелей. Гринен вычисляется первым. Его поступок оскорбляет королеву и тем, что какой-то неполноценный не боится бросить ей вызов, и тем, что ей не подвластно воскресить зверски растерзанную Кэтрин. От прелестного лица не осталось ничего человеческого, от мягкой гривки золотистых волос только слипшиеся кровавые клочья. Как только Гринена со зловредной гримассой швыряют в ноги королевы, величественно стоящей на пороге ворот, она выдает короткую презрительную улыбку. Краснокожий выглядит жалко: его глаз подбит, руки и ноги связаны, тело согнуто пополам.
- Круг позора ждет тебя, - королева ждет, когда на него наденут поводок, берет в руки цепь, ведет его к самой крайней машине пытки.
На ступенях уже собирается любопытный знающий народ, туристы-зеваки, богачи, выгуливающие рабынь, некоторые заходят в зал, что не запрещено, но кажется устрашающим. По спинам зрителей бежит холодок от душераздирающих воплей, отдающихся в мраморе, они с проснувшейся первобытной жестокостью наблюдают, как сотрясается красное тело от каждого проникновения, как извивается в ремнях и под грозными ударами королевской плети. К самой дальней от входа машине, той самой, где Харли забавлялась с крупным размером, на глазах Гринена выступают слезы. До этого его минуту насаживало на стул с нагревающимся членом, минуту в его анус просовывали шарики, соединенные цепью, а после рывком вытаскивали, минуту в его рот вклинивался дребезжащий член, еще минуту ему делали массаж вибрирующие щекотные щетки, и теперь его ожидает двойное проникновение и сквирт водой в лицо напоследок. Воду Гринен бы еще выдержал, но как только двойное орудие показалось в руках раба, он сложил руки в молитве.
- Я готов найти вам десяток таких же наложниц, только не надо этого!
Королева холодно игнорирует его мольбу. Зрители одобряюще гудят. Гринен снова терпит: двойной орган вколачивается в его анус, он ужасно краснеет и болит.
- В башню тортур его. А после - на человечину. У краснокожих лучшее мясо.
Через неделю наемные сыщики находят и Матильду, силой доставляют ее и Дэниэла к тому же порогу. Их выдал уличный мальчишка, свидетель секса Нэстэзи и Вольда, который кроме воровства промышляет и подсматриванием за симпатичными девушками. Дэниэл держится куда мужественней. Как только королева узнает в воре друга своего детства, а в Матильде - довольную богатую даму в шикарном белье с драгоценностями и туфлях, ее холодная жажда воздаяния рассеивается в сомнениях. Это тоже можна считать плевком в душу, так как, кроме воскрешения, королева не способна на то, чтобы разлюбить. Дэниэл - очаровательный чернобровый мужчина, с игривыми сощуренными глазами, круглым румяным лицом, в расцвете сил и богатств, самовлюбленный и счастливый, нашедший рабыню мечты, заправляющий четвертью города. Королева - любящая женщина, которая отказала себе в том, чтобы иметь в Дэниэле раба, и променяла свою похоть на его идеальную жизнь. Как теперь она может смотреть на то, как трещит по швам его анальное отверстие, как может пустить на мясо то, перед чем готова преклоняться? Но на ступенях собирается любопытный народ, и проявление благодушия к преступнику, посягнувшему на королевскую честь, сочтется за слабость. Как королева ненавидит чувства, унижающие ее!
- В темницу его на пожизненное, а Матильду на круг позора за молчание и обратно в круги наложниц.
Дэниэла королева любит больше, чем эту самовольную рабыню. Поэтому она расплачивается за его преступление. И вот толпа снова вслушивается в стоны боли, но уже женские, в цокот каблучков в пути от одной машины к другой. Но Матильда, в отличии от Гринена, проходит полный круг, так как его вторая часть рассчитана только на женское влагалище и грудь: вибрации, позы, имитации оргий, давящие подушки, различные предметы... Толпа с восторгом наблюдает, как нечто вроде спермы течет на скованную богоподобно красивую Матильду, заливает ей глаза, покрывает щеки и пухлые губы, пятнает фиалковый бюстгальтер, портит и без того взмокшие трусики, струится по ногам. Тем временем королева спускается в темницу, где ее с манящей уверенностью в своей победе поджидает Дэниэл.
- Эмма... - страстно зовет он из-за решетки, царски раскинувшись на сидении. Эта та камера, в которой прежде тестировали искусственную вагину на заключенном. Женщина дает прислуге знак уйти, раздается скрежет ключа в замке, шорох ткани о песок.
- Дэниэл, - непривычно мягко говорит она, даже с легкой улыбкой, - Я все еще помню тот день, когда ты приехал в мной основанный свободный город, и это было куда значимее коронации для меня. Я пыталась купить тебя, но ты отказался. Спустя два года я снова почувствовала, что ты мне нужен и предложила заоблачные суммы, но ты опять выбрал свободу. Теперь я предлагаю жизнь взамен на твое тело. Разве это недостаточная цена, чтобы ты согласился быть моим?
