Редакционные байки-2

РЕДАКЦИОННЫЕ БАЙКИ, ИЛИ МАЛЕНЬКИЕ ТРАГЕДИИ БОЛЬШОГО ДОМА (2)

- У каждого свои недостатки, - весело и гордо огрызнулась как всегда опоздавшая на летучку Ника в ответ на чью-то ехидную реплику, что, мол, вот не прошло и получаса, как обозреватель явил себя народу. Она и впрямь побила все личные рекорды, явившись в половине десятого. Может нормальная женщина проснуться к этому времени? Она мчалась, как на соревнования, от маршрутки через дорогу и по лестнице, перешагивая через три ступеньки разом. Впрочем, планерка еще минут десять не переходила в летучку, поскольку все никак не могли определиться с четвертой полосой, на которую претендовало слишком много народу.

- У меня уже неделю материал маринуют, - возмущался Рябык. Он уже устаревает.

- Твои шедевры бессмертны, они не могут устареть, - меланхолично подбодрил его Полозов, на минуту открыв глаза (все это время он мирно дремал в кресле у окна): Потерпишь, у меня не лучше - уже два раза из галереи звонили.

- А у меня?.. – взвизгнула  Лекаренко. – Премьера, когда была?

- Вы деньги хотите получать? Кто нас кормит? Может, комитет по печати? То-то же! Рекламодатели ждать не будут! – Борька Миляев при слове «деньги» сразу заставлял всех приумолкнуть. В конечном итоге победил презренный металл – полосу почти полностью (подвальная статья обжалованию не подлежала) отдали под рекламу.

… Шеф явно (кстати, довольно успешно) боролся с собой, изображая праведный гнев, имитируя твердый начальнический тон и благородное негодование. Минутами и впрямь в него впадал. Но хватало его ненадолго. То начинал что-то мямлить, проглатывая слова, комкая фразы, пугливо, будто застеснявшийся экзаменатора, школьник, отвечающий не по билету, то впадал в элегический тон:

- Что говорить про мужчин, - печально взывал он, - когда  Светлана  Ивановна вчера дежурила по газете, но вовсе не пришла на работу и даже не позвонила, чтобы уведомить.

- Ррр-ребят, рр-ребят, - Светлана  Ивановна покачалась на каблуках, плюхнулась на стул, снова встала, и, держась для верности за столешницу, продолжила:

-Р-реб-бят, как же я могла прийти?! Я ведь была – как кол!

Хохот не дал ей договорить. Сама Светлана  Ивановна тоже смеялась, радуясь благожелательному приему товарищей и шефа. Тот пытался было удержать на лице горестную укоризну, но тоже не выдержал и заулыбался.

10 часов утра. Через час-другой количество «колов» заметно увеличится.

Шеф опять старательно пригорюнился, потом покосился на Нику и возвысил голос:

- Стыдно от людей. То звонят из управления культуры, говорят, что Коробов на двухсотлетие театра (а там гости со всей страны, сам Михаил Ульянов приехал), реплики на весь зал выдавал и требовал у кого-то с балкона полтинник, так что пришлось его вывести под белы руки, то из первого гастронома звонят, говорят двое наших в нетрезвом виде тыкали продавцу в лицо редакционное удостоверение и на этом основании требовали продать им водку без очереди, то один пришел в пьяном виде интервью брать, то другой - посетителей пугает непотребным видом. Пришла женщина в редакцию правды искать, а Толубеев открыл дверь своего кабинета и упал прямо на нее. А Сергей Галкин на пресс-конференции по туризму стал задавать вопросы про Скорую помощь да про кардиологию и даже когда народ ему объяснил, все равно не понял, куда и зачем попал – сел на своего медицинского конька и до конца не слезал. У нас же на втором этаже к 12 часам пахнет как в хорошей забегаловке – перегаром – спиртом и закусью. А ведь к нам народ приходит за правдой, как в последнюю инстанцию. У  Махова в фотолаборатории день и ночь стеклотара звенит – «звон бокалов», в смысле,  стаканов. И дверь закрыта. И свои, и чужие день и ночь пасутся. Хорошо, все удобства, за закрытыми дверями, в предбаннике и диван, и освещение специальное – пей, не хочу.

- А я не хочу! – с пафосом возвысил голос Махов. – И вообще, кто сказал, что у меня там пьют? Я, может там с девушкой закрываюсь, я, может, фотографирую или готовлюсь к сьемке.

- Да нет там никаких девушек. Если бы! А то одни мужики собираются – скука, – возразил зам редактора Василий Иванович.