Просто... Ёперный театр

Просто... Ёперный театр
https://ficbook.net/readfic/5603817

Направленность: Слэш
Автор: света михайленко (https://ficbook.net/authors/1373176)
Беты (редакторы): Bukawica (https://ficbook.net/authors/1375271)
Фэндом: Ориджиналы
Пейринг или персонажи: А/О
Рейтинг: R
Жанры: Юмор, Фантастика, POV, Омегаверс, Попаданцы
Предупреждения: Нецензурная лексика, Смена пола (gender switch)
Размер: Миди, 56 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен

Глава 1

      Васюня, блять!!! Васятка!!! Василёк!!! Тьху… Вот как можно взрослого половозрелого мужика ТАК называть?! И ведь не одернул ни разу, наоборот, лыбился, как дебил, на мои издевательства над его именем, говоря, что ему приятны «ласковые» прозвища. Ласковые?! Я стебалась, ожидая, что вот сейчас чаша его терпения переполнится, и он рыкнет на меня, наконец-то показывая мужской характер, до сих пор себя не обнаруживший. Укажет, так сказать, «бабе на её место». Ну, или хотя бы выкажет минимальное недовольство. Но нет! Молчал, улыбался и лупал глазками. Ну, а я… я не смогла заставить себя относиться серьезно к тридцати-с-хвостиком-летнему вЪюноше, который такое не просто терпел, а млел от этого. Какой, на хер, Василёк?! Как с таким в постель ложиться и детей делать? Да и в постели он, скорее всего, был бы именно таким «Васильком»! Тютя тютей! Признаю, сделала все, чтобы он сам бросил меня, пожалела его хрупкую психику. А он, подлец, с радостью воспользовался ситуацией, помахав мне на прощание культяпкой.

— Нинок, мы же останемся друзьями?

— Конечно, милый, НЕТ!!! — рявкнула, развернулась и ушла.

      Ведь мне уже «не шешнадцать», давно нет. Я, если все-таки хочу семью и детей, не могу позволить себе разбазаривать остатки молодости. Я и так на этого «Васечку» потратила почти два месяца! А часы-то биологические тикают и тикают, не останавливаясь ни на секунду. А деток и мужа хочется. Хочется, чтобы было плечо, к которому можно прижаться в поисках тепла. Хочется спины, за которой можно укрыться от жизненных невзгод. Хочется хранить очаг и нянчить малышей. Хочется быть слабой и ведомой, а не тащить все на своем горбу — и лошадь и бык, и баба и мужик. Но, вместо настоящего МУЖЧИНЫ, попадаются инфантильные «Васечки», которые не желают быть опорой и поддержкой, а сами пытаются спрятаться за твою спину. Обидно, блять! Я же могла бы стать трепетной фиалкой, а жизнь заставляет быть кактусом.

      И вот пришла я домой, брошенная «Васечкой», и такая злость меня взяла, что поняла — оставаться одной никак не вариант. В баре уже давно была припрятана бутылочка вина, привезла как-то по случаю из Амстердама, вот с ней я и отправилась в гости к Тоньке. Знаю, конечно, что ей нельзя, что у неё режим, но соревнования только недавно закончились, и один вечер для расслабления она могла позволить и себе, и мне. Мы же с ней с самого детства вместе, с одного горшка, так сказать.

— Опять? — Тонька мрачно оглядела мое усталое, злое лицо и распахнула шире дверь.

— Опять, — я прошла, стянула сапожки на четырехдюймовых каблуках с гудящих ног и прошлепала в гостиную.

— Кто на этот раз? — она оглядывала меня с высоты своего роста.

— Васечка… — выдохнула я, а Тонька только хмыкнула на это.

      Она прошла на кухню и вернулась, правильно поняв наличие бутылки вина в моих руках, с двумя бокалами, коробкой конфет и мандаринами, оттопыривающими карманы на халате.

— И где ты их таких берешь, а? — Тонька крутила в пальцах тонкую ножку бокала. — То Васечка, то Петюня, то Веничек, то…

Она пощелкала пальцами, вспоминая имя.

— А, Максюша! Не имена, а клички! Не мужики, а заготовки!

— Это почти тост, — я усмехнулась и потянулась чокнуться к ее бокалу.

      Все!!! Больше я о том вечере ничего не помню, фрагменты несвязные и… все…

***

      М-мать! Как же холодно! Я обхватила себя руками за плечи и сжалась в комочек, пытаясь сберечь остатки тепла. Тонька совсем сдурела, что ли? Балконную дверь забыла закрыть? Прислушавшись к своим ощущениям, которые явственно указывали на то, что я лежу совсем не на диване, несмело открыла глаза. Ничего не понимаю! Засыпала вроде как у Тоньки дома, а очнулась? Вокруг меня шумел лес, а я лежала на траве, колючей, мокрой и холодной, кстати. Птички тихонько распевались перед занимающейся зарёй, а сквозь туман пробивались первые робкие проблески восхода. Красиво, конечно, но страшно так, что поджилки трясутся!!! Это, как это понимать?! Вообще-то у нас осень промозглая… как бы… Стуча зубами, я оглядывала местность. Все не так. Все не то. Даже воздух какой-то другой. Мысли метались по черепушке, как взбесившиеся пчелы. Чувства плавали от животного ужаса, до дурного храброго любопытства. То казалось, что все это качественные глюки, насланные амстердамским винишком, кто его знает, чего в нем ушлые голландцы понамешали. То думалось, что это потеря памяти. То сон… То явь… Я металась в этом сумбуре чувств, когда услышала тихий, но внятный голосок: «Чего задергалась? Подумаешь, переродилась! Я так вообще умер».

— Ты кто? — я озиралась по сторонам, пытаясь увидеть говорящего.

«Я-то? Я бывший владелец твоего нынешнего тела», — ехидно прозвучало прямо в голове.

      Господи-и-и-и-и!!! Я вскочила с земли резвой кобылкой, осматривая себя. Руки… Руки точно не мои! У меня ногти длинные, лаком красным накрашенные — вчера только хищный маникюр сделала для расставания с Васечкой, а тут бледные короткие ноготки, розовые, с белыми полумесяцами у основания. Да и пальцы другие. Да и запястья тоньше, что ли. Я поддернула светлые свободные штанишки вверх и увидела маленькие босые ступни, изящные щиколотки, аккуратные икры, да и ляжки на ощупь были совсем не моими. Я вертелась юлой, осматривая себя, а голос в голове ехидненько так протянул: « В штаны загляни». Я и заглянула…

— А-а-а-а-а!!! — Мой голос разнесся эхом по лесу. — Сука! Я мужик!

«Допустим не мужик, а омега», — возник комментарий в голове.

— Кто? Мега?! Какая, к ****ям, мега?! — взвизгнула я. Быть мужиком, конечно, не очень-то и хотелось, но неизвестным науке «мегой» было совсем обидно. Хлопнула ладонью по груди и нащупала ребра, вместо привычной «двушки» — как есть плоскодонка!

«Не „Мега“, а ОМЕГА!» — поправил меня голос.

— Однохуйственно! У меня, блять, член! И это мне вообще не нравится!

«У тебя еще и простата есть, — мерзко хихикал в голове неизвестный, — а еще ты рожать можешь».

      Допустим, родить я и раньше могла, и это меня не очень-то и пугало. А вот наличие неучтенных бубенцов между ног напрягало не по-детски. Я снова запустила руку в штаны, обхватив ладонью хозяйство. Нет. Не привиделось. С силой дернув за член, едва не повалилась на землю от боли. Не сплю, судя по всему. Не сон… Истерика набирала обороты, грозя вылиться в паническую атаку. Я часто дышала, хоть и понимала, что гипервентиляция до добра не доведет. Скрутившись в тугой клубок, едва не сложившись пополам, с трудом восстанавливала душевное и физическое равновесие.

«Так, — строго прикрикнул на меня головоголос, хотя в тоне отчетливо были слышны смешинки, — времени у меня почти нет, так что отставить истерику и слушать внимательно. Ты омега, тебе восемнадцать лет, тебя зовут Антиль лан Хьяррвард. Ты младший брат главы клана, но, спешу огорчить, это ничего не значит. Омега — не родственник, омега всегда уходит в чужую семью, так что теплых чувств не жди. И да, ты отхватишь за побег из дома знатно».

— Стой-стой!!! Я ни хрена не запомнила, — от обилия информации, и той, что мне выдавал голос в голове, и той, что обрушилась на все мои органы чувств снаружи, кружилась голова.

«Разберешься по ходу дела, а мне пора. Будь счастлив… по крайней мере, попытайся… От себя же оставлю маленький подарок. Позже поймешь какой». И тишина: гулкая, страшная.

— Эй! Слышишь меня?

      Но в голове больше не было ехидного смешливого собеседника, я осталась одна. С одной стороны это хорошо, потому, как голоса в голове верный признак шизофрении, а с другой — хреново. Где я теперь информацию добывать буду? Я даже имя толком не запомнила!

      А заря тем временем набирала силу, разгоняя туман, позволяя разглядеть место, где я очнулась. Огромные высоченные деревья, казалось, держали небосвод на ветвях. Стволы были гладкие и лишь на высоте метров десяти-пятнадцати виднелись нижние ветки кроны. Я сидела на траве посреди небольшой поляны, окруженной густым кустарником. Хотелось подняться и пойти все пощупать и рассмотреть поближе, но я так замерзла, что тела почти не чувствовала. Когда поднимающееся светило окончательно разогнало туман и предрассветную мглу, я смогла… «Блять! Наличие члена, наверное, предполагает и то, что говорить о себе нужно в мужском роде. Видимо я здесь надолго, и будет выглядеть странно, если я все время буду сбиваться в разговоре на женский род». Мысль была здравой, хоть и отвлекла меня от созерцания местных красот. Но выживание, хоть и в чужом для меня теле, пока было в приоритете.

      Странный хруст заставил меня выплыть из раздумий, прислушиваясь к происходящему. Треск был еле слышен, но постепенно становился громче и быстро приближался. Кто-то, явно очень крупный, ломился через кусты.

— Всё, Нинка, — прошептала я, — не быть тебе омегой, так и помрешь туточки. Сожрут и имени, которое ты не запомнила, не спросят.

      Треск все приближался и приближался, уже было отчетливо слышно, как под чьими-то лапами ломаются ветки, а кусты на дальнем краю поляны зашевелились. Я никогда не была смелой, это Тонька бы встретила неприятности гордо глядя им в лицо, а у меня от ужаса ноги отнялись. Я даже встать на карачки не могла, чтобы отползти в сторону. Так и лежала, скрутившись в тугой клубочек, зажмурив глаза, не желая видеть морду того, кто меня сожрет. А в душе стало так обидно — вот стоило перерождаться в чужом теле, чтобы мной тут же позавтракал неземной хищник.

— Антиль, — я пискнула от ужаса, сильнее зажмуриваясь: «МАММАМИЯ, оно говорит!!!», — долго будешь мертвым прикидываться?

      Я приоткрыла один глаз, и увидела над собой… дракона? «Дутавр» — всплыло в кипящих от ужаса мозгах название зверя. Какая, на хер, разница, как ЭТО называется. Весь ужас в том, что оно разговаривает.

— Антиль, если мне придется спускаться за тобой, то наказание продлится в два раза дольше. Быстро поднимайся!

      Нет. Разговаривал не дракон, разговаривал седок. Видно было его плохо, но голос такой, что не послушаться не возможно. Я с трудом встала на ноги и задрала голову вверх, разглядывая водителя этой неземной «кобылки». Что я могу сказать — Зевс-громовержец, Атилла, Геракл, Мистер Олимпия! Такого и послушаться не грешно, а еще лучше к ручкам прибрать! Крупный, мощный, даже под одеждой заметна рельефная мускулатура. Лицо такое, что впору писать картины, с волевым подбородком, неправдоподобно светлыми глазами, высокими скулами и чувственным абрисом губ. Ох, заверните, я беру!!! «Раххродар» — выдал мозг — «глава клана и твой брат». М-да, слюни надобно подобрать.

— Что стоишь? Залезай ко мне, и поехали. Времени нет совершенно.

      Я дернулась и подошла к этой махине сбоку. Не дракон. Нет. Теперь, разглядев животинку, я поняла, что она больше похожа на помесь варана с двугорбым верблюдом. Мощные когтистые лапы были покрыты крепкими даже на вид чешуйками болотно-зеленого цвета с неяркими радужными бликами на изломе. Изо рта время от времени выстреливал раздвоенный темный язык. Длинный толстый хвост волочился по земле змеёй. Само же туловище этого монстра трехметровой высоты, было покрыто почти черной шерстью и имело два горба. Конечно не совсем таких, как у бактриана, но похожих. Вот между ними и сидел мой новый родственник. Забиралась на этот кошмар я по коротенькой веревочной лестнице, замирая от ужаса.

— Быстрей, — рыкнул Раххродар и, обхватив меня за запястье, вздернул наверх одним движением, устраивая позади себя.

      Злость, исходящая от него, чувствовалась едва ли не на физическом уровне, заставляя меня затихнуть и не лезть с разговорами. Мы ехали сквозь лес, а я пыталась понять, что представляет из себя мир, в который я попала. Нет, ПОПАЛ! С этого момента только так! Даже в мыслях нужно привыкать думать о себе, как о мужчине, пусть и омеге (кто бы еще объяснил путем, что это значит и чем грозит). Так вот. Небо — голубое, светило — желтое, трава/листья — зеленые. Но то, что это не Земля, было видно с первого взгляда. Я на интуитивном уровне ощущал неправильность, вернее, непривычность того, что было вокруг меня. Взять того же дутавра: мощный, огромный, размером со слона, но длиннее за счет хвоста. Моя родная планета не видела таких мутантов, чтобы и шерсть и чешуя одновременно. Я запустил пальцы в мех, прикасаясь к коже кончиками, и ощутил тепло. Значит теплокровный, а на вид ящерица же! Приглядевшись к проплывающему мимо меня пейзажу, я понял почему он такой странный — снизу дракон, сверху плюшевый мишка. Кусты, сквозь которые мы продирались, были сплошь усыпаны колючками, которые скользили по твердым чешуйкам на лапах не нанося повреждений. Чудно, однако.

      Мужчина передо мной тоже вызывал массу вопросов. На вид землянин — две руки, две ноги, глаза, нос, уши, рот. Но мне никогда не встречались мужчины, от которых так явно веяло бы силой. Он подавлял одним своим присутствием. Ослушаться его и в мыслях не было. Конечно, когда я немного привыкну к местным реалиям, то может и смогу противостоять ему и таким, как он, но пока побуду послушным мальчиком.

      Впереди появился просвет между деревьями, к которому мы медленно продвигались. Отбросив все, я размечтался о том, куда я попал. Мне бы хотелось, чтобы мир был не сильно развитый. Тогда бы я, со своими земными знаниями, пусть и не академическими и не очень обширными, занялся бы прогрессорством. Научил бы местных всему, что знал. Стал бы всеми любимым и уважаемым. Мысли плавно уносили меня в страну грез. Я уже видел себя в короне, и король, обязательно молодой красивый и до жути в меня влюбленный, передо мной преклонил колено, протягивая колечко в бархатной коробочке. Местный люд скандировал мое имя: «Антиль! Антиль! Антиль!»

— Антиль! Опять в облаках витаешь, — выдернули меня из мечтаний, где я уже восседал на троне, самым неприятным образом — скинув с дутавра. Внизу меня поймали, конечно, но тут же поставили на землю. Я посмотрел по сторонам. Первым, кого я увидел, был огромный мужик. «Альфа. Юррген» — выдало подсознание, а я наконец-то понял, какой подарочек мне оставил бывший владелец тела. Спасибо ему за это! Этот Юррген был не просто огромен, он напоминал атланта, держащего небосвод на своих плечах. Высокий, широкоплечий, немного устрашающий. Он смотрел на меня с таким осуждением, что я потупился, отводя глаза. А вот вторым я увидел то, что порушило все мои мечты о колечке, троне и короне. Передо мной висел, не касаясь земли, какой-то аппарат, смутно напоминающий машину.

— Юррген, — Раххродар передал поводья, — ты поедешь на Киле, а я отвезу это несчастье в Храм.

      Меня подтолкнули в спину, направляя к двери, с шипением открывшейся на серебристом боку летательного аппарата. Забравшись внутрь, я оказался в удобном кресле, что немного пошевелилось подо мной, подстраиваясь, заставив тихонько взвизгнуть от неожиданности, а Раххродар пристегнул меня ремнями, которые сами утянулись до нужной длины. Короче, упаковали меня аки индейку, лишив возможности дергаться. Альфа (как я понял, это представитель сильной половины местного населения) занял соседнее кресло, щелкнул какой-то кнопочкой и сказал: «Храм». Мы плавно тронулись, а он откинулся в кресле и прикрыл глаза, потирая переносицу пальцами. Было заметно, что альфа подбирает слова, чтобы не сорваться и не наговорить гадостей.

— Антиль, — голос был хриплый и усталый, — вот объясни мне, почему я, как минимум, раз в месяц обыскиваю все окрестные леса в поисках пропавшего брата? Каким образом ты оказываешься в такой глуши?

— Я не знаю… — а что я еще мог ответить? Я и правда не знал каким образом оказался на поляне в лесу.

— Так не бывает! — Раххродар повернулся ко мне, впиваясь взглядом. — Не может омега уйти за пять лиг в непролазные дебри!

— Я и правда не знаю, — я лихорадочно искал объяснения и единственное, что пришло в голову, лунатизм, — я засыпаю в своей постели, а просыпаюсь уже в лесу. Я не специально…

— Хорошо, что не специально, слава Ликор. Тогда нужно обезопасить тебя.

      Ох, не нравится мне выражение его лица, ох не нравится. Вот чует мое сердце, что все окончится пакостью.

***


       Мы ехали (или низко летели?) по новому для меня миру с приличной скоростью. Конечно, мне бы хотелось передвигаться помедленнее, чтобы все рассмотреть, но попросить об этом я не мог, ведь для Антиля виды должны быть привычными. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я отвернулся к окну, рассматривая пейзажи только со своей стороны. Лес, в котором я очнулся, остался справа, а перед моими глазами мелькали поля, сады, какие-то странные механизмы, лениво ползущие по зеленой глади. Я так понял, что земледелие здесь очень развито. Да и как этому не быть, вон, даже простая машина для меня граничит с фантастикой. Пейзаж вокруг напоминал своей яркостью и великолепием тропики. На каждом кусте и деревце висели плоды, но рядом можно было увидеть и цветы, покрывающие молоденькие веточки. Мне так хотелось выйти из этой адской машины, в которой меня немного укачивало, вдохнуть воздух, почувствовать новые запахи, послушать звуки незнакомой природы. Но Раххродар сидел с таким недовольным лицом, что все свои порывы я душил на корню.

      Примерно через пятнадцать минут мы подъехали к Храму. Я так увлекся видами, что пропустил его появление — с моей стороны дороги так и тянулись бесконечные поля, убегая вдаль до горизонта.
      Храм. Очень правильное название для этого сооружения. Величественный, огромный, раскинувшийся на холме, словно нависающий над миром. Он бы выглядел тяжеловесным, если бы не цвет камня, из которого были сложены стены — нежно-голубые, с белыми прожилками, которые словно светились изнутри. Из-за этого казалось, что они (стены) совершенно невесомы, и теряются на фоне великолепно-голубого неба. Солнце искрилось, отражаясь от них, делая Храм почти невероятным. Я застыл с открытым ртом и пялился бы на это совершенство еще, наверное, очень долго, но этот несносный родственничек вырвал меня из созерцательного состояния нетерпеливым окриком.

