Задрипанные деревца

Всякое время имеет свои особенности. Лет двести назад путешественник передвигался на повозке, будь то дрожки или карета и полностью отдавался прелестям дороги с её неспешной суетливостью. Слушал пенье птиц, шелест трав. Цоканье копыт лошади. Звон колокольчика. Всё это навевало всяческие размышления, воспоминания. Да если ещё ямщик песню затянет. Тем более, что дороги были дальние. А постоянными попутчиками были вольный ветер, да пыль дорожная.
Время пролетает быстро. Так быстро, что и не заметишь. Вот уже вместо пыльных дорог асфальтовые шоссе, сохранившие в себе одну неприятную и в веках отмеченную особенность русских дорог, это ямы. Надо отдать должное – не везде и не всегда, но очень часто. Впрочем, я не об этом.
Так вот, время пролетает и теперь каждый сам себе извозчик. На собственном авто «поливает» по автостраде в основном не торопясь. Километров, эдак, восемьдесят – это если в населённом пункте. Или сто десять… с плюсом, если на трассе. Вместо заунывной песни надрывается аудиосистема. Ветер уже не постоянный попутчик, а бегущий наперегонки и постоянно отстающий соперник. Пыль тоже иногда встречается. Но так редко, что я не буду уделять ей внимания.
И вот среди всего этого великолепия двадцать первого века, на самой узкой дороге, обязательно найдётся «ямщик». Катится этот «ямщик» на своей таратайке и собирает за собой многокилометровый хвост. Никто не слышит его заунывную песню. Все, после старательного перебора всех задушевных слов богатого русского языка,  борются с желанием либо нарушить правила, либо заснуть.
Вот так и я ехал за «ямщиком» и наблюдал местный пейзаж. Постоянно пролетая по шоссе, я давно уже не смотрю в окна. Всё кажется давно настолько привычным, что и смотреть не хочется. Но не в этот раз.
Вспомнилось, что когда-то в летнем лагере нас возили на экскурсию именно по этой дороге. Запомнился скудный пейзаж. Задрипанные деревья моего детства, более похожие на кустарник. Пустынные берега вечно спешащей Невы. «Шведские мухи» настолько назойливые, что не просто не давали открыть глаза, а даже свободно вздохнуть. Такие длинные, узкие, со светлыми крыльями. Не знаю, как они правильно называются.
Мне тогда, да и потом долгие годы, казалось, что живу я в убогом крае. Настолько убогом, что даже деревья здесь  не желают здесь расти. И действительно. Частные домики явно не утопали в зелени. Редкие деревца. Кустарник. Разве что лес. Впрочем, далеко не пришвинский.
И вот теперь наступило время, когда деревья стали большими. Нет, не произошло чудо. Просто прошло время. Природа излечившись от людской злобы, залечила свои раны. Раскидистые деревья прижались к шоссе, поражая своей красотой. Кривые деревца редколесья выровнялись, набрались сил и устремились ввысь к солнцу. Теперь уже не корявые тощие загогулины, а мощные, красивые стволы услаждали мой взор.
Сколько же лет понадобилось природе, чтобы избавиться от последствий безмерной человеческой злобы, приведшей к величайшей трагедии. Целая жизнь. Сколько же ещё лет должно пройти, чтобы исчезли все раны. Сто? Триста?
«Ямщик», наконец, свернул с шоссе. Водители, обречённо тащившиеся за ним, облегчённо вздохнули и, надавив на педаль акселератора, рванулись  в путь. Привычно заторопился назад пейзаж. Я, посмотрев на убегающий лес в боковое зеркало, грустно вздохнул. А ведь действительно, как похорошели наши места. Проскочило встречное авто. Дорога завиляла змейкой. Пришлось сосредоточиться. И только уже вечером, засыпая, я вдруг снова вспомнил задрипанные деревца моего детства.