- Ты точь в точь Крестный отец, Эмма. Спасаешь меня от беды, которую создаешь сама.
Королева опускает голову.
- Я скорее Фролло, который сходит с ума от недоступного, но желанного тела. Или даже больше: я люблю твой мозг и твою душу. Все время я думаю о тебе, Дэниэл, и колебаюсь: оставить тебя свободным и счастливым или же присвоить и сделать счастливой себя.
Королева легко сбрасывает с себя черные платки и остается полностью голой. И ее душа уже обнажена: под нежной грудью, там, где бьется сердце, в созвездии родинок выведено "Property of Daniel". Мужчина впечатлен. Он хищно осматривает потрясающую королевскую фигуру, угловатые бедра, стройные ноги, овалы плеч, блестящие каштановые кудри, выбивающиеся из гульки. В туском свете электрических свеч ее пышные ресницы блестят, как и гладкие щеки, высокий лоб, тонкие полуоткрытые губы, серые страстные глаза. На королеве абсолютно нет украшений и тату, кроме одного, уличающего ее в женской слабости.
- Я предлагаю компромисс, - он рушит драматическую атмосферу шутливым тоном, - Если тебе так уж не терпится, я могу оттрахать тебя. Но я никогда не продамся и буду жить своей жизнью со своей наложницей.
- Наложница не твоя. Но ты получишь полтинник красавиц, если будешь жить во дворце.
- Эмма, у меня есть свой дом и работа, свои деньги и связи. Ты хочешь лишить меня всего.
- Я люблю тебя, Дэниэл, - королева за время диалога подбирается к нему ближе и ближе, а теперь трогает губами его мочку уха и свистящим шепотом произносит речи сердца, - И поэтому я оставлю тебе твою свободу и наложницу, я навсегда откажусь от идеи купить тебя. Но прошу...
- Эмма, - она водит бархатными ладонями по мускулистым плечам и обдает его ароматом лимонных деревьев. Он чувствует, как от нежных прикосновений ее губ и пальцев, возбуждается половой орган.
- Говори мне правду, Дэниэл, правду... Ты когда-нибудь любил? Меня? Кого-нибудь, кроме себя? Расскажи мне, что ты чувствуешь и кого хочешь. Говори со мной, и я буду слушать твой голос, как турист упивается телами моих наложниц.
Королева смолкает, опускается на колени, припадает губами к его пенису. Мужчина довольствуется великолепным минетом и, чтобы почувствовать себя еще более властным, ранит ее любящую душу речью.
- Нет, Эмма, я никогда не любил тебя. В моей прекрасной груди было уважение к этому городу, была страсть к райской жизни, было восхищение перед своими достижениями и равнодушие к тебе. Ты заперлась в этом дворце, как старая дева, ты не такая изящная, как солнцелюбивые шлюхи, ты - никто в сравнении с ними. У тебя есть власть и похоть, не больше. И ты думаешь этого достаточно, чтобы влюбить? Все, что позволяет мне быть снисходительным к тебе - это член, который покоится за твоей щекой сейчас. Королева стоит передо мной на коленях и сосет! Разве я не счастлив? Ты добилась, чего хотела, о лучшей жизни я и мечтать не мог. И больше ты мне не нужна, Эмма, и никогда не будешь нужна. У меня есть Матильда, но она не рабыня, как ты. Она личность, очаровательная женщина, которую я боготворю и обеспечиваю всеми сокровищами мира. И тебе нет места в этой идиллии, шлюха. Вот тебе правда. Я ничего не чувствую к тебе. Хотя мог бы презирать за унижение передо мной. Но и презрения ты не достойна. Ты мне никто, Эмма.
С каждой фразой королева действует все нерешительней. К концу речи она холодно отстраняется и прячет лицо в тень. Она потратила двадцать три года жизни, чтобы научить горожан быть толерантными друг к другу и срывать ненависть только на слабых, избавиться от субъективной критики, споров о красоте и уродстве. И теперь появляется человек, который плюет на ее старания, говоря о ее презренности. Дэниэл не беспокоится о том, как сильно он только что ранил ее.
- Что, раздрочила, а дальше боишься?
Королева не двигается несколько секунд, затем встает и покорно садится ему на руки. Когда ее лицо показывается свету, на нем блестят три влажных дорожки. Дэниэла это возбуждает еще больше, он яростно дерет королевскую щелку, мнет ее грудь и попу, целует в соленые губы и в тату со своим именем.
- Я твой раб! - стонет королева в слезах, - О, пусть ты будешь пировать, как боги Олимпа, пусть Матильда получает все, что захочет, пусть вы проживете век во взаимной любви, а я останусь опороченной и униженной. Ты можешь даже занять мое место, о-о-о, и подвергнуть привселюдной пытке или бросить в сточную канаву, как гнилую падаль. Ах, делай все, что вздумается, Дэниэл. Я отдаю тебе все, что имею сама. Купи меня. А-ах, купи хотя за медную монету! Я согласна.