 — Антиль! — я дернулся и повернул голову, ловя недовольный и какой-то немного брезгливый взгляд. — Выметайся!

      Ах, он СУКА!!! Разговаривает, как с вещью! Я потянулся дрожащими от обиды пальцами расстегнуть ремни, но понятия не имел, как это сделать. Я пыхтел и сопел, воюя с неизвестным механизмом, чувствуя на себе взгляд Раххродара.

 — Немощь косорукая, — как-то обреченно выдохнул он и одним движением освободил меня из плена, — дверь-то сам откроешь или помочь?

 — Сам, — буркнул я и потянулся к ручке. Слава Богу, что открылась она с первого раза, выдерживать постоянное пренебрежение было сложно, и слезы все ближе подкатывали к глазам. А ведь тот Антиль меня предупреждал о том, что брат меня лишь терпит, но тогда я пропустил его слова мимо ушей. Обидно, что его слова подтвердились так скоро. На улице на меня обрушилась жара. Воздух казался густым, как кисель, а тело тут же стало липким от пота. Точно — тропики. Раххродар вышел следом и, подхватив меня под локоть, будто я мог исчезнуть на ровном месте, повел к огромным храмовым дверям. Видимо, нас уже ждали, потому что, стоило ему толкнуть створку, как ее кто-то потянул с другой стороны, распахивая перед нами вход. ТАМ было прохладно, так что я пошел внутрь строения с похвальным рвением.

 — Рашти! — густой бас разнесся по огромному помещению. — Ты нашел его?!

 — Как и всегда…

      А я в который раз за утро потерял дар речи, лишь изумленно оглядываясь по сторонам. Камень, из которого были сложены стены Храма, оказался с секретом. Голубой снаружи, изнутри он был цвета индиго, а сквозь белые прожилки проходил свет. Наверное, поэтому окон в Храме и не было, вполне хватало и такого освещения — фантастического, будто я находился глубоко под водой. Сами стены были сплошь покрыты тонкой резьбой, скорее всего, растительным орнаментом. В зале было совершенно пусто, ни скамеечек, ни лавочек, только у дальней стены было возвышение, а над ним, в округлой нише стояла статуя.

      Я встряхнулся, понимая, что столько всего нового вокруг заставляет меня время от времени словно выпадать из реальности. Видимо, психика, в попытках сберечь нервы, заставляла концентрироваться на не самых важных деталях. Но собравшись с силами, я обратил внимание на тихо переговаривающихся альф. Откуда я знал, что и второй альфа? Подарочек от Антиля работал исправно, и, если я давал себе труд задуматься об интересующем меня предмете, то тут же получал знания о нем. Так-то вот. Второй альфа — ние Реррциш, был местным священником. Он смотрел за Храмом, проводил обряды (крестины/свадьбы/похороны) и был моим Наставником. Высокий, с длиннющей косой, бившей его при ходьбе по пяткам, зычным голосом и бесконечным терпением. Антиль, тот Антиль, очень любил бывать в Храме, проводя здесь большую часть времени. А не любил он находиться дома и мозолить глаза брату.

      С этим пренебрежением нужно было что-то делать. Не по мне изображать страуса, пряча голову в песок и выставляя наружу беззащитную жопку. Для меня вообще дико такое отношение к родному человеку. Почему Раххродар меня не то, что ненавидел, а, скорее, презирал? Почему Антиль терпел такое отношение к себе? Я слишком рано остался без родителей там, на Земле, не имея больше никаких родственников. И, заимев теперь родного брата, не был намерен покорно выносить его небрежение и игнорирование. И пусть я не чувствовал пока родственных уз и братской любви, но намеревался исправить это в ближайшее время, причем, с его стороны в первую очередь.

 — Антиль, ты почему еще здесь? — ние Реррциш выдернул меня из раздумий.

 — А где мне быть? — не подумав, ляпнул я.

      Рентгеновский взгляд буквально просветил меня насквозь, заставляя сердце затрепетать. Ведь я ходил по очень тонкому льду. Любой, кто мало-мальски знал Антиля, мог вывести меня на чистую воду за считанные минуты. Вот и альфа смотрел на меня с таким подозрением, что я едва не падал в обморок от страха.

 — Хорошо, — как-то странно ответил он, подхватывая свою косу на локоть, чтобы не мешала при ходьбе, — пошли, поговорим.

      Он шел через анфилады залов, а я опять и опять залипал на красоту вокруг. Я много где бывал, будучи земной женщиной. Тонька, так та вообще меня обзывала Нинкой-путешественницей. Я видела и великолепный Кёльн-дом, и Храм Христа Спасителя, бывала в Мекке и Ватикане. Меня всегда привлекали такие культовые места. Стоунхендж, Египетские пирамиды, бесчисленные Пагоды и Великая Китайская Стена. Но ни одно сооружение не заставляло меня восхищенно замирать на месте. Хотелось провести пальцами по тонким узорам, проследить, как преломляется свет в белых искрящихся прожилках, как светло-голубой цвет камня переходит в насыщенный индиго. Но, впрочем, пора бы здесь к этому уже привыкнуть, из созерцательного состояния меня вновь вырвал альфа. Прямо нехорошая какая-то тенденция. Стоит девушке… омеге немного замечтаться, как появляется альфа! Рок, блять!

 — Антиль!

      Я побежал на голос, шлепая босыми ногами по каменному полу. Ние Реррциш ждал меня во внутреннем дворике с фонтаном, все из того же бело-голубого камня. Мирранит — название заворожившего меня минерала возникло в голове. Здесь, видимо из-за воды, струями бьющей вверх, было не так жарко, как снаружи. А может, был и какой-то другой способ климат-контроля, кто их знает, до чего у них тут техника дошла. Я вошел в ажурную беседку, где в кресле восседал альфа, и присел рядом, на диванчик.

 — Ние Реррциш, — пролепетал я и опустил голову, пряча глаза.

 — А теперь, ты мне расскажешь, кто ты такой, — спокойным, я бы даже сказал, дружелюбным тоном провозгласил альфа, а у меня сердце и все остальные органы провалились в пятки.

 — Я — Антиль…

 — Неправда, ты выглядишь, как Антиль, но ты не он. Так что, давай ты не будешь меня обманывать, мальчик, а лучше по-хорошему расскажешь правду.

      А и действительно! Чего это я тут со страху холодею?! В том, что случилось, нет моей вины, так что и скрывать мне нечего. Конечно, я не собирался бегать и орать о своем попаданстве на каждом углу, но и делать из этого великую тайну тоже не хотелось.

 — Хорошо, — я откинулся на спинку, закинув ногу на ногу, поймав взгляд альфы полный веселья и предвкушения, — я и правда не Антиль, от него осталось только тело и немного знаний, а душа моя из другого мира. Ваш Антиль сегодня ночью умер, уж не знаю от чего, а меня перенесли сюда.

 — Перенесли, значит, — альфа отбил дробь пальцами на подлокотниках. — Сам захотел или насильно?

 — Не сам. Я, скорее всего, умер там, у себя… — говорить своей половой принадлежности почему-то не хотелось, так что, я не стал рассказывать о своей женской сущности. — А очнулся уже здесь сегодня на рассвете. Антиль успел сказать мне свое имя и исчез.

 — Раххродар догадался?

 — А вы как думаете? Мне кажется, что они с Антилем были очень плохо знакомы, хоть и братья, — буркнул я.

 — Верно подмечено, — Реррциш наклонился, подцепляя пальцами меня за подбородок, — в глаза смотри.

      Я и смотрел. А что? Красивые глаза у альфы. Синие-синие! И ресницы густые и длинные, как опахала. Я скользнул взглядом по его лицу и понял, что он если и старше Раххродара, то не намного. Молодой симпатичный альфа в самом расцвете сил. Угораздило же его в священники податься! А он все вглядывался в мои глаза, словно искал ответы в глубине.

 — М-да, а ты не так прост, как кажешься, — хмыкнул он, рассмотрев что-то в глубине моих глаз, — лет сколько?

 — Скоро тридцать… было бы…

 — Отлично. Чем занимался в той жизни?

 — Бухгалтер. Деньги считал, — пояснил на всякий случай. — А на мои вопросы ответите?

 — Обязательно, но сначала ты умоешься, переоденешься и поешь. Все разговоры потом.

      Ну, наконец-то! Я и правда мечтал привести себя в порядок и прилично одеться. А то это подобие пижамки, что болталось на мне, приводило в уныние мою тонкую душевную организацию.

 — Только я не знаю, куда мне идти, — я уже поднялся, но дернувшись в сторону, понял, что память не дает совершенно никаких подсказок по этому поводу.

 — Пошли, я провожу, — альфа привычно подхватил косу и пошел в сторону от главного строения храмового комплекса.

      Внутренний дворик только казался небольшим, а на самом деле за ажурной тонкой стеной располагался целый сад. Деревца были небольшие, но ухоженные и обильно плодоносили. Я оглядывал все вокруг, провожая взглядом каждый, зацепивший мой взгляд, предмет. Будь то необычная форма листьев (почти идеально пятиугольные с дырочками по краям), странного цвета плоды (были и совсем экзотические, даже для меня, ярко-синие в розовую крапинку, по форме напоминающие грушу) или необычные цветы (четыре зеленых лепестка с сиреневой сердцевинкой). Изъездив в свое время полмира, я и не думал, что могу так искренне чему-то удивляться, но этот мир вводил меня в данное состояние с потрясающей в своей частоте периодичностью.

      Альфа извилистыми садовыми тропками привел меня к небольшому домику и открыл дверь, пропуская вперед.

 — Думаю, что нужно тебе показать, где и что лежит и как пользоваться душем, — ние Реррциш улыбнулся мне, подмигивая.

 — Обязательно, а то из той адской машины я едва выбрался, — кивнул я в ответ, с благодарностью принимая заботу.

      Хотя, в принципе, я бы смог справиться и сам. Душ, он и на другой планете душ, а уж с одеждой и вовсе не возникло никаких трудностей. Единственное, меня очень расстроили расцветка и фасон. Все было такое уныло-серенькое, балахонистое. Вот Тонька, та бы оценила местную одежку. У нее вообще был один принцип: главное удобно, а как выглядит — совершенно не важно. Я же сорока-тряпичница. Мне бы поярче, можно с блестяшками. Всегда нравилась слегка провокационная одежда. А тут — монашеское рубище, честное слово. Бельё меня вообще ввело в уныние. Шаровары, блять. Ей-богу, бабушкины рейтузы!!! Но деваться было некуда, пришлось одевать, потому как одежда была из очень тонкого материала, и выставлять новоприобретенные мальчишеские причиндалы на всеобщее обозрение желания не возникало.

      В душе я наконец-то рассмотрел себя в зеркале. Что я могу сказать? Я, блять, кавайная няшка!!! Я даже женщиной не была такой красивой. Очень похож на брата, но черты лица тоньше и мягче. У него темные короткие волосы — у меня чуть светлее с рыжинкой буйные кудряшки. У него светлые ледяные глаза — у меня ярко-голубые лучистые. У него… А, хрен бы с ним! Короче. В зеркале отражался мальчишка лет шестнадцати, хоть Антиль перед уходом и сказал, что мне восемнадцать. Черт! Мне восемнадцать!!! Как же это чудесно!!! Я, на радостях, станцевал танец маленьких диких, но очень довольных, чертенят. Во-сем-над-цать!!! Великолепно! Успокоившись после вдруг накатившего понимания и осознания второй юности, я снова стал рассматривать себя. Тонкокостный, с лицом-сердечком, милыми кудряшками, голубыми глазами — я себе дико нравился. Ну и что, что я омега?! Я живой, красивый, здоровый, молодой. Вот бы еще Тоньку сюда, и было бы вообще великолепно! Вопросов, конечно, было очень много, и это слабо сказано, но вводные меня более чем устраивали. Я, если можно так выразиться, довольно удачно попал.

      В дверь коротко стукнули, и я вышел из ванной комнаты в небольшую гостиную, где меня уже ждал Реррциш у накрытого стола. Желудок забурчал, как только носа достигли удивительно вкусные ароматы.

 — Присаживайся, — альфа указал мне на стул, а сам устроился на другом.

      Дважды меня просить не нужно было, я мигом уселся, схватил столовые приборы, почти ничем не отличающиеся от земных, разве что у вилки было всего два зубца, и завис… Я же понятия не имел, что передо мной. Что на столе мясо, а что рыба, что гарнир, а что десерт. Альфа ухмыльнулся и принялся сам ухаживать за мной. Разговаривать мы начали, только когда Реррциш разлил по высоким стаканам фиолетовенькую жидкость, оказавшуюся соком — кисленьким и очень вкусным.

 — Ну что же, Антиль… — альфа тяжело вздохнул и помрачнел лицом.

 — Вы его любили, да? — голос альфы дрогнул на моем имени, а я понял, насколько ему тяжело от потери того Антиля.

 — Ты… Он и Раххродар — моя единственная семья…

 — Простите…

 — Не извиняйся. Ты ни в чем не виноват. Меня сложно обмануть, а ты говорил правду о том, что вселился в это тело не по собственной воле. Просто… нужно чуть-чуть привыкнуть. Давай я тебе немного расскажу о мире, куда тебя занесло.

 — Давайте, — я подобрал под себя ноги, обхватив руками колени.

 — Наша планета называется — Ликория. Семь островных кланов делят ее меж собой. Мы второй по величине, наша земля называется — Хьярртау. Население небольшое, около пяти миллионов. Мы делимся на три пола — альфы, беты и омеги. Альфы такие, как я и твой брат. Бет ты увидишь позже, они в основном работают прислугой, Богиня особо наказала их, лишив способности иметь детей. У нас бытует мнение, что бетами становятся альфы и омеги, которые в прошлой жизни…

      Он еще что-то бубнил, а я пытался понять — что же меня в его словах так сильно зацепило. Я перебирал его рассказ по слогам, и аж вздрогнул, когда до меня дошло.

 — Постойте! Вы сказали — Богиня?

 — Да, Богиня Ликор, — он махнул рукой за мою спину, и я, обернувшись, увидел точно такую же статую, только меньшего размера, какая стояла в нише в храме. Слетев со стула я подошел ближе и обомлел — статуя была женщиной, со всеми положенными выпуклостями, округлыми бёдрами и длинными волосами. Она напоминала те древнегреческие статуи Богинь, что я когда-то видел в музее, а особенно Афродиту, стыдливо прикрывающую тряпочкой срамное место.

 — Расскажите мне о ней.

 — О них, — поправил меня альфа. — Раньше, много тысяч лет назад, у каждого альфы была своя богиня. Они делили с нами свою жизнь, вынашивали наших детей… А потом альфы перестали ценить присутствие богинь в их жизни, думали, что именно так и будет всегда. Перестали ценить детей, что они для нас вынашивали, перестали ценить любовь, что они нам дарили. Богини наказали высокомерных альф, покинув планету.

 — Но как же? А откуда тогда дети?

 — Не торопись, я все расскажу. Богини покинули планету в один момент, забрав с собой всех маленьких Богинь и оставив альф одних. Единственная, кто не оставил нас, была Ликор. Именно она создала омег, чтобы наш народ не исчез. Омеги были похожи на альф, но меньше и нежнее…

 — Подожди-подожди! Омеги умеют рожать?!

 — Ну да. А там где ты жил не так?

 — Не так… — я потеряно на него смотрел, пытаясь уложить в голове то, что он рассказал. Дикость какая — мужики рожают! Конечно, Антиль перед уходом мне успел сказать о том, что я вполне могу родить, но в тот момент эта информация не отложилась в моем мозге. А сейчас, задумавшись, до меня дошло, через какое такое волшебное место беременеют и рожают местные «муженщины». Цензурных слов не было! Остались только эмоции, и те — матершинные!
Примечание к части

Антиль - https://yadi.sk/i/k1u-img83KwZWx
Дутавр - https://yadi.sk/i/TATsjHnS3LTaQG
Реррциш - https://yadi.sk/i/thCWqrVx3LTqx5
Раххродар - https://yadi.sk/i/2YPXFsBL3LTr8d
Юррген - https://yadi.sk/i/7EEt2uRm3LTsen
Глава 2

      Еще немного помусолив мысль про беременных му… омег, вдруг пришел к выводу, что не так уж все и плохо. Конечно, та сказка, про якобы богинь, что мне поведал Реррциш, казалась именно сказкой. Но крупицы правды в ней, скорее всего, были. Меня мало волновало, по какой причине на самом деле этот мир остался без женщин, но развитие их технологий вполне объясняло наличие омег — генная инженерия, скорее всего. Да и то, что я омега, тоже больше не вводило в ступор. Как была на земле женщиной, таким и остался здесь. Ну, немножко модифицированный, но суть-то не изменилась. Представив на секунду себя альфой, едва не перекрестился — нинада, нихачу!!! Я всегда мечтал быть слабым, быть за сильной спиной, а тут такие возможности — первые же встреченные трое альф и все трое такие, что аж сердце ёкает. Конечно, может их законы и потребуют от меня там чего-то этакого, но я русская… русский омега!!! Для меня закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло. Я был практически уверен, что смогу любую ситуацию обратить в свою пользу.

 — Богини значит? — я вернулся к столу и допил сок, что-то от волнения в горлышке пересохло.

 — Богини, — кивнул альфа, как-то странно поглядывая на меня. — А ты там у себя?..

      Ага, так я и рассказал!

 — Нет, я не Богиня, — отрицательно помотал головой, — и никогда не был.

      А что? Я даже не соврал! Ну правда, какая из меня Богиня?!

 — Жаль, — Реррциш вдруг как-то поник, а я решил, что вот присмотрюсь к нему получше, а потом может и признаюсь в своей настоящей женской природе. Судя по всему, для него эта информация имела какое-то значение.

— Ние Реррциш, а вы случайно не знаете, каким образом Антиль оказался в лесу? Я едва отбрехался сегодня.

— И что ты сказал?

— А что я мог? — я пожал плечами. — Сказал, что не помню ничего, что засыпаю в своей постели, а просыпаюсь уже в лесу.

— Ну хоть какое-то объяснение дал, и то хорошо. Антиль никогда не обсуждал с Раххродаром того, что происходит. Просто отмалчивался и всё.

— А брат как реагирует на это?

— Тяжело. Ещё и Советник каждый раз на мозг капает, мол, что это за омега, которого нужно по лесам искать. Как мы его на бои выставлять будем? Позору не оберемся! Ну, и дальше в таком же духе.

— А Советник это?..

— Это ваш дядя — Мульерр. Младший брат вашего отца-альфы. Редкостный мер… к-хм… нехороший, м-да…

      Мульерр, значит. Ну-ну. Будем-думать-посмотреть.

 — Кстати, а о каком наказании говорил Раххродар?

 — А, это! — было заметно, что альфа обрадовался смене темы. — Наказание — это твоё нахождение в стенах Храма.

 — Ты будешь меня бить? Может, поставишь в угол? Или заставишь вручную мыть храмовый зал? — Я незаметно для себя перешел на «ты» в общении с Наставником, а он не одернул.

      Взгляд, что Реррциш бросил на меня, можно было идентифицировать только как: «О Богиня, он идиот!»

