Глава двадцать вторая. Карта, энергия и ученик

«Общее собрание всех обитателей мегалита, за исключением меня, первой и второго, долго не могли понять катастрофичность предыдущего решения, пока седьмой не сформулировал его в простой форме: «Если мы откажемся принимать участие, то это четырнадцатое нечто появится, но с неизвестным набором свойств»? И так как был он абсолютно прав, остальные участники собрания пообещал подумать над этим».

      Их дневника вечного дежурного по мегалиту №518 Шестого

В ушах всё звучали фанфары
И сладкого много мы съели
Взлетали высоко за тучи и
сели

Реклама клуба любителей экстремальных полетов на шарах «Парение», совершившего единственный полет с председателем клуба на борту в неизвестном направлении от места сбора клубных взносов


Перевод единиц измерений:
- 1 вер – около 10метров
- 1 тыд – около килограмма

      
         Нца часто задавалась вопросом, почему из множества книг они подтырили именно её? Прихватили  бы «Устав» или «Пособие по организации правопорядка на массовых мероприятиях» или, на худой конец, «Способы конвоирования методом завязывания узлов». Нет. Надо было подарить именно «Обязательный кодекс по ведению уголовных дел». Книга в желтой казенной обложке и печатью Ко-Шикской библиотеки школы жандармов на титульном листе - первый в жизни подарок не от родственников, а людей посторонних. Ну, как посторонних? Сокурсников.     Она честно пыталась читать. Вроде слова понятные, хотя некоторые и со словарем, но расшифруешь три предложения, а на четвертом понимаешь – первое из головы уже вылетело. Единственно, когда смогла осилить весь текст, накануне экзаменов на должность районного пристава. Тогда Ром-Дим  весело пересказывал, переводил и объяснял на пальцах. Ей даже показалось, что книжка вовсе не трудная. Но когда через два года за каким-то бесом снова в неё заглянула… Мама дорогая! Доказательная-недоказательная, прямые-косвенные, мотивировочные, структура, действенные… Или закрывай, или зови Ром-Дима. Закрыла, как полагала, навсегда.   А судьба эвон каким боком вывернулась.
    Что рекомендовал главный судья? Аргументы в пользу? Это, наверно, «доказательная база». Открыла главу:  освидетельствование, эксперимент, обыск, выемка, контроль... А конкретней? Что делать-то? Её первый практический наставник всегда говорил, мол, принцип трех «п» - палец, пол, потолок - самый верный путь к решению любой сложной задачи. Закрыла глаза, открыла наугад книгу и ткнула пальцем. Принцип не подвел. «Привяжите преступление к местности».
    Вот, четко и ясно. Достала карту, расстелила на столе. Ясность на этом закончилась.
    Cказать, что условные обозначения Нца знала условно, значит сделать районному приставу комплемент. Карту Нца читала не по топографическим горизонталям и условным обозначениям,  а по знакомым названиям и  памяти, как оно там на самом деле. Попробуй пойми эти контуры с масштабами. Кое-что подписано: Хлопотунья, Задрюк, Ведимя Мшара, охотничий домик «Под соснами». А вот домика-то и нет. Хозяин прогорел лет пять назад и теперь это горный частный санаторий «Ширь»  для людей, страдающих ожирением.
   Нца с отчаянием смотрела на зеленые леса и синие водоемы, оранжевые дороги и желтые строения, кусала губы и ненавидела «Обязательный кодекс по ведению уголовных дел». Хотя…
   Подхватила ножницы, рекламные журналы и пакетик булавок.
   Машину с ненастоящей женой и сыном председателя нашли рядом с голубиной фермой. Это здесь. Вырезала из журнала машину и ловко пришпилила к карте.  А сапоги – тут, тут и тут. Ещё сапог Суху, но его можно определить только приблизительно. Пастух. Зуб на Ведимей Мшаре. Спрашивается, при чем здесь пастух? Но, как говаривала бабка по мамкиной линии, пусть будет, на что-нибудь сгодится. Дальше. На Микки Соль напали где-то тут. Итого, что получилось? Ничего. Пока ничего, но ведь кое-что ещё можно определить. Время. Приблизительно.
   Нца отложила журналы и взяла календарь. За полчаса усердной работы карту, вернее зелено-коричневая скатерть, а пока она таковой по сути являлась, украсили  даты.
