Система, которую мы создаем

Он вышел в холодный ночной воздух в котором летали тысячи кристалликов льда. Бордовая замшевая куртка с высоким потёртым воротником, который доходил почти до глаз, задубела на морозе. Его взгляд окинул заснеженный двор, где-то далеко лаяла собака и ее крик носился в лабиринте серых многоэтажек искажаясь, становясь похожим на крик. Он прижал то, что было под подолом его куртки и ощутил холод металла через одетый свитер. В голове были тысячи мыслей, одна накрывала другую, переходя метаморфозы сознания, трансформируясь, принося то покой то беспокойство уставшему разуму. Обветренные губы слегка дрожали, но в целом он ощущал уверенность, хоть и не мог придать своему существу окончательное спокойствие. Другая рука, лежащая в кармане, зарылась в патроны, холодеющие с каждой секундой в минусовую температуру. Из-за угла вышел человек в руках которого были пакеты и неспешно пошёл вдоль дома, скрипя подошвами по мёрзлому снегу. Незнакомец миновал еще пару подъездов и скрылся в темноте перехода между домами.
Достав пачку сигарет, его замерзшие пальцы вынули одну, самую крайнюю и отправили в сухие губы. Чиркнув зажигалкой, он прикурил и затянулся, отправив дым глубоко в лёгкие, подняв взгляд на фонарь освещающий подъезд где жил этот человек. Выдохнув воздух вверх в гущу света от мерцающей лампы, он проследил как дым подсветился жёлтым. Он не любил курить, но нервы изводили его, заставляя, каждый раз покупать сигареты, и выкуривать время от времени по одной. Иногда ему было мало и он выкуривал по две сразу, но курение не приносило ему облегчение, скорее просто занимало его на некоторое время, отвлекало от мыслей. Докурив, он обтёр окурок об стену и спустился со ступенек, выбросил его в мусорное ведро наполовину засыпанное снегом. Ещё больше укутался в воротник и зашагал по направлению к железнодорожному вокзалу.

В это время недалеко от искрящегося гирляндами здания вокзала номер 23 другой человек заваривал себе кофе, смотря в окно, покрытое паутиной мороза. Внизу спешили люди с пакетами, коробками, тележками по разным направлениям. Он почти чувствовал их новогоднее настроение, почти ощущал ту часть чуда, потерянную когда-то в детстве, но все не мог ухватить ее и втянуть в себя полностью, ему казалось, что было бы легче, ощутив он это. Повернувшись к плите, он увидел, как убегает кофе и быстро выключил камфорку, но промолчав, ничего не сказав. Взял подкладку и аккуратно снял ковшик и перелил содержимое в чашку. Чуть-чуть не хватило до верха. Он поставил ковшик в раковину и перешагнув через труп, сел на стул. Подул слегка на кофе, а затем достал из нагрудного кармана пачку сигарет и взял одну в рот, поджёг ее. Затянувшись с удовольствием, ощущая, как никотин наполняет лёгкие он взглянул на тело, лежащее посередине кухни. Золотистые волосы утопали в крови, на сером платье виднелось огромное расплывшееся бурое пятно, где-то ближе к пояснице торчал нож. Он выдохнул дым вверх и закрыл глаза. Где-то там, за закрытыми веками он вспомнил, как однажды в детстве на празднике к нему подошёл дед мороз и предложил подарок, как раз тот самый, который он хотел - набор солдатиков, но перед этим попросил рассказать ему стишок. Он безумно хотел подарок, но никак не мог вспомнить ни одного стишка, лишь с каждой секундой всё гуще краснея перед кучей сверстников. Он хлопал открытыми глазами, а его рот как будто онемел, казалось, долгая пауза никогда не кончится, а затем ощутил, как по его ногам струится тёплая моча. Человек открыл глаза и затянулся второй раз. На этот раз он разглядывал труп возле ног. Он не хотел его убирать, он хотел, что бы этот объект вечно находился здесь, лежал и медленно разлагался, пока не обнажил свои кости. А люди, живущие рядом ничего бы не знали об этом, так же здороваясь с ним и улыбаясь в ответ. Ощущая постепенно уходящее тепло из некогда живого тела, он испытывал спокойствие, Как будто с каждым потерянным градусом, это тепло наполняет его. Ему становилось хорошо. Он вытянул ногу и коснулся ступней головы, слегка качнув ее. Почти сразу же он ощутил, как его член отозвался приятным наполнением. Человеку было одновременно страшно, но и интересно, так как убил он впервые. Докурив сигарету, он бросил ее в пятно крови, в котором она сразу потухла. Взяв тёплую кружку в руки, он слегка отхлебнул с нее, устроился поудобнее и включил вилку гирлянды в розетку. Кухню озарило разноцветное свечение. Человек улыбнулся и закрыл глаза, но теперь за веками не было того испуганного мальчика в мокрых штанах, там была лишь тьма и приятное ощущение в трусах, чувство, подобное совершённому половому акту.