Дэниэл очень доволен такими обезумевшими речами; он снова опускает ее на колени и брызжет на заплаканное лицо спермой.
- Я подумаю.
Он своевольно покидает королеву, по пути забирает такую ще плачущую Матильду и гордо растворяется в толпе зевак. Он ускользнул от строгой мести королевы, значит, он уважаем. Его жизнь меняется в куда более лучшую сторону: все большее количество людей обращается к нему за помощью, и Дэниэл ко всем благодушен, как отец к детям; его влияние распространяется на треть города, его хочет каждая вторая девчонка, а помимо сети игорных домов он осваивается и в киноиндустрии; Матильду он любит не так красиво, как на словах; скорее, она нужна ему для демонстрации своего могущества: он в честном бою отвоевал королевскую наложницу. Ради этого Дэниэл снова надевает на нее ошейник с рубином и гравировкой, заказывает у ювелиров несколько поводков для прогулок по городу и водит Матильду за собой; она ежедневно меняет украшения и туфли, колготки, сетки, пояса, платки, повязки, белье даже обтягивающие цветастые платья; особенно Дэниэл любит, когда она носит кожанные корсеты, мини-юбки, сетку и ботфорты, приспособленные к жаре. В жизни Дэниэла только одна проблема: конкуренция в киноиндустрии. Знатные режиссеры отказываются продавать свои студии и договариваться о сотрудничестве взамен на безопасность от взломов, так что Дэниэл не может влиять на всех. Зато он может шантажировать их тем, что переманивает аппетитных сладкоголосых актрисок в свою студию, первым грабит подиумы и красуется на обложках журналов сам.
- Превосходная грудь, - смакует он вышедшую модель. Матильда сопровождает ревнивым взглядом идущую по подиуму фигуру, обтянутую черным латексом с серебрянными кольцами, на груди гигиантский разрез, а все остальное тело черное и блестящее. У модели в руке розга. На следующей купальник из искусственного плюща, оформленный так, что прикрывает только полоску груди в районе сосков и таз, как мини-юбка; в руке тоже розга стилизированная под отросток плюща. За этой моделью шествует копия Харли, в блестящем, ярком красно-синем наряде с дубинкой; а после ее устаревшая красно-черная версия в латексе с молотом. Супергерои - писк моды свободного города, и в особенно больших количествах производятся латексные костюмы. Матильда тотчас требует себе наряд, но слишком долго водит Дэниэла по секс-шопам, так что он устало разрешает ей продолжить обход самой, а сам спешит по делам. Это первый раз, когда он оставляет рабыню саму в городе, и зря. В этот же вечер ее находит шайка бродяг и силой затаскивает в самое безлюдное место - квартал агонии. Квартал агонии находится на окраине города и служит прибежищем для тех, кому необходимо побыть в одиночестве и вдали от быта. Это дворовая площадка в кольце заброшенных зданий, разцвеченных графити. Тут шатаются наркоманы, подростки и насильники; словом, это гнездо гнили и уродства. Матильду волочат в заброшенный подъезд трое студентов, уже по дороге ощупывая ее.
- Ого! Да это же королевская наложница! Да у нее целая сумка сокровищ. Вся в модных тряпках. Смотри на ее милое ****ьце.
Что и говорить, у Матильды действительно красивое лицо: пропорциональные черты, густые брови, ровный носик, пухлые губы, круглые щеки и завораживающие глаза в обрамлении ресниц. Ни отец, ни старший брат не могли устоять перед ее красотой и были ее первыми половыми партнерами; затем она очаровала всех элитных парней школы, затем университета, ей доводилось спать и с преподавателями, и с работодателями, всегда ради личной выгоды. Матильда несколько раз появлялась на подиумах, в журналах, но в основном слыла одной из самых красивых девушек города, пока ее не упрятала во дворец королева. Матильда любит кино и хорошую одежду, может похватстать двумя порнороликами со своим участием. Первый - секс ученицы и учителя на парте, второй - мастурбация подиумной модели в гримерной. А теперь жизнь этой цветастой бабочки, этой прекрасной девицы на грани. Ее удерживают на четвереньках; латексную тонкую плеву прорывает рыжий грязный бродяга, он же с силой шмагает ее по бедрам найденной плеткой; второй беспощадно долбит ее ротик своим волосатым органом и просеивает идеальное каштановое каре сквозь пальцы; третий на время удаляется, чтобы спрятать ее драгоценности, и возвращается с электрошокером. Они дерут ее довольно долго, иногда отвешивают болезненные тумаки, но не по лицу, иногда бьют током. Рыжий кончает ей в подбородок, когда его член скользит между сиськами.
- Мужики, мне неохота резать ее. Пусть поживет пока королевская сосалка.
- Нам влетит, если эту ****у надйут.
- Мы ее прикуем к батарее на седьмом. Там ее никто не услышит и не найдет.
