Девушка мечты

               

Генка Савалов сидел в своём офисе и занимался хоть и не самым увлекательным, зато прибыльным делом – продажей бесшовных стальных  труб, когда позвонил Валера Куницын:
– Привет, старик, не отвлекаю?
Так как любое отвлечение от продажи труб было настоящим подарком судьбы, Генка сообщил, что рад слышать старого друга и болтать с ним готов сколько угодно.
– Что на встречу класса не пришёл, – вначале высказал обиду Валера. – Почти все наши были, кроме тебя и Саньки Гинзбурга. Но он – в Израиле, ему простительно. А ты чего?
– Да меня тоже в городе не было, – начал оправдываться Генка, – в командировку ездил. Я ж собирался придти. А тут… с начальством говорил – не отпустили…
– Ладно, не смог и не смог, не последний раз видимся, – прервал поток Генкиных извинений Валера. – Я что хочу тебе сказать-то? Была Зосимова. Недавно развелась. Ну, мы с ней выпили малость, школу вспомнили, про тебя разговорились. И тут Светка прямо расплакалась, сказала, что дура была – типа такого парня проморгала, вот вернуть бы всё назад. Ну, я поддакивал, само собой. А сам тут же прикинул ухо к носу – вот он Генкин шанс! Да какой шанс – выигрыш уже считай! Так что – звони ей срочно, повод какой придумай и звони.  И – всё склеится, старик. В этот раз – без вариантов. С тебя – магарыч перед свадьбой! Прямо сейчас и звони ей! Ну, всё – пока, как склеится – набери меня, расскажешь.
Генка бросил мобильник на стол и задумался.

Впервые он увидел Свету Зосимову в седьмом классе, когда её отца перевели служить в их город, и девочка пришла учиться в Генкину школу. Увидел – и сразу влюбился. Она была такая… Такая… С огромными голубыми глазами, стройной фигуркой, чуть великоватым для семиклассницы бюстом и трогательной манерой делать непонятные паузы посреди предложения в разговоре. В общем, нельзя не влюбиться. Генка писал ей записки, пытался провожать до дому. Но Зосимова не обращала на него никакого внимания. Зато очень скоро стала «ходить» с десятиклассником, который, естественно, от души навалял Генке и велел даже рядом со Светой не маячить. Савалов стал любить Зосимову на расстоянии.
В юности влюблённость проходит быстро. Но не в Генкином случае. И в восьмом, и в девятом классе он продолжал безнадёжно вздыхать по Зосимовой. Она снилась ему во влажных подростковых снах практически ежедневно.
Светка меняла парней, но на самого верного своего поклонника женского внимания не обращала. Единственное, чего Генка своими вздыханиями добился – к концу девятого класса они стали вроде как друзьями, болтали часто, вместе отмечали какие-то праздники. Но хоть чуть дальше дружбы продвинуться не удавалось.
В десятом классе Светка влюбилась в студента-практиканта, который пару месяцев преподавал у них в школе биологию.  Даже взаимно влюбилась, отношения переросли в нервный роман, к тому же попадавший под статью уголовного кодекса. Все перипетии и коллизии  своей любовной истории Светка подробно рассказывала Савалову, как  бы чисто по-дружески. А вернее из женского тщеславия, само собой, когда главным показателем жизненного успеха является количество страдающих кавалеров. Рассказывала всё – и про бездарные стихи, которые писал практикант; и про первый секс на родительской даче; и как она нацарапала матерное слово на двери потенциальной соперницы; и про то, что влюбленный студент постоянно таскает её трусики во внутреннем кармане пиджака. Генка страдал, но внимательно слушал. В конце концов, биолог завалил сессию и весной отправился в армию, Родине служить. А на проводах сказал Светке, что между ними всё кончено, так как в женскую верность на целый год он не верит.
 Зосимова пыталась отравиться, выпив кучу таблеток из домашней аптечки. Но вместо романтических похорон, где б она вся такая красивая и бледная лежала в алом гробу, а вероломный студент рыдал над телом и резал вены, Светка получила лишь жесточайшую диарею, с которой и угодила в больницу. Когда, в результате врачебных усилий, она смогла отходить от унитаза дальше, чем на расстояние прямой видимости, Генка Савалов явился с огромным букетом роз и сообщил ей, что любит её больше жизни, готов приять любую и будет ждать, сколько потребуется. На что Зосимова ответила, что Генка всегда будет её другом, но не более, пусть даже и не мечтает. А ещё – она окончательно разочаровалась в мужчинах. А ещё… Что ещё, Генка не узнал, так как Света спешно убежала в туалет.

