Алексей

            ПОКОЛЕНИЮ  МОИХ РОДИТЕЛЕЙ ПОСВЯЩАЕТСЯ


                часть первая

   Стояли последние дни уходящего бабьего лета. Небо было ярко-бирюзового цвета и казалось нежно-атласным. По нему лениво скользили редкие белые пушистые облака. Солнце посылало на землю свои мягкие , не жаркие лучи. Иногда облако наползало на солнечный диск и от этого по земле бежали лёгкие причудливые тени. Шальные воробьи азартно купались в песке, их громкое чириканье наполняло небольшой уютный скверик. Носились неугомонные ребятишки, на скамейках чинно сидели старушки подставляя последним тёплым солнечным лучах свои морщинистые лица. Налетающий ветерок срывал с деревьев ярко-багряную листву. Листья, сорванные с деревьев, долго кружили в воздухе и тихо опускались на поблекшие газоны, на расчищенные старательными дворниками дорожки..  Ребятишки, радостно гомоня, носились за листьями стараясь ловить их на лету. Важные девочки собирали осенние букеты из багряно-жёлтых кленовых листьев.
На одной из лавочек в глубокой задумчивости сидел одинокий мужчина.На вид ему можно было дать приблизительно сорок, сорок пять лет.Он был красив зрелой мужской красотой, но приятные черты его лица были печальны, взгляд больших серых глаз выражал полнейшую отрешённость от происходящего вокруг. Он не замечал     ни шумной детворы, ни гомонящих вездесущих воробьёв, ни вообще кого-нибудь вокруг себя. Какая-то неотступная дума всецело завладела мужчиной. Наконец он сбросил с себя мрачное оцепенение, засунул руку в карман брюк и извлёк оттуда чекушку, умело распечатал, поднёс к губам и начал пить прямо из горлышка. .отпив полвину содержимого бутылки, мужчина развернул пакет лежащий рядом на скамейке и вынул из него пирожок с ливером, но очевидно, пирожок чем-то не понравился ему и он отправил его в урну, стоящую рядом со скамейкой. Посидев немного, мужчина допил чекушку, на этот раз даже не пытаясь закусить. И пустую бутылку и бумажный пакетик он отправил в ту же урну. Что и говорить, но к порядку Алексей был приучен с детства.
И так – мужчину звали Алексеем. Его подавленное состояние объяснялось тем, что он недавно покинул здание районного суда.В этом здании пару часов назад состоялся его развод с женой. На все унизительные просьбы Алексея жена ответила категоричным – нет.! И вот, чтобы хоть как-то успокоиться, он зашёл в гастроном  и купил чекушку. Сейчас мужчина сидел и нетерпеливо ожидал момента когда почувствует спасительное действие алкоголя. Время шло, а приятного опьянения не наступало.Видимо сказывалось сильное нервное напряжение.
«Наверно, нужно было взять поллитровку. И чего это я не сообразил сразу?. Точно, зайду, куплю ещё на дорогу.Чего уж там теперь, -- вздохнул он, --чего уж там...»
Алексей поднял голову и огляделся по сторонам. На лавочке напротив сидели две  благообразного вида старушки и громким шёпотом, но так чтобы он,
4

Алексей, мог их слышать, обсуждали пьяниц. Алексей поднялся, подошёл к старушкам.
-- Ну, что старые вешалки, -- обратился он к изрядно перепугавшимся  женщинам, -- всё мужиков обсуждаете? Своих-то, небось, в гроб вогнали? А сами всё коптите! Лучше бы Богу молились, чем чужих мужиков обсуждать. Не забыли что и самим пора на погост намыливаться?
Потрясённые неожиданной  беспардонной наглостью какого-то пьяницы, старушки поначалу растерялись. А когда они опомнились и начали кричать ему вслед своими старческими визгливыми голосами, Алексей уже подходил к гастроному. На этот раз он купил целую поллитровку водки, а на закуску целый батон.
Погода стала портиться на глазах.Ветер из слабого вдруг в одночасье превратился в сильный, холодный и злой. Он стал дуть резкими порывами, небо заволокло низкими чёрными тучами. Вокруг потемнело, стало неуютно, мрачно и тоскливо..Алексей ускорил шаг и поспешил на автобусную остановку, хотя хорошо помнил что автобус в посёлок должен был уйти с пол-часа назад.
«Наверное Анна успела уехать, -- подумал Алексей, -- скоро дома будет, в тепле. И какого чёрта я попёрся за этой бутылкой? Мог бы и в посёлке купить!»
Мог бы...конечно. Но даже самому себе Алексей боялся признаться, что  не бутылка была причиной его опоздания – он просто не мог представить себе как   поедет вместе женой в одном автобусе.
«Придётся чесать на трассу, не торчать же здесь целых три часа.  Да и холодно. И чорт бы вас всех побрал!»  Кого – всех Алексей и сам не понимал.
Трасса, что вела в посёлок, находилась километрах в двух от города.  Он ускорил шаг даже не потому что торопился, а потому что холодный ветер продувал насквозь его тонкую нарядную куртку. 
«Хоть бы машина какая, а то и дуба дашь, а не дашь так и воспаление недолго прихватить».
Наконец Алексей вышел на дорогу. Шоссе было пустынным, по сторонам дороги глухо и грозно шумел лес. Стемнело. Он немного постоял, собираясь с мыслями и решая что делать.Но делать было нечего –дорога по-прежнему оставалась пустынной, расслышать шум приближающегося мотора не было никакой возможности. Шум ветра был настолько силён, что заглушал все посторонние звуки. Времени на долгие раздумья не было, стоять и ждать попутку не имело смысла. И Алексей зашагал в сторону посёлка. Как на зло, ветер был встречным. Сегодня все и всё было против него и Алексей невольно заплакал. Он чувствовал себя одиноким, брошенным, усталым, продрогшим и никому не нужным. Сколько  километров прошёл, Алексей определить не мог – один, два или все пять. Хотелось отыскать местечко куда бы ветер не смог проникнуть, (под разлапистой елью), хоть чуточку согреться и заснуть, а проснувшись завтра утром ничего не помнить. Как всегда бывает – вдруг—Алексея осветил свет фар приближающейся машины. . От сердца отлегло. Не нужно было думать – подвезут, не подвезут? Такого среди поселковых шоферов не водилось. Алексей остановился, машина подъехала, дверца кабины распахнулась и знакомый голос весело произнёс:
-- Садись, дядя, подброшу.
--Витька, никак ты?—обрадовался продрогший и измученный Алексей.
-- Я это. Я.. А ты откуда чешешь? Ну и видок у тебя!
5

--Из города. На автобус опоздал. .
-- А что так? Дела, что ль какие?
-- Лучше и не спрашивай какие дела. На разводе был с Анной.
-- Да что ты говоришь?—ахнул Витька, -- да.... это и впрямь дела. Так вы что – по-настоящему  развелись?
-- Нет!В шутку! Придуриваться ездили! Да, слышь, дай стакан.Так продро, что заболеть можно.
Вместо стакана  Витка достал из «бардачка» баночку из-под зелёного горошка и протянул Алексею.
-- Что так? Ну и дожил ты, брат, как я посмотрю.
--Смотри не смотри, а другой посуды не имеем. Сколько стаканов перебил, а этой хоть бы что.
Алексей вынул из пакета бутылку, откупорил и попытался  налить в банку драгоценную влагу. Машина тряслась на ухабах, а озябшие руки плохо слушались.
-- Да остановись ты! Видишь не налить, машина твоя долбаная трясётся, а я так больше машины трясусь..Так замёрз, так замёрз—зуб на зуб не попадает.
Витька вырулил на обочину и, не заглушая мотора, остановил машину. Алексей наконец налил в банку водку и протянул Витьке, но тот отказался.
-- Что ты! Да я с  того самого раз за рулём ни-ни.
--С того самого, что ли?—уточнил Алексей.
--Ну...
-- И сколько с тебя Громов содрал? Десятку? Две?
--А пол-ста не хочешь?
-- Что ты говоришь?- не мог поверить Алексей,-- свой же мужик!
-- Пить на халяву свой, только наливай. Не откажется.
-- Ах ты, гнида!—не притворно возмутился Алексей, -- вот тебе и свой. Районным так и десятки хватает
-- Так то районным. Остановил пятерых, вот тебе и пол-ста. А у нас попробуй налови столько , а иметь-то хочется всем.
-- Так ведь свой же! Ну гнида, ну, гнида!
Алексей выпил, наконец-то по телу разлилось благодатное тепло. Он отломил кусок батона и стал торопливо и жадно жевать.
-- Хошь булку?—и не дожидаясь согласия, протянул Витьке оставшуюся часть батона. На этот раз тот не отказался.. За разговорами друзья ( а они действительно были были друзьями с детства, хотя и не закадычными), доехали до посёлка. На прощание Алексей отдал Витьке недопитую бутылку.
-- Бери, дома погреешься, а с меня хватит.
--Ну, смотри. А может самому мало?
-- Да нет, -- вздохнул Алексей, -- хватит.
На этом и расстались. Витька уехал, Алексей повернул к дому.
Затем передумал, завернул к бабке Насти и купил у неё бутылку самогона, так на всякий случай.
Анна с детьми сидела за столом. Они только что закончили ужинать и пили чай. Дети испуганно взглянули на отца, быстро допили чай и торопливо скрылись в своих комнатах.
Алексей молча налил из кастрюли щей, так же молча поставил на стол бутылку и сел ужинать. Щи были горячим и вкусными, как всегда. Что-- что , а готовить Анна любила и умела. Алексей принялся за еду и только теперь почувствовал насколько проголодался. Вдобавок ко всему он почувствовал сильный озноб..Пришлось прибегнуть к единственно доступному способу лечения – выпить. Алексей поднялся, взял с полки стакан, наполнил его самогонкой, с удовольствием выпил и принялся за щи.По телу снова разлилось блаженное тепло. Он снова наполнил стакан, снова выпил и почувствовал себя пьяным.
6

Анна мыла посуду и стояла к нему спиной.
«А ноги –то у неё красивые, -- пьяно подумал Алексей и вдруг почувствовал как желание обладать Анной с почти непреодолимой силой завладело им. Если бы не дети, он бы попытался овладеть бывшей женой пусть даже силой, чем бы это ни грозило ему впоследствии. Но дети были дома и от сознания своего бессилия он с такой силой грохнул кулаком по столу, что  бутылка, стоящая на столе, подпрыгнула, опрокинулась и скатилась на пол.
--Что, опять за старое, --услышал Алексей голос жены, -- мало тебе. Всё никак не успокоишься...
-- Молчи, стерва, -- громким шёпотом перебил Анну Алексей, -- молчи, сука! Что обрадовалась? Думаешь  теперь мужики тебе проходу не дадут? Жди, как же...
--Не твоё дело. Смотри кому теперь ты сам нужен, пьяница несчастный...
-- Я-то себе бабу хоть завтра найду, а вот ты найди! Кому ты нужна? Ты даже Шарику нашему и то не нужна!
Алексей чувствовал что говорит совсем не то, что хотел сказать Анне, но его понесло и остановиться не было сил. Желание овладеть женой, ещё минуту назад казавшееся таким невыносимым, теперь исчезло. Ему вдруг захотелось сделать ей больно, унизить , чтобы и она пережила то, что он пережил в зале суда. И, если не смотря на развод, он ещё питал смутные надежды на примирение, то в эту минуту ясно осознал, что надежды на примирение рухнули в одночасье.
Ана спокойно домыла посуду, убрала её в шкафчик и только после этого повернулась к Алексею. Она с трудом сдерживалась. Лицо её пошло красно-белыми пятнами.
-- Ищи, Алексей, ищи. Я буду рада за тебя.
Анна ушла в свою комнату, плотно прикрыла за собой дверь и Алексей услышал, как в замке повернулся ключ
Не раздеваясь Алексей рухнул на кровать, ноги подгибались и казалось, что мозг сжимает со  всё нарастающей силой горячая безжалостная рука. 
«Что это со мной?Заболел, что ли?  Как не к стати и всё сразу—и болезнь, и развод, и скандал!.»
Стало жаль себя, бестолково прожитых последних лет, безрадостного будущего. Ветер за окном усилился, по подоконнику забарабанили тяжёлые капли дождя. Ветка сирени настойчиво скребла по стеклу раздражающе действуя на болезненно натянутые нервы. Сквозь не зашторенные окна в разрывах туч виднелась мрачная луна и бледные блики вспыхивали и тут же гасли на полу и стенах.  Алексей поднялся с кровати, задёрнул гардины  и, немного постояв, вышел из комнаты. Дома было темно и тихо, дети улеглись сегодня пораньше. Висела такая напряжённая тишина, что казалось ещё чуть-чуть и произойдёт нечто ужасное. Но к счастью ничего пока не произошло.Пока не произошло...Алексей прошёл на кухню, закурил, поднял с пола валявшуюся пустую бутылку, посмотрел её на свет, даже потряс для верности, но бутылка была пуста. Остатки содержимого растеклись по полу маленькой лужицей. Он тяжело вздохнул и закурил новую сигарету..Им овладело смутное беспокойство. Алексею казалось, что он должен что-то сделать, но никак не мог сообразить – что.Горячая рука всё  с большей силой продолжала сжимать и без того измученный мозг. И вдруг Алексей отчётливо осознал –Анна!—вот причина его болезненного состояния.
«Нужно поговорить с ней. Вот поговорю и успокоюсь»
Он подошёл к двери за которой находилась Анна, осторожно нажал на ручку и по-привычке толкнул дверь. Но дверь была заперта на ключ.»Ах да. Я и забыл,»-- мелькнула мысль. Тогда он тихо постучал, но ответом на его стук была тишина.
--Анна, Аня, -- громким шёпотом позвал Алексей, --Аня, открой, пожалуйста. Ну открой, поговорить надо. Аня ты не бойся, не трону тебя. Я посижу в углу на стуле.
7


Ответом на его отчаянный призыв была зловещая тишина.
--Аня, ну ты прости меня, дурака. Знаю что подлец. Вот не повторится такое никогда.. Анечка, я ведь люблю тебя и всегда буду любить, а то что сказал в сердцах, так это от того, что могу потерять тебя навсегда. Анечка, ну прости...
Алексей прислушался, за дверью по-прежнему стояла тишина и по этой тишине Алексей понял, что Анна не спала. Он ещё потоптался у дверей в надежде что жена сжалится и впустит его. Время шло и Алексей понял, что напрасно стоит под дверью , никто ему её сегодня не откроет.Тяжело вздохнув он вернулся в свою комнату.
С прежней силой бушевала  непогода, ветка сирени отчаянно скребла по стеклу. В неплотно задёрнутые шторы неширокой полосой пробивался бледный лунный свет.и к своему неописуемому ужасу, Алексей увидел в неровном колеблющемся свете чёткую фигуру отца. Отец стоял в изголовье кровати в полном военном обмундировании с медалями и орденами на широкой груди. Он молча и пристально смотрел на сына. Его глаза выражали одновременно и беспредельную любовь и печальное сострадание. Призрак протянул руку с тем. чтобы коснуться  сына, но Алексей глухо вскрикнул и отшатнулся. Полупрозрачная фигура стала медленно таять и, наконец. растворилась в надвинувшейся темноте. Алексею почудилось, что он услышал тяжёлый вздох отца.
Сильный приступ боли в области сердца заставил Алексея на мгновение задержать дыхание., а когда он осторожно перевёл дыхание , то почувствовал как в правой стороне груди разлилось жаркое пламя. С большим трудом  разделся и забрался под одеяло.. Жжение не прекращалось и тупая ноющая боль горячими волнами разливалась в груди. Алексей закашлялся и долго не мог унять кашель. Он лежал на спине, а боль судорожными толчками сотрясала его измученное   тело  За окном по-прежнему бушевала непогода.
«Господи Боже, да что же это со мною? Неужели инфаркт? Но не может быть. Ведь при инфаркте боль должна отдаваться пол левой лопаткой и рука должна неметь.Значит, не инфаркт. А что же тогда? Может воспаление? Ведь так продрог, так продрог...»
Мысли его отчаянно метались пытаясь остановиться на чём-то очень важном , но ни на чём не могли остановиться. Лежать на спине было крайне неудобно, повернуться на бок мешала не проходящая боль. Алексей попробовал осторожно приподняться, опираясь на согнутую в локте руку и ему в конце-концов это удалось. Боль не отступала, но она стала глуше и терпимее, дышать стало легче.
«Да нет, какое уж тут воспаление.Инфаркт, точно инфаркт.      Может позвать Анну?        Так ведь не поверит, подумает что опять пристаю. Дотянуть бы до утра, а там видно будет.Придётся всё же пойти к врачу, и хорошо, и хоть отлежусь. Ну какой из меня сегодня работник? Да никакой... А приду к врачу так и больничный может не дать, скажет – меньше пить надо.А разве не так? Конечно так, Конечно так, ладно уснуть бы, а там видно будет. Может к утру и пройдёт, --как мог,  успокаивал себя Алексей, --а может бабкина самогонка? Давно говорят, что она какой-то дряни туда подмешивает...чтоб значит того...»
Но что того бабка подмешивает, Алексей додумывать не стал. Голова по-прежнему была тяжёлой. Он осторожно, боясь сделать лишнее движение, опустился на подушки. Боль с новой силоой напомнила о себе.
«Да нет уж, какое тут воспаление?—испуганные мысли заметались в голове, -- инфаркт, точно инфаркт... Хоть бы дотянуть до утра...»
Мысли Алексея переключились на безрадостную картину своей гибели. Услужливое воображение тут же нарисовало комнату, кровать и его окоченевший труп. Конечно, наступит утро.......Анна и дети станут собираться, дети в школу, мать на работу. Вряд ли после вчерашнего кто-то из них заглянет к нему. Хотя если позвонит Антипыч, ( мастер участка на котором работал Алексей), и поинтересуется почему нет на работе её мужа, то волей—неволей  Анне придётся заглянуть к нему. Ну, заглянет. И что же она увидит? А то и увидит.Испугается? Не без того.
8

Затем позвонит на работу и скажет что муж умер, затем вызовет скорую. А может наоборот?  Сначала вызовет скорую, а потом уже позвонит...Да какая, собственно для него разница? Мастер конечно потрясённый такой новостью, быстро распространит её по всему цеху. На какое-то время мужики прекратят работу и соберутся,      чтобы обсудить потрясающую новость, станут стоить предположения, высказывать догадки. Поговорив, разойдутся по своим рабочим местам – план и норму выполнять всё—таки нужно. К дому подъедет скорая, знакомая фельдшерица Ниночка осмотрит  его, Алексея, и скажет, что к сожалению, помочь уже ничем нельзя, мол, уже поздно. А вот если бы сразу вызвали, скорее всего и спасли бы.
Огорчится ли Анна такому повороту событий? Поначалу, конечно огорчится... Покойник ведь в доме...! Да нет, вряд ли огорчится, скорее всего испугается. И дети испугаются покойника, хотя этот покойник не кто иной, как их собственный отец. А дальше? А что дальше? Похоронят, всего и делов-то. И заживут припеваючи его бывшая жена и дети. А    чего  им и не зажить припеваючи? Ведь так просто решился вопрос с пьяницей и скандалистом. Дома покой и тишина, не нужно жить в постоянном страхе ожидаемых скандалов. Да скандалов, в принципе, можно было бы избежать, если бы Анна не начинала «наезжать» на него  пьяного. Но выдержкой она не обладала, хотя после каждой стычки обещала себе дождаться утра и только тогда начинать выяснять отношения. Обещала, но не сдерживалась лишь потому, что Алексей всё чаще и  приходил домой совершенно пьяным. Как тогда любили говорить  «  пьяный вусмерть».
А торопливое воображение  рисовало и рисовало удручающие по своей сути картины. Он вдруг подумал , а вслед за тем  и представил, как его Анна найдёт себе мужчину, приведёт того в дом и они станут спать на их общей супружеской кровати и заниматься пылкой и страстной любовь. Эта картина до такой степени потрясла Алексея, что он снова почувствовал сильный приступ боли. В правой стороне груди заполыхал пожар.
«Господи!-- взмолился Алексей, -- Господи! Не дай умереть как собаке. Если уж  суждено мне уйти из жизни, то пусть это будет, когда все будут дома.Господи, сжалься и прости грехи мои!»
Долго ещё взывал Алексей к Богу.Услышал ли его Господь, сжалился ли над ним, но боль отступила, жжение в груди стало терпимым.
«Хоть бы уснуть, хоть бы время прошло быстрее, может к утру и оклемаюсь»
Как можно осторожнее Алексей стал искать более удобную позу, наконец отыскал, закрыл глаза и облегчённо вздохнул. Он стал вспоминать только что пережитый ужас , испытанный им при виде призрака отца.
« Господи, Господи, -- всплыла беспокойная мысль, -- Господи, да что же это я с собой делаю? А с семьёй, с женой, с детьми? Дожил, что дети даже собственного отца стали бояться? Разве так растил меня отец? А что, если он всё знает про меня и душа его  не находит от этого покоя?»
И Алексей заплакал.Слёзы текли по щекам, по подбородку, капали на грудь. Как долго  он плакал, Алексей припомнить не мог, но когда иссякли всё слёзы, то к радости своей почувствовал заметное облегчение.Мысли снова вернулись к отцу
Алексей вспомнил себя совсем маленьким мальчиком, вспомнил как он вместе  с отцом ходил на рыбалку. Из дома они выходили рано, когда по низким местам ещё стелился белесый холодный туман.Идти было не далеко, приблизительно с километр. В речушке водились карасики, окуньки, щучки, плотвичка и другая рыба названия которых никто не знал.  А может взрослые и знали? Отец на берегу разводил костёр, подвешивал над огнём старый закопчённый чайник и они ожидали момента когда вода в котелке закипит. В кипящую воду отец бросал принесённую из дома травку. Пока чай настаивался и остывал два мужчины  --большой и маленький, -- закидывали удочки и терпеливо ожидали поклёвки. Для подкормки отец пригоршнями бросал в воду распаренную пшеницу. Ели начинался клёв, то рыбаки забывали и о чае и обо всём на свете. Если же поклёвки не было, то отложив удочки,
9

 садились пить чай.Они присаживались у костра, отец доставал из торбочки немудрёные бутерброды, две алюминиевые кружки и они начинали завтракать. Конечно, позавтракать можно было и дома, но во-первых с утра хотелось спать, а не есть, а второе и , саме главное, так было интереснее. Это не за столом сидеть вместе с мамой и бабушкой в тепле, а двум мужикам , дум кормильцам!
Алексей безмерно любил и уважал отца и гордился им. Друзья звали его Лёшкой, но отец называл его только полным именем – Алексей. И такое обращение отца позволяло чувствовать себя почти взрослым мужчиной.
Припомнился Алексею и другой случай, произошедший с ним уже во время войны. Шёл третий год войны. До их посёлка война не докатилась, но местность вокруг была прифронтовой. Часто по большаку в сторону фронта проносились машины гружёные снарядами, иногда на машинах ехали военные. Шли в сторону фронта и колонны солдат. Маленький Лёшка вместе с мальчишками часто бегал к большаку смотреть на машины, на колонны солдат. Они усаживались на берегу неглубокой пересыхающей летом канавы, и могли часами наблюдать за дорогой. С проезжающих машин солдаты что- то весело кричали им, иногда бросали немного хлеба или другой какой вкуснятины. Да кроме сахара никакой другой вкуснятины Алексей и не помнил. Но зато каким вкусным тогда казался хлеб! А с каким восторгом мальчишки махали руками вслед проезжающим машинам! Дорога шла вдоль леса. Лес был дремучий, в простирался на много километров. В лесу водилось множество волков, кабанов, лосей, зайцев, лис. Поговаривали, что водились в лесу медведи, , рыси но кажется их никто никогда не встречал. Иногда зимой можно было слышать жуткий волчий вой. Очевидно голодные звери по ночам подходили близко к посёлку. Взрослые говорили что перед самой  войной волки выли почти беспрерывно. У леса даже было своё собственное имя – Отрез. По другую сторону дороги простиралось поле, засеянное овсом. Поле тянулось до самого горизонта. Овёс уже поспевал, его тугие метёлки золотились на жарком летнем солнце.   Налетал ветер и по полю пробегали золотистые широкие волны.
Этот жаркий летний день начинался как обычно. Позавтракав немудрёной едой, мальчишки шумной ватагой направились в сторону большака.  Они , как обычно, уселись на канаве и стали нетерпеливо дожидаться военных, идущих или едущих в строну фронта. Со стороны фронта по направлению к посёлку так же шли машины и реже, военные.Но сегодня дорога была пустынна. Солнце поднималось всё выше и выше, становилось всё жарче и жарче, но никто из ребят и не думал уходить домой. Даже мысли такой невозможно было допустить! Все они отчаянно завидовали военным, которые уходили на фронт, чтобы лупить фрицев.Им самим хотелось учавствовать в боях и домой вернуться героями с орденами и медалями на груди и, даже если кому-то очень повезёт, раненым.
Наконец, терпение их было вознаграждено – из-за леса показалась машина. Она быстро пронеслась мимо мальчишек, подняв густые клубы рыжей пыли.
--Во, смотрите, как понеслась! – раздался чей-то восторженный голос, -- наверное спешит очень, может немцев догоняет 
Мальчишки принялись строить всевозможные догадки по поводу промчавшейся машины. Говорили все разом, громко, перебивая один другого. Никто не хотел слушать, но каждый хотел чтобы выслушали его. Каждому казалось что его мнение или же предположение самое верное.
Наконец, когда улеглась поднятая проехавшей машиной пыль, на дороге показалась небольшая колонна солдат. Гимнастёрки на  плечах потемнели от пота, сапоги покрывала
10

