Над пропастью

В доме под номером 13 оживление. Сегодня заселяют его новоселы. Вокруг суета. Подъезжают машины, груженые пожитками. Их дружно затаскивают в квартиры. К вечеру все успокоилось.
– Даже не верится, что у нас своя квартира, – говорит Надя Христофорова мужу, который работает в вагонном депо. Сама Надя – техничка в школе.
– Теперь ты сама хозяйка  тут, – отзывается Николай.
– Никто мне не будет указывать, что и как делать. Никто не будет обсуждать мои поступки, – радуется Надя.
 Утром зашел к ним сосед. Познакомились. Толик Гусев с женой. Любой будут жить через стенку. Сосед слева. Они бездетные. Люба – сердечница. Сейчас она лежит в больнице, а Толик один. Друзья помогли перевезти вещи.
– Дайте, пожалуйста, пару стаканов, – просит Толик.
Надя вручила ему два граненых стакана.
– Сосед наш – милиционер, жулик не сунется, – рассуждает Николай.
 У соседей справа новоселье. Шум слышен через стенку. Николай не пьет. Он гипертоник. Ему приходится постоянно пить лекарства, а спиртные напитки ему противопоказаны. Поэтому они компаний не водят. И у себя застолья не устраивают, и к другим не ходят.
 К Наде иногда приходит ее подруга Олимпиада. Она познакомила Надю с Николаем, и Надя ей за  это  благодарна. Подруге Олимпиада помогла найти мужа, а сама так и не вышла замуж. Родила дочь без мужа. Обещал жениться, но не женился, обманул. Теперь  придется одной растить дочь. Сегодня Олимпиада с ребенком пришла к Наде расстроенная. Отчего она так расстроилась, Надя не может от нее добиться. Девчонка плачет. Нервозность матери передается дочке.
– Она у тебя, наверно, голодная, – говорит Надя подруге. – Ты ее покорми.
Олимпиада тупо глядит на ребенка, которого держала у себя на руках. Неожиданно она ее бросила через всю комнату. Хорошо, что об стенку не ударилась кроха. Упала на кровать. Надя бросилась к ребенку. Девочка живая и невредимая!
– Слава Богу! Цела, – облегченно вздохнула Надя. – Ты что же делаешь? Родную дочь швыряешь. Убить захотела? Она же вырастет, будет твоей опорой. Ты будешь радоваться, глядя не нее. Последи за ней, – обратилась Надя к Николаю. – Я схожу к соседям, молока попрошу.
Надя зашла к Тамаре Лапиковой.
– У вас не найдется немного молока? Олимпиада пришла расстроенная. Грудь ребенку не дает, а девчонка, видно, голодная. Криком исходит.
Тамара налила ей в кружку молока. Надя его подогрела и подала Олимпиаде.
– На вот, покорми ребенка.
Олимпиада машинально взяла кружку и выпила молоко сама.
– Да что с тобой? Сама выпила молоко! Ну, дай теперь грудь дочке. Вот так.
Ребенок стал сосать грудь. Насытившись, малышка уснула.
– Ложись и ты, отдохни. Оставайся сегодня у нас. Выпей вот валерьянки. Ложись, отдыхай.
Утром Олимпиаду отправили в больницу. Теперь Надя каждый день навещает ее там.

 Тамара Лапикова тоже работает техничкой в школе вместе с Надей. Муж ее Василий работает в этой же школе завхозом. Иногда он выпивает, и тогда его тянет бежать куда-то из дому. Тамара его не пускает. Дверь закроет на замок и ключ спрячет. Василий пытается ударить жену, но она его свяжет, и он лежит связанный, пока не утихомириться. Вот и опять он напился. Опять Тамара закрыла дверь на замок. Василий изловчился и стукнул ее кулаком.
– Беги! – кинула ему ключ  Тамара, рассердившись. – Погибели себе ищешь? Может, найдешь.