Матильда корчится от страха на песке подъезда, рыжий плут берет ее тельце на руки и несет в прятку. Она пыталась кричать, но никто не пришел, поэтому теперь она тихая. Ее оставляют одну, без еды, воды и ласки в брошенной квартире. По ее коже лазают бесчисленные клопы и тараканы, в ее изящные ноздри бьет запах мусора и гнилой еды, на ее лице, груди, пупке, бедрах - сперма бродяг. И Дэниэл не знает, где ее искать. За время ее отстутствия он терпит крах в карьере: его собственный порно-сайт заблокирован во внешнем мире, ролики дохода не приносят, игорные дома уже не такие прибыльные, как прежде, ведь их персонал ворует все больше и больше. Матильду находят его бродяги-доносчики спустя неделю; оказывается, рыжая шайка дала всему кварталу агонии ее оприходовать за оплату, и в ее раздроченной дыре все восемь дней почти беспрерывно умещались грязные члены бродяг, а после ее расчленили и зажарили, как "курочку, пропитанную спермой и собственным соком". Судьба отказывает Дэниэлу и в физическом благополучии: он обнаруживает у себя резкое ухудшение зрения и нуждается в пересадке роговицы. Как однажды он финансово помог хирургу, так теперь хирург отплатил Дэниэлу, и это единственная проблема, которую он разрешил. Но скоро судьба доводит его до края бедности, не то просто так, не то потому что он дал злобе (а смерть Матильды стала хорошим рассадником) затмить благодушие и здравый смысл. И вот, исчерпав все средства помощи, все еще красавцем, но почти бездомным, он ищет приюта у королевы. Она выходит к нему на балкон в черном белье и ремнях, с прицепленным к ним длинным фаллосом, держа за талию Нэстэзи и Плигуцу. У обоих во рту кляп, обе одеты в латексные комбинезоны и ботфорты.
- Эмма! - он протягивает вверх медную монету, - Я хочу купить тебя!
К нему спускается Медея, которая проводит его в королевскую спальню. Дэниэл вынужден наблюдать, как королева справляется с двумя наложницами на черных подушках около 20 минут. А потом будто вспоминает о нем, приглашает в столовую, угощает сытным ужином, Дэниэл сидит в окружении рабынь, которые едят особенно. Сперва им полагаются макароны с котлетами (и то, и то в форме пенисов) и с салатами, которые едятся невероятно большими ложками - так растягивается рот; после подается желе любых вкусов, которое перемалывается языком; все это можно запивать из сосуда подобного кокосу, а под конец каждая обязана съесть продолговатое мороженное или банан в сливках. Дэниэлу выдали обычную посуду и обычное мороженое. За столом королева слушает о том, как теперь живет Дэниэл, и на ее глаза наворачиваются слезы, но она их упорно сдерживает.
- Значит, тебе плохо жить?
- Да, Эмма. Мне нужна ты.
- И ты утверждаешь, что любишь меня?
- Люблю, тьма моей души! Люблю!
Он целует королевский перстень. Женщина пребывает в раздумьях. Она все еще любит его, но не так слепо, чтобы все-таки отдать в его руки власть, город, свое тело. Зато теперь она может довольствоваться им, как рабом.
- Тогда Я хочу купить тебя.
- А я тебя.
В результате долгих переговоров, королева склоняет Дэниэла к своему варианту. Он становится единственным рабом среди наложниц, не приставленным ни к одной из них, также свободно расхаживающий по дворцу и саду, так же учащийся у Гвендолин, Харли и Элис. Королева позволяет ему играть с наложницами, но не подпускает в свое ложе, зато иногда она мечтательно наблюдает за его резвостью меж апельсиновых деревьев, щедро позволяет ему украшать себя, зовет к себе и упивается его голосом либо влажными губами. Такой страсти она не питает к девушкам, так ласково она не любуется их телами. Лишь Дэниэл может лишить ее хладнокровия, только мелькнув среди изящных тел, только засмеявшись в сладкоголосьи певуний.
