Женский рассказ Сильная женщина

Пыхтя, поезд медленно подкатил к перрону. Его начищенная до блеска зеленая морда и круглые бока переливались на зимнем солнце. В январе солнце в Питере – большая редкость. Поэтому Вадим, стоя на перроне, наслаждался нежданным теплом. Норковая шапка съехала с копны черных густых волос на затылок. Сытое лицо ленивое и блаженно ловило редкие лучи ультрафиолета. Скоро объявят посадку, и могучее железное сооружение на колесах на несколько часов поглотит Вадима и его дорожную сумку из кожи молодого крокодила.
   В родной город Вадим часто приезжал по делам фирмы. Десять лет жизни отдано Москве, но Питер оставался домом, где коротали пенсионные лета престарелые родители, где прошли детство и юность, где знакома каждая узкая улочка старого города.
   Много друзей и знакомых сохранил город для Вадима. Именно поэтому свои московские рабочие дела Вадим частенько решал на малой родине. Так легче. Проще. «Рука руку моет».
   Профессионализм бизнесмена даже мысленно не желал сознаться, что не столько выгодные партнеры, сколь влечение сердца и души возвращают его снова и снова в родные места, в любимый город. Возможность чаще видеться со стареющими родителями. Кто знает, сколько им еще отпущено. В каждый новый  приезд бросались в глаза неизгладимые  следы, оставленные временем  на здоровье матери и отца. Когда мысли перебежали на родителей, Вадим перестал замечать яркие солнечные лучи, его брови сдвинулись, горькая складка – борозда прорезала лоб.  Увы, никакими уговорами не выманить родителей в Москву. «Жизнь прошла здесь. Тут ты нас и похоронишь», - обычно говорил отец. И веские аргументы в пользу переезда ближе к единственному сыну так и не смогли убедить двух старичков, переживших бок о бок ленинградскую блокаду.
   Но Вадим – бизнесмен, никогда и ни за что не сознается даже самому себе, что именно любовь к родителям и городу завязали крепкие финансовые бизнес - узлы между Питером и Москвой.
  За размышлениями – приятными и не очень – мужчина не заметил, как началась посадка в поезд. Проводник чинно и важно проверял билеты. Дошла очередь и до Вадима. Предъявив билет, солидный мужчина с легкостью юноши заскочил в купейный вагон. «Есть порох в пороховницах. Сидячая жизнь в кресле не сделала из меня неуклюжего бирюка», - сам о себе лестно подумал тучный директор огромного продовольственного магазина.
  Зайдя в двухместное купе бизнес – класса, Вадим аккуратно положил дорогую дорожную сумку на верхнюю полку  и бережно повесил новое  пальто на плечики.  Расположившись вальяжно  в кресле, непринужденно закинув нога на ногу, он стал ожидать отправление поезда. «Хоть бы никто не подсел. Вот бы этим разом  обойтись без надоедливых попутчиков, -  думал Вадим. – Мои мысли отдохнут. Я наберусь сил. И не приведи, как в прошлый раз. Ох, уж эти Народные артисты! Да, я ее не узнал. Постарела. Подурнела. – Вадим хмыкнул. - Лучше бы никто не подсел».
   Так чаще всего и происходило. Билеты бизнес - класса не каждому по карману. И обычно Вадим под мерный стук колес спокойно дремал до Москвы.
  «Поезд «Санкт – Петербург – Москва» отправляется». Провожающее лихорадочно замахали руками. Перрон опустел. Вадим прикрыл веки. Суетливые пассажиры соседнего купе успокоились, поделив территорию большими и маленькими сумками, заняв свои места. В тамбуре стихли шум и гам.  Вадим задремал.
  За несколько часов мирного сна, недостающего в суетливой повседневной жизни, Вадим надеялся набраться нужных сил, ведь его жизнь – борьба за выживание. Из года в год, изо дня в день, из часа в час –  мысли о том, чтобы сохранить бизнес. Только бы не отобрали.  Не обобрали. Не пусти по миру.
 И лишь  здесь, в скором  поезде, когда движение  вперед, и никаких метаний из стороны в сторону, Вадим позволил себе сладко  зевнуть. Легкая дрема решила обернуться глубоким сном. Первые хаотичные видения – синее море, безбрежная гладь воды – поманили за собой вдаль.
  Противно скрипнула дверь. Кто-то прошел в купе, прервав  сон. Кто-то собой  прорезал   завоеванное пространство. Вадим негодующе раскрыл глаза. И мигом утонул в синей бездне незнакомых глаз. Быть может, это продолжился сон?  Море. Глубокое. Бездонное. Тихое и спокойное. Как перед штормом.
  «Здравствуйте», - нежный, почти детский голос теплом  окутал Вадима со всех сторон.
  « Кто она»?... –   Ошарашено  мужчина смотрел в синюю пропасть, не было сил оторваться от удивительных  глаз и разглядеть вошедшую. 
  «Я вам не помешала»?  Драповое пальто. Норковый воротник. Белая вязаная шапочка.  Сутулые плечи. И  маленький холм – горб предательски выпирающий через ткань пальто.
   Поймав смущение случайного попутчика,  женщина сказала:
   - Я всегда покупаю билеты бизнес – класса. Чаще всего получается путешествовать в одиночестве. Не люблю, когда люди теряются, увидев меня. Они смущаются и прячут глаза. Не знают о чем говорить. Не умеют скрывать своих эмоций при виде того, что у меня за спиной. А ведь я такая же, как и все. Люблю посмеяться и поболтать. Умею помолчать. Если вам не сложно, помогите  уложить чемодан. Он будет мешать под ногами.
   Вадим почти вскочил со своего кресла. Схватил чемодан, но с трудом  закинул его на полку. «Ну и тяжесть. Она что там расчлененный труп везет, -  справившись с багажом  попутчицы, Вадим  тяжело вздохнул. –  Ужасная  ошибка природы. Такие глаза! И какое тело».
