Утерянная пуговица Гл. 4

Гл.4


Егор Александрович глянул на часы. Давно бы уже надо вернуться Казакову и Варлашкину, а их ещё нету. Он придвинулся к окну, чтобы хоть как-то отвлечься, ему не давала покоя какая-то мысль, до которой он никак не мог дотянуться. И это было связано с последним преступлением.
И, как назло, покинуть отдел нельзя. Дежурный доложил, будто шеф передал лично для Максимова, чтобы тот дожидался его в участке.

Опер стал пошагово вспоминать вчерашний день, вернее, тот период, когда он узнал об изнасиловании. И спустя некоторое время чуть не воскликнул от радости. Есть! Он, наконец, понял, что так его тревожило.
Когда они с Андреем Анатольевичем приблизились к дворнику, то Максимов обратил внимание, как диспетчер весьма странно посмотрел на Степаныча.

"Что бы это значило? Возможно, старик что-то умалчивает о своём начальнике, но в виду сложившихся обстоятельств не в силах сказать о нём правду. То-то мне показалось, будто Степаныч, что-то не договаривает. А может, это всего лишь иллюзии?
Но как Андрей Анатольевич способен повлиять на ветерана труда и прославленного пенсионера? Зарплатой, местом, которым тот дорожил? И это вариант. В нашем возрасте мы пока не понимаем, что нас ожидает потом, к тем преклонным годам. То, что для нас нынче всё просто и обыденно, для старых людей - это совсем иная точка зрения. Казалось бы, ну и что тут особенного, если диспетчер пообещал уволить дворника, когда тот всем сообщит о его преждевременном появлении из командировки? Да напиши заявление в другую организацию и там тебя запросто оформят тем же, как говорится, подметалой. Но это мы так рассуждаем, а у Степаныча не всё так гладко с выбором профессии, как мы считаем. Для него железная дорога - это вся его жизнь и подобное не подлежит обсуждению. Он не сможет и дальше существовать, если уйдёт отсюда. К тому же, ну и что тут такого, если Андрей Анатольевич пораньше вернулся из служебной поездки, Степаныч-то не был свидетелем, кто изнасиловал и задушил девушку, а не пойманный - не вор. Догадываться - одно, а вести наблюдение собственными глазами - совсем другое.
А есть ли такая вероятность у диспетчера, например, быстрее справиться с делами в чужом городе? А почему нет? Если предположить, что он не впервые туда мотается, то у него уже и знакомые там есть и те, кто наперёд подмахнёт запрашиваемое число на отчётном листке, а также и печать к нему.
А смысл? Только то, что пару-тройку деньков не надо торопиться на работу, не надо о чём-то думать, а просто отдыхай себе и наслаждайся красотой этого грешного мира. Тогда при чём тут убийство? А может, Андрей Анатольевич подкатил к вокзалу ранним поездом и не захотел идти домой, раз всё равно у него намечается трудовой день. Потом случайно пересёкся с подвыпившей Натальей Холодовой, а остальное всё произошло само собой. А Степанычу известно, во сколько нога диспетчера ступила на перрон родного города, а также Степаныч мог и Холодову зафиксировать на вокзале."

От пришедших в голову думок, Максимов не выдержал такого испытания, он выскочил на улицу и спешно направился к железнодорожникам. Но опера ждало разочарование, Степаныч ушёл на выходные, вернее, уехал на рыбалку. Ну где его теперь искать? И Максимов решил жёстко переговорить с "подозреваемым", просто припереть того к стене и задать ему один единственный вопрос. Правду скажет или соврёт, от Максимова не укроется.

-   Вы?  -  удивлённо уставился на Максимова диспетчер, когда тот ворвался к нему в кабинет.

-   А что, не рады гостям?  -  Максимов не спускал с него глаз, радуясь, что застал "важную птицу" врасплох.

-   Ну почему же? Проходите, усаживайтесь поудобнее.  -  без тени беспокойства объявил Андрей Анатольевич.

Он или хороший актёр или нервы у него железные.  -  подумал опер.

-   Слушаю вас.  -  хозяин комнаты уселся напротив и приготовился к диалогу.

-   Андрей Анатольевич.  -  начал Максимов, немного обескураженный поведением визави. - Вчера, когда мы стояли на перроне втроём, помните? Степаныч, я и вы.

-   Да, и что в том криминального?  -  не понимал мужчина.

-   Вы как-то не так посмотрели на дворника, я запомнил это. Только не говорите, будто взгляд был обыкновенный и вы ничего подспудно не имели в виду. Вы же осознаёте, что я не плотником на заводе вкалываю, а сыщиком в особом отделе, и у меня имеется кое-какой опыт.