 — Нет конечно, — возмущению его не было предела, — хотя, действительно, откуда тебе знать? Пошли, я что-то тебе покажу.

      Мы вышли из домика и прошли через сад к наружной стене.

 — Смотри.

      Альфа подтолкнул меня к ажурной вставке в заборе, и я присмотрелся. Там явно было не так прохладно, как в храмовых стенах — жаркий влажный воздух проходил сквозь резную вставку, обдувая мое лицо, тут же покрывшееся капельками пота. За этой стеной располагался огород?.. по которому на карачках ползали молодые альфы — пололи, поливали, копали, рыхлили. Пот стекал по их лицам, а одежда прилипла к телам. Я недоуменно обернулся к Наставнику.

 — У вас на планете что — рабы?!

 — С ума сошел? Это и есть наказание. Родители отправляют в Храм своих детей, чтобы трудом на благо Богини добиться послушания. Подростки, особенно альфы, совершено неуправляемые.

 — Я… меня тоже туда? — я с ужасом ткнул пальцем в просвет в заборе.

 — Нет, конечно. Омег тоже отправляют в Храм, но они находятся во внутреннем дворе, а здесь никогда не бывает так жарко, да и работать я их почти не заставляю. Так, помочь по мелочи. Омеги знают, что в Храме могут всегда найти приют и поддержку, а альфы уверены, что работы для всех одинаковы. Твой брат частенько отбывал здесь наказания, но и он, хоть и глава клана, не знает ничего о реальном устройстве Храма. Альфы никогда не проходят дальше центрального зала, а омеги оберегают эту тайну.

 — То есть ты — альфа, покрываешь выходки омег? — я прыснул от смеха, прикрывая ладонью губы.

 — Естественно! — важно ответил Реррциш и засмеялся в ответ. — Омег и так слишком мало, и жизнь ваша не сахар, что бы ещё и я — служитель Богини Ликор, усложнял вашу ношу.

***

      Моё наказание длилось десять дней, чему я был безумно рад. Выпускать меня в общество не подготовленным Реррциш отказывался наотрез, да я и сам не стремился выйти из уютного мирка Храма. Наставник был совершенно прав. Я же вполне мог пройти мимо кого-нибудь знакомого не поздоровавшись. Не знал лиц и имен. Понятия не имел к кому и как обращаться. Кто какую нишу в этом обществе занимает. Конечно, на пару мгновений задумавшись, я сумел бы вытащить информацию из своей головы, но не мог же я постоянно зависать, как плохонький компьютер, выпадая из реальности. Вот и пришлось всё это и ещё многое другое учить с утра до вечера, благо для этого мне не было нужды выискивать информацию в пыльных библиотеках, которые я в той жизни терпеть не мог. Комм! Всё было в моем комме. Каждый раз вызывая голоэкран, я вспоминал слова почтальона Печкина: «Ну, до чего же техника дошла!» Всё, что мне было необходимо знать, всё, что нужно было прочитать и выучить, всегда и везде было со мной. Чудесный браслетик!

      Оказалось, что местное мироустройство, несмотря на высокое технологическое развитие, было жутко патриархальным. Я бы даже сказал, средневековым. Домострой, блять! Альфа для омеги — царь, бог и воинский начальник. Омега для альфы — показатель силы, статуса и безотказный, а главное, бесправный и безропотный инкубатор. Я ведь думал, что смогу присмотреться к местным представителям сильного пола и выбрать кого-нибудь себе по душе. Ан нет! К моему двадцатилетию будут устроены бои, и я достанусь победителю. Именно таким образом вскоре должен был женится мой брат, о чём Реррциш мне рассказал.

 — То есть, моё мнение учитываться совсем не будет? — я с надеждой смотрел на альфу, ожидая, что он все опровергнет, но…

 — Прости, Антиль, но нет. Омега не имеет права голоса.

      Я повздыхал конечно, позлился, а потом решил, что за два года вполне смогу найти выход из этого тупика. Становиться призом в грызне альф? Пф! Мы ещё посмотрим, кто кого! Всё чаще мечталось о том, чтобы Тонька оказалась рядом. Я был на сто процентов уверен, что окажись она здесь, то местные альфы ходили бы по струнке и разговаривали по особому разрешению, и только шёпотом. Уж она бы смогла скрутить в бараний рог кого угодно.

      Моё заточение в Храме закончилось для меня очень неожиданно.

 — Антиль, — Реррциш вытащил меня из блужданий по местной инфо-паутине.

 — Да? — я валялся на диванчике в полюбившейся беседке.

 — Ты возвращаешься домой. Со мной связался твой брат и велел тебе прибыть в Облакк.

      Дурацкое название для дома — Облакк. Услышав его впервые, я представил себе что-то белое воздушное красивое, но!!! Этот средневековый мрачный, даже на пронизанной солнцем фотографии, замок приводил в уныние. Мне казалось, что в нём обязательно должно быть холодно, сквозняки из каждой щели, паутина по углам и завывающее привидение, гремящее цепями из жуткого подземелья. Он не производил ощущение дома, наоборот, вызывал чувство обреченности и тоски.

 — Одному? — оставаться без поддержки Наставника мне очень не хотелось.

 — На твоё счастье, я отправляюсь с тобой.

 — Слава Богине, — с облегчением выдохнул я.

 — Это не всё. Твой брат улетает за своим женихом, и его не будет чуть дольше месяца. Но для всех, он на переговорах в соседней системе, не проболтайся! На это время я остаюсь его заместителем.

 — А почему не, — я щелкнул по комму, выискивая имя своего ещё одного горячо нелюбимого родственника, которого пока не видел, — Мульерр?

 — Он отказался, сославшись на неотложные дела.

      Было заметно, что альфа не слишком доволен происходящим. Что-то его угнетало, но он молчал об этом. Пытать его я не стал, решив, что он и сам скажет, нужно только немного подождать.

***

      Перед отлетом Раххродар зашел ко мне в комнату попрощаться…

      Кстати о комнате, вернее комнатах и Облакк в целом. Как бы ни было грустно, но фотографии не то, что не обманули мои ожидания, они ещё и приукрасили действительность. Мрачные переходы, узкие бойницы вместо окон, завывание ветра в темных галереях. Ужасный УЖАС, блять! И ладно бы, все так жили! Но нет! Пока мы с Наставником ехали из Храма (кстати, по очень длинной дороге, потому что я специально попросил ехать так, широкой дугой огибающей Храмовый комплекс и ближайший к Облакк городок Виррцех), я видел КАК и в ЧЁМ живут местные. Улицы предместий (хотя Наставник уверял, что и центр не сильно отличается от пригорода, лишь дома стоят ближе) были ухоженными, с подстриженными газонами, с уютными домами. Они, конечно, были немного странными для меня — похожие на грибы без ножек — обтекаемые, монолитные и… разноцветные. Приятных натуральных оттенков от почти белого до розового, синего и зеленого. Фантастический вид. Тем больше меня удивил Облакк. Он совершенно выбивался из местной архитектуры, напоминая средневековые крепости Англии. Унылый, серый, темный. Так и хотелось впасть в депрессию от одного его вида.

      Комнаты. Комнаты меня неприятно поразили. Вот как при такой благодати снаружи можно существовать в таком убожестве?! Складывалось ощущение, что все цвета умирают, переступив порог этой обители печали. Миллион оттенков серости и уныния, сука! Ну ничего! Пока брата не будет я сделаю из этого го… м-да, если не конфетку, то что-то очень близкое!

      Нет, я не собирался ползать по стенам, как человек-паук, клея обои и выбеливая потолки. Всё-таки мой брат глава клана и оч-чень богатый альфа. Так что стану на время прорабом… Наверное…

Так вот. Вернёмся к нашим бара… альфам. Раххродар пришел ко мне в комнаты перед своим отлетом.

 — Антиль, — он прошелся по мрачной гостиной, дернул за подхват шторы и повернулся ко мне, — я надеюсь, что ты не станешь выкидывать свои обычные фокусы, пока меня не будет. Прошу, если ты не уважаешь меня, то хотя бы пожалей Наставника.

      И что мне ему отвечать, позвольте спросить? Что я буду хорошим и послушным? Так нет, скорее всего не буду. У меня вообще в планах небольшая революция!

 — Я постараюсь, — опустил очи долу и принял послушный вид. А что мне оставалось делать?

 — Уж будь добр, — устало выдохнул Раххродар. — До свидания, Антиль.

 — Подожди…

 — Ну что ещё? — Раххродар недовольно посмотрел на меня, разворачиваясь в дверях.

 — Можно я Облакк в порядок приведу? — решил, что спросить нужно. Во избежание возможных недоразумений.

 — Я тебе целиком и полностью доверяю, — брат вдруг радостно улыбнулся, тряхнул головой и подошел, приобняв меня на пару мгновений. Потрепал меня по волосам и ушел, оставив после себя неуловимый запах чего-то до боли родного. Ничего! Вот вернется он с женихом, отгуляет свадьбу, а там и я за него возьмусь. Будем родственные отношения добровольно-принудительно налаживать. А пока нужно обойти этот замок и прикинуть фронт работ.

      Я пролазил по этой махине до позднего вечера, постоянно натыкаясь на сонную прислугу. Они провожали меня безразличными взглядами и продолжали НИХРЕНА НЕ ДЕЛАТЬ!!! Уже зашло местное светило, когда Наставник меня поймал в очередном тупике — не замок, а лабиринт Минотавра, блять! Вообще, при ближайшем рассмотрении, у меня сложилось мнение, что этот, с позволения сказать, дом легче всего снести и построить заново, но…

 — С ума сошел! — воскликнул Реррциш на моё неосторожное замечание. — Это родовое гнездо всего клана. Самая древняя постройка в Хьярртау.

 — Да понял я, понял. Снести нельзя, ремонтировать. Пусть так, хоть меня и не устраивает место запятой, — проворчал я.

      Мы вернулись в гостиную в моих апартаментах, где был накрыт ужин. Я уселся в кресло и стал ждать пока альфа поухаживает за мной. Такие вечерние посиделки стали для нас своеобразным ежевечерним ритуалом.

 — Скажи, Циш, почему мой брат так удивился и обрадовался моему предложению о ремонте в Облакк?

 — Это просто, — альфа поставил передо мной наполненную тарелку и принялся за еду, — Антиль никогда не предлагал помощь в ведении хозяйства. Он вообще тяжело принимал свою омежью сущность. Раххродар тщетно пытался наладить с ним отношения, но лишь глубже увязал в недопонимании. А после смерти родителей Антиль как с цепи сорвался, обвиняя брата в том, что тот недоглядел. Сам понимаешь, что при таких сложных отношениях им было тяжело находиться рядом друг с другом. Антиль все чаще пропадал у меня в Храме, но и я не мог донести до него, что семьёй нужно дорожить.

      М-да, вот и неприятные ответы на некоторые вопросы подоспели. Конечно, Антиль, малолетний придурок с бушующими гормонами и гипертрофированным чувством противоречия, наломал дров и загнал себя в угол. Что ж, буду исправлять положение. Мучиться мыслями о том Антиле не хотелось. Теперь есть я, и жить я собирался без оглядки на то, что было раньше.

      Мы поужинали и разошлись. Оставшись один, я принял душ, расстелил постель и со спокойной совестью уснул, предвкушая завтрашний день. Ух! Всегда хотел примерить на себя роль диктатора! Мечты-мечты… Но завтра они вполне могут исполниться.

— Утро кра-а-асит нежным светом стены древнева-а-а Кремля-а-а… — я проснулся с великолепным настроением и подпевал себе в душе. Ну, с Кремлём это я, конечно, загнул, Облакк при всём старании не станет таким, я бы сказал, «монументальным», но! Я собирался сделать из этого мрачного серого и неуютного строения если не шедевр местной архитектуры, то хотя бы что-то очень близкое. И, раз уж он ТАК похож на английский замок снаружи, то и внутреннее содержание нужно сделать соответствующим. Но сначала, необходимо прижать к ногтю местное народонаселение. Покопавшись в гардеробе и обрадовавшись наличию приличной одежды: светло-синие брючки в облипочку, белая туника до середины бедра и серенькие мокасины стали моим выбором на сегодня; я пошел на кухню, которую нашел вчера во время своих блужданий. Утро ведь, а тунеядцы, что здесь считали себя прислугой, скорее всего сейчас завтракали. Тунеядцы, они такие — пожрать любят, а поработать нет.

      Дверь в огромную темную кухню-столовую я открыл с ноги так, что она хлопнула о стену, заставив всех находящихся внутри повскакивать с мест. А их оказалось, столько, что я даже немного опешил.

 — Все в сборе? — тихо спросил я.

 — Д-да, — кивнул какой-то мальчишка, примостившийся с самого края стола.

 — Чудесно, — оскалился я в нехорошей усмешке. — Через десять минут я жду всех вас в холле, — (который, к слову сказать, был внушительным, но, как и всё вокруг, неухоженным и мрачным). — Тому, кто надумает ослушаться, — я обвёл тяжелым взглядом притихшую толпу, — не поздоровится, обещаю.

      Развернулся, тихонько прикрыл за собой дверь и пошёл искать Наставника. Поддержка в виде альфы за спиной мне была необходима.

 — Циш, — он обнаружился в кабинете, обложившийся бумагами, — ты мне не поможешь?

 — Что-то задумал? — альфа с радостью покидал бумажки и воззрился на меня.

 — Воспитательные работы с прислугой, — ответил я, — а ты побудешь тяжелой артиллерией, на случай открытого неповиновения. Кстати, к каким мерам я могу прибегнуть в случае чего?

 — Уволить. Прислугой идут в основном беты и, очень редко, альфы, но те только на тяжелую работу, а место в штате Облакк считается очень престижным. Ты только пригрози, сразу станут шелковыми.

      Я стоял в холле вместе с Наставником, когда слуги плотной гурьбой вошли и встали напротив нас. Вот на сто процентов уверен, что, не будь со мной рядом ние Реррциша, они бы себя так послушно не вели. И это мнение возникло не на пустом месте. Скольких я вчера заставал праздношатающимися — много, а сколько из встреченных после пошли работать — ни один. Да и сейчас, на Наставника бросали настороженные взгляды, а меня будто не замечали. Странно, что они вообще явились. Но, тут скорее всего сработала их разведка, заметили, что альфа пошел вместе со мной, вот и решили, что игнорировать приказ себе дороже. Я ухмыльнулся, выпрямился во весь свой небольшой рост, тряхнул кудрями и вышел вперед. Заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок, начал проникновенную речь:

 — Ну-с, граждане тунеядцы и лоботрясы, спешу вас огорчить — лафа закончилась. С этого дня у вас не получится слоняться без дела. Вас впереди ждет страшное — полный ремонт Облакк. Все четыре этажа центрального строения, оба крыла и дворовые постройки мы должны привести в порядок к возвращению моего брата и его свадьбе. Тот, кто не желает в этом участвовать, может получить расчет. Рекомендации, самые негативные, я для вас напишу лично.

      Чем дольше я говорил, тем бледнее становились лица. А что они хотели?! Засрали, прости Ликор, целый замок, а теперь испугались, что завалы разгребать придется?

 — Ну? Желающие уволиться есть?

И тишина, и только мертвые с косами… Ой нет, это не отсюда.

 — Чудненько, — я потер ладони и обернулся к альфе. Тот стоял, прикрыв ладонью губы, едва сдерживая смех, прорывающийся наружу всхлипами и подергиванием плеч. — Значит так… Выйти вперед тем, кто отвечает за дом.

      Быстро посчитав вышедших, я слегка офигел — тридцать восемь лентяев, ахуеть, блять! Ла-а-адно. А за ними еще сорок с хвостиком в виде пацанёнка, что загадили дворовые постройки и запустили сад. Ну я щас!!!

***


      С этого знаменательного дня в жизни прислуги наступил АД, именно такой, большими страшными буквами. Конечно, не все было гладко, но, уволив парочку самых строптивых и наглых, я сумел навести свои порядки в этих ленивых рядах. Так что теперь увидеть праздношатающегося слугу было невозможно. Не надо думать, что я устроил тут рабовладельческий строй и гонял несчастных слуг плеткой. Все как и положено: нормированный рабочий день, перерыв на обед, два законных выходных. Но рабочее время они теперь тратили не на сплетни и питие рефана, а на свои прямые обязанности. Кроме них, для сложных работ, таких, как замена окон/дверей/полов/штукатурка/покраска/побелка/прокладка новых коммуникаций и прочее, были наняты четыре бригады профессионалов. Я даже дизайнера в Виррцехе откопал, очень талантливый бета Линнар, который, выслушав все мои пожелания, устроил всё в лучшем виде, распечатав цветные изображения того, что в итоге должно получиться. Мне оставалось ходить по этажам с грозным видом, и зыркать из-под чёлки на замешкавшихся работников, напоминая — кто теперь в доме хозяин. Работы шли полным ходом, и к концу первой декады центральная часть дома уже радовала глаз свежим ремонтом, обновленными интерьерами и идеальной чистотой. Я же завел пугающую слуг привычку — ходить везде с кипенно-белым платочком, протирая им все горизонтальные поверхности, а так же окна, ручки дверей и прочее… И не дай Ликор, если он вдруг становился грязным!!! Ух, я прям как Пиночет местного разлива!

      Один из тех, кого я уволил, а случилось это спустя неделю после начала ремонта, уходя грозился, что вот вернутся лан Милли и лан Сарти и «мы ещё посмотрим, кто кого». За разъяснениями я отправился к Наставнику, который почти не покидал кабинет, разбирая завалы бумажек.

 — Циш, — я ввалился в комнату, которая моими (ну не только, но в основном всё произошло исключительно благодаря мне) стараниями перестала напоминать склеп — кабинет и наши «апартаменты» привели в порядок в первую очередь, — а Циш!

 — Чего тебе?

      А сам даже не оторвался от очередной бумажки. Я залез на стол, умостив задницу на клочке свободного места, и подцепил папку, лениво перелистывая страницы. Все-таки странно, что при наличии столь развитых технологий, вся документация на бумаге.

 — Антиль!

 — А? А, да. Кто такие — лан Милли и лан Сарти?

 — Геморрой, — бросил альфа, вытягивая из моих цепких лапок папку.

 — В смысле?

      Альфа отложил бумаги и потер уставшие глаза.

 — В прямом. Это старейшие благородные омеги клана, а на деле — два сплетника, которые имеют немного власти и много амбиций. Пока они сидят по домам, но к свадьбе обязательно нагрянут.

 — Омеги? — я недоверчиво приподнял брови.

 — Ты разве не читал о них?

 — Наверное, это было неинтересно, и я это пропустил, — я снова вцепился в бумаги, что-то меня в них зацепило. — Ну-ка, ну-ка, что это тут у нас? Циш, дай мне ту папку, что я смотрел, — я пощелкал пальцами, вглядываясь в столбцы и строчки.

 — Омегам не положено… — Начал было Наставник, но тут же осекся под моим скептическим взглядом.

 — Эта? — он протянул мне заветную папочку, и я вытащил из нее нужную страницу.

 — Угу, — буркнул я, погружаясь в мир привычных цифр, процентов и прочего. Забыв про идущий полным ходом ремонт, про геморройных омег, даже про альфу, находящегося рядом, я ползал по полу, стянув все бумаги на ковер, и раскладывал их кучками. На первый взгляд все было правильно, даже как-то слишком, но!!! Я же не наивный альфа, я бухгалтер, пусть и бывший, не самой маленькой, а главное, многопрофильной фирмы. Увидеть мелкие несоответствия и понять, что из этого следует, моя стихия.

