2008. Автопутешествие по Среднему Уралу

2-8 августа 2008

Очередное напоминание, что данные записи не являются произведением литературного характера, а представляют собой лишь походный дневник, и скорее всего интересный только тем, кто принимал непосредственное участие в развертывании, приведенных ниже событий. Посему критика любого рода не принимается, автор объявляет себя свободным от каких-либо обязательств, лицам обнаружившим сходство с действующими персонажами, советую решить эти проблемы самостоятельно.

[Описание приводится в первоначальной редакции, на художественность не претендует. Современные правки даны в квадратных скобках.]

Предисловие

Сию поездку задумал давно и готовился к ней основательно. Сидел в интернете вечерами, подбирая маршрут и подходящие достопримечательности. Попутно списался с журналистом Субботой [здесь под псевдонимом, но кто смотрит канал ТВ3, тот поймет, о ком я пишу], знатоком пермской аномальной зоны. Он и предложил поучаствовать в джиппинге в аномальную зону молебского треугольника. Параллельно пришлось готовить и «Ниву». Пока готовился к поездке, 3 или 4 раза менялись сроки и состав команды. В целом подготовкой остался доволен. Намеченный план мы выполнили, одолев за семь с половиной дней почти две с половиной тысячи километров и кучу достопримечательностей. [В поездке много алкоголя, но такова была идея того путешествия – один пьет, второй просыхает, а третий рулит.]

Участники:

1. Автор настоящих строк
2. ВВ – Рываненко Владимир
3. СВ – Тарасов Сергей
4. Татьяна – Тарасова Татьяна, супруга СВ
5. С – Тарасов Сергей, «ихний» сын

Средства: «длинная» «Нива» ВАЗ-3121.

2 августа – воскресенье – день первый

Авто: Оренбург – Уфа – М5 – Сим – Сатка – Зюраткуль = 650 км

Выехали рано. Еще дома я проснулся в 4 часа ночи и более мне не спалось. Сложил оставшиеся вещи, разложил на компьютере один удачный пасьянс и, попрощавшись с Настей, поехал по ночному Оренбургу к Тарасовым, а те еще кофе не пили. Побросав, как придется, вещи в машину мы двинули за Рываненко в областную детскую больницу. Когда пришел Володя, мы как раз пытались разместить вещи в машине. Кое-как удалось это сделать. Привязали два полных рюкзака сверху на багажник.

Выехали из города. ГИБДД спало в своих КПП, а на Сакмаре лежал туман. Это значит, что наступил август. С утра рулил СВ. До Уфы. Поэтому я забрался на заднее сиденье и стал пить пиво. Ехали без особых приключений и, слава Богу, происшествий.

На смену ВВ за руль сел Рываненко. На его долю пришлась часть дороги, идущая через Уральский хребет [М5], где дорога загружена фурами и другой тяжелой автотехникой. Не дорога, а постоянное мучение. Еще пассажиров нашего автомобиля беспокоит запах бензина. Но с этим можно бороться. Надо только держать окна открытыми определенным образом, а это требует слаженности членов экипажа. Только и всего. А ее пока нет. Что ж, появится. Пока ведь только первый день.

Наконец-то наш поворот на озеро Зюраткуль – курорт международного класса, как было заявлено в интернете. Поворот начинался с нулевого километра и очень этим меня порадовал, поскольку я коллекционирую [дело прошлое] фотографии с нулевым километром Останавливаться сейчас было лень, и я решил сфотографироваться с ним на обратном пути.

Дорога поразила нас своей роскошностью. Это был отличный асфальт с чудесной разметкой, гладкий, как полированный стол. Обочина тоже была на славу – посыпана мелким щебнем. Более аккуратной и милой дороги я в жизни не видел. Доехали до контрольно-информационного пункта. Там с нас слупили по 40 рублей за въезд и подняли шлагбаум. Дорога после него была крайне отвратительна – заезженный старый грейдер, усыпанной крупным щебнем. Прогромыхав по ней километров 12, мы оказались в населенном пункте перед информационным стендом. Надо сказать, что в парке большое количество таких стендов с картами и другой информацией. Мы не сразу разобрались, где находимся и куда дальше ехать. Помог дедок, который до этого премило беседывал с местной теткой. По его совету мы и поехали на самый берег. Оказалось, что озеро было прямо возле нас. К нему вел асфальт, и была уйма припаркованных по обеим сторонам дороги машин. Припарковались и мы, и пошли на разведку.

Берег озера был лесным. Среди деревьев стояли множественные палатки, горели костры и валялились туалетные бумажки. Остального мусора было не так много. Потом мы увидели, что кто-то его собирает.

Выбрав место, мы немедленно расставили стол и откупорили бутылку коньяка (коньяку). Всего их у Тарасова было две, и он поднял первый тост за день рождения своей жены Татьяны. Вот это да! Оказывается, мы на празднике и без подарка.

Потом пошли к воде. Самый-самый берег озера был живописен. Там сымитирована гавань, и в ней стояли пиратские корабли. Позже, вооружившись фотоаппаратами, мы вновь туда  отправились. Корабли были смешными, но в целом неплохо - пушки, куклы пиратов. На берегу еще мельница, крепость, избушка на курьих ножках и вырезанные из дерева сказочные персонажи.

Расставили павильон [высокий тент на стойках и со стенами примерно 3х3 м]. СВ приготовил классный ужин. В полутора метрах от нашего лагеря проехало с дюжину мотоциклов «Урал» с колясками и нерусскими рожами. Глядя на них, так и хотелось крикнуть: «Немцы в городе!». У них была забронирована поляна и целый ворох дров. Мы подивились на них и пошли купаться, а потом смотреть корабли и пиратов.

Наступил вечер, и я несколько заскучал. Вернулось ко мне давно забытое, так называемое, вечернее настроение. Мне стало грустно. Вспомнил семью, детей. Захотелось быть вместе в этот хороший вечер, вместе смотреть вечернюю зарю, греться у костра.

ВВ лег спать в павильоне. Мне не хотелось кормить комаров и портить себе сон, но ставить палатку было лень. Решил спать в машине [редкий случай]. Выгрузив все вещи в павильон, натянул на ноги чуни и лег спать, но не спалось. Не помог даже фильм, который я решил посмотреть на сон грядущий. Решил выпить водки. Вылез из машины и обратился к ВВ с соответствующим вопросом. Тот охотно составил мне компанию, и мы дернули по 50 грамм, а минут через 15, когда я бессонный вернулся к нему, еще по 50. И после этого наступил хороший сон.

3 августа – понедельник – день второй

Авто: Зюраткуль – Миасс – Тургояк – Байрамгулова – Аргази = 210 км

Спал прекрасно. Ровно, тепло, мягко. Проснулся, когда СВ и С возились возле костра и беседовали с каким-то пареньком. Тот предлагал им пиво, но они благородно отказывались. Позже выяснилось, что у паренька был алкометр, и в него дышали и ВВ, и СВ. У Тарасова после пива вылезло 0,3, у Рываненко после вчерашней водки 0,2.

Искупались в прохладном и мутном Зюраткуле, стали собираться. СВ забацал классный гороховый супчик из копченой курицы. Спасибо ему. Поели с особым удовольствием.

Я с утра, как проснулся, даже не умывшись, переставил задние колеса наперед. Зачем? Об этом нижею Работа была большая, и я несколько подустал. Вещи переложили на новый манер, и в салоне стало гораздо свободнее. Выехали, решено было сходить на экологическую тропу, но вспомнить, где она начиналась, толком никто не мог, а потому завязался спор. В результате мы с СВ поспорили на два «нольпять» пива, и я проиграл. Ну и ладно. Пусть ему будет хорошо.

Экологическая тропа начиналась живописно. Мы не обратили внимания на щит, где было упреждающе написано, что идти нам около 12 км, а все путешествие продлится более 4 часов.

Идти пришлось по деревянному тротуару, проложенному среди высокой травы, и разумеется еще более высоких деревьев. Через пару километров доски закончились, и началась хорошо протоптанная земляная тропа. Мы весело шли, щелкая налево и направа фотоаппаратами. А что? Места крайне живописные! Дорога пошла в гору, и идти стало заметно тяжелее. Внезапно тропа раздвоилась, и, чтобы отставшие и идущие за нами муж и жена Тарасовы не пошли вслед за нами, я сделал им из влажной салфетки стрелку и уложил ее на землю.

Вскоре дорогу перегородили словно кем-то рассыпанные валуны. Мы преодолели преграду, а потом еще одну и еще. А потом камни резко встали стеной, но перебираться с одного на другой было еще возможно. Устроили привал. Я снял с себя куртку и майку, которые взял, опасаясь, что будет холодно или пойдет дождь. За нашими спинами далеко внизу живописно раскинулось водохранилище. Рываненко сломался и сказал, что дальше не пойдет, а мы с Сережкой упорно поползли вверх, и были за это вознаграждены. Преодолев белую шапку вершины – россыпью гигантских камней лежащих метров в 70 высотой, мы оказались на самом верху Хребта Зюраткуль, где дул сильный ветер и раскрывалось великолепие дальних далей. Озеро лежало, как на ладони. Прямая линия плотины выдавало в нем творение рук человеческих, и становилось немного обидно, что самое высокогорное озеро Европы [тогда оно так позиционировалось], на самом деле и не озеро вовсе, а водохранилище и не может таковым называться. На другой стороне водной глади два хребта, где самая высокая гора Южного Урала – 1406 метров. За нашими спинами дымила Сатка.

Была сотовая связь, и я отправил домой несколько смсок и получил ответ. Начали спуск. По пути встретили ВВ и чету Тарасовых. Они ползли вверх, но встретив нас Володя пошел вниз, а Татьяна решила все же преодолеть подъем. Спуск оказался утомительным. Навстречу попадалось все больше и больше туристов. Один был даже без ног и в инвалидной коляске. Его упорно вверх катили его друзья. Я а шел и мечтал о том, чтобы сюда приехать всей семьей и вместе с детьми одолеть вершину.

Спустились. Обпились воды. Повесили на багажник рукомойник и хорошенько помылись. Стали ждать Тарасовых. Походили вокруг. Отфотографировались на фоне местных красот. Узнали, что можно купить свежую форель по 500 рэ за кг и можно еще заплатить 250 за копчение. Сели смотреть в машину недосмотренный фильм. Смотреть, разумеется, стали с начала, поскольку ни ВВ, ни Серега его ранее не видели.

Когда ноутбук показывал, что у него разрядилась батарея, мы подзаряжали его через адаптер, не прекращая просмотра. Очень удобно! Потом я останавливал подзарядку, боясь разрядить автомобильный аккумулятор…

Вернулись Тарасовы. Уставшие. Умываться не стали, напились воды и мы поехали. Татьяна (с Сергеем) все же покорила вершину, а та ее. Выезжая, я забыл про нулевой километр. Забыл рядом с ним сфотографироваться. Ну, ничего. Сделаю это вместе с детьми в следующий раз. А пока выехали на знаменитую трассу М5 «Москва-Челябинск» и едем.