   Работа увлекла. Вот оно, творчество и волшебная сила искусства. И раз уж начала творить, отчего не провести линию от события к событию? Зеленым, непременно зеленым.
     Пристав старательно сопела, некрасиво отдувалась и отбрасывала длинную челку назад каждые полминуты, так интересно ей  было. Как тогда в далеком прошлом, когда старший братец притащил в подарок полураскрашенный детский журнал-раскраску и коробку с цветными карандашами без зеленого. Неделя восхитительной занятости! Как же было хорошо. Наверно, это и есть детство?
    Отошла, полюбовалась трудами своими. Задумалась. Что-то ломаная линия напоминала, но сразу  не вспомнить.
    Процесс прервала Гретта Тигровна с двумя увесистыми пакетами, перевязанными шпагатом и опечатанные официальными штампами. Одно от коллег из Противня, а второе – та-там – из техникума по технологии волшебства.
-Их техникума почтой пришло, а от наших – собакой.  Почтальонов отпускать, или ответ писать будете?
-Отпускай.
    Но Гретта Тигровна сразу не вышла, а как бы  незаметно бочком придвинулась к столу и совершенно случайно скосилась на карту:
-Знаки  Маурсы рисуете? Этот от грызунов, я такой ставила, но только простой и другой. Этот-то сложный, наверно, не только от мышей, но и от всяких слепней с комарами помогает...
-Ага, – подтвердила Нца, да так мрачно, что Гретта Тигровна попятилась к двери, не угадав причины мрачности начальницы. Происходила же она от недовольства собой. Ну как можно не разглядеть очевидное. Знаки Маурсы!
   Всего их было восемнадцать. В быту повально пользовались восьмью: охрана дома, охрана детей, охрана богатства, охрана домашних питомцев, охрана заключенного под стражу, охрана судей, охрана посевов и на удачу. Оставшийся десяток относился к специализированным. Их даже изучали вскользь побочной дисциплиной в жандармской школе.  Но был с Нцой на курсе паренек, завернутый на знаках. Так как серьезно его никто из сокурсников не воспринимал, то в лице Нцы нашел он благодарные уши и изливался в них при малейшей возможности. Согласно его теории, знаки не только охраняли, но и позволяли с большой вероятностью прогнозировать грядущие преступления:
-И как завершиться знак, завершиться серия, потому что долг будет исполненным. Если вовремя понять принцип построения, то можно предотвратить следующее преступление. Приложи к знаку нумерологию, и ты вообще узнаешь всё заранее.  Представляешь перспективы профилактики?
     Нца не представляла, так как воображения у неё было чуть больше,  чем у кузнечика, но согласно кивала.
     Скоро паренька из школы выставили. С печалью отдал он свои выкладки Нце и не без горечи сетовал на косность системы правоохранения и несовершенство знаков, вовремя не подсказавших катастрофу. Всплыл в секретном отделе, но уже потом, когда Нца работала участковым. Разыскал её, был утончен и загадочен, просил вернуть тетради. Пообещал прийти за ними, но не пришел, хотя Нца все упаковала и перевязала.  Вот и пришло время их распаковать, но сначала почта.
    Уведомление из техникума на гербовой бумаге с печатями и подписями количеством больше необходимого, извещало о признании факта вампиризма, создании специальной комиссии по нарушению пакта ПВО, куда предлагали включить её, и о согласии  возместить пострадавшему ущерб.
   Коллега отписался почти о том же, но более подробно. Сначала волшебники пошли в глухой отказ, мол, знать не знаем, ведать не ведаем. Когда следствие выяснило, что одну из обитательниц Ведимя Мшары взяли в заложники, и занимались в её обители запрещенным волшебством, в результате чего пострадал козопас, техникум быстро организовал комиссию и предложил сотрудничество. Более того, накатали на таинственного вампира заяву, потому что из-за незаконного и неконтролируемого вампиризма потеряли весь урожай цветов папоротника. В общем, у них всё плохо, что оказалось очень хорошо для околотка. Противеньского, естественно. Сейчас следствие вырулило на задрюкский район, куда, вроде, перебралась вампирская банда. Непосредственно вампир среди них один, его и надо опасаться. Остальные на подхвате, с этими церемониться не стоило.