На улице кружил снег, принося людям ощущения праздника, уюта, сказочности. Мостовая и фонари вместе со зданиями возле канала были подсвечены различными световыми инсталляциями. Люди шли мимо них, задирая головы, показывая пальцами куда то вверх, смеялись, обнимали друг друга, целовали. Вокруг сверкали витрины, наполненные бесконечными вещами, которые можно подарить знакомым и любимым людям, они переливались, искрились за начищенными до зеркального блеска стёклами. Иногда проходили семьи, держа своего малыша на руках, целуя его в щёчку, прижимая к себе. Их глаза были наполнены искренним счастьем, азартом приходящего праздника и веселья. Дороги были заметены снегом, который давно утоптали сотни ног большого города, из люков поднимался пар, подсвечиваясь то и дело фарами автомобилей. Время от времени раздавались залпы салютов, от нетерпеливых людей. Всё вокруг несло в себе счастье, радость, все люди казались друг другу братьями и были сплетены особым загадочным ощущением праздника.

Человек в бордовой куртке миновал пару кварталов, выйдя на длинный проспект. Вокруг него сновали люди, почти задевая его, десятки лиц врезались ему во взгляд и почти все были счастливы. Некоторое поздравляли его с наступающим праздником, некоторые просто улыбались. Но у него в голове почему-то всё было предельно тихо. Он не ощущал веселья, не чувствовал той атмосферы, которая буквально лилась из лиц людей вокруг. Он с интересом рассматривал почти каждое лицо, которое попадалось ему, всеми силами пытаясь понять, что они испытывают, что заставляет их улыбаться и творить добро. Металлический предмет под курткой тяжелел с каждой сотней шагов, рука, прижимающая его уставала и начинала ныть, но он не обращал на это внимания. Мимо прошла девушка в лёгкой шубке с тёмными волосами и светлым лицом, на котором были чётко выделены косметикой глаза и губы, она показалась ему красивой, и он попытался улыбнуться ей, но она даже не взглянула на него, проносясь рядом, оставляя в воздухе лишь шлейф аромата дорогих духов. Человек попытался улыбнуться еще раз, всеми силами, растянув губы, но ощущал лишь оскал, он прошёл так некоторое расстояние, пытаясь заглядывать людям в глаза, но они либо косились на него, либо не замечали, смотря куда то вперед. Он подумал, что же с ним не так. Он же сейчас такой как все, идёт куда то, улыбается навстречу людям, почему он не ощущает себя таким же? Таким как все? Он зарылся в воротник, продолжив свой путь в раздумьях.

После того, как другой человек на кухне открыл глаза, он ощутил себя на порядок лучше. Горячий кофе взбодрил его, согрев, ощущение, исходившее от тела в центре кухне придало ему странную силу. Он потянулся, хрустнув позвоночником, встал, перешагнул через тело и поставил кружку в раковину. Развернулся назад, разглядывая туго обтянутые лосинами ягодицы, ощущая всё растущее напряжение между ног. Вдруг ему в голову проникла одна идея, он представил как имеет этот труп, лежащий у него на полу, подумав об этом его тело прошибло огненной волной, оставив дрожь в руках. Да, именно это он и сделает, потом он будет знать что делал это и вспоминать это, он хотел быть порочным, хотел быть не таким как все. Он решил сходить за бутылкой хорошего виски перед тем как займётся этим делом, а потом будет попивать его, пока не уснёт. Он быстро прошёл в коридор, накинул пальто, вставил ноги в ботинки и снял с полки шапку, его трясло, из прихожей была видна изящная женская рука, лежащая на полу. Человек был вне себя от счастья и предстоящего веселья. Одев шапку он открыл дверь и вышел в подъезд.


На улице было -25, достаточно холодно за последнее время, хотя многие люди ждали именно такой зимы. Всё вокруг искрилось и сверкало, трамваи проезжали разбрасывая снопы искр от натянутых кабелей. Прохожие были закутаны в шарфы и меховые шапки. Человек в бордовой куртке почти полностью прошёл проспект и теперь свернул на перекрёсток, ведущий к зданию вокзала. Когда перед самым его носом свет светофора сменился с зелёного на красный и послышался визг машин, он опешил, остановившись. Он попытался понять почему именно сегодня именно ему пришла в голову мысль сделать это. Но как только он начал думать об этом, его мысли ушли вскользь, расслаиваясь и сглаживаясь. Он уже почти не помнил, что натолкнуло его сделать это, как взял ружьё и охапку патронов, как его неумолимо тянуло в одно место именно к вокзалу. Единственное, что он помнил, так это то, что он проснулся другим человеком. Свет снова сменился на зелёный, и толпа народу хлынула через дорогу, скрыв внутри себя человека с ружьём.