 Как в воду глядела! Возле магазина Вася затеял скандал с кем-то, и утром его нашли там мертвым. После похорон Тамара занялась поисками нового мужа. Сначала ходила в Дом Культуры на танцы. Нашла кавалера. Пожил немного у нее, и уехал.
– Устроится в Норильске на работу и меня со Светкой заберет.
 Дочери ее Свете уже 13 лет. Учиться не хочет. Обросла вся двойками, и Тамару в школе постоянно ругают за это.
Тамаре долго пришлось ждать, когда ее повезут в Норильск, но так и не дождалась. Стала она водить к себе кавалеров. Пока у мамы гость, Светка проводит время на улице. Где  она гуляет, с кем водится, мать не интересовало. В 14 лет дочь стала вести такой же образ жизни, как и мама. Только мама занимала квартиру, а дочь во дворе время проводила.
 Соседями справа у Христофоровых оказались Капаруллины. Рашид – алкоголик. Попойки у них чуть ли не каждый день и всякий раз кончаются скандалом.
Сначала Надя не могла понять, что за стук слышен. Потом догадалась.
– Рая! Рашид Вас об стенку головой колотит, что ли? – спрашивает Надя Капаруллину.
– Колотит, – отвечает Рая.
– И Вы это терпите?
– А что делать? Матери пожаловалась, а она говорит, что терпеть надо. Бог терпел и нам велел.
– Но такое издевательство разве можно терпеть? У Вас же сын! Раис у отца учится поведению.
– Отец его поставит под холодный душ и держит, пока он не посинеет.
– Он же простудится! Разве можно позволять такое?
– Что ж я могу поделать? Рашид меня бьет. Один раз я убежала от него, зимой босиком бежала через весь город к матери. В другой раз спряталась на балконе и сидела там, пока он не уснул. Замерзла чуть не на смерть.
– Разведитесь с ним. Что Вы такое терпите?
– Разведусь, а он меня выгонит с квартиры. Куда идти?
 Наде жалко соседку, но чем ей помочь, не знает. Каждый болеет сам за себя. Не можешь постоять за себя, никто не поможет. Однажды, разогнав семью, Рашид уснул. В квартире ералаш. Половики сбиты в кучу.  Бросил непогашенный окурок прямо в эту кучу. Загорелись половики, когда Рашид уже крепко спал. Начался пожар. Дым по щелям в полу проник в квартиру Христофоровых.
– Что-то дымом воняет, – заметила Надя, принюхиваясь.
– Тряпка где-то горит, – отозвался Николай. – Глянь, дым тянет из щелей!
– Это от Капаруллиных. Горят!
 Соседи со всего дома сбежались на пожар. На стук никто не отзывается. Решили дверь взломать, но тут домой вернулась Рая. Открыла дверь ключом. На месте половиков пылает костер. Уже и пол загорелся, и шифоньер, стоящий рядом, обуглился. Пришла пожарная машина. Пожар залили. Тут и милиция подоспела. Составили акт. Рая все рассказала о своей жизни, написали от ее имени заявление в милицию. Но не прошло и трех дней, Рая заявление забрала назад, и все пошло по-прежнему.

 Толик Гусев тоже оказался алкоголиком. Любу выписали из больницы. Ключа от квартиры у нее не было, и она пришла домой вечером, надеясь, что муж вернется с работы. Но его дома не оказалось. Решила подождать его у соседей, но время шло, а Толика все не было. Люба нервничала. Муж явился, и Люба устроила ему разнос. Ей опять стало плохо с сердцем. Вызвали скорую помощь, и снова Люба в больнице.
Стаканы Толик так и не вернул.
– И не напоминай, – говорил Николай Наде. – Копеечные стаканы. Стоит ли говорить о них?
– Дело не в деньгах, – отвечала Надя. – Чужую вещь положено возвращать, даже если цена ей копейка.
– И ты потребуешь у Толика стаканы назад?
– Нет. Мне стыдно ему говорить об этом. Понимаешь, мне стыдно требовать свое, а ему не стыдно присваивать чужое.
– Если бы хрусталь, то не стыдно было бы потребовать, а граненые стаканы из простого стекла пусть ему остаются.