 — Циш, скажи, а кто тут управляет всем?

 — Раххродар, — пожал плечами альфа.

 — Не сходится. С чего бы он обкрадывал сам себя? Так кто? И почему сейчас этим занимаешься ты?

 — В основном, все бумаги идут к Мульерру, а он потом отчитывается перед Раххом.

 — Мульерр значитца, — хмыкнул я, вновь зарываясь в бумаги. Ворюга! Ну ничего, я ему, блять, сведу дебет с кредитом! Я ему, блять, эти проценты грабительские на узел намотаю! Я ему, уроду, эту двойную бухгалтерию в такое место и так глубоко вставлю, что обсерется, доставая!

 — Там что-то не так? — подал голос альфа.

 — Там всё не так! И я не знаю, не понимаю, как вы могли пропустить такое?! Скажи, а ты можешь поехать с инспекцией по предприятиям?

 — Могу, конечно, но…

 — Никаких «но»! — отрезал я. Судя по поверхностному анализу, моего брата, а теперь значит и меня, обворовывали, причем давно. Правда работа топорная, всё шито белыми нитками, но сам факт!

— Антиль, я едва в них разбираюсь… — начал отнекиваться альфа.

— Ну так, а я тебе на что? Поеду с тобой, ведь ты же мой Наставник. Отсвечивать не буду, буду ходить за тобой тихой безмолвной тенью. Циш, — я умоляюще посмотрел на него.

      Здесь наверное нужно немного рассказать о местном укладе жизни. Раххродар, конечно, глава клана и всё такое, но строй тут скорее феодальный. А глава клана — что-то вроде местного короля, только посвободнее немного в своих действиях, благодаря современным технологиям. То есть, от него не требуется безвылазно сидеть в Хьярртау и командовать, издавая законы и разрешая самые острые споры на высшем уровне.

      Вообще, Хьярртау разделен на… м-м-м-м… отдельные типа княжества, графства, или что-то вроде этого, и именно над всем этим стоит глава клана — мой брат, который вмешивается только тогда, когда конфликт начинается между князьями и графьями (я бы этих «корольков» ещё и не так назвал). Короче, их политический строй жутко далёк от привычного мне президентско-парламентского. Вот и получается, что следить за управляющими предприятиями некому, кроме самого хозяина. А если хозяин в делах ни в зуб ногой, то: обворовывай — не хочу. Аудиторов на них нет!

      Конечно, есть здесь некий эквивалент полиции, даже тюрьмы, суды и прочее имеется, но эти структуры скорее для поддержания порядка физического, чем экономического. Да и законы тут преобладают варварские — вплоть до кровной мести и фамильной вендетты. Альфы! Им бы лишь подраться…

      Вот я и решил вмешаться, дабы восстановить справедливость и покарать виновных (ух, блять! Главное, с пафосом не переборщить), это если не считать того, что профессию свою я любил и очень скучал без неё, не имея возможности применить свои умения на практике. В состоянии же, что принадлежало моему брату, была и моя доля, а я вдруг стал такой жадный, прям скряга жуткий. Главное, чтобы Циш согласился на мою помощь.

— Антиль, — альфа вглядывался в мои глаза, а я даже не пытался отвести их, — ты понимаешь, что требуешь от меня? Я не забыл, что ты пришелец…

— Циш, я понимаю. Но могу поклясться тебе, что не хочу причинить вреда. Я знаю, что это не моё тело и не моё место, но, так уж случилось, я занял его. Я представляю, как тебе тяжело довериться мне… Циш, твой Антиль не вернётся, прости… Я же хочу быть полезным…

— Я подумаю, — альфа больше не держал меня взглядом, откинувшись в кресле, — но если потом выйдет, что ты оклеветал Мульерра, то судьбе твоей не позавидуешь.

— Я не собирался никому предъявлять обвинения. Просто хотелось бы разобраться в путанице в бумагах, и понять — кто на самом деле обворовывает мою семью.

      Я потихоньку собирал бумаги, раскладывая их по папкам.

— Твою семью? — голос альфы странно просел, словно он пытался скрыть нахлынувшие на него чувства.

— Мою. — Твердо ответил я. — В той жизни я, к моменту моей смерти, остался совсем один. Родители умерли, а других родственников никогда и не было. Поэтому, раз уж мне подарили новую жизнь и родного брата, я собираюсь ценить каждое мгновение проведенное с ним. И пусть у того Антиля были проблемы с Раххродаром, но я стану для него близким и родным, а еще постараюсь быть опорой и поддержкой.

      Не знаю, что на самом деле подействовало на Циша, но после этого разговора он перестал каждый раз оглядывать меня с подозрением.

***


      Выехать с инспекцией мы решили сразу, как только закончится ремонт, который продвигался ударными темпами. Не прошло и месяца, а Облакк стало не узнать. Вместо темного, мрачного и обшарпанного убожества, он стал светлым, с большими окнами, уютными интерьерами и идеальной чистотой, замком. Под стать английской королеве, или, в нашем случае, главе клана Хьярр. Легкий тюль на чистых окнах; удобная мебель, с резными спинками и шелковой (настоящее название ткани такое, что я его даже не пытался запомнить) обивкой; какие-то древние штуки, которые Линнар откопал на нижнем ярусе, а попросту в подвале, и отреставрировал, украсив и дополнив ими интерьер; холл, переставший быть мрачным сараем; а главное — кухня. Циш был очень доволен проделанной работой, сказав, что наконец-то Облакк вернул былое величие.

      Кухня это вообще отдельная песня — грустная и тоскливая, как зимний волчий вой. После первого памятного раза, когда я едва не сорвал двери с петель, пугая прислугу, я вернулся в неё и обомлел… Грязь, копоть, жирные потеки на посуде, замызганные окна. ****ое средневековье!!! Как можно есть вообще что бы то ни было, если оно приготовлено в ЭТОМ месте?! Как же я орал! Едва голос не сорвал. Всех, кто делал вид, что работал здесь, выгнал чистить дутаврятни (и такое здесь было, а, извиняюсь за выражение, срали эти драконы… много, и пахло это… м-да…). Нового повара и помощников пришлось искать в Вирцеххе, зато эти беты преданны именно мне. Потому как я выбрал не самого дорогого и модного повара, а того, что не стал выёживаться, а понял, что меня лучше слушаться. Вокар (имена у них тут конечно ****ецки сложные и для произношения и для запоминания, я их даже в комм вносить начал, чтобы при случае читать и зазубривать) не стал спорить и фыркать, крутя носом. Он предельно ясно понял, что от него требуется и за пару-тройку дней навел в этом свинарнике армейский порядок, а уж потом я, в неизменном сопровождении Наставника, выбирал и закупал оборудование для кухни на пару с этим бетой. Готовил он кстати, очень вкусно.
Примечание к части

Облакк - https://yadi.sk/i/LQF16J9d3Lfjjc
Обычные дома в Виррцехе:
https://yadi.sk/i/SsRLBn2r3LfjmN
https://yadi.sk/i/_cxNfY5U3LfjoG
https://yadi.sk/i/eo6V6hvh3Lfjqk
Храм Ликор внутри - https://yadi.sk/i/89OucLOC3LgZYR
Глава 3

      До возвращения Раххродара оставалось менее недели, когда замок наконец-то был готов к приему жениха и празднованию свадьбы. Облакк стал уютным, жилым и каким-то родным для меня. Столько сил и нервов я в него вбухал, столько старания вложил, столько времени потратил на крики и ругань, что по праву стал считать его своим домом. Прислуга, до которой наконец-то дошло, что все нововведения не однократная прихоть взбалмошного омеги, а реальные изменения на очень долгое время, перестали фыркать на меня, а бежали сломя голову выполнять указания. Я же не дурак, я же им зарплату поднял. Так что, желающих вылететь и потерять место больше не находилось.

      За время ремонта я разобрался с бумажками, что заваливали стол в кабинете. Что же я выяснил? А выяснил я простое. Воровали в гигантских размерах только в одном месте — на добыче илланниума, вся остальная бухгалтерия была до последней копейки верной, ну, насколько верной может быть бухгалтерия. Оказывается, что илланниумовые карьеры, которые с незапамятных времен приносили семье Хьяррвард стабильный доход, вдруг стали едва ли не убыточными. Можно было бы подумать, что месторождение истощилось и перестало приносить доход, если бы не одно но. Объемы добычи не уменьшились, а цена вдруг упала.

      Илланниум — минерал жутко редкий, жутко дорогой, жутко востребованный, что-то вроде земных бриллиантов, но камни не ювелирные, а энергетические. Его кристаллы использовались, как топливо для космических кораблей, так что, вдруг стать невостребованным ему не грозило. Замены ему пока что не придумали. Так с чего бы вдруг он стал дешевле почти вдвое? Я сопоставил даты и понял, что неожиданно терять в цене он стал сразу после смерти родителей Антиля и Раххродара три с половиной года назад. Причем схема была хитросделанная. Сначала цена падала на пять-семь процентов за месяц, потом поднималась на три-четыре, и снова падала на пять-семь, и поднималась на три-четыре — шаг вперед и два назад. Процесс конечно не быстрый, зато неопытному, судя по всему, в финансовых делах брату эти качания цен подозрительными не показались, и уследить за этими странными колебаниями он не смог, так же как и заподозрить аферу. А занимался рудниками, вернее стал ими заниматься сразу после смерти Харрота тер Хьяррварда — Мульерр тер Хьяррвард, младший брат нашего отца-альфы. Так что, сложив два и два, я сделал предварительные выводы и определил для себя подозреваемого. С Цишем своими мыслями я больше не делился, слишком сложно он на это всё реагировал. Решил, что вот соберу доказательства, а уж потом пойду напрямую к брату.

***

      Выезжали мы на месторождение рано утром на двух ботах — это они так местные машины называли. Реррциш уверял, что за четыре часа мы должны добраться. Верилось в это с трудом, ведь до места было ехать почти две тысячи лиг. В первом боте ехали мы с Реррцишем, а во втором, он был немного больше чем наш, четверо альф сопровождения. Как-то со всеми перипетиями подзабылось, что я здесь почти что прынц, бля! Напомнило мне это всё передвижения по городам «крутяков», с обязательным сопровождением на джипах.

      Мы немного попетляли по дорогам местного назначения и выехали на ТРАССУ… АВТОБАН… ХАЙВЕЙ… Идеально прямое, темно-серое полотно дороги уходило за горизонт. Мы въехали на него, Реррциш сказал навигатору: «Серые карьеры», задавая направление, и боты низко-низко полетели, набирая нереальную скорость. Меня вдавило в сиденье и заложило уши, прямо как в самолете. Я продул уши, широко зевнув, и уставился в окно. Говорить не хотелось, а вот смотреть на смазанную картинку за бортом — очень. Сначала пейзаж был привычен, леса, поля, небольшие городки, фермы, а вот потом…

      Внезапно зелень расступилась и скрылась позади нас, а мы оказались… в пустыне? На дне высохшего океана? Или это рукотворное? Идеально ровная кирпично-красная, с какими-то кристаллами на поверхности, отражающими свет и слепящими глаза, земля простиралась вокруг нас на сколько хватало взгляду. И только серая лента дороги разбавляла нереальную картину.

— Циш, — я восхищенно выдохнул, — что ЭТО?

— Мёртвые земли, — ответил Наставник, — здесь не бывает дождей, никто не живет, никто не может даже выжить дольше суток. Это наследие древней войны.

      Рукотворное, а еще, может быть, радиоактивное. Такая красота, смертельная, я бы сказал. Не хотелось бы мне внезапно оказаться здесь одному. Кстати, за тот месяц, что я провел в Облакк, я не исчезал, не оказывался ночью в лесу, даже не пытался ходить во сне. И Мульерра я не видел. Странное совпадение, не правда ли? Будем-думать-посмотреть…

      Примерно час мы ехали сквозь безмолвную красную пустыню, и если поначалу мне была интересна картинка за окном, то потом она приелась, красный цвет бесил, а блики кристаллов вызывали головную боль. Наконец, вдали показались синие громады гор, и Циш сказал, что наш путь лежит именно туда. Красная земля сначала сменилась на обычную — светло-коричневую, потом на ней стали показываться редкие чахлые кустики, да кривые деревца. Потом, когда зелень закрыла голую землю, нам встретился первый городок — маленький, этакая деревенька, а за ней необъятные синие поля. Поля — синие-синие от растений, плотно покрытых синими же колючками — это был реф, то из чего готовят похожий на кофе рефан. Фантастическое зрелище непривычного цвета просторов заворожили меня. Я не отрывал от них взгляд и даже немного расстроился, когда эта картина сменилась на уже привычные глазу сады.

      Чем ближе мы подъезжали к горам, тем, казалось, дальше они от нас становились, будто играя с нами в догонялки. В итоге, до гор мы так и не доехали, хотя отроги были уже хорошо видны. Карьеры располагались в предгорьях и казались маленькими кучками на фоне зеленых гигантов со снежными шапками, но только до тех пор, пока мы не подъехали к ним вплотную. Перед въездом на предприятие располагалась таможня КПП, режимный объект, как-никак! Нас проверили, меня аж всего обсмотрели и едва не обнюхали (как же, я же омега, а охрана сплошь альфы — бабуины озабоченные!), и пропустили, настежь открыв ворота.

      Итить иху папу!!! Рудники, бля! Слов нет, одни нецензурные эмоции! Нет, с административной частью все в порядке — приличные здания, ухоженный вид, газоны, но! За следующим забором, сетчатым, а значит прозрачным, метрах в пятидесяти от нас, начиналась самая обыкновенная зековская зона: с серыми бараками и колючей проволокой. На карьерах работали только заключенные, какой-то идиотский местный закон. Нам, видимо, посчастливилось попасть на пересменку или построение, не знаю, как у них здесь это называется. Зато у меня была уникальная, блять, возможность полюбоваться на тружеников, вернее, каторжников. Тощие, замызганные, в каких-то обремках люди… альфы, еле волочащие ноги. И это они должны работать и приносить доход нашей семье? Я понимаю, что попали они сюда не за то, что воздушные шарики в небо запускали, но это не повод делать из них животных. А перед ними, отожравшиеся на халявных харчах надсмотрщики в чистой форменной одежде и презрением на лоснящихся лицах (про презрение я, конечно, приукрасил, слишком далеко они от нас были, но, судя по их поведению, я навряд ли ошибся). Слава Ликор, без кнутов и нагаек — это была бы последняя капля в чаше моего терпения. Сука! Везде бардак!

— Циш! — я едва сдерживался чтобы не начать орать.

— Тихо, — он и сам стоял обалдело пялясь на заключенных, — мы со всем разберемся. Где управляющий?!

      Четверо сопровождавших нас альф перестроились, разойдясь по сторонам, и открывая путь пузатому бете — Модышу (имечко аховое у него конечно), что бежал к нам мелко перебирая толстыми ножками.

— Господа! Простите, что не встретил вас! — он едва дышал, остановившись напротив. — Что же вы стоите на улице, пожалуйста, проходите. Негоже благородным господам дышать одним воздухом с этим отребьем.

      Он пятился назад, кланяясь едва ли не на каждом слове, с опаской поглядывая в сторону заключенных. Мы пошли вслед за ним. У Наставника от злости на скулах перекатывались желваки и раздувались крылья носа. Я же едва не до крови впился ногтями в ладони. Я всё понимаю. И что сидельцы местные не невинные овечки, и что управляющий, охрана и остальной персонал жить хотят хорошо и сытно, вот и подворовывают. Я даже понимаю отношение к зекам — капля власти вскружила головы и убила на хрен чувство меры. Я одного не понимаю… Вот приседает сейчас этот бета Модыш, заглядывает в глаза Реррцишу, а глазёнки бегают по сторонам от страха. Циш не последний человек в клане, и его гнев может больно ударить по провинившемуся. Я это всё к чему?.. Неужели призрачная власть и материальные блага стоят того, чтобы полжизни бояться, что твои махинации и преступления вылезут наружу? Да у Модыша ещё чуть-чуть и инфаркт случится!

      Нас привели в уютную светлую комнату, где пара бет накрывала стол.

— Прошу… Присаживайтесь… — задыхаясь, причитал Модыш, — разделите с нами трапезу, что Ликор послала.

      Я подошел к столу и оглядел сервировку. М-да… Не хило им Ликор посылает, мы в Облакк скромнее питались. А беты всё несли и несли новые блюда, поражающие своим разнообразием, но край моему терпению пришел, когда на огромном подносе внесли местную жаренную птицу в перьях. Отчего-то вспомнился старый советский фильм, вернее, цитата из него: «Икра чёрная, икра красная, икра заморская баклажанная», и стол, от яств ломящийся. Я, конечно, обещал Цишу быть тише воды ниже травы, но…

— Скажи мне, Модыш, — я повернулся к противно-заискивающе улыбающемуся бете, — а заключенным Ликор так же посылает, как и тебе?

      Я обвел рукой изобилие на столе, едва сдерживая характер и садистские порывы пустить кровь толстому уродцу.

— Что вы, лан Антиль, кто же этих животных будет ТАК кормить. Они получают по минимуму — живы и ладно, — отмахнулся от меня Модыш.

— Наставник, — я посмотрел в глаза Цишу, и он кивнул, заранее соглашаясь со всем, что я намерен сделать, — прикажи нашим сопровождающим согнать всех работников этой богадельни в одну комнату.

— Не боишься, что они сговорятся за твоей спиной?

— Не боюсь. Объявляй полную изоляцию.

      Зря я что ли штудировал документацию по карьеру? Там ведь не только бухгалтерия, я и в техническую часть влез. «Полная изоляция» — изумительная в нашем сложном положении вещь. Заключенных разводят по камерам, все сношения с внешним миром прекращаются, а свободно передвигаться может очень ограниченный круг лиц. В данной ситуации это я, Циш и альфы сопровождения.

      Бета затряс всеми тремя подбородками и жирными щеками, с ужасом глядя на нас.

— Но-но-но-но… — начал заикаться он, услышав раздавшийся механический голос снаружи, который раздавал указания заключенным и охране.

— Тихо, — отмахнулся я от него.

      Модыша пара наших альф подхватила под руки и поволокла прочь из комнаты к остальным работничкам. И только оказавшись в дверях, бета вспомнил про своего покровителя и возопил:

— Советник вам этого не простит!..

— Куда он на хрен денется, — буркнул я себе под нос и уселся за стол. Работы впереди предстояло много, силы мне понадобятся, так что отказывать себе я ни в чем не стал. Тем более пока изоляция не вступит в полную силу есть еще немного времени.

— Циш, ты тоже поел бы, — выдернул я альфу из прострации.

      Он дернулся, словно приходя в себя, и сел за стол, наливая себе в бокал местного напитка, похожего на вино.

— Не ожидал такого?

— Я был здесь незадолго до того, как ваши родители погибли… — Наставник отхлебнул напитка и поставил бокал на стол.

— Тогда было так же?

— Нет. Совсем не так. Я имею ввиду, что заключенные так не выглядели. В голове не укладывается…

— Скажи, а ты не знаешь, где мой дядя?

— Уехал по каким-то своим делам. Лишь предупредил, что вернется к свадьбе.