густая дорожная пыль. Они шли походным шагом бесконечно усталые от длинной дороги и немилосердного зноя. Алексей, не ожидавший от себя ничего подобного, вдруг сорвался с места и бросился на дорогу наперерез колонне.. Колонну вёл немолодой, лет сорока командир в офицерских погонах. И на нём была потемневшая от пота гимнастёрка и рыжие от пыли сапоги.Командир остановился, остановились и  солдаты.
--Дяденька, командир! Дяденька, командир! – срывающимся от волнения голосом громко закричал Алексей, -- Дяденька, командир, вы не видали на войне мово папку?
Командир молча смотрел на стоящего перед ним маленького светловолосого мальчонку. В детских, широко раскрытых глазах светилась такая отчаянная надежда, что даже бывалый, много повидавший на своём веку мужчина, поначалу растерялся. Чтобы не выдать своего волнения, он повернулся к солдатам и не то спросил, не то приказал:
-- Ну что, ребята, передохнём?
--Передохнём, товарищ командир!
-- Так и быть. Только не на дороге. Всем в лес.
Уговаривать солдат не пришлось. Они резво перемахнули канаву и устремились к лесу мимо поражённых мальчишек.
--Ну, что стоите, пацаны? Айда с нами.
Мальчишки быстро подхватились и , обгоняя военных, помчались к лесу. А дяденька командир присел на корточки, молча  посмотрел мальчишке в глаза и так же молча погладил его мягкие, выгоревшие на солнце волосы. Затем взял его за руку и они вместе направились к лесу. В лесу было душно, пахло хвоёй, но в лесу была спасительная тень. Бойцы блаженно растянулись под деревьями на мягкой моховой подстилке.
-- Давай -ка и мы чуток передохнём, - обратился дяденька командир к нему, Лёшке.
Дяденька командир медленно опустился под старой толстой сосной, снял с плеч тяжёлый вещмешок и поставил на землю. Так же неторопливо стянул с ног сапоги     и аккуратно поставил их рядом с вещмешком.
-- А что же ты стоишь? – обратился он к мальчишке, -- садись, в ногах правды нет.
Лёшка присел рядом с дяденькой командиром.
--Как зовут-то тебя?
-- Меня зовут Лёшкой, а папка звал Алексеем,-- с готовностью отозвался Лёшка и продолжал, умоляюще глядя на офицера, -- дяденька командир, ну так вы видели мово папку?
Командир отстегнул от широкого офицерского ремня фляжку, отвинтил крышку и спросил Алексея:
-- Пить хочешь?
Алексей молча кивнул, он действительно хотел пить.
--На вот, держи.
Дрожащими от волнения руками он взял старую местами помятую фляжку в выгоревшем от времени брезентовом чехле, поднёс к губам и сделал несколько глотков.
-- Спасибо, дяденька, а только вода у вас невкусная и тёплая.
--Знаю, сынок, что невкусная.Вот дойдём до колодца, там и напьёмся вволю и с собой наберём, а пока и эту нужно беречь.
--Дяденька, а у нас в посёлке вода вкусная. Вы ведь пойдёте мимо, можете завернуть к нам, тут совсем рядом.
--Ну, посмотрим. Так ты говоришь – твой папка воюет. А кем он у тебя воюет?
-- Он из пушки стреляет.
-- Значит – артиллерист, -- уточнил офицер, --а фамилия у твоего папки какая?
-- Фамилия у папки Орехов и у меня тоже Орехов., Дяденька командир,  а когда мой папка стрелял из пушки, он попал в немца?
-- Конечно, попал! Как  это твой папка не попал? Ещё как попал! А звание у него какое? Не знаешь?
11

-- Почему это не знаю? Очень даже знаю.Папка в письме писал  что сержант он, --с гордостью выпалил Лёшка.
--Так ты говоришь, сержант? Да,... на войне сержант это большой начальник.
--Дяденька командир, а как мой папка стрелял, он был ранетый?- в то время ему очень хотелось чтоб его папка был ранетый. Раз ранетый – значит герой.
- Был ранетый, -- почему-то вздохнул дяденька командир, --был и ранетый, и контуженый и всякий был.
--А у мово папки есть награды?
- Да как же не быть если он из пушки стреляет? На войне без наград никак нельзя...
-- Как он был ранетый, то поправился?
-- А сам-то ты как думаешь? Разве может он воевать ранетым?
Между тем дяденька командир вынул из вещмешка буханку хлеба, банку тушёнки и небольшой кулёчек сахара.. И всё это богатство протянул изумлённому Лёшке.
-- Бери, бери.Это тебе папка прислал. Да наказывал, чтобы мамке отнёс, никому не давал.Понял?Алексей молча кивнул.
-- Ну что, Алексей, передохнём чуток и пора в путь..
-- Дяденька командир, а как ты встретишь на войне мово папку, ты скажешь ему что видел меня?
-- Скажу, Алексей. Как это не скажу? Непременно скажу что бравый сын у него растёт.. Ты только мамку слушайся.
-- Я слушаюсь, дяденька командир, скажи папке что слушаюсь.
-- Ах, сынок, сынок.. знать бы где твой папка, -- офицер привлёк к себе мальчишку, погладил  вихрастую голову своей тяжёлой мозолистой рукой и тяжело вздохнул.
Не понять в ту пору было маленькому Лёшке отчего так тяжело вздохнул добрый дяденька командир.
На том и расстались. Солдаты построились в колонну, офицер скомандовал :-- Шагом, марш!и колонна снова двинулась вперёд под жарким солнцем по пыльной дорог на встречу войне. Притихшие мальчишки ещё долго смотрели вслед удаляющимся бойцам., затем резво припустили к посёлку. Каждый мальчишка бережно прижимал к груди дорогие гостинцы. Но для Алексея это ничего не значило—все они несли просто гостинцы и лишь один Лёшка нёс гостинцы от своего папки. И когда маленький, счастливый Лёшка рассказал матери о том, что встретил дяденьку командира и дяденька командир сказал ему что видел  на войне его папку и папка прислал им гостинцы, то мать почему-то долго плакала и всё прижимала и прижимала к своей груди его головку, покрытую выгоревшими на солнце пушистыми волосами.
-- Мама, что же ты плачешь? – спросил мать ничего не понимающий мальчонка, -мамочка, почему ты плачешь? Радоваться нужно, наш папка ранетый был  и награды у него есть..
-- От радости, сынка, от радости...
Дяденька командир не обманул Алексея. Его отец действительно был ранен. Одного не мог знать добрый дяденька командир , что ранен его отец был тяжело и вернулся с войны домой умирать. Вернулся домой Орехов Николай Петрович поздней осенью, когда деревья стояли оголенными и яркая нарядная        листва успела почернеть от частых холодных дождей.  Тяжело раненый старший сержант Орехов обратился однажды к начальнику госпиталя с просьбой:
-- Игнатий Фомич, я ведь знаю что не жилец. Так чем мне умирать на казённой койке среди чужих, лучше я умру дома среди своих. Отпустите, хочу на сына посмотреть какой он теперь, хочу наказать ему чтобы вырос настоящим человеком,  ведь без отца останется...
-- А ведь ты, пожалуй и прав, -- после недолгих раздумий ответил Игнатий Фомич, -- пожалуй что и прав... Спасибо тебе, сержант, а останешься жив – сообщи.Знаешь, в жизни бывает всяко.
12


Пришла зима долгая, снежная, морозная. Отец заметно похудел, часто кашлял и не выходил из дома. Мать поила отца какими-то отварами, приводила бабок. Бабки лечили отца странно и непонятно. Они невнятно шептали, наклонялись над больным, водили над ним руками, и пошептавшись с матерью, уходили.Мать старалась казаться весёлой, бодрой, но Алексей часто видел её заплаканные глаза. Иногда заходила фельдшерица, приносила отцу какие-то порошки и, немного посидев, уходила.. Мать целыми днями пропадала на работе и Алексей   почти всё время проводил с отцом. Иногда он вместе с мальчишками, одев большую не по росту фуфайку и натянув старые прохудившиеся ботинки, убегал на улицу. У него были настоящие лыжи, которые отец купил ему ещё до войны. Лыжами приходилось делиться с теми, у кого их не было, поэтому кататься с горки приходилось по очереди. У некоторых мальчишек были самодельные лыжи и они скользили не хуже фабричных. Но большинство ребятишек спускались с горок на санках. Однако, большую часть времени Алексей проводил дома с больным отцом.
Наконец, как-то незаметно, прошла зима, солнце светило ярче, лучи его с каждым днём становились теплее и теплее. На солнечных местах таял снег и сбегал весёлыми ручейками.     Под деревьями обнажилась прошлогодняя побуревшая трава, зелёный мох выделялся яркими пятнами.. Оживились птицы. Проталины с каждым днём становились заметнее и заметнее. .Красиво сверкали на солнце длинные сосульки, они медленно таяли и с каждой оброненной каплей становились всё тоньше и короче.. Жизнь вступала в свои прав. Казалось ничто не могло помешать  её торжеству. Но так только казалось.. По-прежнему продолжалась война, правда теперь уже далеко от дома, по-прежнему приходили с фронта письма, но не всегда эти письма несли радость родным и близким. Возвращались в посёлок раненые, кто на время, кто навсегда. И не знали родные, то ли радоваться, то ли печалиться что их мужчина вернулся домой калекой, что отвоевался и ему уже не нужно возвращаться туда, где грохотали орудия, где гуляла неутомимая безжалостная смерть.
Но однажды эта смерть громко и настойчиво постучалась  к Ореховым. Стояла тёплая весенняя пора, снега давно сошли, покрылись изумрудной зеленью лужайки, прилетели долгожданные скворцы. Высоко в небе кружили величавые аисты, высматривая зазевавшихся лягушек. Белоствольные берёзы покрылись нежной светло-зелёной клейкой  пахучей листвой. Как всегда мать была на работе и Алексей оставался дома с отцом.
Несколько дней назад отец окончательно слёг и больше не поднимался. Он беспрерывно кашлял, задыхался, на губах появлялись кровавые пузырьки. Из разговоров родителей Алексей знал что у отца серьёзно повреждены лёгкие, но что такое –лёгкие—он конечно не понимал. Этот роковой для семьи Ореховых день начинался как обычно. Алексей приготовил отцу завтрак, он от завтрака отец оказался, а попросил попить и клюквы. Проглотив несколько ягод и сделав пару глотков, он закрыл глаза.Отец лежал неподвижно и казалось, совсем не дышал. Наконец отец открыл глаза, слабеющей рукой показал сыну на кровать. Алексей присел рядом с отцом, тот взял его маленькую руку в свою и пристально посмотрел сыну в глаза. Наконец  с трудом разжал непослушные губы и тихо произнёс:
-- Прощай, сын...    Мамку береги и себя и...не забывай меня... Приходи на могилку...—в глазах умирающего стояли слёзы..
Ещё ничего не понимая, он уже чувствуя душой что произошло что-то непоправимое, Алексей молча смотрел на отца. Внезапно отец тяжело задышал, в груди у него  заклокотало, из раскрытого широко рта хлынула тёмно-красная кровь и рука, сжимавшая руку сына безвольно упала на одеяло. В каком-то беспамятстве Алексей вцепился в отца и начал его трясти, громко повторяя одно и тоже слово:
--  Папка! Папка! Папка!, -- но папка уже не слышал сына.
Он глубоко втянул в себя воздух, с шумом выдохнул, вытянулся и затих. Это был конец!
Не помня себя от ужаса Алексей выскочил в коридор, стал звать на помощь. Открывались двери, из них выбегали люди, а он Алексей, никого не видел и не слышал, а всё продолжал и
13

продолжал кричать. Его поглотила мягкая спасительная тьма.
После смерти отца Алексей тяжело заболел. У него начались припадки.Мать долго водила его по врачам, но те только беспомощно разводили руками.Мол, нужно ждать, может со временем пройдёт.Обращалась мать и к бабкам. Они давали ей какую-то тёмную вонючую жидкость. Этой жидкостью мать долго поила сына. На полнолуние, по совету всё тех же бабок, мать парила его в бане и растирала той же вонючей жидкостью. Алексей выздоровел, припадки прекратились, но как жить  без папки, он не знал. Не знала этого и мать, но в отличие от Алексея, она ясно осознавала – нужно работать, нужно растить сына. Замуж она так и не вышла. То ли очень любила мужа и хранила ему верность, то ли попросту выходить было не за кого. ..


Родители Алексея были не местные.Они приехали строить завод по комсомольским путёвкам.
Тут и познакомились молодые люди. Справили комсомольскую свадьбу. Начинали они подсобниками на стройке, затем отец освоил специальность каменщика, а мать выучилась на маляра. Родители по тем временам зарабатывали не плохо, но для того чтобы стать зажиточными людьми было далеко. Сколько помнил себя Алексей, они всю жизнь прожили в бараке. У них была одна большая комната, кухня и маленький коридорчик. Молодой семье это жилище казалось верхом счастья. «Удобства», правда, были во дворе, но это была такая мелочь! Многие из приехавших на стройку, даже понятия не имели что бывают и другие «удобства».Так и прожил Алексей с матерью в бараке до призыва на службу. После демобилизации из армии он вернулся всё в тот же барак. После семилетки Алексей закончил ПТУ по специальности токарь –универсал и всю жизнь проработал на мехзаводе. Когда строительство завода закончилось, то многие строители перешли работать на завод. Отец был принят в сборочный цех слесарем –сборщиком, мать ученицей сверловщицы. И до войны и во время войны, и после войны она так и работала сверловщицей.
Службу Алексей проходил в Мурманском крае на флоте. В то время на флоте служили пять лет. Один раз за всё время службы он получил отпуск на десять дней  и приехал в родной посёлок. Мать была несказанно рада увидев сына в морской форме да ещё с нашивками на плечах. Нашивки говорили о том, что их обладатель был старшиной второй статьи. Для не очень грамотной и совсем не разбирающейся в воинских званиях женщины казалось, что её сын если и не офицер, то всё же большой начальник. Парнем Алексей был видным, чуть выше среднего роста, плечистым и ладно скроеным. Морская форма сидела на нём как влитая.Матери было кем гордиться! Одно огорчало и расстраивало бедную женщину – не дожил отец   до этих счастливых дней, не видит сына во всей его красе. И когда Алексей уходил к друзьям или на танцы, она не ложилась спать, а сидела у окна и ожидала Алексея. Иногда она тихо плакала.
Мысли Алксея незаметно вернулись в то время, когда он познакомился с Анной. Услужливая память во всех подробностях рисовала и рисовала его первую встречу с будущей женой. В первую же субботу он вместе с друзьями отправился на танцы в местный Дом Культуры. Народу в зале было много.  В основном это была молодёжь, но были и семейные пары, были и старушки, которые приходили посмотреть на своих детей и внукв. Они чинно сидели на скамейках, расставленных вдоль стен. Когда Алексей с друзьями  появились на танцах, то сразу обратили на себя внимание. Конечно не местные парни привлекли всеобщее внимание, а  Алексей. Он эффектно выделялся морской формой среди молодёжи одетой в гражданское.. В добавок ко всему,  грудь украшали значки, полученные за успехи  на службе. Алексей заметил устремлённые на него восторженные взгляды девушек. Триумф был полный! По дороге на танцы друзья зашли в магазин, купили бутылку вина и распили её для поднятия настроения. Играла радиола, пары кружили в танце. Наконец танец закончился. Парни сгруппировались в одном углу зала, девушки весёлой нарядно стайкой в противоположном.
14

И Алексей стал высматривать среди девушек ту, которую хотел бы пригласить на танец. Внимание его привлекла девушка в белом платье в чёрный горошек. Она была чуть полновата, круглолицая, светло-русые волосы собраны на затылке в замысловатый пучок, губы изгибались в радостной улыбке.
-- Слышь, Андрюха, -- обратился Алексей к стоящему рядом парню, -- а это кто такая , -- и он незаметно для окружающих, указал на девушку.
-- А, эта...? Так ты её знаешь. Анька Васильева. Фомича дочка...
--Не может быть! Ты только подумай в какую красавицу вымахала!
-- Кто? Это Анька красавица? Есть и красивее. Только  посмотри.
-- Да посмотрел уже. А ты, как я вижу, ничего в женской красе не понимаешь.
-- Так уж и не понимаю, -- не на шутку обиделся Андрюха.
-- Ну, не обижайся. Сам знаешь – кому что...
Заиграла радиола и парни устремились к девушкам, не все правда, а лишь те кто хотел и умел танцевать.Поспешил и Алексей. Он боялся как бы кто не пригласил на танец Анну раньше него. Алексей успел. И когда ему на плечо легла лёгкая девичья рука, а сам он обхватил девушку за талию, ему показалось что пол уплывает у него из-под ног.
« Всё, старшина, -- радостно подумал он, -- идёшь ко дну, пробоина-то ниже ватерлинии.»
О чём они говорили во время танца, Алексей не помнил и не мог вспомнить впоследствии сколько ни старался, но он хорошо запомнил большие серые глаза, внимательно и доверчиво смотревшие на него. И Алексей понял, что где бы он ни был, как бы ни сложилась его жизнь, ему никуда не деться от этих глаз. После танцев они долго бродили по улицам, стараясь выбирать самые малолюдные. Время не просто бежало, оно стремительно летело. Они говорили и говорили. О чём? Да ни о чём, о разных пустяках, затем переходили на серьёзные темы. Алексей рассказывал о морской службе, Анна об учёбе в техникуме, и всё казалось им важным  и значимым.. Однако, время не стояло на месте. Анну дома ожидали строгие родители. Наконец они подошли к калитке... У  родителей девушки был собственный дом.
Нужно сказать, что к моменту встречи с Анной   Алексей не был  святым непорочным юношей. Он успел познать плотскую любовь. Но сейчас, рядом с девушкой он был наполнен чистой трепетной нежностью и всё, на что смог решиться -- осторожно коснуться её щеки своими жаркими, сухими губами.
-- Всё, Алексей, всё , мне пора, мама ждёт. Не дай Бог проснётся, будет мне взбучка, на танцы завтра не пустит.
Наконец они расстались, условившись встретиться завтра и снова пойти на танцы. В понедельник Анна уезжала в областной центр на занятия. Училась она в техникуме лёгкой промышленности по специальности – бухгалтерский учёт. Напрасно Анна беспокоилась о том , как бы не разбудить мать и не навлечь на себя её гнев..
Отец спал намаявшись за день, а вот Мария Антоновна даже не ложилась.. Она терпеливо поджидала дочь с танцев. Время тянулось медленно, хотелось спать , но Мария Антоновна решила всё же дождаться дочери и только тогда, со спкойным сердцем улечься рядом со спящим мужем. Женщина осторожно отодвинула в сторону шторочку на окне и стала внимательно приглядываться к парочке остновившейся у калитки. Этою парочкой были Анна и, поначалу показавшийся ей совсем незнакомым, парень. ...но когда Мария Антоновна пригляделась более внимательно, то узнала в парне Алексея Орехова. Парень ей нравился, она хорошо помнила его отца и с большим уважением относилась к его матери.
« Ну и хорошо, и слава Богу, и пусть встречаются. Пока он служит, Аня техникум закончит. И на других заглядываться не станет.Кто знает, что там  в городе творится?»
Хотя женщина и была уверена в дочери, но всё же...всё же.... скрипнула калитка и когда Анна осторожно, на цыпочках вошла в дом, ей показалось, что мать давно и крепко спит. Об этом
случае много позже тёща как-то рассказала зятю и они долго над этим смеялись.