Заправились, слушаем легенды Куна про Зевса. Дождь. Едем в Миасс. Трасса загружена, как и вчера. На дороге только наглые камазисты. За рулем Рываненко. Тарасовы валяются без задних ног после восхождения. Сам глубокоуважаемый Сергей Викторович пьет выигранное пиво и смотрит в окно.

Дорога действительно чрезвычайно загружена. ВВ неоднократно замечал, что за одно утро увидел дальнобойщиков больше, чем за всю жизнь. Изредка колонна останавливалась, и мы вынуждены были стоять по несколько минут. Впереди ремонт дороги и машины пропускают по очереди по одной полосе. Средняя скорость крайне мала. Возможно, что около 20 км в час. Периодически пахнет жжеными тормозами. Рываненко давит на них при спуске.

Справа остался знак – въехали в Азию.

Наконец-то появился город Миасс. Свернули в него, где я немного заплутал, но мы ловко выскочили по неизвестной мне дороге на трассу Златоуст-Миасс и через несколько минут были на городском пляжУ поселка Тургояк, расположенном на одноименном озере. Предварительно закупившись в магазине, мы решили устроить здесь обед, но с воды бил сильный ветер и, несмотря на то, что вид был более, чем замечательный, на берегу было некомфортно. Мы решили немного отъехать по маршруту и там устроить легкий перекус. А покуда я решил омыть руки в водах Тургояка, который как и Таганай, познакомил меня с Настей. Омывание рук плавно перешло в купание, тем более, было где переодеться, поскольку это все же центральный пляж – песок, грибки, кабинки. Вода к нашему удивлению оказалась на редкость мягкой и теплой, а с качанием на гигантских волнах, поднятых сильным ветром, купание превратилось в настоящее удовольствие. Мы качались на волнах, а за нами делали галсы белопарусные яхты, которые так хотели увидеть супруги Тарасовы.

Покинули Миасс. Я сел за руль, а Рываненко продолжил прервавшийся алкоголизм. Ему активно помогал Тарасов. На трассе через несколько км мы вновь встретили бюргеров на мотоциклах и уже обратили внимание на их московские номера. Вот такой грандиозный авто… нет, мотопробег через всю Россию.

Пообедали в придорожных кустах, все перемазались в недоеденной сгущенке, которая осталась открытой и хорошо покувыркалась среди остальных вещей. Мне даже потом пришлось свои застирывать.

Среди щебенки во время обеда ребята нашли зеленые необычные камни. Решив, что это малахит, насобирали полные карманы. Камни и впрямь чудные, с прожилками, с разными оттенками зеленого. Для нас диво, а у них вместо гравия валяются. Дикий дикий Урал!

Через час мы были уже возле дома моей тещи – ЛА – в Байрамгулова. Она удивилась, когда увидела меня. Оказывается, Настя ее не предупредила, что я должен приехать, но все случилось хорошо. Были у нее недолго, набрали воды для питья и осмотрели хозяйство. Потом, решив устроить пивной вечер, закупились по самые уши пивом и поехали на берег водохранилища Аргази [оно же здесь озеро]. К нашему обычному месту теперь вела грейдерная дорога, а перед рощицей люди с темными лицами возводили коттеджный поселок. Дома были деревянными, высокими и красивыми, но это счастья мне не добавило. Скоро про этот живописный уголок придется забыть. [Для справки. Эта коммерческая идея не нашла своего продолжения. Двадцать домов, возведенных в живописном месте, до сих пор стоят пустые. Возможно, причиной явилось небольшое кладбище, существующее с другой стороны рощицы, в которой мы остановились. Кладбище расположено на границе поселка и отделяет его от берега. А может и какие другие причины помешали реализоваться этому проекту.]

Берег был чист, как тротуар. Трава коротка, как газон. Мусор антропогенного происхождения собран в пакеты и аккуратно сложен огромными кучами. Кто-то ухаживает, убирает… Среди берез быдло два вполне приемлемых настоящих туалета.

Мы встали на самом краю березовой рощицы метрах в 50 от воды, почти на своем любимом месте [я-то на этом озере часто бываю]. Простор воды рябил волнами, и с озера дул сильный ветер. Чтобы чувствовать себя уютно, пришлось меж деревьев  натянуть веревки и навесить на них стены от павильона. Расставили стол, выпили пива. А потом водки, и что-то она пошла так хорошо, что про пиво мы сразу забыли. Сварили пельменей, купленных в магазине к большому неудовольствию СВ. Он так мечтал на накормить блюдами из свое изысканного меню. Но это был далеко не последний день путешествия. Все успеется!

Вечером искупались в озере, отметив, что сегодня купались в трех разных озерах. Волны были не такие большие, как на Тургояке, но мощнее. Больший простор придавал им больше силы.

Водохранилище очень понравилось Тарасовым, а Рываненко, поскольку был здесь уже второй раз, вел себя как гид. Татьяна сказала, что красота здесь необычная. Что и говорить, и берег, и водная гладь, и остров Липовый, и горы на противоположном берегу – все выглядело изумительно и впечатляюще. У СВ осталось одно неприятное впечатление. На берегу практически не было дров, и ему, чтобы накормить нас, пришлось нарезать не один пеший круг по окрестностям.

К заходу солнца ветер не утих, и у Татьяны сильно разболелась голова. Она был печальна, а потому и нас на веселье не тянуло. Сели смотреть все тоже кино и, дойдя до все того же места, разошлись по палаткам. Рываненко, Сережка и я легли спать под открытым небом в укромном уголке нашего сооружения. Мы с Серегой еще некоторое время смотрели фильм, слушая звук через наушники, но потом меня сморил то ли сон, то ли алкоголь, и я уснул, так и не дождавшись темноты. А Серега досмотрел фильм почти до самого конца. Вот повезло!

4 августа – вторник – день третий

Авто: Аргази – Кыштым – Верхний Уфалей – Нязепетровск – Михайловск – Оленьи Ручьи – трасса Екатеринбург-Пермь – где-то в лесу = 347 км

Пеше: 8 км по национальному парку «Оленьи ручьи» без рюкзаков

Спал в спальнике и отлежал все руки [по этой причине я потом купил себе самонадувающийся коврик, а позже даже походную раскладушку]. Многократно просыпался, когда уже было светло, но вставать было лень. Ночью дул сильный ветер, но наша конструкция выдержала. Утром ветер стих. СВ сварил классную гречку и сел за руль. Сегодня его утро, я водителем после обеда. Рываненко пьянствует пиво. С утра искупались в Аргази при легком дожде, который к 11 стал достаточно надоедливым. Вода оказалась вполне терпимой, хотя СВ жаловался на то, что она чересчур бодряща. Заехали к ЛА, где Татьяна помыла голову, а мы пока гоняли коз и фотографировались возле очередного нулевого километра. Он оказался прямо у тещиного дома.

За ночь у машины спустило заднее левое колесо. Пришлось поставить запаску. При смене колеса обнаружилась мелкая поломка. Пропускал сальник заднего моста, как раз на этом колесе, и понемногу уходило трансмиссионное масло. Решено было докупить масло и по чуть-чуть доливать его в мост. Кроме того, нам теперь нужен шиномонтаж, который в этих краях крайне редок и называется «ремонт колес».

Рядом с тещиным домом на берегу реки развернут военный медицинский пункт, и стоит еще несколько зеленых машин. Здесь проходят настоящие полевые учения. Танки числом 150 форсировали реку, проезжали под мостом и далее вокруг дома ЛА (он стоит особняком) ехали мимо пионерского лагеря куда-то в лес. Нарыли гусеницами серьезную дорогу вокруг ее усадьбы. ЛА сказала, что и этим утром проходило 5 машин, но мы, конечно, на озере ничего не слышали.

Без двадцати двенадцать Татьяна помыла голову, а мы, сопровождаемые дождем, двинули в путь. Я показывал дорогу и печатал эти строки. По дороге постоянно попадалась военная техника.

Заехали в Кыштыме на заправку, но была длинная очередь, да и магазин у них не работал, и мы поехали дальше. На Касли. Но не долго – через 500 метров на другой заправке залили 15 литров по бешеной цене – 23,60. Больше я побоялся, поскольку заправка была дурацкая, и полный бак залить они не могли, но по нашим приборам оказалось как раз полный бак.

Едем, скоро сворачивать на Иткуль. Меня немного беспокоит машина. Никак не можем купить трансмиссионное масло, кроме того в моторе иногда что-то постукивает. Стучало и раньше, но только зимой и только первые минуты после заводки. Кроме того, на скорости близкой к ста появляется странная вибрация, из-за которой я вчера менял колеса местами. Мы же думали, что это дисбаланс передних колес, убрав их назад. Однако, дрожь не прошла. Мое мнение, что еще в автосервисе в Оренбурге, когда я готовил машину к поездке, автомастер, ремонтируя передний кардан, поставил его обратно неправильно, без учета меток. Вот его и бьет. Все надо посмотреть и проверить, но вечером это сделать никаких шансов нет - усталость, а утром тоже не до этого – сборы и надо ехать. Ну и ладно. Будем надеется, что обойдется, ведь наша крейсерская скорость около 90, т.е. чуть меньше, чем та, на которой появляется вибрация.

Свернули на Верхний Уфалей. Остановились проверить кусты. СВ нашел крепенькую сыроегу, Татьяна груздь, а я насобирал букетик из брусники, голубики и земляники. Первый раз в жизни собирал бруснику!

Подъехали к Верхнему Уфалею. Дорога на Иткуль оказалась, как я и ожидал, грунтовой. Решили туда не ехать. Можем не успеть завтра до Молебки. Заехали в автосервис и починили колесо. Ремонтировать заднюю полуось мастера отказались из-за отсутствия специального инструмента. Тогда мы купили трансмиссионного масла. Заехали на эстакаду, где я собственноручно проверил уровень масла в заднем мосту. Ребята в это время собирали грибы, но кроме червивых груздей ничего не попадалось. Вернулись в сервис за колесом, и тут с нами случилась прелюбопытнейшая история. Ставить отремонтированное колесо на место поленились, закрепили его на штатное место под капотом, и вдруг капот отказался закрываться. Мы потратили уйму времени на регулировку замка, пока соответственно советам ВВ до меня не дошло, что действительно мешает колесо. Запаска-то у меня есть стандартное колесо и не мешает закрываться капоту, а наше отремонтированное крутое, т.е. широко. [Я не знал этого, т.к. купил машину с рук, а на глаз… это не бросается в глаза] Сменили колесо, закрыли капот и вот едем по городу в поисках дороги на Нязепетровск. Кстати, у автосервиса улица была вымощена брусчаткой.