Другой человек не в силах дождаться лифта, спустился по ступенькам вниз, его ноги дрожали, его переполняло возбуждение. Когда он выходил из подъезда в его голове промелькнула мысль, что когда его увидят люди, они что-то узнают, но он попытался скрыть ее внутри себя, всеми силами стараясь быть неприметным. Обогнув дом, быстрым шагом дошёл до магазинчика с другой стороны, но с удивлением заметил, что в нём не было света. Посмотрев сквозь стёкла в двери и чертыхнувшись он прокрутил в уме ближайшие отделы и взглянул на часы - времени оставалось немного. Вспомнив, где есть еще один супермаркет, он прошёл до светофора и перешёл дорогу по пути к вокзалу. Когда он шёл, он разглядывал людей вокруг, ему было интересно, поймут ли они, что ни будь про него или нет? Он всматривался в мужские лица и находил в них лишь спокойствие и изредка смех, всматривался в женские, представляя, что именно женщину он убил сегодня и именно такая как они лежит сейчас у него на кухне с ножевыми ранами и торчащим ножом в спине. Его возбуждала мысль, что там могла оказаться почти любая из тех, которых он встречал. Накрашенная, счастливая, хорошо одетая, он мог пригласить ее к себе, обвеяв комплиментами, а затем прикончить, убрав сразу все флюиды, что она так долго копила в себе. В его голове промелькнула дерзкая мысль, что та, которая лежит у него дома не последняя, но он тут же спрятал ее поглубже внутрь себя, уж слишком она показалась ему открытой для столь людного места. Через сотню метров его походка стала спокойной, дыхание выровнялось, постепенно он ощутил сладкое спокойствие. Он остановился и оглянулся на свой дом, который был прямо за его спиной, посмотрев на окно кухни в котором горел свет и сладко вздохнул, улыбнувшись во весь рот. Мимо проходящая девушка тоже улыбнулась ему и пожелала хорошего Нового Года. Он проследил ее походку и опять сладко вздохнул. Пройдя еще около сотни метров он нырнул в дверь вслед за мужчиной, в магазин находящийся в здании железнодорожного вокзала номер 23.

Когда человек в бордовой куртке подходил к зданию вокзала, он уже не ощущал себя тем, кем был. Теперь он был предельно спокоен и настроен. Он ощущал нечто такое, что совершит в любом случае. Его губы слегка дрожали, рука, прижимающая ружьё ужасно ныла от напряжения. Человек на миг закрыл глаза, и ощутил жгучую ненависть, ему показалось, что ружьё - это раскалённый металл, который прожигает его куртку, а каждый патрон снаряд, готовый взорвать этих людей вокруг. Еще одновременно с ненавистью ему пришла в голову странная мысль, что когда он откроет огонь, на это никто не обратит внимания, люди просто будут падать, а остальные переступать через них. Никто даже не посмотрит на стреляющего, не заинтересуется, потому что этот стреляющий просто никто, человек, которого никогда никто не замечал. Из магазинчика, что расположен в здании вокзала выходят люди, и именно они находят его ненависть.

По дороге идёт семья. Муж с женой и маленький ребёнок, они идут по кольцевой дороге вокруг вокзала, ребёнок везёт за собой надувную плюшку для катания. Вдруг она выскальзывает у него из руки, и он оборачивается за ней. Но глаза его видят другое.

Человек, одетый в бордовую куртку с неестественно высоким воротником отбрасывает подол в сторону и достаёт ружьё, его волосы всклочены, взгляд прямой, но глаза смотрят куда то внутрь. Его правая рука поднимает ружьё, вскидывает приклад к плечу и раздаётся первый выстрел, затем сразу второй. Человек откидывает ствол, на снег вылетают гильзы, он лезет в карман и достаёт еще две, его руки не дрожат, он вставляет одну, затем вторую и закрывает ружьё, снова поднимая его, делает еще выстрел. Сразу за ним раздаётся еще один, но стреляют уже слева, мальчик замечает людей в форме, бегущих к человеку с ружьём, подбегая они нацеливают пистолет и стреляют еще раз. Родители хватают ребёнка, и утаскивают в сторону, краем глаза он замечает мужчину в пальто, лежащего у выхода из магазина, вокруг него на белом снегу растекается красное пятно, а рядом с вытянутой рукой лежит стеклянная бутылка.

До курантов остаются считанные минуты, в комнате пахнет мандаринами и свежесрубленной елью. Родители сидят на диване и обнимают своего сына, повторяя ему, что всё хорошо, советуют забыть увиденное и наслаждаться праздником, сами они уже порядком выпивши и яро обсуждают произошедшее. Вдруг малыш встаёт с дивана и уходит из комнаты, на него никто не обращает внимания. Он выходит из зала в тёмный коридор, тихонько заходит в свою комнату и закрывает дверь, стоит и слушает, никто ли не идёт за ним, но в коридоре тишина. Он подходит к ящику с игрушками и достаёт игрушечное ружьё. Смотрит долго на него, подходит к зеркалу и поднимает его так, как не так давно видел своими глазами и замирает, погружаясь в свои мысли.