15

Алексей с Анной поженились вскоре после его демобилизации. Свадьбу справили в доме у тестя. Гостей набралось много – родня, друзья, подруги, соседи. Родных со стороны Алексея не было. . Кто-то погиб в войну, кто-то затерялся на необъятных просторах Советского Союза. Мать была  родом  из Белоруссии, отец из Сибири.  После свадьбы молодые поселились в бараке. Правда, родители Анны настаивали на том, чтобы они жили у них, но идти в примаки Алексей не захотел. Не даром говорят – в примаках жизнь собачья. Вполне возможно, что зять поладил бы с тестем и тёщей, но ему хотелось независимости, хотелось чувствовать себя хозяином. И родителям Анны, скрепя сердце, пришлось согласиться..Жилищную проблему решили просто –комнату перегородили шкафом и все обитатели квартиры остались довольны. За шкафом поместились кровать, стул и тумбочка. Да и на кухне стоял самодельный диванчик.
К общему счастью двух семей , невестка и свекровь поладили. Ничего удивительного в том не было.. Мать Алексея (и тоже Мария), была женщиной тихой, деликатной и доброжелательной. Анну родители воспитали в уважении к старшим, особенно к родителям мужа.
--Доча, -- не раз говорила мать Анне,--выйдешь замуж, хоть где будешь жить, хоть дома с нами, хоть не с нами, а к родителям мужа завсегда относись с почтением. Не забывай – они вырастили тебе мужа. Сама знаешь – ласковый телёнок двух маток сосёт.
Да и что молодой женщине было не любить свою свекровь? Деликатная женщина никогда не вмешивалась в жизнь молодых, не старалась делать невестке замечания. Мария считала – раз хорошо её сыну, значит хорошо и ей, а то что молодые не всегда придерживались старых порядков, на то они и молодые.
«Лишь бы им было хорошо, лишь бы им...»
Да особых поводов быть недовольной невесткой у неё не было. Мария Антоновна воспитала дочь хорошей хозяйкой, чистоплотной и трудолюбивой. На работу Анна устроилась в бухгалтерию завода и свекровь этим очень гордилась. И во всём том присутствовало самое важное для них – обе женщины любили одного и того же мужчину, мать сына, жена мужа.
Через два года после свадьбы у Алексея и Анны родился первый ребёнок. Первенцем оказалась девочка. Роды прошли благополучно, хотя роженице и пришлось помучиться почти сутки. Девочка родилась здоровой и весила больше трёх килограмм. Она смешно шевелила во сне губами, иногда хмурила тонкие ниточки бровей и, если была голодна, начинала громко плакать. Девочку назвали Мария в честь обеих бабушек. Росла Машенька  окружённая заботой и любовью родителей, бабушек и единственного деда. После декрета молодой маме нужно было выходить на работу, но на семейном совете решили, что Анна уйдёт с работы и будет сидеть дома с малышкой до тех пор пока девочка не пойдёт в садик. После того как Машеньке исполнилось два года, девочку определили в детсад. А ещё через два года в семье родился ещё один ребёнок, на этот раз мальчик—крепенький и здоровый. Поначалу сына хотели назвать Колей в честь деда, но всезнающие бабки отговорили.
-- Вы послушайте, Нельзя называть ребёнка именем покойного. Если человек помирает своей смертью – то позволяется, а если другой какой, то- нельзя. Судьбу его повторит...
-- Как так?—удивлялась Анна, -- ведь отец Алексея умер своей смертью.
-- Своей, да не своей—возражали старушки, -- с войны он какой возвернулся?, -- и видя расстроенное лицо молодой матери, успокаивали, -- да назовите просто Ваня. Это имя завсегда всем подходит. Зачем же зазря на ребёнка беду навлекать?
-- Вообще-то правда, доча, -- соглашалась со старушками Мария Антоновна, -- и я об этом слышала. Повторит судьбу.
Так и назвали новорождённого малыша самым распространённым русским именем- Иван. И росли в семье двое ребятишек Марья да Иван. Через год с небольшим свекровь вышла на пенсию и стала присматривать за детьми. Через два года вышла на пенсию и мать Анны и тоже стала помогать  растить внуками. Степан Фомич к этому времени уже получал пенсию, но продолжал работать.
16

С той поры прошло немало лет. Дети подросли. Семья Ореховых по-прежнему жила в бараке. Но посёлок постепенно разрастался, появились новые производства, хотя старый мехзавод по-прежнему оставался ведущим предприятием не только посёлка, но и всего района. В посёлке начали возводить новые пятиэтажные дома. Квартиры в домах были уже со всеми удобствами.Людей залихорадило. Всем хотелось как можно быстрее получить новые квартиры. Они вдруг стали смотреть на бараки в которых прожили большую часть жизни, с неподдельным изумлением. Их ветхость и убогость вдруг стали отчётливо бросаться в глаза.
На заводе и в поссовете стали составляться списки очередников на получение жилья. Очередей было несколько – обычная очередь, очередь из семей погибших на войне фронтовиков, очередь для больных,  и очередь молодых специалистов.И люди любыми правдами и неправдами бросились собирать справки для того, чтобы быть зачисленными в одну из льготных очередей. Мать Алексея стояла в очереди на получение благоустроенного  жилья, как вдова скончавшегося от ран полученных на войне, фронтовика. Дом  в котором Мария вместе с семьёй сына должна была получить квартиру сдавался в эксплуатацию через два месяца, т. е. к Майским праздникам. По закону семья Ореховых должна была получить трёхкомнатную квартиру.По этому поводу велись бесконечные разговоры—какую комнату займёт мать, какую дети, а какую Алексей с Анной.Они всей семьёй сходили на стройку, посмотрели квартиру и стали присматривать новую мебель.
На как бывает иногда – мечты мечтами, а жизнь жизнью.. В одну из ночей ушла из жизни мать Алексея. Умерла женщина, как и жила, тихо и незаметно.  Вечером легла спать вполне здоровая, а утром уже не встала. Врачи констатировали остановку сердца во сне. Ах, как не вовремя оказалась эта смерть! (хотя, когда она бывает вовремя?)Пожить бы женщине  ещё самую малость, получить новую квартиру для  любимых внуков. Но видимо Господь лучше нас знает каким образом,  кому и когда уйти из жизни.
Марию похоронили рядом с мужем. Родные поплакали, погоревали, но жизнь продолжалась и нужно было думать, как жить дальше без любимой матери, свекрови, бабушки. Хорошо,  что дети к этому времени подросли и могли сами управляться по дому. Но тут возникла другая проблема, проблема которая поначалу и не казалась проблемой. Вскоре после похорон матери Алексей пошёл к председателю профсоюза завода с тем, чтобы  материнскую очередь переоформить на себя. Алексей был уверен , что проблем с этим не возникнет. Но каково же было его изумление, когда председатель порфкома заявил ему, что очередь переписывать не станет и что лет через пять они и так получат квартиру. Разговор продолжался довольно долго, со стороны могло показаться, что председатель проникся положением  Алексея и его семьи, но  в то же время он нашёл кучу доводов, по которым как бы и не мог ничем помочь .Однако и не отказал окончательно. Он прозрачно намекнул – хочешь получить квартиру в новом доме и трёхкомнатную  -- подсуетись. Открытым текстом это звучало так – хочешь, плати!
Домой после такой беседы Алексей пришёл в самом мрачном расположении духа.  Едва вгзлянув на мужа, Анна сразу догадалась, что произошло нечто неприятное для Алексея и всей их семьи.
-- Алексей, что случилось?—обратилась к мужу Анна, -- что случилось? Квартира?
-- .Она самая... Подумай, какая сволочь этот председатель! Ведь что предлагает? Хочешь квартиру –плати!
-- Что, так и сказал? И не постеснялся?
-- Да нет, Аня, такие вещи открыто не говорят, о таких вещах только намекают...
--А ведь давно по посёлку ходят слухи, -- пребила его жена
-- Ходить –то ходят, да я как-то не верил... А теперь вот поверил. А ведь и отец до войны работал на заводе, даже строил его, мать всю жизнь проработала, сами работаем, да и отец умер от ран...
--Так что же делать ?- в голосе Анны звучало отчаяние, на глаза набежали слёзы, -- дать ему
17

эти проклятые деньги?
-- Не могу, Аня, вот, повертшь – не могу!
--Да понимаю, всё понимаю, но как обидно. А как ждали эту квартиру дети!, Как радовались! Что же делать?Может, всё-таки дать? Пусть подавится!
-- Аня, не могу!  Вот , веришь, не могу...Да и что люди скажут? Стыдно по посёлку будет пройти... Нет, нужно что-нибудь придумать...
Хотя деньги и давались без свидетелей из рук в руки, но каким-то непостижимым образом об этом почти сразу же узнавал весь посёлок. Так и не придя ни к какому решению, они легли спать. Завтра был рабочий день. Правда, оба провели бессонную ночь. Да разве уснёшь от такого потрясения?
На другой день Алексей вернулся с работы почти в хорошем настроении.  Чмокнув изумлённую жену в щеку, он радостно сообщил, что записался на понедельник на приём к директору.. Директор был мужиком стоящим, да к тому же и фронтовик. Не может быть чтобы не помог.
--Да знаешь, Ань, поговорил с мужиками, те и посоветовали. Но пусть эта сволочь не думает, что снова выберут в председатели. Сам за него голосовать не стану и других подговорю. Да многие на него зуб имеют.
Но идти к директору  на приём Алексею не пришлось, чему он был несказанно рад. Директор директором, но снова нужно идти и даже, возможно, унижаться выпрашивая себе законную квартиру.  На следующий день к ним зашёл отец Анны и сообщил новость, что умерла старая Пантелееха, а её дочь  срочно продаёт дом и совсем недорого. Вот он и советует посмотреть дом и подумать – может всё-таки стоит купить, ведь дом не квартира. И землица есть, и хозяйство можно завести—курочек, поросёночка там.
--Огород-то у старухи запущенный, правда, дак ведь болела она в последнее время. А дочка, что ж? В городе, не наездишься, да и отвыкла в земле копаться...
Как ни удручена была Анна последними событиями, но на предложение отца только рассмеялась.
-- О чём ты, пап, говоришь? Дом! А деньги где взять на этот дом? Это не шкаф купить!
-- Ну, дочь, так поторговаться можно.Ведь есть же у вас кое-какие денежки, у нас с матерью наберётся. Копили на похороны, да нам помирать не к спеху, -- рассмеялся старик собственной шутке, -- так и я работаю покамест...
--А что, -- загорелся идеей Алексей, -- может и не купим, а давай сходим посмотрим.. Не хватит если малость, займём у кого.
И, несмотря на то что Анна была против,  – отец и муж сумели её уговорить. С одной стороны ей тоже хотелось посмотреть  дом, с другой стороны она боялась поддаться соблазну. Дом не квартира! Да и в свете последних неблагоприятных событий безудержно захотелось что-то сделать, как-то разом поменять  опостылевший барак на нечто...
Анна уступила и они всей семьёй отправились смотреть дом. Ключ от дома дала им соседка. После похорон дочь Панелееихи вернулась город на следующий же день. Уверенной рукой Алексей отпер дверь. Какой-то внутренний голос подсказывал ему что этот дом будет его домом и он станет в нём хозяином. Строение было добротным, возводилось прочно и на века. В доме было три комнаты, большая кухня и большой коридор., Степан Фомич с деловым видом и со знанием дела обходил помещение за помещением. Под домом был просторный подпол. Алексей не поленился и слазил на чердак.
--Аня, --раздался от туда его голос, -- лезь сюда! Посмотри сколько здесь места! Да тут можно две комнаты отделать!
Глядя на сияющее лицо мужа Анна поняла, что дом покупать всё же придётся. Участок вокруг дома действительно выглядел запущенным, но сарай и баня были в хорошем состоянии.
-- Ну что, дочь, или не дело отец говорит?  Квартира это квартира, а дом – это дом.
--Да не переживай ты, жёнушка, сделаю я тебе в доме удобства, да ещё какие! Обзавидуются.
18

А баня? Чего лучше?
И соблазнённая Анна уступила. Поторговавшись  хозяйкой, которая немного сбавила в цене, так как хотела продать дом как можно скорее, дом они купили. Правда, пришлось немного занять, но это была такая мелочь на фоне всеобщей радости. На семейном совете решили переезжать немедленно, а ремонт делать постепенно. Жить в доме можно было, тем более наступала весна и нужно было заниматься огородом. Многие на работе откровенно завидовали Алексею и он гордился покупкой   и своей удачей.


Закончились хлопоты связанные с переездом. Семья устроилась на новом месте. Все были рады, особенно дети. У каждого из них была теперь своя собственная комната. Алексей с Анной съездили в город и на базаре купили два десятка цыплят, а с поросёнком решили повременить. Завели и собаку. Как же дом и без собаки? Может быть они и прожили бы без собаки, но случилось так, что однажды вернувшись с работы, Алексей увидел на крыльце своего дома невзрачную маленькую дворняжку. Собака сидела возле двери и с виноватым видом смотрела на приближающегося мужчину.
-- Вот так так!—изумился Алексей,-- ну что ты скажешь? Ты, парень, как тут очутился и что ты здесь делаешь?
Собачонка внимательно слушала  человека и смотрела на него умными и печальными глазами. В её глазах светилась надежда , что её на этот раз не прогонят, а приютят и накормят. Алексей протянул руку и погладил собачонку.
-- Ну, так что мы с тобой станем делать? Совсем ты, брат, как я посмотрю, отощал. Наверно не сладко пришлось? Во какой худой, да грязный. Ладно, сиди тут, а я посмотрю чем накормить тебя.
Алексей налил в миску молока, накрошил туда хлеба и вытащил из супа     мясистую косточку. Всё это богатство он поставил перед собачкой. Обрадованное животное не сразу бросилось к миске с едой, а вначале недоверчиво посмотрела на человека, как бы спрашивая –неужели всё это мне?
-- Тебе, тебе, ешь, поправляйся. Раз пришёл, так оставайся, не прогонять же... Как звать-то тебя? Полкан? Да нет, на Полкана ты вроде бы не тянешь. Мурзик? Тузик?
Алексей перечислял собачьи имена, пёсик никак не реагировал на них и , только когда Алексей произнёс – Шарик, тот заметно оживился, подошёл к Алекесею, внимательно посмотрел в глаза и осторожно лизнул ему руку. На большее Шарик пока не решился.
-- Ах ты, псина, -- растрогался Алексей, -- да ты ешь, ешь
Шрик стал быстро и жадно есть. По всей видимости он был очень голоден.Так в доме появился новый жилец.Дети такому жильцу были несказанно рады. Пришлось сделать будку и посадить Шарика на привязь, но Шарик выл так тоскливо, что сердце Алексея не выдержало  и он соорудил для него просторный вольер. Выть Шарик перестал, но он очень страдал от того, что не мог быть вместе с людьми. Всем было жалко добрую и ласковую собачонку. И, опять-таки , на семейном совете решили огородить забором грядки, а по остальной территории Шарик может свободно передвигаться. Как проводил Шарик день пока никого не было дома, никто не знал, но как только открывалась калитка, он уже сидел на крыльце и радостно скалил зубы. Поначалу он пытался выражать свою бурную радость тем, что бросался каждому на грудь, но ему доходчиво объяснили что этого делать нельзя. Его грязные лапы могли оставить пятна на одежде. Шарик понял и только когда дети затевали с ним шумную возню, ему позволялось выражать свои эмоции любыми доступными собаке способами. Шарик любил всех домочадцев, но только Алексей был для него непререкаемым авторитетом.
Всё это было хорошо, но нужно было отдавать долги и требовались деньги на ремонт дома. Сам Алексей зарабатывал хорошо, помимо основного заработка имел и халтурки.  Иногда нужно было выточить деталь, которую невозможно было купить в магазине, а если такая
19

деталь и была в продаже, то стоила немалых денег.За пустяковую деталь рассчитывались бутылкой, которую вместе и распивали, за дорогую и сложную расплачивались деньгами или же бартером. Ты мне, я тебе. Начальство на такое явление смотрело сквозь пальцы. Иначе строить отношения – рабочий, мастер, начальник было невозможно. Сегодня ты не позволишь рабочему что-то выточить, высверлить, и так далее, завтра тот же рабочий не останется сверхурочно, когда горит план или поступит срочный заказ.
Но, конечно, во всём требовалось соблюдать меру.И Алексей эту меру знал. Анна в бухгалтерии получала мало. Однако, на жизнь хватало, при умелом ведении домашнего хозяйства можно было кое-что и отложить. Но теперь расходы выросли и однажды Алексей предложил жене:
-- Послушай, Аня, что если нам начать торговать самогонкой? Торгуют же другие.
--Нет, нет и ещё раз нет—без раздумий ответила Анна.
--Ну, почему? Деньги-то нужны...
--Что угодно, но только не это. Хочешь чтоб все пальцами тыкали—вот, Ореховы, а торгуют.. В магазин, ведь, не выйдешь. А детям каково будет слушать?
-- Так-то оно так, но всё же,-- снова начал Алексей, -- может хоть для себя? Где-то что-то достать – бутылка, придут помочь –бутылка. В магазине ведь не накупишься... Все так делают. А праздник какой? – Алексею страшно не хотелось отказываться от соблазнительной идеи.
--Ну, -- нехотя согласилась жена, -- ну, если уж только для себя.
Казалось, выход был найден. Какая, никакая экономия всё же... всё же...
Знали бы тогда Алексей и Анна чем впоследствии обернётся для их семьи такое мудрое и спасительное, на первый взгляд, решение. Постепенно Алексей пристрастился к выпивке. Рассчитываясь за помощь бутылкой он, нередко и сам выпивал вместе с мужиками. Не сказать, что Алексей до этого не выпивал. Выпивал, но не часто и знал меру. Но как-то незаметно он пристрастился к выпивке.Поначалу Анна не придавала этому особого значения –ну, поработали, ну посидел с мужиками, так не где-нибудь, а дома. Но когда Анна спохватилась, было уже поздно.Не пить Алексей уже не мог, он хотел пить и пил. Дома начались скандалы, правда, руку на жену Алексей никогда не поднимал, но не раз ей говорил:
-- Ты ко мне пьяному, лучше не лезь, а то как вмажу, так влипнешь в стенку!
Анна терпела, никому о том, что происходит в их семье не рассказывала, родителям не жаловалась.  Зачем расстраивать понапрасну? Дети начали сторониться отца и, когда он пьяным приходил домой, они уходили из дома или же каждый запирался в своей комнате. Не помогали ни просьбы, ни уговоры. Трезвый Алексей обещал завязать с выпивкой, а на другой день приходил едва держась на ногах.
Продолжаться до бесконечности так не могло. Анна подала на развод.
Мучимый болью и тяжёлыми воспоминаниями Алексей никак не мог уснуть. Одно воспоминание наслаивалось на другое, мысли хаотично метались в его тяжёлой, сжатой словно тисками, голове.  Снова неясной смутной тенью показалась фигура отца. Казалось, он силился что-то сказать и не мог. Охваченный отчаянием Алексей застонал, тут же почувствовал сильное удушье, а в правой стороне груди снова разлилось жаркое, полыхающее пламя.
«Господи, Господи Боже, милостивый и милосердный! Сжалься надо мной и вразуми.Господи, прости мне грехи мои и спаси меня! Я не могу уйти из жизни не помирившись с женой и детьми. Я не могу оставить их одних.Господи, если ты только слышишь меня, не оставь!»
Горячо и отчаянно молился Алексей в надежде взывая к Богу.
«Господи обещаю тебе, если только останусь жив, брошу пить,.только сейчас, на краю гибели я вдруг понял , как мерзко жил! Как жил! Господи, не оставь! На кого мне надеяться кроме как на тебя?»
Ещё долго и горячо, в общем-то не верующий человек, взывал Алексей к Богу. Услышал ли и на этот раз его Господь, но жжение в груди стало терпимым, терпимой стала и боль, и
20

измученный Алексей погрузился в спасительный сон.Во сне ему привиделся лес,  который он знал с детства. Но к своему великому изумлению Алексей понял что заблудился.Начиналось какое-то незнакомое болото и ноги вязли во мху. С большим трудом , еле переставляя ноги он выбрался на сушу., но место по-прежнему оставалось незнакомым. В лесу царила зловещая тишина, не щебетали птицы, не шелестела листва. Тёмные тучи висели так низко, что казалось – они цепляются за макушки деревьев.  В полном изнеможении прислонился Алексей к могучей сосне, одиноко стоявшей на поляне. Вдруг непонятно откуда налетел резкий порыв ветра, сосна под которой стоял Алексей, покачнулась и начала медленно падать, подминая под себя стоявшие неподалёку деревья. С большим трудом отскочил Алексей в сторону от падающей прямо на него сосны. И вдруг он увидел в образовавшемся проёме, что стоит почти на краю леса, перед ним расстилается широкое поле, сплошь покрытое цветущими ромашками, а за полем трубы родного завода.
«Как же я раньше не знал этого поля?—изумился он, - ведь сколько букетов мог бы надарить Анне!»-- но тут из травы прямо на него выскочил огромный зелёный кузнечик и громко заверещал. Это звонил будильник. Пора было подниматься и собираться на работу. Какое-то время Алексей лежал неподвижно, сбрасывая остатки сна и с трудом соображая где он и что с ним. Наконец, пришло ощущение реальности, а вслед за этим появилась мысль, что пора вставать и собираться на работу. Голова по-прежнему была тяжёлой.
«Наверно от самогонки», -- мимоходом подумал Алексей.
Никаких болей в груди не ощущалось, и только в ногах чувствовалась заметная слабость.
«Ничего,  расхожусь, чаю попью... может полегчает»- он совсем забыл что собирался с утра пойти к врачу. За всю свою рабочую жизнь Алексей ни разу не был на больничном, серьёзно никогда не болел, а лёгкие недомогания переносил на ногах. Анна лечила мужа домашними средствами. Работа у него была на первом месте, здоровье на втором. Алексей умылся, оделся и вышел на кухню в тайной надежде, что Анна как всегда, тоже выйдет. Жена на работу уходила позже, дети в школу уходили к девяти часам. По утрам Маша  и Ваня любили поспать и потому валялись в кроватях до последней минуты. Анна кормила мужа, собирала ему с собой обед, одним словом, провожала мужа на работу. Затем начинала готовить завтрак себе и детям. Они вместе выходили из дома,  и выйдя за калитку, расходились в разные стороны –Маша с Ваней в школу, Анна на работу. До калитки всех провожал добрый Шарик.
Но в это утро Анна на кухню не вышла. Алексею пришлось самому приготовить себе завтрак. Есть не хотелось, но не идти же на работу голодным!  С  собой он приготовил несколько бутербродов с колбасой, достал из банки пару маринованных огурчиков, снова присел к столу и закурил. Ему очень хотелось встретиться с женой, вроде уже как и бывшей,  и поговорить. О чём поговорить Алексей не знал и сам, но чувствовал , что для него это очень важно. Анна не выходила и он осторожно постучался к ней.Анна не отозвалась.
-- Аня, Анечка, давай поговорим, -- громким шёпотом начал Алексей, --Анечка, ну выйди, поговорим. – ответом ему по-прежнему была тишина.
С тяжёлым сердцем спустился Алексей с крыльца , ноги казались ватными. К нему подскочил Шарик и лизнул Хозяину руку влажным, шершавым языком.
--Ну что, Шарик?  Ну что, псина? Не можешь без хозяина? Один только ты и любишь меня,
хоть какой я пьяница.—Алексей нагнулся и поцеловал собаку в прохладный чёрный нос.
« Что ж это я делаю? – вдруг опомнился он, --а вдруг Анна увидит?Скажет совсем от пьянки свихнулся.»-- он непроизвольно оглянулся, и ему показалось, что на кухонном окне слегка колыхнулась занавеска. Действительно колыхнулась или только показалось?  Алексей достал из кармана приготовленные для обеда бутерброды и протянул собаке.
- Ешь, Шарик, пользуйся моей добротой.
Но Шарик есть не стал, он прижался к Хозяину, и вдруг завыл громко и тоскливо.
--Что с тобой, псина? – обеспокоился поражённый Алексей, -- смерть мою видишь, что ли? Не дрейфь, прорвёмся.
21

Но Шарик не мог успокоиться и продолжал выть громко и протяжно. Он действительно видел
за спиною Хозяина тёмный, призрачный силуэт.Неподдельный ужас обуял его собачье сердце.
-- Всё, Шарик, всё. Кончай выть. Разбудишь всех да напугаешь. Видишь, стою живой и здоровый.Ешь хлеб. Вкусно. Ну, до вечера,тебе-то хорошо, а мне пора на работу.
Алексей нагнулся, погладил Шарика и медленно пошёл к калитке. Шарик смотрел ему вслед пока тот не скрылся из виду.
«Хоршо тебе говорить, -- подумал Шарик, -- не видишь ничего, а видел бы как я , то небось тоже взвыл бы»
Мрачная фигура, так напугавшая его, исчезла, но в том месте где она была несколько минут назад, стойко держался необъяснимый холод.Шарик посмотрел на еду, но не прикоснулся к ней, а тихо побрёл к своей будке.
«Съем потом, когда успокоюсь,»- подумал он.
К тому времени когда в раздевалке появился Алексей, мужики уже успели переодеться и по одному расходились по рабочим местам.
--Ну и видок у тебя!—раздались удивлённые голоса, -- никак лишнего хватил?
--Хватил, мужики, хватил...
-- С чего бы это?
-- Да с чего? С женой разводился. Не знаете, что ли?—раздался весёлый голос, но Алексей был в таком состоянии,  что никак не отреагировал на неуместную шутку, а голос тем временем продолжал, -- везёт же некоторым. Хочешь снова женись, хочешь холостым ходи!
-- Дурак же ты, -- отозвался пожилой мужчина,-- только ржать бы. Вот разведёшься сам, тогда узнаешь что почём.
-- Уж и пошутить нельзя? – обиделся шутник.
Мужи расходились по рабочим местам. Алексей снял с себя куртку, повесил её в шкафчик и принялся  за сапоги, но вдруг покачнулся и стал медленно и как-то неловко заваливаться на скамейку. Его поглотила вязкая, густая мгла. Единственное , что мелькнуло в его угасающем сознании, это был Шарик, который дрожа всем телом, прижимался к нему. Алексей уже не чувствовал, как подоспели мужики, подхватили его бесчувственное тело и осторожно положили на скамейку, как вызвали скорую, и как скорая, завывая сиреной, быстро понеслась к  больнице.


