День третий

В середине дня мы отправились на гонки. Это были уличные гонки на спортивных машинах, ну как сказать на спортивных это самодельный тюнинг. Различные примочки давали машинам просто нереальную скорость, и порой даже невзрачная на первый взгляд иномарка развивала просто космические скорости. Мы спорили на желания при заездах.
– Я ставлю вон на ту красную субару, – проговорила я.
– Тогда я на хонду. А на что спорим в этот раз? – заинтригованно спросил он.
– Ты же мужчина ты и выбирай, – ответила я за неимением желания придумывать желания.
– Предлагаю мягкую игрушку, если проспорю, а с тебя ужин если ты, – недолго думая ответил он.
– Я согласна, – ответила я.
Раздался свист колес, и машины рванули вперед, красная субару стала вырываться вперед, как вдруг резкое ускорение хонды позволило вырваться ей вперед и обогнать субару. Эх придется мне вспоминать кулинарные секреты и рецепты.
– Ха проспорила, – словно ребенок радовался Сальваторе.
– Совести у тебя нет, я же девушка, откуда мне знать какая быстрее приедет, а ты тут наверно все машины наизусть выучил, – огорченно проговорила я.
– Извини, да я иногда люблю прийти сюда и посмотреть, как гоняются красивые и шустрые машины, – покорно проговорил Сальваторе.
– Ну вот, хорошо хоть признался, – поцеловав его, я взяла за руку и потащила домой.
А вот вечером на дискотеке, до которой мы добрались у нас произошел очень не хороший случай, который то и напомнил мне о моем небольшом секрете. На одном медленном танце ко мне подошел не знакомый парень, я же сидела у барменной стойки.
– Какая красивая девушка и одна, может станцуем? – протянул руку мне незнакомый парень.
– Я не танцую! – громко ответила я и отвернулась к бармену, чтобы сделать очередной заказ.
В этот момент я почувствовала, как меня крепко кто-то схватил за руку и усилием руки развернул в обратное направление.
– Девушка, ну что же вы, мы еще не договорили! – злобным голосом проговорил опять тот же молодой незнакомец.
– Отпусти, больно, сейчас парень мой придет, – ответила я.
– Да что ты дергаешься? Пошли, станцуем один танец и все! – ответил он.
Я вырвала руку, меня просто окутала ярость.
– Отвали, если жить планируешь в этом году! –  крикнула я.
Не дожидаясь окончания разговора я развернулась к бармену и схватив бутылку стоящего абсента разбила ему об голову. В этот момент как то резко все замедлилось. Незнакомец медленно падал на пол, движения танцующих рядом замедлились, и только из далека прорываясь через толпу с одной стороны ко мне бежали несколько парней, а с другой мой Сальваторе. В итоге завязалась какая то не понятная драка и через некоторое время понять кто и из-за кого дерется уже было просто невозможно.
Когда я открыла глаза, то признаться была не очень приятно удивлена. В комнате было одно окошко и то сантиметров тридцать на тридцать, на нем была решетка как с внутренней так и с наружной стороны. На стенах черные полоски, очень странные по происхождению. На скамейках лежали еще две девушки, на их лицах была кровь.
Медленно я стала вспоминать вчерашний день, но давалось мне это просто с трудом, голова очень сильно болела. Когда я дотронулась до головы то почувствовала запеченную кровь и ужасную боль. В руках у одной из девушки я увидела зеркальце, в тот же момент я вытащила его и решила посмотреть на свое лицо, но сделать мне этого не удалось, оно было тоже все в крови, я испугалась и выкинула зеркало.
Сев на стул я стала пытаться вспомнить вчерашний день и самое главное понять каким образом я оказалась в милицейском отделе.
Все было как в тумане, но кое-что прояснилось, сначала вначале дня я была на гонках с Сальваторе, после гонок я с ним отправилась к нему домой и готовила ему ужин. Далее я приготовилась к дискотеке, и мы на нее отправились.
Через несколько минут после того как мои воспоминания достигли дискотеки камеру открыли люди в погонах, и следователь начал разговор первый.
– Ух ты, никак первая пришла в сознание, а ну проводите ее в допросную, – в приказном тоне проговорил майор.
– В какую допросную, отпустите меня домой! Я ничего не делала, я очень хочу домой! – истерично закричала я.
– Твоя истерика может только усугубить твое возвращение, так что прошу проследовать в допросную комнату.
Тут я поняла, что не все так хорошо, и я решила не дергаться, так как правда это было в данный момент не в моей компетенции.
Когда мы зашли в допросную то повеяло сразу ужасом. Я конечно не знаю какие у вас представления о допросных в милицейских отделах, но у меня были гораздо лучше. Темно коричневый цвет хорошо скрывал следы крови, в комнате была лавка, стол и два стула. Лавка была очень старая меня посадили на стул и пристегнули одну руку наручниками к ножке стола. Стол был весь обшарпанный, краски почти не было, стулья имели примерно такой же вид. Вся эта обстановка в сумме нагоняло не очень хорошее ощущение.
– Ну что? Познакомимся поближе, молодая преступница, – проговорил майор, открывая папку с документами.
– Давайте попробуем, как вас зовут? – спросила я.
Признаться, такой вопрос слегка поставил его в недоумение.
– Какая тебе разница как меня зовут, после суда все равно забудешь, фамилия имя отчество! – громким голосом ответил он.
– Караваева Элеонора Евгеньевна, – ответила я.
– Прописка, место работы и учебы, – продолжил он.
Я рассказала, где учусь и откуда родом, после чего последовал вопрос о том, где мои документы и кто может подтвердить мою личность. В этот момент я сделала небольшую ошибку сославшись на Сальваторе.
– Кто это? – спросил меня майор.
– Это мой парень, – ответила я.
– Да будь то Папа Римский, где мне найти твоего парня? – спросил он.
– Я не знаю, – ответила я.
– Он в мужском изоляторе, они были вместе в клубе, – проговорил оперативник стоящий рядом со мной.
– А это тот Брюс Ли, который уделал семерых и трех охранников, а потом попытался вступить в драку с омоном? – настороженно спросил майор.
– Да, это он, – ответил оперативник.
– Тогда начнем допрос с него, а ее обратно в камеру! – ответил он.
 Меня отвели обратно, две девушки, которые спали уже проснулись и когда я подходила к камере их голоса становились более четкие, через некоторое время я смогла понять что они говорили.
– Выпустите нас! – кричала одна.
– Дайте воды! – поддерживала ее другая.
Теперь ты скучать не будешь, и даже будет с кем пообщаться, проговорил конвоировавший меня милиционер и затолкнул в эту самую камеру.
Я села на скамейку и попыталась собрать мысли, но похоже они были против этого и память ко мне возвращалась частями.