Постоянно идет дождь. Дорога асфальтовая с разделительной и боковой полосами. Прохладно. В машине с утра включена печка. Решили на уральские вершины Шунут и Азов, про которые я вычитал в интернете, и которые входили в первоначальный план похода, не подниматься. Едем на Оленьи ручьи – природный национальный парк Среднего Урала.

По пути остановились пообедать в «любом» месте. СВ слез с руля и сразу наклюкался и наклюкал Рываненко.

Ландшафт здесь несколько другой, не как на Аргази, не как на Зюраткуле. Появляются видимые глазу просторы. И обилие елей, но других, сочных, зеленых. Мы пообедали, и мне постоянно казалось, что кто-то едет по шоссе. Я ежеминутно оглядывался, пока не понял, что это шумит хвоя еловых посадок.

За руль сел я, как и было по первоначальному уговору. Ребята наклюкались капитально, и толку от них было мало. Хотел бы и я так [По тому же первоначальному замыслу алкоголь должен был другим членам экипажа сокращать тягости пути]. СВ не смог даже сориентироваться на карте и постоянно пытался спроводить меня в сторону Молебки, а я ему каждый раз терпеливо объяснял, что мы едем в Оленьи ручьи.

Мы много срезали по второстепенным дорогам, вынырнули под Михайловском на отличный асфальт и вновь свернули на свежую асфальтовую дорожку. В отличии от Зюраткульской, что тоже вела к национальному парку, эта была еще без разметки, и казалось, асфальт не застыл еще, и мы повредим его шинами, если поедем быстрее предложенных 5 км в час.

Дорога вывела нас прямо к парку, где мы зарегистрировались, заплатив по 50 руб с носа и 50 руб за парковку. Парковка на сутки, а билеты на три дня. Я сказал администратору, что у нас на все 2 часа и мне предложили прогуляться по малому маршруту. Мне выдали карту и подробно объяснили, как идти. Я вернулся в машину и стал поднимать команду.

Ребята к тому времени здорово набрались и не понимали, куда мы приехали и зачем. Наверно они выпили столько же, сколько я в тот вечер, когда мы выбрались из аномальной зоны. Но это в будущем, а сейчас меня трезвого это здорово доставало. Шел легкий дождь, мы соответствующе приоделись и, вооружившись картой, отправились на экскурсию. Самым живописным был ВВ. Он шел в длинных шортах, моем длинном синем плаще и с зонтиком на лысую голову.

Через пару километров аккуратной дорожки мелкого гравия среди живописного леса вышли на высокую скалу Утопленник. Вспомнился великолепный башкирский порог Ямантаж. Утопленник ни в какое сравнение не идет, но тоже красиво. Внизу тихая широкая речка. Ее видно достаточно далеко в обе стороны.

Рядом со скалой Утопленник другая, с небольшой фигуркой ангела на вершине, вырезанной из дерева. Таких фигурок мире всего 7. Их вырезают дети-инвалиды из какой-то европейской страны и просят расставить по всему миру в самых красивых местах.

Далее дорога пошла вдоль берега, а нас поражали, как местная красота, так и благоустроенность этого парка. Мы шли то по дорожке мелкого гравия, то по деревянным мосткам, которые были устроены в труднопроходимых местах. Иногда это были настоящие мосты или небольшие мостики. Так мы прошагали еще около двух километров, наблюдая справа тихую спокойную реку.

Наконец появился Дыроватый камень. Это огромная скала, выпирающая на полреки, имеющая как бы две опоры, между которыми можно проплыть даже на катамаране. Полюбовавшись видом сверху, мы спустились к реке по ступенькам длиннющей металлической лестницы, поскольку ребята из администрации советовали посмотреть камень и с обратной стороны.

Камень был великолепен. Река протекала сквозь него и сквозь него было видно небо, речку и лес. Мы вспомнили, что еще не купались в Свердловской области и полезли нагишом в реку. Каждый по очереди фотографировался нагишом под сводами, которые достигали этажа 4 от поверхности воды. Под аркой было неглубоко, а вода была самая холодная из тех, которые мы отпробовали за все путешествие.

Пошли обратно. Прошли вековые лиственницы, кусты лесного орешника и вышли к навесному мосту. На нем мы устроили настоящее шоу. Раскачивались в разные стороны, прыгали и бегали в обоих направлениях и пускали всевозможные волны по деревянным поперечинам.

Далее дорожка была устлана спилами деревьев. Не могу сказать, что по ним удобно  идти, но все же лучше, чем по мокрой траве или грязи.

Вернулись полдевятого, отмотав около 8 километров. Поужинали, чем придется, допили водку. Обратили внимание, что наше колесо спустило. Выматерились, помянули недобрым словом шиномонтажного мастера, и накачали колесо вновь Володиным насосом. Чуть раньше я уже проверил уровень масла в заднем мосту, и сейчас это меня не волновало. Я делал это еще несколько раз во время нашей поездки, но уровень был достаточным, и купленная литровая канистра трансмиссионного масла провалялась бестолковым резервом.

Начался дождь. Мы сели в машину и решили гнать до упора. Позднее возникла странная проблема – все по разному представляли себе этот упор. Выскочили на пермскую трассу, которая оказалась загруженной не менее, чем М5. Темнело. Среди народа стали проявляться упаднические настроения. Километров через 50 я остановил машину подкачать колесо. Надо было либо искать шиномонтажку, либо ставить запаску, либо становиться на ночевку.

В экипаже разногласия. Я упорно хочу ехать дальше. Во-первых, нам надо завтра с утречка отмотать 250 километров, чтобы успеть в Молебку к 12; во-вторых, ставить палатки под проливным дождем мне совершенно не хочется.

Заехали заправиться, а потом под напором остальных членов экспедиции мне пришлось свернуть на второстепенную дорогу, чтобы поискать место для ночевки. Первое не понравилось. Поехали по этой дороге дальше и свернули с нее еще раз. Попали в какую-то Богом забытую деревню, выехали через нее на грейдер и с него опять свернули в ближайший поворот и поползли через грязь к первому попавшемуся леску, надеясь найти там укрытие от чужих глаз и дрова.

Дорога была ужасна, и нас стянуло с нее в поле, где я долго буксовал среди лютиков. Впрочем, их уже было не видно, т.к. к тому времени совсем стемнело. Выбрались задним ходом. Почему-то «Нива» [как, кстати, и любая другая заднеприводная и полноприводная машина] через грязь несравненно лучше едет именно задним ходом, но главное сама, и нам не пришлось выходить из салона.

Первый лес оказался кладбищем. Везет нам на них. Потянулись к следующему леску. Грязь здесь отменная, жирная. Пришлось включить и пониженную передачу и дифференциал.

Доехали до следующего леса, скрылись за ним от всего мира и встали прямо возле дороги. Даже не со стороны леса, а со стороны ржаного поля, на стерне. С какой-то целью первые 5 метров поля были уже скошены.

Чуть мы вылезли из машин, как дождь усилился. Был трудный психологический момент, и мы опять начали ругаться. В палатке у Тарасовых встала вода, и они, и их вещи, в том числе спальники, сразу промокли. Кроме того, ВВ улегся (свалился) спать в машине на переднем сиденье, и мне пришлось ставить палатку одному без его помощи. Сережка тоже решил спать в машине рядом с ВВ на водительском сиденье. Я промок до нитки, пока метался под дождем, и настойчиво требовал от Тарасовых именно мой чистый коврик вместо каких-то грязных двух, которые он мне подсунул. Думаю, они из-за этого домочили свои вещи. Через некоторое время народ разобрался по матрешкам и успокоился. Тарасовы накачали матрас и отправились на нем в ночное плаванье по палатке.

В моей палатке было сухо. Я переоделся, развесил мокрые вещи, допил пиво, которое отнял у Рываненко [не подумайте плохо, ВВ многих на спор в армреслинге укладывал. Если я что и мог, то с ним немного побороться, или обогнать на любой дистанции)))], и, наконец, досмотрел фильм и уснул.

5 августа – среда – день четвертый

Авто: где-то в лесу – трасса Екатерибург-Пермь – Молебка = 206 км

Пеше: 8 км тайгой до аномальной зоны без поклажи

Проснулся с каким-то неприятным ощущением. Сам сон не помню, но остался осадок неприятного контакта с потусторонними тенями. Мерзкое что-то. Вспомнил, что рядом кладбище. Поежился. В остальном все нормально. В палатке сухо и тепло. Только ночью пару раз сам собой включался фонарик, висящий под сводом палатки. Возможно, промок. Снаружи тихо и нет дождя. В палатке светло, значит за тентом утро. Часов я не держал, а потому не представлял сколько времени. Однако, все спали. Я оделся и вылез на свет Божий. Самое что ни на есть раннее утро. Стал потихоньку собираться и снимать палатку. Встали и ребята. Собрались и, перекусив насухо бутербродами с паштетом, двинули в путь. Через пару сотен километров пермской трассы под Молебкой нас ждала встреча с неизвестностью.

Пока завтракали, обратили внимание на огромное количество мух. И все они маленькие и злые. Подносишь бутерброд ко рту, а они уже с другой стороны к нему цепляются. Такое впечатление, что лето у них такое короткое, что они торопятся все успеть за 2 месяца.

Утром, кроме потрясающей грязи, в которой мы остановились на ночь, нас ждало еще одно чудо. Колесо, которое вчера компостировало нам мозги, сейчас оказалось в прекрасном состоянии. Но это событие настроения нам не прибавило. Все были мокрые и голодные.

Я тщательно упаковал в рюкзак сухие вещи и одел мокрые, чтобы они, пока я буду в машине, просохли прямо на мне. Пока было тепло, и хотелось сохранить ресурс сухих вещей на более холодное время. Рулил сам. Отъехали не более нескольких километров, как шикарную трехполосную трассу, с какой только можно придумать разметкой, нам преградило банальное коровье стадо с навозом и пастухом. Коровы дорогу переходили грамотно – по пешеходному переходу. Я остановился на своей полосе и, пользуясь внезапной паузой в движении, стал перебирать вещи, лежащие между передними сиденьями [в «Ниве» там много свободного пространства] – ноутбук, фотоаппараты, чьи-то сотовые телефоны и многочисленные подзарядники. Перед тем как я остановился я было подумал, что можно пока занять и правый резервный ряд, поскольку еду я не быстро, и можно пропустить несколько машин, но тут, прерывая мои размышления, позади раздался чей-то нетерпеливый сигнал, а потом еще и еще. Вот, думаю, козел! Что сигналить? Стадо от этого быстрее не пойдет, и даже в зеркало заднего вида смотреть не стал (а стоило!), что на козлов смотреть – настроение портить, и тут перед нами возникла такая картина: слева от нас вперед вылетает огромный дальнобойный состав и чуть наискось к обочине врезается в стадо. Коровы с глупыми мордами (летать-то они и не мечтали!), как в хорошем американском кино, разлетаются во все стороны, а мы удивленно таращим глаза. При этом я слышу длинный воющий звук и понимаю, что это борт фуры трется о нашу машину. Раскидав стадо, дальнобойщик останавливается впереди нас метрах в 50.