Когда Алексей очнулся м пришёл в себя, то долго не мог сообразить где он и что с ним. Взгляд его упёрся в совершенно белый потолок. В его доме потолки тоже были белые, но этот потолок отличался какой-то особенной белизной. Стена напротив в верхней части тоже была белой, а остальная её часть до самого пола была окрашена масляной краской приятного салатового цвета. На окнах висели белые плотные шторки. Рядом с кроватью на которой он лежал , стояли ещё две кровати. Кровати были заправлены байковыми одеялами кофейного цвета, на них лежали подушки в белых наволочках. Сам Алексей был опутан каким-то проводами. Он хотелось повернуться на бок, но сделать это мешали подключённые к его телу  провода. Понемногу возвращалось сознание. Пришла мысль , что он в больнице и, по-видимому, в тяжёлом состоянии. (иначе не лежал бы один и не был бы опутан проводами.) К Алексею постепенно возвращалась память. Словно сквозь туманную завесу  припомнились недавние события. Поначалу воспоминания были обрывочными, хаотичными – то он видел себя в зале суда, то дома за столом, то на трассе под порывами насквозь пронизывающего ветра, то отца в неярком лунном свете, то Шарика, который прижимался к нему и громко и тоскливо выл.
«Значит, всё-таки в больнице... Но как попал сюда?... Да...видно, дела серьёзные...»
Очень хотелось пить и он слабым голосом, ни к кому не обращаясь, произнёс:
--Пить... пить...
22

На его голос сразу же отозвалась пожилая женщина в белом халате, которую он поначалу не
заметил.
-- Очнулся, касатик. Ну и хорошо, ну и слава Богу.
-- Пить...
--И попьёшь, касатик, и попьёшь. Вот тебе водичка. Пей только осторожно—и женщина поднесла к его губам кружку с водой.
Алексей пил и пил, и ему казалось, что он никогда не напьётся вволю.
-- Спасибо, наверное я в больнице, -- не то утвердительно, не то вопросительно произнёс Алексей.
-- В больнице. А где ж тебе ещё быть? Вчерась по утру и привезла скорая прям с работы. Не помнишь?
-- Не помню..
-- Да где ж тебе и упомнить... Без сознания ведь был.
Женщина говорила медленно, растягивая слова, как обычно говорят спокойные и уравновешенные люди.  Алексею казалось, что   где-то, может очень давно, он видел эту женщину и слышал её голос.
--А кто вы? Вот чувствую, что знаю вас, а вспомнить никак не могу.
-- Да что меня вспоминать? – охотно отозвалась женщина , -- Шурочка я, а для тебя тётя Шура. Помнишь, в амбулатории на заводе работала. А теперь вот в больнице медсестрой.
-- А, вспомнил, -- обрадовался Алексей,-- и как я мог забыть? Что-то с головой не в порядке.
--Конечно, не в порядке после такой беды...
-- А что со мной, тётя Шура, - торопливо перебил он, --инфаркт, наверно?
--Он самый, касатик, он самый. Да теперь уж не страшно, спасли ведь, жить будешь, -- Шурочка вздохнула и с состраданием посмотрела на больного, --ладно уж, ты тут лежи, а я за доктором схожу. --С этими словами женщина поднялась и вышла из палаты. Вскоре она вернулась и сказала , что доктор закончит обход и через часик зайдёт. Самой ей тоже нужно пройтись по палатам, раздать таблетки и сделать больным уколы,  а как освободится, снова зайдёт к нему.
-- А ты лежи смирно. Сейчас к тебе нянечка зайдёт, приведёт тебя в порядок, - с этими словами тётя Шура вышла из палаты.
Не успела она закрыть за собою дверь, как дверь снова распахнулась и в палату вошла другая женщина в белом халате с ведром в одной руке и полотенцем в другой. И эта женщина была немолодой, но её он узнал сразу. Это был Дуся,  бывшая воспитательница в детском садике.В то время, когда Алексей посещал садик, дети обращались к росе по имени—отчеству—Дуся Ивановна.
Дусю нельзя было отнести к первостатейным красавицам. Её чуть продолговатое лицо, выражало неподдельную искренность и доброту и все сходились в одном—девушка очень и очень симпатичная. По характеру женщина была покладистой, не конфликтной и отзывчивой.С мужем они жили душа в душу до тех пор, пока муж не увлёкся её лучшей подругой.Да не просто увлёкся, а бросил жену с ребёнком и ушёл к Дусиной подруге. По этому поводу в посёлке ходило много слухов. В большинстве своём все жалели несчастную Дусю. Если бы муж ушёл к совершенно посторонней женщине, уехал бы с глаз долой, женщина легче пережила бы свалившееся на неё горе ,но горячо любимый муж ушёл к подруге и остался в посёлке. Пережить достойно двойное предательство она не смогла. И Дуся не нашла иного способа заглушить своё горе, как залить его алкоголем. Поначалу она выпивала только дома и долгое время никто из соседей и знакомых не догадывался, что Дуся
«прикладывается» к бутылочке. Общительная, эмоциональная, открытая по натуре, на этот раз она замкнулась в себе и ни с кем не делилась своим горем и переживаниями. Отчего же Фрося замкнулась, никому не пыталась излить  душу, ни у кого не искала поддержки? Почему же? На это было несколько причин.
23

Во-первых женщина считала, что в глаза ей как бы и сочувствуют, а за глаза осуждают (хотя за что?) и смеются над её бедой и считают, что во всём случившемся виновата она сама.. И во вторых – после предательства подруги Фрося утратила доверие к людям. И, самое главное, ей было стыдно быть брошенной. Перестав доверять людям, Дуся доверилась бутылочке. , считая, что уж безмолвная бутылочка, никогда не предаст.  Как же она ошибалась! Прошло время и бутылочка тоже предала её.
Выпив, Дуся начинала петь грустные, заунывные песни или же, прижав дочь к груди, начинала безутешно рыдать. Как могла, маленькая Нюрочка утешала мать, утирала ей слёзы, раздевала и укладывала спать. А уложив, сидела на краешке кровати пока мать не засыпала, гладила её рано поседевшие косы и рассказывала всё, что приходило на ум. Нюрочка рано повзрослела. Она не простила отца и, если случалось столкнуться с ним на улице, быстро проходила мимо, опустив глаза. Отец несколько раз пытался заговорить с дочерью, объяснить ей, что ни в чём перед ними не виноват, просто так случилось – полюбил другую женщину. И не его вина , что другая женщина оказалась подругой матери. Но дочь избегала отца и ни в какие разговоры с ним не вступала. Для себя Нюрочка решила, что закончит школу, поступит в институт всё равно какой, а потом уедет по распределению и заберёт с собою мать. Девочка стала больше внимания уделять учёбе, закончила школу , получила аттестат с хорошими оценками и поступила в институт лёгкой промышленности.. Жить на одну стипендию было трудно. Дуся, как могла и чем могла, помогала дочери. Сама Дуся жила скромно, довольствуясь малым, но была горда тем , что дочь учиться в институте. Нюрочка закончила институт, вышла замуж и вместе с мужем, обосновалась в Анапе. Муж работал автомехаником на какой-то базе, дочь  в швейном ателье.  Иногда в разговорах с любопытствующими соседками Дуся говорила, что дочь живёт хорошо, у них свой дом, две девочки и один мальчишка. Ещё она говорила, что и дочь, и зять зовут её к себе, что у неё будет своя комната,  что с внуками ей скучно не будет, море рядом. На все вопросы соседок, почему же она не едет к дочери,  Дуся неизменно отвечала:
-- Куда ж я поеду, если я пью? Позорить их, что ли? Вот брошу пить, тогда видно будет...
Но бросить пить женщина так и не смогла. А, может, не хотела? Какое-то время Дуся умело скрывала от окружающих своё пристрастие к алкоголю, но время шло и , наконец,, настал момент, когда скрывать от посторонних  пагубную зависимость не было никакой возможности. Заведующая детским садиком перевела Дусю из воспитательниц в нянечки, надеясь, что Дуся одумается и её снова можно будет перевести в воспитательницы. Женщина любила детей и умела с ними хорошо ладить. Но наступил момент, когда Дусю  всё-таки пришлось уволить с работы. Обиды на заведующую она не держала, так как хорошо понимала, что заведующая сделала для неё всё, что смогла. Во всём она винила только себя... только себя....После садика Дуся устроилась на завод, но проработала там не долго. Начальник цеха, жалея женщину, предложил ей написать заявление с просьбой отпустить её с работы по собственному желанию. И опять женщина ни на кого не обиделась. Она была благодарна начальству за то, что в её трудовой книжке не появилась соответствующая статья. Статья статьёй, но она  понимала, что в посёлке все знают как и почему она ушла с работы. Но, странный случай, женщину никто не осуждал, никто не смотрел на неё презрительно, а совсем наоборот—жалели и сочувствовали. Пенсию по возрасту женщина ещё не получала и нужно было думать как жить дальше. И однажды сердобольная соседка посоветовала Дусе устроиться в больницу санитаркой. Санитарок в больнице всегда не хватало по той простой причине, что платили мало, а работа не считалась престижной. Женщина с радостью согласилась. Ей понравилось ухаживать за больными, даже пить она стала значительно меньше. Ведь она работала с больными людьми и часто среди просто больных попадались и тяжелобольные. Не будешь же дышать на них перегаром. Конечно, бывали и срывы, но не часто и начальство закрывало на них глаза, тем более что никаких жалоб от больных не поступало.
24.

--Ну, что, Лёшик, то в садик ко мне ходил, то в больницу ко мне попал. Вот, видишь, некуда тебе деться от бабки Дуси. Узнаёшь или забыл?—весело балагурила Дуся.
-- Да не, не забыл. А что вы будете делать со мной?
--Да что делают с лежачими больными? Вот посмотрю сейчас, пелёнку поменяю, протру, чтобы от тебя не пахло. Ведь доктор скоро зайдёт...
--Тётя Дуся,  а может не нужно?-- слабо запротестовал Алексей, заметно смутившись.
-- Как это не нужно?—удивилась женщина?-- Как это не нужно?—и, глянув на озадаченного Лёшика, весело рассмеялась, -- а, вот ты о чём? Да успокойся, мне эта ваши штучки ни к чему. Насмотрелась в больнице....Да и старая уже... Когда в садик ходил , то ничего не говорил , когда бабка Шура задницу твою вытирала..
-- Так когда это было...
--Давай-ка, милый, я тебя быстро обработаю, не успеешь и глазом моргнуть.
И женщина ловко, привычным движением сняла с Алексея одеяло, уверенно протёрла лицо, руки и самые потаённые места.
-- Ну, вот и всё, а ты волновался. Видишь, как быстро управилась, даже испугаться не успел. А пелёнку менять не буду пока, чистая она у тебя и сухая.. Лишний-то раз лучше и не ворочать тебя...По маленькому-то хочешь?
-- Не знаю, может и хочу, - неуверенно отвечал Алексей.
--Ладно, вот тебе утка, положу рядом на табуретку, если что...Пойду других навещу, а к тебе ещё загляну—и с этими словами добрая и словоохотливая Фрося закрыла за собой дверь реанимационной палаты.
Уж коли речь зашла о больнице, то хочется пару слов сказать о небольших, местных, а в данном случае, поселковых больницах.Местные больницы хороши уже тем, что работают в них свои же люди. И хорошо лежать в больнице , где тебя все знают и ты знаешь всех. Тут и уход совсем другой и обращение свободное.  Тут нет чужих, тут все свои. Да и родственники могут забегать хоть каждый день и в любое время.
Вскоре Дуся опять появилась  в палате. На этот раз она принесла Алексею завтрак. Завтрак состояли из манной каши, приправленной сливочным маслом, кружки какао и кусочка белого хлеба с колбаской. При виде каши Алексей почувствовал лёгкую тошноту и решил отказаться от еды. Но Дуся посоветовала не отказываться, а скушать хоть несколько ложек каши или же выпить какао с хлебом. И, чтобы не обижать добрую женщину, Алексей принялся за еду.
- Вот и хорошо, так и надо.А то что это придумал? Кушать он не будет? А где силы взять для поправки?
--Да что поправляться? Знаешь, тётя Дуся, у меня ведь инфаркт...
--Да что тут не знать? Вся больница знает. Если бы не Антон Иванович, то может и не спасли бы. Ему говори спасибо. А может судьба такая? Может ещё время твоё не пришло... Я ведь знаешь, пока работаю в больнице, всякого насмотрелась..Бывает уж такого привезут, такого, что кажется и не жилец на белом свете, а неделя пройдёт, как и не болел. Хоть на свадьбе пляши...
-- Тётя Дуся, - перебил женщину Алексей,-- а ведь и наоборот бывает. Вспомни Мишку..
--Да что вспоминать?—на этот раз Дуся перебила больного, у Мишки своя судьба, у тебя своя, у меня своя. Все под Богом ходим, как рассудит, сердешный, так и будет, -- она вздохнула и принялась убирать с тумбочки посуду с остатками еды...
После завтрака Алексея потянуло на сон. Кажется он даже задремал, но поспать ему не удалось. Дверь в палату снова открылась и вошёл его школьный товарищ Антон. Они были ровесниками, Алексей всего на год был моложе Антона. Антон закончил школу с золотой медалью и поступил в Рижский медицинский институт на факультет хирургии. После получения диплома был направлен куда-то на Урал, проработал там восемь лет, женился, нажил двоих детей и вернулся на родину. Трудно сказать вернулся бы Антон в родимые края если бы не сложившиеся обстоятельства.  Дело в том, что в посёлке остались его родители.
25

Отец Антона любил выпить. Врачи уже давно строго-настрого запретили мужчине принимать спиртное—Иван страдал повышенным давлением. Какое-то время он старался держаться, не употреблять спиртное, терпел, но когда терпеть становилось невмочь, срывался в запой. Последствием одного такого запоя и стал обширный инсульт. Отца парализовало и Антону ничего не оставалось, как вернуться домой. Поначалу Антон не планировал остаться в посёлке навсегда, но отец пролежал недвижимый пять лет, а когда умер, то уезжать Антону уже не захотелось..Жена работала в школе учительницей, он главврачом, люди их уважали, да и детям здесь нравилось.
-- Ну, здорово, Алексей!—обратился  доктор, пожимая беспомощную руку Алексея, -- угораздило же тебя...
--Здорово, здорово, Антон. Хорошо что это ты, а не кто чужой. Хоть расскажешь, что со мной...
--Да что тут рассказывать? Инфаркт, причём обширный, на задней стенке.
-- Не выкарабкаюсь? Как ты думаешь?, Только не обманывай...
-- Да что тут скажешь?... Положение серьёзное, но уж если выжил, то выживешь.Для тебя теперь самое главное – спокойствие. Никаких эмоций – ни отрицательных, ни положительных..
Антон не стал говорить Алексею насколько серьёзно его положение., не стал говорить и о том, что инфаркт может повториться и предусмотретьь повторения нельзя. Но и лишать больного надежды тоже нельзя.
--Ты это, самое главное запасись терпением. Придётся в реанимации пролежать несколько дней. Старайся не делать резких движений. А я назначу тебе нужные лекарства, а чтобы время быстрее прошло, будешь на ночь принимать снотворные. Дай-ка я тебя послушаю, давление измерю. Потом сестра зайдёт, кардиограмму сделает и капельницу поставит.
Давление было в норме, но пульс был слабый и сердце работало с перебоями. Хотя Антон решил не давать Алексею ни малейшего повода усомниться в благополучном исходе, лицо его невольно выдало серьёзную озабоченность. И Алексей, внимательно следивший за выражением лица врача, заметил , как едва заметно сдвинулись его брови.
-- Что, так плохо?
--А что ты хотел? – вопросом на вопрос ответил Антон, --что ты хотел? -- снова повторил он, -- это тебе не заноза в пальце. Не стану скрывать – дела серьёзные. А вот поправишь или нет, зависит только от тебя. Самое главное—спокойствие. Никакой паники.
-- Какое тут спокойствие! Какое тут спокойствие?—сорвался Алексей, - лучше б уж сразу сдох! Всё равно концы отдам, - и он невольно заплакал. Сказалось нервное напряжение последних суток.
-- Так, так, так. А ну, успокойся. Рассказывай, как на духу, что у тебя произошло?
--А то и произошло, что развелись мы с Анной. Я ведь на суде как упрашивал  простить, обещался не пить и судья хотела нас помирить,так она ни в какую... и дома хотел с нею поговорить, так тоже ни в какую. Ну, и сорвался, обругал последними словами. Теперь уж точно не помиримся...
-- Не знаю, не знаю. Анна сегодня уже прибегала с самого утра. Спрашивала как ты, сказала – после работы зайдёт. Да я ей сказал, что пусть лучше не приходит, пока в палату тебя не переведу.
--Не может быть, -- не поверил Алексей, ---не может быть, она ведь такая! Может она приходила проверить --- не двинул ли я кони? Похоронила и с концами...
-Ну и сволочь ты, как я погляжу,-- теперь уже взорвался Антон,-- точно –сволочь! Жена прибежала вся в слезах, а он невесть что тут выдумывает. Может этот инфаркт вам на пользу обоим – помиритесь...
--Ты так думаешь?—в глазах Алексея засветилась надежда.
---А что тут думать? Ты бы вот бросил?
26

--Я ? нет.
- Вот видишь, а о жене как думаешь? Ладно, проехали. Лучше скажи, какого чорта ты попёрся на работу? Как всё было-то?
-- Да и не помню толком. Ну, напился вчера вечером. Да не хотел и пить, но так замёрз, пока до дому добрался, да и нервы...Потом с Анной поскандалил... Потом чувствую боль за грудиной и в правой стороне как пожар...Да отца ещё увидел, стоял, смотрел на меня...А к утру вроде бы и прошло, слабость, правда, была... Правда, думал—может воспаление, да самогонка бабкина...
-- Нет, я всё равно не пойму, какого чёрта ты попёрся на работу? Мог же на больничный пойти. Отлежался бы, а там может и в больницу положили. Но не в таком же состоянии!
-- Да думал , что врач больничный не даст. Пью ведь..
--Да... – констатировал Антон--, ты не только пьяница, но и дурак порядочный.
-- Антон, -- взмолился Алексей, -- пусть я какой дурак и сволочь, ты только скажи—Анна действительно приходила? Не обманываешь?
--Вот те крест, -- и Антон широко и старательно перекрестился., -- сейчас тебе уколы сделают, таблетки , будешь спать, а я попозже зайду .
Антон ушёл, но вскоре появилась тётя Шура, сделала укол и дала целую пригршню таблеток.
-- Пей, при мне пей! А то знаю я вас, я за дверь, а вы таблетки в тумбочку, ...хорошо ещё, если в тумбочку.
Дождавшись пока больной выпил таблетки, тётя Шура ушла.
Алексей погрузился в сон и когда снова открыл глаза, то увидел за окном чёрное небо и круглые пятна фонарей В их тусклом жёлтом свете кружили густые хлопья снежинок.Чёрные, оголённые ветви берёз покрылись белой пушистой пеленой.
«Вот и зима уже, снег, -- подумал Алексей, -- когда выйду отсюда , может и мороз будет. Наверно, всю ночь шёл снег и сейчас идёт. А может не ночь, а может только вечер? И спросить не у кого. Как-то там Шарик? Пустят ли его без меня в дом погреться или же так и будет сидеть на крыльце, лапы свои морозить. Да что это я, -- вдруг спохватился Алексей, -- тут такие дела, а я о Шарике. Ах, Шарик, Шарик, увидимся ли? Ведь почему-то ты выл... почему-то выл. Наверное...»--но додумать мысль до конца ему не удалось. Отворилась дверь и в палату вошла молодая девушка в белом халатике.
Девушка осторожно подошла к его койке и так же осторожно склонилась над Алексеем.. Он увидел над собой миловидное круглое личико и широко распахнутые глаза.
-- Ой, ну наконец вы проснулись, -- с облегчением вздохнула девушка,.-- Вы ведь целые сутки проспали-- а я уже боялась за вас,уж как боялась. А Антон Иванович наказывал    , чтобы к вам почаще заходила и, если что, звонила ему сразу.
--А что, если что?
--Ой, да не знаю, -- смутилась девушка, -- но только Антон Иванович наказывал. Ведь все знают , что он ваш друг,
--А сам ты чья будешь, -- весело перебил девушку Алексей,-- и тётя Шура где?
--А тётя Шура сегодня с утра сменилась, теперь я вместо него. Я ведь уже год как работаю а больнице медсестрой. Да я ещё всего боюсь, -- доверчиво призналась девушка,--но вы не думайте, я всё умею. А я вас знаю. Вы дядя Алексей. Мы с вашей Машей дружим.
-- Да как же вы можете дружить с Машей, если ты старшее её? На сколько старше? Года на три-четыре?
-- Так что с того, что старше? Мы ведь вместе в хоре поём и на концертах выступаем. У нас хорошие голоса. Все так говорят.
«Да, все говорят, только отец ничего не знает. А всё пьянство, проклятое пьянство.»
Внезапная боль в области сердца незамедлительно напомнила о себе.
- А я дочка Силовых. Знаете, ведь. Вы ещё с моим папой на рыбалку ездите
-- Как же знаю. Хороший мужик. А ты с родителями живёшь или замуж вышла?-
27

Алексей продолжал поддерживать разговор, чтобы не напугать девушку, да и боль была терпимой.
-- Нет, дядя Алексей, пока не замужем, но скоро выйду.
-- Так, выходит, жених у тебя есть? Местный?
-- Почти. В городе работает на мясокомбинате мастером.
--Даже так?—Алексей невольно рассмеялся, --,  боль снова отозвалась за грудиной. «, плохи дела, наверное всё же не выкарабкаюсь. А какая, собственно, разница? Пожил, ведь. Вот таким , молодым нужно жить, да детей родить, да не пить»-- ну, так тебе повезло, с голоду не помрёте. «Да что это я опять про смерть, -- одёрнул себя Алексей»-- Замуж выйдешь, в город уедешь.
-- Да не уеду я в город, -- с досадой произнесла девушка, родители ведь не отпустят, говорят—дом большой, живите с нами, детей поможем вырастить. Так вот и не поживу самостоятельно.
--Да звать-то тебя как?
-- Да Люда я. Ой, -- спохватилась вдруг девушка, --мне ведь нужно Киру Петровну позвать, а я заговорилась с вами. Будет мне нагоняй. Вы, дядя Алексей, только не выдавайте меня....
-- Да не выдам, не выдам. Мне даже очень интересно было побеседовать с тобой. А где Антон Иванович?
--А Антон Иванович ушёл домой. Он, ведь, главврач, по ночам не дежурит, только в экстренных случаях, если кого-подменить нужно или же тяжелобольного привезут. Всё, побежала за Кирой Петровной.
Кира Петровна оказалась молодой женщиной, приехавшей в посёлок по распределению после окончания мединститута, поэтому Алексей и не был знаком с новой докторшей. Докторша измерила ему давление, пощупала  пульс, послушала сердце.
-- Что-то пульс у вас учащённый.Поволновались, может быть? Поволновались?
- Может  и поволновался. Мысли, ведь, разные в голову лезут
--Придётся сделать вам уколы чтобы спали, не волновались.
«Спать, так спать, -- вяло подумал Алексей, -- лишь бы ни о чём не думать»

И когда Алексей снова открыл глаза, за окном было светло. Снег на деревьях искрился голубизной, ветви берёз низко свешивались под тяжестью облепившего их снега. Небо было бледно-голубого цвета, по нему медленно скользили редкие пушистые облака. Где-то громко каркали вороны, истошно лаяла собака.
«Как хорошо, -- радостно подумал Алексей, --как хорошо и умирать не хочется».
Он чувствовал себя бодрым и отдохнувшим после долгого сна, голову не сжимала тяжёлая горячая рука, боль в груди исчезла
Утро началось как обычно.Пришла добродушная Дуся, протёрла, по-прежнему, смущавшегося Алексея, поменяла на этот раз пеленку и, рассказав последние поселковые и больничные новости, вышла, затем снова вернулась, уже с завтраком.После завтрака пришла сестричка, но не Люда, а другая и тоже знакомая женщина. Женщина была средних лет, местная и недавно похоронившая мужа. Муж её был заядлым охотником и часто уезжал на охоту с товарищами.  И вот, меньше года тому назад, на одной облаве на волков произошёл несчастный случай. На этот раз мужчина был в загонщиках, но неизвестно почему вдруг бросился вдогонку за промчавшимся мимо матёрым волком. Раздался выстрел сидевшего в засаде охотника, мужчина рухнул, на губах появилась струйка тёмно-красной крови. Когда товарищи подбежали к раненому, тот был ещё жив, глаза его были широко раскрыты и казалось, -- они в недоумении смотрят склонившихся над ним мужиков. Он сделал усилие что-то спросить, но закашлялся, изо рта широким потоком хлынула кровь. Раненый стал задыхаться,  тело его забилось в конвульсиях, наконец он затих.
Вдова его по обычаю носила чёрный платок, но на работе её голову покрывала белая
28