   Вадим вновь прикрыл веки.  Все его существо воспротивилось ложному притворству,  до странной боли захотелось потеряться  в омуте синих глаз, но мужчина  боялся увидеть  «это» - непривычное, пугающее.
  В последнее время Вадим общался с яркими, преуспевающими и до блеска «начищенными» людьми. Новое время продиктовало свои условия. Сауны-бани, пьянки-гулянки канули в лето, не престижно. Деловые люди предаются жесткому графику работы и изнуряющим гимнастическим упражнениям.
   Женщина напротив. Она выбивалась из привычной среды. Она не вписывалась в строго очерченный круг – красивых и успешных.
   Но желание утонуть в синеве переполнило Вадима. Он открыл глаза. Незнакомка смотрела в окно. Она разглядывала проплывающие мимо леса и поля.  Убегающие дома.
  Вадим смотрел на нее. Он видел, как  «это» мешает попутчице  удобно расположиться в кресле. Почувствовав, что на нее смотрят, девушка обернулась.
  - Вы не спите? Меня зовут Надежда. А вас?
  - Вадим. – Впервые за последнее время мужчина представился «Вадим». Статут и возраст обязывал называться всегда и везде  «Вадим Сергеевич». А тут. Просто «Вадим». –  Очень приятно. Вот и познакомились.
  -  Какое у вас чудное имя.  Надежда. Самое необыкновенное имя на земле!  – Вадим еще раз произнес имя, смакуя, словно пробуя его на вкус.
    - Странно, что родители выбрали для меня именно это имя.
     -  Оно вам очень подходит, к глазам,  –  закончив фразу, Вадим смутился.
Девушка по имени Надежда широко улыбнулась.
    - Когда я была маленькой девочкой, думала, вот выросту, выучусь на врача и уберу со спины ненавистный горб. Это была надежда.
   -  Доктором вы стали?
   - Да. Им я стала.
 Разговаривать было легко. Вадим давно не разговаривал с собеседником свободно и непринужденно. Обычно приходилось досконально продумывать речь, обдумывая каждое слово.  В процессе разговора анализировать свое поведение и смотреть на реакцию собеседника.  А тут! Все просто:  любой вопрос – откровенный ответ. Душевный разговор. Непринужденная беседа. Нет желания производить впечатление. Хочется только слушать.
  - Мое имя все-таки мне помогает. Теперь я дарю надежду людям. Приходят  пары, знакомясь со мной, узнают имя. И появляется больше веры в успех. Та самая надежда!
  - Вы меня заинтриговали. Доктор, чем вы занимаетесь?
  -  А как вы думаете, с такой ношей за спиной, каким врачом я могла бы стать?
  - Я думаю, что любым.
   - А я решила, что только гинекологом! - Попутчица засмеялась. Звонко и легко. 
Именно, когда девушка  засмеялась, Вадим понял, что она очень, очень молода.
   - Сколько вам лет? – Отчего – то появилось желание узнать точный возраст милой собеседницы.
   - Двадцать шесть. Иногда кажется, что это много. Иногда – совсем мало. Тогда возникает ощущение, что я маленькая девочка и хочу к маме. В такие минуты я быстро собираю чемодан и срываюсь в Питер. Хоть на несколько дней. А потом. Опять Москва! И работа! Есть такой институт, в котором занимаются искусственным оплодотворением яйцеклетки. Это и есть моя работа, а чья-то надежда. А вы никогда не хотели  стать маленьким мальчиком?
   - Скажу по секрету. И только вам. Когда я поднимался с платформы в вагон, то почувствовал себя юношей!
   Они рассмеялись. И полетели часы от Питера до Москвы. Вдруг колеса  стали стучать все тише и тише, а картинки  за стеклом меняться  ни так стремительно, как раньше.
Вскоре показался длинный перрон. На конечную станцию поезд прибыл непростительно быстро.
   «Ленинградский вокзал» был полон встречающих, провожающих, отъезжающих и просто зевак. Суета, толкотня. Сумки, тележки, грузчики, таксисты.
   Аврору Александровну толкнули локтями, проехавшись  грязной сумкой  по новой шубке. Ах, какая досада. Но это еще можно было пережить, а вот то, что ее подхватил людской поток и понес в ненужную сторону, противоположную от цели - это совсем выбило леди из привычного ритма.
   «Стоп. – Сказала сама себе Аврора. –  К черту манерность. К его бабушке  – интеллигентность. С волками жить – по волчьи выть. Придется поработать руками».
   Как гребец веслами, Аврора взялась работать локтями, разгребая человеческие тела. Одни – направо, другие – налево, сама – вперед! «Зачем я приехала за Вадимом. Нужно было отправить на вокзал шофера, - думала женщина, выбираясь из толчей. – Ну, почему он так любит поезда? Удобней летать самолетом. Все, объявили о прибытии поезда. Я опоздала. Сейчас мы непременно разминемся».
  К этому времени Аврора – жена Вадима прошла на нужную платформу и принялась глазами искать супруга.
   Поезд «Санкт – Петербург – Москва» встал, уткнувшись мордой в начало платформы. Пора прощаться. Вадим снял с багажной полки свой багаж -  легкую сумку и багаж спутницы - тяжелый чемодан. 
   - Надя, я вам помогу с чемоданом. – Вадим не выпустил тяжелой ноши из рук. – Всю дорогу хотел спросить, отчего такой тяжелый чемодан?
  - Книги там. Родительские книги. Перевожу понемногу. Я плотно обосновалась в Москве.
  - Да. Книги – это серьезно. Они очень тяжелые. Я помогу вам донести чемодан до такси.
  - Нет. Только до перрона, пожалуйста. Меня будет встречать знакомый.
 - Хорошо. Как скажите.