После школы Зосимовский папа, дослужившийся к тому времени до генерала, устроил дочку в  МГУ, а Генка  поступил в институт в родном городе. На первом курсе появилась у него первая девушка, а на производственной практике и первая женщина. Пока учился, девчонок у Генки немало было. Встречались,  с некоторыми даже пытались вместе жить. Но – ничего не получалось, всех своих подруг Генка сравнивал невольно со Светой. И всегда сравнение получалось не в их пользу. Хуже того, даже в постели частенько представлял на  месте реальной партнёрши  Зосимову, фактически занимаясь любовью со своими фантазиями.
Светка несколько раз приезжала в родной город на каникулы, встречалась с одноклассниками, ну и с Генкой виделась. Год от года, по Саваловскому убеждению, она всё хорошела и хорошела. И при каждой встрече Генка обязательно говорил ей, что по-прежнему любит и ждёт, Зосимова смеялась. Потом он узнал, что на последнем курсе Светка вышла замуж за своего препода, стало быть – остаётся жить в столице.
После окончания института Генка устроился менеджером по продажам в крупную компанию. А ещё умерла бабушка, оставив Савалову в наследство роскошную трёхкомнатную квартиру в центре. Поначалу там собирались друзья – подруги, но потом Генка потихоньку всех отвадил. Не то, чтоб не любил он компании, просто к себе домой перестал всех приглашать, предпочитая ходить в гости. При недолгих романах выбирал женщин с квартирами, чтоб встречаться на их территории, либо снимал номера в отелях.  Родители долбили сына, чтоб женился – институт окончил, квартира есть, машину купил, работа хорошая. Но Генка или отшучивался, или всерьёз заявлял, что если и женится, то только на Зосимовой. И только её приведёт хозяйкой в свой дом.
Спустя три года после окончания института, Светка развелась со своим московским мужем и вернулась в отчий дом. Едва прознав про это, Генка купил огромную корзину цветов и поехал к Зосимовым свататься. Светкин папа, в ту пору  военком области, встретил Савалова как родного, крепко пожал руку и похвалил за настойчивость. Но Светка в очередной раз раздражённо сообщила, что Генка никогда не будет никем серьёзней друга. За что и получила от папы длинную матерую тираду, от чего, впрочем, Генке легче не стало.
А спустя год Светка вышла замуж за папиного адъютанта. 
Генка делал карьеру, обустраивал свое холостяцкое жилище, заводил необременительные романы, путешествовал по миру, общался с друзьями, играл в пейнтбол, ходил в походы, вообще интересно и разнообразно проводил время. Но – главное ждал девушку своей мечты. И вот, наконец, незадолго до тридцатилетия вот такой поворот.

Работать Генка больше не мог – голова была занята совсем не бесшовными стальными трубами. Благо должность начальника отдела продаж позволяла, небрежно бросив сослуживцам «я на встречу с потенциальным клиентом», уйти из офиса по своим делам в любое время.  Что Савалов и сделал, отправившись в парк, чтоб погулять и привести мысли в порядок.
Генка бродил по пустынным аллеям, пинал  опавшие листья и размышлял. Значит – сама уже поняла, что лучше парня не найти, значит – переживает, что отвергала. Значит – стоит только позвонить и Светка будет принадлежать только ему, навсегда.  Вот прямо сейчас можно и позвонить. Они уже взрослые, состоявшиеся люди, да и знакомы слишком давно, чтоб тратить время на долгие ухаживания и подростковые прелюдии. Вероятно, сразу и начнут вместе жить.
 Поэтому, прямо сейчас звонить нельзя – на выходные с ребятами договорился на плотах сплавляться, на два дня. Бросать любимую одну в самом начале совместной жизни как-то некрасиво. А с друзьями – давно всё решили, не поехать и подвести людей Генка никак не мог. Да и не дело это – по первому зову сломя голову бежать.  Он столько лет её ждал, пусть и она хоть чуть-чуть подождёт.  Генка решил набрать заветный номер в понедельник.
Следующие несколько дней Генка несколько раз порывался изменить решение и позвонить Зосимовой немедленно. И лишь ответственность и  привычка всегда держать данное слово удержали его от звонка.

Впрочем, выходные прошли замечательно. Рафтинг – командный, невероятно азартный и к тому же весёлый спорт. Компания подобралась отличная. И уже когда в воскресенье вернулись в город, долго всей толпой сидели в баре – не хотелось расходиться.