***
Город продолжает цвести и привлекать туристов, пополняет свои запасы новыми красавицами и обаятельными жеребцами, новыми идеями для фильмов. Он ловит в свои сети путан со всего мира, хвастает следами знаменитостей, становится причудливым курортом для разносортных людей. Идея распространяется и на соседние города, чьи жители постепенно одеваются все легче и легче и поддаются природным инстинктам. Индустрия порно процветает: воздушно-акробатическое, подводное, особенно зоофилия. Теперь на "Диком" появились хозяева лошадей, быков, собак, кошек, даже змей, которые желают заработать на сексуальных услугах своих питомцев. Деловитые бизнесмены дают дыхание сбыту эфирных масел с самыми различными запахами, и теперь по улицам мелькают блестящие, натертые тела наряду с природно чистыми; особого признания масла не получают, так как закрывают поры, и коже нечем дышать. Кроме того багачи строят гостинницы, но и в них особой нужды нет: приезжие находят более дешовые приюты у обычных горожан. Зато владельцы сувенирных лавок обогащаются: брелочки в форме половых органов, груди и губ, медальоны с изображениями голых девиц, посуда, статуэтки, флажки с гербом города: сердце, проткнутое пенисом, вместо стрелы, в обрамлении лаврового венка. Королевский дворец - самое привлекательное место для туристов, организуются даже экскурсии, и проводница Медея позволяет им наблюдать роскошь королевской жизни и счастье рабынь. Самым скованным участникам осмотра королева приказывает делать минет, и соблазнительные девичьи губы уговаривают их оставаться и открывать свой истинный потенциал. Во дворец доставляют львов и львиц, безопасных, но олицетворяющих грубый секс и голод. Когда старый король умирает от инфаркта, его место занимает Дэниэл, восстанавливает авторитет, трахает наложниц с новой изощренностью. Харли, Гвендолин и Элис возвращаются к прежним статусам, но не лишаются привелегий; имя каждой порабощенной девушки выгравировано на двух мраморных плитах у порога дворца под статуями Геры и Зевса серебрянными буквами, в том числе погибших Матильды и Кэтрин. Королева пребывает в раздумьях о том, как заманить в город красавиц с мировым именем и заполучить в наложницы; ее мишень - Делеви;нь, недоступная, очаровательная, энергичная и раскованная. Ее мысли поглощены и внешней политикой: страна в упор не хочет искоренять банкноты и расплачиваться драгоценностями, отменять законы и распускать церкви, приветствовать проституцию, вредные привычки и разбой, но ведутся небезрезультатные переговоры; порно с подтекстами пускает в мозг зрителей жажду, которую можно утолить только в городе Эммы.
Все идет гладко и к лучшему, пока некоторые жители, основавшие город свободы, хаоса и непредвиденных событий, не поднимают бунт. Им нужно событие, которое перевернуло бы их жизнь: они привыкли метаться без основ и без принципов, а когда почва твердеет под их ногами, они специально ее рушат. Такова их деструктивная сущность. Королевская пара удостаивает бунтующий на ступенях народ холодным взглядом с балкона и удаляется вглубь дворца, чтобы обсудить ситуацию. Королева согласна с позицией народа, ведь и ее внутреннее стремление к разрухе дает о себе знать. Дэниэл же очарован успехом своей политики и не хочет ничего менять ни в своей жизни, ни в чужих.
- Я знаю, что им нужно, - задумчиво говорит правительница, - И хочешь ты того или нет, они это получат.
- Что именно? - недовольно спрашивает Дэниэл.
- Стресс и дисгармония. Мы устроим массовую казнь и пир из человеческого мяса.
Человеческое мясо не входит в повседневный рацион горожан, но каннибализм не под запретом. Изначально была идея выращивать специальную человеческую породу для пищи, но она долго не прожила - какой разумный человек согласится на это? Поэтому человечину употребляют по возможности; самоубийство, убийство, хирургическая ошибка - источники мяса. Поговаривают, что все-таки существуют подпольные цеха с фермами, и их владельцы богаты, ведь человеческое мясо ценнее обычной свинины, курицы или говядины. Оно содержит такие же питательные вещества, какие уже есть в человеке, какие нужны для его роста.
- Где и как ты это устроишь? И зачем, Эмма?
- Мне хочется того же, что и людям, Дэниэл. Я покажу им свои средства пытки из темницы, и мы сблизимся. Рабы сконструируют копии машин на отдельном, и на них умрут все, кого я люблю. И будут умирать те, кто захочет. Пусть это будет смертельным аттракционом.
- Ты больная, блять, - ошарашенно говорит Дэниэл, - Хотя кому еще придет в голову возвести такой город? Кого ты конкретно собралась убивать?
- Всех наложниц, и еще кое-кого, кто не в их числе, но в моем сердце.
- Меня что ли?
- Нет, ты держишь мое сердце, а я говорю о крови. В средние века пускали кровь, чтобы излечить от болезни, поэтому я хочу избавиться от ее большей части. В мире есть много людей, с которыми я была связана. И мне нужно, чтобы все они умерли.
- Нахера, Эмма?
- Во-первых, чтобы я точно знала об их судьбе. Во-вторых, чтобы не было как в случае с тобой. Когда любовь затмевает величие, и я становлюсь ничтожной. Так не должно быть с королевой.
- Блять, ладно какие-то левые люди, что тебе приятны. Но хоть наложниц оставь. Это же лучшие тела города!
- Тогда возле смертельных аттракционов можно устроить аукцион и распродать их.
- Я не отдам ни одну.
- Подумай, сколько камней можно выручить, и как народ будет гордиться ими.
Молчание.
- Знаешь, Дэниэл, я люблю тебя больше жизни, но наложницы принадлежат мне. Ты можешь их выкупить, если хочешь. Если нет - я поступлю с ними по своему.
- Эмма, подумай, кто будет выполнять их работу? Для кого ты строила секс-машины и отдельные башни, заводила рабов и втыкала шесты в саду? Ты ведь и не любишь их толком; они - твое украшение. Если ты вырвешь все цветы вокруг дворца, и все серьги из своего тела, кому станет лучше?