Коровы, разбросанные по сторонам, поднимаются с земли и с асфальта и на полусломанных конечностях вновь собираются в стадо. Мы выскакиваем из машины. Мы живы, пастух жив. Я включаю аварийку и осматриваю «Ниву» на предмет повреждений. Слева на самом краю кенгурятника, выступающего за габариты машины, осталась даже не царапина, а темный вертикальный след от тента, притирающейся вплотную фуры. Бог спас!

Оставили место ДТП и подъехали к дальнобойщику. Молодой парень нервно ходит по обочине, за ним семенит небольшого росточка пастух. Тарасов обложил парня известными словами, на что тот ответил, что не сработали тормоза. Я записал его госномера и стал требовать права, сейчас уже не помню зачем. Ситуация сложилась нервная, тем более, что мы торопились на встречу и совершенно не хотели связываться с ГИБДД. Я сказал, что нужно вызывать ГАИ, пастух поддержал меня, потом мы сели в машину и собрались ехать. Дальнобойщик удивился, но мы сказали, что повреждений у нас нет и соответственно к последним правкам к ПДД, можем здесь боле не оставаться. Претензий у нас к нему нет, к коровам тоже. Пастух подошел к нам попрощаться, сказал, что в свое время жил в Оренбурге много лет, сидел там в «четверке» и вот уже как 25 годков как тут выслушав трогательную историю, мы пожелали ему удачи и продолжили свой путь. И только когда мы отъехали от места ДТП, что если тормоза действительно не сработали, то парень-дальнобойщик на самом деле нас спас. Вдарил бы в «Ниву», она бы через это все стадо перелетела, как птичка, ни одной коровки бы не задев. Нда, приключеньице. Вот может и сон в руку.

Ехали быстро, за 100.  Дрожь в автомобили возможно образовывалась от резонанса и, если быстро преодолеть ее, то при бОльшей скорости она не возникала. Гоним, обгоняя дальнобойщиков одного за другим. Дорога устроена правильно, и разметка такие маневры позволяет легко проводить в жизнь, и фуры не тормозят общее движение. Нас обгоняет резвый мотоцикл, потом он делает еще несколько машин и лихо скрывается за поворотом. Мы восхищены его прытью, проехали еще километров 15 и остановились попить горячего. Рядом с выбранной нами кафешкой стоял и тот мотоциклист. Водитель – высокий парень с белоснежными зубами, а за ним маленькая девчонка лет 16.

Я говорю им, что мы едем и думаем, как это физически тяжело сидеть сзади и целый день держать впередисидящего в охапку. А голову как?

Он улыбается в ответ. Мы еще немного поговорили. Оказалось, они из Хорватии. Немного погодя, я заметил его легкий иностранный акцент.

Мы пили кофе внутри кафе, а девчонка прыгала снаружи вокруг хорвата, чтобы согреться. Потом они уехали, а мы доели пирожки и тоже попрыгали по своим местам. Вещи на мне немного подсохли, и я, раздухарившись, позволил себе одеть мокрые носки.

Вскоре ненадолго появилась связь, и пришло несколько смсок от Субботы, где говорилось, что нам надо ждать их до упора, поскольку рижане еще в дороге, а сейчас на встречу нам едут девочки из Перми. Мы отписались, что успеваем к назначенному времени и, как приедем, будем сушиться возле Молебки.

По совету СВ мы немногим раньше съехали с трассы на второстепенную дорогу и грейдером, советуясь с местными, довольно ловко достигли цели. Моебка! Погода нам благоволила. Дождя не было, а из-под низких туч иногда даже проглядывало солнце. Но все еще холодно. Мы развели костер рядом с дорогой, а в лесу на веревках развесили сушиться спальные мешки и другие мокрые вещи.

Я очень просил ребят не пить, и Рываненко последовал моим долгим и настойчивым уговорам, а Тарасов нет, за что я больше с ним общих дел иметь не хочу.

Кстати, под Молебкой на участке хорошего асфальта нам повстречалась команда лыжников (да-да!!) из Белоруссии, и этим здорово нас позабавила. И еще от местных мы узнали, что она Молёбка, а не Молебка. Так что с этой минуты так и будем ее называть, а писать, извините, по-прежнему.

Пообедали. Тарасовы забацали отличную лапшу с тушенкой и огромную чашу салата из последних овощей. Вода кончилась, хлеб на исходе. Надо докупать продуктов. Сейчас поедем в деревню на разведку.

Здесь жуткие мухи и их огромное количество. Странно, что в отличии от вчерашних, этих еда не интересует, зато они надоедливо лезут в глаза, нос, уши, садятся на лицо.

Решили съездить в деревню и пополнить запасы воды, зайти в магазин. Только сел за руль, как в зеркале заднего вида появилась синяя «Нива». Это приехали девчонки из Перми. Познакомились. Катя лет 18 и Наташа - 27. Наталья–по местным меркам девчонка симпатичная, а потом ведет себя с вызовом и сразу стала крутить хвостом.

Оставили СВ с вещами, а сами посетили местный магазин и набрали на колонке воды. Колонка, это сарай – куб с ребром в 4 метра, из которого торчит труба и железяка. Дергаешь за оную, водичка-то и льется. По вкусу она оказалась почти минеральной. Вареная и того хлеще, сладковатая. У нас такая на даче.

Вернулись и стали собираться. Девчонки в это время успели съездить в деревню пофотографироваться, вернуться и вновь уехать в деревню искать дом Бачурина.

Посреди деревни на высоком косогоре стоит разрушенная церковь. Наверняка ранее это было великолепное здание, наполнявшее все вокруг колокольным звоном. Под горой раскинулся пруд, речка и веселый деревянный мостик, по которому и ехать страшно идти страшно. Рядом брод для тракторов. На другой стороне развалившийся двухэтажный дом красного кирпича заводоуправления. В остальном вокруг как и везде просто деревня.

Дом Бачурина оказался развалившимся и самым страшным в деревне. На окраине. Самого его не было. Соседи сказали, что он уехал в Пермь. В общем-то, он нам не был нужен. Мы оставили записку Субботе и уехали рыбачить на речку.

Встали прямо посреди деревни рядом с мостиком. Теперь Суббота мимо нас уж точно не проедет. Ждали довольно долго. Мужчины Тарасовы пошли ловить рыбку, а мы валялись на солнышке, а потом Рываненко предложил досмотреть фильм, и мы это сделали. Потом опять ждали и валялись на травке. Хорошо, что с утра не дождя.

Решили сварить хавчик, не то чтобы есть охота, но время обеденное, да и занять себя чем-то нужно. Только набрали дров, как показалась «Надежда» Субботы. Да и девчонки подкатили пермские, которые до этого непонятно где шарахались.

Приехали Суббота, Миша и еще одна девочка, как зовут которую, мы так и не выяснили. То ли Таня, то ли Яна. Она не выговаривала из алфавита 28 букв и некоторые цифры, но в целом человек хороший и вполне коммуникабельный. Мне понравилась, в общении с ней я не испытал никакого дискомфорта.

Суббота сразу стал выделываться (впрочем, как и я). Показал прибор ночного виденья, который ему продали с какой-то военной базы, достал металлоискатель и стал устаивать шоу. Миша – гиперактивный человек с повышенной коммуникабельностью, сознательно (а, следовательно, мудро) косивший под дурочка, недоучившийся студент мединститута – ему в этом старательно подпевал.

Нашли в земле какой-то камень с повышенным содержанием металла. Суббота сказал, что раньше здесь были демидовские рудники. Здесь, прямо на берегу реки, выплавляли металл. СВ нашел в стене оврага несколько интересных камней и неширокую прослойку не то золы, не то недоплавленного металла – породы.

Ждем дальше. Решили все же пообедать и продолжили приготовление фасоли с тушенкой, прерванное приездом компании Субботы.

Пообедали. Разделили со всеми наши скромные полкотелка. Снова ждем. Прямо день ожиданий какой-то. Но вот посреди деревенской улицы появился первый оранжевый джип. Латыши лихо преодолели водную преграду – брод ля тракторов – и подкатили к нам, вышли из машины. Знакомиться не торопятся. Контактируют только с Субботой и с Мишей, которого тот, как своего зама, всегда пропускает вперед. А что, очень удобно, учитывая Мишину гиперактивность и напускную придурковатость. В случае чего, всегда все можно свалить на него.

Потом латыши сели в джип и уехали. Снова ждем. Загораем. Курим. Беседуем. Наконец, приехали все три машины. Все оранжевого цвета. «Тойота Ландгруизер» (простите за мой русский), хотя нам обещали «прадо». Две из них специально подготовлены к джиппингу – имеют защиты, рации, GPS, колеса по шире и другие навороты. Одна даже оборудована подкапотной лебедкой. На ботах надписи «Экспедиция» [известная нам дрянная фирма], разумеется на английском языке, но никаких кенгурятников и порогов, о чем, наверно, они потом пожалели, поскольку к обеду следующего дня их бампера и накладные надколесные арки разошлись по швам.

Латыши все в одинаковых оранжевых куртках с указанным лейблом и пьют одинаковое пиво, баночку которого удалось допить и нам. Пиво, надо сказать, поганое. У них тур по Уралу. Снимают фильм для «Нейшнл Джеографик», в который можем попасть и мы. Во всяком случае, нас и нашу машину они снимали несколько раз.

За то время пока мы ждали латышей и Субботу, мы решили не топить свою «Ниву» в незнакомом броду, хоть я ее к это тщательно готовил дома – сделал приставную выносную трубу для глушака, поднял воздухозаборник на 30 см с возможностью его вывода на крышу (эдакий шноркель, трансформирующийся в считанные секунды), соорудил непромокаемый фартук на бабушкоотбойник (чтобы гнать перед собой волну), приготовил полный пистолет силикона для высоковольтных контактов и бумажный скотч для герметизации  дверей, разработал систему отключения ненужных для преодоления брода электроприборов и даже, но пока это секрет, придумал, как при преодолении водной преграды поднять моторный отсек на 20-25 см. Кроме того, мой друг Ац из Москвы прислал мне в подарок от своей фирмы (скорее всего от себя лично) 50 метров альпинистской веревки диаметром 12 мм, чтобы «Ниву», если что, можно было бы вытащить с берега. [У нас уже и машина другая, и Ац работает в другом месте, а веревка исправно лежит в багажнике и выручила нас из многих неприятных ситуаций. И не только нас. Спасибо!!]

