Мужчины не плачут. Глава 3

    Юля уложила дочь спать и смотрела сериал по НТВ, когда пришел муж. Она быстро разогрела ему гуляш и нарезала салат. Леонид всегда ел с аппетитом, жадно набрасываясь на еду. Юля включила телевизор на кухне.
  – В «качалке» был?
  – Угу,– муж прожевывал гуляш.
  – Там, наверное, молодые лоси выпирают старичков…
  – Молодые лоси отдыхают в сторонке, когда старички на штанге. Юля, ты вот мне лучше скажи,– он показал рукой на телевизор.– Почему у нас фильмы все однотипные: про ментов и бандитов, и сюжеты как под копирку. Вот серия только началась – а я уже догадался, кто убийца.
  – Да при таком наплыве медиа-шедевров, трудно найти оригинальный сюжет. А некоторым людям вообще нравятся простые вещи. Люди вообще, как правило – просты.
 – А я?
 – Только не ты. Ты айсберг. С виду прост, а внутри только копни – кладезь мудрости и житейской философии,– Юля улыбнулась.
   – Ладно, женщина-философ, пойдем лучше спать, Вика вон, уже десятые сны видит…
 
   После обеда Леонид отпросился у шефа, и поехал в ювелирный салон, выбрать жене подарок на юбилейную дату. Когда он входил в салон, зазвонил телефон.
  – Сыночек, здравствуй! Как дела?– голос у мамы был уставший.
  – Здравствуй, мама. Да все вроде нормально.
  – Сынок, я чего звоню, Вальку вчера в сельпо видела, опять вся в синяках. Она же никогда не пожалуется. Степан, наверное, опять распоясался. Переживаю я за Валюшку, Сережка в армии, а за нее и вступиться некому…
  – Мам, не переживай, я поговорю со Степаном.
  – Сыночек, обязательно поговори. Ну, пока!
  – Пока, мама…
  Леонид нахмурился. Сестра Валентина недавно проводила сына в армию, а Степан, муж ее, пил уже вторую неделю, и по-видимому начал руки распускать. Леонид решил съездить в хутор сегодня.
   Родной хутор Березки находился в шестидесяти километрах от города. Леонид  заправился на выезде,  и по кольцевой выехал на трассу, в сторону хутора. Поднявшись на холм, он вскоре опустился по дороге  вниз. «Вот и жизнь моя, то вверх, то вниз…» – подумал Леонид.
 … В девяносто пятом он пришел из армии. Казалось, впереди целая удивительная жизнь: полная, насыщенная, яркая. Перед армией он выучился в техникуме на механика. К тому времени колхоз окончательно распался, коров и быков пустили на мясо, большие фермы жители растаскивали буквально по кирпичику. Технику распродали и порезали на металлолом.
В городе ситуация была не лучше. Где и платили зарплату – задерживали на два-три месяца. Леонида без стажа работы вообще никуда не хотели брать.
Помыкавшись так три месяца, Леонид опять пошел в военкомат, устраиваться по- контракту.
   В девяносто седьмом, в Чечне под Ханкалой, они возвращались в штаб на
«Уазике». Он ехал впереди, рядом с водителем. Сзади сидел начмед, майор Гладыш, и генерал Васильев. Уже почти стемнело, на обочине стояли два разбитых танка, а за ними белые жигули-копейка. Бородатый стрелок появился из машины с автоматом наперевес, как - будто поджидал их.
  – Ваня, уходи на обочину! – закричал Леонид водителю, выпрыгивая на ходу, и быстро взвел затвор автомата.
   В тишине он явно услышал, как и стрелок клацнул затвором, до жигулей было метров пятьдесят. Леонид, лежа на земле, прицельно открыл огонь на поражение. Выпустив почти весь магазин, он чуть подождал, и пргнувшись, быстро подбежал к «жигулям». Бородач лежал задыхаясь, в злобной усмешке, автомат валялся рядом, он даже не успел выстрелить. Второй стрелок бежал через поле, в сторону леса. На дороге уже показались фары  патрульного  БМП. Майор Гладыш подошел к раненному боевику, и ощупав его, покачал  головой. Бородач захрипел и вскоре замолк.
   Генерал Васильев нервно курил возле « Уазика».
   – Я доложу обо всем командиру,– майор похлопал Леониду по плечу.– Ты у нас герой, сержант Круглов.
  Бойцы с БМП быстро подбежали и осмотрелись.
  – Повезло тебе, парень, – сказал Леониду рослый широкоплечий боец в бронежилете, он кивнул головой на мертвого стрелка, – у твоего Абдулы – затвор переклинило…
   Второго стрелка взяли на  блок-посту. Но история развернулась совершенно по-другому. Выяснилось, что два друга, Ахмед и Ибрагим, мирные пастухи, нашли автоматы в горах, и ехали в Ханкалу, сдать их в милицию. На развилке у них кончился бензин. А потом появился «Уазик» и «неадекватный» сержант Круглов, устроивший пальбу.
   Потом был суд в Ростове, Леонид получил двенадцать лет колонии. Он отбывал срок под Иркутском. Через пять лет, он хорошо помнил этот день, его вызвали к начальнику колонии по срочному делу. Леонид тогда работал в столярном цеху. Была середина апреля, но снег лежал, будто и не собираясь таять, ночью примораживало до минус пятнадцати. В кабинете у начальника сидел полный человек в костюме.
  – Майор ФСБ Пичугин. Леонид Андреевич, открылись новые обстоятельства вашего дела. В Москве задержан брат убитого вами  Ахмеда Тадоева – Ильяс.
  – Тоже пастух?
  – Леонид Андреевич, Ильяс Тадоев дал признательные показания, они с братом были  боевиками и участниками бандформирований  с девяносто четвертого, Ахмеду и его напарнику было поручено тогда, в девяносто седьмом расстрелять ваш « Уазик», их цель была – генерал Васильев. Кстати, у них был свой «крот» в Ханкалинском штабе, его тоже уже взяли и разрабатывают.
Полковник Загорулько, начальник колонии, краснолицый, с залысинами, сидел в углу, и громко прихлебывая пил чай со стеклянного стакана, косясь на Леонида.
  – Я, честно, сказать, не понимаю, почему ваши военные следователи тогда до конца не довели дело, и повесили на вас всех собак,– майор опустил глаза.– В ближайшее время ваше дело пересмотрят, вы будете освобождены…
  – Я могу идти? – Леониду стало душно в кабинете.
  – Да, идите.
Леонид медленно встал, и пошел к двери.
  – Повезло тебе, Круглов,– крикнул в след ему полковник Загорулько.
 Леонид вышел из душного кабинета на улицу. По пути в столярный цех, если свернуть влево, была котельная. Он зашел за котельную, там его никто не мог видеть, даже охранник с вышки. В горле застрял плотный, тяжелый комок. Леонид присел, снял шапку, и умылся холодным снегом, чуть поцарапав  щеки плотным снежным настом. Он поднес шапку ко рту, чтобы сдержать крик и не заплакать…
   Через три недели Леонида освободили.