   Нца посмотрела на карту и поставила ещё один флажок. Да, похоже на пятнадцатый знак Маурсы – охрана от грызунов и кровопийцев, к которым обычно относили комаров и клопов. И что по данному поводу говорило пособие? Как это поможет Выжге?
    Ничего и никак..
    Пособие предлагало следственный эксперимент, а здравый смысл – усилить охрану подсудимого. Как это сделать Нца пока не представляла.
   Жизненный опыт подсказывал, что при правильно поставленной задаче, случай всегда подвернется, так что можно оставить проблему, тем более во дворе шла некая свара, а это хороший повод отвлечься от работы на…работу.
    Невозмутимый Чос сидел в сторонке. И правильно делал.
    Гретта Тигровна требовала немедленно увезти ЭТО с территории постоялого двора, а Друк напоминал, что это не только двор, но жандармский участок. Эгила увещевала, мол, составим опись по всем правилам и закапываем под ближайшим кустом.
    Нца заглянула в шарабан. На дне на ворохе соломы лежали шесть тушек: уж, еж, чиж, мышь летучая, мышь полевая и дикий кролик.
-Они и не дохлые, и не живые, - пробормотал Друк. – Очень странное дело.
-Очень странное, -  эхом отозвалась Нца и обратилась к Гретте Тигровне. – Вы говорили что-то срочное  на лавандовом крольчатнике? Ти-тролли снова урожай потравили.  Может, Чос и Браниг сгоняют туда, пока мы тут…
-Причем тут ти-тролли, – возмутился Чос. – Это кабаны. Каждый год одно и то же. И не мы в крольчатнике нужны, а Друк  для халявной консультации.
   Перехватил взгляд Гретты Тигровны и заткнулся.
-Эгилу возьмите, а то ни одного правильного протокола нет. И чтоб запомнили, как надо и на всю жизнь,  – засуетилась секретарша Нцы с тем самым искренним энтузиазмом и рвением, за которыми обычно скрывалась корысть. 
    Эгила было возмутилась, да только крыть нечем. Она слишком часто твердила, мол, полевые жандармы приносят чухню вместо адекватных протоколов, теперь отказаться – расписаться в собственных придирках и некомпетентности.      
   Попыталась заикнуться про отсутствие средства передвижения, а то на лошади она не очень.
-Поедете как раз с комфортом, – успокоила Гретта Тигровна. – Раз с Бранигом, значит на колесах. А то застоялся уже.
-В стойле, – буркнул Чос, но шутку не оценили.
   Браниг выкатил нечто, переделанное из переделанного разбитого авто. Усилил раму дугами. Приварил клык. С другой стороны уравновесил его небольшим, но массивным буром. Местами корпус зашил металлом, верх укрыл брезентом, Колесные арки обрели способность трансформироваться в сложные упоры и при необходимости поддомкрачивать  всю конструкцию.
-Завидую, – на этот раз честно призналась секретарши Нцы.
   Эгила её восторгов не разделяла. Преисполнилась к открытому рамному чудовищу ненавистью и подозрением, утверждала, что оно вот-вот рассыплется.
-Глупости, – не соглашалась Гретта Тигровна, деликатно заталкивая слабо сопротивлявшуюся секретаршу околоточного в авто. – Вам же только туда и сразу домой. На работу можешь не возвращаться. Завтра всё оформим.
   Две постоялицы не отказали в удовольствии  поучаствовать в проводах, на разные лады расхваливая детище Бранига:
– Я точно говорю, что видела такое на последнем Посткадурском биеннале автомодерна. Литая фантазия этого бездаря Френтвайга. Называлась, кажется, “Падение”.
- Не “Падение”, а “Кот и строфа” и не Френтвайга, а наоборот, Маниктоза. Очень перспективный крошитель. Сам так себя называл – крошитель.
-Не крошитель, а сокрушитель. И не Маниктоз, а Посрибций. И не “Кот и строфа”, а “Последняя”. Оба слова на «п» потому и перепутала.
-Не-ет. Я “Последнюю” прекрасно помню. Я её копию авторскую купить хотела да денег не наскребла. Но название похожее, только не “Последняя”. И  не Посребция, а другого. Совсем другого. Лохматый такой в полосатых носках и очках. У него зрение после аварии очень село, так он на ощупь, рука сломалась, так он ногами. Мозг тоже повредился, но этого никто не заметил. Талантище.