накрахмаленная шапочка.
--Доброе утро, Алексей.Как ты тут? – глаза женщины смотрели на больного доброжелательно и печально.
- Да вот, Тасечка, сама видишь.
--Вижу, вижу. Давай –ка укол тебе сделаю, да вот таблетки. Капельницу сейчас поставлю... Наверно легче стало, как-то ты хорошо выглядишь, можно только порадоваться. Быстро пойдёшь на поправку. Всё-таки молодец да и организм крепкий.
- Здоровый-то здоровый, да вот пил много...
--Что есть, то есть. Да ведь не всю жизнь пил, запас здоровья кое-какой остался. Жди доктора
, а мне к другим нужно.
Вскоре пришёл и доктор – Антон Иванович. Он измерил давление, проверил пульс ,выслушал сердце и остался доволен. По его лицу расползалась довольная улыбка.
-- Прекрасно, прекрасно, Алексей Николаевич. Силён, однако! Я даже и не ожидал такого. Если так и дальше пойдёт, через пару дней переведу в общую палату.
- А сегодня нельзя?
-- Да нет, сегодня нельзя, может нельзя и завтра будет. В палате лежат всякие больные, а тут тебе спокойно, никто не мешает.
-- Да пусть бы уж мешали... Мысли разные лезут...
-- Об Анне? Да не переживай, помиритесь.. правда, может и не сразу. Вот попомнишь меня, ещё спасибо скажешь потом.
-- А почему же  так думаешь? Ты же не колдун.
-- Да ходит она каждый день, да всё про твоё состояние спрашивает. Тут и гадать не надо.
Через день Алексея перевели в общую палату и даже разрешили ходить, но только  до туалета и обратно  В палате стояло четыре кровати, две из них были заняты, одна пустовала. Мужчины были не местные, а потому незнакомые. Один из них был старик, зато второй мужчина был немного моложе Алексея. Они обрадовались новому соседу потому, что лежали в больнице уже несколко дней и за это время успели рассказать о себе почти всё. А тут новый собеседник и, что немаловажно – местный.
Оказалось – старика зовут дедом Матвеем, он из деревни Поддубье, недавно схоронил свою старуху и с горя запил. Подскочило давление, сын вызвал скорую и отправил отца в больницу. Доктор поначалу хорошо его «пропесочил», а потом «отошёл» и добавил , что продержит в больнице целых три недели, чтобы знал наперёд как пить в его возрасте. Дед Матвей оказался стариком с юмором, знал много анекдотов и комичных житейских историй.
Молодой мужчина был из деревни Погиблово. Звали его Сашка, человеком он был семейным, растил троих сыновей, имел добротный дом и работал в колхозе трактористом.  Нерегулярным питанием испортил желудок Образовалась язва желудка . Доктор Антон Иванович предложил ему операцию, но предупредил, что после операции долгое время не поднимать тяжести, не делать никакую тяжёлую работу и соблюдать диету.
--Вот и не знаю, Алексей, что делать. И операции боюсь, и хозяйство... а другой раз так прихватит, что хоть на стенку лезь.
-- И что? Лечишься чем?
--Да чем? Врачиха выписала лекарства, так их же нужно постоянно принимать, а я сегодня приму, завтра забуду. Какое уж тут лечение.
-- А что жена?—спросил Алексей и от слова жена на душе стало муторно и тревожно.
-- А что жена? Жена говорит  чтобы соглашался, мол справятся сами, а здоровье, мол, не купишь... Наверное придётся...
--Соглашайся, врач хороший, опытный, такого и в Москве не сыщешь.
Пётр заметно повеселел.
Спокойный внешне, но не спокойный в душе, Алексей нетерпеливо ожидал часа, когда Анна закончит работу. Время тянулось медленно, казалось стрелки на часах впали
29

в ленивое оцепенение. Он пробовал погрузиться в спасительный сон, но это ему не удавалось. Соседи громко разговаривали, шуршали пакетами.,что-то ели, выходили и входили, и посидев немного, снова выходили и  возвращались. Одним словом, шла обычная больничная жизнь, медперсонал делал свою работу, а больные, пройдя необходимы процедуры, искали способ «убить время».Наконец стрелки на часах застыли на пяти вечера.
«Всё, рабочий день закончился.Может Анна ушла минут на десять раньше.Ведь знают, что   муж в больнице, не станут придираться. На дорогу минут двадцать, ну пусть в магазин минут двадцать...» Алексей приготовился ждать. Но тут снова заныло сердце, видимо сказалось напряжение ожидания и, всплыла невесть откуда появившаяся мысль –« а вдруг не придёт? А что если Антон обманул, чтобы только поддержать?  А что»,  но дверь в палату распахнулась и на пороге появилась его Анечка, разрумянившаяся от быстрого шага и встречного, холодного ветра.
-- Аня, - только и смог выдохнуть Алексей, - Анечка, -- он внимательно помотрел на жену.
Лицо её было  приветливым, она радостно улыбалась  У Алексея отлегло от сердца.
« Всё, -- только и смог подумать Алексей, -- ради этого стоило пережить не один инфаркт».
Сердце ликовало, но боль заметно усилилась.
-- Здравствуй. Ну и напугал ты нас! Как ты тут?—продолжая улыбаться, спросила Анна.
Она нагнулась к нему, слегка коснулась губами его щеки и присела на краешек кровати, для чего-то поправила на нём одеяло и снова  посмотрела на Алексея ласковыми, заботливыми глазами. Алексей был счастлив, но если бы он был в состоянии более внимательно  присмотреться к жене, то смог бы заметить на её лице старательно замаскированное притворство. Но ничего этого Алексей не заметил и не почувствовал. Счастье переполняло его.Он не сказал Анне о том, что за грудиной появилась тупая ноющая боль.
--Да вот , Анечка, почти выздоровел.Может скоро и домой выпишут.Ты только не волнуйся, только не волнуйся, у меня, видишь, всё хорошо. Как ты сама?
Слушая мужа, Анна торопливо вынимала из сумки продукты, ставила их на тумбочку и делала вид, что всецело поглощена этим занятием. Она не знала, что ответить  – слишком глубока была обида, слишком свежи в памяти брошенные в запальчивости слова:-- Да кому ты нужна? Ты даже Шарику нашему и то не нужна!»
Почему же она каждый день ходила в больницу, интересовалась состоянием мужа и принимала  печальный и озабоченный вид. На это было несколько причин и самая главная из них – она любила мужа несмотря ни на что. Душа её изнывала от сострадания к нему и беспокойства за его жизнь.Антон Иванович сказал ей, что положение Алексея очень серьёзное и многое зависит от неё. В сложившейся ситуации Анна не могла позволить себе поступить иначе. Пришлось переступить через обиду и гордыню. Анна не могла и не хотела признаться себе в том, что её беспокоила одна навязчивая мысль  – а что подумают люди? Мысль эта жила в её душе и не давала покоя.Болезненный, измождённый вид Алексея неприятно поразил её, к сердцу подкралась жалость и невольные слёзы навернулись на глаза.
-- Ну что ты, Анечка, -- раздался мягкий, встревоженный голос Алексея, -- ну что ты, не надо, не плачь, золотко.  Вот поправлюсь, выйду из больницы и заживём лучше прежнего.  Прости ты меня, прости. Ведь           не со зла, от обиды. Я уже решил—ни грамма в рот, ни грамма...
--Хорошо,Алексей, хорошо. Поговорим об этом, когда выпишут, хватит время, а сейчас мне нужно идти, дети ведь ждут.
-- Аня, я провожу тебя до дверей. Подожди чуток.
--Нет,-- резко перебила Анна, --нет,--  добавила уже мягче. -- Не нужно сегодня, может, завтра? Договорились?—и снова посмотрела на Алексея добрыми, заботливыми глазами.
Анна торопливо скрылась за дверью.. И Алексей вдруг вспомнил, что не успел спросить ни о детях, ни о преданном Шарике.
«Ну ничего, завтра спрошу, -- вяло подумал он.
Боль не отступала, он ничего никому не сказал, не вызвал сестру, не попросил помощи
30

« Скажу, так чего доброго, опять в реанимацию переведут--. он улёгся поудобнее и закрыл глаза, -- скоро ужин принесут, потом таблетки, снова попрошу снотворную, а там и утро»
Думаю пришла пора оставить ненадолго Алексея и немного понаблюдать за Анной.
« Да что ж  это такое? Да что же это такое?»-- лихорадочно думала Анна сбегая по ступенькам больничного  крыльца.
« И чего я хожу? Какое мне до него дело? Чужой, ведь человек! Пьяница несчастный! Всю жизнь мне испортил!

Отчего Анна так разволновалась? Какая тому была причина? Алексей не был ей чужим человеком и не стал таковым, несмотря на развод. Ну, сходила, навестила... Так и чужих навещают..., а ведь он был отцом её детей. Мысли лихорадочно проносились в  голове, порождая ненужные  эмоции. Действительно, отчего она так сильно разволновалась? Навестила мужа и что тут такого? Ведь он серьёзно болен. Долг жены поддержать мужа, а выйдет из больницы—пусть живёт как знает. Ну, сготовит ему попервости, а там и сам сможет о себе позаботиться. Они теперь чужие люди. Так унизить её!  Так оскорбить! По её самолюбию был нанесён непростительный удар. Из оскорблённого достоинства, обиды и гордости она соорудила для себя непробиваемый щит.. Была довольна этим и, за прочным щитом чувствовала себя недосягаемой и надёжно защищённой. Защищённой от кого и от чего? Да от посягательств бывшего мужа. За долгие, прожитые совместно годы, она смогла хорошо изучить Алексея. Воображение усердно рисовало картины тех моментов, когда бывший муж  станет просить у неё прощения, обещать бросить пить, может опуститься перед нею на колени. Такое случалось не раз. Хотела ли Анна повторения и на этот раз? И хотела и боялась. Умом она понимала, что ей будет легче порвать с мужем все отношения, если он не станет уговаривать Анну простить его.. Ей не пришлось бы напрягать всю свою волю лишь бы не уступить, лишь бы не простить... Анна любила мужа и продолжала любить. Других мужчин для неё не существовало. И , если раньше она время от времени прощала мужа, уступая его настойчивым просьбам и тешила себя мыслью о том, что прощает в последний раз, а в следующий пусть и не надеется, пусть и не думает, то на этот раз ситуация складывалась совершенно иначе. В том, что Алексей снова станет перед нею на колени, снова станет просить прощение, она не сомневалась. Она сомневалась лишь в своём мужестве. После нанесённой обиды она твёрдо решила не поддаваться жалости и состраданию к мужу. Но дело осложнялось тем, что внезапный инфаркт угрожал жизни Алексея. Что делать? Как быть ? Ведь и на развод Анна подала вовсе не из желания расстаться с мужем, это был единственный шанс отвратить Алексея от пьянства и вернуть к нормальной жизни. В том, что муж любит её и боится потерять, Анна не сомневалась. Но на этот раз ситуация  очень осложнилась.
«Что делать? Что делать?—билась в голове неотвязная мысль, -- что делать? Да лучше бы он и вовсе не вышел из больницы!Кому он нужен? Да никому. Возись вот с ним теперь  Да лучше б он сдох!»
Внезапно Анна остановилась. Сознание её прояснилось –«Господи! Да что же я делаю? Кому я смерти желаю? Кому, отцу своих детей? Господи, помилуй и прости мя грешную! Господи, ведь не хотела! Господи, вразуми!»-- Анна почувствовала лихорадочный озноб. Мысли её снова путались, ноги стали ватными. Ничего не видя перед собой, никого не узнавая и не слыша вопросов, с которыми обращались к ней встречные и, потому не отвечая на них, Анна спешила, почти бежала на непослушных, подгибающихся ногах. Встречные удивлённо смотрели ей вслед, строили догадки, предположения и все сходились в одном- Скорее всего Алексей умер. Вот так и рождаются порой слухи...
Дети были дома, хозяйничали на кухне, готовили ужин  и Анна вздохнула с облегчением – силы покинули её, как только она переступила порог дома.
31


-- Мама, с папой?—Ваня с Машей бросились к матери.
-- Да, нет, что вы! Вовсе нет, жив и поправляется и спрашивал про вас, --на ходу сочинила
Анна , чтобы успокоить детей.—А что, разве у меня такой вид?
-- Мама, да на тебе лица нет. Вот мы и подумали, -- заторопилась Маша.
-- Я  просто устала, да и нервы,   сами понимаете... пойду лягу...
--Нет,-- запротестовала Маша, --нет, сначала поешь, а потом и ляжешь. Мы тут с Ваней блинов напекли, -- быстро говорила Маша, ставя перед матерью миску с горячими блинами и кружку с чаем, -- вот кушай и спать ложись.—девочке нравилась роль хозяйки и то, что она вот так, запросто, может командовать матерью.
-- Хорошо, хорошо. Спасибо вам, детки, я покушаю, а вы идите  к себе, одна хочу побыть.
Брат с сестрой молча переглянулись  и тихо покинули кухню.  Убедившись, что дети ушли, Анна достала их шкафчика начатую бутылку самогонки, отлила из неё в стакан изрядную порцию, зажмурилась и торопливо выпила. Огненная жидкость обожгла рот и скатилась в желудок тем же огненным потоком.  Анна торопливой рукой схватила блин, обмакнула в варенье и принялась закусывать. Сладкий вкус успокоил жжение во рту. Она отхлебнула из кружки ароматный горячий чай – по телу разлилось блаженное тепло. Наступило расслабляющее чувство опьянения.
«А что, если выпить ещё? Может отключусь... и хоть высплюсь? А почему бы и не выпить? Завтра выходной... хоть высплюсь....Могу же я себе позволить хоть раз в жизни расслабиться? Могу!» Она почувствовала лёгкое радостное возбуждение,  налила полстакана самогонки, снова торопливо выпила и принялась за блины. Только теперь к ней пришло ощущение голода. Покончив с ужином, убрала со стола, поставила в шкафчик бутылку с остатками самогона и прошла в комнату.  Кое-как стянула с себя сначала юбку, затем джемпер и рухнула на кровать. Появилась лёгкая тошнота.
« Господи,  только бы не стало плохо...Хватило бы и рюмочки... И зачем пила?»
Хватило бы, конечно, но хотелось незамедлительно снять нервное напряжение и неимоверную усталость. Живи Анна в бараке или пятиэтажке, решить эту проблему было бы много проще. Она могла бы взять ту же бутылку, кусок колбасы и постучаться в любую дверь. И, посидев вечер с доброжелательными хозяевами, расслабиться, поплакать и воспрянуть душой. Но пойти было некуда и не к кому. Живя в собственном доме, занятая домашними заботами, мужем, детьми, хозяйством, она как-то отдалилась от бывших соседей и подруг.Да и по натуре Анна была домоседкой.Конечно, можно было пойти к кому-нибудь из соседей по бараку, но на это не было сил. Анна лежала не шевелясь, чувство тошноты прошло, но зато появились мысли, которые не давали ей покоя и от которых она не могла избавиться.
«Дура несчастная, и чего я пила? Чего пила? Помогло?—корила она себя, --лежу тут одна, а Алексей там, может и помрёт... Ведь сказал Антон Иванович, что очень плох... А как жить одной, как детей растить? Если б не развод, то и инфаркта не было бы.... А что мне оставалось? Ведь пил, как последняя собака...—как могла оправдывала себя женщина, -- ведь пил.Допился, ухаживай теперь за ним. И почему я такая несчастная? Ну почему?»
Анна заплакала, плакала она долго и безутешно. Алкоголь всё же возымел своё действие, Анна погрузилась в спасительный сон. Ей снился кошмар, некто огромный и страшный гонялся за нею по всему дому с острым ножом в руке и даже поранил ей руку. Анна металась по комнатам на непослушных, бессильных ногах, а преследователь, ужасно завывая,  всё гонялся и гонялся за нею. Наконец Анне удалось схватить со стола тяжёлую вазу и запустить ею в преследователя. Тот сумел увернуться от летящей в него вазы и исчез. Анна с облегчением вздохнула и открыла глаза. Мутным, серым рассветом начинался новый день. Громко и протяжно выл Шарик и от его воя на душе становилось тоскливо и неуютно.
« Проклятущая собака, - в сердцах подумала Анна, --и воет и воет, как на покойника. И так на душе кошки скребут, а тут и ты ещё! Может голодный? Кормили вчера вечером? Не кормили? Я не кормила, а дети может и забыли....!
32

Мучила жажда, пришлось подняться и пойти на кухню. Часы показывали семь утра. , время когда Анна обычно просыпалась. В доме было тихо, Маша и Ваня ещё спали. Анна выпила кружку воды, поплескала  на лицо и поставила на электроплитку чайник.
«Попью чаю и лягу, поваляюсь часок. К Алексею успеется, пойду после обеда. Всё равно говорить не о чем. Лишь бы не приставал с разговорами, а то начнёт как вчера, как пить дать, начнёт».
Вода в чайнике закипела, Анна заварила чай и пока чай настаивался, взяла из холодильника кусок колбасы и вышла на крыльцо.
-- Шарик, Шарик, --позвала она собаку, -- иди ешь. Может голодный с вечера сидишь.
Шарик не заставил себя долго ждать.,  выбежал  из-за дома и подбежал к Хозяйке. Запах колбасы приятно щекотал ноздри, но он не набросился на еду, а подошёл к ней с намерением лизнуть руку, но Хозяйка торопливо отдёрнула  руку и скрылась в доме. Шарик тяжело вздохнул и принялся за еду. Он, действительно, был голоден. (вчера вечером его забыли покормить). А выл Шарик вовсе не от того, что его забыли покормить, перетерпел бы –плакала его собачья душа. Он был одинок и поделиться своим горем было не с кем. В дом его не пускали, с ним почти не разговаривали и, кажется, о нём почти забыли. Хозяйка и её дети переживали свалившееся на них горе. А разве он, Шарик, не переживал? Почему они его не замечали? Разве не был он членом их семьи? И он пришёл к выводу—всё его благополучие держится на одном человеке—на Хозяине. Ну что мальчишка и девчонка? Не обижали, конечно, даже затевали с ним разные игры (правда не часто), но и всё. Он вспомнил то утро, когда видел Хозяина в последний раз, когда его напугала мрачная чёрная тень  и, не доев колбасу, снова громко и протяжно завыл. Он не знал где сейчас его Хозяин, но понимал  своим  собачьим умом, что Хозяйка знает, где Хозяин и навещает его. Шарик перестал выть, доел колбасу, а покончив с едой, перешёл к размышлениям.
« Всё, хватит пропадать в неизвестности и гадать где Хозяин и что с ним. Тут сколько не сиди, ничего не высидишь. Никто не скажет. Пойдёт Хозяйка и я за нею. Узнаю и успокоюсь, если, конечно , успокоюсь...»
После еды клонило в сон, но Шарик боялся пропустить тот момент, когда Хозяйка с сумкой в руках, направится к калитке. Ждать пришлось долго и он незаметно для себя, задремал, однако сон его был чутким, малейший шорох заставлял открывать глаза  и поднимать уши.
Давно уже рассвело, из труб вился голубовато-серый дымок, в домах хлопали двери, люди на улице громко переговаривались. Воробьи шумной стаей пронеслись низко над землёй и скрылись за забором в кустах. Две вороны сидели на берёзе и посматривали на Шарика и его кастрюлю.  Но, к великому их огорчению, кастрюля была пуста и они громко каркали, тем самым выражая своё возмущение. Устав ждать, они снялись с берёзы и улетели, тяжело хлопая крыльями. Наверное у них было присмотрено ещё одно хлебное место. Через непродолжительное время вороны вернулись и принялись терпеливо ждать.
Серые тучи низко висели над землёй.
«Наверное пойдёт снег, и хорошо, пойду за Хозяйкой, она меня и не заметит, а так если заметит, то чего доброго и прогонит» .
Дверь в доме, наконец, распахнулась, вышла Хозяйка с ведром в руках и направилась к сараю.
«Значит и меня скоро покормит , а там и вороны поедят... Хотя, может и не станет , ведь дала кусок колбасы...»
Эти две немолодые вороны были его давнишними подругами.Поначалу, когда его посадили на привязь, потеря свободы  погрузила его в невыносимое отчаяние. Жизнь, казалось, потеряла для него всякий интерес. В это трудное для него, Шарика, время и появились рядом с ним две вороны.  Поначалу они степенно прохаживались на некотором отдалении, зорко наблюдая за собакой, затем заметно осмелели и стали подходить всё ближе и ближе и, видя, что Шарик никак не реагирует на их приближение,отбросили осторожность и
33


подошли к самой кастрюле. Шарик ел мало, а еды в посудине оставалось много.
«Пусть уж едят, не пропадать же добру, да и ругать никто не станет, что мало ем. Хотя какая уж тут еда на цепи?»
 Вороны ликовали! Так началась их дружба. Правда, к заветной кастрюле пробовали сунуться и другие вороны, но Шарик быстро отвадил их. Его раздражало их громкое карканье, похожее на ссору скандальных баб, часто переходящие в настоящие побоища перед самой его будкой. Наконец Хозяин сжалился и подарил Шарику свободу. Свобода имела свои ограничения в виде высокого забора, но это была такая мелочь в сравнении  с привязью! Зато его часто брали с собой на речку, в лес, иногда просто прогуляться по посёлку.
Наконец подошла и его очередь кормления. Хозяйка принесла заправленную молоком и жиром кашу.
Нехотя, Шарик стал есть. Еда была вкусной, иногда в каше попадались нежные на вкус шкварки. Еда едой, но и на этот раз Хозяйка не сказала ему ни слова. Она молча наполнила его кастрюлю и так же молча ушла. Две вороны внимательно наблюдали за собакой, дождались когда женщина ушла, поднялись с берёзы и опустились прямо перед вожделенной посудиной. Шарик посмотрел на них добрыми, печальными глазами и забрался в будку. Он положил голову на лапы и стал внимательно наблюдать за старыми  подругами.
« Ладно уж, пусть едят. Я сегодня сытый, да и аппетита особого нет, зато время тянется, как старая кляча... Скорее бы...»-- так думал Шарик поджидая Хозяйку и строя свои мудрёные планы.
Тем временем Анна напилась чаю, умылась, оделась и подошла к зеркалу расчесать растрёпанные с ночи волосы. В тёмно-русых волосах появилась первая, пока ещё редкая седина. Много лет назад она сделала стрижку и больше причёску не меняла. Короткая стрижка ей очень шла, да и возни было меньше, чем с длинными косами. И когда Анна подошла к зеркалу и, когда увидела в нём своё отражение, то испытала настоящее потрясение—на неё смотрела старая женщина с помятым, опухшим лицом. От слёз ли, от выпитой ли самогонки под глазами появились  отёки.
«Неужели это я? – было её первой мыслью, -- неужели я?-- Анна отошла от зеркала на пару шагов, снова внимательно глянула на  своё отражение и не поверила глазам. «Неужели это я ?Неужели, Господи? И я хочу чтобы Алексей меня любил? Кого? Старуху? А ведь сколько молодых баб в посёлке!»
Анна вспомнила с какой любовью, с какой нежностью и доверием смотрел на неё Алексей. А она?  А она  притворялась и, даже вспомнив свои обиды, пожелала мужу смерти. Кому? Отцу своих детей!
«Нет... пойду к нему и если Алексей заведёт разговор о примирении, скажу если не будет пить, то прощу и помиримся, но это в последний раз.»
После принятого решения Анна повеселела, успокоилась, нанесла на лицо толстый слой крема и занялась приготовлением завтрака. Готовила она один раз в день и на весь день. Стоять целыми днями у плиты не было времени, да и желания тоже.
«ладно, как будет так будет. А если Алексей спросит, что со мною,   скажу что не спала всю ночь, очень беспокоилась о нём и даже малость поплакала.»
Встали Ваня с Машей. Они с удивлением посмотрели на мать. Заметив удивлённые взгляды детей, она объяснила им, что почти всю ночь не спала и много плакала. Дети таким ответом удовлетворились. Они вместе позавтракали и Анна сказала, что чуть позже пойдёт к отцу.
--Мама,-- начала Маша, -- а может и мы с тобой сходим?
-- Правда , мама, - подхватил Ваня, -- папа столько дней в больнице, а мы разу не навестили его.
--Нет, дети, сегодня я одна схожу и если папа будет чувствовать себя хорошо,  завтра навестим все вместе...
34