-   А я и не собираюсь никого обманывать. Да, было такое, но на то есть причина.

-   Какая, позвольте спросить?

-   Наверняка, ничего разумного. Но Степаныч всегда носил свою старую форму, а в тот день её на нём не оказалось. Ну сами посудите, редкий случай, если дворник не надевал свой пиджак, это когда лето слишком жаркое или ему предстояли грязные работы. А он берёг дорогие ему вещи и всегда говорил, что машинистов бывших не бывает. А тут, вдруг... Нет, когда прибежали те мужики и рассказали, на что они наткнулись в лесополосе, то тогда я находился под впечатлением и мне было не до Степаныча. А вот когда с вами к нему подошли, то тут всё и обнаружилось. Но мало ли?

Максимова бросило в жар. Он только что осознал, что диспетчер тут совершенно не при чём, но Степаныч...

"Неужели он? Не может быть!"

-   Андрей Анатольевич, -  глухо спросил Максимов.  -  а нельзя ли, как-нибудь попасть в его каморку?

-   Не думаю. Да мы к нему совсем не касаемся, как он там и что? Зимой он печкой электрической обогревается, летом вентилятор подключает. Он никогда и ни о чём нас не просил. Загвоздка в следующем - старик всегда замыкает своё временное жилище.

-   Есть что прятать?

-   Да не в том дело. Однажды, он не закрыл двери на замок и бомжи спёрли у него чайник, две кружки алюминиевых и что-то из продуктов. Так теперь он учёный. К тому же, мне очень неприятна вся эта процедура. Вы же понимаете, он уважаемый человек и если мы с вами сейчас заблуждаемся, то он никогда мне этого не простит, хоть я в коленях у него буду валяться. Да я сам себе этого не прощу.

-   Я знаю, что это такое, наговорить на честного человека. Но факты, вещь упрямая. Я сразу почувствовал, будто он недоговаривает и крутит словами, но сослался на возраст и его авторитет. Редко, но происходит, когда сыщик сразу не заподозрит в преступнике преступника. Клянусь вам, я очень хотел бы ошибиться.

Андрей Анатольевич кивнул. Потом они оба помолчали.

-   А знаете что?  -  прервал паузу Максимов.  -  Я думаю, что ничего мы пока не докажем. Ну была пуговица у убитой в кармане и что? Скажет, я её потерял, а она подобрала. Как она к ней попала, никому неизвестно и совсем не обязательно, что она оторвала эту улику у насильника. Да и улика ли это теперь?

-   Ну как же, а экспертиза?  -  развёл руками хозяин кабинета.

-   Вы имеете в виду пиджак? Уверен, его уже нету и в помине. Не зря он сегодня на рыбалку отчалил. Притопит где-либо в камышах и концы в воду. А нам объявит, будто в мусорный бак выкинул, потому что форма старая и давно износилась. Таких надо ловить с поличным.

-   Это хлопотно, Егор Александрович. Так можно дотянуть и до ещё нескольких трупов. Или наоборот. А вдруг, он больше не станет этим заниматься?

-   Станет, уж поверьте мне. Попробовал молодого тела и теперь это смысл всей его жизни.

-   Как это всё страшно.

-   Согласен. Не дай Бог оказаться рабом своих желаний и находиться в их плену.

-   И что же теперь вы намерены делать?

-   Да есть одна мыслишка... Он когда вновь приступит к работе?

-   Без понятия. Иногда утром уезжает на выходной, а вечером он уже здесь. Скучает. Для него железная дорога - это дом родной.

-   А в отсутствие Степаныча его кто-то подменяет?

-   Да, Клавдия Ивановна, это наша уборщица.

-   Понятно. Ладно, Андрей Анатольевич, спасибо за беседу, а мне пора, дела неотложные.  -  и Максимов протянул мужчине свою руку.  -  Кстати, а вы не намекали Степанычу о найденной пуговице?

-   Нет, что вы? Ни только ему, я вообще об этом никому не говорил. Я сам до сих пор не верю, если честно.

-   И ещё... Простите, но для успокоения совести: вы поездом назад добирались?

-   Нет, самолётом. Есть и билет. Я в бухгалтерию его сдал. Да меня там должна была запомнить одна стюардесса...

-   По имени Жанна?  -  пошутил Максимов.

-   Нет, она Оленька. У меня голова разболелась и я попросил у неё таблетку.  -  в ответ улыбнулся диспетчер.