Яблони бабы Шуры

  Баба Шура давно живёт одна в маленькой деревушке возле реки. Её большой, чистый дом с белыми резными наличниками со всех сторон окружён крепкими старыми яблонями. Их стволы местами треснули и из под корки в трещине видны янтарного цвета капли, которые оставляют на стволе липкие оранжевые следы, стекая вниз, застывая на солнце, превращаясь в маленькие янтарные слезинки, от этого кажется, что деревья плачут. Баба Шура, сокрушается по этому поводу, ходит, гладит стволы плачущих деревьев и сама чуть не плачет :
   - Пропадут мои деревья. Ох, пропадут. Где же Серёжка, почему не едет?
    Но Серёжка уже тут, переплывает на лодке реку, и спешит к любимой бабушке.
     Она видит его и плачет от счастья. Приехал её помощник, на всё лето приехал, теперь можно вздохнуть, Сергей башковитый и с руками. Сейчас сразу приметит, что у бабушки после половодья весеннего нужно подлатать во дворе и с деревьями всё решит. Уже начало июня, яблони цветут вовсю, но плачут - болеют. Серёжка и правда не откладывает дела в долгий ящик, он привез из города коробку пластилина, но вовсе не для игры, а для того чтобы закрыть плачущие раны у яблоневых стволов. Я сижу на крыльце теткиного дома и чищу картошку к обеду, закончив, я выхожу на улицу за калитку, захожу к соседке - бабе Шуре и обращаюсь к Сережке:
     - Давай помогу.
     - Давай.
     И мы уже вдвоем замазываем раны у яблонь.
      Из далека слышен смех. Вскоре на дороге показались  Лёшка и Саша, все словно сговорились и приехали в один день. Поравнявшись с нами они бросили сумки на лавку и тоже стали помогать лечить деревья. Дело спорилось и вот уже осталась последняя трещинка,  которую ловкие детские руки аккуратно залепили пластилином. Мальчишки сели на лавочку под пышные кусты цветущей сирени. Я убежала в дом проверить не проснулась ли Анютка - моя двоюродная младшая сестрёнка. Она слабо учится, школы в деревеньке нет, тётка работает на ферме, а Аню нужно целый месяц к одиннадцати часам водить в школу , которая находится в четырех километрах в соседнем селе. Я приехала всего на две недели, может получится подтянуть по программе ученицу  уже третьего класса -  Аню.
     - Аня ты, что спишь? У тебя уже будильник звонил!
      Я беру будильник в руки, потом другой: - Аня и этот уже звонил!!! Просыпайся!
     Но Аня только поплотнее завернулась в одеяло и спрятала голову под подушку. 
      - Ну, что за девчонка? Вставай сейчас же! А то сяду на первый автобус и уеду домой! Слышишь меня, соня?
      Аня садится в одеяле в кровати, трёт сонные глаза и понимает, что её будит вовсе не мама:
     - Лена, это ты? Это не мама? Ну не уезжай, ну пожалуйста, я сейчас встану и буду слушаться, только не уезжай.
     Я улыбаюсь, сажусь рядом с ней и обнимаю этот маленький комок одеяла с девочкой внутри :
     - Ты такая смешная, маленькая.
     Аня вдруг вся встрепенулась, вывернулась от меня и хохоча убежала к умывальнику.
     Две недели пролетели незаметно: прогулки, дополнительные занятия у Ани, купание, вечерние посиделки у костра на реке, катание на лодке.
      А в августе я снова приехала к тете в деревню. Переплыв через реку, я поднялась на пригорок с которого вся деревня была как на ладони. Передо мной открылась такая красота : зелёные плодовые кусты,которые росли в каждом дворе, были усыпаны крупным черным терновником. Огромные грозди черноплодной рябины свисали тяжёлыми гроздями, по обеим сторонам вдоль тропы, по которой мне предстояло пройти, но ярче всего светился сад бабы Шуры: яблоневые деревья клонили свои ветви вниз под тяжестью крупных, сочных и сладких плодов, здесь и Белый налив и Грушовка и поздняя ещё пока темно - зелёная в белую крапинку - Антоновка и все они отражали своими блестящими боками яркое полуденное солнце.