У Вадима были заняты обе руки. Спускался он на платформу с поезда уже не с легкостью юноши. Тяжесть чужого багажа  тянула руку к земле. «Как она с ним справится?» - думал Вадим о чемодане, кладя его на припорошенный снегом перрон.
   - Спасибо вам, Вадим. И до свидания.
  - До свидания, Надя.
Вадим еще хотел что-то сказать, но услышал знакомый голос и увидел приближающуюся жену. Аврора радостно замахала мужу рукой, Вадим подхватил свою легкую дорожную сумку и пошел навстречу супруге.
   «Какая Аврора красавица». Вадим улыбнулся. Длинноногая, пышногрудая, с тонкой талией блондинка уверенной походкой приближалась. Запах изысканных духов окутал Вадима. Шелк длинных волос. Страстный поцелуй. Нежные слова: «Вадим, я так скучала». Все слилось в одно мгновение. И сложилось в прежнюю жизнь.
  «Я тоже». Вадим был рад видеть свою ослепительно красивую женщину. Свою Аврору!
   Всю дорогу от вокзала домой Аврора забрасывала мужа информацией. О делах в её фирме. О разгильдяйстве нерадивых сотрудников. Об изумительном костюме,  который она приобрела  на последнем показе любимого модельера. О самом пафосном показе. Между рассказами она упомянула о том, что семейный романтический ужин состоится  совсем поздно вечером.  Сегодня еще одна  важная встреча. Но она  скучала. Очень скучала.
    Вадим слушал болтовню супруги. И не слышал половины из того, про что она говорила.
«Аврора, - носилось в мужской голове. – Какое глупое имя. Смешней и не придумать. А ведь когда-то оно мне нравилось. Давно. Давным-давно. Я пробовал его и так. И этак. Аврорушка. Авросик. –  Вдруг тревожно застучало в мыслях. – Одна. На перроне. Маленькая. Беспомощная. Горбунья. Никто ее не встречает. Соврала. Как она справится со своим чемоданом».
  - Милый, ты меня не слушаешь, а я все болтаю. И болтаю. Несколько дней не с кем было поговорить по душам.  Теперь на тебя  набросилась, изголодавшись.
  - Нет-нет, я тебя слушаю. – Вадим встряхнулся. –  Понял, что ты  опять будешь поздно. У тебя  важная встреча. Ладно. Я пока отдохну с дороги. А хочешь, мы потом куда-то пойдем? Хочешь, я закажу столик. Или ужинать будем дома?
   - Дома. Конечно, дома! Ничего не отменяется. Просто переносится. Я ведь так скучала, милый Вадим. Очень хочу прочувствовать твои руки. Вечером. А эта важная встреча. Она так не вовремя, но кстати. Понимаешь?
  - Конечно. Понимаю. Значит, ужин на мне.
Аврора расхохоталась.
  - Можешь заказать что-то из ресторана.
  - Нет, домашний ужин – значит домашний. Помнишь, мы приберегли  хорошее вино! – Вадим очень любил, как смеется жена. Заливисто. Откровенно. Маня за собой в страстный секс.
   Машина подъехала к новому красивому дому. Ни так давно супруги купили огромную квартиру в престижном районе Москвы.
   - Ты не поднимешься? – Спросил Вадим у жены. Смех Авроры пообещал много.
   - Вечером, милый. Ночью, дорогой. Позже. Ты же знаешь, я не люблю опаздывать на встречи. Пока. Цем-цем.
    Тихо хлопнула дверца. И машина быстро умчалась. Новый «джип» мгновенно  скрылся за углом дома, оставив смотрящего вслед мужчину.
  «Зачем тебе «джип»,  - как-то поинтересовался Вадим. – Подбери себе маленькую классную машину. На крошечной машинке удобней парковаться. И лавировать».
  «О, нет, дорогой, -  не согласилась с ним  Аврора. – Я – женщина. Это такой минус в бизнесе. Но. Я женщина на «джипе» - это плюс».
  «Какая чушь», - решил  Вадим и остался при своем мнении. Маленькая машина – это компактно и удобно. На ней  сподручней передвигаться по загруженным дорогам Москвы.
   Вадим  смотрел на примятый снег – широкий след, оставленный шинами огромной машины, и какая-то непонятная необъяснимая тоска сжала сердце. Сильная женщина на мощной  машине. Равноправный партнер, не уступающий своего пространства никому и никогда.
    Вадим стряпал на кухне. Не на скорую руку, а чинно, медленно, аккуратно. Мысли текли тихо и плавно, выстраиваясь в логические цепи. В бизнес - проекты.  Но вдруг: «Как она добралась со своим чемоданом?»  Вадим чертыхнулся и в сердцах вонзил острый нож в филейную часть розовой говядины. «Это уже наваждение какое-то».
   Семейный вечер начался прекрасно. Аврора надела милое платье, которое изумительно подчеркнуло все безупречные формы. «Красавица», - думал Вадим, разглядывая жену, услаждая взор. Женщина напротив манила за собой, не обнажаясь. Тонкая ткань платья будила фантазию.  Правильно подобранное белье подчеркнуло пышность бюста. Хорошее вино раскрепостило мысли. Аврора хихикала и несла чушь.
  «Это все мое! - Вадиму захотелось пропеть, блаженно сглотнув. - Родная. Желанная. Доступная».
    Женщина напротив вела свою игру обольщения. Запивая вино водой, она вбивала в обычный незатейливый разговор «знойные» словечки, которые возбуждали мозг сильней, чем тело руки.
   - Тебе хорошо со мной? – спросила Аврора, после закончившегося ужина. 
   - Очень, - Вадим счастливо выдохнул.
   - А ведь я тебя совратила, -  Аврора  зардевшимся лицом уткнулась в мех ковра. Потерлась о него кошкой. И свернулась клубком.
   - Ты прекрасна, моя женщина. – Вадим с благодарностью погладил жену по голой спине.