Мы сформировали три рюкзака для мужчин и рулон ковриков для Татьяны. Сережке досталась сумка с одной из палаток.

Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. Мы расселись по своим машинам, поднялись в деревню и оставили там наши Нивы и «Надежду». Погрузили рюкзаки в джипы, и они ломанулись в зону, а мы пошли к броду ждать, когда они отвезут поклажу и вернутся за нами. Снова ждать.

Тут возникла странная ситуация. Суббота и Миша так и не поняли, на какой брод поехали латыши с их другом Лешей, посаженным в одну из машин в качестве проводника. Потому мы долго ходили по деревне соответственно их догадкам и размышлениям. Сначала налево, потом направо и потом обратно.

Наступил момент, когда Суббота сказал Мише включить рацию и идти искать их следы. Чтобы в бегах не скучать, Миша взял с собой СВ.

Пока они ходили вдоль реки, мы стояли на краю деревни на высоком обрывистом берегу. Тем временем шло время. К нашей компании стал подруливать одинокий армянин, гуляющий в стороне. Был он моложе нас, но и не пацан. Вяло, но повинуясь неизбежным природным инстинктам, он стал приставать к пермским девушка. Даже не то, чтобы приставать, а пытался завести разговор. Девчонки отшучивались, и ничего не предвещало беды, которой так и не произошло позже я с ним пообщался. Он несколько лет торгует лесом. Живет то в этом селе, то в другом, то в Свердловской области, то в Челябинской. Жил даже в Оренбурге, а сейчас у него там родители. Живет он тут и скучает, вот и потянулся к нам, как на свет.

Нам надоело ждать, и мне уже стало досадно, что я серчал на Тарасова и просил ребят не пить. Поговорив с Рываненко, мы решили сходить в магазин и купить пива. Все же будет веселее… И всей толпой отправились в магазин. Но тот был закрыт, поскольку было достаточно поздно. Молодой армянин сказал, что в центре деревни есть другой магазин, который, если попросить, может открыть хозяйка. Что мы и сделали. Каждый купил себе, что хотел. Мы купили дурацкого джин-тоника и пакет вина, забрались на балкон второго этажа заброшенного здания, в котором раньше был детский сад и больница, и стали смотреть в даль. Стало веселее. Познакомились поближе и разболтались. Суббота рассказал про молебный камень [он находился километрах в полутора левее за деревней на нашем высоком берегу реки] и древние религиозные обычаи, которые там справлялись. На следующий год, он хочет начать строить там туристический комплекс, а пока, скрипя, решает вопрос по земле. Миша безбожно матерился, и на его ****ская ругань уже стала надоедать. Мы сделали ему несколько замечаний. Он реагировал вяло, но Яна-Таня все же отвела его за локоток в сторону и хорошо там с ним поговорила. Хватило, ненадолго. Мы на правах гостей терпеливо молчали. Между тем вечерело.

Наконец в возникшей (или зависшей) ситуации что-то сдвинулось. Решили переправиться через реку и идти навстречу «джипам». А может и просто в зону, потому как они просто могли о нас забыть.

Суббота отправил Мишу организовывать переправу к знакомому, у которого была лодка. Это стоило нам 20 рублей с носа и незабываемых впечатлений плаванья на плоскодонке. Перевозил местный житель – Николай Григорьевич нас по одному, так что это была целая процедура. Поскольку река мелкая, весел здесь не знают, и он ловко орудовал веслом с кормы. Выглядел он при этом как заправский гондольер.

Перевезя нас на ту сторону, лодочник достаточно грамотно [эта тема касается моих профессиональных знаний] проинструктировал нас относительно клещей и бешенных лис. Однако, клещевой сезон здесь закончился, а от лис он посоветовал оберегаться палками. Наказал первому и последнему в колонне идущих ими обзавестись.

Мы потоптались, поблагодарили и пошли сначала в одну сторону, а потом в другую. Миша забегал по округе, ведя переговоры с Субботой по рации. Наконец, вышли на лесную дорогу местами грязную и трудно проходимую. На ней остались следы от джипов и их борьбы с потрясающим бездорожьем. Сразу стало понятно, что джиппинг здесь случился неплохой, и я уже не держал зла на ребят, которые не захотели возвращаться за нами по такой дороге. Механически я пытался оценить дорогу и возможности моей машины. Дорога, как таковая, таковой не являлась. С одной стороны в некоторых местах она имела огромную канаву – след от «ГАЗ-66», на котором Суббота несколько лет назад ездил в зону с японцами. Они очень удивлялись возможностям этой машины. Если в эту канаву не свалиться, то еще как-то можно попытаться, но обязательно с хорошей лебедкой. А такой у меня тогда не было. Была только полуторатонная дохлая ручная. Пришлось мысль о джиппинге на моей боевой «Ниве» в этих местах отбросить, тем более, что дорога имела один очень коварный спуск и последующий не менее опасный подъем, непреодолимый с моей точки зрения на моей машине. Метров по сто каждый.

Шли с двумя небольшими привалами. Всего 8 с половиной километров. К концу пути стало совсем темно, и, как потом выяснилось, люди всерьез беспокоились и волновались по поводу ночевки в глухой и непроходимой тайге среди елей и берез.

В один момент Миша подвел нас к так называемым «теплым березам». Если положить руку на ствол, можно почувствовать исходящее от них тепло. Местная аномалия. Но сколько мы не прикладывали руки к бересте, тепла так ни никто и не почувствовал. На другой стороне дороги от «теплых берез» находилась «телефонная будка» - небольшой квадратный участок, обложенный кем-то по периметру камнями, где по неизвестным причинам как в сказке появляется сотовая связь. На обратном пути Тарасов облазал все кусты со своим сотовым телефоном, стоял в будке, но физического подтверждения существования данной аномалии не получил. Возможно, аномалия имеет место только со связью местных операторов и по личной договоренности.

Когда совсем стемнело, мы догнали джипы. Они практически перегородили нам дорогу. Преодолевали очередную преграду с помощью лебедки, человеческой силы и известной общей матери. Большинству из нас сразу стало понятно, почему они за нами не вернулись (они просто не успели еще съездить в один конец), но пермские девчонки стали выяснять отношение и допытываться, кто здесь главный, читай, кто виноват. Алкоголь в крови, как и энтузиазм, у них уже кончился. Хорошо, что это было последнее препятствие, и через 15 минут машины стояли на берегу реки Сылве. Мы на месте. Пошел дождь.

Все бросились ставить палатки и готовиться к ночи, которая некстати уже наступила. Потом СВ стал варить ужин, а мы натаскали ему целый ворох сырых дров. Выпили немного водки [тайком, чтобы Суббота и никто другой не увидел], я искупался голышом в реке и полном одиночестве, где в самом глубоком месте было чуть выше колена. Очень неприятно ложиться в холодную воду, но потребность гигиенических процедур была сильнее.

Ужин я не помню. Не потому что выпил водки. Просто не помню и все. Латыши вяло расставили палатки, повесили мешок для мусора, разожгли походную плиту, достали туристические кресла. Все дела запивали пивом, которым с нами не делились. Одна группа ставила свет, повесила странное выпуклое зеркало и вела съемку. Может выходили на контакт с потусторонним миром, а может что-то другое. Непонятно. Один из них попытался помочь разжечь нам костер. Он принес бутылку с этикеткой на нерусском языке и щедро полил из ней дрова. Я спросил, мол, что это? Он махнул головой в сторону, мол, жидкость - топливо для примуса. Я стал уточнять парафино- или бензинсодержащая. Он долго вглядывался в этикетку, а кто-то между прочим поднес к дровам зажигалку. Ладно, я из предосторожности  убрал голову раньше, чем стало понятно, что это не парафины.

Раздвинулись кусты, и к нам вышел странного вида чудик. Он курил и был из другого лагеря. В лесу по реке было еще 4 стоянки, где в целом стояло человек 20. Он стал браво рассказывать, что здесь с 26 числа, т.е. уже 10 дней.

- И что? – сказал скептически ему Тарасов, - И чем ты здесь занимаешься?

Он рассказал, что здесь летают всякие шары, некоторые из них подпускают к себе метров на 10, другие на 15, а его от непонятно чего вдруг долбануло током. Он рассказывал еще про всякую дрянь, но сам ничего не видел и ссылался на другие такие же рассказы. Потом он показал рукой на воду м сказал:

- Что это?

По реке быстро двигался огонек. Быстрее, чем шел бы человек. Странно, но не удивительно. Свет слишком антропогенный, как от светодиодного налобного фонарика. Я пожал плечами и более этим не интересовался. Позже выяснилось, что в соседнем лагере захотели развести латышей и действительно пустили фонарик вплавь по реке. Не получилось. Латышам было не до фонарика. Они переживали джиппинг и пили пиво.

Суббота предложил мне сходить в другой лагерь, и мы пошли сквозь лес темной тропой. Пройдя пару опушек с палатками, мы вышли на оборудованное место, где жили екатеринбуржцы и один человек из Питера. Все знали Субботу и Мишу. Посидели с ними, покурили. Один лет 45 стал рассказывать ВВ всякие басни, про подземный город и одного человека, который 4 дня из 7 проводит здесь, ходит по земле босиком и уже 19 лет контактирует с зоной. Сталкер! Именно в одном из описанных выше шаров его возили в подземелье. Я заскучал и чуть спустя понемногу стал высказывать свою точку зрения по поводу сталкинга, мол, как бы вы отнеслись к гостю, который залез к вам в окно? Держал спич минут 20. В ответ одна девушка толково мне оппонировала, другие либо пьяно кивали, либо тупо слушали.

Мне надоело с ними болтать. Да и все наши пошли в лагерь. Я решил отстать от группы, постоять в темноте и определиться, зачем я сюда пришел. Ведь, чтобы пообщаться с зоной, надо побыть одному. Я выключил фонарь и некоторое время шел в темноте, нащупывая ногами тропу. Это было достаточно интересно, переключиться на «ножное» виденье. Лишь я остался один, как в моих ушах возник и стал нарастать какой-то гул, похожий на далеко идущий поезд. Гул стал таким громким и реальным, что я испугался, и мне пришлось себя успокаивать, чтобы не сойти с ума. Я сел на корточки и прислонился спиной к дереву. Закрыл глаза и от безысходности стал разговаривать с зоной. Я напомню, что испугался всерьез и боялся не быть утащенными какими-нибудь шарами, а реально сойти с ума от переживания ненормальных для моей обыденной жизни событий. Я сказал, что меня не надо пугать, что я ничего не хочу здесь УВИДЕТЬ и скоро, скорее всего завтра, покину зону. Говорил я спокойно, вслух, но меня бил страх. И я думал, что же я наделал – остался в странном месте ночью посреди леса ОДИН. Конечно, я был на тропе и мог присоединиться к любой группе, идущей мимо, но пока никого не было, а идти один в ближайший лагерь я не хотел. Именно не хотел. Я не хотел бежать, а хотел пересилить свой страх и просто дождаться кого-нибудь из идущих. Я сидел, слушал свой страх и гул, ощущая спиной ствол березы. Чуть позже я уснул. Сне не помню, а может его и не было. Разбудил меня Миша, ведущий очередную группу к Екатеринбуржцам. Он решил, что мне «заплохело». Я не стал его разубеждать в этом, потому как вот так вдруг, в двух словах нельзя, невозможно было пересказать все, что я только что пережил.