Вот терзают меня смутные сомнения, что это «ж-ж-ж-ж» не спроста. Кажется мне, что мой хитросделанный родственничек готовит пакость в подарок к свадьбе.

— Циш, а если общественность узнает о том, что твориться здесь? Что будет за это моему брату?

— Соберутся главы семейств и сместят его. Не будет после этого Раххродар главой клана, как пить дать! Такого отношения к заключенным и попрания прав и норм никому не простят.

— А если мы успеем всё исправить?

— А мы успеем? — альфа посмотрел на меня.

— Успеем, — уверенно ответил я. А куда деваться? Я Обблак в порядок за месяц привел, неужто я тут за неделю не справлюсь?

      Я ел, вяло ковыряясь в тарелке, Циш сидел, обхватив голову руками. Конечно, ведь в том, что происходит, есть и его вина. Они на пару с братцем проглядели у себя под носом заговор… скорее всего. По-другому и сказать-то нельзя. Мулльер сплёл паутинку, тарантул недоделанный, а эти два Муха-Цокотуха попались в нее. Идиоты, блять!

— Циш, скажи, а нанять толкового бухгалтера у вас что, мозгов не хватило?

— Мы думали, что сами неплохо справляемся…

В этом момент в комнату вошел один из альф сопровождения.

— Ние Реррциш, всё готово, — он коротко поклонился и вышел, оставив нас вдвоем.

— Что будем делать? — Циш с надеждой смотрел на меня, а я психовал. Вот какого хера они строили из себя всезнающих и всё умеющих, а?! А теперь один женихаться улетел, а другой смотрит на меня, как на единственный шанс на спасение.

— Сейчас пойдем общаться с персоналом, — я хлопнул ладонями по столу и поднялся.

      Шли мы недолго. Альфа проводил нас к двери, за которой оказался обычный конференц-зал, где сидели сотрудники «Серых Карьеров», все моментально повскакивали со своих мест.

— Добрый день, господа, — я прошел к месту начальника и занял кресло, Наставник расположился рядом со мной в соседнем, — присаживайтесь.

— Что вы себе позволяете?! — взвизгнул Модыш.

— Наставник, — этого жирного порося я решил полностью игнорировать, — вызови Арриста (я в кои-то веки запомнил имя альфы! Сам!), пусть отведет этого крикуна в какую-нибудь камеру. Вести он себя не умеет, толку от него никакого, а визги я слушать не намерен.

      Конечно, можно было отправить Модыша в камеру сразу из столовой, но я специально сделал именно так. Пусть остальные прочувствуют всю серьёзность ситуации. Я хлопнул папкой, что привез с собой из Облакк, по столу и обвел натренированным тяжелым взглядом притихших ликорцев… ликорийцев… а может хьярртауцев или хьярртойцев? Вот жеж блять! Людей, короче, мне так привычнее.

— Ну-с, начнём. Если есть желающие последовать за Модышем, то я никого не держу. Те же, кто останется здесь, обязаны всеми силами содействовать мне в разрешении сложившейся ситуации.

За Модышем никто последовать не захотел, я и не удивлён. Кому в здравом уме и при наличие выбора захочется в камеру?

— Значит так…

***


      Пожалуй, не стоит описывать тот скандал, что я учинил в конференц-зале, в подробностях. Цензурными в моей речи были только предлоги и местоимения, всё остальное было густо приправлено отборнейшими матами. Первым делом я раздал люлей обслуживающему персоналу — поварам, медику, охранникам и прочим, тут же отправив их выполнять свою работу. И ладно охрана и повара, они, как бы, нужны в обязательном порядке, но вот наличие медика меня поразило. Я точно знал, что медкапсулы только мертвых оживить не могут, все остальное ремонтируют на раз. Так зачем здесь медик? Его я угрозами заставил расконсервировать бокс с медкапсулами и в течение двух-трёх суток привести заключенных в порядок. Циш с многозначительным видом сидел со мною рядом, важно кивая в подтверждение моих слов, а за моей спиной стоял Аррист (огромный, устрашающий, с неприятной ухмылкой, он пугал до дрожи любого вменяемого индивидуума). Так что возмущаться тем, что омега вдруг раскомандовался, смельчаков не нашлось. Все тут же побежали выполнять распоряжения.

      Когда с насущными проблемами разобрались, дошла очередь и до моих любимых бумажек.

— Скажите, драгоценные мои, — я нависал над тремя бетами, кои числились бухгалтерами в этом заведении, — кто вас надоумил перевести документацию на бумагу с цифровых носителей? Почему глава клана должен сидеть закопавшись в макулатуру? Отвечать!!!

Я бахнул ладонями по столу, а беты едва под него же не сползли.

— Ние Реррциш… — начал было один из них, но Наставник его тут же оборвал.

— Отвечайте Антилю лан Хьяррварду, не мне.

О, как! Поняли?! Мне отвечать должны! А те меня словно не видят, боясь даже посмотреть в мою сторону.

      Путем долгого и непродуктивного диалога, дважды отпаивая несчастных счетоводов рефаном, угрожая не только тюрьмой, но и непосредственно гневом брата, к вечеру я наконец-то добился внятных ответов и реальных отчетов. Оказалось, что вести документацию на бумаге придумал не кто иной, как Модыш, хотя для меня очевидно, что без дядюшкиных распоряжений тут не обошлось. А что? Бумага всё стерпит. Это на электронных носителях изменить почти ничего невозможно — программы так составлены, как раз для защиты от халтуры и прямого воровства, а на бумаге — печатай, как Ликор на душу положит. Вот и оказалось, что бумажки, с которыми я столько времени провозился — Филькина грамота. А настоящая бухгалтерия — вот она, туточки вся, в местном «компутере». И цены на илланниум нормальные, и качелей этих дурацких, с процентами, не было, и доход от добычи не упал. Единственное, так это номера счетов, на которые уходили деньги с доходов, были прописаны совсем не наши.

      Я три дня просидел над душой у местного хакера-айтишника, пока он отслеживал движение средств по счетам. За эти три дня Циш навел порядок в зоне. Местная медицина сотворила чудо, и осужденные перестали походить на жертв концлагеря. Нормальная еда, чистая одежда, здоровый сон и отсутствие работ здорово сказались на альфах. Сначала Циш не хотел останавливать работы, переживал, что кто-нибудь раньше времени заметит падение производства и нагрянет не вовремя, но оказалось, что на складе был запас камней, так что можно было не волноваться.

      Вообще, меня удивило, что добыча такого дорогого ископаемого ведется такими странными методами — вручную. Но оказалось, что не терпят кристаллы около себя технику. И добывать, и обрабатывать их приходилось ручками. Работа тяжелая, выматывающая, поэтому добровольно ею никто заниматься не хотел. Вот и повелось пользовать на тяжелых работах преступников.

***

      Как мы всё успели до прибытия Раххродара — ума не приложу. Но за два дня до свадьбы карьеры если не приобрели другой вид, то начинка точно изменилась: здоровые заключенные, нормальная пища, приличные рабочие комбезы. Я, естественно, в саму зону не заходил: страшно, блять! Покусает какая-нить зараза, в смысле — альфа, и всё — пишите письма мелким почерком мне на зону, ага! Законы-то признают того моим бессменным мужем. Вообще, меня окружали только женатые альфы, кроме Наставника, но тому супруг вообще не полагался. Бухгалтерию же я лишь проинспектировал, не решившись что-нибудь делать, боясь привлечь ненужное и несвоевременное внимание.

      В Облакк мы возвращались так же на двух ботах, но во втором ехали не четверо альф, а всего один. Трое, во главе с Арристом, остались в «Серых Карьерах» наблюдателями. Модыш обживал камеру, беты-бухгалтеры так же вели дела, деньги так же капали на левые счета, только на этот раз под нашим чутким руководством. Всё делалось ради того, чтобы, ни дай Ликор, не спугнуть Мульерра.

      Дом встретил меня чистотой, кухня — приятными ароматами, а прислуга — радостными лицами. Вот что вовремя розданные ****юлины с людьми делают! Я отдохнул, проинспектировал замок, отдал распоряжения к встрече возвращающегося Раххродара и отправился спать.

***

      «Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…» — крутилась в голове навязчивая песенка. Я бегал по замку, в последний раз проверяя всё и вся перед прибытием брата. Уже отзвонились из космопорта, что шаттл с ним при… при… м-м-м… приликорился? Прибыл, короче. Я стоял на ступенях центрального входа Облакк и ждал. Отчего-то я так разволновался! Мне было важно первым встретить Раххродара, увидеть его реакцию на преобразившийся дом, получить благодарность… наверное… Рядом со мной стоял Наставник, давая мне безмолвную поддержку. Циш, пока мы стояли на ступенях Облакк, сказал мне, что, хоть он и любил того Антиля и скорбит о нём, всё же рад, что именно я занял его место. Тот Антиль навряд ли смог бы быть счастлив в этой жизни, слишком всё было не по нём, слишком он не любил свою омежью сущность. Я же вписался в эту жизнь очень легко. И пусть я не был похож на типичного послушного робкого омежку, но с моим характером — гибким, но упрямым — вполне мог быть счастлив здесь.

— Осталось найти себе хорошего альфу, — ответил я Цишу, на что он изумленно приподнял брови, а потом усмехнулся.

— Кажется мне, что грядут перемены.

— Они, родимые, — кивнул я, возвращая улыбку.

      Именно такими, довольными и улыбающимися, нас и увидел Раххродар, выйдя из бота. Он осмотрел нас, потом обвел взглядом преобразившийся двор и замок, что встречал его блеском чистых окон и сияющим витражом над главным входом, ответил нам улыбкой на улыбку и поднялся по ступеням.

— Циш, — Рашти склонил голову, принимая протянутую руку Наставника.

— Ну-ну, — проворчал на это Реррциш, — с возвращением, друг мой.

Они обнялись похлопывая друг друга по спине. Циш что-то шепнул на ухо моему брату и отошел в сторону.

— Антиль, — Раххродар неуверенно мне улыбнулся и протянул руку.

      Ага! Как же! Щас мы пожмем лапки, я присяду в реверансе, и с постными минами разойдемся по сторонам?! Вот уж фигушки! Я оттолкнул протянутую руку в сторону и обнял брата, прижимаясь ухом к груди, слыша, как колотится его сердце. Его руки сначала неуверенно обняли меня, словно он боялся, что я начну вырываться. С чего бы это? Я сам хотел наладить отношения, я ПОМНИЛ то скупое объятие перед его отъездом, я вновь хотел почувствовать себя частью семьи, вдохнуть его запах, что казался мне родным и до боли знакомым. Потом Рашти прижал меня к себе, зарываясь носом в мои кудряшки, и облегченно выдохнул.

— С возвращением, — пробубнил я в рубашку.

— Я очень рад вернуться домой, но ещё больше рад, что ты меня встречаешь.

— Привыкай, теперь так будет всегда, — я улыбнулся, задрав голову вверх и поймал его радостный взгляд.

— Мне очень не хватало моего братишки.

      Мы ещё немного постояли, обнявшись, а потом я схватил его за руку и повел в дом. Мне не терпелось похвастаться проделанной работой.

      Рашти (он сам попросил, чтобы я его называл ласковым домашним именем) с восторгом разглядывал преобразившийся замок. Его радовало всё: и чистота (от прежнего свинарника не осталось и следа), и светлые комнаты, и новые окна. Он жамкал в руках тонкий тюль, проводил пальцами по тем древним безделушкам, что Линар откопал в подвалах, даже принюхивался к воздуху. И всё время улыбался. Ох, как я его понимал! Чисто. Свежо. Кругом в высоких вазах стоят свежесрезанные цветы. Холл и главный зал украшены к предстоящему торжеству, из кухни (хоть она и далеко, но все же) плывут аппетитные ароматы.

      Я провел Рашти в его апартаменты, где он едва не потерял челюсть. А что?! Я подумал и решил, что это неправда, будто бы мужчина (альфа, в нашем случае) будет себя хорошо чувствовать только в мрачном давящем интерьере. Чушь! Поэтому его комнаты были светлыми, но строгими. Так же везде стояли цветы, а комнату украшали светлые шторы и светлый же тонкий ковер. Не теплый шерстяной и колючий, а какой-то прохладный, из странного гладкого материала, с сине-голубым геометрическим рисунком. Светлые стены и темно-синее покрывало на огромной кровати делали композицию законченной.

— Но сегодня ты здесь спать не будешь, — сказал я, как только Рашти хотел завалиться на кровать.

— Почему?

— Это всё, — я обвел комнату рукой, — для твоей первой брачной ночи. А сегодня можешь занять любую гостевую спальню.

Циш, наблюдавший за нами из дверей, расхохотался:

— У Антиля не забалуешь. Но это еще не всё. Ты бы видел, во что превратился твой кабинет, м-м-м…

А у меня сердце в пятки ухнуло. Разговор, тяжелый и неприятный, что предстоял нам, мигом изнахратил* всё моё хорошее настроение.

— Антиль, — Рашти подошел и обхватил меня за плечи ладонями, — спасибо тебе. Облакк стал настоящим домом.

Склонился и расцеловал меня в обе щёки, прогоняя моё дурное настроение. Что такого может случиться? Уверен, мы со всем справимся.

— Так что там с моим кабинетом?..

      Кабинет ему понравился. Рашти оглядывался по сторонам, вид его был донельзя довольным.

— А где?

Он обвел рукой стол, всегда заваленный бумагами, но теперь девственно чистый.

— Всё теперь тут, — ответил я, нажимая незаметную кнопочку сбоку столешницы, выводя три голоэкрана, на которых были видны иконки с документами, — больше никаких бумажек, всё в электронном виде.

— Циш, — Рашти решил, что эти изменения инициатива Наставника, — спасибо.

— Нет-нет, это всё Антиль, — отмахнулся от благодарностей Реррциш, — присядь, есть разговор.

Рашти занял кресло за столом, а я притянул стул на колёсиках и устроился с ним рядом.

— Антиль, я безумно тебе благодарен, — Рашти перетащил меня на подлокотник своего кресла и обнял.

— Не за что, — я взъерошил его волосы, вдруг понимая, что веду себя рядом с ним, как будто и правда очень давно и хорошо его знаю. Мне было уютно, я чувствовал себя в его присутствии в безопасности, меня радовало то, что он тянется ко мне. Странно, но противиться этому я не желал. Циш, конечно, был привычным и близким, но Рашти казался по-настоящему родным. Видимо, что-то осталось во мне от прежнего Антиля.

— Рашти, — начал Наставник, устроившись в кресле напротив стола, — у нас есть для тебя очень плохие новости.

Раххродар весь подобрался, сцепил руки в замок, а взгляд стал напряженным.

— В «Серых Карьерах» бардак и беспредел, — продолжил Циш, — заключенные едва живые, деньги текут рекой на сторону, персонал обнаглел…

— Но дядя говорил, что всё в порядке, а колебания цен временные… — с каким-то беспомощным видом смотрел Рашти, — а с заключенными что?

— Медбокс был закрыт, альфы на грани истощения, — ответил Циш.

— Кто тебе это наговорил?!

— Никто. Я сам там был и всё видел собственными глазами. Хорошо, что Антиль заметил несостыковки в документах и настоял на личной проверке. Мы не стали начинать разбирательства без тебя. У меня нет столько полномочий, а Антиля вообще никто слушать не станет, так что теперь дело за тобой.

      Рашти недоуменно оглядел меня, а потом перевел взгляд на Наставника.

— Антиль и документы? Циш, ты ничего не путаешь?

— Не путаю, друг мой. Антиль всегда был умным омегой, только до последнего времени не хотел проявлять себя. Ты же не думаешь, что он всё время прохлаждался и ничего не делал, пока был у меня в Храме? — ловко выпутался Циш, объясняя вдруг обнаружившиеся у меня мозги.

— М-да? Ла-а-адно… С внезапно прорезавшимися способностями мы разберемся позже. Что будем делать с карьерами?

— Можно? — решил я вмешаться, не то разговаривают так, словно меня и рядом нет!

— Можно, — опередил Наставник возмущенный рык брата.

      Я вывел графики и таблицы, с которыми провозился на производстве три дня, на голоэкраны и начал подробно объяснять — «где?», «как?» и «что?», а главное, «когда?». Брат странно посматривал на меня, а я, попав в привычную среду циферок, сыпал заумными фразами направо и налево, тыкал пальчиком в нужные строки, и снова матерился. Брови Рашти поднимались всё выше и выше, желваки перекатывались под кожей, а руки сжимались в кулаки.

— Антиль, — прервал меня Раххродар, как-то даже слишком спокойно, — выйди из кабинета.

— Но…

— Выйди! — рыкнул он, заставляя меня послушаться.

      Я вымелся, хлопнув дверью, но не ушел, а приник к створке, решив подслушать. Вот правду говорят — не хочешь услышать о себе гадостей, не подслушивай.

— Циш! Я понимаю, что ты привык потакать моему брату во всём, но это переходит всякие границы!

— Ты о чём?

— Я о поведении моего брата.

— А что в нем не так? Или ты хочешь, чтобы Антиль снова стал тенью самого себя? Как раньше?

— Нет, но это тоже слишком. Он ведет себя не как омега. Он рассуждает и выражается как альфа. И потом, откуда у него вдруг появилось желание что-то делать, а главное, откуда у него вдруг взялись знания? Я, конечно, посмотрю всё это, — видимо, Рашти имел в виду документы, — но не думаю, что дядя стал бы ввязываться в аферы и воровать у семьи.

— Вот когда проверишь всё, тогда и вернёмся к этому разговору, — ответил Циш.

— Я хотел тебя спросить…

— Да?

— Антиль, пока меня не было, не исчезал?

— Нет, и это странно, — в голосе Наставника появились предупреждающие нотки, словно он хотел что-то сказать, но не решался, — но об этом мы так же поговорим позже.

      Я услышал, как скрипнуло кресло, и понял, что пора сматываться. Негоже чтобы меня застали за подслушиванием. Да и состояние моё было далеко от спокойного, а я не хотел скандалить.
Примечание к части

*изнахратил - испортил (диалектизм).
Бот - https://yadi.sk/i/lNCgEs5K3LsRxf, https://yadi.sk/i/VvBfVVrN3LsRxh
Рефовые поля - https://yadi.sk/i/Yh0iOcvv3LsS4r
Серые Карьеры - https://yadi.sk/i/71L4beOP3LsS57
Реф - https://yadi.sk/i/laPsW3kw3KwXQQ
Модыш - https://yadi.sk/i/q9vgN5FK3L5smc
Мертвые земли - https://yadi.sk/i/wsg52_mL3Lt6mz
Глава 4

      Рванув по коридорам, остановился я лишь закрыв за собой двери своих апартаментов. Злость и обида, что клокотали во мне, едва не заставляли крушить всё вокруг, но мой здравый смысл, который всегда преобладал, настоятельно советовал вдохнуть-выдохнуть и ме-е-е-едленно сосчитать до десяти. Досчитав, мне вдруг подумалось, что в принципе, зря я как-то разозлился. Почитай, на пустом месте почти истерику устроил. Чего я собственно ждал? Что Раххродар тут же примет изменившегося меня? Что мы сольёмся в братском объятии и признаемся друг другу в любви до гроба? Что он послушает глупого юного омегу и кинется разбираться с дядей? Глупости. Антиль столько лет игнорировал Рашти, столько лет огрызался на каждое слово, обвиняя во всех грехах, что сейчас не мудрено услышать сомнения в свой адрес. Передернув плечами и уже отлипнув наконец от дверей, я прошел к креслу, стоящему рядом с небольшим столиком, налил себе сока монз (сиреневенького*, кисленького и жутко вкусного) и сел, перекатывая ножку бокала в пальцах. Ничего-ничего! Сегодня я решил брата больше не трогать, у него и так забот полон рот — завтра свадьба, а вот после (я вспомнил самый злодейский киношный смех и воспроизвел его — Муа-ха-ха-ха-ха-ха!!!)… после мы поговорим. Да!

