Расскажи мне про солнце

Познакомились они глупо! В подземном переходе, соединяющем Черноморский санаторий с морем. Не всем же знакомиться на побережье Индийского океана. Иногда знакомятся именно так. Правда, не всегда с таким шумом и грохотом, но, что поделаешь?
Столкнулись два одиночества, будто небесные тела, мчащиеся с постоянно возрастающим ускорением и с совершенно безразличной целью движения.
Он шёл, не торопясь, по переходу. Куда спешить? А главное, зачем? Она, как и положено женщине, шпарила по встречке. Столкновение не было роковым, даже носов никто не расквасил. Но шума было произведено предостаточно, для последующего, ехидного обсуждения, во время ужина в столовой, за соседним столиком. Оказывается, даже в столовой они сидели почти рядом. И тот столик, за которым им «промывали косточки», оказался как раз между ними. Но это не важно. Важно то, что она уж так возмущалась, так возмущалась!
И путался-то он у неё специально под ногами. И шёл-то он совершенно ни туда, куда надо, и самое главное — ни там. И что она никогда в жизни не встречала умных мужчин.
И что обязательно пожалуется мужу. Но это, не помешало им, после того, как она замолчала, обменяться телефонами. А самые вездесущие языки санатория утверждали, что видели их потом только вместе. Курортный роман, понимаете ли! Да какой там роман! Они даже ни разу не поцеловались.
Так и ходили по территории санатория, взявшись за руки. Но и в этом, возможно, был свой резон. Гид во время морской прогулки пошутил было: - «Женщина, да отпустите вы своего ненаглядного. Ничего ему не угрожает. Русалки в море не водятся. По крайней мере, их здесь давно не встречали!». Но море слишком сильно шумело, и шутка повисла в воздухе.
Не знаю, что заставляло их держаться вместе. Может быть, общая беда. Были они слепыми. А может, и ещё что, кто знает!
Она не видела с рождения. Редкое генетическое заболевание женщин, передающееся по материнской линии и напрочь перечёркивающее всякую надежду. Но она давно уже смирилась и даже не представляла, что это такое — видеть.
Он ослеп в результате автомобильной аварии. Гонял раздолбанные автомобили из стран бывшего соцлагеря. Дело спорилось. Да и что в этом сложного? Пригнал — продал. Главное — купить подешевле, да продать подороже. Браткам отстегнуть - не забыть. Монтировка всегда под рукой, справа от сиденья, так ведь на ствол-то не полезешь! Но, не смотря на все подводные камни, дела потихонечку шли. И ничто не предвещало беды…
В конце лета пришлось гнать машину из Прибалтики. Вполне приличная шестёрка. Мода на иномарки ещё не пришла.
Не доезжая до города километров двести, остановился на обочине, размял затёкшее тело. Масло, тормозуха, тосол – все нормально. Впереди со скрежетом притормозил мотоцикл. Двое пацанов, лет этак по четырнадцать, в трусах и, конечно же, без шлемов, мотоцикл без глушителя. Ревёт, как гоночный. Вот девчонки, наверное, млеют! Сам такой был. Захлопнул капот и с места рванул, ну не так, как сейчас модно, с пробуксовкой всех четырёх. Но торопиться надо! Посмотрел в боковое зеркало, перевёл взгляд вперёд. И, скорее интуитивно почувствовал, чем увидел, как мотоцикл, взревев подобно раненому зверю, устремился наперерез. Машинально вдавил педаль тормоза до упора. Неприятно запахло жжёной резиной. В каких-то миллиметрах разминулся с мотоциклом. А со встречным КамАЗом разминуться уже не успел. Страшным ударом машину швырнуло в овраг. Очнулся явно не в машине, на чем-то твёрдом. Боли не чувствовал. Сильно звенело в ушах. Небо уплывало куда-то в сторону. И огромные чёрные капли катились то ли перед глазами, то ли внутри самих глаз. Попробовал смахнуть. Почувствовал резкую боль в животе. Капли покатились ещё быстрее. Медленно навалилась пустота. Вой сирен реанимационного автомобиля он уже не слышал.
