Не люблю Довлатова!

Маленький книжный магазинчик, расположенный в другом маленьком магазинчике. Не магазинчик, в общем, а, скорее, отгороженное в углу скромное местечко: три метра в длину, два в ширину. Зато выбор книг на удивление хороший.

За крохотным прилавком продавец — болезненно худой пожилой мужчина в не модных очках с толстой роговой оправой. Волос на голове почти не осталось, вместо них короткий седой ёжик. Голос у продавца немного сипловат и надтреснут. Вот прямо забирай его из-за прилавка и вези на киностудию играть интеллигентного чахоточного каторжника.

Приходит покупатель, начинает молча рассматривать корешки книг, подслеповато щурясь. Иногда он хмыкает, медленно пожимая плечами, будто от нерешительности, и что-то тихонько бормочет себе под нос.

— Вы спрашивайте, — терпеливо и вместе с тем с некоторой досадой говорит продавец, — у нас не всё лежит на виду.

— Да мне бы что-нибудь из Сергея Довлатова. Люблю его, знаете ли…

— Понятно. А я, знаете ли, не люблю. Я сам родом с Сахалина, а там Довлатова никто не любит!

— И почему же это? Такой своеобразный, насколько помню, интересный и разно-сторонний автор, — недоумевает покупатель.

— А потому что он в первую очередь был вертухаем и лишь во вторую –– разносторонним автором.

– Каким ещё вертухаем?

— Обыкновенным. Зэков он охранял. Заключённых, значит. А на Сахалине зон немерено. А жители там — на три четверти бывшие зэки. Я и сам, между прочим, бывший зэк.

— Ну-у… Сочувствую. Но Довлатов же не только про зону писал! «Заповедник», например. «Соло на ундервуде». Да много чего!

— Всё равно.

— Так он у вас есть?

Долгий вздох.

— Есть. Даже вот, сразу трёхтомник могу предложить. Ну так что, берёте? Если возьмёте, в следующий раз сделаю вам скидку в пять процентов. И скидка сохранится в дальнейшем.

— Беру, конечно. Но не из-за скидки, естественно.

— Естественно. Вы ж не с Сахалина!