    Несколько дней после приезда в Москву у Вадима прошли суетливо.  Но когда стихло напряжение на работе, отчего – то мысли вернулись к ней – маленькой и беззащитной горбунье. К омуту синих глаз. В них захотелось заглянуть. Утонуть. Затеряться. Потеряться. «Надо было взять телефон. Но как бы это выглядело! Да, какая разница, как бы это выглядело, надо было взять телефон. Теперь. Лишь имя.  Надежда». Вадим рисовал чертиков на странице еженедельника. «Стоп! Зацепка. Институт! Сколько же их в большом городе?!  И где они находятся - эти институты по искусственному оплодотворению».
   У Вадима с Авророй брак был бездетный. Когда-то  давно, совсем  юная Аврора,  только что закончившая ВУЗ, сказала своему жениху – будущему супругу: «Знаешь, Вадим, я не хочу  жизнь потратить на пеленки, соски и горшки. Во мне сидит мощный зверь - интеллект! Моя энергия бьет через край. Я хочу  свой бизнес! Я справлюсь. Мне нравится движение вперед!  Больше всего  боюсь погрязнуть в рутине прогнозируемых событий: пеленки - детский сад – школа.  Нет, рожать я не буду!  Моя мечта -  быть востребованной  в этой жизни! Ты со мной!?»
   Вадим был влюблен! До мук. До терзаний души. До одури! В те счастливые дни он был готов на все! На вечные муки в аду после жизни. После жизни вместе с Авророй! Какие дети? Не хочешь – не надо!
   Семью не мучил вопрос о бездетности. Был сделан выбор. Просто когда-то давно они пришли к такому решению – брак без детей… О том, где находятся какие-то там институты, Вадим не имел и понятия.
  Он нажал кнопку селекторной связи. Быстро соединился со своим помощником - главным товароведом: «Галина Петровна, пожалуйста, на минуточку ко мне».
  Тучная женщина в летах. Опытный специалист. Незаменимый помощник. Она звонко плюхнулась в кожаное кресло. «Вызывали».
  - У меня к вам вот какое дело. Тут недавно обратился ко мне за помощью старый знакомый. Ну, не совсем старый. Ну, не в том смысле.
   Галина Петровна крякнула. Потом хмыкнула. И сделала серьезное лицо, надев непробиваемую маску.
   - Так вот. Ему нужна информация, - Вадим продолжил. – В городе есть институты,  в которых занимаются искусственным оплодотворением. Мне нужны адреса. И телефоны. Хотелось бы  быстрей получить такую информацию.
   - Это все? – Галина Петровна уточнилась: - Вам нужны институты Москвы? Или других городов тоже?
   - Нет. Только московские.
   - Хорошо.
«Очень хорошо, - думала Галина Петровна, выходя из кабинета. – Давно, голубчики, вам пора. Краля твоя, Вадим, так и скачет стрекозой. Гляди зорче, а то  проскачет всю жизнь, так ничего и  не поняв. А дети вам, ох, как нужны».
   Несколько раз Галина Петровна видела жену  Вадима. Про таких  особ смело говорят «сильная женщина». Она  и коня на скаку, и в горящую избу. Их уважают на работе, но не любят дома. Хотя. Аврора хороша собой! Пышногрудая. Длинноногая. А вот  настоящей бабы, мягкой и гибкой,  в ней маловато.  Ей бы ребеночка.
   Так думала пожилая женщина, ставшая недавно бабушкой.
   На утро следующего дня рядом с кипой документаций на рабочем столе Вадима лежал лист с адресами и телефонами.  Мужчина смотрел на прописанные цифры. Потом на свой телефонный аппарат. Нет. Звонить не годится. Что он скажет? У вас ли работает гинеколог Надя, ну, та, которая горбунья. Пошло. Нужно ехать по адресам. И на месте разбираться. Дать шоколадку медсестре и расспросить ее о гинекологе и не снимаемой ношей. Так. И только так!
    Вадим узнал Надю издалека. Ее невозможно было не узнать. Белый халат врача еще более подчеркивал горб, но ни одна клеточка мозга не спросила: «Зачем я здесь?»  Наоборот! Чувство пьянящей радости и жалости переполнили мужскую душу.
   Надя медленно шла длинным больничным коридором. Строгая женщина. Маленькая горбунья. Она плавно приближалась к ожидавшему ее Вадиму.
  Своего попутчика Надежда узнала сразу. Его невозможно было не узнать! Высокий. Стройный. Красивый! Чернобровый. Черноволосый. Сердце предательски застучало. Ох, это непослушное сердце…Сколько раз целеустремленный мозг давал установку: «Женское счастье не для тебя!» Все эти годы, всю юность с утра до ночи, с ночи до утра, мозг ритмично отбивал фразу: «Не для тебя». Внушение. Постоянно самовнушение! И вот. При виде Вадима сердце предательски быстро застучало. Зачем?...
   - Как вы меня нашли?
   - Ноги привели.
Мужчина смотрел на женщину сверху вниз. Женщина на мужчину снизу вверх. Синие глаза манили. Черные были готовы в них  утонуть.
    - Это хорошо, что вы пришли. Я рада.
Как и тогда. В поезде. Очень откровенно. Только уже не случайные попутчики, которых объединила железная дорога.
    - Подождите меня на улице. Минут через пятнадцать я освобожусь. Здесь не удобно разговаривать. Мы привлекаем много внимания к себе.
     Действительно. Мимо  часто стал  проходить медицинский персонал. Туда – сюда сновали нянечки и медсестры. Все с нескрываемым любопытством разглядывали рослого мужчину.
   - Хорошо. Я подожду вас на улице.
    Вадим покинул больничный коридор. Ему вслед смотрела улыбающаяся Надежда. И вся медицинская братия…
    - Знаете, Надя, все эти дни меня съедало чувство вины. Этот чертов чемодан не давал мне спокойно жить. Я ведь понял потом:  никто вас не встречал. Простите.