В понедельник Генка на работу не пошёл, как начальник – мог себе позволить. Хорошенько выспался, принял душ, приготовил себе завтрак – яичницу со свиными шкварками, помидорами и гренками, все чуть пережаренное, как он любил. Неспешно, с аппетитом поел, читая в ноутбуке новости, и лишь потом набрал домашний  телефон Зосимовых – в виде десерта.
Почти сразу же взяла трубку сама Светка, будто ожидала звонка, сидя у аппарата.
– АллЕ, – голос у Зосимовой был мягкий, грудной, невероятно сексуальный. Когда-то давно, ещё и не зная значения слова «сексуальный» Генка влюбился и в этот голос тоже. Вот и сейчас, от волнения даже дыхание перехватило и дурацкое «аллЕ» не сильно покоробило.
– Света, здравствуй, это я… Геннадий….
– А, Геночка! Рада тебя слышать, – во время последнего их телефонного разговора несколько месяцев назад, Света называла Генку исключительно по фамилии – Савалов. А тут «Геночка», нате вам.
– Света, мне очень нужно тебя увидеть. Ну, если можно.
– Конечно можно, Геночка, – Зосимова рассмеялась. – Хоть сегодня.
– Сегодня? – Генка был готов к такому повороту, даже рассчитывал, что всё будет именно так. – Давай, может, поужинаем вместе, как?
– Поужинаем? Хорошо! – сразу согласилась Зосимова. – Давай в «Арлекине», в восемь. Прямо там и встретимся, хорошо?
– Да, отлично…
– Ну, всё, до встречи, –  Зосимова повесила трубку.
Конечно, не очень отлично. Генка терпеть не мог «Арлекин» - невероятно пафосный и дорогой ресторан, где собиралась местная гламурная тусовка. Огромный неуютный зал, средняя кухня и заоблачные цены. Но главное публика – напыщенные идиоты, жившие на деньги родителей, часами обсуждавшие новую прическу Аллы Пугачевой. Но не откажешь же любимой женщине на первом свидании?
Тут в голову пришла мысль, что раз сегодня со Светкой наверняка  всё получится, то нужно будет вести её сюда, к себе домой. К ней нельзя – живёт с родителями. А в гостиницу предложить – наверняка оскорбиться до глубины души, подумает, что её за дешёвку держат. Так что придётся приводить квартиру в порядок к приходу долгожданной гостьи.
Убрался Генка быстро – жилище своё всегда содержал в чистоте, так что слегка пропылесосить да пыль вытереть было делом нескольких минут. А вот другое наведение порядка потребовало и сил и времени.
Во-первых, коллекция фильмов. Удивительно, но внешне весь брутальный и циничный, Генка обожал семейные, а то и вовсе детские комедии про всяких кошечек-собачек, неуклюжих Санта-Клаусов и прочих черепашек-ниндзя. Иногда вечерами он в который раз пересматривал «Долгое путешествие» или «Бейба», раз за разом сочувствуя героям и даже, в самые трогательные моменты, пуская слезу. Но признаться в своей сентиментальности любимой девушке никак не мог, поэтому убрал все диски в одёжный шкаф. Чуть подумав, запихнул туда же и дорогущую игровую приставку – ну, несолидно как-то тридцатилетнему начальнику отдела крупной компании в игрушки играть.
Затем – кабинет. На одной из стен Генка много лет уже вешал фотографии самых памятных моментов в жизни. В том числе и довольно откровенные фотки с бывшими подружками. Показывать их той-самой-единственной было явно ни к чему. Вначале Генка убрал только снимки девушек. Но стена с непонятными просветами то там, то сям выглядела нелепо. Пришлось снять и остальные рамки. Некстати промелькнула мысль, что приходится зачем-то прятать всю свою жизнь. Но Генка себя одёрнул – не прятать, а не афишировать – это разные вещи.
Ещё  тщательно завернул в одеяло  и убрал на балкон гитару. Дело в том, что бренчать Генка пытался научиться ещё со школы, как раз класса с седьмого. До сих пор не получалось – не дал Бог способностей. Но всех знакомых Генка как-то смог убедить, что играет. А что не слышал никто – дык обстоятельства: то инструмента под рукой нет, то времени, то желания. Но тут отвертеться бы никак не получилось.  А признаться перед Светкой в своей неудаче Савалов не мог.
