Можно ли достучаться до небес?

А в самом деле, можно ли достучаться до небес? Или нет?
Однажды, семь лет назад произошла эта история. Тогда я занимался выездной торговлей по окрестным сёлам. Продавал их жителям разные полезные в жизни хозяйственные мелочи.
И вот, в одной из этих деревень ко мне и привязался этот серый, лохматый пёс, немного похожий на волка. Вёл он себя довольно странно, старался обратить на себя внимание, словно просил чего-то. Даже на торговый лоток запрыгивал. Я сходил в магазин, купил полбуханки хлеба, полкило колбасы и покормил его. Но пёс не успокоился и по прежнему бегал за мной. Я поспрашивал у людей, чей он, откуда. Но никто ничего не знал. Пару дней назад появился возле магазина, откуда-то прибежал. Стояла осень, дачники разъезжались по домам, вот и бросили пса, стал ненужен. Скорее всего так.
И я принял решение. Пригласил этого бродягу жить у меня. С опаской пёс сел в машину и поехал со мной навстречу новой своей жизни.
Дома, у меня уже жил мой любимец, золотистый ретривер Локи, и я немного опасался, что они не поладят, но всё обошлось, несмотря на то, что оба кобели, самцы, они прекрасно подружились и целыми днями стали гонять в огороженной для них части сада.
Новичка сын назвал Ченсом, в честь любимого героя из фильма "Дорога домой". По английски это слово означает "шанс", кажется так. Ченсу построили тёплую будку, откормили, искупали, вывели паразитов, сделали прививки. Чуть позже выяснилось, что у него вся пасть была усыпана бородавками, прямо как виноградные грозди свисали с нёба. Вывели и их. Ветеринар, который осматривал его, сказал, что он совсем молоденький, не больше полугода ему, ровесник нашего Локи.
Конечно же, это был обычный дворянин, или как ещё говорят, двор-терьер. Но необыкновенно умный. Он прекрасно ходил на поводке, выполнял все базовые команды, что ещё больше укрепило меня в мысли, что пёс городской, брошенный. А как он охранял! Не хуже породистой овчарки или ротвейлера. Да и надо сказать, рос он довольно крупным, стал внешне похож на волка и потому, смотрелся весьма грозно. На прогулках Ченс защищал не только меня, но и своего друга Локи от других собак. Ретриверы добряки, и совершенно не умеют постоять за себя, вот Ченс и был его телохранителем.
Они целые дни напролёт проводили вместе. Гоняли по саду, играли в разные собачьи игры, Локи иногда даже дремал с ним вместе в его будке. Кормили их тогда рядом, во дворе, есть один Локи категорически отказывался. И никогда не дрались, даже из-за еды. Дружили они крепко.
Однажды, приехавшая к нам в гости тёща, по доброте душевной и по незнанию, накормила их обоих супом, сваренным с кусками пожелтевшего, засохшего сала. Неумышленно, просто по незнанию, но собаки получили сильное пищевое отравление, так что слегли пластом.
И вот тогда, Ченса пустили в дом. Поначалу ему ни до чего не было дела, отравление было столь сильным, что пришлось даже внутривенные инъекции делать. Но, потом, когда они с Локи отошли, его счастью не было предела. Он был в доме! С другом! С хозяином! Спал у его ног! Ходил по всем комнатам, даже пытался метки делать! А у меня рука не поднялась выгнать его обратно во двор. Так Ченс стал ещё и домашним.
Но не бывает, чтобы всё было хорошо. Поверьте, это невозможно. Там, на небесах, куда мы пытаемся достучаться, не очень-то склонны нас услышать. Однажды я заметил, что один зрачок у Ченса без всякой причины значительно расширяется. Вообще, это признак перенесённой ранее черепно-мозговой травмы. А потом начались судороги. Ченс падал на землю, его выгибало дугой, он жалобно скулил и смотрел на меня.
Я сразу же поехал в Воронеж, в ветклинику. И мои опасения подтвердились. У него обнаружили эпилепсию, вызванную случившейся когда-то травмой. Видимо, во время прошлой его жизни, Ченса однажды сильно ударили по голове.
Ему назначили лечение, весьма дорогое, но тогда я неплохо зарабатывал и мог себе это позволить. Мы вернулись домой. Эпилепсия - не приговор. С этим можно жить. Началась весна, вскоре предстоял отъезд в деревню, я думал купить лекарства, забрать обоих своих собак и ехать в село, на природу, лечиться. Оставалось только заработать денег.
В этот день, я вышел из дома, как всегда сел в машину и поехал в одно из сёл на торговлю. Ченс провожал меня. Он встал на задние лапы и смотрел вслед своими жёлтыми, умными глазами поверх калитки.
Я уехал. А он, прошёл под яблоню, сел, прижмурился на тёплом солнце, пригрелся и умер.
Жена услышала лай Локи, вышла в сад и увидела, что Ченс лежит на снегу, словно спит, под своим любимым деревом.
Я примчался домой, схватил в охапку своего друга и заплакал впервые за много лет:
- Ну, почему ты меня не дождался, дурак ты мой...
А потом, небо затянули хмурые тучи. Мы с сыном унесли тело Ченса в дальний конец сада и стали копать ему могилу. Лопаты отбрасывали в сторону мокрый снег и чёрную, чавкающую землю...
А Локи стоял у вольерной сетке и всё лаял и лаял, звал своего друга. Он не понимал, почему Ченс, ещё утром игравший с ним, неподвижно лежит на краю какой-то страшной ямы и не бежит на его зов...
И тогда я понял, что стучать в небеса бесполезно. Не достучишься, как не зови. И счастливых сказок не бывает. Все они приходят к нам из глубин страха и крови. (Это я Кафку перефразировал). И хороший конец у них - редкость. А боги? Что мы для них? Ничтожные муравьи, снующие далеко внизу, под ногами...
Позже я спросил у священника. Если я попаду в рай, то увижу ли там Ченса? И он мне ответил:
- Нет. У собак нет души, и в рай они не попадают.
Тогда я ему ответил:
- Ну, раз там нет моего друга, то и мне, там нечего делать.
И ушёл из церкви. Навсегда.
На следующий день после смерти друга, я сел в машину и поехал куда глаза глядят. Приехал в то село и сделал круг по той площади, где мы с ним встретились. Так почтил его память...
А ещё через месяц, в этом селе ко мне подошёл местный житель. Человек отсидевший десять лет за убийство, которого он не совершал. Он-то мне и рассказал про Ченса.
У него никогда не было любящего хозяина. Он никогда не жил в городе, никто не занимался с ним, не водил на поводке. Ченс жил у алкоголиков, которые его били, издевались над ним. Тот человек его спас, забрал из этого ада, после того, как Ченса ударили палкой по голове, выходил его, помог встать на ноги. А потом, зная, что я люблю собак, специально выпустил его на площадь, чтобы мы встретились.
Раньше его звали Тимкой...
Но для меня он останется Ченсом. Моим верным и любимым другом, хоть и прожил он у меня всего полгода.
И я верю, что в иной мир ведёт радужный мост, который мы иногда видим после дождя. И я верю, что Ченс сидит возле него и ждёт меня. Будет ждать столько, сколько потребуется. А когда придёт время, мы с ним встретимся, упадём в объятия друг-друга и снова побежим по зелёным лугам и лесным полянам. Это сбудется. Я в это верю.
Иначе и быть не может...