   -  Ничего. Так это чувство вины привело вас в мою сторону?
   - Нет. Ваши глаза.
   - Вот это уже лучше.
    Мужчина и женщина беседовали в машине.  За окном кружились маленькие снежинки. Январь месяц отсчитывал последние дни.
     - Быть может мы посидим в более уютном местечке? – предложил Вадим.
     - А хотите посмотреть, как я живу? Взглянуть на мои книги? Древние книги, написанные на старославянском.
   - Вы еще спрашиваете!? Конечно хочу! Хочу увидеть ваш дом! И ваши книги. Говорите адрес.
   Маленькая машинка плавно покатила в сторону московских новостроек.
   Серый дом, каких  бесчисленное множество в Москве. Обшарпанная входная дверь парадной.  Подъезд вдоль и поперек исписанный «грязными» фразами. Неработающий лифт. Немытая лестница. И ее дверь. Обитая синим дерматином.
   Женщина открыла. Мужчина вошел. Хозяйка пропустила гостя вперед.  Обычная типовая квартира. Маленькая и простая.
   - Это мой дом,  – сказала  Надя. – Мне здесь удобно и уютно. Раздевайтесь. Плечики в шкафу. Берите тапки. И пойдемте в комнату. Я буду хвастать своими бесценными сокровищами. А потом. Я вас напою чаем с домашним варением.
   В жилой комнате стояли стеллажи с книгами. Этажерки с книгами. На стенах висели полки с книгами. Книги были везде! Вадим не сразу  приметил маленькую кушетку, прислонившуюся к стене.
   «Почти детская кровать. В этот дом в гости зовут не каждого», - и почему-то стало тепло на душе  от таких мыслей.
   На журнальном столике Надежда расположила древние рукописи. Даже не книги, а рукописи!
   - Посмотрите на них. Потрогайте. И вы соприкоснетесь со Временем! С Вечностью! Это достояние моей семьи. Рукописи передаются из поколения в  поколение. Думаю, что когда-то я подарю их симпатичному музею.
 Вадим держал руки на желтых листах. Очень ветхих. И смотрел на женщину, которая спрогнозировала  жизнь, заранее решив, что ей некому будет передать свои сокровища. «И это в двадцать шесть лет!  Какой ужас. Она расписала свое одиночество до смерти», - думал Вадим.
  - Вам это скучно. Я вижу. Пойдемте на кухню. Поставим чайник. Поболтаем о всякой ерунде.
  В носик чайника потекла вода из-под крана.  Она разожгла огонь двух-конфорочной газовой плиты.  Между ними потекла тихая беседа, которая перемежевывалась монотонным капанием  воды из крана.
   - Вы плохо закрыли кран, - Вадим подошел к кухонному крану.  Он попытался плотней закрутить «барашек». Но «барашек»  съезжал и соскакивал на прежнее место.
   - Это вы напрасно. Не трудитесь. Он всегда подтекает.  Вам его не закрыть. А я  уже привыкла.
   - Здесь нужен сантехник.
    - Нужен, - согласилась Надя. – Но я боюсь. Боюсь приглашать сантехника в дом. Я никого не зову в свой дом. Вот такая трусиха.
     - Так. Все ясно. Чай мы отложим. Я в магазин за новым краном. Где тут у вас ближайший супермаркет? Я быстро. И хорошо закройте за мной дверь.
     Всю дорогу до ближайшего супермаркета Вадим размышлял. Живет одна. Ничего не может сама. Всех боится! Даже сантехников! Конечно. Маленькая. Почти крошечная женщина. И с таким увечьем. Бедная девочка. Для нее лучше, чтобы годами подтекал кран, чем подвергать себя треволнениям. В моем доме краны не подтекают! Я ни разу не заметил, чтобы подтекал какой-то кран. Конечно. Все под контролем. Все под Авророй! Она и за меня. И за себя! Она и баба. И мужик! Она ведь такая сильная.
   С новым смесителем Вадим провозился несколько часов. «Я добью тебя! Я с тобой справлюсь! Я тебя поставлю на место!»  Мужчина пыхтел и обливался потом.  В итоге, отливаясь новизной и дороговизной, на кухне заиграл  кран. «Теперь надо купить хозяйке хорошую  мойку», - Вадим радостно потер руки.
    Слова восторга! Слова благодарности! Они смешались. Перемешались. Женщина радостно улыбалась, но ее сердце точили провокационные  мысли: «Много ли надо для счастья? Чтобы кто-то кран точил. Или гвоздь вбивал. А утром «доброе утро» говорил. Прочь. Прочь! Пошли вон, подлые мыслишки! Это – чужой мужчина. У него красавица жена. Семья. А меня пожалел. Жалко ему меня стало. Он сам сказал».
   Потом был чай с вишневым вареньем. Его сварила мама Надежды.  И был торт. Огромный вкусный торт! Который  Вадим купил в супермаркете.
    - Какой большой торт. И вкусный – превкусный! Жаль, мне его одной не съесть. Пропадет.
   -  Не пропадет. Я доем. Конечно, если пригласите.
   - Приглашу.
Они говорили обо всем. И обо всех. Вадиму не хотелось уходить, а Надежде не хотелось, чтобы он ушел. Но пробили часы девять вечера. И прозвучало:
   - Мне пора.
Возвращаясь домой, Вадим удивлялся, отчего же так бывает, они долго говорили, а ему  хотелось слушать и слушать! В последнее время Аврора давила информацией. Все разговоры о бизнесе. О ее делах! О партнерах, сделках, проектах. Она не умела переключаться и несла в дом все рабочие дела, а с ними и проблемы.
  Раньше Вадим выслушивал Аврору внимательно. Советовал, как поступить. Рекомендовал, как быть. Но в последнее время Вадим ждал разговоров «ни о чем»! Но. По душам не получалось.  Аврора такая, какая есть. Сильная. Хваткая. С мужским аналитическим умом. Без истерик. И почти без эмоций.