- Я обзаведусь новыми украшениями, лучше прежних. Я решила, Дэниэл. А ты? Выкупишь любимиц?
- Да, твою мать. Сколько стоит одно тело?
- Тело само себя расценивает. Кого ты хочешь?
Дэниэл подзывает Медею, приказывает ей ввести в ванную, где происходит разговор, некоторых девушек. На черных мраморных ступенях, спускающихся в воду, располагается королевская пара, рядом с ними присаживаются наложницы, трутся грудью о торс Дэниэла и ласкают пальчиками тело королевы.
- Ну разве они не прелестны? - блаженно говорит король, опуская разноцветную головку под воду, чтобы мягкие губы коснулись его пениса, - Их я и выкуплю.
Мокрая наложница выныривает, на ее длинных ресницах капельки воды, тело блестит от влаги и от розового масла, глаза блестят.
- Сколько ты стоишь, Ро? - Дэниэл притягивает красавицу к себе и ложит ладонь ей на попу.
- А вы хотите меня купить? - смеется она.
- Да.
- Золотая брошка с рубиновой розой, золотой перстень с умной надписью по латыни и золотая цепочка с сердцем.
- Годится. Лети, моя птичка, делай заказ придворному ювелиру. А после я жду тебя в своей спальне с ужином.
Ро выходит из воды, получает шлепок по ягодицам грубой рукой короля и вприпрыжку удаляется из ванной.
- И зачем тебе эта припадочная? - королева отстраняет от себя рабынь и расслабленно отплывает к центру "бассейна" на спине, - Куча затрат и нервотрепка - вот, что такое Ро.
- А еще божественная красота и глубокая попка. Если Ро молчит и ничего не требует - она идеальна. Зла;та, за сколько ты отдашься мне?
- За жемчужное ожерелье и драгоценную шкатулку.
Наложница робко массирует его ступни на поверхности и мило смущается. Светлые локоны с розовыми концами рассыпаются по ее бледным плечам, японские черты заливаются румянцем.
- К ювелиру, - Дэниэл мягко притягивает ее тощее тельце и впечатывается в розовые губы, отпускает.
- Кали;на, Жа;нна, что скажете вы?
Калина - бойкая триналцатилетняя спортсменка с довольно крупными формами и вздорным характером. Жанна - семилетняя кудрявая ангельская девчушка в бантах, девственная, но профессиональная в минетах. Обе продаются сравнительно задешево, отправляются туда же, к ювелиру. Король и королева остаются одни.
- Это все, кто тебе нужен?
- Все.
- Хорошо.
Королева подплывает обратно к Дэниэлу и заканчивает начатое наложницами, после шустрого секса оба как ни в чем ни бывало расходятся по своим делам. Король в студию, отснять последнее с приговореннми рабынями; королева отдать приказ про поиск пригодных для пыток земель и утихомирить народ. Бунт стихает. У рудников на окраине находится подходящая местность, где иногда ночуют рабочие в своих шалашах. Королевские архитекторы безжалостно сносят трущобы, начинают постройку орудий пыток по шаблонам королевы. Тут же, за временным ограждением ставят сцену с трибуной для продажи рабынь и рабов. Неподалеку, как знак внимания и компенсации за вторжение, королевские строители возводят комфортное общежитие для шахтеров. Его окна выходят на рудники, на пыточную и на фермы и сады, что стояли здесь с самых начал, а за фермами переливается черный мрамор дворца. Бунты уже не такие частые, потому что народ видит, как нагромождаются новые жестокие устройства за забором, народ знает, что его потребность скоро удовлетворится, и дорога к пыточной через королевский сад и коровьи загоны теперь не такая пустынная. Через полтора месяца, королева встречает недовольный город на балконе с холодной улыбкой, приветствует его и сообщает об открытии нового парка, о своих рабах, которые покажут его в действии, если их не выкупят на аукционе, и о том, что машины пыток можно будет использовать всем. Затем королева впервые покидает дворец и спускается по гигантским ступеням к людям. На ней короткая латексная фиолетовая юбка, черная сетка с кружевами в виде блузки, темные узорчатые чулки и перчатки, фиолетовые блестящие туфли, в рыжих кудрях великолепная золотая корона с рассыпанными по завиткам аметистами, и эти нежно-сиреневые камни повсюду: в серьгах, под глазами и вдоль ключиц в виде приклеенных блесток, на блузке, на перстнях и маникюре; и накрашена королева тоже в лиловых тонах. В ее изящной руке конец веревки, которая связывает запястья рабынь. Они длинной цепью тянутся за ней, ухоженные, прекрасные: им разрешили одеться