И вот я вернулся с ними, но мне теперь было скучно сидеть возле костра. Я спросил у них, можно ли здесь гулять вне троп и, получив положительный ответ, пошел напрямую в лес, но метров через 50, мне вновь стало не по себе, меня охватил страх, и я подумал, что с зоной я уже все решил, и было бы нечестно вновь искушать судьбу, и пошел в лагерь. В лагере встретил Субботу и рассказал ему про шум, похожий на далеко идущий поезд. Он как-то вяло поправил меня, что шум похож на гул генератора, и потом добавил, что я просто поймал звуковую аномалию. Я согласился  с ним, что звук скорее похож на электронный, чем на механический, и пошел спать. Мне было как-то странно, что все, кому я не рассказывал про шум, как-то странно к этому относились. Возможно, с ревностью. Как это? Может они его не слышали? Приехал  только что и уже словил «звуковую аномалию»?..

В палатке мы с ВВ допили водку, и я уснул.

6 августа – четверг – день пятый

Авто: Молебка – где-то в лесу = 20 км

Пеше: 8км тайгой из аномальной зоны с мокрыми рюкзаками

Проснулся рано и сразу решил сходить на ведьмины кольца. В своё время их обнаружил в снегу Бачурин, когда ходил в эти края на охоту. Он, человек с двумя высшими образованиями, тогда бросил всё и переехал в Молёбку, изучать этот и другие феномены. Нот тогда я этого еще не знал и не знал вообще, что такое ведьмины кольца. Даже не представлял.

Но сначала я побрился, да и вообще привел себя в порядок перед встречей с неизвестным.

Я вышел на тропу и бодро пошел в сторону, куда мне вчера махнули рукой. Поляна была как раз такая, какой мне ее и описывали, заросшая высокой до плеч мокрой травой. По словам того паренька, надо было подойти к одиноким березам и постоять к ним спиной. Говорят, тогда можно увидеть то, что с других позиций не видно. Например, парящие разноцветные шары.

Идти в сухих штанах по мокрой траве было невозможно, и я постарался как можно скорее их намочить, чтобы было все равно. Это случилось гораздо быстрее, чем я предполагал. Идти до берез было метров 50, а всего их было около 30, разбросанных по пространству равному футбольному полю. Я решил постоять у каждой. А трава была выше плеч. [Это при моем росте 184]

Пока я шел, обратил внимание, что среди высокой травы встречается трава лежащая кольцами. Я и решил, что это и есть ведьмины кольца. А поскольку был настроен скептически, то сразу отыскал тому логическое объяснение. Вся лежачая трава была определенного вида и на тонком стебле. Она израсталась в ходе конкурентной борьбы [сейчас из биологии уходит теория о конкурентной борьбе видов] среди высокой травы другого вида, а потом ложилась, поскольку тонкий стебель не мог ее более держать. Чтобы подтвердить гипотезу, я еще раз внимательно огляделся. Если и встречалась такая же трава, но стоячая, то она была либо зажата среди плотных более мощных других трав, либо опиралась на нее. Тогда я стал искать другие лежачие травы и нашел их считанные единицы. Теперь, чтобы подтвердить мою теорию, следовало бы посмотреть, как растет трава на других полянах, но я шел к березам.

Я подошел к первой и проверил, не теплая ли он. Нет, береза как береза. Повернулся к ней спиной и долго смотрел по сторонам. Ничего. Стал продираться сквозь траву к следующей и повторил процедуру. Параллельно я продолжал размышлять о том, зачем я здесь. Настроение мое резко изменилось с возвышенного и легкого утреннего до внутрикопательного и тяжелого. Возле очередной березы, я решил, что врать себе не стоит, и лучше рассказать это зоне, и стал размышлять вслух. Я рассказал, что, конечно же, пошел на кольца, чтобы в первую очередь произвести на Субботу и других определенное впечатление, что, конечно же, хотел, чтобы он услышал о моей теории «лежалой травы», а если бы он стал сомневаться в ее правомерности, то я бы сказал, что к моему мнению надо бы прислушаться, поскольку я кандидат биологических наук, впрочем, главное не «биологических», а «кандидат» и умею логически, т.е. научно мыслить, выдвигать научные гипотезы и подтверждать (либо опровергать) их. Я рассказал зоне, что я тщеславен, что я приехал сюда и для того, чтобы говорить всем потом, что я был в аномальной зоне – знаменитом молебском треугольнике, и еще много чего вроде этого. Потом я достаточно разгрузился и вспомнил, что, чтоб ощутить единство с зоной, надо отпустить все мысли, и внезапно как-то само собой я отпустил их. Я не то, чтобы расслабился, а как-то растворился, и из моих глаз потекли слезы. Ни с того ни с сего я вдруг зарыдал как мальчишка, обнимая очередную березу, прижимаясь к ней всем телом. Я обнимал ее как девушку, чрезвычайно нежно, а моя душа полнилась какими-то необычайными чувствами и теплом. Я думал, что неспроста люди, испытывая грусть, обнимают березы.

Я вдруг ощутил лес, как будто увидел его весь. Увидел, как идет дождь, как листья вздрагивают, отряхивая накопившуюся в них воду, как тихо и медленно дышит и движется лес. Именно движется. Это было великолепное ощущение. Я как будто сам стал природой. Я более не видел только листочек, сучок или часть коры, а ощущал все сразу, все вокруг меня и далеко. Я как будто потерял зрение, но обрел нечто большее. В один момент в моих ушах вновь появился слабый шум, но теперь он более походил не на поезд, а на дыхание моря в раковине. Некоторое время спустя во мне вновь заговорил скептицизм, и я представил его (шума) природу: скорее всего шут тока крови в сосудах, который мы слышим, подносы раковину к уху, резонирует с какими-то внешними, возможно аномальными, вибрациями и потому усиливается. После этого шум сразу пропал, но просветление внутри меня осталось, и я понял, что мое посещение зоны закончилось, и все, что надо мне, я получил. Совершенно счастливый, легкий, не обращающий внимание на по пояс мокрые штаны, я все же решил обойти оставшиеся березы и сделал это. Они все были разные. Непохожие. К одним я прикладывал руку, других обнимал, но уже не как ту, стройную, которая дала мне некоторое понимание и счастье.

За березами я нашел малинник, много черемухи и старицу. Я ел крупные мокрые ягоды и благодарил зону за вкусняцкий завтрак. В земле были многочисленные мышьи норы, на траве сидели улитки и насекомые. Лишь чуть прекращался дождь, в ветвях начинали петь птицы. Тому я очень удивился, ведь в интернете неоднократно читал, что птиц в зоне нет, да и Миша говорил об этом. Но птицы были и мелкие и большие, и некоторых я даже спугивал, и они улетали, брызгая с крыльев целые потоки воды.

Обойдя березы, я стал продираться обратно на тропу. Не скрою, что во время всех моих описанных переживаний я однажды услышал гул более электронный, нежели тот, похожий на звук тока крови или идущего вдалеке поезда, а однажды мне даже показалось, что над тропой вдали что-то пронеслось [я до сих пор помню это движение, а подсознание даже нарисовало объект, который пролетел с бешенной скоростью над тропой – небольшой черный шар, больше сжатого кулака, но меньше футбольного меча], но это было не моё и мне это уже было не нужно. Свои отношения с зоной я выяснил. Я нашел свой золотой шар и теперь хотел поведать об этом Субботе, и потому спешил в лагерь.

А потом во мне сами собой стали рождаться заповеди. В них легко и просто говорилось, как мне жить дальше. Сначала их было всего 4, и они были очень коротки, но потом, как только их смысл дошел до меня, их стало уже 7. Я мог бы привести их здесь, но значение каждой пришлось бы расписывать на одну-две страницы, да и потом они были сугубо для меня, мои и какое-либо значение для других людей имели вряд ли. Я хотел записать их сразу, по приходу в лагерь, но забыл про них, как только увидел латышей.

Позже, когда я редактировал эти строки, я все же решил привести заповеди и их смысл. Хочу предупредить, что первоначальное понимание и их истинное значение несколько разнятся, но напоминаю, что заповеди были даны мне, но не с учетом моего извращенного разума, а с учетом моего экзальтированного состояния во время пребывания в зоне. Вот они. Расшифровка в скобочках.

1. живи (в смысле, уж живи, ладно. Ты уже испорченный материал, из тебя уже ничего гениального не получится. Буквальный смысл –доживай.);

2. не старайся измениться (в смысле, не старайся быть лучше, не дергайся. Как продолжение первой заповеди – не имеет смысла, а следовательно не трать свою энергию в этом русле впустую, НО, если все будешь делать правильно, все изменится к лучшему само собой);

3. ты прощен (в смысле, за прошлое, за то, что не состоялся, не смог стать Большим, и отсюда – не дергайся и не занимайся самокопанием и см.вторую заповедь);

4. не делай зла (кажется просто, но имеется ввиду не делай никакого зла вообще. Т.е. практически невозможно. Это одна из самых сложных заповедей. Не даром на ней произошла «остановка», пока я не осознал отдельных её мелочей. Как объяснить? Вот, например: «Что немцу смерть, то русскому хорошо!» Здесь постановка вопроса неправильная. Зло (или добро) оно для всех одно. Не могу объяснить здесь и сейчас.);

5. но и не забудь делать добро (см. п.4);

6. все будет хорошо (это мой девиз по жизни и здесь он засиял, как флаг! В остальном смотреть предыдущие заповеди. В смысле, все действительно будет хорошо, если следовать заповедям);

7. не забудь (про это, про них (про заповеди), про то, как ты получил эти знания и сохрани тот настрой, ту открытость, ту растворенность в окружающем мире, останься таким – самим собой и никем).

Где-то так. Хотя, мне кажется, что в одном или двух местах я соврал. Пока не могу разобраться где точно. Придется ехать в зону вновь :)

Латыши поставили шатер от дождя и пили пиво. СВ варил завтрак, а я думал, как просушиться. Но никаких шансов не было. Ноги мои промокли давно, поскольку вода по штанам проникла в обувь и плескалась там от пяток до самых кончиков пальцев. Я снял сапоги, снял чуни и носки и остался босиком. Не первый раз мне ходить босиком по земле во все сезоны года.