Ну, вот вроде и всё. Генка ещё раз принял душ, тщательно побрился, повозил по телу шариковым дезодорантом. Долго выбирал одежду – примерял то строгую «тройку» с итальянским галстуком, то драные джинсы с замшевым пиджаком, даже спортивный костюм. В конце концов, остановил свой выбор на вельветовых брюках и  блейзере, привезённом прошлой весной из Франции, –  получилось неброско, свободно, но в то же время стильно и интеллигентно, так, как он и хотел. Затем облился с ног до головы одеколоном, купленным в дьюти-фри за немалые деньги и приберегаемым лишь для особых случаев. За уборкой и сборами и время прошло, Савалов вышел из дома загодя, чтоб не опоздать на свидание, быстро поймал такси.

В «Арлекин» Генка пришёл за двадцать минут до назначенного часа. Свободных мест, к счастью, было много – будний день. Выбрал столик потише и поуютней, ну насколько в «Арлекине» можно было выбрать тихий и уютный столик, и стал ждать.
Светка опоздала больше, чем на полчаса. Генка весь изнервничался, несколько раз порывался позвонить Зосимовым, но усилием воли заставлял себя терпеливо ждать дальше. Человек пунктуальный, Савалов абсолютно не понимал людей, которые опаздывают на встречи, ведь это так просто – придти вовремя.
– Здравствуй, Геночка, – выглядела Светка потрясающе, у Генки аж перехватило дыхание и заломило в паху. – Заждался?
– Да ничего страшного, рад видеть тебя, Света!
– И я тебе очень рада, Геночка, – Светка нежно коснулась его руки, села за столик и начала читать меню.
Генка решил, что за гастрономическим нетерпением скрывается неловкость, и решил помочь Сетке преодолеть скованность:
 – Знаешь, я…
– Сейчас, Геночка, – Зосимова совсем не чувствовала себя неловко. – Давай сначала поесть закажем, а потом поговорим.
Изучив меню, Зосимова кивнула официанту и заказала какую-то вегетарианскую фигню. Генка за время ожидания разве что наизусть ассортимент не  выучил, поэтому без раздумий велел принести ростбиф с кровью.
– Гена, неужели ты ешь мясо? – Светка казалась искренне расстроенной. –  Это же невинно погибшие животные! Их убивают  просто так! К тому же есть мясо невероятно вредно – холестерин, канцерогены…
Генка не испытывал сочувствия к невинно убиенным коровам, не представлял себе свиней, умерщвленных по приговору суда за какие-то преступления и не разделял ужаса перед холестерином жителями мегаполисов, вдыхающими тонны выхлопов машин и предприятий. Поэтому предпочёл невнятно отмычаться.
– Ладно, не будем пока об этом, потом обсудим, –  сменила тему Светка. – Геночка, ну ты как?
– Я… Я хорошо, – Савалова покоробило это «потом обсудим». – Вот… С рафтинга вчера вернулся…
– Это такое плаванье по бурным рекам, да? Ну, не знаю… Неоправданный риск это  глупо, я думаю. Мне нравится спокойный отдых. Релакс. Во всех ведических книгах написано, что настоящее омоложение организма происходит, лишь когда полностью расслаблено тело и отключено сознание. Пляж, море… Гена, ты читаешь ведическую литературу? – из-за привычки делать паузы между словами в предложениях казалось, что Зосимова вспомнила о своем собеседнике абсолютно неожиданно, а до этого говорила сама с собой.
– Ведическую? – Генка судорожно пытался вспомнить, когда он читал что-то ведическое. – Это какую, к примеру?
– Сержа Горностаева, это сейчас один из самых модных авторов в Москве, – начала перечислять Светка. – Он пишет о сакральных сексуальных обычаях древних славян, очень интересно. Это – наши корни, Геночка, их надо знать. Ещё весь цивилизованный мир сейчас читает гуру Упандишанди. Очень духовный, просвещённый монах, живет в Лос-Анджелесе. Неужели не слышал?
– Э, нет, не пришлось как-то, – признался Генка, автоматически исключив себя из рядов цивилизованного мира.
– Ну, как же ты? Обязательно прочитай, обязательно! Я тебе дам, у меня все его книги есть!
Принесли заказ, некоторое время Савалов и Зосимова молча ели.
К столику подошёл небритый молодой человек в джинсовом пиджаке, расшитым чем-то вроде новогодней мишуры. Бесцеремонно обнял Зосимову сзади. Светка вскочила, расцеловалась с этим чудом, затем, стоя спиной к Савалову, начала разговор о каких-то общих знакомых со странными  именами. Некоторое время Генка рассматривал Светкину попу, потом громко кашлянул. До девушки, наконец, дошло, что делает она что-то не так:
– Ой, Геночка, прости! – Зосимова приобняла своего знакомого за плечи. – Знакомься, это Алекс. Алекс, это Гена.