 На первом этаже тоже одни пьяницы. Василий допился до погибели. Теперь трагедия случилась с Валентином Дубинец. Он работал составителем поездов. Явился на работу пьяным. У пьяного реакция замедленная. Не успел увернуться и попал между буферами вагонов. Раздробило таз, повредило позвоночник. Теперь калекой будет. Жена Муся  не работает, нянчится с дочкой. Оле 3 года. Как теперь жить им?
 Третью квартиру занимает Валя Хабарова с дочкой Таней. Совсем спилась. Каждый день приходят к ней какие-то бомжи. Пьют беспробудно. Квартира не убрана, все раскидано. Кругом паутина. Дверь откроет в квартиру, так оттуда воняет, как с помойной ямы. Соседи обратились в милицию.
– Они сами пьют, – заявила Валя. – Я ж на них не жалуюсь в милицию!
 Но в дело вмешалась школа. Валю отправили на лечение от алкоголизма, а Таню отправили в детдом. Таню пришли забирать со школы. Она цеплялась за парты, сопротивлялась милиционеру.
– Я не хочу в детский дом! – кричала она. – Я хочу с мамой жить. Она хорошая.
Но ее никто не слушал. Насильно отправили в детский дом.  В квартиру вселились новые жильцы. Водкин Гришка с женой Оксаной и сыном Сережей. Фамилию свою они оправдывали сполна. Пьянствовали не меньше Хабаровой, но бомжи больше не появлялись в этой квартире, и соседи успокоились. А что сами пьют, это никого не касается.

 На небе взошла Луна, осветила все вокруг: дома, деревья, улицы, дворы. Во дворе дома под номером 13 на скамеечках сидят его жильцы. Женщины лузгают семечки, а мужчины играют в карты. Сверху со столба падает на стол свет лампочки, укрепленной на столбе. Игроки увлечены игрой, болельщики болеют за них и не замечают, что творится вокруг. Рядом бушуют страсти. Мальчишки со Второго Павлодара учинили драку с местными мальчиками. Ватага на ватагу. Вооруженные палками и железными прутьями, они дубасят друг друга, чем попало! Женщины подняли визг.
– Мужики! Что ж это такое? Вы не видите, что тут творится?
– Если б тут бутылка появилась, они бы сразу увидели!
– Им только выпить да в карты поиграть.
– А? Что?
– Что такое? – раздались мужские голоса.
– Что случилось?
– Пацаны дерутся. Сделайте же что-нибудь, пока не покалечили друг друга.
– Да таким прутом насмерть убить можно.
-Где? Где дерутся?
Но мальчишки уже умчались со двора в сторону Второго Павлодара.
– Вам показалось.
Игра продолжается. Женщины, поворчав еще немного, снова принялись за семечки.
– Сами разберутся.
– А что мы можем сделать?
– А где мой Сережка?  – забеспокоилась Водкина, но с места не сдвинулась.

 К Наде приехала сестра Аня. Она поступила учиться в педагогический институт на биологический факультет. Живет у Нади. Зимой во дворе залили каток. Всей семьей встали на коньки. Николай и Надя умеют кататься, Наташе тоже купили коньки, и она сейчас учится кататься. Но пошел снег, каток занесло чуть не по колено снегом, а чистить желающих не нашлось. На том и кончились катания.
 А там и весна подоспела. Побежали ручьи, деревья зазеленели. На скамеечке бабы косточки стали греть, а в беседке мужики в домино костями стучат. Валентин на костылях вышел посидеть на солнышке. И тут же явился Водкин Гришка с бутылкой под полой. Подмигнув Валентину, полу отвернул и скрылся за гаражом. Туда же поковылял и Валентин. Оттуда вышли в подпитии.
Муся набросилась на Гришку с проклятиями.
– Калекой стал из-за пьянки. Так нет же, опять поят. Креста на вас нет, проклятые! Еще раз увижу, мало не будет, – грозилась она, уводя мужа домой.