Не видел и не слышал ещё многое. И как всем гаражом приехали ребята, с предыдущего места работы, сдавать кровь. И как делали операцию. И как говорили родственникам:- «Готовьтесь, шансов никаких». Но один-единственный шанс, уж не знаю из скольких тысяч, всё же, нашёлся.
…Очнулся Андрей внезапно, будто от долгого и кошмарного сна освободился.
Какой ещё Андрей? Да обыкновенный! Называть его обезличенно, после второго рождения — не совсем хорошо.
Сильно чесался послеоперационный шов, и нестерпимо хотелось пить. «Ну вот, мы и проснулись». «Очень приятный женский голос. Прямо ангельский какой-то - подумал- наверное, специально содержат в штате докторш с такими голосами, чтобы пациенты влюблялись и скорее выздоравливали». Внутренне улыбнулся своей мысли и почувствовал, что даже от этой мысли страшно устал. Хотел ещё что-то подумать, но не успел. Провалился в беспокойный, горячечный сон. Он снова за рулём той злополучной шестёрки. Снова останавливается перед перекрёстком. Снова выкатывается мотоцикл с возбуждёнными пацанами. И снова он пытается уйти от столкновения. Снова и снова…
Не знаю, то ли медицина сегодня почти всесильна, то ли и впрямь ангельский голос докторши сказался чудодейственным образом. А скорее всего, здоровый организм взял своё, только пошёл Андрей на поправку. Правда, когда во второй раз очнулся и понял, что не видит, твёрдо решил: «Жить не буду! Жить слепым, извините!». Но время — самый хороший доктор….
Рассказал Андрей историю своего второго рождения. Никому этого не рассказывал. Да и не сильно хотелось.
А ей сны не снились. Да и что может сниться человеку, родившемуся слепым. Даже солнца она не видела ни разу в жизни. Не представляла, что это такое. Нет, конечно же, она не просидела всю свою жизнь в тёмной сырой темнице. И солнечный свет кожей ощущала. А вот представить всё это в виде зрительного образа, не могла. И почему-то стыдилась этого. Старалась не заводить разговор на эту тему. Конечно же, ей объясняли, что синий цвет - холодный, жёлтый - тёплый, снег - белый, ночь - чёрная. Но в её далеко не глупой голове, как-то это не складывалось. Не складывалось — и всё тут! Даже объёмы, хотя и осознавались, но не снились, будь им неладно!
Потрогаешь наяву ладонью — какое-то ощущение и во сне есть. Ощущение есть, а пересказать его потом, не может. А вот со звуком всё в порядке.
Порою не сон, а аудиокнига какая-то.
Однажды, попав в больницу, в первый же день налетела на ведро, оставленное уборщицей, в дверном проёме. До крови разбила ногу. И не столько больно было, сколько обидно. Но взяла себя в руки. Улеглась ничком на кровать, закрыла лицо подушкой и восприняла обвинительные крики уборщицы и сестры-хозяйки как очень противный, но неизбежный сон. Представила, как швабра гоняется за больными по коридору. Они смешно уворачиваются от лупящей по спинам тряпки. Сшибают стулья и вёдра. Сама не заметила, как расхохоталась. Очнулась от возгласа уборщицы: - «Чокнутая какая-то! Пойдём, а то ещё набросится!».
Обменялись они своими сновидениями, будто верительными грамотами.
И, конечно же, не увидели — почувствовали, как рушатся стены, не понятно кем и когда возведённые между ними. Как сами собой возводятся мосты на реках, доселе их разъединяющих. Непреодолимую силу, влекущую их навстречу друг другу, почувствовали.
И сам не зная зачем, Андрей рассказал ей про солнце. Всё-всё-всё, что знал сам, всё, что читал и слышал, всё, что ещё помнил и надеялся снова увидеть. Вот уже и ворота санатория остались далеко позади, и жилой квартал, и оживлённая магистраль, пересечь которую они умудрились, не заметив присутствия этой самой магистрали.