Позавтракали. Пермские девчонки разделили наш завтрак с нами и выложили свой сухпай, к которому из нас никто не притронулся. Миша мучил армейские пайки. У него вообще ненормальная тяга ко всему армейскому. Видимо, в армии не служил. Я сварил настоящего кофе. Угостились.

По-прежнему идет дождь, и непонятно чего мы ждем и ходим вокруг костра. Я решил поймать Субботу, но долго не мог этого сделать. Несколько позже выяснилось, что мы сейчас пойдем на Выселки – пара километров отсюда. Я попросил Мишу и Субботу, чтобы нас хотя бы за 5 минут предупредили, чтобы я успел обуться, а ребята собраться. После выхода на выселки мы решили покинуть аномальную зону и ехать по нашему плану в город Кунгур, а пока мы стояли вокруг костра, ловили дождь и развлекались, как могли. Один из латышей, Атис, вел с нами достаточно компанейски, и мы очень много говорили с ним о Латвии, Риги и вообще о Европе. Я рассказал ему, что моя супруга из риги, на что он воскликнул:

- Так ты увел у нас девчонку?!

Прибежал Миша, сунул Атису рацию и вновь смылся. Латыши скатали палатки и упаковали джипы. Один из них сделал круг вокруг нас с видеокамерой тщательно упрятанной в полиэтиленовый пакет, так что шанс увидеть себя по «нешнлджиографик» все же есть. [говорят, есть фильм, где рассекает моя длинная серебристая «Нива», но поискать его в интернете я до сих пор та и не удосужился]

Ждем. Латыши перенесли тент в нашу сторону, и теперь мы стоим не под открытым небом. А небо было действительно открыто, потому что с него все текла и текла вода.

Попрощались с пермскими девчонками. Они решили не идти ни на какие выселки, а держать путь домой, т.е. в Молёбку к своей «Ниве» и далее в Пермь. Свернули палатку не без нашей помощи, взвалили рюкзаки, взятые на прокат, и ушли. Я думаю, они были здорово разочарованы этим мероприятием в целом.

В суете мы не заметили, что латышей стало меньше, а чуть позже и оставшиеся, бросив тент, но забрав мусор, сели в джипы и стали ломиться обратно сквозь грязь. Мы решили пойти и посмотреть, как они это делают, и немного пофотографировать. Получились интересные кадры. И фото, и видео. Они как раз перетаскивали лебедкой меж деревьев на короткий крутой подъем первый самый оборудованный джип, а два других лихо форсировали препятствие самостоятельно. Пока мы фотографировали это и снимали на видео, разговорились с одним из участников экспедиции. Тут и выяснилось, что группа на Выселки – заброшенную деревню – уже ушла. Нас разбило разочарование. Мы распрощались с латышами, которые, кстати, пообещали прислать нам фильм, который они снимают. Они уехали, а мы вернулись с печальной новостью в лагерь. Я сходил к екатеринбуржцам и спросил их:

- Где Суббота?

Мне ответили, что он увел группу на Выселки.

- Далеко?

- Километра два?

- Заблудиться можно? – я еще надеялся не упустить свое.

- Легко!

- Тогда передайте Субботе, что оренбуржцы, поскольку так получилось, ушли домой…

Я сфотографировал их на прощанье и пошел в наш осиротелый лагерь. Мы помыли посуду, свернулись, и закину на плечи тяжелые рюкзаки с промокшими палатками и мокрыми вещами, отправились в Молёбку.

Взваливая рюкзак, я обратил внимание, что половина моей поясной пряжки отсутствует, а это значит, что груз мне придется нести на плечах, а не на бедрах. А это гораздо тяжелее. Из-под тента одинокой оставшейся Мишиной палатки, как на показ, как специально, торчала поясная лямка чужого рюкзака именно с такой пряжкой. Меня так и подмывало наказать их за то, что они меня бросили, сперев у них эту пряжку. Я всерьез подумывал об этом, поскольку был чрезвычайно зол и на Субботу, и на Мишу, но удержался от мести. Сумел завязать ремень так и справиться и с ношей, и надоедливым, как муха, искушением. Хочу заметить, что в жизни со мною такого не случается. Прямо, наваждение какое-то.

Потом злость меня отпустила. В друг вспомнил, что получил от зоны все, что хотел. А то, что проехал 900 километров и не попал на какие-то Выселки… Нет, не лопнул от досады. Просто осталась легкая тень опять же легкого разочарования.

После второго привала мы догнали джипы. Они преодолевали тот самый длинный и крутой подъем, на который я вряд ли бы забрался на своей «Ниве» без Божьей помощи. Первый джип стоял наверху и тащил лебедкой застрявший на полдороге другой. Мы поболтали с латышами, посмотрели, как лихо вкатывал на гору третий джип, и как его стащило в бок в грязь, и стали собираться. Уходя, я обратил внимание, как сурово оснащены эти машины. Мне бросился в глаза открытый громадный ноутбук, расположенный на специальной подставке возле водителя, два аккумулятора под капотом, а еще я обратил внимание, что у них сломалась лебедка. Мы им помочь никак не могли и пошли дальше.

Наша экспедиция достаточно быстро прошла через лес. Пока мы шли и пробирались сквозь грязь, я все думал, как оборудовать свою «Ниву», чтобы она могла преодолеть все эти препятствия и брод (багажник во всю крышу, ромб для веревки и своей лебедки, купить новый непромокаемый плащ и др.). Составил в уме перечень необходимого и постарался его запомнить [записать в сотовый телефон свои заметки я не мог, поскольку оставил его в машине]. Появилась амбициозная мысль приехать сюда и попытаться самостоятельно прорваться в зону. На машине.

Возле деревни супруги Тарасовы пошли на перевоз, а мы отправились вброд. Переходили прямо в обуви и штанах. Было уже все равно, настолько мы были мокры, а я еще хотел постирать штаны, что и сделал, стоя посреди реки и оттирая их от налипшей грязи носовым платком. Брод был чуть выше колена, но возле противоположного берега до того самого места, о котором в приличных записках не стоит упоминать. И вновь меня стали мучить мысли о возможностях своей машины и проходимости этого брода.

Пока мы переходили реку, стирали штаны и фотографировались, появился Николай Григорьевич на своей плоскодонке. Очень переживал, что мы поперлись в брод и даже еще хотел успеть перевезти Рываненко, но мы натравили его на Тарасовых, которые еще не появились на месте перевоза.

А я пошел за машиной. Я прошел сквозь мокрую деревню, где на меня никто не обращал внимания. Добрался до машины, увидел «Надежду» Субботы, где на дверной ручке висела забытая [и ведь больше суток посреди деревни провисела!] красивая фирменная туристическая походная палка-трость со съемными наконечниками, регулируемая по высоте и с удобной рукояткой. Тысячи за полторы [Это сейчас они есть почти у каждого, да по несколько штук. Все поголовно увлекаются скандинавской ходьбой. А тогда эта вещь выглядела, как с другой планеты.]. Меня вновь посетила непонятная злость, и вновь стало подмывать на недостойный поступок, но я, сосредоточившись, выкинул эту мысль из головы и решил выяснить отношения с Субботой позже, после похода, в «Одноклассниках».

Первым делом я завел машину и одел сухие штаны. Врубил печку на полную мощность, закрепил на крыше рюкзак и поехал к магазину, где мы договорились встретиться. Там на втором этаже брошенных яслей можно было не под дождем переодеться в сухое.

Всю пешую дорогу я думал еще и о том, что надо бросить монетку, чтобы по известной примете сюда вернуться, но забыл. Мы купили водки, пельменей, коньяка, полнили запасы воды и уехали. На прощание я сфотографировал их автобусную остановку, где чья-то искусная рука нарисовала космос и летающую тарелку.

За рулем сидел СВ, а я пил водку с ананасовым соком. Заслужил. Моя очередь балдеть. Через пару десятков км мы нашли красивую полянку и стали засветло на ночлег. Поставили шатер, стол и стулья, разложили палатки. Долго боролись с сырыми дровами. Потом наварили пельменей и ели их с горчицей и лимонным соком, напились и разругались. Не то, чтобы разругались, просто вылили всю накопившуюся усталость и накопившиеся претензии, причем претензии не к друг другу, а как поется в песне, к тому парню. Потом, осознав это, расцеловались и легли спать. Рукомойник не вешали.

Супруги Тарасовы спали в машине на своем матрасе, а мы с ВВ взяли маленького Серегу к себе в палатку.

Главное впечатление от дня (от прошедших суток) – напрягал чужой мат и совершенная неорганизованность. А большого разочарования от того, что Суббота не взял нас на Выселки, я не испытал, хоть и просил его несколько раз тогда не забыть про нас. Свой золотой шар я нашел.

Справедливости ради стоит отметить, что после похода я был ограничен общением в интернете и смсконтактах как с Субботой, так и с другими, поскольку прямо на следующий день уехал с семьей в деревню под Челябинск до самого конца августа. На то самое водохранилище Аргази, где и дописываю сейчас этот дневник. Но еще по дороге, в пригороде Оренбурга я успел написать несколько смсок Субботе и получить ответ. Он тоже не совсем понимает, как получилось, что каша, которую мы заваривали, так как следует и не заварилась. Сетует на то, что претензий ко мне нет. Со своей стороны я признаю, что события приведенные здесь мною, описаны однобоко, только с моей (с нашей оренбургской) стороны, но описаны максимально правдоподобно и без лишнего вымысла.

7 августа –пятница – день шестой

Авто: где-то в лесу (трасса Екатеринбург-Пермь)-Кунгур=80 км

Далее: Кунгур-Уфа-Оренбург=900 км

Пеше: приблизительно 2 км по Кунгурской ледяной пещере со многими остановками)))

Разбудили комары. Серега вылез из палатки и не закрыл ее. Проснулся и Володя. Вылезли. Дождь, как и всю ночь. Иногда очень сильный. Ливень! Вещи, развешанные под тентом, от общей влажности стали еще мокрее. Серега-маленький мучаеся с костром. Не смотря на все это, настроение у нас хорошее. Греет, что завтра будем дома, а при большом желании, то и сегодня. Но прежде Кунгурская пещера.

Подогрели вчерашний чай над костром, который разгорелся лишь после того, как по совету СВ мы добавили в него подсолнечного масла. Позавтракали и лихо собрались. Сказывается опыт! Только раньше в пакеты мы прятали сухие вещи, а теперь мокрые.

Едем. Асфальт. Пока дороги хорошие. За рулем ВВ. Я рядом, пишу эти строки. Только что проехали оптимистический знак, изображающий «падающие с обрыва машины», а потом мост. До Перми 115 км, а до города Кунгур и того меньше.