      От «злодейских» планов по возвращению блудного Раххродара в лоно любящей его семьи в моем лице, меня отвлек тихий стук.

— Открыто! — крикнул я, разрешая войти.

— Ты как? — Циш испытующе посмотрел на меня.

— Нормально, — пожал плечами и отпил сока, — примерно такого я и ожидал. Сок будешь?

      Наставник устроился в соседнем кресле, принял из моих рук наполненный бокал и со вздохом откинулся на мягкую спинку.

— Как Рашти?

— Упёрся рогом и ничего вокруг себя сейчас не видит, — ответил Циш.

— И когда его попустит?

— Антиль! — укоризненно воскликнул альфа, но тут же рассмеялся. — Дай ему немного времени. Вот женится, дадим ему пару дней на милования, а потом возьмем в оборот.

— Да без проблем. Лучше скажи мне, ты жениха-то его видел? — а что? Я, кроме самого себя в зеркале, других омег и не встречал ещё. Мне же интересно!

— Нет. Лан Милли и лан Сарти его сразу в Храм увезли. Я, как и все, увижу его только на завтрашней церемонии.

— О! Старейшие благородные прибыли?!

— Прибыли, обещали к вечеру нагрянуть в Облакк с приготовлениями.

— Так всё же готово! — возмущению моему не было предела. Я тут месяц корячился, понимаешь ли, а они «с приготовлениями» приехать собрались.

— Поди докажи, — отмахнулся Циш. А я подумал, что докажу, так докажу, что месяц при воспоминаниях заикаться будут!

— Циш, а я так и не понял, какой властью они обладают, эти лан Милли и лан Сарти.

— Читать нужно было, — буркнул на меня Наставник, но, отхлебнув сока и сдавшись под моим просящим взглядом, пустился в объяснения.

      Из пространных и путаных пояснений, в сухом остатке было: старейшие и благородные омеги — это пара самых старых омег из знати клана, которые могли вмешиваться в воспитание детей, брачные церемонии, ведение хозяйства и прочие мелочи. Оказывается, что была здесь легенда, что появится однажды пара Богинь, но никто их не узнает. И если к ним правильно отнестись, выказав почести и уважение, то и остальные Богини могут вернуться на Ликорию к альфам. Естественно, со временем легенду переиначили, и из просто пары омег, они превратились в «старейших и благородных». М-да, теперь мне понятен интерес Циша к моей прошлой сущности. Ну, что я могу сказать? Как только найдется вторая «Богиня», я тут же ему признаюсь. Ага… Прям в ту же секунду. Интересно… Может Тонька где-нибудь рядом? Было бы классно, конечно.

      Мы бы еще долго разговаривали, если бы ко мне с обиженными воплями не ворвался наш новый повар.

— Лан Антиль! — воскликнул он, найдя меня взглядом, и оперся ладонями на колени в попытке отдышаться.

      Кажется мне, что это благородные омеги, папу их через колено да об забор, пожаловали! Уж на что Вокар всегда уравновешенный, голос даже не повысит, а тут прям вопит от злости.

— Там… Там… Уффф… Там какой-то альфа на кухне командует, сказал, что он теперь будет за главного.

— Какой такой альфа?! — возмущению моему не было предела, я вообще омег ждал. Только привык к идеальному порядку на кухне и вкусной пище, а тут пришелец командовать вздумал. — Циш?!

— Я не знаю! Рашти мне ничего не говорил! — тут же ответил Наставник, приподняв ладони в защитном жесте.

— М-да?! Ну тогда пойдем, посмотрим, кто там такой борзый, — прошипел я и почапал на кухню.

      Скандал было слышно издалека. Мне оставалось спуститься ещё на один пролет, а я уже слышал громовой голос пришлого захватчика моей кухни.

— Что. Здесь. Происходит?! — Я привычно с ноги хрястнул дверью об стену, врываясь на кухню.

      Мои повара-беты стояли ко мне лицом, а перед ними, филеем к дверям (нужно признать, что неплохой такой филей, да и спина широкая, ноги длинные. В моем вкусе. Ох, что-то я не о том, куда-то я не туда) стоял пришелец-захватчик. Высокий. Светлые волосы, стянутые в низкий хвост. Широченная спина, переходящая в узкую талию и мощные бедра. И что этому эталону альфячьей красы нужно на моей кухне?

— Ты кто? — обернулся ко мне альфа.

— Это ты кто? — не остался я в долгу. А какого хера, простите за мой французский! Пришёл, раскомандовался, ещё и голос на меня повышает.

— С этого дня я шеф-повар замка Облакк, — улыбнулся, вернее, оскалился альфа. Вот если бы не оскал, то он был бы очень даже ничего, а так… Скалиться и я умею! Растянув губы в нехорошей ухмылке, сказал:

— Ну, это ба… дедушка надвое сказал. В этом доме я решаю, кто и где работает!

      За моей спиной послышался задушенный хохот Наставника. Почему-то ему очень нравится, когда я устраиваю разборки. Тащится он от этого, что ли?

— Омега, — презрительно фыркнул альфа, — что ты (в этом «ты» было столько пренебрежения, что будь я чуть помнительнее, то расплакался бы от унижения) можешь решать?

— Альфа, — так же фыркнул я в ответ, — при микроскопическом мозге, абсолютно уверен, что остальные ничтожнее его. Я Антиль лан Хьяррвард, брат главы клана, так что МОЁ слово здесь имеет достаточно веса.

      Беты притихли, и только глазами отслеживали наш диалог, переводя взгляд, как за шариком от пинг-понга. Я прошел внутрь, выдвинул стул, устроившись на нем со всеми возможными удобствами, расправив тунику на коленях. Пай-мальчик, блять! Альфа же будто споткнулся на полуслове, внимательно рассматривая меня.

— Ты… Вы… Вы брат главы клана?! — неверяще воскликнул он. А я аж оглядел себя, как смог — что, разве не похож?

      Не сказать, что Тайферр моментально изменился. Нет, презрение ко всему живому так и осталось в надменном взгляде, но выражение лица стало подобающим — отстраненным от всего. Покер фейс, ёшкины макарёшки!!! Ладони за спиной сцепил, желваки играют, смотрит мимо, даже склонился немного. А мне он понравился больше, когда огрызался… м-да…

— Что здесь происходит? — в кухню вошел Рашти, в точности повторяя мои слова.

— Рашти, и ты здесь? — довольным возгласом встретил его Тайферр.

— Здесь, — брат как-то неопределенно передернул плечами и продолжил, — наверное мне стоит вмешаться, пока ваш скандал не перерос в полноценную драку. Антиль, иди к себе.

— Вот уж нет! — возмущению моему предела не было, он тут сейчас снова вляпается в какое-нибудь де… дело, а мне потом разгребать?

— Рахх, — вмешался Наставник, — не стоит отсылать Антиля, в конце концов, он управляет домом.

      Хоть у одного альфы мозги правильно работают! Рашти оглядел меня, и милостиво позволил остаться, махнув рукой на стул, с которого я уже было вскочил. Я снова устроился на нем со всеми удобствами и оглядел двоих альф, Наставник всё так же стоял за моей спиной, так что его я не видел, и кивнул головой, словно позволяя продолжить разговор. А что?! Я тут принц или как?!

— Тай, глава клана Хьярр — это я, — а братик не любитель долгих ритуальных танцев и демагогии! Вот бы он с дядюшкой так же быстро разобрался.

— Ты?! То есть, вы? — Тайферр с подозрением оглядывал меня и брата. — Но ты… вы… Черт! Ты на корабле был простым техником!

      Да-а-а, недолго музыка играла! Тайферр вновь выглядел самоуверенным наглым засранцем.

— Тай, я не думаю, что сейчас время и место для подобных разговоров. Давай попозже всё обсудим. Антиль, — Рашти повернулся ко мне, — ты против, чтобы Тайферр был шефом на кухне?

— В общем-то нет, но как же быть с Вокаром? — подводить людей мне не нравилось, а бету я забрал с вполне приличной работы. Не думаю, что его возьмут обратно.

— Вокар?

— Наш новый повар, — вмешался Наставник, — кстати говоря, очень неплохой.

— Так, — Рашти обвел кухню взглядом и сказал, — в ближайшее время работы на кухне прибавится, так что руки лишними не будут, а после мы со всем разберемся. Ну и, естественно, Тайферр будет старшим.

— Разрешите? — раздался от дверей неуверенный голос беты.

— Да, Вокар, — ответил я.

— Господин абсолютно прав, работы будет много, как и гостей, которых нужно будет кормить. Так что я вполне спокойно приму Тайферра начальником.

      Ликор, благослови разумных! Хоть кто-то не стал проявлять ослиное упрямство, а принял ситуацию, как данность. На кухне наступил если не мир (беты, что раньше были под руководством Вокара, с подозрением осматривали нового начальника), то временное перемирие точно.

      После всего, я хотел было сбежать к себе, но новый скандал, о котором сообщил запыхавшийся слуга, заставил меня вместе с Цишем, отправиться в холл. Рашти, как только услышал имена лан Милли и лан Сарти, позорно сбежал в кабинет, прикрываясь неотложными делами, а нам не оставалось ничего другого, кроме как идти в пасть ко «львам».

— Ну, что ж, Антиль, нужно встретить «старейших благородных», — с какой-то тоской выдохнул Реррциш, и мы пошли в холл.

      Чем ближе подходили, тем отчетливее были слышны голоса, раздающие указания моим слугам. Я хрустнул пальцами, набрал в грудь воздуха, как перед затяжным погружением в воду, и вышел из боковых дверей в огромный светлый холл, где пара седых дедков пыталась навести свои порядки. Как же мне всё это надоело! Каждый суслик в поле — агроном! **
      Слуги бестолково метались по холлу, пытаясь слабо возражать, но тут же хватаясь за статуэтки/вазы/кресла/стойки, пытаясь выполнить приказы, сыпавшиеся на них с двух сторон, как из рога изобилия.

— Стоять! — гаркнул я, прерывая эти бессмысленные метания. — Всё вернуть по местам, и не сметь без моего разрешения менять хоть что-то.

— Тилли! — воскликнул один из дедов, — зачем ты мешаешь? Мы специально приехали, чтобы навести в Облакк хотя бы подобие порядка…

      Они еще что-то говорили на пару, а я пытался справиться с собой. ТИЛЛИ?! Это он меня так, что ли?! Билли, Вилли, Дилли и их неизвестный брат Тилли, четвертый племянник Скруджа МакДака, блять?! Или внебрачный сын пресловутого эльфа Добби?! Как язык-то повернулся! Я неумолимо краснел, сжав руки в кулаки. Мало того, что эти два слепых придурка даже не потрудились заметить свежий ремонт и идеальный порядок, так еще и имя мне исковеркали, практически оскорбительно. Омеги, заметив моё странное состояние, но не зная его причины, подлили бензина в огонь моего гнева:

— Тилли, может доктора? Что-то ты странно выглядишь, — причитал один из смертников.

— Может тебе присесть, Тилли, попить чего-нибудь холодненького, — вторил ему второй.

— Вы… Вы… Что вы себе позволяете?! — кое-как справившись с порывом повыдергать седые волосёнки на пустых головах, я почти спокойно продолжил. — Неужели вы не заметили, как Облакк преобразился?

— Но, Тилли, — как с неразумным дитём, со мной заговорил один из омег, — нам лучше знать, что и как должно быть. Ты, конечно, постарался, но всё равно всё нужно переделать.

— Циш, — я вскочил с дивана и зашептал, подходя к стоящему в дверях Наставнику, — что мне будет, если я их выгоню?

— Ничего, — тот пожал плечами и посмотрел мне в глаза, лукаво подмигнув, — максимум — сошлют на недельку в Храм.

      Пф! Тоже мне наказание! Уж таких карательных мер я точно не боялся, поэтому посчитал, что руки у меня развязаны.

— А теперь слушайте меня, уважаемые, — я подошел к так и сидящим на диванчике омегам, — во-первых — не смейте ничего менять в МОЁМ доме. Брат остался доволен тем, как он выглядит, а вашего мнения никто не спрашивал.

      Они пытались, конечно, что-то начать говорить, но я одним нетерпеливым движением руки пресёк их потуги.

— Во-вторых — меня зовут Антиль, и никак иначе. Ну, и в-третьих — сейчас вам здесь делать нечего, Облакк полностью готов к приему гостей, и менять что-либо сейчас никто не станет. Если вы хотите остаться, то добро пожаловать, но командовать, разрушая то, что сделал я, я вам не позволю.

— Тилли! — взвизгнул лан Милли. — Да как ты смеешь так…

— Я — Антиль! — гаркнул я в ответ, не желая даже слышать эту собачью кличку.

— Антиль, — уже мягче продолжил лан Сарти, — ты же понимаешь, что ты ещё слишком юный, чтобы быть уверенным в том, что такой огромный замок, как Облакк, полностью готов к приему гостей.

— Я присмотрю, чтобы всё было, как надо, — по широкой центральной лестнице спускался незнакомый бета. С небольшой задержкой мой мозг выдал имя — Клитт. Бета-воспитатель моего брата. Он тепло поздоровался с Наставником, подмигнул мне, проходя мимо, и уселся на диванчик между престарелыми ланами.

— Лан Милли, лан Сарти, — разливался соловьем хитрый бета, — неужели вы бросили Эльши одного в Храме? Как же он без вашего догляда правильно подготовится к свадьбе?

      Внимание омег тут же переключилось на незнакомого мне Эльши. Его, конечно, было жаль, но собственные нервы дороже, так что задерживать «старейших благородных» желания не возникло, как и переключать их внимание с беты на себя. Так что, я ретировался за спину Наставника, оставив этим стервятникам добровольную жертву — Клитта. Омеги тут же запричитали мужчине в оба уха о том, что этот Эльши совсем-совсем не пара Раххродару, что они, конечно, постараются привести его в то состояние, что соответствует высокому званию «Пары Главы клана», но ничего обещать не могут. Что, по-хорошему, Эльши нужно было бы отдать им на перевоспитание на пару недель, а то и месяцев, но они понимают, что это совершенно невозможно.

— Да-да-да… — с заинтересованным видом кивал на эти жалобы Клитт, — заботы-заботы… И никто, кроме вас, не справится с этой ответственной миссией.

      Омеги еще немного посидели на диванчике с Клиттом. Потом он провел их по приемным залам замка, выслушав наставления о том, как всё должно быть в идеале; на что бета кивал, обещая исправить/доработать/переделать. И, наконец, ланы отбыли.

      Мы с Цишем предпочли наблюдать за этим представлением издалека, боясь, что про нас вдруг вспомнят и возьмут в оборот. Но, слава Ликор, гроза прошла стороной.

— Уф-ф-ф-ф, вымотали, окаянные, — Клитт закрыл дверь замка, проводив и посадив омег в бот, и выдохнул, опираясь на створку.

— Да ты волшебник, — Наставник подошел к бете и шутливо потряс того за руку в поздравлениях, — так виртуозно направить ненужное внимание в другое русло.

— Пф! — фыркнул Клитт. — Обращайтесь! Но вообще-то, Реррциш, нянчиться с омегами это ТВОЯ прямая обязанность.

— Я с удовольствием поделился ею с тобой, старый лис.

— Антиль, — бета окликнул меня, и я подошел к ним, — рад видеть, что ты наконец-то вышел из своей скорлупы, мальчик. И взялся за ум. Облакк не был таким жилым даже при Эррине.

Я нахмурился, не вполне понимая о чём он толкует, а потом до меня дошло, что Эррином звали о-папу Антиля… меня… нас, короче!

— Я старался.

— И это видно. А сейчас, может, попьем рефанчику на кухне, — предложил бета.

— Только не на кухне! — воскликнул я. Возвращаться в эту обитель Тайферра не хотелось. Пока…

***

      На свадебную церемонию я ехал с Клиттом в одном боте. Рашти уехал немного раньше вместе с Цишем, остальные гости добирались своими силами, а мне, как омеге, был положен сопровождающий, и Клитт, как никто другой, идеально подошел на эту роль. Накануне вечером мы душевно так посидели за чашечкой рефана. Я ближе познакомился с Клиттом, оказалось, что тот Антиль не слишком жаловал бету, да он вообще, кроме Наставника, почти ни кого не жаловал. Ну, да, мне от этого лишь легче. Не нужно притворяться, изображая из себя невесть кого. Да. Насчёт разговора. Клитт был совершенно не удивлен известиями о дядиных злоупотреблениях.

 — А чего вы с Рашти ожидали, Циш? Мульерр давно мутит воду. Лезет везде. Пост Советника занял едва ли не на следующий день после смерти Хаттора.

 — Клитт, — альфа потеряно смотрел на бету, — никто даже не подозревал, что Мульерр может так ненавидеть Рашти… Они же родня…

 — С чего ты взял, что Мульерр ненавидит кого бы то ни было? — бета удивленно приподнял брови. — Его всегда интересовали только деньги, а ненависть… Ненависть слишком сильное чувство для столь рассудочного*** альфы.

Я в разговор не вмешивался, но слушал внимательно и запоминал. Какой-то дядя странный вырисовывался. Он словно пазл, который смешали из двух разных коробок — не сходился. Ну, ничего! Я решил присмотреться к нему на свадьбе. Обычно, первое впечатление самое верное…

***

      Храм встретил нас негромким гулом разговоров, вычурными нарядами омег, которых я рассматривал с огромным интересом, и темными костюмами альф. Ярмарка тщеславия!!! Омеги — яркие, как тропические бабочки, были разодеты (или раздеты) в полупрозрачные многослойные летящие… пусть будут, платья. Увешаны украшениями — серьги, цепочки, колечки, брошки, браслеты, колье и диадемы. На их фоне я, одетый в светлый зеленовато-голубой костюмчик, с минимумом блестяшек и побрякушек, выглядел бедным родственником. Но расстраиваться по этому поводу не спешил. А смысл? Мне, конечно, нравились яркие наряды и драгоценности, но отсутствием вкуса я никогда не страдал и чувство меры имел. Походить на помесь новогодней ёлки и танцовщицы с бразильского карнавала? Увольте!

      Вообще, с моим нарядом для торжества случилась целая история. Я, за всеми перипетиями, совершенно забыл о нем. Да и не вспомнил бы, если бы не Клитт.

 — Антиль, — спросил он меня вечером за чашечкой рефана, — а ты уже приготовил себе одежду на завтра?

По моему вытянувшемуся лицу бета верно догадался, что я и не вспомнил об этом. Вот интересно, в той жизни я бы о «себе любимой» подумал бы в первую очередь, а тут словно подменили. Наверное, всё-таки характер того Антиля наложил свой отпечаток на мою нынешнюю личность.

 — Я так и думал, — как-то горестно выдохнул бета, — что ж, нужно ехать за покупками.