--А почему? –перебила Маша.
--Да потому, что ему нельзя волноваться, даже радоваться нельзя.
Антон Иванович сказал, что отцу необходим полный покой. Я расскажу ему о вас  и подготовлю к тому, что вы придёте.
На том и порешили.  Анна солгала детям  и настоящей причины, почему хочет побыть с отцом одна, не назвала. Предстоял серьёзный, можно сказать, судьбоносный разговор и Анна боялась, что дети своим присутствием могут помешать. И , если они с Алексеем помирятся, то Маша с Ваней могут навестить  его ближе к вечеру.
Наконец она оделась, взяла сумку с гостинцами и вышла из дома. Шарик замер. Сейчас он пропустит Хозяйку, затем взберётся на высокий сугроб возле забора, перепрыгнет на другую сторону и незаметно последует за нею. К тому же, как он и предполагал, повалил густой снег..Хозяйка быстро шла по улице, не оглядываясь и не смотря по сторонам. Она здоровалась с редкими прохожими , но в разговоры не вступала. Анна спешила. Какое-то внутреннее нетерпение подгоняло её. Ей хотелось ясности в их отношениях, уверенности в Алексее, в стабильном, надёжном будущем. Ещё она понимала, что к прежним отношениям возврата уже не будет, но будет нечто новое и, может быть, счастливое. Анна легко взошла на крыльцо, быстрыми шагами прошла по коридору и стала подниматься по лестнице , ведущей на воторой этаж. Почти не дыша, Шарик поднимался за нею. Едва он вошёл в помещение, как в нос ударил острый неприятный запах.
«Ладно, -- подумал Шарик—не стоит нервничать раньше времени. Пахнет, конечно, отвратительно, но Хозяйка знает куда идти...»
И когда он вслед за хозяйкой вошёл в просторный и светлый коридор, то, наконец, учуял своего дорого Хозяина. Не в силах больше сдерживаться, Шарик стремительно пронёсся по коридору мимо опешившей медсестры, влетел в палату и с радостным визгом бросился на грудь Хозяину. Не помня себя от радости и счастья , он принялся лизать Хозяину руки, лицо, заглядывать в глаза и снова лизать  лицо и руки своим шершавым языком. Растроганный Алексей молча обнял собаку и тихо заплакал.
-- Шарик, ты мой, Шарик, не забыл ведь хозяина, --произнёс опомнившийся Алексей, --да как ты попал сюда? С хозяйкой пришёл?—и заметив появившуюся в палате Анну, радостно улыбаясь сквозь слёзы, обратился к жене, -- Аня, ну только посмотри – Шарие не забыл, пришёл навестить, -- и уже обращаясь к Шарику, добавил, -- ну, всё, всё, хватит, посиди спокойно. Видишь, ко мне жена пришла.
Казалось Шарик всё понял ,уселся рядом с кроватью и не спускал с Хозяина больших, умных и отчего-то печальных глаз.
-- Анечка, присаживайся. Как это ты надумала его привести? Спасибо тебе большое. Я так рад, так рад...
« Конечно, рад какой-то собаке! Лучше бы жене сказал, что рад! Даже заплакал от счастья. Вчера почему-то не плакал—раздражённо подумала Анна. Она  не могла понять, что её так поразило в этой сцене. Нехотя  сняла пальто, повесила на спнку кровати и  присела рядом с мужем. Алексей потянулся к жене с тем чтобы поцеловать в щеку, но Анна невольно отшатнулась и отвернулась к окну.
-- Анечка, что с тобой?—спросил поражённый Алексей.
-- Ничего, -- не поворачивая головы, отвечала она, -- ничего! Я думала ты мне обрадуешься, а ты собаке.
-- Да что ты говоришь,  Анечка? Это же ведь наш Шарик?! Ты только посмотри как он радуется! Ты только посмотри!
-- А что тут смотреть? Ты только и любил всю жизнь свою собаку!  А меня, а меня—Анна хотела и не находила слов от которых Алексею стало бы больно и обидно., -- собаке рад! А тут ходи, носи ему....Всю жизнь мне испортил... Живи со своей собакой!
--Аня, опомнись! Что ты такое говоришь? Зачем ты сравниваешь себя с собакой? Ты же знаешь,
35

что никого дороже тебя в моей жизни нет.
-- Не я сравниваю. Ты меня сравнил!-- обида целиком захватила Анну и она забыла,  как
опасно Алексею волноваться.
- Уходи, немедленно уходи и не вздумай мне обижать Шарика! Вернусь – спрошу у детей.
Не помня себя, Анна вылетела из палаты, следом за нею из палаты вылетел Шарик и чуть не сбил с ног бегущую по коридору сестричку.
--Сестра, сестра,-- раздался громкий крик, --сестра, Алексею плохо!
Анна слышала, как из палаты в которой остался Алексей, громко звали сестру, слышала что Алексею стало плохо. Но она не замедлила шаг, не вернулась в палату, чтобы посмотреть , что стало с её мужем. Шарик, опустив голову, нёсся за Хозяйкой. Своим собачьим, чутким сердцем он понял, что стал причиной ссоры между Хозяином и Хозяйкой, но не мог понять этой причины. Анна обернулась, увидела Шарика и сорвала давно копившееся раздражение на ни в чём неповинном псе.
--Ты ещё здесь, сволочь такая? Да лучше б вы оба сдохли вместе со своим хозяином! Житья от вас нет! Да живите! Лучше я сама повешусь!
«За что? За что?- тоскливо думал Шарик, -- и чего я иду за ней? Ведь не скажет доброго слова, как будто я в чём-то виноват... А может вою? Зато сердиться?.. Ладно уж, захочу повыть, уйду куда подальше. Может мне снова вернуться к Хозяину? Ведь как рад был, даже заплакал...»-- и Шарик снова затрусил к больнице. Но когда Шарик осторожно пробрался в знакомую палату, Хозяина в ней уже не было. Он не мог знать, что Хозяина снова увезли в реанимацию, что был срочно вызван Антон Иванович. Пожилой мужчина с большой седой бородой погладил Шарика по голове и сказал, обращаясь к нему:
--Ах, псина, псина, вернулся всё-таки .Душа, она и у собаки душа, всё чувствует. Да не переживай ты так, поправиться твой хозяин, а но нахдиться тебе тут нельзя, брат, --больница. Давай провожу тебя, а то начнут гонять. Будь я врачом – оставил бы тебя, а так не могу. За такое дело и самого выпрут.
Шарик слушал негромкий, ласковый голос чужого человека и внимательно смотрел тому в глаза. Казалось, он хотел спросить:--А что я сделал не так? – но как спросить чтобы тебя поняли, он не знал, а потому тяжело вздохнул и покорно пошёл за человеком с бородой. Но уйти из больницы незамеченным ему не удалось. Навстречу им по больничному коридору спешил доктор в белом халате.
--А это ещё что такое? Чей это пёс? И кто разрешил?
-- Дак, это – начал дед, --это к Алексею жена приходила с собакой. Сама чевой-то запсиховала, побежала, собака за нею. Да вот вернулся, хотя и псина. Я уж объяснил ему что к чему, сейчас выведу.
-- Всё ясно, --ни к кому не обращаясь, произнёс доктор и заспешил в палату реанимации.
На этот раз Алексею пришлось проваляться в реанимации с неделю. Затем его снова перевели в палату, но уже в другую. Алексей поинтересовался как обстоят дела у бывших соседей по палате. Оказалось, что деда уже выписали, а Сашке сделали операцию. Операция прошла успешно.
Неотвязные думы о ссоре с женой по-прежнему не давали покоя. И сколько он ни думал о причинах неожиданной ссоры, докопаться до истины так и не смог. С чего бы Анна так завелась? Ведь серьёзной причины для ссоры не было никакой. Шарик? Да при чём тут Шарик? Ведь и Анна любила собаку. Что-то тут было не так.
«Ладно, выпишусь, поговорим. Захочет помириться, помиримся. Не захочет, навязываться больше не стану. – и Алексей стал просить Антона, чтобы тот поскорее выписал его из больницы, на что Антон отвечал, что Алексей слишком слаб, чтобы остаться без врачебного наблюдения. Не подоспей врач вовремя – второй инфаркт был бы  неминуем. И что тогда?
-- Да что? Вынесли бы ногами вперёд, всего и делов-то. Антон, я так устал от мыслей, от неопределённости, что уже и жить не хочу. Скорей бы уж хоть какой-то конец, хоть покой был
36

бы…
--В жизни, Алексей и не такие ситуации проходится решать. Для чего-то ситуация даётся человеку.  Вот окрепнешь, сходи в церковь к батюшке…
-- Да что может знать этот батюшка? Был бы старик какой, а то моложе нас—перебил Антона Алексей.
-- Да нет, мудрый, и лечит, и предсказывает, и посоветует как поступить
--А что, разве ты в церковь ходишь? Со старухами...
--Да нет, партийный ведь.Нельзя, а так беседую и тебе советую, ты ведь не партийный, тебе можно.


Дни шли за днями. Алексей заметно окреп и со дня на день ожидал выписки. Он почти не волновался и очень удивлялся этому. Но если бы Алексей знал, что ему дают успокоительные, то удивляться перестал бы.
За всё время последовавшее после ссоры, Анна ни раз не навестила мужа, а вместо себя посылала детей. Дети у отца долго не задерживались, спрашивали о здоровье, торопливо рассказывали о своих школьных делах и, по очереди чмокнув в щеку, уходили.Да оно и понятно, навестили, что ещё?  Своих забот хватает.На вопрос отца – почему мама не приходит, Маша и Ваня искренне отвечали, что мама болеет. Алексей поверил или сделал вид что поверил.
Почему же Анна перестала навещать мужа?  В больницу Анна пришла на следующий день после устроенной ею бессмысленной ссоры. Но к Алексею её не пустили.Он лежал в реанимации и дежурная сестра передала ей, что доктор  не велел её пускать и, будет лучше, если Анна вообще не станет навещать мужа.  Будучи умной женщиной, она сразу поняла, что кроется за этим запретом. Видимо вся больница знала о её недостойном поступке. Не помня себя от стыда, Анна бросилась к выходу.  Дома Анну поджидала мать. Женщина сидела на кухне у стола и смотрела в окно. Глянув на вошедшую дочь, Мария Антоновна обомлела.
-- Всё? – только и смогла произнести старая женщина.
-- Да нет , в реанимацию перевели...
--Ах ты ж, божечка, -- запричитала Мария Антоновна, -- да что ж это такое?
--Мама, --перебила Анна, -- а дети где?
-- В кино пошли.Да пусть сходят. Не сидеть же им дома... Насидятся, когда старые будут..
-- Да я не к тому. Выпить мне надо, а при них не хочу.
--Ну так и выпей. Я тоже с тобой рюмочку.. посидим, поговорим.
Мать и дочь выпили, закусили, добавили ещё по одной. И не имея больше сил сдерживаться,
Анна заплакала.  А заплакав стала торопливо, перескакивая с одного на другое, рассказывать о том, как решилась на развод, как они развелись, как на суде Алексей просил у неё прощения., что произошло потом дома и как она опозорилась в больнице. Анна говорила, говорила и говорила. Казалось этой исповеди никогда не будет конца. Поражённая услышанным, Мария Антоновна слушала дочь и не имела сил остановить поток горестных признаний.  Наконец, когда Анна заммочала чтобы перевести дух, собраться с мыслями и снова продолжать свою печальную исповедь, мать заговорила.
-- Ах, Анна, Анна, что ж ты всё таила от меня? Что ж ты наделала? Разве можно таиться от матери? Ну, развелись, я понимаю, может подумал бы... Но потом? Ведь отец же детям! А если бы умер? А если бы умер? Одна осталась и что? Лучше было бы? Гордыни, как я посмотрю, у тебя много. Вся в отца.А что хорошего в той гордыне... Разрушить просто, а вернуть не просто. А, что по-твоему, я лёгкую жизнь прожила с твоим отцом? Хозяин был хороший, а так и выпить любил и по бабам таскался. Теперь уже успокоился. Иду, бывало по улице, а бабы за спиной так и чешут языками. А другая «сердобольная» , так подойдёт да и доложит— у Маньки был, а другой день у Таньки. Давай-ка ещё по стопочке, да и ложись
37

спать.
-- Да мне поросёнка  кормить, да кур, да этого несчастного Шарика.
-- Сделаю, а ты ложись. Сама-то подумай—муж твой мужчина в самой силе. Да не красней, не красней. Не девочка поди. Оклемается, немного потерпит, а там и женщина понадобится. Разве мужчина не найдёт себе, да ещё такой видный, как твой? Если бы не несчастье, так нашёл бы хоть завтра. Одиноких женщин много, а ласки хотят все.
-- Ты, мама, -- нетерпеливо перебила Анна, -- ну, точно, как Алексей. Тот тоже, как приехали, то и заявил – что хоть завтра себе бабу найдёт, а я даже Шарику нашему не нужна Ни за что не прощу, ни за что !—и не приглашая мать выпить  вместе с нею, опорожнила рюмку     и снова заплакала.
--Обидно, конечно...Так не со зла же, так и прощения, небось, просил...
--Да сразу, в тот же вечер...
--Вот видишь, а твой отец, сколько жили ни разу прощения не попросил Думаешь – легко было? Перетерпела. Зато у тебя отец есть, а у внуков дед.     Вот тебе мой совет, ,дочь – сходи завтра в больницу и помирись с Алексеем. Думаю, после пережитого, не только захочет помириться, а на руках станет носить.
- Не могу, мам, не могу. Меня ведь из больницы выгнали. Антон запретил меня пускать. Вся больница знает , какой скандал устроила, чуть у него второй инфаркт не случился... Наверно уже весь посёлок гудит...
--Не гудит, так загудит.—тяжело вздохнула Мария Антоновна, -- сделаем так. Я завтра схожу в амбулаторию, попрошу у Ивановны больничный для тебя. Все поверят, что слегла...после таких потрясений. Ложись теперь, я сама тут управлюсь, а дети придут, так найдут чего поесть.
Анна легла.После разговора с матерью на душе полегчало, а выпитая самогонка на этот раз помогла расслабиться и успокоиться. Потянуло на сон, и уже в пьяной полудрёме подумала –« помирюсь, конечно помирюсь, и прощу..Я сразу хотела помириться...Только бы гордость не помешала.. И Шарика прощу.. и всех прощу..»
Мысли начали путаться и Анна постепенно погрузилась в сон. , и проспала до самого утра. Рано утром зашла мать напомнить дочери о том, чтобы та не ходила на работу, а больничный она ей достанет.
Анна осталась дома, она действительно чувствовала себя неважно.. Дети ушли в школу и Анна снова прилегла. А вскоре вернулась и Мария Антоновна.
--Вот, дочь, тебе больничный. Десятку пришлось сунуть.
--Сейчас отдам.
-- Да я не к тому. Не нужна мне та десятка. Лишь бы у вас всё утряслось. Так ты сама управишься или мне ?
--Управлюсь, мама, управлюсь. Сделаю всё и тогда прилягу. И тебе спасибо.
--Ну, хорошо, пойду, надо отцу обед приготовить. Время-то вон уж сколько. К вечеру зайду, какие новости тут   у вас будут.... не знаю, что и старику говорить, как слышал что.
Мать ушла. Анна накормила поросёнка, скрипнула курам ячменя и понесла собаке миску с едой. Но на обычном месте собаки не было.
--Шарик, Шарик, -- позвала Анна собаку, но Шарик не прибежал и на зов хозяйки не отозвался.
«И где его черти носят? Неужели сбежал? Ещё забота. Найди его теперь. А, что если обиделся? Да Алексей меня со свету сживёт за эту собаку. Ладно, есть захочет, появится».
Домой Шарик, действительно, вернулся, уже ближе к вечеру. Весь длинный день он провёл на больничном крыльце. Конечно, он пытался проникнуть внутрь здания, но бдительные работники больницы неизменно выгоняли его за дверь. Так прошёл день. Наконец дверь распахнулась в очередной раз и из дверей вышел мужчина, с которым Шарик встретился

38

вчера в коридоре. Шарик хорошо помнил, что мужчина этот был очень сердит и строго посмотрел на него, на Шарика. Не ожидая ничего хорошего от новой встречи, он опустил голову и сделал вид, что не замечает сердитого мужчину.
«Сейчас начнётся, -- была его первая мысль, -- Нужно было спрятаться, а, чего доброго, и огреет сумкой, а то ногой пнёт. И что им всем от меня нужно? Чем я им мешаю? Разве это преступление навестить Хозяина? Придётся уносить ноги»
--Шарик? Неужели это ты? – услышал он знакомый голос, но в этом голосе уже не было ни угрозы, ни раздражения
Шарик с облегчением вздохнул.
--Шарик, --породлжал между тем мужчина, --ты что тут делаешь? Хозяина ждёшь? Не жди, иди домой,     его не скоро выпишут. Иди, не жди.
Шарик не сделал попытки подняться, он только внимательно смотрел на мужчину и жадно ловил каждое его слово. Ему казалось, что речь  идёт о Хозяине и голос говорившего почему-то казался печальным. Вдруг мужчина улыбнулся и Шарику даже показалось, что он подмигнул ему задорно и лукаво.
--Ладно, псина, пойдём-ка мы с тобой. Проведу тебя к Хозяину, только не надолго. Договорились? – и видя, что пёс растерялся от неожиданности, уже веселее добавил, -- всё, пошли!
Антон Иванович распахнул дверь и широким жестом пригласил Шарика следовать за ним. Шарик не заставил себя долго упрашивать. Как тень он метнулся к дверям. В его собачьей душе появилась уверенность, что этому человеку можно доверять, и что он его не предаст.
Врач и пёс вместе вышли из больницы. В благодарность Шарик проводил нового друга до его дома, подождал пока тот скрылся за дверью и не спеша затрусил к себе.Было уже темно, мороз крепчал и чем ближе Шарик подходил к дому, тем острее и острее                ощущал сильные приступы голода.
«Накормят ли? Может уже и забыли про меня? Зачем я им , если Хозяина нет? Но как хочется есть! Ладно, поднимусь на крыльцо.Может залаять? А если опять рассердится? А чего сердиться? Все собаки лают. Попробую, а нет, так придётся дожидаться утра.»
И Шарик залаял, сначала несмело, а затем всё громче и громче. Дверь распахнулась, на пороге показался Ваня и обрадованно произнёс:
-- Ну, наконец-то заявился. Где ты был? Вот, скажи, где ты был?  Есть наверно хочешь? Ну, хочешь?
При упоминании о еде, Шарик встрепенулся и радостно помахал хвостом.
-- Ладно, заходи, только тихо, а то маму разбудишь.
Шарик и сам был рад, что не столкнётся нос к носу со строгой Хозяйкой. Маша наложила в миску тушёной картошки и рядом поставила миску с водой.Как ни голоден был Шарик, он сначала поблагодарил и Машу и Ваню тем, что лизнул им руки, и только после этого принялся за еду. Ему казалось, что ничего вкуснее он не ел за всю свою недолгую жизнь.
« Вот поем и пойду на улицу, не стану мешать людям, спасибо и на этом» -- так думал Шарик. Он тщательно вылизал миску, напился воды и поднялся на ноги, чтобы подойти к двери. Он сделал шаг, затем другой, но вдруг покачнулся, лапы его подогнулись и он рухнул, как подкошенный и больше ничего не чувствовал. Шарик не слышал, как безудержно  громко и весело засмеялись       Маша с Ваней, ка на кухню вышла заспанная хозяйка. Не слышал он     как они переговаривались и, как хозяйка наклонилась над бедным псом и осторожно, чтобы не разбудить, погладила. Шарику снился сон—стояла тёплая осень. Он  с Хозяином отправился в лес......Места в лесу были давно знакомы, поэтому он позволял себе носиться среди деревьев, вдыхать    такие  волнующие его собачью натуру запахи, а затем возвращаться к Хозяину. Много чего видел Шарик в своём собачьем сне, ,но не всё сумел запомнить. И когда домочадцы вышли утром на кухню, то увидели Шарика крепко и сладко спавшим на том же боку, на который он опрокинулся вечером. Услышав шум, Шарик мгновенно открыл глаза и
39

вскочил. Что случилось? Кого спасать?
-- Привет, Шарик. – услышал он знакомые голоса,-- как спалось? Насмешил ты нас вчера. И тут Шарик окончательно проснулся Этим утром произошло его примирение .с Хозяйкой. Ещё несколько дней бегал он к больнице, навещал Хозяина с позволения нового друга. Наконец настал день, когда и Хозяйка собралась в больницу.
--Собирайся, Шарик! Поедем в больницу. Алексея сегодня выписывают.
«Наконец-то собралась, --подумал Шарик без обиды и тени упрёка.- Вдвоём, не одному.»
Верный пёс не знал да и не мог знать, что накануне позвонил Антон Иванович и сообщил его Хозяйке, что завтра Алексея выписывают.. К дому подъехала старенькая  «Победа»,  Хозяйка села в машину и обернувшись к Шарику, сказала:
-- А ты чего стоишь? Забирайся.
С большой опаской Шарик устроился на заднем сиденье, (он впервые ехал в машине), . В машине стоял неприятный запах бензина, который он с трудом выносил., но на что не пойдёшь ради любимого Хозяина!