«Ты у меня боец», - когда-то с гордостью говорил Вадим. Но. Прошло время. И  захотелось больше тепла. От нее. От жизни. «Наверное, я старею», - не лестно о себе думал Вадим.
   На следующий день Вадим поджидал Надежду с работы. Они не договаривались. Но он приехал. Она была приятно удивлена, издалека увидев знакомые номера машины. И радостно ахнула, разглядев на заднем сидении машины новую мойку.
    Дел в чужом доме, где отсутствовали мужские руки, было предостаточно.
   «Это жалость. Просто жалость. Он не может ничего другого ко мне испытывать. Я калека. Он меня не хочет. Не хочет! Но. Пусть так! Пусть лучше так, чем никак», - думала одинокая женщина.
   «Я должен ей дать время. Она привыкнет. Ко мне. К тому, что я здесь. В ее доме. Только бы не вспугнуть. Чем-то не оттолкнуть. Она такая ранимая. Хрупкая. Маленькая. Моя девочка», - думал искушенный жизнью мужчина. 
    Пришло время. И  сошел снег. Ярче засветило солнце. Вернулись в город птицы. Все изменилось вокруг.
   - Вадим, мне необходимо в глубинку на несколько дней.  -  Голос Авроры. Издалека. Но она пока рядом. – Мы уезжаем на машинах. Если сделка состоится, тьфу-тьфу, даже говорить не хочу, как оно будет. Классно будет! Я всю жизнь мечтала о своем заводике. Я уеду, все там сделаю, все организую, все проверну! А потом мы вместе укатим. Нет-нет. Не пугайся. Я тебя в провинцию не потащу. Мы улетим в Мексику! Хочешь в Мексику? Нет!?  Куда захочешь, в те края и  улетим, мой нежный друг. Вот. Держи рекламные проспекты. Подбери нам что-то хорошее. Теплое. Для души! Чувствую,  надо развеяться. Ты стал грустить, мой милый.
   Аврора уехала. В российскую глубинку. За новыми договорами. Великолепной сделкой. Заводом.
   А Вадим помчался к Надежде. Сегодня, этим тихим вечером, когда не нужно возвращаться домой, в квартиру, где  никто не ждет, именно в такой день отменяются гвозди, смесители и краны! А рекомендуется огромный букет роз. Такой, чтобы маленькие ручки не смогли его обхватить.  Такой, чтобы милое родное  лицо счастливо утонуло в бледно-розовых лепестках. 
   Увидев Вадима у машины с необъятным букетом, Надя радостно подумала: «Не жалость. У него ко мне не просто жалость. А праздник! Тот единственный и самый большой в жизни, который им обоим подарила судьба». Ноги сами оторвались от земли.  И  Надя побежала навстречу своему счастью.
   Прохожие останавливались. И с нескрываемым удивлением разглядывали обнимающуюся пару.
   А они боялись расцепить переплетенные пальцы рук. И вырваться из объятий друг друга. Больно кололись розы. Громко стучали сердца.
  «Я никогда ее не отпущу. Никогда».
  «Ах, что делать. Как быть!? Я ничего не умею. Ничего не знаю. Он мой первый мужчина. Мой единственный мужчина».
  «Я сделаю ее жизнь счастливой! Я буду жить для нее. Дышать ради нее!»
  «Что мне делать? Мне раздеться самой? Или раздеть его? Как поступить? Что я должна сказать?»
  «Я безумно ее люблю. Подхвачу на руки. И пронесу через всю жизнь».
  «Надо было читать пошлые книги. Бульварные сочинения. Они в них такое пишут. А я ничего не знаю! Ничего».
   Когда-то давно, взрослея, Надежда пыталась читать пылкие романы. «Он увидел ее пышную грудь. Лебединую шею. Стройные ноги. Гибкую спину». Все в одном духе. Единым стилем. До тошнотиков в организме. Никогда! Никогда!!!! У нее не будет гибкой спины! Стройных ног. Пышной груди. Лебединой шеи.
   Ее шея такая чудовищно маленькая! Словно и вовсе нет шеи.  Будто голова приросла к телу сама по себе, без шеи. Прочь бульварные книженции! Долой их! С глаз их! Нужно читать классическую литературу. Умные книги! Полезные книги. 
  Две крупные слезы  капнули на цветы. Надежда их припрятала в лепестках пышных роз. Чтобы Вадим не заметил. Не приметил.
   Почувствовав неладное, он спросил:
  - Ты чего? Что случилось? Бог мой, ты плачешь! Я что-то сделал не так?
  - Прости меня, Вадим. Прости. Я боюсь. Страшно боюсь. Ужасно боюсь. Боюсь, что ты увидишь, развернешься и уйдешь. Боюсь себя ни такую. Я другая, понимаешь, другая, ни такая, как все. И потом. Я ничего не умею. Ничего! Я ничего не знаю!
   На всю эту тираду мужчина добродушно рассмеялся:
  - И это все твои проблемы, гинеколог, специалист по оплодотворению? Я люблю тебя, моя девочка. Моя куколка. Мой малыш. Люблю всю! Всю тебя! От макушечки по пяточку. Понимаешь? Только не бойся, ладно?
     И сразу стало легко. Тепло и радостно. Им улыбнулись прохожие. И весь огромный мир! С первыми жучками, паучками. Быстрым ливнем. И вернувшимися в город  ласточками. 
   Вселенная была за них! Два дня мир крутился вокруг влюбленных.
   Сумасшедших два дня. Полных страсти и нежности. Духовной близости и безумства плоти.
  Два вечера, в отсутствии  жены, Вадим не спешил домой. Он даже не заглянул  в брошенную всеми квартиру. Он встречал Надю с работы. И они ехали к ней.
   - Малыш, спроси у меня, что такое счастье. Ну, спроси, пожалуйста.