Редкие прохожие оборачивались вслед, разглядывая двух странных людей, идущих, взявшись за руки, оживлённо разговаривающих. А может, и не было никаких встречных прохожих. Потому что шли они в крутых облаках, поднявшись высоко в горы. А может, это был густой утренний туман, и шли они по не скошенному предгорному лугу.
Да, всё это может быть, когда ты влюблён, когда на всём белом свете нет никого, кроме любимого человека. А потом он подхватил её на руки и понёс. «Какой он сильный и надёжный» — подумала она. «Какая она лёгкая и желанная» — подумал он. А потом, они зацепились за какие-то корни, и покатились вниз по склону — не понятно, каким образом, оказавшись на берегу моря. Не забирались они, оказывается на гору, а кружили в течение всей ночи, продираясь через заросли колючей ежевики, натыкаясь на стволы деревьев, по прилегающему к санаторию лесу. А поняв это, долго хохотали, сами не зная, почему.
«А у тебя были?..» - начала, было, она и замолчала, испугавшись своего же, так и не прозвучавшего вопроса. А вдруг он начнёт врать, а вдруг всё, что происходит между ними, банальное времяпровождение, а вдруг у него уже кто-то есть. «У меня есть ты!» — сказал он так просто и в то же время так искренне, что ничего больше говорить не было и нужно. Да если бы кто-то из них и захотел что-то сказать, всё равно бы ничего не получилось. Слившиеся воедино губы, сами задавали вопросы, сами на них отвечали и сами же, при всём этом, не допускали никаких вопросов и никаких ответов…
И вот оно — ослепительное осеннее солнце, весело выглядывающее из-за домов восточного мыса. Изумрудное море, несколько недель до этого крушившее всё, что доступно его взбалмошным валам, а теперь притаившееся. Будто, боящееся шелохнуться, и чем-то помешать, двум бесконечно счастливым людям. И ни единой живой души за многие километры.
Нет, вру. Было ещё одно существо, внимательно наблюдавшее за всем этим действом из своего убежища. Это, огромный бродячий кот, бело-серого цвета. Причём, сам кот был белоснежным. А уши и хвост серые. Прелюбопытнейшее создание, уверяю вас! Необычайного любопытства и почти такой же наглости.
«Шляются тут всякие», — подумал наверное, кот, но, увидев, что они давно уже не шляются, а сидят на выброшенной морем огромной коряге, крепко прижавшись друг к другу, решил, ничего больше не думать.
Через несколько дней Андрей уехал, срок путёвки закончился. Она в день их исторического столкновения только приехала.
Курортный роман закончился? Да что вы говорите?! Только начался.
Не успела она переступить порог дома, сумки ещё стояли на лестничной площадке, а в прихожей вовсю заливался телефон. Она не сомневалась. Это он, кто же ещё! Разговаривали они часами, случалось, ночи напролёт. А иногда просто молчали в трубку. И в эти минуты было как-то по-особенному тепло и уютно. Да пусть валится весь мир хоть в тартарары! Лишь бы знать, что он на другом конце провода, что она его слушает.
А однажды, после такого долгого молчания понял, что она заснула. Такое сладкое посапывание доносилось. Он положил трубку и, как впоследствии оказалось, совершенно напрасно это сделал. Когда на следующий день позвонил снова, ему никто не ответил. Конечно, трубку сняли, но слишком уж отчетливо слышалось хлюпанье носом. И было совершенно очевидно, что там, не только хлюпают носом, но и поджимают губы, и надувают щёки. Причём делают это одновременно. А потом и вовсе заревели. И совсем-то, она не спала. Просто немного задремала. А он плохой, плохой, плохой!