      Я едва не завизжал от радости. А что?! Я здесь уже полтора месяца пашу, как раб на галерах, а в «поход по магазинам» так ни разу и не сходил. И мы таки поехали. Торговый центр был огромным и очень похожим на земной. Клитт бодрым шагом повел меня в нужный отдел, где я едва не заработал себе ожог сетчатки глаз от мешанины ядовитых расцветок. Мириады разнообразных тряпочек, в смысле, одежды, а выбрать нечего. Всё какое-то… какое-то не такое. Попугайское, вот! Я, конечно, попытался выбрать для себя хоть что-нибудь, но быстро бросил эту затею.

 — Клитт, а нет тут магазина с вещами попроще, а? — я постарался сделать как можно более жалобную мордашку, но долго выпрашивать мне не пришлось, бета и сам был рад смыться из этого царства буйных цветов.

 — Знаешь, вот теперь я уверен, что ты подружишься с Эшем, — сказал бета, заводя меня в следующий магазин, — тот тоже не любитель омежьей моды…

      Вот и стою теперь в Храме, кардинально отличаясь от остальных омег. Альфы оценивающе оглядывают меня, проходясь липкими взглядами по телу, омеги фыркают в мою сторону, демонстративно поправляя побрякушки на шеях и руках, а мне, как в той песне — всё пофиг! Главное, что я чувствую себя комфортно! Да и рядом с любым местным омегой я, как мне кажется, выигрышно смотрюсь.

      Вдруг все разговоры стихли, гости встали в два ряда, лицами друг к другу — альфы с одной стороны, омеги с другой, сообразно статусу, образовав коридор шириной метра в два. Беты затерялись где-то в третьем ряду. Так я оказался вблизи алтаря. Первым, под одобрительные приветствия, по живому коридору прошёл Рашти, встав по правую сторону от небольшого алтаря перед статуей богини Ликор. Затем, через некоторое время, когда стоять и ждать уже немного надоело, открылись центральные двери Храма и в прохладный полумрак вошёл омега. Он неуверенно остановился, видимо привыкая к скудному освещению, обвел нас взглядом и пошел мимо гостей, не отводя взгляда от Рашти. Он был невысок, может, чуть выше меня. Светло-русые волосы заплетены в косу. Красивый, с тонкими чертами лица, большими глазами и пухлыми губами. Одетый в белый брючный костюм со шлейфом, достаточно скромный, чтобы прикрыть тело, и достаточно богатый, чтобы показать высокий статус омеги. Он дошел до алтаря, где его встретил Рашти, ухвативший Эша за изящную ладошку. Лицо у брата было такое, будто он получил все подарки разом. Я был доволен этому его чувству. Теперь бы ещё понять, как омега к нему относится? Мне очень хотелось, чтобы брат был счастлив.

      Наконец, перед алтарем появился Циш. Я его никогда не видел таким величественным. В золотых церемониальных одеждах, с тёмно-алыми лентами в длиннющей косе… И лицо такое — одухотворенное-одухотворенное. Он начал читать что-то вроде проповеди или заповеди для вступающих в союз, попутно беря брачные клятвы с брата и его омеги. Те пребывали в прострации, не замечая никого вокруг. Хорошо хоть на вопросы отвечали правильно и без запинок. Под конец они украсили пальцы друг друга кольцами, что пролежали всю церемонию на подушечке на алтаре. Забавно, но всё как у нас в ЗАГСе, даже выбор пальцев тот же. Фух! Церемония окончена! Осталось лишь день простоять, да ночь продержаться… В смысле, провести Приём.
Примечание к части

* ягоды монз - https://yadi.sk/i/Ps46a3o23M5kvd
** Есть такое выражение, означает, что кругом одни начальники:)
***РАССУДОЧНЫЙ, -ая, -ое; -чен, -чна. 1. см. рассудок. 2. Отличающийся преобладанием рассудка над чувством.
Тайферр - https://yadi.sk/i/Gw4smAya3M5m2C
Эш - https://yadi.sk/i/vmejsGX43M5npv
Раххродар - https://yadi.sk/i/2YPXFsBL3LTr8d
Свадебный наряд Эша (представляем, что на фото мальчик, а не девочка;)) - https://yadi.sk/i/alMFluKp3M5nwb
лан Милли и лан Сарти - https://yadi.sk/i/LaCaL37P3M6GcG
Глава 5

      Пока свадебный кортеж ехал к Облакк по длинной окружной дороге (по которой Циш меня впервые вез домой), мы с Клиттом, как тот хитрый волк из известной сказки, коротким путем рванули в замок. Я, конечно, был уверен, что мы полностью готовы к приему, но последний внимательный взгляд никогда не бывает лишним. Я прошёлся по главным большим приемным залам, осмотрел свежесрезанные букеты, поправил пару подхватов на шторах (хоть и было все почти идеально, но мне было просто необходимо занять руки) и нехотя поплелся на кухню.

      Вообще, сложившаяся ситуация с Тайферром была странной. Свободные альфы НИКОГДА не принимались на работу в дом, где были свободные омеги!!! Но Рашти почему-то решил, что мне лично со стороны нашего нового шеф-повара ничего не угрожает, хоть и понимал, что на кухню я буду заглядывать минимум пару раз в день, а других омег в Облакк не было. Конечно, я не местный трепетный омежка, который при встрече с альфой впадет в истерику, да и Тайферр, судя по всему, не животное, которое будет кидаться на всё, что шевелится, но задуматься этот факт меня заставлял. Почему?! Вот, почему? А может, не почему, а зачем? Зачем Тайферр пошел на эту работу? Зачем ему нужно было в Облакк? В голове возникали вопросы, на которые ответов у меня не могло быть в принципе.

      За этими раздумьями я дошел до кухни, которая располагалась далековато от центральной части Облакк. Она была в левом — хозяйском — крыле, на первом этаже, в минуте ходьбы от малой столовой, где нормальная семья собиралась за завтраками, обедами, ужинами. Мы пока нормальной семьей не были и за общими трапезами не собирались, но это упущение я собирался исправить в ближайшем будущем. Эш производил впечатление вменяемого омеги, по крайней мере, на первый взгляд, поэтому была у меня слабая надежда на то, что мы станем друзьями…

— Что вы здесь забыли, благородный лан? — вот хорошо меня встречают на собственной кухне в собственном доме, блять!

Тайферр, в длинном синем фартуке, с синей же косынкой-банданой на голове, встретил меня буквально в дверях.

— Проверить пришёл, — протянул я с вызовом, обводя прищуренным взглядом кухню с дружно работающими бетами.

— У нас всё готово, — альфа сложил руки на груди и сделал шаг вперед, напирая на меня, будто хотел не просто выставить с кухни, а буквально выдавить. Ага! Так у него и получилось. Я поднырнул ему под локоть и ужом просочился на охраняемую им территорию.

— Так… что тут у нас? — я приподнимал крышки, нюхал пар, оглядывал подозрительным взглядом готовые блюда, спёр канапешку, тут же её съев, и всё это под злым немигающим взглядом взбешённого альфы. — Вокар!

Бета украшал что-то розовое чем-то белым и вздрогнул, когда я выкрикнул его имя, едва не испортив… торт, по-видимому…

— Вокар, как вы тут?

— Всё хорошо, лан Антиль, — ответил бета, вновь сосредотачиваясь и выводя кремом вензеля.

— Этот новый шеф вас не обижает? — вопрос я почти прокричал, чтобы несносный альфа, все так же прожигающий во мне дырки взглядом, его точно расслышал.

— Нет, лан Антиль, он хороший шеф, — Вокар метнул в сторону альфы виноватый взгляд.

Эт-то ещё что за фокусы?! Это значит, я теперь что, рушу мир в коллективе неуместными вопросами, что ли? Вот офигеть! Быстренько он их обработал! Профи…

— У вас всё готово?

— Да, лан Антиль, мы полностью готовы к приёму, — ответил Вокар, выписывая последнюю завитушку и отправляя торт в холодильную камеру.

— А мне вы, благородный лан, значит, не верите, — язвительно прошипел Тайферр, незаметно приблизившись ко мне.

— А вас я, Тайферр, вижу второй раз в жизни, — решив не оставаться в долгу, я обшипел альфу с ног до головы, — а доверие моё ещё заслужить нужно!

Я вскинул голову и прошёл к дверям:

— Готовность — тридцать минут!

***

      «Светский раут — сборище высокомерных снобов! Серпентарий! Вроде улыбаются друг другу, но искренние улыбки эти оскалы мало напоминают, так, зубы показывают», — я недовольно бурчал себе под нос, лавируя между гостями. Очень хотелось добраться до входа в хозяйское крыло, где у меня была возможность наблюдать за подачей блюд. Рашти с мужем стояли на небольшом помосте и принимали поздравления. Гости безумным хороводом кружили вокруг них, говорили положенные случаю слова, а за спиной… за спиной немногочисленные омеги шипели недовольно, альфы порыкивали — зоопарк! Я отошел за ближайшую к коридору колонну, ведущему на кухню, и регулировал выход официантов, что сновали с подносами между гостями. Ох, и хорошее же я место выбрал нежданно-негаданно — меня не видно, тихо, уютно, и разговоры для моих ушей не предназначенные подслушать, чисто случайно, удалось.

— Что-то плохо действует твой чаёк, — вдруг я услышал язвительный шёпот с другой стороны колонны. Изогнувшись, я увидел престарелых ланов, с которыми уже имел неудовольствие пообщаться.

— Нормально действует, — отрезал лан Сарти, — смотри, еще немного и новобрачный раздеваться начнет.

— Хорошо. Подождём еще немного, — лан Милли прищурился, окидывая взглядом Эша. Я тоже к нему присмотрелся — раскрасневшийся, губы всё время облизывает, дышит часто, завязки да пуговички теребит, взгляд какой-то безумный. Да он обдолбанный, прости Ликор! Интересно, а ведь, судя по подслушанному разговору, это ланы его опоили какой-то дрянью. Я подозвал Вокара, что выглядывал из коридора, оставил его контролировать официантов вместо себя, а сам ввинтился в толпу гостей, разыскивая Циша. Этой информацией поделиться нужно было с ним, при чём срочно.

      Альфу было видно издалека благодаря его золотистому одеянию. Я подобрался к нему со спины, ткнул пальцем в бок, привлекая внимание, и зашептал:

— Мужа Рашти чем-то напоили ещё до Церемонии…

Циш вдруг потянул воздух, глухо рыкнул и ответил мне:

— Похоже, у него течка началась.

— Не думаю, что она настоящая. Предупреди брата.

      Альфа пошёл к молодожёнам, а я вернулся на свой наблюдательный пункт за колонну. Ланы, заметив, что Эш уже почти «готов», рассекая толпу с противными улыбочками, двинулись к Раххродару. Тот что-то недовольно рявкнул в их сторону, нарычал на незнакомого, но где-то виденного мной альфу, подхватил мужа и помчался прямо на меня. Ну да, ближайшие двери к хозяйским покоям были прямёхонько за моей спиной. Циш на мгновение его остановил, видимо предупреждая, и Рашти, обдав меня ветром, скрылся в коридоре.

— Успел, — Наставник подошёл ко мне, довольно чему-то улыбаясь. Я же внимательно оглядывал толпу, пытаясь понять, кто ещё, кроме лан Милли и лан Сарти замешан в этом.

      Вот к ланам подошел альфа с тонкими усиками, что-то недовольно им высказывающий. Вдруг, словно почувствовав мой заинтересованный взгляд, он поднял голову, посмотрел на меня, криво улыбаясь, и показушно склонил голову.

— Циш, кто это рядом со старейшими? — пихнул я альфу в бок, показывая взглядом в нужную сторону.

— А, это! Это, Антиль, твой дядя — Мульерр, — альфа кивнул головой на приветствие и отвернулся, передернув плечами, — скользкий тип.

Мне он тоже не понравился. Да и вид у него точь-в-точь, как у киношного злодея — зализанные волосы, неприятный взгляд, мерзкая ухмылочка. Полный набор негодяя. Р-р-р!!! Я так пристально его рассматривал, что даже не понял, что он приближается к нам.

— Племянник! — он обхватил меня руками за плечи и расцеловал в обе щёки. Если бы я НЕ ЗНАЛ какое это… оно… то, наверное, прослезился бы от переизбытка родственных чувств. Мульерр приобнял меня, потрепал по волосам, ущипнул за щёку, а потом, испортив моё к нему отношение ещё больше, попытался огладить задницу. Вот ни фига себе — родственничек!

— Здравствуйте, дядя, — прошипел я, выворачиваясь из его рук.

— Тер Хьяррвард, — церемонно поздоровался Циш, одним этим дистанцируясь от Мульерра.

— Ну что вы, ние Реррциш, — дядя сладко улыбнулся, — словно не родной! Просто Мульерр, оставим церемонии.

      И тут Наставника кто-то позвал, а я остался наедине, относительно, конечно, с дядей. Меня передёрнуло. Называть ДЯДЕЙ того, кто почти облапал меня с явным сексуальным подтекстом было противно. Тоже мне — родня ближе некуда!

— Скажи мне, Антиль, а кто это навёл порядок в этом забытом Ликор месте? — вроде нормальный вопрос, но задан был таким тоном, что становилось неприятно.

— Я, дядя. Порядок навёл я.

— И с чего это вдруг омега, никогда не интересовавшийся ничем, вдруг развил такую бурную деятельность? — жесткий взгляд и не менее жесткая неожиданная хватка на запястье.

— Вспомнил о том, что это МОЯ жизнь проходит мимо, и решил стать тем, кем мне полагается, — холодно ответил я, выворачивая руку из захвата.

— Ну, надо же, — Мульерр дернул меня к себе, обхватывая пальцами за подбородок.

— Муля, не нервируй меня, * — прошипел я, скидывая с себя холодные мерзкие руки, — я не тот забитый омежка, что был раньше. Если хочешь жить в этом доме, то тебе придётся вести себя уважительно по отношению ко мне и остальным обитателям Облакк.

Мульерр дернулся от моего презрительного взгляда и неуважительного обращения. Видимо, он привык к бессловесной покорности бывшего Антиля, но я-то не он.

— А иначе?.. — Издевательски приподнялась тонкая бровь.

— Иначе? Иначе я не советую тебе есть, спать, и даже шевелиться в этом доме, — угроза, конечно, так себе.

— И что же может мне сделать маленький и слабенький омежка, — дядя моментально растерял последние крохи наигранного дружелюбия.

— Омежка может испортить твою еду, например, — зло усмехнулся я и добавил, заставив Мульерра отшатнуться от меня, — насмерть.

      Развернулся и ушёл, кивнув Вокару, чтобы тот заменил меня. Всё, с меня на сегодня хватит! Кони стоят пьяные, хлопцы запряженные** — в смысле, праздник идет своим чередом, и местное вино уже довело гостей до той кондиции, когда хозяева им, по большому счёту, не нужны. Прошёл на кухню, напрочь забыв о том, что там может находиться Тайферр, налил себе в большую чашку крепкого рефана и устроился в уголке за столом, прикрыв глаза. Вдруг передо мной что-то звякнуло. Я открыл глаза и увидел почти под носом тарелку полную разнообразных вкусностей, а за столом напротив — сидящего Тайферра.

— Отравлено? — хихикнул я, подтягивая одним пальцем тарелку за край.

— Естественно, — ответил альфа, стягивая с тарелки бутерброд и откусывая от него сразу половину.

— Спасибо.

Мы молча поели, я допил рефан и, поблагодарив альфу, решил пойти к себе.

— Не за что, благородный лан, — улыбнулся Тайферр.

Я подошёл к дверям, обернулся и сказал:

— Это ещё не мир.

— Как скажете, — фыркнул он в ответ и снова улыбнулся.

Придя к себе, залез под душ. Улыбка альфы всё ещё стояла перед глазами. Я тряхнул головой, пытаясь избавиться от неуместных мыслей.

— Вот что это такое! Будто я в своей жизни мужиков не встречал!

      Вообще, у меня всегда кто-то был в прошлой жизни. И я не имею в виду сексуального партнера. Просто, всегда был человек с которым можно пообщаться, сходить в кино или на выставку, провести вечер за разговорами. В конце концов, у меня была Тонька! Подруга моя единственная и неповторимая. Хоть и стервь первостатейная, но родная и любимая. А тут, кроме Циша, с которым не сильно-то и пооткровенничаешь, не было никого. Антиль, мелочь асоциальная, не имел ни друзей, ни знакомых, а у меня ещё не было столько свободного времени, чтобы завести приятелей хотя бы среди бет, раз уж омеги тут звери краснокнижные.

      Вечер наступил как-то сразу, или я так глубоко задумался, что выпал из реальности на несколько часов. Но очнулся я сидя в кресле перед окном в тот момент, когда местное светило (кстати, носящее вполне поэтическое название — Фира) почти скрылось за горизонтом, выглядывая лишь самым краешком. Неужели этот бесконечный день подошел к концу? Я расчесал высохшие кудряшки, переоделся в тонкие штанишки, в которых спал и развалился звездой на постели. Уснул я мгновенно, а потом так же мгновенно проснулся. Сначала не понял, что же случилось, что могло меня разбудить, а потом до слуха донесся чувственный стон, а следом за ним глухой удовлетворенный рык.

— Ох! Ну, етическая же сила! — я стянул себя с постели и пошел закрывать окна.

      Покои брата находились не через стенку, слава Ликор, но довольно близко, и окна у них тоже были открыты настежь, позволяя всем обитателям Облакк услышать насколько молодоженам сейчас хорошо. Второй раз я засыпал с трудом…

***

      Утром я спустился в кухню, чтобы отдать распоряжения, и, в очередной раз, застал скандал. Что-то везет мне на них, как утопленнику. На этот раз скандалили Лан Милли и лан Сарти.

— …немедля уберётесь из этого дома! — визжал лан Милли.

— Нет, — голос Тайферра (кошмар! Я уже узнаю его по голосу!) звучал ровно и даже скучающе.

— Как это — нет?! Свободный альфа в одном доме с омегой! Это неслыханно! — причитал лан Сарти.

— Что ему будет, вашему омеге? — пренебрежительно протянул Тайферр.

— Вы!!! Вы же альфа! Вы должны понимать, что бросите тень на репутацию омеги!

— Я? Я не собираюсь отбрасывать какие бы то ни было тени на вашего омегу, это во-первых. А во-вторых, уйду я ровно в тот момент, когда меня об этом попросит ваш глава.

Я ещё немного постоял, слушая бессмысленные пререкания, и вошел на кухню.

— Что за шум, а драки нету?

— Антиль! — Взвизгнули старейшие благородные в два голоса. — Немедленно покиньте кухню!

      И кинулись ко мне, едва не прикрывая мои глаза ладонями, дабы не позволить моим невинным очам узреть альфу. Я дернулся от них, натыкаясь на насмешливый взгляд Тайферра.

— С чего бы это? — наигранно удивился я.

— Здесь свободный альфа, — прошептал лан Сарти, подхватывая меня под руку и с ужасом заглядывая в глаза.

— Правда?

      Омега закивал и потащил меня к дверям, а альфа смотрел на этот цирк похихикивая в кулак.

— Стоять! — привычно рявкнул я, вырываясь из цепкого захвата. — Вы что же думаете, что он, — я кивнул в сторону альфы, — прям сию секунду кинется на меня, чтобы обесчестить?

      Вот и где мозг у… ну, пусть будет, людей? Лан Милли и лан Сарти закивали, как два китайских болванчика.