   - Что такое счастье, Вадим? – женщина улыбалась, нежно перебирая черные как смоль волосы, покоящиеся на ее коленях.
   - Это быть с тобой.
   - Спасибо, милый. Спасибо тебе за все. – Она ласково поцеловала его лицо. – Я не забуду этих дней. Знаю, что завтра ты покинешь мой дом. И, наверное, больше никогда в него не вернешься.
   - Не говори это слово. «Никогда». Это страшное слово. Ты до конца не понимаешь, что оно означает. И,  слава Богу! А я обязательно вернусь. Иначе. Просто сойду с ума! Теперь в каждую секунду своей жизни я буду думать, в порядке ли ты, здорова ли. Не обидел ли кто твою хрупкую душу. Теперь у меня есть ты! И все мое мужское существо чувствует, что ты без меня погибнешь. Не справишься с этой жизнью. Ее бурным потоком. Я знаю, что нужен тебе. Чувствую каждой клеточкой своего дряхлого тела, - Вадим,  шутя,  поиграл каченными бицепсами.
   -  Но это пошло. Затевать женатому мужчине длительную интрижку с одинокой женщиной. Другое дело – легкое, мимолетное увлечение. Встретились – обнялись – разбежались. Никто ничего никому не должен. Все было! И ничего не осталось.
  - А кто тебе сказал, что у нас с тобой, фу, какое некрасивое слово «интрижка». У нас будет свой дом. Большая и светлая квартира! В лучшем районе города. Ты же,  в конце – концов,  выходишь замуж за обеспеченного человека. А самое главное, специалист по оплодотворению, у нас будут дети.  Только в этом вопросе роль специалиста я беру на себя.
  - Вадим, что ты говоришь, - Надя на секундочку замерла.  – Замуж. Дети. Ты так говоришь, словно свободен. Не шути этим. Мне больно.
   Вадим поднял голову с маленьких худеньких коленок.  Надел  на себя рубашку. И принялся мерить комнату шагами. Наде сделалось неловко сидеть обнаженной. Она быстро и суетливо закуталась в халат.
   - Я делаю тебе предложение. И это серьезней, чем ты думаешь. Я не хочу без тебя жить ни одного дня! Поначалу перееду с вещами к тебе. Большую кровать купим сразу. А то, начиная с коленок, ноги болтаются по полу. Не удобно. Потом мы начнем искать хорошую квартиру. И я хочу, чтобы ты рожала. Чтобы в нашем доме шумели дети! Чтобы ты свои рукописи передала сыну. Или дочке. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
   - Вадим. А как же твоя жена? Ты ведь сделаешь ей больно.
    Мужчина ухмыльнулся.
   - Не смеши меня. Она не сентиментальна. Аврора хваткая, деловая, современная женщина. На первом месте у нее бизнес. На втором, между прочим, тоже. Я где-то есть в ее жизни. Где? Она и сама не знает. Красивая, уверенная в себе! И обеспеченная женщина. Между прочим, она зарабатывает в два раза больше, чем я. Ей ничего плохого не грозит. Я не нарушу комфорта ее жизни. Просто тихо уйду, объяснив, что есть на свете маленький человечек, которому я действительно нужен. И который нужен мне! Я не могу дышать без тебя, моя Надежда. А то, что было с Авророй, давно отшумело и улеглось. Много лет мы были в браке больше партнерами, чем любящими людьми. У каждого свое дело. Свой мир. Разные цели. Она не хотела детей.  Теперь,  думаю, хорошо, что их нет. Иначе. Все было бы гораздо сложней… Так что, и завтра,  и послезавтра,  и еще сто лет я буду с тобой. И только с тобой! Попалась, моя птичка!
   Вадим хохотал. Надежда рыдала. Вытирая нос и слезы женщине, как маленькому  ребенку, мужчина лопотал нежные слова и думал про себя: «Боже, какая она беззащитная».
   Вадим ждал Аврору. Чемодан и сумки упакованы. Все необходимое собрано. В шкафу на плечиках остались висеть  дорогие костюмы. Перевозить их было пока некуда.
   Вадим отнес сумки и чемодан в коридор. Вздохнул. Весь джентльменский набор при нем. Ей осталось все: квартира, машины, дача, деньги. Надо же как-то компенсировать Авроре некоторый душевный дискомфорт.  Ладно. Она справится. Сильная. 
   Звонок в дверь. Вадим открыл. Вихрем в квартиру влетела Аврора. Красивая и счастливая. А главное – уверенная в себе! Чмокнув мужа в щечку по привычке, она взялась вдохновлено рассказывать. Раздеваясь, разуваясь, она все говорила. И говорила. Откуда столько энергии! Как будто не было нескольких дней на колесах  по бездорожью российских глубинок.
  - Ты представляешь, все получилось! Завод маленький. Но очень аккуратный. Линии и технологии старые. Производство надо поднимать. А это деньги. Большие вложения! Но. Надо, милый. Надо! Все потом окупится. Вот наладим дело. Дадим народу новые рабочие места. О, милый, там безработных! И они готовы с утра до ночи за копейку! Почти бесплатный рабочий труд обеспечен! Мы для них – спасательный круг! Какая кукуруза! Зачем нам кукуруза из Америки! Мы и сами можем!
  - Какая кукуруза? Подожди. Подожди, пожалуйста, - оборвал монолог жены Вадим. – Нам надо поговорить.
  -  Солнышко мое, прости. Я под таким впечатлением! От глубинки. От провинции. От местных людей. Они такие забавные. Почти смешные. До глупости наивные. И очень бедные. Почти нищие. Многие голодают. Прости меня. Я на тебя, как всегда, набросилась. Захотелось поделиться информацией. Что-то случилось, да? На твоей работе, да?
   - Аврора, успокойся. На работе ничего у меня не случилось. Не знаю даже, с чего начать. Думал, знаю. А теперь выходит – нет.