Правда, через несколько минут они уже весело болтали, вспоминая, как столкнулись тогда в переходе. Но он никак не мог вспомнить, успел ли он вставить хоть слово, во время её бурного выражения эмоций. К общему знаменателю так и не пришли. Да и что уж тут особенно интересного?! Обычная воркотня двух влюблённых, скажете — и будете совершенно правы.
И самое бы время назвать имя нашей героини. Но тут сам собой возникнет вопрос. А мне-то, откуда это всё известно? Вот по этой самой причине не буду называть этого имени.
А вот, о супружеской обременённости наших героев, всё же, расскажу. Потому, что не было никакой обременённости. Андрей, несмотря на то, что уже далеко не мальчик и проблем особых с женщинами не было, так и не женился. Да видно, не судьба.
Она, несколько лет назад, вроде бы обрела своё счастье. Таким безоблачным оно поначалу ей казалось. Но только поначалу. Потом все куда-то исчезло. Даже ребёнком осчастливить не удосужилось.
Судьба родителей зачастую передается детям. Ее мать тоже была слепой от рождения. И тоже была любовь, в результате которой, она и появилась на свет — как в последнее время стала она догадываться. Многое осознается с годами. Для кого это мать так настойчиво включала свет в квартире? Наверное, чтобы кому-то было приятно его видеть, и грустно сама себя поправляла - а может, и не очень!
В один из дней внезапно начавшейся (впрочем, как и всё в этой стране) осени, выпала ей то ли честь, то ли очередная обязаловка, поехать со слепыми детьми на конкурс детского творчества. Пообещала вернуться в среду и сразу же позвонить. «В первый раз сама звонить буду! Так и хочется это событие после отметить» - смеётся - правда, очень хочется! Но, может быть, скоро встретимся. Осень наступила. Наш сезон. Путёвку в Геленджик обещали».
Итак, квартира одинокой женщины, только что вернувшейся из поездки. Всюду разбросаны ещё не разобранные вещи. Ярко горит много рожковая люстра. Постоянно включать не нужный, казалось бы, свет – привычка, перенятая от умершей матери. Она тянется к трубке, набирает несложную комбинацию цифр. И вздрагивает от громкого звонка. Звонят в дверь — вернулось так трусливо сбежавшее однажды, счастье. Женское сердце отходчиво. Не осознавая, что делает, бросилась в объятия к закружившему её мужчине. Крик истосковавшегося тела. Может быть — всё вернётся. Нет, так не бывает! Предали раз, предадут ещё и ещё. Жаль, что понимаем мы это, с большим опозданием. Она поняла это утром, когда проснувшееся «счастье» затормошило её за плечо. «Извини, мне пора! Не хочу проблем с женой….».
Звонка Андрей так и не дождался. «Она, наверное, ещё не приехала, поэтому и не звонит, пройдусь немного, да и продукты в холодильнике давно закончились, не способствует жизнь холостяцкая правильному питанию».
Погода установилась не по-осеннему тёплой. Бабье лето. Целую неделю было сухо. Лишь сегодня к вечеру немного поморосил дождь. Да и то робко как-то, не по-осеннему.
Порадовался тому, что на днях установили новый светофор со звуковой индикацией. Все -таки по две полосы в обоих направлениях. Ступил на зебру, сделал несколько шагов. Услышал нарастающий рёв приближающегося автомобиля. Успел подумать: - «Копейка, двигатель делать надо, зажигание регулировать обязательно. Да и глушак поменять не мешало бы». А больше ничего подумать не успел. Страшным ударом его отбросило на встречную полосу. Под колёса огромного джипа...
Стоп! Хватит! Я устал от негатива. Мне надоели повторы - слепой, слепой, слепой…
А чем слепые отличаются от нас с вами? Забираю несколько напечатанных листов, тщательно мну и отправляю в корзину.
Итак, жаркий летний день. Вальяжный плеск волн ласкового южного моря и детский голос, доносящийся со стороны перехода, ведущего к пляжу: - «Мама, мама, расскажи мне про солнце!».
И такой знакомый голос молодой женщины: - «Про солнце, лучше всех рассказывает папа…».