слон в посудной лавке

     Прогуливался по улицам нашего города слон. Звали его Слоня.
     Увидел он витрину посудной лавки. Там, за стеклом, вместе с другим товаром, были выставлены на продажу чудесные игрушечные слоники. Всего три. Из светло-зеленого, золотистого и прозрачного стекла. 
– Какая красота! – обрадовался слон, который чувствовал себя чрезвычайно одиноко в населенном людьми городе, скучая по родственникам, друзьям и знакомым слонам, которые жили в лесах и на просторах далекой Африки.
    Слоня мотнул ушастой головой, попыхтел и, потянувшись хоботом, отворил дверь. И понял, что войти будет очень нелегко!  Вход выглядел слишком узким и чересчур низеньким. Таким, что ни одному слону, казалось бы, ни за что не пролезть. Но Слоня  был  необыкновенно сообразительным! В свободное от прогулок время, он даже выступал в цирке, жонглировал, ходил по канату, стоял на голове (и, наоборот, в свободное от выступлений время, прогуливался по улицам). Слоня глубоко выдохнул, прищурился, поджал хобот, пригнул голову, и, существенно уменьшившись в размерах (как это исполнял на манеже цирка один индийский фокусник),  вошел в магазин.
– Вход с собаками воспрещен! – закричал на него продавец Сергей Петрович. Он был стар и пользовался очками. Но в тот день забыл их дома.
– О чем это вы? – спросил Слоня.
     Вздохнув, слон расправил плечи и перестал щуриться. Расширился до своих обычных размеров.
– В нашей посудной лавке… господин слон!? – воскликнул продавец и, в изумлении отступив, ненароком опрокинул чайный сервиз на 12 персон, который, весело звякнув, посыпался с полки.
– А-я-я-й… – огорчился Слоня, успевая подхватить в воздухе все 12 чашек, заварной чайник, конфетницу и даже сахарницу. Это оказалось нелегким делом, но Слоня был отличным жонглером. – Будьте осторожны! – посоветовал он продавцу.
– Быть не может! – соображал продавец Сергей Петрович, и поскорее открыл ящик стола, где лежало увеличительное стекло в оправе и с удобной ручкой. – Откуда? – восклицал он, разводя руками. – Почему? Слон ли это?
      Восклицая, Сергей Петрович обязательно задевал какой-нибудь хрупкий предмет, который с грохотом валился, и должен был непременно расколоться на тысячу кусков, если бы Слоня не ловил его между полом и потолком, возвращая на место.      
– Это и в самом деле я… – кивнул головой Слоня.
– Проверим, – решил продавец.
     Он приготовил увеличительное стекло, и стал громоздиться на стол, чтобы как следует рассмотреть того, кто припожаловал в посудную лавку. И, понятно, задел макушкой красивую люстру с висюльками, которые зазвенели намного мелодичней, чем чайный сервиз. Люстра сорвалась с крюка в потолке. Едва не придавив бревнообразную слоновью ногу, она хотела врезаться в пол. Но не тут-то было! Одним ловким движением хобота Слоня вернул ее на крюк. И протрубил сам себе «браво!».   
– В самом деле, я вижу хобот… – убедился Сергей Петрович. – Что вам угодно, господин слон?
– Я пришел кое-то купить.
– Вот как? – усмехнулся продавец. – Это очень правильно, с вашей стороны. Что вас интересует, тарелка или чашка?  Может быть, набор бокалов? Кстати, хватит ли у вас денег?
– Разве не заметно? – огорчился Слоня. – Там, на боку висит красивый, толстый кошель. В нем – плата за выступления в цирке.
– Кошель? Висит на боку? – спросил Сергей Петрович, пытаясь обойти слона, чтобы посмотреть, насколько его кошелек, в самом деле, красив и толст. – Много ли платят за работу в цирке, маэстро? – между прочим, спросил он.
– Много, – ответил Слоня. – По новенькому медному грошику за выступление.
     Продавец захохотал.
– Серьезные деньги… – с трудом выговорил он. 
– Но я выступал в цирке целых сто раз! – заметил Слоня. – Так, что накопилась немалая сумма… Немедленно остановитесь! – закричал Слоня продавцу.
     Потому что, пошатнувшись от хохота, тот зацепил острым худым локтем полку с тремя стеклянными слониками. Слоня  успел подхватить золотистого и прозрачного. Третий, светло-зеленый, упал на каменный пол. Левый бивень его отломился. 
– Сколько стоят эти слоники?
– Увы, – строго сказал продавец. – Вынужден Вас огорчить. Каждая из этих стеклянных игрушек ручной работы стоит десять золотых монет. В вашем красивом толстом кошельке не хватает девять золотых и столько же серебряных денежек, чтобы приобрести хотя бы одну такую безделушку.
– Жаль… – произнес Слоня.
     И собрался уходить.  Но перед тем как глубоко выдохнуть, прищуриться, поджать хобот, пригнуть голову, и, существенно уменьшившись в размерах, навсегда выйти из этого магазина, он, как учтивый покупатель, решил попрощаться.
– До свиданья! – сказал Слоня продавцу. – Прощайте, чудесные стеклянные слоники! – махнул он хоботом.
– Ах… –  суетился Сергей Петрович, разглядывая в увеличительное стекло одного из слоников. – Гадкая светло-зеленая безделушка оказалась слишком хрупкой! Теперь этого инвалида, конечно, никто не купит. Послушайте, маэстро! – сказал он, обращаясь к Слоне. – Вы производите чрезвычайно приятное впечатление. Я готов отдать вам это редкое произведение искусства с небольшим дефектом, почти бесплатно. Всего за сто новеньких медных грошей. Берете этого калеку? 
– Да! – прошептал  Слоня, у которого от счастья пропал голос. – И не смейте называть моего светло-зеленого друга калекой! – новеньким твердым голосом объявил он. – С завтрашнего дня мы будем выступать в цирке вдвоем!

    С тех пор Слоня выступает в цирке не один. Там, на боку, где раньше висел кошель – пристроена специальная сумка. С мягкой, толстенькой подкладкой, чтобы его светло-зеленому другу было удобно и, главное, безопасно жонглировать, ходить по канату, стоять на голове.
     По вечерам Слоня обсуждает с другом дела, вспоминает, как прошел день, даже советуется иногда. Надо сказать, что стеклянный слоник всегда помалкивает.
– Из скромности помалкивает! – уверен Слоня, и его светло-зеленый друг не возражает.