Встречи с морем
Встреча первая.
В 1959 году родители собрались отдохнуть в Крыму, позагорать на золотом песочке, закалить меня, 9-летнюю, выбрав для этого Евпаторию. Самый распространённый способ – «дикарями». Купили железнодорожные билеты до Евпатории с пересадкой в Ростове. Встреча с загадочным Чёрным морем уже ярко рисовалась мне в воображении.
Недобрая примета объявилась сразу. На вокзале мама, зацепившись за что-то, порвала сарафан. Но паровоз уже ждал нас на первом пути! Сутки до Ростова провели в купе относительно сносно. Мучила лишь духота. Спасаясь от неё, открывали окно, но вместе с живительным воздухом в купейное пространство летела густая жирная копоть от дымящего паровоза. Мы напоминали трубочистов. Было весело.
Ростов встретил нас настороженно… Неразбериха, толпы жаждущих продолжить путешествие в тёплые края у билетных касс. В зале ожидания шумно, тесно, буквально негде приткнуться. Очередь за билетами почти не двигалась, информации получить невозможно. Через несколько часов стало ясно – Ростов быстро не отпустит. Полная неизвестность и томительное ожидание изрядно портили настроение. Впрочем, какое-то движение всё же было. Нам удалось примоститься на освободившемся краю скамейки, стало удобней наблюдать за папой, продолжавшим натиск на билетную кассу. Когда же он подошёл к нам с новенькими билетиками в руках, вздох облегчения сменился разочарованием. Время отправление поезда было неизвестно.
По радио прозвучало объявление о том, что движение поездов приостанавливается не неопределённое время в связи с военными ученьями. Всем транзитным пассажирам предлагалось не выходить из здания вокзала и ожидать дополнительных сообщений. На высокие окна зала ожидания опустили тяжёлые брезентовые шторы, двери закрыли. Мы оказались в полной изоляции от внешнего мира. На все голоса гудели сирены. Иногда через зал ожидания проходили военные… Многие возмущались, кто-то плакал. Мы ждали. Было страшно.
Учения не окончились и с наступлением утра. Мы всё сидели на скамейке, уже измученные и расстроенные. Среди пассажиров, оказавшихся в «нужное время в нужном месте», ходили разные слухи по поводу происходящего. Кто говорил, что это не учения, а предлог для изоляции ненужных свидетелей трагедии столкновения пассажирских поездов, кто-то объявлял – что взорвались цистерны с горючим, было ещё немало всяческих жутких версий. Позже был открыт выход в город, но оставлять помещение вокзала было опасно – отсутствовала информации о движении поездов. Совершенно неожиданно диктор объявлял, что через пять минут с такого-то пути отправляется поезд №… Люди, слышавшие номер своего поезда, срывались с мест и бежали на перрон, куда пропускали строго по билетам.
Когда объявили отправление нашего поезда, мы с папой находились в буфете. Видимо, оно было не первым, потому что примчавшись в зал – увидели бледную маму, давно готовую к старту… Бежать пришлось очень быстро: диктор бесстрастным голосом извещал об отправлении нашего поезда. Когда выскочили на перрон, поезд начал движение. Во всю мощь ринулись к открытой двери ближайшего вагона. Папа на бегу стал забрасывать в неё вещи, потом проводник подхватил меня, следом – удачно вписались в дверь родители! Как в настоящем детективе! Путешествие продолжалось…
Поскольку папа с мамой были людьми не искушёнными в делах выбора жилья на морском побережье, они сразу согласились с предложением хозяйки, встретившей нас при выходе из поезда. Это была стратегическая ошибка. Местом нашей дислокации оказалась проходная комната метров 15 в небольшом доме, затерянном в пыльных лабиринтах частного сектора, весьма удалённого от моря. Для родителей предназначалась – кровать, для меня – диван. Через нашу комнату ходили другие отдыхающие (что скрыла хозяйка). Все удобства во дворе. Но это становилось неважно, ведь мы уже на море!
Чёрное море, которое я видела из окна поезда, вблизи оказалось еще огромнее. Этот бескрайний водный простор – завораживал, притягивал. Я купалась, прыгала на белых гребешках волн, радовалась. Всё было здорово. Но бросалось в глаза на пляже и на улицах Евпатории большое количество детей-инвалидов. Взрослые носили их на руках, возили в каталках. Всех было жалко…
Питались пирожками на пляже, в каких-то многолюдных забегаловках, но меня тогда это не волновало. Очень уставала от маршрута до моря и обратно по узким раскалённым улочкам, от множества мух, постоянно живущих в нашей проходной комнате, которые совсем не давали спать по ночам, несмотря на упорные бои с ними. Сеток на окнах не было. Мудро поступала чета соседей-отдыхающих. Они выключали вечером свет в своей комнате, оставляя щель в двери до тех пор, пока все мухи не перелетят к нам, и спокойно спали. У нас свет горел долго – потому и мухи жили у нас. Как только занимался рассвет, они начинали жужжать, нападать и кусаться.