Но досталось дома ей. Муж без костылей стоять не может, а драться кидается. Костылем запустил в жену. Хорошо, что увернулась.
- Бросила бы его, пьяницу! ¬ – говорит Мусе Надя.
– Надо было раньше бросать, а теперь поздно. Меня же все и осудят. Мол, калеку  бросила на произвол судьбы.
– Да, это так. Балансируют на краю пропасти и понять не могут, что ещё шаг, и свалятся в бездну.
– Они понимают, но остановиться не могут.
– Я в любой момент могу бросить пить, – говорит Гришка. – Но не хочу.
– Сейчас не хочешь, а попозже не сможешь.
– Смогу, если захочу.
– А чего ж не хочешь?
– Не хочу и все!
– Пока не попадешь на дно, как Хабарова Валя и ее посетители. Эти уже свалились в пропасть. Им оттуда не выбраться.
– Думаете, не вылечат Валю?
– Может, и вылечат, не знаю.
– Мама! Сережа Водкин мне предлагал играть в папу-маму, – говорит Наташа, вернувшись с улицы.
– Как это? – спрашивает ее Надя.
Наташа пояснила.
– И кто его научил играть в такую игру?
– Не знаю. Он видел, как папа с мамой играют.
– В такие игры только взрослые играют. А сейчас ты не соглашайся. Это плохие игры.
 Надя не на шутку испугалась, что Наташа начнет играть не в детские игры. К тому же это вовсе не игра. Говорить с Водкиными на эту тему бесполезно. В пьяном виде им море по колено. В присутствии Сережи они играют во всякие игры, не обращая внимания на присутствующего сына.
Надя все-таки с Оксаной поговорила, но та ответила так, что Наде стало стыдно. Вся надежда на то, что Наташа послушается советов матери. Наташа, и правда, мать послушалась. Но дети подрастали, а Сережа не отставал от Наташи.  То за волосы ее дергает, то хлопнет по спине. Наташа пожаловалась Оксане.
– Сережа! Ты что это Наташу обижаешь?
– Я ее не обижаю. Я люблю Наташу. Подрасту, мы с ней поженимся.
Учился Сережа хорошо. Быстро все схватывал, и ему становилось скучно на уроке. Пока учительница разжевывала новый материал для тупо соображающих учеников, Сережа баловался. То залезет под парту, то начинает разговаривать с соседом по парте.

 Николай с Надей отпуск провести решили у родственников в Москве. Там живет мать Николая и брат. Вскоре вернулись назад. Нашли там работу, будет и квартира. А эту квартиру оставляют Ане. Аня подружилась с Володей, и у неё должен быть ребенок. Сестре сказать она побоялась, но ее разговор с Володей слышала школьный сторож Акулина Антоновна. Она с мужем жила в квартире при школе. Аня с Володей под их окошком вели беседу. Она сказала Володе, что у них будет ребенок, но Володя жениться отказался.
– Что же теперь мне делать? – плакала Аня.
– Что хочешь, то и делай. Меня это не касается. Это твои проблемы.
Разговор этот передала Акулина Антоновна Наде. И вот теперь Володю пригласили они к себе на квартиру и договорились, что они с Аней поселяться в этой квартире после отъезда Христофоровых. На прощальный ужин пригласили Тамару.
– Вот женятся. Но Аня не хочет расписываться. Почему не хочешь? – говорит Надя.
– Поживем так. Не уживемся – разойдемся. А будет все хорошо – распишемся.
Тамаре Акулина Антоновна тоже рассказала о ночном Анином разговоре, но Тамара промолчала, на Надины сетования ничего не ответила.
Домоуправ же требует, чтоб квартиру освободили. Пообещал выселить. Аня обратилась за помощью на телевидение. Когда машина пришла грузить Анины вещи, то тут же оказался и работник телевидения с камерой.
– Пусть люди посмотрят, как беременную женщину выбрасывают из квартиры на улицу, – кричала Аня, и машина ушла, а Аня с Володей остались в квартире.