– Хай, Джен, – непонятно зачем переиначил Генкино имя новый знакомый. – Как сам?
– Ага, добрый вечер, – Генка не скрывал раздражения. –  А у тебя и в паспорте Алекс написано?
– Ээээ, Александр, – парень смутился, – а что?
– Не, ничё, Санёк, нормально всё, - поймав возмущенный Светкин взгляд, Генка сбавил обороты. – Пиджак у тебя хороший говорю. Яркий такой.
– Дольче и Габана, новая коллекция, –  Алекс иронии не уловил. – А у тебя Джен, что за блейзер?
– Блейзер? – Генка удивился вопросу. –  Ну, как у Сартра, такой же.
– Сартр? – вмешалась Зосимова. –  Я, кажется, слышала…
– Жан Поль Сартр, ну? – Генка был обескуражен.
– Знаю, кажется,  знаю, - радостно воскликнул Алекс. – Это греческий  кутурье, не очень популярный. Джен, я б тебе порекомендовал всё же обратить внимание на более известные бренды. Ладно, все, пока-пока. Убежал, не мешаю вашему тетатету.
Алекс отошёл обниматься с кем-то на другой конец зала. Светка села на места и недовольно продолжила есть.
– Дурак какой-то, –  пробурчал Генка.
– И совсем не дурак, удивительно разносторонний, прекрасно информированный человек. Тонкий и чувствующий, –  Зосимова явно злилась, – а ты хамить начал.
– Да я не хамил, –  начал оправдываться Генка. –  Но Сартра не знать…
– Да он же знает, вспомнил. И потом – это действительно малоизвестный дизайнер. Ладно, хватит про Алекса. Расскажи лучше, чем занимаешься, как время проводишь.
– Занимаюсь… Начальником отдела продаж работаю. Я тебе говорил, когда год назад классом встречались.
– Да? Извини, не помню, – по Светкиной интонации было понятно, что помнить такую ерунду для неё оскорбительно. – Начальник – это хорошо. Зарабатываешь прилично?
– Не жалуюсь, мне хватает.
– А на семью хватит, Геночка? – Светка многозначительно улыбнулась. – Я считаю женщина в семье работать не должна. Мужчина – это добытчик, так ведь?
– Не знаю, наверное…
Разговор не клеился. Генка пытался рассказать Зосимовой о прошлогодней своей поездке в горы Алтая. Но быстро понял, что Светке это совсем не интересно – она даже и не пыталась слушать, размышляя о чем-то своём.  Потанцевали. Пообсуждали немного общих знакомых, вспомнили школу.
Вечер подходил к концу. Официант принес десерт и сразу же счёт – так просил Генка. Надо было решаться на главное.
– Так зачем ты меня позвал Геночка, – Светка поощрительно улыбнулась. – Говори, наконец, мне кажется звёзды сегодня на твоей стороне.
– Позвал… Ах да, – Генка глубоко вздохнул. – Слушай, Света, твой папа ведь военкомом работает до сих пор? Он не мог бы меня в ДОСАФскую автошколу устроить на сокращённую программу? У меня права «В», а я тут подумал – может байк купить. А к нему «А» категория нужна. Поможешь, а?

Вечером, вернувшись домой, Генка решил сварить пельмени. В «Арлекине» не наелся – порции там небольшие, да и желания есть не было – нервничал, половину оставил.
…В ресторане Светка сухо с ним попрощалась, сказала, что провожать её не надо. Потом подсела за столик к какой-то знакомой компании. Генка рассчитался, а потом пошёл домой пешком – хотелось прогуляться. Вот аппетит на свежем воздухе и нагулял…
 Налил кастрюлю воды, поставил на плиту. А пока вода не закипела, решил сходить в ванную – самостоятельно снять сексуальное напряжение. С последней подружкой Генка расстался больше двух недель назад, сегодня полдня предавался эротическим фантазиям, так что облегчить томление плоти было просто необходимо. Привычно представил себе Свету Зосмову в соблазнительной позе, но никакого возбуждения не испытал. Прокрутил в голове несколько фантазий со Светкой в главной роли, от умеренно пикантных до жёстко порнографических –  никакого эффекта. Генка тяжело вздохнул и нафантазировал себе образ Анжелины Джоли в черном латексе, низко склонившейся над расхищаемой гробницей. Дело пошло. А что? Анжелина Джоли – очень красивая женщина!