-Заткнитесь уже, – не выдержала Эгила.
  Девицы переглянулись:
-То-очно. Зауже! Зауже – фамилия скульптора! А вещица – “Последний путь”. Мы вам покажем, вам понравится, когда вернетесь. В смысле “если”. 
      Под шумок Друк и Нца со двора уехали.
      Друк прекрасно знал доктора Мьюза, потому что не только тотемными зверушками тот занимался, но вел обширную ветеринарную практику.
       Мьюз, небольшой, круглый, лысоватый, но очень уютный мужчина, улыбаясь  заглянул в возок, помрачнел и потребовал присутствия следователя по запрещенной магии Ворхмайера.
-Без Яана Кромета не прикоснусь. Тут все под протокол. Всё.
-А если не прикасаясь в общих чертах?
    Мьюз сморщился, словно от ноющей зубной боли, но снизошел.
    Очень нехорошие люди подселили к несчастным зверушкам своих тотемов, предварительно выкачав из них почти всю жизненную силу, и произошло это не менее пяти суток назад. Теперь несчастные животины находились на тонкой грани жизни и смерти.
-Собственно им осталось-то часов двенадцать, - вздохнул Мьюз.
-Но вы можете тотемов извлечь?
   Увы, тотемный ветеринар этого сделать не мог. Он не мог даже определить, что это за животные, пока зверушки не умрут окончательно. 
- А выбор животных случайный или это как-то связанно с подселенными тотемами?
   Мьюз печально покачал головой. Никак не связано. Что первое поймалось, тем и воспользовались. В этом и хитрость данного метода подселения.
-А можно в них влить энергию?
    Мьюз задумчиво теребил бороденку.
    Энергия подразделяется на два основных вида: живая, она же живица и неживая. В данном обряде  проводилось замещение живицы на неживую энергию, природа которой не ясная. Теперь надо выяснить какой из видов неживой энергии использовался, чтобы грамотно провести иммитацию комплементации, потому что без мутации генов не обошлось.  Он срочно соберет консилиум, так что завтра, в крайнем случае,  послезавтра Нце подробно обо всём расскажет.
    Нца, потерявшая нить рассуждений уже на иммитации согласно кивнула. А что она ещё могла сделать? Но один вопрос остался: если зверькам оставалось прожить двенадцать часов, не означало ли это, что в течение этого времени за нами должны прийти? Возможно, Мьюз подвергался серьезной опасности.
-Обижаете, - уверил тотемный ветеринар. – Моей охране банки позавидуют.
    На пороге появился Яан Ворхмайер, следом прибежал Мойсей Дон, чтобы тут же убежать за членами совета улицы.
    Нце самым деликатным образом намекнули, что до послезавтра ей здесь делать нечего.
         
     Прозрачная чернота подсвечивалась белыми, желтыми и голубыми фонарями: внизу шары, вверху колокольчики. На некоторых скамейках под козырьками в световом пятне можно было читать, но были и кованные с мягкими сиденьями слегка подсвеченные романтичным сиреневым. Те больше прятались в розовых или жасминовых зарослях. На дубовой аллее под кронами натянули сетку, дававшую ровный медовый  свет, а на тисовой аллее деревья перемежались со светящимися задорными столбиками, ни дать ни взять – солдатики в почетном карауле.
   Потом в прозрачный мрак добавили воды, потом разбавили молоком. Уличное освещение постепенно гасло, уступая место утру. Город просыпался. Засуетились работники ранних профессий: дворники, пекари утренних булочек, разносчики ночных газет. Они пересмеивались, гремели ставнями и откидными прилавками с витринами, переговаривались, но эдак деликатно, с уважением к чужому сладкому сну. Можно стоять в девере от двух оживленно болтающих дворников и не слышать о чем они говорят. 
   Потом по городу с легким шипением пронеслась волна водонасыщенного холодного пара, осевшая крупными каплями на листве и цветах. И тут, как по команде, выкатилось солнце.  Улицы загомонили, наполнились народом, машинами.