 Муся Дубинец пошла работать. Хотя Валентину дают пенсию, но ее не хватает на жизнь.
 – Ему и не положено пенсию платить. По пьянке пострадал, но начальству жалко стало его семью.
Оля встречает мать с работы во дворе, и они вместе идут кушать. В этот раз Оли на скамеечке не оказалось. Муся зашла в квартиру, Оли и там нет.
– А где Оля? – спрашивает она Валентина.
– Во дворе тебя ждет.
– Но ее там нет.
 Стали искать. Нигде нет. Обратились в милицию. На второй день нашли ее в подвале дома далеко от места жительства. Изнасиловали и бросили в подвале. Она, видимо, без сознания была, а когда очнулась, стала плакать, и жильцы услышали. Позвонили в милицию.
– Звери! Трехлетнего ребенка насиловать! – возмущались соседи.
Олю подлечили. Теперь бы уехать куда-нибудь подальше отсюда, но куда поедешь с калекой отцом? Решили сменить квартиру на другой район города.

 Люба Гусева в больнице пролежала ровно год. Но дома покоя нет. Ей бы в спокойной обстановке пожить, а тут Толик пьет, а она нервничает, и снова приступ. В больнице она умерла. После похорон Толик остался окончательно один. Он и так один жил. Люба большую часть времени в больнице находилась. Теперь к нему стала ходить Тамара. Надо помочь вдовцу! Но Толик жениться на ней не захотел. Тамара все же надежды не теряет. Увела Гришку у жены, но он недолго пожил с ней. Светка забеременела. Кто отец ребенка? Она и сама не знает. Раис Капаруллин согласился жениться на ней. Девчонка симпатичная. Да, может, и его ребенок.
– Сколько кобелей возле нее увивалось, а мой дурак женится на ней, – толковала Рая соседям.
 Раис все же женился на Светке. Отца к тому времени схоронили. Пьяным полез купаться в ванне и утонул. Теперь сын пьет вместе с матерью. Напьются, и начинается скандал. Раис бьет всех подряд, не разбираясь, кто под руку попался – жена или мать! Светка запросилась назад к матери.
– Ни в коем случае, – заявил Гришка. – Или я, или она!
– Но она мне дочь! Как я могу оставить ее в беде?
– Выбирай!
 Светка с ребенком вернулась к матери, а Гришка ушел назад к жене и сыну.

 Акулина Антоновна сторожила школу и пришкольный участок. Насолит огурцов и помидор, наварит варенья из малины и смородины. Наделает компотов. Осенью учительница биологии устраивает праздник урожая. Заканчивается он чаепитием. Столы ломятся от даров природы: яблоки, компоты, чай с вареньем.
 Акулина Антоновна – любитель природы. Копается на пришкольном участке, словно в собственном огороде. Сорняки вырвет. При школе хороший сад. Акулина Антоновна польет и сад, и огород. Весной он радует своим цветением. Полюбоваться им приходят со всего микрорайона. В саду бывает хороший урожай яблок и ягод. Акулина Антоновна консервирует усердно. Хватает и на праздник, и себе на зиму.
Однокомнатная квартира чистенькая, полно комнатных растений. И для школы выращивает цветы. Сколько не дает она цветов учителям, осенью опять цветов нет.
– Будто в прорву бросаю! – жаловалась она Тамаре. – Куда все девается?
– Летом учителя уходят в отпуск, ученики на каникулах. Никто за цветами не ухаживает.
– Но почему же технички не поливают их?
– У нас своей работы хватает.
– И не жалко вам смотреть на гибнущие растения?
– А мы и не смотрим.
 Акулине Антоновне жалко пропавших цветочков, но она все лето занята в огороде, у каждого свои обязанности. Муж ее тоже пьет. Уговоры не помогают, скандалы помогают еще меньше. Болеет, а все равно пьет. Врач сказал Акулине Антоновне, что у ее мужа рак желудка.
– Пусть пьет. Алкоголь его одурманит, и он меньше будет страдать от болей, – посоветовал ей врач.