Наконец-то Алексей переступил порог своего дома. Всё показалось ему каким-то непривычным и чужим, хотя ничего за время его отсутствия в доме не изменилось. Просто он длительное время не был дома, и слишком многое произошло в его жизни. Правда, ощущение новизны вскоре прошло. 
По такому радостному поводу за столом собралась вся семья. Анна постаралась. Сварила любимый Алексеем борщ, натушила картошки, нажарила рыбы, которую купила у Мишки, местного рыбака, испекла ватрушку и сварила компот из сушёных яблок.. Помимо этого на столе, как всегда, стояли маринованные огурчики и помидоры в собственном соку.Аппетитные деликатесы были не покупные, а из собственного погреба.
Обед прошёл в несколько напряжённой обстановке –никто не знал как и о чём говорить. Алексей, помнивший о выходке жены в больнице, не знал чего ожидать от неё сейчас.
Анна же, мучимая раскаянием и чувством вины перед мужем, тоже не знала с чего и как начать разговор. Сказать хотелось о многом, обо всём, что она пережила за последнее время, но страх быть не понятой мужем, удерживал её... Дети, чувствуя напряжённость между родителями, наскоро пообедали и, сославшись на то, что нужно делать уроки, разошлись по своим комнатам.
Алексей и Анна остались одни. Молчание затягивалось, оба чувствовали себя неловко и оба понимали, что разговора не избежать.Первым не выдержал Алексей:
-- Ну что , Анна, делать будем?
--Не  знаю.  Окрепнуть тебе нужно поначалу, а там видно будет.
-- Вот, -- видно будет. Некуда нам деваться, Аня, наверное придётся вместе так и жить... Дети ведь у нас.
-- Дети, -- эхом отозвалась Анна, --а чего ж ты раньше о детях не думал? --  она испуганно посмотрела на мужа. Анна была вспыльчивой по натуре и знала за собой этот, часто вредивший ей недостаток. Потом она сожалела о своей несдержанности, но это было потом...
--Аня, ну не заводись, -- примирительно произнёс Алексей, . Он тоже хорошо знал эту особенность жены, -- не заводись. Что было, то прошло. И к прошлому возврата больше не будет. Наверное мне нужно было перенести инфаркт для того, чтобы понять , что такое жизнь и как нужно жить.
-- Сейчас ты что угодно можешь пообещать,  а время пройдёт и примешься за старое. Наслушалась этих обещаний.
-- Ну не заводись, Аня, не начинай.Не хочешь сейчас поговорить, не надо, подождём до завтра.
-- Вот и хорошо, завтра, так завтра.—Анна была рада тому, что не нужно вот так, сразу
40


принимать судьбоносное решение. Она не заметила, как заметно поскучнел муж и не догадывалась, как ранило мужа её равнодушие.. За всю дорогу от больницы и до теперешнего момента,  Анна так и не спросила Алексея о самочувствии.
Муж и жена разошлись по разным комнатам. Постель Алексея была застлана чистым бельём, бельё приятно пахло свежим снегом, морозом и просто домашним уютом.
«Это тебе не больница», -- подумал он, но ложится сразу не стал. Алексей подошёл к окну, отодвинул в сторону тюль и стал смотреть на улицу. Снова пошёл снег и снова валил густыми белыми хлопьями. Алексей ещё с детства любил густой, спокойный снегопад. Он вспомнил, как мальчишкой любил гоняться за снежинками, как ловил их на ладонь и рассматривал до тех про пока снежинка на ладони не превращалась в прозрачную капельку.. Вспомнил как бегал на лыжах вместе с такими же, как он, мальчишками, как по глубокому снегу ходил в лес за ёлкой и они вместе с матерью украшали лесную красавицу.  Со щемящей нежностью в груди Алексей погрузился в воспоминания далёкого детства.
Жили они бедно, но не это было главным в жизни... С годами ушло и затерялось                за житейским заботами и проблемами ничем незамутнённое ощущение далёкого счастья. Алексей долго стоял у окна, долго смотрел на падающий снег.  В дверь к нему постучали. Сердце радостно ёкнуло – Анна!, но вместо Анны в комнату вошёл сын.
--Папа, ты ещё не отдыхаешь?
-- Да нет пока, вот любуюсь снегом, как в детстве.
-- И я хочу сказать  про снег  -- расчищу завтра с утра. Ты не беспокойся, всё сделаю.
Алексей внимательно посмоторел на сына. Перед ним стоял рослый молодой парень. И когда только успел вырасти? Вот тебе, Алексей и пьянство, вот тебе и упущенные годы.
--Хорошо, Ваня, хорошо. Я бы и сам, да вот видишь...—и он беспомощно развёл руками.
-- Да вижу. Что я , не мужик?
-- И я вижу, что мужик. Проходи, потолкуем. Ты, вот, вырос, а я и не заметил. Прости меня, сын.—Алексей шагнул к сыну и протянул руку. Ваня ответил тем же. Отец и сын посмотрели друг другу в глаза и оба поняли, что прошлое осталось позади. Отныне и навсегда их будет связывать крепкая мужская дружба.
--Папа, а что с Шариком? Может, позвать его домой?
--Ну, позови, если хочешь. Прибежит, так прибежит, а нет, то пусть бегает. Должна же и у него быть своя собачья жизнь. Не может же он всё время жить нашей жизнью. Да и никто не может жить чужой жизнью... только своей.
Шарик действительно успокоился и впервые за много дней решил, что настала пора подумать и о себе. Особых дел у него не было, но нужно было навестить друзей и особенно, (сердце его блаженно замерло при одной только мысли о рыжей Лиске), навестить давнюю подругу. Его подруге не повезло – она сидела на привязи  и он сострадал Лиске всей своей собачьей душой.
Ваня с Машей ушли в школу, Анна и Алексей остались дома.  (Анна всё ещё была на больничном). Проводив детей, она поставила на плиту большую кастрюлю, в которой варилась мелкая картошка для поросёнка и стала размышлять над тем, что же приготовить на обед.       Размышляя над тем, что же всё-таки приготовить, Анна чутко прислушивалась—не проснулся ли Алексей, не скрипнула ли под ним кровать, не раздались ли его шаги? На душе было неспокойно, томила неопределённость и необходимость принятия хоть какого-то решения. Но в комнате Алексея было тихо. С вечера он долго не мог уснуть и только под утро забылся крепким сном. Его разбудил грохот нечаянно выпавшей из рук Анна крышки от кастрюли. Алексей открыл глаза, какое-то время продолжал лежать и наслаждаться домашним  уютом. Наконец он встал, натянул тренировочные штаны, на плечи надел старую футболку и вышел на кухню. Анна виновато глянула на него.

41


-- Разбудила?  Я не хотела, забыла про тряпку, схватили голой рукой, вот и получилось...
--Что ты, Анечка, мне давно нужно вставать. Ну, доброе утро, -- с этими словами Алексей потянулся к жене с тем чтобы как обычно, поцеловать её в щеку, но Анна сделала вид , что не заметила и вроде, как бы невзначай склонилась над плитой.
« Вот, значит, как, -- с горечью подумал он.
«Что это со мной? – испугалась Анна,-- что Алексей подумает? Вот подойду и сама его поцелую», -- но она чувствовала, что не сможет этого сделать.
Между ними возникла стена, которую она пока ещё не могла преодолеть. И вместо того, чтобы приласкать мужа, Анна не нашла ничего лучшего, как сказать:
--Иди умывайся, будем завтракать.
Она поставила на стол целую миску румяных оладий и сметану.
-- Ты что будешь  пить –чай, кофе?
--Выпил бы кофе, да боюсь, давление не подскочило бы...
--Я тебе слабый заварю..—всё было, как обычно...как обычно...


За завтраком шёл обычный разговор о домашних делах, о том что Маша в этом году заканчивает школу и собирается поступать в медицинское училище, а там, глядишь, и Ваня закончит школу, поступит в военное училище. О том что скоро нужно будет колоть поросёнка и о многом, многом другом говорили бывшие муж и жена  в первое утро после возвращения Алексея из больницы. Но ни один из них не коснулся самой важной для них темы—темы их отношений. Алексей не решался первым начать разговор, помня как Анна уклонилась от поцелуя, Анна молчала , не решаясь начать разговор лишь потому, что не знала с чего начать и о чём говорить. Кончив кушать, Алексей оделся и вышел на крыльцо. В больнице он истосковался по свежему воздуху. С непривычки, а может и от слабости слегка закружилась голова. Сегодня небо было чистым, облака рассеялись, неяркое солнце удивлённо смотрело на землю узнавая и не узнавая открывшуюся перед ним картину. Всё вокруг искрилось голубовато-белым снегом. Холодные лучи солнца рассыпали по снегу ослепительные блёстки. Высоко в небо поднимались струи голубовато-прозрачного дыма. На макушках берёз сидели вороны и громко каркали.
«Как хорошо, -- восторженно подумал Алексей, -- а я, дурак, собрался помирать. Да всё можно пережить , стоит только захотеть, да поднапрячься.»
В нём появилась уверенность, что всё образуется, всё будет хорошо. Будет, но не сегодня и не завтра.  Им предстоял долгий и трудный путь примирения.
Крыльцо было очищено от снега и до самой калитки проложена дорожка между высоких сугробов. Возле крыльца стояли метла и лопата. Рука Алексея невольно потянулась за метлой. Захотелось поработать, почувствовать приятную физическую усталость. ,но он вовремя опомнился и тяжело вздохнул. Весь в снегу из-зи дома выскочил Шарик и бросился к Хозяину на грудь. Верный пёс, как мог, выражал свою радость.
-- Ну, что,, Шарик? Гуляешь? Хорошо тебе...
«Хорошо, -- подумал Шарик, --да как когда...»
--Ну, что, пойдём домой, поешь, погреешься, поспишь.
Шарик в знак согласия весело помахал  пушистым хвостом и устремился к двери.
--Подожди-ка малость. Дай-ка я тебя отряхну, а то хозяйка может и рассердиться, выставит нас за дверь. Что делать будем? – и Алексей принялся, стараясь не делать резких движений, отряхивать с Шарика налипший на него снег.
--Ну, хозяйка, -- нарочито бодро обратился Алексей к Анне, -- примешь гостей?
И две пары глаз вопросительно уставились на Анну. В другое время Анна скорее всего и заворчала бы на мужа за то, что привёл домой мокрую собаку и ей придётся подтирать  за нею

42

следы на полу. Но на этот раз она была рада Шарику, своим появлением он снял напряжение возникшее между  Алексеем и Анной. Для порядка она слегка поворчала, а затем сказала вполне дружелюбным тоном.
-- Да что с вами поделаешь? Проходите, раз уж пришли.
«Да, --подумал Шарик, - вот что значит Хозяин в доме!»
**************************************************
Дни шли за днями, жизнь постепенно входила в свою колею. Анна вышла на работу, Алексей остался дома и за хозяина и за хозяйку. Он научился готовить и готовить не плохо, хотя особыми кулинарными изысками домочадцев не баловал. Ходил Алексей и на прогулки, но старался выбирать немноголюдные улочки. Он не хотел встречаться со знакомыми, выслушивать их соболезнования и отвечать на вопросы о здоровье, и  делах. Обычно встречные заводили разговор о том, что ему очень уж повезло, остался жив, что с такой женой как Анна, он быстро пойдёт на поправку. После таких разговоров на душе оставался неприятный осадок и тревожные мысли не давали покоя. Ему было хорошо одному. Почти всегда Алексея на прогулках сопровождал верный Шарик, (если в это время он не был у своей Лиски). Иногда Алексея навещали старые друзья и товарищи по работе. В редких случаях они приходили без бутылки, поначалу даже предлагали Алексею стопочку, совсем маленькую, но он недвусмысленно дал  понять что со стопочкой завязал раз и навсегда. Здоровье дороже! Мужики к его пояснению отнеслись с пониманием и больше не настаивали. С ними Алексею было хорошо , они не приставали с расспросами о его здоровье, о его отношениях с Анной, тем для разговоров хватало и так. Много говорили о работе, о происшествиях как печальных, так и забавных. Чего ведь только не случается по-пьяни! Анну не очень радовали такие посиделки, но они бывали не часты но, самое главное, она каждый раз имела возможность убедиться в том, что муж действительно «завязал» с выпивкой.
Однажды, уже ближе к весне навестить Алексея сосед. Был он заметно «навеселе» и, подсев к столу, с загадочным видом сообщил, что имеет к нему серьёзный разговор. Сосед поставил на стол начатую бутылку . День был выходной  и потому Анна была дома. Заинтригованная таким началом разговора, она поставила на стол закуску и стопку для гостя.
-- Э... нет, так дело не пойдёт. Придётся, Анна, и тебе выпить, раз уж хозяин не пьёт. Ставь себе... налью.
Пришлось подчиниться. Гость наполнил стопки, поднял свою , чокнулся с Анной и только после этого, торжественно провозгласил:
--Выпьем за то, что вчера мы с вами породнились. – и заметив на лицах хозяев неподдельное любопытство, добавил с прежней торжественностью, -- за мою Лиску и вашего Шарика!
Оказалось – неделю назад Лиска ощенилась и принесла троих щенков.
-- Что делать будем, сосед? Ведь совратил твой кобель девушку! Мало что на привязи держал, так и тут согрешила. Как воспитывать будем? В таком же разе как бы и алименты с твоего Шарика стребовать полагается..
--Так и требуй, обращайся к соблазнителю. А разве твоя Лиска не знала, что кавалер безработный?
-- Знала, а может и не знала. Кто ж тебе правду скажет? Твой же кобель ещё тот пройдоха...
--А зачем допускала?
-- А может промеж них любовь образовалась. Что тогда?
 --Ну ладно. Поможем чем можем внуков растить . Ты, Андрей, приди через неделю. Кабанчика нужно заколоть. Сам-то я теперь уж...
-- Как скажешь, могу и прийти.
-- Вот хорошо, а то я уж сам собирался к тебе. Приходи, а я уж внукам отвалю на пропитание.
Но впредь придумай что-нибудь насчёт своей Лиски.
Посидев ещё какое-то время, сосед ушёл довольный тем, что развеселил хозяев и оставил их в хорошем настроении.Проводив соседа с крыльца, Алексей позвал Шарика, но тот долго не
43

появлялся. Наконец примчался запыхавшийся и радостный.
--Где ты был, псина? Жену с детьми проведывал?  Ну, отвечай!
Шарик виновато опустил голову, но не в силах долго скрывать свою радость , посмотрел
на хозяина счастливыми сияющими глазами. Он беспокойно топтался на месте, поминутно оглядывался. Весь его вид говорил о том, что он и рад бы побыть с Хозяином, но не может по причине... по понятной причине.
--Ах, Шарик, Шарик, какой же ты счастливый, не то, что твой хозяин. Иду уж,своему счастью, да домой хоть поесть приходи.
Благодарный пёс бросился Хозяину на грудь, облизал тому лицо и извиняющимся взглядом посмотрел человеку в глаза. Казалось его взгляд говорил—прости меня, но я так счастлив, так счастлив, что ничего не могу с собой поделать.
--Да иди уж, иди, собачья твоя душа.
Шарик резво потрусил к дому соседа. На пол-дороге он обернулся, ещё раз посмотрел на Хозяина виноватым взглядом и скрылся за забором. Взволнованный Алексей ещё долго смотрел в ту сторону, куда побежал его пёс.
Самому Алексею в его теперешнем положении счастье казалось недосягаемой мечтой. Внешне всё выглядело вполне благополучно, но это только внешне. На самом деле их отношения с женой напоминали отношения, которые существуют между соседями в коммунальной квартире. На людях, особенно при детях и Анна и Алексей играли роль счастливых, довольных друг другом супругов.  Даже Мария Антоновна, приходившая их навестить, не почувствовала холодной напряжённости между дочерью и зятем, что уж говорить о детях.  Спали Алексей и Анна по-прежнему в разных комнатах.  Маше и Ване Анна объяснила такое положение вещей тем, что отцу нужен покой. Покой Алексею, действительно, был нужен, но не такой. Он продолжать любить жену, тосковал по теплу её тела, по запаху волос и, мало ли о чём тоскует мужчина рядом с любимой женщиной.
Дни шли за днями, складывались в недели, недели в месяцы. Особых событий в жизни Алексея не происходило, но он менялся сам, внутренне.  Ему хотелось докопаться до истины, понять что же такое судьба, и действительно ли существуют высшие силы именуемые в народе Господом Богом. Действительно ли в тот далёкий осенний день, когда жизнь его висела на волоске, его услышал сам Господь и пришёл к нему на помощь?
Вопросов было много, но не было на них ответов. Говорить на подобные темы с детьми не имело смысла. Маша и Ваня росли такими же безбожниками, каким в своё время рос их отец. А с Анной? За всё то время, что Алексей провёл дома после больницы, они ни разу не говорили с женой по душам и откровенно.
Алексей много читал. Поначалу книги из библиотеки приносили дети, а когда Алексей окреп, то стал сам ходить в библиотеку и выбирать книги по своим интересам..Он читал и перечитывал классику советскую и мировую, читал редкие по тем временам детективы. Фантастику Алексей не любил..Но он искал и не находил книг, в которых смог бы найти ответы на мучающие его вопросы. Не было таких книг и в книжных магазинах. Вряд ли бы Алексей стал искать ответы на вопросы –Господи, за что?—и –Господи, для чего? если бы между ним и женой сложились нормальные отношения.
« Может и вправду сходить к батюшке? Ведь не зря же Антон советовал, да не только советовал мне, а и сам ходит к нему.... Что-то за этим стоит?»-- иногда думал Алексей, всё ещё не зная на что решиться.
«Ну, приду к нему, а что скажу, --продолжал размышлять Алексей,-- приду, а с чего начну? Что с женой не сплю. Ему это надо?»
Алексей заметно окреп, больничный заканчивался и нужно было думать , как быть дальше? Врач,   у которой он продолжал лечение после выписки из больницы, однажды сказала ему, что Алексею нужно или соглашаться на группу, или же выходить на работу.Поначалу Алексей решил отказаться от группы и выйти на работу, ему до чёртиков надоело сидеть дома. Тянуло
44

в родной цех, в родной коллектив. Во время своего вынужденного отдыха, он не раз и не два наведывался на родной завод, подходил к своему станку. И душа и руки тосковали по работе. Лёжа вечерами в своей одинокой постели, Алексей мысленно переносился в цех, видел себя у
станка, видел, как из-под резца стекает блестящая, свёрнутая в спираль стружка.И на предложение Валерии Викторовны (лечащего врача), ответил что подумает, посоветуется с женой, но скорее всего, выберет работу. С женой Алексей посоветовался и жена посоветовала Алексею согласиться на группу и сидеть дома. Подобный совет должен был означать заботу жены о муже. Но в действительности дело обстояло несколько иначе—Анне было спокойнее знать, что муж дома, и что она почти избавлена от домашних хлопот. К хорошему привыкают быстро. После разговора  с женой, Алексей заметно поскучнел. Начиная разговор с Анной он надеялся на понимание и сочувствие. И сделать непростой выбор ему пришлось самому. Эта проблема разрешилась благополучно для Алексея.
-- Валерия Викторовна, -- обратился Алексей в врачу—я всё же решил выходить на работу.
-- А группа?
-- Зачем мне группа. На работу хочу. Надоело дома.
--Понимаю, -- согласилась с Алексеем Валерия Викторовна—понимаю. А ты не хочешь оформить рабочую группу. И деньги будешь получать, пусть и не большие и работать сможешь. Хуже не будет.
Алексей согласился на предложенный доктором вариант. Эта проблема благополучно разрешилась. Не решалась другая проблема—отношения с женой, пусть и бывшей. Алексей не раз начинал с Анной разговор об их дальнейших отношениях, о примирении, но Анна не объясняя причины, почему-то уклонялась от разговоров на эту тему.  Алексей ломал голову над странным поведением жены и не мог найти  причины, которая смогла бы объяснить её  нежелание поговорить откровенно. Продолжаться до бесконечности ситуация неопределённости, конечно, не могла. И когда Алексей вновь завёл речь о том, что как-то нужно решать проблему,  разговор закончился грандиозным скандалом.
-- Аня,-- обратился к Анне Алексей однажды вечером, (дети ушли в кино), -- Аня, ну давай, наконец, поговорим. Так дальше продолжаться не может. Я же не мальчик и ты не девочка. Помиримся—значит помиримся. Нет—значит нет. Не хочешь, так и скажи, буду думать , как жить дальше. Я ведь мужчина и женщина мне тоже нужна.Ты же не захочешь, чтобы я ходил к другим...
--Ах, вот как ты заговорил!—почему-то обрадовалась Анна,-- баба ему нужна! Так бы сразу и сказал, а не пел про любовь до гроба!
Алексей смотрел на жену и не узнавал её –его ли эта Анечка, Анечка, которую он так любил и продолжает любить! Что заставило её так перемениться?
- Аня, ты хоть слышишь себя? – перебил жену Алексей,-- ты хоть слышишь, что ты говоришь? Аня, опомнись, не наговори лишнего, как я когда-то.Будешь потом жалеть и винить себя.
--Я? Винить себя? Да за что? Скажи спасибо мне, что присматриваю за тобой, что не бросила, как собаку, подыхать!—теперь уж Анна чувствовала, что должна остановиться, что последствия для неё могут быть ужасными, что Алексей может не простить ей этого, но остановиться уже не могла.
Всё это время она хотела и не могла стереть из памяти обидные для неё слова, необдуманно брошенные Алексеем –Да кому ты нужна? Ты даже Шарику нашему и то не нужна.
Анна любила и продолжала любить Алексея, и настолько была уверена в его любви к ней, что не могла даже мысли допустить, что Алексей, её Алексей может уйти к другой женщине. Анне , как и любой молодой и здоровой женщине тоже хотелось близости с мужчиной, а именно с Алексеем, но в то же самое время она боялась этой близости, боялась... Чего же она боялась? Она боялась первого момента близости, боялась обиды, с которой не могла справиться и, которую хранила в своей душе, чтобы в нужный момент прикрыться ею, как щитом. Этот щит помогал ей противостоять настойчивым просьбам Алексея о примирении. Как
45

взрослая и рассудительная женщина, Анна хорошо понимала, что терпение Алексея не безгранично. Если так будет продолжаться и дальше – в один из дней её муж уйдёт к другой женщине.. К какой? Да мало ли к какой. В посёлке хватало одиноких женщин истосковавшихся по мужской ласке. Были в посёлке и женщины, которые ни разу не отказали ни одному мужчине в интимной близости. Что за этим стояло? Распущенность ? Желание заработать? Жажда праздника, тоска по несостоявшемуся женскому счастью? А почему бы и нет?   Ведь их мужья и женихи погибли на той проклятой войне, замуж выйти не представилось возможности. А, может, просто не повезло?


Для себя Анна решила ещё немного помучить Алексея, а затем помириться и «допустить до себя». Нужно было дождаться удобного момента. Каким должен быть этот момент, она представляла смутно, но ей  хотелось, чтобы Алексей хорошо прочувствовал всю тяжесть вины за содеянный им поступок и на всю жизнь запомнил его последствия. Ах, Анна, Анна, что же ты наделала? Для чего прикрывалась все эти месяцы обидой помноженной на гордыню? Для чего мучилась сама и мучила мужа? Кто научил тебя этой нелепице? В какой книге вычитала подобный сюжет, в каком фильме нашла героиню, которой хотела подражать? Почему ты не вняла советам родной матери, женщины мудрой и рассудительной, знавшей жизнь не по книгам и фильмам, а по суровой действительности? Анна опомнилась. Она уже готова была броситься к мужу на шею, прижаться к груди и сама, сама просить у него прощения, но момент был упущен.
--Ну, что ты, Аня, кричишь?—раздался голос мужа и, как ей показалось, совершенно спокойный, -- ну, что кричишь? Не хочешь мириться и не надо. Давно бы так и сказала, а то как собака на сене – сама не ам и другому не дам. И ты не мучилась бы и я бы подумал как мне жить дальше, -- и посмотрев на расстроенное лицо бывшей жены, добавил, --успокойся, больше разговоров на эту тему заводить не стану.
Действительно расстроенная, пристыженная тем, что Алексей так просто разгадал тщательно скрываемые ею намерения, Анна опрометью бросилась в свою комнату, забыв, ( может быть намеренно) запереть дверь на ключ. Лицо её пылало, ноги подгибались от внезапно нахлынувшей слабости.Она рухнула на кровать и задохнулась от внезапно нахлынувших слёз. Ей хотелось, чтобы как тогда, несколько месяцев назад, постучался к ней Алексей. Но ожидаемого стука не раздалось, раздался совсем другой стук. Оглушительно громко хлопнула входная дверь. Анна мгновенно вскочила на ноги и как была босой,  и в одном халатике, выскочила на крыльцо вслед за Алексеем.
--Алексей! – в отчаянии закричала она, --Алексей, вернись!  Вернись, Алексей!
Всё было напрасно. Слышал ли он её голос, слышал ли , как Анна звала его вернуться? Возможно и слышал, но до его затуманенного страданием сознания вряд ли дошёл смысл произносимых Анной слов. Теперь уже Алексея душила обида и он с такой силой пнул ногой в бок подскочившего к нему Шарика, что бедный пёс отлетел  на несколько шагов и перевернулся.  Шарик мог бы побежать следом за Хозяином, но он был настолько потрясён необыкновенной выходкой Хозяина, что остался  лежать на снегу. Затем поднялся, постоял некоторое время в раздумье, затем забрался в будку и ещё долго не мог успокоиться.Бедный Шарик терялся в догадках—что могло произойти такого, что разозлило или расстроило Хозяина. Ныл ушибленный бок.
«Да что-то произошло у них в доме... Может нужно было пойти за ним? Присмотреть... Мало ли что... А может и не нужно.... Да и бок болит, хоть бы рёбра были целы...»
И Шарик решил никуда не ходить , а дождаться Хозяина и посмотреть, как станут развиваться события. В то же самое время Алексей лихорадочно соображал, куда бы ему податься что сделать, чтобы хоть немного успокоиться. Напиться? А почему бы и нет? Жизнь теряла для него всякий смысл, в одночасье рухнули все его надежды и планы. « Напьюсь, точно
46