Как и положено – мы все обгорели, у меня поднялась температура, ходить на море я уже не могла. Мне было плохо: жарко и скучно. Сколько продолжался наш отдых, я не помню. Кажется, не очень долго. От бессонных ночей, отвратительного питания, длительных переходов по солнцепёку мы больше устали, чем отдохнули. Поэтому, когда мне сказали, что едем домой, я обрадовалась.
Маме захотелось привезти в Саратов абрикосов (тогда их у нас еще не выращивали). Кому пришло в голову заполнить ими чемодан, не знаю. Но уже в середине пути абрикосы начали гнить, превращаясь в кислую несъедобную кашу и пачкая всё, что с ними соприкасалось. Моё летнее ярко-розовое пальтишко оказалось пропитанным гнилыми абрикосами. Мама застирала его и, чтобы высушить, вывесила в открытое купейное окно, как-то закрепив изнутри. Вскоре по радио стали грозно что-то объявлять. Мы не вслушивались. Вдруг, в наше купе ворвалась проводница с бригадиром поезда, ругаясь и грозя нам большим штрафом. Виной всему оказалось вывешенное яркое пальтишко, которое воспринималось встречными поездами и машинистом, как знак «СОС», говорящий о ЧП. Еле-еле всё уладили. Было стыдно.
Дома, в родном Саратове, ощутили себя вполне счастливыми! Зачем куда-то ездить с берегов красавицы-Волги в жаркие летние месяцы?! И не беда, что абрикосы здесь тогда не росли.
Встреча вторая
В июле 1962 года родители решили рискнуть повторно – слетать в Сочи на пару недель, воспользовавшись услугами «Аэрофлота». Транспортным средством был самолёт тёмно-зелёного цвета, старый приземистый «ИЛ-14» . Чемодан и сумку сдали в багаж. Мне было интересно и страшно впервые оказаться над землёй! С тех пор к воздушным перелётам у меня сформировалось самое негативное отношение.
В Ростове была дозаправка, часть пассажиров борт покинула. В Адлере при получении багажа – не оказалось нашего чемодана. Вернее, последний оставшийся чемодан нам выдали, но это был не наш чемодан…, а просто очень похожий! Нам бы взять его, да и удалиться. Всё было бы замечательно! Но, это же ошибка… Чемодан был оклеен разноцветными переводными картинками с экзотическими видами и, самое главное, был неподъёмным. Оставшуюся половину дня, уставшие после дороги, мы провели в милицейском пункте аэровокзала. Папа заполнял бумаги, отказываясь от полученного багажа, делал опись своих вещей, которые были в его чемодане. Диспетчеры связывались с Ростовом по телефону, надеясь разгадать загадку исчезновения нашего чемодана. Но там всё было тихо.
Началось самое интересное. В присутствии понятых работники милиции вскрыли чемодан-тяжеловес. Возгласы удивления непроизвольно вырвались у всех присутствующих. Он ломился от невиданных заморских вещей! Когда содержимое чемодана выложили на огромные столы, сдвинутые вместе, возникло сомнение – неужели всё это умещалось в средне статистическом чемодане? Чего здесь только не было: ажурное бельё, яркие плавки, кружевные блузки, футболки, джемперы, джинсы, игральные карты с эротическими картинками, шариковые ручки, колготки, носки, разные штучки, название которых мы и не знали... Одним словом – это был настоящий клад!
Уже к вечеру закончились формальности по переписи вещей, составлены протоколы и т.д. Мы поехали в Сочи с одной сумкой, где были часть маминых и моих вещей, а папа остался в чём был… Так и пришлось ему наутро в семейных трусах нырять в зелёные морские волны. Может, и ругал мысленно себя за отказ от выданного ему багажа? Не знаю. Ведь он ещё три раза ездил в Адлер для уточнения каких-то деталей, теряя драгоценное время отдыха. Папа оброс щетиной и был не в лучшем расположении духа. Только по прошествии недели вернулся он с родным «заблудившимся» чемоданом, где самой ценной вещью была электробритва. Оказалось, что перепутал чемоданы подвыпивший моряк, возвращавшийся из плавания по чужедальним морям. Он не сразу заявил о своей оплошности, просто и не думал, что кто-то откажется от привалившего богатства и захочет его вернуть.
Оставшаяся неделя на морском побережье прошла спокойно, но так-то без праздника. На пляже грызли фундук, море часто штормило. Смотрели на отважных купальщиков, состязающихся с шумным прибоем, и хохотали от множества забавных ситуаций, что происходили с ними.
А история с чемоданом, наверное, тоже имела свой тайный смысл, который надо бы уразуметь.
Свидетельство о публикации №217090301054
Юэй Ту 15.09.2017 14:41 Заявить о нарушении
Наталия Тремасова 17.09.2017 11:16 Заявить о нарушении