- Акулина Антоновна сочувствует мужу и больше не ругает за выпивку. Она сама ездила в Алма-Ату на лечение. Ей там делали прижигание с помощью специальной установки. РОУКС называется. Находится в специальном бункере.
 Медики следят за свинцовой стеной по телевизору, – рассказывает Акулина Антоновна Тамаре. – Сожгли мне прямую кишку. Я так плакала! Неужели надо было мне делать еще одну болячку?
– Нам легче вылечить ожог, чем опухоль, –  ответили ей врачи.
Вылечили. Вроде бы все в порядке. Теперь вот муж страдает, а сделать ничего нельзя.
– Поздно обратился, – говорят врачи. – Ничего уже не можем сделать.
– Ну что ж! Медицина не все может, бессильна она пока. Может, и научатся излечивать рак, но тогда уже не будет нас в живых, – огорченно говорила Акулина Антоновна.
 Аня подружилась с Тамарой. Подруги – не разлей водой! Володя недоволен, что Аня так дружна с Тамарой.
– Что у вас с ней общего? Тамара – гулящая баба. Ты хочешь с ней за компанию мужиков водить? – спрашивал он жену.
– Не обязательно мужиков с ней водить. Можно дружить и так, – отвечала Аня.
Собрались вместе ехать в Москву, провести отпуск у Нади. Приехали как раз, когда на юге страны вспыхнула холера. В Москву тоже завезли заразу. Да этого и трудно было избежать. Сколько людей приезжает в Москву отовсюду!
– Николай стал выпивать, – говорит Надя. – Против холеры рекомендуют пить водку.
– Говорят, она убивает холерный эмбрион, – поясняет Николай.
– Давайте, выпьем и мы, чтоб не заболеть холерой, – предлагает Надя.
 Выпили, повеселели.
 Квартира у Христофоровых просторная. Домик на одну семью в зеленой зоне Москвы. Возле дома тенистый сад. Около самого дома верба разрослась. Одна ее ветка придавила крышу так, что образовалась дыра. Течет во время дождя. Хорошо, что течь над туалетом. Надя подставляет под струю дождевой воды таз.
– А почему вы не спилите этот сук? – спрашивает Тамара.
– Не разрешают. В зеленой зоне Москвы нельзя даже ветку отпилить без разрешения, – отвечает Надя.
– Нам обещают другую квартиру дать, - поясняет Николай.
Они устроились работать на почте. Николай заведует почтовым отделением, а Надя разносит почту. Холера прошла, и Николай больше пить не стал.
 У них родился сын. Они получили квартиру в семейном общежитии. Хорошая квартира. Сухая и светлая. Стены оклеены обоями, паркетный пол. Только кухня и туалет одни на всех жильцов, но жить можно. Со временем надеются получить отдельную квартиру.
 Толик все так же живет один. По-прежнему пьет, хотя и работает в милиции. Дежурит возле железнодорожного вокзала. В сквере вольготно себя чувствуют пьянчужки. Распивать спиртное там запрещается, но они Толику нальют выпить, и он им не мешает заниматься любимым делом. И ему хорошо, и им.
 Раис с матерью продолжают тот же образ жизни, к которому они привыкли. Иначе они уже не могут. Балансируют на краю пропасти. Тамара так же водит к себе кавалеров. Аня продолжает дружить с Тамарой. Делятся своими секретами.
 Водкин Сережа играет в ансамбле на гитаре. Женился, родился сын. Сережу пригласили в Алма-Атинский ансамбль, но жена отказалась ехать с ним, и он уехал один. Родители его уехали в Алтайский край. Там купили дом с садом и огородом. Свои овощи и фрукты. Уже на пенсии.
 Акулина Антоновна сначала схоронила мужа, а вскоре и сама умерла. Пусть им будет земля пухом. Мертвым – мертвое, а живым – живое. Пока человек жив, он продолжает придерживаться того уклада жизни, к которому привык. Наши герои привыкли балансировать на краю пропасти. Подождем, когда они окажутся на самом ее дне.