напьюсь, --обрадовался Алексей вдруг принятому решению, -- пусть уж инфаркт, пусть уж сдохну, . Нет , Господи, никаких сил!»-- так думал Алексей, а ноги сами несли его вперёд. Наконец , он почувствовал, как гулко забилось сердце и холодная испарина выступила на лбу.
Алексей остановился и осмотрелся вокруг. Улица показалась  совершенно незнакомой. В жёлтом свете редких фонарей он , ( к своему великому изумлению) разглядел дома частной застройки.
« Вот так так! – изумился Алексей,-- вот это да!  Бежал в пивнушку, а заблудился в родном посёлке. И куда же теперь? Назад? Вперёд? – и после непродолжительных раздумий, решил, -- , чёрт с ним, пойду вперёд. Куда-нибудь, да выйду.Должен же быть конец у этой улицы.»
И Алексей двинулся вперёд. По обеим сторонам улицы стояли одноэтажные домики. В окнах горел свет. Во дворах лаяли собаки, почуяв чужого человека. , Впереди, по-видимому в самом конце улицы, смутным пятном белело громадное строение.  Чем ближе подходил Алексей к этому строению, тем чётче вырисовывались контуры здания, а когда он приблизился к невысокому заборчику, ограждавшее стоявшее  в глубине двора высокое белое строение, то с изумлением узнал местную церковь. «Ах, ты, мать честная! – в который раз за этот вечер изумился Алексей, -- вот так так! Шёл в пивнушку, а попал в церковь! Это ж надо такому случиться! Ну, раз уж пришёл, то хотя бы на лавочке посижу, пораскину мозгами что к чему.»
От толкнул калитку и она легко поддалась. От калитки к церкви вела тщательно расчищенная от снега дорожка. Над входной дверью висела тусклая лампочка, а на самой двери большой, ручной ковки , замок. Он потоптался на крыльце, отыскал глазами длинную широкую скамью и, с заметным облегчением, опустился на неё. Во всём теле чувствовалась непривычная усталость. А может, это была вовсе не физическая усталость, просто сказалось сильное нервное напряжение.
Над церковью, над посёлком, над всей землёй раскинулось тёмное небо, украшенное россыпью ярких звёзд. Бледный, нарождающийся серпик молодого месяца казался игрушечным и неприметным среди роскоши ночного неба. Алексей отыскал ковш Большой Медведицы и долго смотрел на него.
«Вот, -- думал он, сколько лет висит этот ковшик и  сколько ещё будет висеть. Не было меня, он висел, не станет меня, а он всё будет висеть. Что ему? Висит себе и висит. Разве ему знакомы наши проблемы?.У него нет проблем, потому, что он одинокий и холодный.А почему меня должно что-то беспокоить? Да потому, что я живой, потому, что я мыслю и чувствую.Какое мне до него дело? Не может же всё время быть хорошо, нужны же для чего-то человеку испытания? Может для того, чтобы остаться человеком? Может для того, чтобы человек перестал однажды суетиться и задумался над тем, а правильно ли он живёт и для чего живёт вообще? Вот как  забыть Анну и начать жить с другой, чужой мне женщиной? И смогу ли я полюбить снова?»
Долго сидел Алексей возле церкви, разные мысли теснились в его голове.
Алексею было хорошо в этой необъятной тишине и, казалось, ничто не может нарушить льющуюся с неба   божественную благодать. Как долго сидел Алексей на скамейке возле церкви?  Он посмотрел на часы и ахнул – время перевалило далеко за полночь.
«--Ну и ну, вот так засиделся. Не заболеть бы, ухаживать не кому...»
Для себя Алексей решил, что отыщет батюшку и, если тот согласиться выслушать его, то расскажет всё, как на исповеди. Может легче станет на душе, может батюшка даст дельный совет, а может, самое главное, поможет разобраться в себе. Может сумеет разъяснить действительно ли спас его Господь в ту памятную ночь от смерти и, если спас, то для чего?
«Всё, --рассуждал Алексей, шагая по ночному посёлку, -- всё! Хватит дурью маяться!  Завтра же закрою больничный и выйду на работу. И если Анна не хочет меня, то нужно подумать , как быть с жильём. Не оставаться же под одной крышей, да и что лукавить, женщина мне тоже нужна. А Маша с Ваней?  Жаль их, конечно, но нельзя же всё время притворяться...»
Когда Алексей открыл калитку, на дорожку вышел Шарик, но он не бросился, как всегда,
47


навстречу Хозяину, а неподвижно стоял  и вопросительно-печально смотрел на приближающегося Алексея. И чем ближе подходил Хозяин, тем всё дальше отступал Шарик.
--Шарик, что с тобой? Иди-ка сюда, псина, -- и он призывно похлопал себя по ноге, этим жестом подзывая собаку,но Шарик в нерешительности топтался на месте. Он не знал как ему поступить.
И вдруг Алексей вспомнил, как не помня себя от  злобы, а скорее всего от отчаяния со всей силой пнул ни в чём неповинного пса. Алексей подошёл  к понуро стоящему Шарику  и заговорил  мягким     , полным раскаяния голосом:
-- Прости меня, Шарик, прости, если сможешь. Виноват я, кругом виноват...
Он нагнулся, обнял Шарика и безутешно заплакал. Потрясённый Шарик сразу забыл нанесённую ему обиду и принялся слизывать своим горячим языком слёзы, струящиеся по лицу любимого Хозяина. И опять своей  собачьей душой он почувствовал , как плохо, как тяжело его Другу. С недавних пор Шарик стал относиться к Алексею не только, как к Хозяину, но и как к Другу. , ему казалось, что он это право заслужил. Что сделать, как и чем помочь Шарик не знал, он от всей души простил нанесённую ему обиду и теперь ласково и тихо повизгивал, и всё теснее и теснее прижимался к Хозяину.
-- Пойдём, Шарик, поужинаем, -- пригласил Алексей его в гости, но на этот раз пёс никак не выразил своей радости. Он спустился с крыльца, но не уходил, а переминался с лапы на лапу и виновато смотрел на Хозяина. От дома веяло мрачной тоской.
--Что, не хочешь? Ну, неволить не стану. Знаю, обидел...
Алексей вошёл в дом, стараясь ступать , как можно осторожнее., чтобы никого не разбудить. А может в эту ночь спали не все? Он прошёл на кухню, наскоро перекусил, напился чаю и лёг спать. Сон не шёл, слишком много пришлось пережить Алексею , много дум передумать . он думал о Боге, о судьбе, о своём месте в жизни, о жене и своей вине перед нею.
«Да, ничего не поделаешь, -- подытожил Алексей,-- со старым покончено, нужно жить дальше. Схожу завтра к Валерии Викторовне, пусть выписывает на работу. А там подумаем и о личной жизни.»
Алексей стал перебирать в уме знакомых одиноких женщин, но ни на одной из них остановиться не мог—то женщина стара, по его понятиям, то с детьми, то не слишком симпатичная, то у самой не было жилья. Наконец, после долгих размышлений, Алексей вспомнил одну женщину, правда, с  несколько подмоченной репутацией. Женщину звали Ульяной, , она была местной и одинокой. Была она немногим моложе его жены. Ульяна была замужем, но недолго. Работала она в городе на швейной фабрике портнихой, муж её трагически погиб, погиб и ребёнок, который должен был родиться. После потери мужа и ребёнка Ульяна вернулась к матери. После смерти матери сошлась со вдовцом с детьми, но не поладила и вернулась к себе. Потом сошлась с Петькой, но он бросил её и  уехал к своей первой жене. Вроде бы и ещё кто-то у неё был, но на теперешний момент она была свободна. Конечно, не очень-то приятно жить с такой женщиной, но  с другой стороны... с другой стороны не будет долго ломаться, набивать себе цену, а наоборот, ещё и рада будет, что такой мужчина, как Алексей, захочет взять её в жёны. С такими приятными мыслями Алексей погрузился в сон.
  Долго не могла уснуть в эту ночь и расстроенная Анна. Она дождалась детей из кино, накормила, немного поговорила с ними и ушла к себе, сославшись на недомогание и усталость. На вопрос Вани, где отец, ответила, что отец вышел погулять., но не сказал куда и во сколько вернётся. Маша и Ваня тревожно переглянулись и, пожелав матери спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. Анна облегчённо вздохнула. Она любила своих детей, жила их интересами и заботами, но сегодня была настолько измучена душевно, что ей хотелось только одного – тишины и покоя. А покоя как раз и не было— перед глазами всё

48


время стояла картина недавно произошедшей ссоры. ...
Как бы со стороны Анна видела себя выбежавшей на крыльцо в лёгком халатике и босую. До сих пор звучал в ушах её отчаянный призыв:
--Алексей, Вернись!!!
Услышал ли её Алексей? Не мог не услышать. А если услышал, то почему не оглянулся, не вернулся домой. Куда же он пошёл? Этот вопрос мучил её и не давал покоя. Неужели сорвётся? Неужели запьёт снова? Что тогда? Время давно перевалило за пол-ночь, а Алексей всё ещё не вернулся.
«Где же он может быть? Уж не случилось ли с ним чего? Может пойти поискать? Разбудить Ваню?»-- мысли  путались и, когда она решила встать и разбудить сына и вместе с ним пойти на поиски Алексея, дверь в дом тихо отворилась. Анна слышала, как Алексей прошёл на кухню, что-то ел, а затем, стараясь не шуметь, прошёл в свою комнату.
«Слава Богу, хоть не пьяный!Пьяный бы поднял шум на весь дом... А где же он мог быть до сих пор? Да где, как не у бабы какой-нибудь. Неужели у бабы? Нет, не может быть...А если всё же? А если и вправду? Что делать? Ведь узнают в посёлке... Стыд-то какой!»
Громко и настойчиво звонил будильник. Нужно было вставать, готовить завтрак, собираться на работу, отправлять детей в школу. Голова раскалывалась на части.
«Давление, что ли подскочило? Как работать, всю ночь , считай, не спала.. задремала может часик...Ой, как не хочется вставать, ой как не хочется... Скорее бы уж суббота. Боже мой, Боже».
Как обычно, за столом собралась вся семья. Как вести себя после вчерашней ссоры, не знали ни Анна, ни Алексей. При Маше и Ване пришлось делать вид , что у матери и отца всё в порядке.
-- Папа, ты куда вчера ходил?—обратился к отцу Ваня, -- чего так долго не было?
-- Да пошёл прогуляться, надоело дома. Вы не поверите, -- обращаясь ко всем сразу, торопливо начал Алексей, -- в родном посёлке заблудился. Хотел пойти в центр, а очутился возле церкви.
«Как же, -- злорадно подумала Анна, --Заблудился! Рассказывает тут сказки. Вешает лапшу на уши. Хоть бы постыдился.»
--Как это заблудился?—удивилась Маша, -- в родном посёлке?
-- Наверное, дочь, так нужно было. Наверное сам Бог привёл меня к храму, посидеть, подумать
Анна быстро взглянула на мужа и на этот раз не смогла удержаться , чтобы не бросить колкость:
-- Какая церковь? Какой храм? Ты же самый настоящий безбожник! Придумал бы что-нибудь другое... пивнушку, например..
--Я так и хотел, но видно сам Господь отвёл от греха подальше. А насчёт безбожника, то у меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать.  Так-то, Аня...
Повисла неловкая тишина. После таких слов никто не знал как и что сказать. Маша и Ваня отправились в школу. Алексей и Анна остались одни. Анна молчала, она упрекала себя за несдержанность, особенно при детях. Молчал и Алексей, он уже знал , что скажет Анне, но не знал с чего начать разговор.. Но с чего-то начинать всё же нужно было. Нужно было поставить все точки над –и-.
-- Аня,-- начал Алексей, -- как я понимаю, между нами всё кончено. Простить меня ты не хочешь, мириться тоже, хотя бы ради Маши и Вани. Я сегодня пойду к врачу, пусть оформляет группу и пойду работать. И мне придётся найти себе женщину. Один я жить не смогу. Скоро не обещаю, но уйду, нам под одной крышей в сложившихся обстоятельствах нельзя.
Поражённая услышанным, Анна не могла прийти в себя.Всё о чём она думала в эту ночь, чего ожидала и опасалась, и в то же время надеялась, что всё образуется, вдруг предстало перед ней в истинном свете. Всё было кончено, говорить было не о чем. Или всё же было о чём? Может это была последняя надежда помириться? Может Анне нужно было сделать шаг навстречу
49

Алексею, переступить через нелепую гордыню? Анна видела, что Алексей ждёт от неё ответа, одного единственного слова и от неё зависит спасти или не спасти ситуацию, их будущее, их любовь.
Но мысль о том, что Алексей, её Алексей был у другой женщины, спал с нею, сводила её с ума. Снедаемая ревностью, Анна молчала, хотя отчётливо сознавала, что с каждой минутой пропасть между ними становится всё шире и глубже.
-- Ну, как знаешь, -- Алексей поднялся, подошёл к жене, осторожно приподнял её лицо и внимательно посмотрел в глаза, -- не пожалеешь?
--Да катись ты отсюда на все четыре стороны!—не владея собой закричала Анна, -- и чем скорее, тем лучше! И чтоб ноги твоей тут не было и иди к  своим бабам! Господи, за что мне всё это? Ненавижу! Ненавижу и не прощу... никогда!
-- Понятно... На работу не опоздай....
Валерия Викторовна закрыла Алексею больничный, и стала оформлять документы на группу.
-- Алексей Николаевич, выходи на работу, если уж так решил. Что дома сидеть. Дадут группу, так что можно работать не напрягаясь. Слышишь – не напрягаясь.
-- Понял, Валерия Викторовна и большое вам спасибо!
В то же день Алексей отнёс больничный начальнику цеха и договорился с ним, что с завтрашнего дня выходит на работу. Одно дело было сделано, оставалось решить проблему с жильём. , но эта проблема могла обождать. Но женщина? Как он будет жить с другой чуждой ему женщиной, без любви, а просто по необходимости, Алексей представлял смутно.
Но делать было нечего и в один из дней, с кульком конфет Алексей постучал в двери к Ульяне. Дверь ему открыла молодая, симпатичная, приветливая женщина. Женщина вопросительно посмотрела на вошедшего.
--Вы ко мне?
-- Добры день. К вам, -- и Алексей смущённо замолчал.
-- Проходите, раз ко мне, -- просто и как-то буднично произнесла женщина, -- и видя замешательство Алексея, сделала приглашающий жест., -- проходите, не стесняйтесь, Алексей. Алексей растерялся. То, что в мыслях казалось лёгким и простым, на деле оборачивалось и не простым, и не лёгким.
«И зачем припёрся? И с чего начинать? Да ещё эти дурацкие конфеты.»
--Да нет, я наверное пойду.
--Ну, зачем-то ведь вы пришли ко мне? Присаживайтесь к столу, а я сейчас чай заварю,-- и не дожидаясь согласия Алексея, взяла его за руку и подвела к столу. Алексей чувствовал себя неловко и растерянно и, когда Ульяна повернулась к плите, положил на стол кулёк. Ульяна поставили перед Алексеем большую кружку с горячим чаем, такую же кружку поставила перед собой, на тарелке разложила бутерброды с сыром и колбасой.
--Горячий, - начал Алексей, лишь бы не молчать
--Сейчас остынет, --она не знала чего ожидать от неожиданного гостя.
--Вот, конфеты, -- всё ещё смущаясь, предложил Алексей.
--Конфеты—это хорошо, как раз к чаю, --Ульяна высыпала конфеты в красивую мисочку и села за стол напротив мужчины.
Близко знакома с мужчиной Ульяна не была, просто они здоровались при встрече, как это было принято в посёлке.
--Алексей, -- начала Ульяна на правах хозяйки, -- у вас что-то случилось? Что-то произошло? Да вы не стесняйтесь, , если хотите рассказать—расскажите, я не разболтаю, а не можете, то посидите просто так...
 Мягкий, сочувствующий голос сидящей напротив него женщины, коснулся самой глубины его измученной души и, не заметив как, Алексей начал рассказывать свою печальную повесть. Ульяна, не перебивая, внимательно слушала. Забытый чай остывал в кружках.
--Уля, я вот подумал, а что если нам сойтись? Ты одна и я, по-сути, один. Не обижу, да и
50

Не пью я теперь...
-- Алексей, -- тем же мягким, успокаивающим голосом, начала Ульяна, --Алексей, ну что мне вам на это сказать? Да.... тяжело вам, да и жене вашей не легче, я думаю. Вот вы сейчас женщину подыскиваете, а придёт время и помиритесь с женой.
--Да нет, --вздохнул Алексей, --да нет. Не  простит Анна...
--Простит, - перебила Ульяна, -- ещё как простит. Вы только поживите по отдельности
А я уж не хочу такого счастья, нажилась... Вот, пожили бы вы у меня, а потом вернулись домой к жене. А что стало бы со мной? Опять переживания, опять разговоры за моей спиной... Зачем мне всё это? Наверно и так наслышаны о моей славе?
-- Наслышан, -- снова вздохнул Алексей, --спасибо, тебе, Ульяна, хоть выслушала. Да не обижайся, не обидеть пришёл, а серьёзно... – Алексей не заметил, как перешёл на –ты--. . Казалось, не заметила этого и Ульяна.
-- Да я не обижаюсь. Что уж тут обижаться.
--А я вот, на работу вышел. Теперь бы ещё вопрос с жильём решить, а там видно будет.
--Алексей, --немного подумав, предложила Ульяна, -- а что если тебе пожить в бараке? Вот, в нашем бараке есть пустые квартиры, люди, ведь, получают в новых домах, а новых жильцов сюда  уже не заселяют. Что если сходить тебе к директору?
--А что?—загорелся идеей Алексей, --а что? Это выход! Ульяна, ты спасла меня. И прости ты меня, дурака, я ведь о тебе думал, как все.
--А теперь, тоже , как все?
-- Прости.
С этого дня женщина , с которой он намеревался связать свою судьбу, стала его надёжным другом и добрым советчиком.


Директор дал согласие на то, чтобы Алексей пожил в бараке и занял любую понравившуюся ему квартиру. Квартиру Алексей выбрал, но переселяться в неё пока не спешил. Он ещё на что-то надеялся. На что? На то, что пройдёт совсем немного времени и они с женой помирятся. Побывал он и у доступных женщин, но кажется, никто  ничего не заметил. Хочется сказать, что за всю свою жизнь с Анной, он ни разу не изменил жене, хотя соблазны порой и бывали. Как и всякий молодой мужчина Алексей замечал женскую красоту и умел её ценить. Иногда появлялась шальная мысль о том чтобы, чтобы... , но дальше этих мыслей дело не шло. Да и сами мысли как появлялись, так и исчезали. В сексуальном плане они с женой подходили друг другу. Возможно Алексей и попробовал бы изменить жене хотя бы из простого любопытства, наслушавшись от мужиков рассказов об их похождениях, но он не умел лгать, притворство было чуждо его прямой и открытой натуре. Да и лишние разговоры , позорящие его в глазах детей и жены, были ему ни к чему. И вот теперь обстоятельства складывались так, что по посёлку поползли слухи о том, что Алексей подхаживает к павшей женщине Ульяне и даже хочет на ней жениться. Новость по посёлку распространилась с необыкновенной скоростью приукрашенная всевозможными слухами и домыслами. Алексей не сомневался в том, что новость эта достигнет ушей Анны, но не предполагал, что так скоро. Однако он ошибся.
Маша сдала выпускные экзамены и готовилась к выпускному вечеру. На вечер Анна и Алексей собирались пойти вместе, чтобы не огорчать и не позорить дочь перед всеми. Конечно, Маша и Ваня знали обо всём, что  происходит между родителями, но делали вид, что ничего не знают, не видят, не слышат. Но всё же надеялись, что затянувшийся конфликт между ними закончится  примирением.
Между собою Анна и Алексей почти не разговаривали. Даже при детях не старались делать вид, что у них всё хорошо.За время вынужденного безделья Алексей пристрастился к
51


чтению. Вначале книги из библиотеки ему приносили дети. , а когда он окреп, стал сам посещать библиотеку.  Ему нравилось не спеша прохаживаться вдоль полок с книгами, брать в руки книгу,  и читать отрывки  на случайно открытой странице.
Книг в библиотеке было много, и книг интересных, но  книг на интересующую его тему – о том, что такое душа, что такое судьба и что такое Господь Бог, не было. На этой почве он и сблизился с местным батюшкой. Оказалось что батюшка не намного моложе его, Алексея и что беседы с ним очень интересны и занимательны. Батюшка Никон стал давать Алексею книги о житие святых, . о истории православной церкви, о силе воздействия молитвы на человека. Однажды Алексей решился и посетил церковь, когда там шла вечерняя служба. Вечерняя служба была короче заутреней, да и народу собиралось меньше, чем с утра. В самом храме его поразило великолепие иконостаса. Поначалу Алексей растерялся и не знал к какой иконе ставить свечи и у какого святого просить помощи. Он подолгу стоял у каждой иконы, к каждой ставил свечи, но никак не мог среди святых угодников выбрать своего покровителя. , пока однажды не остановился перед Георгием Победоносцем. Смелый воин на коне поражал копьём трёхглавого змея.
«Кто же на самом деле этот змей? Не настоящего же змея он поражал. Враг Руси святой? А может это враг, который живёт в каждом из нас и жалит, и жалит изнутри, и... искушает? Да, вот где действительно враг – недаром его зовут – искуситель.--  думал Алексей стоя перед иконой святого Георгия.—вот, пусть и будет моим покровителем.  Вот у кого нужно просить помощи.»
И ещё одного заступника выбрал для себя Алексей – Николу Чудотворца, покровителя моряков.
« Пусть будет два заступника, не помешает.»
Уверовав в своих покровителей, Алексей уверовал и в то, что сумеет противостоять искушениям и житейским трудностям.
Как в дальнейшем сложиться его жизнь, навсегда ли он расстанется с женой, как воспримут его уход из семьи сын и дочь, он не знал, но в душе постепенно крепла уверенность в том, что он сделал правильный выбор  в сложившейся ситуации, и что со временем всё образуется.
Время шло , надежды на примирение с женой не было никакой  и оставаться под одной крышей с Анной  дальше не имело смысла. Зачем мучить друг друга и продлевать  мучительную агонию расставания?  И Алексей решился. В один из дней, придя с работы, Алексей обратился к Анне:
-- Аня, собери мне, пожалуйста вещи, я ухожу.
-- Как скажешь.  Когда? Сейчас?—Анна ничем не выдала охватившего её отчаяния.
Всё рушилось окончательно и бесповоротно!
-- Как соберёшь. Можешь и сейчас.
-- Хоть сейчас!—и Анну понесло. Она не могла отпустить мужа, пусть и бывшего мужа , не сказав ему , что ей всё известно о его мерзких похождениях, -- не переживай, поспешу, а то бабы твои небось заждались тебя! Не знаю, как они делить тебя будут? Подумать только –Орехов и кого нашёл себе! Какую-то потаскушку! Не ожидала, что так опустишься...
--Замолчи и не смей трогать Ульяну! – теперь уже сорвался Алексей, -- она не хуже тебя и тебе гордиться нечем, кроме как своей проклятой гордыней! И не изображай из себя святую!
Анна бросилась в комнату, распахнула дверцы шкафа и принялась выбрасывать на пол вещи Алексея. Ярость душила её.
-- И ты, ты посмел сравнить меня с этой потаскушкой? С этим ничтожеством! Собирай сам своё барахло и выметайся немедленно! Видеть тебя не могу, сволочь такую! И на кого я потратила свою жизнь? На кого?
Анна вдруг инстинктивно оглянулась назад. На пороге стояли Ваня с Машей. Они безмолвно наблюдали разыгравшуюся между родителями сцену. Алексей взял сумку и принялся 
52


лихорадочно запихивать в неё вещи.
-- Папа, дай я тебе помогу, --Маша взяла из рук отца сумку и стала аккуратно складывать в неё вещи. Руки у неё тряслись. Алексей заметил это, укоризненно посмотрел на Анну и отвернулся.
-- Что смотришь? Я виновата? Я? Надо было меньше пить и по бабам таскаться!—Анна была
близка к нервному срыву. У неё началась истерика.
- Спасибо, Машенька. Ваня, успокой мать. Я ещё приду за вещами, а вы приходите ко мне, поговорим в спокойной обстановке.
Алексей приобнял дочь, похлопал по плечу сына и с тяжёлым сердцем вышел на крыльцо.Невесть откуда выскочил Шарик и бросился Хозяину в ноги.
-- Прощай, Шарик, прощай, псина. Вот, ухожу.. приходи в гости.
Шарик тяжело вздохнул. «Ну и дела. И не знаешь чем помочь. А в гости чего не сходить. Схожу, конечно.. Может проводить? Заодно посмотрю, где устоится.»
У калитки Алексей обернулся, посмотрел на свой дом, в котором когда-то был так счастлив. Ему показалось, что шторка на окне чуть заметно колыхнулась . всего пара шагов отделяло Алексея от полного разрыва с женой и, если бы Анна выбежала на крыльцо и позвала его вернуться, как в прошлый раз, он бы вернулся. Но двери не распахнулись  и напрасно простояв, как ему показалось, несколько нескончаемо долгих минут, Алексей толкнул калитку и шагнул в новую жизнь. Верный Шарик последовал за ним. ...