Кунгур оказался мерзским городком с ужасным асфальтом. В нем мы здорово плутанули. Сразу поехали не по карте, а по совету аборигена и потерялись. Указатели вели нас в разные стороны, и везде дороги заканчивались ничем.

Остановились возле какой-то базы. ВВ пошел выяснять дорогу. Вернулся с картой, нарисованной на листе бумаги формата А4. По ней минут через 10 нашли туристический комплекс. Купили билеты на 13:00 и отправились обедать в Кунгурское кафе [Здесь случилась своя и весьма забавная история. Спокойно расположившись в кафе (читай, ресторане) мы вдруг стали обнаруживать на себе сторонние взгляды. Мы тщательно осмотрели друг друга. Все в порядке! Выглядим вполне сносно, чисто. На всякий случай сходили в туалет, умылись, причесались. Общее внимание к нам, наполненное странными нотками, не ослабевает. И тут Татьяна догадалась: «От нас же, наверно, костром тянет!...» И я вспомнил, что гады-фашисты вычисляли партизан по запаху костра.]. Пообедали каждый за свой счет по ресторанному меню, сходили, как советовали пещерные плакаты в туалет [Дело в том, что экскурсия длится несколько часов, а туалетов в пещере для туристов нет. Вот и написано на всех близпещерных (или вокругпещерных) плакатах простой совет – перед тем как туда соваться, сначала пописать. И дело вовсе не в медведях, черной куколке или белом спелеологе.], и отправились на экскурсию.

Таких же как мы возле пещеры на экскурсию набралось человек 25. Наш экскурсовод, Елизавета Борисовна, веселая тетка, сыпала шутками отрепетированными годами, и экскурсия получилась  неплохая. Мы заплатили за фотосъемку 150 рублей, и я щелкал направо и налево без передыха. Пещера интересна тем, что имеет несколько ледяных гротов и подземное озеро. Даже несколько. В озерах абсолютно прозрачная вода, грамотно подсвеченная организаторами. Пещеру окультуривали с 60-х годов прошлого века, укрепляя своды, ставя подпорки, цементируя дорожки и выкладывая кладки, отгороживающие осыпи и опасные участки. А до того, посещали с незапамятных времен. Говорят, еще Ермак в ней прятался, а позже купцы в ней свой товар укрывали.

В пещере на сегодняшний день пробито несколько тоннелей, дабы соединить те участки, которые ранее имели сообщение только над поверхностью озер. Пара тоннелей пробито на поверхность для входа и выхода туристов. В пещере много обширных залов поражающих воображение. Они удачно подсвечены, а дорожки имеют металлические перила. Наша программа предусматривала лазерное шоу, которое показывали нам в течение 5 минут на большом матерчатом экране. Суть – история пещеры и города Кунгур, но между нами, мура полная. Более подробную информацию о пещере можно поискать в интернете или съездить и посмотреть своими глазами. Довольно интересно и достаточно недалеко. Всего сотня километров от Перми. Да, еще там водится какой-то сантиметровый рачок, которого во всем мире нигде не сыщешь, если он, конечно, кому-то нужен.

После пещеры посетили небольшую комнатку с экспонатами, которая называлась гордо «музей», и активную тетку в нем. Она бегала между стеклянными шкафами, безостановочно трещала, демонстрируя экспонаты, а некоторые даже предложила потрогать. Потом показала несколько фрагментов из дифидишных фильмов о пещерах (в том числе и подводных) и их разведывателях, от покупки которых мы воздержались.

Но, купив несколько сувениров каждый на несколько сот рублей своим родственникам и близким, мы тронули в обратный путь. Здесь мы наконец-то с ВВ купили подарок и Татьяне – красивые бусы и браслет зеленого камня. А я приобрел своим девочкам браслетики из разноцветного кошачьего глаза, а Настеньке прозрачный шар из горного хрусталя на подставке. Все же у нас сегодня день свадьбы. 15 лет. Хрустальная. Ну, а если шар окажется стеклянным, тоже не беда. Хрустальную свадьбу по-другому еще и стеклянной называют.

В Кунгуре была связь, и я отправил домой несколько смсок.

Ливень перемежающийся с дождем. Едем строго на юг. Домой. Решено сегодня докатить до Уфы и там решить, что делать – ночевать или гнать домой. Второй раз ставить палатки под дождем никому не хочется. Только что плеснули 20 литров 95-го бензина в почти пустой бак, потому как к заправке на 93 большая очередь. Возле заправки СВ купил нам мороженного, и мы по мере сил им развлекаемся. Слушаем по желанию ВВ оптимистическую музыку, а то дождь слишком унылый.

Дорога изобилует опасными участками, где приходится ехать ос скоростью 60-40 км в час. Кроме того, нам приходится останавливаться почти возле каждого щита-указателя, сверяясь с картой, которую делали для врагов, и заново прокладывать свой маршрут. А до Уфы еще 357 километров. [Забавно сейчас это читать, спустя почти 10 лет, когда несколько раз ездил этой дорогой, и все там знакомо.]

В салоне жарко. Чтобы выключить печку надо останавливаться и лезть под капот, но никого кроме меня это не беспокоит. Проезжаем многочисленные небольшие населенные пункты, где опять же приходится сбавлять скорость иной раз до 20.

До Уфы еще 329 км, а мы съехали на свежий отвратительный грейдер с неприкатанными камнями. Нет, слава Богу, это только несколько сот метров. Дорогу делают! А дороги здесь замечательные! В основном.

В машине нестерпимо жарко. Я стащил с себя куртку. Курю каждые 50 км по сигарете. Впереди более-менее светлое небо. Рываненко останавливает машину из-за печки. Не хочет сидеть в свитере, чем меня здорово удивляет. Окно открывать тоже не дают.

Дождь почти прекратился. Вибрация не усилилась, но ее скоростной диапазон несколько расширился. Пока меня это сильно не беспокоит. Как приеду, постараюсь поперставлять передний кардан и поэкспериментировать. А пока стараемся без нужды не разгоняться до 95 км в час. [Лишь дома я узнал от друзей-нивоводов, что у этой машины выпуска примерно до 2010 года была проблема – вибрация на 90 км в час. Потом ее решили более качественной балансировкой вала.]

Вновь въехали на потрясающий грейдер залитый грязью. Слава Богу, он длился всего пару сотен метров, зато наша машина моментально стала более чем просто грязной. После грейдера асфальт стал облагораживаться, появилась разметка.

Заправились еще на 500 рэ – 20 литров, но уже 92-го. До Уфы 265 км. Остановились освежиться.  Настроение у всех, как сказал Тарасов, бомбить до дома. В придорожном лесу полно грибов, но нам девать их некуда и не до них. Едем дальше.

Небо над нами внезапно потемнело, и пошел крупный дождь. Теперь едем под ливнем в плотном потоке. Темнеет.

В километрах 260 от Уфы появилась связь. Отправили родным смски, получили ответы. Сейчас дождя нет, и пока светло. ВВ упорно не хочет слезать с водительского места, но снял свитер. Слава Богу, отключили печку.

До Уфы 101 километр. Звонил Чеба  [наш друг и товарищ, с которым оставили за кормой больше полутысячи километров башкирских рек], спрашивал живы ли мы и как геомагнитная зона. СВ объяснил ему, что мы ничего не поняли.

Небо то светлеет, то темнеет дождем. ВВ гонит 110. На такой скорости дождь исчезает. Теперь почти все время есть связь. Вокруг близкая сердцу Башкирия с известными нам красотами. Дорога домой греет сердце. Еще не стемнело, хотя десятый час.

Вновь остановились заправиться. По разным причинам плещем в бензобак всего по 20 литров. Захотели перекусить, но решили это сделать после Уфы.

Въехали в Уфу. Почти темно. Ищем по указателям дорогу на Ырымбур (Оренбург, баш.). Пока только узнали, что номер этого маршрута 1Р314. Немного.

8 августа – суббота или около того – день седьмой, а точнее ночь

Уфа поразила нас своей красотой. Не смотря на то, что автотрасса вела нас прямо через сердце столицы Башкирии, дорога широкая, ограничение скорости 80 км в час и по 4-5 полос в каждую сторону. Уфу проскочили быстрее, чем в свое время дохленький Миасс. Поскольку проскочили, то перекусить в ней не удалось.

Рулю я. Скорость держу около 110-120. Для «Нивы» это много, но уж очень хочется домой. Возле одной из заправок перекусили в придорожной кафешке. Под Кумертау я сломался, уступил место СВ и попытался уснуть. За руль вернулся в 60 км от города. Один пост ДПС миновали без проблем, но на въезде нас остановили. Я рассказал дпснику случай из жизни одного путешественника, который, купив «Оку», отправился из Питера во Владивосток и первый раз его тормознули только под Читой. Гаишник (тогда еще гаишник), узнав это, сказал сакраментальную фразу: «Блин! Вся страна отдыхает, один я работаю!» Дпсник не очень-то обрадовался моей истории, но отпустил с Богом.

Мы заехали в «Паттерсон» [работал круглосуточно] и грязные и насквозь пахнущие костром закупились алкоголем. Охранник даже вышел посмотреть, кто мы такие и на чем отсюда уедем.

Сперва разгрузились у Тарасовых, поблагодарили друг друга за хорошо проведенное время и понадеялись на будущее. Потом я лихо помчался отвозить ВВ. Я ужасно устал, у меня закрывались глаза (был самый собачий утренний час, когда только-только светало), и я безбожно гнал. На совершенно пустых улицах меня пытался догнать и обогнать парень на «десятке». Возле громадной лужищи он притормозил, а я пронесся так, что брызги поднялись выше фонарных столбов. Глаза у парня вылезли из орбит. За поворотом нас конечно же остановил очередной мент, и в очередной раз пожаловался на то, что отмахали 2 с половиной тыщ километров и никому не были нужны, а в родном городе за какие-то полчаса уже остановили второй раз. Парень на «десятке», у которого права провели первым, специально не уезжал, решив посмотреть, чем закончится наш разговор с дпсником. Наверно, он решил, что я пьян. Глаза у него вылезли второй раз, когда он увидел, что я как ни в чем не бывало вернулся в свою машину и помчал дальше.

Распрощались с Рываненко, и через пару минут я дома. Поцелуй, полбутылки крепкого вина и долгожданный, зыбкий от усталости, сон. Всё!

Пока дописывал эти строки, родилась мысль, что я мало писал про природу. А писать есть о чем. Но для этого я брал фотоаппарат, но и им не охватишь всех красот. Пейзажи менялись вокруг нашего автомобиля, как кадры кинофильма. Мы были в сосновых лесах, еловых, пихтовых и смешанных. Шли мимо непролазных чащей и по высокой траве. Видели горы и озера. Красиво? Да! Съездите и посмотрите!!