— Идиотизм… Тайферр абсолютно прав. Он не может покинуть дом до распоряжений моего брата, так что оставим пустые склоки.

      Ну и что, что я хотел сам избавиться от несносного альфы? Если он, одним своим присутствием может попортить кровь этим заговорщикам, то кто я такой, чтобы ему мешать?

— В таком случае… Если ты, Тил… Антиль, — тут же исправился лан Сарти, поймав мой возмущенный взгляд, — хочешь и дальше вести дом, то мы останемся рядом, дабы охранять твою добродетель.

      Вот таким незатейливым способом я обрел двух церберов, которые оставляли меня одного только у дверей моих комнат, но только после того, как слышали щелчок замка.

Тайферр

      В Верховный Совет Ликории уже давно доходили слухи о странных брожениях в Хьярртау. Пока был жив Харрот, всё было в порядке, но почти сразу после его смерти начали приходить донесения о том, что на землях клана происходит что-то странное. Совет бы ни за что не стал вмешиваться во внутренние дела клана, если бы не «Серые Карьеры» — единственное месторождение илланниума на нашей планете. И именно оттуда стали доходить тревожные слухи. Ладно, если бы просто проворовался кто-нибудь — разобрались бы по-тихому. Не слишком страшно было бы узнать даже о массовых смертях заключенных. Конечно, главу бы за это по головке не погладили, но и репрессивных мер предпринимать бы не стали. Но дошла информация о том, что кристаллы стали уходить «налево». На черном рынке появились готовые стержни для двигателей «неизвестного» происхождения. Хотя, глупости всё это. Илланниум кардинально различается по цвету, так что узнать планету происхождения совсем не сложно. Хьярртауский илланиум был дымчато-серый, самый светлый из всех возможных.

— Тер Берггрен, — я стоял перед советом, понимая, что вызвали меня совсем не просто так. — Для вас есть новое задание. Нужны реальные документы по «Серым Карьерам».

— Попасть в Дом к Главе не так уж и просто… — протянул я, зная, что Советники, скорее всего, уже наметили план действий.

      Именно их стараниями я оказался на «Страннике». Полет прошёл… интересно. Тер Хьяррвард старательно строил из себя простого техника, но от внимательного взгляда не могло ускользнуть врожденное чувство собственного достоинства и превосходства. Его омега оказался ему под стать. Мне перед полетом выдали досье на всех, кто находился на корабле. Младший состав я просмотрел мельком, а вот документы на Эльши и Раххродарра я исследовал внимательно. Была еще пара занятных персонажей, но рангом попроще — Клитт и Юррген. Вот на этих четверых я и сосредоточился.

      Раххродар. Он, как медаль. Одну сторону показывает всем, а вторую открывает лишь близким. Умный, но самонадеянный; честный, но хитрый; вдумчивый, но порывистый. Странное сочетание. В общении достаточно простой, и сдружиться с ним не стало большой сложностью. Тем более, что он, как и любой альфа, любил хорошо поесть. На этом мы и сошлись — я готовил, он много и с удовольствием ел. Получить приглашение в Облакк поваром оказалось делом техники — вкусно накормить, а потом пожаловаться на отсутствие работы после рейса. Незадолго до приземления мне на комм пришло предложение о работе, на которое я тут же согласился, подписав предварительный контракт.

      Эльши. Вот тут вся моя хвалёная логика дала сбой. Он оказался абсолютной противоположностью тому, что мне сообщили. Я ожидал, что омега будет шлюховатым и наглым сучонком, а увидел серьезного, скромного и, что совершенно неожиданно, умного юношу. Он, как это ни странно, умел поддержать разговор, не скатываясь при этом во флирт. Пресекал поползновения в свою сторону. Держался особняком, общаясь только с Юрргеном, Клиттом и со мной. Правда, с женихом тоже, но не переходя определенной грани. А уж после его феерического «избиения младенцев», отношение моё к нему кардинально поменялось. Впервые на моей памяти омега САМ, не ожидая, пока за него всё сделает альфа, решил проблему, причём кардинально. И опять же впервые, я захотел омегу для себя. Такого омегу. Жаль только, что Эш уже занят…

***

      Я был уверен, что второго такого омеги, как Эш, не существует в природе, но как же я ошибался. Антиль лан Хьяррвард. Язва, заноза, мелочь языкатая! Когда он в первый раз ввалился в кухню, едва не выломав дверь, я решил, что это просто показательные выступления. Мол, смотрите, какой Я!!! Но оказалось совсем не так. Умный, имеющий авторитет среди прислуги, а это, скажу я, очень много значит, заботящийся об окружающих. Узнать о нём всю подноготную не стоило мне никаких усилий. Беты, стоило правильно задать вопрос и заинтересованно посмотреть, тут же рассказали мне о нём всё.

      Должен признаться, что это «всё» было крайне противоречивым. Он был таким же, как Эш. И также не соответствовал тому, что о нём говорили. Беты, что работали в Облакк уже давно, говорили о нем, как об инфантильном, забитом, но истеричном омеге. Новые же работники в нём души не чаяли, хоть и гонял он их нещадно. Он словно вышел из спячки пару месяцев назад. Яркий, смешливый, не боящийся огрызнуться и отстоять своё мнение даже в споре с альфой. При этом умный, наблюдательный. Идеальный… Красивый, черт побери!!!

      Омеги меня привлекали, конечно, как возможность семьи, но признавать их разумными я не торопился. Ровно до этого момента. Я посчитал Эша исключением из правил, но оказалось, что в этом мире существует ещё одно исключение — Антиль. Он ругался со мной, язвил, бесил, а потом сидел на кухне со мной наедине, пил рефан, но при этом не выглядел испуганным.

— Это ещё не мир. — Заявил он мне, выходя из кухни, а я едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Воробышек бойцовский.

      Закончу свои дела, докопаюсь до документов, а потом пойду к Рашти договариваться о браке. Биться за Антиля всё равно придется, и в своих силах я уверен, но поддержка и одобрение главы клана лишней не будет. А в том, что Рашти невиновен в махинациях с илланниумом я уверен почти стопроцентно. Не мог же он лететь на «Страннике» и присутствовать на переговорах одновременно. Посредников же в таком деле не терпят. Значит нужно искать контрабандиста в его ближайшем окружении.
Примечание к части

* Фраза произнесенная героиней Фаины Раневской в фильме «Подкидыш»
** Из кинофильма «Свадьба в Малиновке»
Глава 6

      Я сидел за столом, лениво ковыряясь в каше — липкой, желтовато-серого цвета массе, и вспоминал все известные мне матерные слова… по алфавиту… в обратном порядке… третий раз… Я же не знал, что СБО (старейшие благородные омеги) такие… такие редиски, в общем. На первом же завтраке после свадьбы, где собрались лишь самые близкие (остальные, слава Ликор, разъехались ещё накануне вечером. Хорошо, что здесь не было русских традиций праздновать по три дня), они с боем вырвали у меня из рук вкуснейший бутербродик и чашку с рефаном, а взамен пододвинули эту мерзопакостную кашку.

— Антиль, омега не должен питаться не полезной для здоровья едой, — лан Сарти щелкнул пальцами, подзывая бету, чтобы тот унес «неполезную еду», — каша из семян гираса — лучшее, что существует для правильного начала дня.

      И ведь возмутиться совершенно не возможно! За столом, кроме СБО, с важным и довольным видом восседал Муля и отец Эша. Начать скандал мне не позволило воспитание, а лан Милли и лан Сарти этим вовсю пользовались. С того памятного завтрака и начался мой персональный ад. На кухню мне без сопровождения проникнуть было нереально (церберы, помним, да?), а за столом они следили за мной, как коршуны. Хорошо, что отец жениха отбыл в первый же послесвадебный день — хоть перед ним скандалить не пришлось, но на все мои недовольства омеги почти не реагировали. Клитт и Наставник сгинули в неизвестном направлении, оставив меня одного.

      К концу первого дня кушать уже не хотелось, хотелось жрать, но питаться тем, что мне подсовывали омеги я не рискнул — мало ли, подсыпят какой-нибудь дряни, как Эшу, например. Потом доказывай, что ты не дутавр!

      Конечно, можно было бы сказать, что мол я такой борзый, а с омегами справиться не мог! Не мог. И не стыжусь в этом признаться. Я не боец от слова вообще, я генератор идей, а борьба за права — это не ко мне. Всё было гораздо проще, когда за моей спиной незыблемой твердью присутствовал Циш. А сейчас… Мульерр полностью поддерживал СБО, слуги не могли ему слова поперёк сказать (ага, старший альфа, после главы клана), а я в бессильной злобе сжимал кулаки. Я молил местную Богиню, чтобы брат выбрался уже из своей спальни! Или Циш бы вернулся. Мерзкое ощущение полной зависимости от посторонних не оставляло меня ни на минуту. Вот и сидел, прижав пятую точку к месту и не сильно выпендриваясь. Но партизанскую войну никто же не отменял, да?..

      Главной её жертвой стал Муля. Оказалось, что у него ужасная аллергия на ягоды монз (подслушал слуг, которые возмущались, что ему приходится выжимать сок отдельно). Причем ему не нужно было много для того, чтобы началась реакция, да и убивать я его не собирался, не хотелось брать грех на душу. Этому неженке хватало пары капель в сок, чтобы он покрывался красными пятнами, начинал чихать и чесаться. После диверсии он исчезал на пару-тройку часов в медбоксе, а потом с уставшим видом скрывался в своих комнатах. Два обеда подряд я устраивал ему внеплановое посещение медкапсулы. Ляпота!!!

      Справиться с омегами было сложнее. Аллергий у них не было, и домой они не торопились, но устроить им весёлую жизнь я всё же смог. А помогли мне в этом дутавры. Как-то я до этого не интересовался где и как живут эти скотинки. Знал, что есть дутаврятни, знал, что там жутко воняет, но что они из себя представляют мне было неведомо. Вот и решил, после первого же неудачного завтрака, прогуляться к этим милым зверушкам. Лан Милли и лан Сарти пытались, конечно, меня остановить, но это им было не по силам. Я горел желанием отомстить им за завтрак. Так что, смирившись, они пошли следом за мной.

      Запах достиг наших носов гораздо раньше, чем стали видны сами строения. Не Шанель! Совсем не Шанель! Но глядя на то, как старейшие и благородные зарываются носами в надушенные платочки и стирают выступившие от едкого аммиачного запаха слёзы, я решил, что жертва (моя жертва, ибо и мои глаза слезились нещадно) того стоит. Я толкнул воротину, ведущую в огромный сарай, и вошел внутрь. Ящеры (может они, конечно и не ящеры, но мне думать о них, как о динозаврах, было приятнее. А что? Кто из землян может похвастаться тем, что видел настоящего динозавра?) тёмными горами лежали на светлой подстилке, лениво перерыкиваясь. Я подошёл к перегородке, отделяющей их от меня и просунул в щель руку, щелкая пальцами.

— Кила-Кила-Кила-Кила… — вспомнилось имя того дутавра, на котором я прокатился в день моего здесь появления.

Ко мне лениво приблизилась огромная зверюга, обнюхала ладонь, обдав всю руку горячим влажным воздухом, и щелкнула по пальцам раздвоенным языком.

— Лан Антиль, — из-за ворот выглядывали омеги, — осторожнее, эти твари жутко злобные.

Да? Может быть, конечно, но мне так не показалось. Кила наклонил голову пониже, подставляясь под руку, как ласковый котёнок. Я почесал тонкую кожицу под глазами, пошкарябал мощные надбровные дуги, покрытые толстыми чешуйками, похлопал ладонью по морде и обернулся к омегам.

— Может, они просто хорошо разбираются в людях? — усмехнулся я, заметив скривившиеся от комплимента лица.

— Лан Антиль, — пробасил неожиданно появившийся альфа, — запрячь вам Килу прокатиться?

— Нет!!! — сдвоенный визг из-за ворот.

— Да! — а это уже я. Как говорили на Земле-Матушке — что русскому хорошо, то немцу смерть? Я решил, что эта поговорка просто обязана действовать и здесь — что мне хорошо, то «им» не очень! Так-то!!!

      Вернулись мы в Облакк когда стемнело, успев к ужину, за которым мне снова подсунули что-то неаппетитное и невкусно пахнущее. Мне вот интересно — кто же готовит эту гадость?

      В дутаврятни я пошел и на следующий день…

***

      А питаться мне пришлось по ночам. Когда дом засыпал, лан Милли и лан Сарти, убедившись, что я закрывал свою дверь на ключ, уходили. А я, выждав часок, аки тать в ночи крался на кухню.

      Пришлось вспоминать все мои познания в кулинарии (скудные у меня были познания, нужно признать) и готовить себе самому. В первую ночь ничего интересного не произошло. Зато я наготовил себе вкусняшек, а еще скоммуниздил несколько булочек и пирожков, забрав их с собой.

      На вторую ночь я решил пожарить мяска. Благо у Тайферра, как у хорошего шефа, были заготовки наутро. Я достал замаринованные аппетитные ломтики, поставил сковороду на плиту, выложив на нее стейки, и сидел, гипнотизируя их взглядом. Потом решил, что одного мяса мне недостаточно и полез за овощами, чтобы сварганить салатика. И что из этого ЧТО?! Я в этом мире готовил в первый раз и понятия не имел, как не нарезанным выглядит тот или иной овощ! Некстати вспомнилась Тонька, которая всегда нещадно высмеивала моё умение портить продукты, потом вспомнился Тайферр. Он что, не мог что ли салатику на ночь оставить? Родной и любимый Малый Петровский Загиб так правильно лёг на душу, что не озвучить его было нельзя. Я вытаскивал и надкусывал по очереди местные «огурцы и помидоры», откладывая понравившиеся в миску, и от души матерился. Можно сказать, разбрасывался матюгами, как утюгами. Причём, получалось это, почему-то, по-русски. Видимо аналогов этим оборотам в местном языке не предусмотрено.

— Мать твою ети раз по девяти, бабку в спину, деда в плешь, а тебе, ****ину сыну, сунуть жеребячий в спину и потихоньку вынимать…

— Нинка, сучка драная…

Этот шепот заставил меня покрыться холодным потом, ибо сказано это было на великом и могучем русском языке. Я выглянул из-за дверцы буфета, в котором на нижних холодных полках и хранились овощи, встречаясь взглядом с… Эшем.

— Нинка? — нет, не показалось, именно это он и произнёс. Но с чего бы он звал меня по тому моему имени? — Нинка!

Эш упорно звал меня, смотря так, будто знал всю жизнь. А потом меня торкнуло. Может не один я попал в этот мир? Может Тонька тоже здесь? Решив немедленно проверить эту фантастическую гипотезу, неуверенно спросил:

— Тонька? — омега закивал, рассыпая по плечам волосы, становясь вдруг неуловимо похожим на мою подругу. — Тонька?! Тонька!!!

Я взвизгнул, подпрыгнул, перевернув миску с овощами, и кинулся к Эшу. Да к какому Эшу!!! Это была Тонька! Подруга моя единственная, пусть и в чужом теле. Я подлетел, стиснул в объятиях, получив в ответ не менее крепкие, обхватил лицо ладонями.

— Это правда ты?

— Это ты?

Вопросы будто столкнулись в воздухе и рассыпались. Конечно это была Тонька. Это её глаза смотрели на меня с незнакомого лица, это она плакала, прижимая меня к себе. Мы бы так и стояли, обнявшись посреди кухни, если бы не запах.

— Нина, а что это так вкусно пахнет гореленьким, а?

— Мясо! — я рванул к плите, успев убрать сковороду до того, как стало поздно…

***

      О чём говорят подруги, которые не виделись так давно? Да ни о чём, и обо всём сразу. Но перво-наперво мы договорились, что к новым именам нужно привыкать, чтобы не путаться после. Мы быстро нарезали салат, выложили на большую тарелку спасенное мясо, я отыскал бутылочку с местным вином, на что Эш погрозил мне пальцем, и уселись за стол.

— Ну, рассказывай! — выпалил я, пригубив из бокала и нарезая мясо аккуратными кусочками.

— С чего бы начать? — Эш пощипал себя за нижнюю губу, в очередной раз напомнив мне, что это Тоня, настолько ЕЁ был этот жест. — Проснулся я с дикой головной болью…

      Сначала он мне рассказал свою историю, потом я поведал ему о моём попаданстве. После приговоренной бутылочки вина я со всеми подробностями рассказал о Мульерре и его махинациях; о старейших стервах-омегах и том, как они Эша-Тоньку опоили; о брате долбо… муже Эшевом неразумном, что не слушает разумного меня. Когда наступил рассвет, мы сидели за столом в обнимку и составляли коварные планы по воспитанию альф.

      Дверь в кухню с грохотом открылась, и в проёме, сверкая бешеными глазами, появился Раххродар. Эш выгнул бровь, меряя его взглядом, и выдал тонким противным голосом:

— Ми-и-илы-ы-ый, а как понимать наличие у тебя родного брата, когда ты утверждал, что кроме дяди у тебя других родственников нет, а?

— Эш… — я хихикнул в кулак, таким растерянным я брата ещё не видел, а, зная характер Тон… Эша, чувствую, что пребывать ему в этом состоянии придется часто, — Эш, Антиль же омега…

— Да? И что? Он из-за этого перестаёт быть твоим братом? Или то, что я омега, как-то принижает меня?

      Эш наступал на Рашти, заставляя того осесть на ближайший стул.

— Пока ты спал, я познакомился с Антилем и узнал от него много интересного, очень много.

      Рашти недоумённо переводил взгляд с Эша на меня и обратно. До него, по-видимому, никак не могло дойти — с чего это его муж после первой (второй и третьей заодно) брачной ночи не ластится мурчащим котёнком, а претензии предъявляет? Ох, хреново он знает Тон… Эша. Тот, как только услышал про махинации дяди и старейших омег, тут же скинул с себя благодушно-удовлетворённое состояние молодожена. Он и в прошлой жизни умел моментально переключаться на важное, отсекая всё остальное напрочь.

— Что же мой глупенький братик успел тебе наговорить, что ты, вместо того, чтобы вернуться ко мне в постель, вдруг стоишь за него горой.

Конечно, Рашти не знал, кто я и кто его муж, поэтому и заговорил с ним, как с обычным среднестатистическим местным омежкой.

— Рашти, я ведь предупреждал, что кричать и давить на меня не стоит, это раз, а два… я твоему брату готов доверять полностью, а вот твой дядя у меня вызывает кучу подозрений.

— И чего ты хочешь?

Эш посмотрел на меня, подмигнул, подошел к мужу, устраиваясь на его коленях, чмокнул его в уголок губ и сказал:

— Давай поспорим на желание?

— Какое? — руки Рашти обвили Эша, притягивая того ближе, а голос срывался на чувственную хрипотцу.

— Я готов довериться Антилю полностью, и если его подозрения оправдаются, то ты мне позволишь один безумный поступок по моему выбору, — Эш, зараза хитрая, вот та Тонька такой никогда не была, больше пёрла напролом.

— А если Антиль ошибается? — Вот мне интересно, каким местом он слушал меня и Циша? Хотя… На тот момент он не думал вообще.

— Если он ошибается, то я буду месяц слушаться тебя во всём, — ответил Эш.

— Год, — плотоядно улыбнулся мой глупый братец.

— Согласен. А сейчас нам нужен ние Реррциш и Клитт, — Эш спрыгнул с мужниных колен…

Продолжение следует…