и украситься так, как будто это их самый главный праздник. Среди них есть и мальчики, и парни, и даже мужчины - рабы рабынь, и они тоже божественны. Вся эта величественная процессия, сопровождаемая возбужденным народом, направляется через королевский сад, через королевские фермы к королевскому парку развлечений. Он огражден привезенными эвкалиптами только чтобы обозначить свои границы, ведь любопытный народ просачиватся между столбами, просеивается сквозь листву и окружает сцену плотным кольцом. Королева отступает в тень эвкалиптов, и слушает, как Медея представляет людям рабынь, как они вместе поднимаются на сцену и красуются под прицелом похотливых взглядов; королева видит, как поднимаются мужские пенисы и наливаются страстью безумные глаза; она же с особым выражением смотрит на кучку приведенных ею людей, которых уже сторожат палачи у машин пыток. Но пока не закончится аукцион, они будут жить, любимцы королевы, друзья детства, кумиры настоящего. Тут же околачивается король, затерявшийся в толпе, наблюдает, как писаных красавиц разгребают за невероятно гигантские суммы богачи, как Медея расстегивает их золотые ошейники, как их трахают чужие хозяева тут же, под кронами деревьев. По вкусу горожанам пришлось только семнадцать рабынь, а остальные вынуждены плестись к гильотинам, виселицам, черепомолкам, кольям, стульям с шипами, раскаленным печам, ядовитым иглам и гробам. Но пока они заняты, и вокруг них толпятся зеваки; все устройства расположены в четыре ряда по пять штук, на равном расстоянии друг от друга, вдоль одного ряда эвкалиптов тянутся колья, а на сцене, помимо кафедры, стоит и столб с цепями; у первого в ряду устройства есть кат - обнаженный мускулистый мужчина без украшений в кожанной набедренной повязке, он будет ходить по рядам и казнить жертв королевы; рядом с ним такой же крупный мясник, но без повязки - он снимает труп и тащит его на мясную ферму, где тело очищается, режется на куски, иногда маринуется, иногда приправляется, и продается тут же, под эвкалиптами на прилавках. Разумеется, убитые ядом не продаются, а бросаются в яму, которая вырыта в самом дальнем углу парка пыток. Под тихий шепот народа, первое приспособление начинает действовать, самое милосердное в рядах похожих; на шею запуганного блондинистого мальчика палач набрасывает петлю, по его худым щекам катятся слезы, но он не в силах вырваться из лап убийцы.
- Что я сделал? - дрожащим детским голосом спрашивает он, поднимает глаза на королеву, - Эмма! Помоги мне!
Королева смотрит на него почти бесчувственно. Он провинился перед ней тем, что подчинил ее мысли, а в свободном городе не может быть рабов, ставших такими насильно. Но как же она его любит! Заставила подданного отправиться за тысячи километров, чтобы выкрасть мальчишку и... Убить. Поздно сомневаться, он уже судорожно глотает воздух и хватается за веревку, болтает ногами, с безумным отчаянием смотрит в хмурое небо. Мужчина шустро отскакивает, начинает метать в него ножи; промахнувшееся лезвие непременно заденет толпу. Первое в долю секунды впивается в нежное плечо, второе вскольз ранит бедро и теряется в массе людей, третье надрезает веревку над светлой головкой и падает на опрокинутый стул. Болтающегося мальчишку палач оставляет толпе и мяснику, а сам шагает к следующей конструкции. У ребенка есть шанс выжить - королева всегда его оставляет испытуемым (за исключением тех, кого нужно просто убить), и это она приказала кату метать ножи именно в такой последовательности и очень четко. Мысленный план действий мальчика становится явью - его рука тянется к рукоятке ножа в плече, выдергивает его, заносит над головой, отчаянно режет и без того надрезанную веревку. Воздуха не хватает, голова смутно соображает, руки двигаются машинально, глаза различают телесное пятно - людей, и в этом пятне фиолетовый блеск королевы. Веревка поддается ему и сама, трещит под ножом и под весом. Полумертвое тело падает в подножию столба, на стул и нож, толпа оживленно гудит, к мальчишке подбегают мужчины в белых повязках - королевские врачи, о которых никто не подозревал в таком месте. Часть толпы уходит к палачу, часть остается здесь, наблюдает, как бессознательный паренек исчезает в носилках, и врачи уносят его тело под эвкалипты. Он выживает.