    Муж смотрел на красавицу жену. Почти бывшую жену. Немного стало не по себе. Ведь столько лет вместе. И плохое и хорошее было. Все на двоих делили. За долгие годы разное случилось. Почему-то вспомнилось,  как лежал в больнице с переломами. Неудачный поворот. Разворот. Занос. Кювет. И месяц больницы. А Аврора, забросив фирму, супчики в больницу носила. Абрикоски. И персики. Авария летом произошла. В самом начале июля. После дождя. Аврора тогда у больничной койки столько слез пролила. Думала, вдруг, не встанет. Не пойдет. С позвоночником были проблемы. А он за ней ни разу не ухаживал. Кажется за эти годы жена прилично и не болела. Если кашель, то на ногах. Насморк - на ногах. Семижильная. А Надя маленькая. Обделенная. С непосильной ношей.   
  И Вадим вспомнил, как она выдувала нос в его носовой платок. И сразу защемило  сердце. 
  - Вадим. Не томи душу. Выкладывай начистоту. Что случилось? -  тон деловой женщины.
   - Понимаешь. Я полюбил.
   - Нет. Не понимаю. Это за три дня, пока меня не было?
   - Нет, конечно. Аврора, прости. Мне нужно о ней заботиться. Она слабая. Беззащитная. Она нуждается во мне.
   - Я ничего не понимаю! О чем  ты говоришь? О ком ты говоришь! Кто слабая? Почему беззащитная? Она что, ребенок!? – слова перешли на крик.
   - О, боже. Аврора! Давай, по-хорошему, по-тихому.
   - Что по-хорошему? Мне по-тихому принять, что ты полюбил, да!? А я как! Что мне делать теперь? Как мы дальше будем жить с твоей любовью?
   - Мы не будем жить.
   - Что?
   -  Я ухожу. Так будет лучше для всех.
    - И куда ты уходишь?
    - К ней.
     - Кто она?
     - Мы познакомились в поезде.
     - Вадим! Не та ли это горбунья, которая стояла на платформе? Это она обделенная!? Это ее ты полюбил! О, Господи. Помоги мне. Помоги моему мужу. Пошли ему разум. А мне терпение. У нас семья, Вадим. Семья! Ты не можешь променять семью на увлечение.
      - Я не могу ее бросить. Не могу. Пропадет ведь.
  - Что ты говоришь, милый!? Но ведь до сих пор она не пропала! Как она жила до тебя! Ведь нормально жила, да? Ну, скажи, нормально!?
  - У нее кран протекал.
  - Что!?
  Аврора рассмеялась. Уверенная в себе, сильная женщина смеялась. Где-то Вадиму даже сделалось обидно. Он уходит. Навсегда. А его жена хохочет. В голос. Все правильно, она – семижильная. Наденька бы не хохотала.
   И он мигом представил себе огромные синие глаза, полные слез.
    -  Ну, вот. Я так и знал, что ты не будешь сильно переживать. Тем более, что тебе остается все.
    - Значит, все!? Круто. Перечисли, пожалуйста. Хочется услышать, что именно я заработала за пятнадцать лет супружеской жизни.
    -  Тебе остается квартира. Две машины. Одну я заберу себе. И дача. Она тоже твоя.
    - Ты щедрый!
     - А ты сильная! Очень сильная! А она слабая. И еще. Ты не хотела детей! Ты выбрала эту жизнь без детей! Для тебя главное – твой бизнес. Твоя работа! А Надя мне родит. У нас будут дети!
    Вадим, не замечая, хлестал. Невидимые оплеухи летели, только подставляй. Женщина напротив. Яркая, деловая и ухоженная. Ее щеки горели.
   - Значит. Дети! Всю свою жизнь успели расписать!? Пеленки – ясли – санки – школа. Откуда в тебе столько мещанства!?
    - А, ты меня хочешь больно задеть!?
    - Я! Тебя? Больно!? – Аврора расхохоталась до слез в глазах. – Слушай. – Сквозь смех проговорила она. – А почему ты не настоял, чтобы у нас был ребенок?
    - Потому что ты не хотела.
   - А кто тебе это сказал?
    - Ты!
    - Когда? Пятнадцать лет тому назад! Дура была. Вот и сказала. А потом видела, что тебе и так хорошо. Тихо. Спокойно. Удобно. Тебя все устраивало! И я не хотела нарушать твой покой детским криком.
    - Что ты несешь!? Ты вся в работе! Ты всю жизнь на работе!
    - А где мне еще быть? Мне интересно то, что я делаю. То, чем я занимаюсь. А на работе – это не по мужикам. Так что. Тебе не в чем меня упрекнуть.
   - Я и не упрекаю. Я просто ухожу.
   - Уходи.
   - Я ключи пока не отдам. Не все вещи собрал.
   - Не отдавай.
   Аврора смотрела прямо в глаза Вадиму. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. «Сильная. – О бывшей жене подумал бывший муж. –  Только. Как-то все буднично. Словно ухожу не навсегда, а на работу. Хотя,..  а чего я хотел. Чего ждал? Прощальных объятий?...»
   Хлопнула входная дверь. Женщина у окна смотрела, как мужчина вынес чемодан и две сумки.
   «Маловато за пятнадцать лет, - подумала Аврора. – А мне, значит, остается все. И я, значит, сильная! А она. Слабая. Убогая. Несчастная. Ее жалеть надо. Любить следует. Боже, почему ты сотворил меня здоровой и красивой!?»
   Женщина у окна смотрела,  как отъехала машина бывшего мужа. Весна. Дождь. Грязь. Как мерзко. Ни одна слеза не упала с прекрасных глаз сильной женщины с древним именем Аврора.
    Редкие прохожие услышали звон бьющегося стекла. Подняв головы вверх, они увидели летящую женщину. Она развела руки в стороны. Людям показалось, что несколько взмахов, и унесется женщина-птица высоко в небо.