    Ром-Дим млел от завораживающей гармонии. Рядом тарахтел попутчик, но не раздражал, ведь это он подарил Ром-Диму прекрасную ночь и прелестное утро, выскочив своевременно на лестничную площадку, где прозябал поэт с кошками и двумя тяжеленными сумками с кошачьей или щенячьей едой, поди, разберись, чего старушка подсуетила.
-Переезжаете? Помочь?
   Легко подхватил поклажу и поскакал на выход.
На крыльце признался, что давно за Ром-Димом наблюдал не без корысти.
-Я знаю, - скорбно признался поэт.
-Да? А я думал, совсем меня не замечаете, - отчего-то повеселел сосед в котелке. Приподнял ногу в протезе и раскрыл, как зонтик.
   И так это заворожило поэта, что грустные мысли отступили:
-Неужели удобно?
   Сосед в котелке пожал плечами. Есть плюсы и минусы. С одной стороны средство быстрого передвижения всегда с тобой, с другой, если вовремя не обслужить, биопротез болит, собака, как настоящий.
-Ну, - бодрячком спросил сосед, - Куда?
    Конкретного адреса не было, пошли, куда глаза глядели. Разговорились. Выяснилось, что соседка сверху на счет парня несколько заблуждалась.
   Йеранд был плоть от плоти кражич, но что-то пошло не так на стадии сборки наследственной цепочки, и не получилась планируемая личность. Вкралась та самая погрешность, о которой много говорят, но мало видели и никогда не хотели бы в неё попасть, хотя всегда вносили в расчеты. Вместо  инженера двигателей с потенциально прорывной идеей к тридцати годам родился носитель непонятно чего. Его с трудом пристроили в институт климатографии, погодологии,  прогнозирования и управления атмосферными явлениями в отдел фактора предсказуемости в лабораторию по исследованию и управлению климатическими  явлениями, опасными для жизни человека.
-Защита там – ого-го. Её невозможно пробить. Было. Мы как раз работали над управлением шаровыми молниями. И меня освещает мысль. Хорошая мысль. Я её думал дней шесть.  Всё подготовил. Никому ничего не сказал. Сюрприз! Ребята ушли на обед. Я всё наладил. Подготовил. Даже цветы из соседней лаборатории принес. У них этого добра навалом. Горшок туда, горшок сюда. Думаю, красиво же будет. Поставил конкретно по центру. Потом уже, когда  направленно рвануло и крышу вынесло, проанализировал и понял, из-за них вся эта ерунда и случилась. Из-за цветов этих. Слишком  ионизировали.
     Йеранда из лаборатории поперли,
-Турнули. Недели три назад. Как иначе я оказался в Порчионе?
      Когда выяснилось, что новый  сосед - знаменитый рекламный поэт, чьи песни можно слышать из каждого утюга, Йеранд обрадовался очень, потому что как раз начал подумывать о мировой славе литератора.Ведь Ром-Дим с удовольствием станем его учителем и критиком? Каждая знаменитость мечтает об учениках, но не у всех они есть. Сразу подойти да обрадовать знаменитого поэта постеснялся, и некоторое время следил за будущим учителем, чтобы проникнуться, а увидев Ром-Дима на ступеньках и понял – пора открыться.
    Они сидели на лавочке под каштаном, кошаки развлекались рядом, ловя прохожих за ноги. Кому-то нравилось, кому-то нет.
-Как их зовут? – строго спросила девчушка, слюнявя царапину на ноге.
    Ром-Дим к своему позору так и не научился их отличать сходу. Сперва надо присмотреться, лишь потом сказать кот или кошка, других имен пока не было.
-Если не знаешь, как зовут, надо посмотреть в воды водопада Конторок перевернутого озера Хоть. Вода всё помнит.
   Йеранд оживился. У него бабушка жила почти на берегу этого заповедного озера. И он давно её не навещал.  Но ехать долго. На поезде, на машине, на лошадях. Как у Ром-Дима с верховой ездой? Нормально? Наверно, у Йеранда тоже нормально. Он пока ни разу не пробовал. Зато в езде на машине равных ему нет.
-По дороге я буду читать гениальные отрывки из своих супергениальных творений, а вы будете делать положительные конструктивные замечания. Мы создадим нетленное произведение искусства. Беру вас в соавторы.
   И Ром-Дим согласился. Это справедливо.