Из остальных испытуемых королевы выживает только треть, из десятков наложниц только четыре: гибкая Харли, крепкая Джульетт, отчаянная Ру;но и привыкшая к боли Гвендолин. Толпа возбуждена и смакует смерть, женщины кидаются на свежее мясо на прилавках, металлические орудия переливаются на палящем солнце, как слезы на глазах королевы. Многие испытывают шок от страшного зрелища плоти и крови, но королева получает его двойную порцию. И это заставляет ее забыть напрочь о личных переживаниях; выживших она отдает на попечение королю, сама с головой окунается в науку и политику. Спустя двадцать шесть лет развития в сфере генной инженерии королева воссоздает тела умерших из сохраненных ДНК, но у этой породы сгенерированных людей нет старой личности, поэтому это только красивые тела и рабы. Достав генный код любого человека, королева может воспроизвести его тело заново; так она собирает десятки заказов и выращивает нужных людей за плату: кому-то умирающую мать, кому-то недоступную дочь, кому-то секс-машину. С появлением искусственных детородных органов, яичников, маток, разрешается и проблема беременности. Если раньше в городе секса нужно было постоянно принимать противозачаточные вредные для здоровья, то теперь можно просто удалить матку и даже не мучиться от менструаций, а если хочется ребенка - пусть оплодотворяется искусственная среда вынашивания плода. Извращенцы, конечно, используют технологии в пошлых целях, воссоздают звезд мирового уровня из элементарного волоска и любуюся тем, как они совокупляются, и сами ебут их. Порно со знаменитостями приносит небывалую прибыль городу, и сюда съезжаются юркие журналисты, недовольные знаменитости, заинтересованные ученые, гневные законники и моралисты, отвергнутые психопаты и озабоченные богачи. Добрая половина из них уезжает спокойной, четверть остается жить, еще четверть остается агрессивной, но ее утихомиривают местные группировки мафии. От постоянной переполненности город растет ввысь, пока страна не позволяет ему расширить границы - королевская пара выкупает два соседних города, возводит еще один дворец из белого мрамора, к которому ведут скрытые подземелья из черного, в новом дворце располагаются Эмма и Дэниэл, а старый оставляется для туристов и как экспонат, и как гостинница. Дворец из белого мрамора не такой крупный, но в нем отлично помещаются рабы и рабыни, лаборатория королевы и студия короля. Вокруг него вырыт ров, а через него перекинут подъемный мост; здесь нет статуй греческих богов и витражей, зато есть разнообразные вырезанные в стенах животные, цветы и птицы.
Эмма помнит, как в ее 14 лет город был бедным и почти пустынным, пока она, играя с песком, не нашла в нем золото. Вскоре она лишилась родителей, которые умерли от инфаркта, и получила огромное наследство. Ей было нечего терять, кроме этих денег, поэтому она сразу пожелала купить весь город, и из-за проблем с законом ей это удалось только в 18. Но все это время Эмма тщательно вколачивала в горожан осознание своей свободы; она первой стала ходить без белья и босой по улицам, она первой показала людям бесстыжий секс с симпатичным прохожим, она защитила уличного вороватого мальчишку, созвала народ и обратилась к нему с требованием жить, как в последний день - городу, как и ей, нечего терять. У Эммы было превосходное влияние на людей, и она нашла сторонников сразу же; так к ее 18-летию некоторые тоже отважились раздеться догола. Ведь жарко. Купив землю, Эмма приказала построить шахту в тех песках, где она нашла золото, город стал добывать драгоценный материал, промышлять ювелирным делом и обогащаться благодаря ей. Сама Эмма черпала доход и влияние на людей через порно; так как их жизнь была неполной, скучной, тяжелой, ее разбавил секс. Она основала первую в городе захудалую студию с захудалыми камерами и актерами, но это дало плоды спустя месяцы развития и ей, и людям. Все чаще на пыльных улицах стало встречаться голых людей, все реже их лица кривились в усталости. Фермы с вдохновленными работниками стали давать больший урожай, улицы оживляться раскованными проститутками, сам город поклонниками королевы. На тот момент она жила в особняке мэра, и дворец был только в планах: на этот проект нужно было много денег. Она копила ещё с десяти лет, как на мечту всей жизни, и построила его только к 28 годам. До того в ее голову пришла идея избавить людей от веры в бумажные деньги и перейти на золото и драгоценности, которые добывались в шахтах рядом или обменивались на золото. Люди стали ездить в соседние города покупать бриллианты на все деньги, учиться взаимовыручке без купюр. Но самым трудным было приучить их к каннибализму. Что ни говори, а на это ушло больше всего усилий, потому что секс, питание и комфортная одежда - нормальные потребности, а поедание друг друга не считается таковой, хотя многие животные делают это. Но и лишить людей чести - тоже дело не шуточное. Ведь как прочно въелось и врослось в эти цивилизованные умы, что есть нормы поведения, есть репутация, и неведомое существо "честь" может влиять на рассудок совсем дурно. Вот, например, эта стерва "честь" заставляет быть благодарными людям, которые делают добро только ради выгоды вдвое большей; она же толкает под поезда тех, кто считает себя вошью; она же противоречит инстинку размножаться, так как из-за нее девушки и труднодоступны; и она паразитирует во всеобщем радушии, пока не излечишь глупые головы истиной природы. Может, Эмма слишком почитает естественную правду, как начало всех начал, раз так нагло берет на себя долг менять чужие умы, хотя по сути, правда тоже не совсем природна. Существует же маскировочный окрас у животных и лже-грибы - природа тоже врет в свою пользу. Но даже если и так, то пусть равняется с человеком, который умелым враньем и так уже покорил треть планеты, не сумел переплюнуть только океан и космос. Они похитрее.
Ее величество Хаос
© Copyright: Беспамятство, 2017
Свидетельство о публикации №217083100329
Свидетельство о публикации №217083100329
Рецензии