И смех и грех

ПАВЛОВ А.Н.

И СМЕХ И ГРЕХ

сцены из прежней жизни

ШОУ


Аннотация
   В жизни смешное и грустное всегда рядом. Точнее будет сказать, что они неразделимы и неслиянны. Один и тот же случай разные люди видят по-разному. Да и каждый человек может воспринимать одно и то же событие в зависимости от настроения и ситуации. Приводимые истории эту двойственность показывают.


МАТЕМАТИК

СЦЕНА 1

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
1973 год. Небольшой проходной дворик в старом доме на Невском проспекте. Открытый торговый лоток. Идёт продажа тушек цыплят по 1 рублю 75 коп за килограмм (называемых цыплята-табака). Небольшая очередь – 5 человек.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Продавщица – молодая девица. Безразличная ко всему. Торгует и делает всё медленно, как во сне.
Люди в очереди – 1, 2, 3, 4, 5
    Продавщица неуверенно выбирает тушки. По одной укладывает их на весы, долго дожидается, когда на шкале установится стрелка, потом на бумажке подсчитывает. Неуверенно называет стоимость товара. Покупатель, как всем кажется, очень медленно ищет деньги, передаёт ей. Она пересчитывает, ещё медленней с помощью вычитания в столбик считает сдачу. Долго не может с покупателем разойтись в деньгах. Очередь напряженно ждёт. Все с работы, уставшие.  Недовольство нерасторопностью продавщицы постепенно нарастает.
Продавщица (выжидательно и безразлично смотрит на 1-го)
– Вам сколько?
1-ый
– А у вас цыплята свежие?
Продавщица
– А вы что, сами не видите? Свежие, свежие.
1-ый
– Да не похоже. Какие-то они уж больно синие.
Продавщица
– Да они же ещё малы. Не нагуляли жиру-то.
1-ый
– Не нагуляли, так чего же их забили тогда?
Продавщица
– Да я-то почём знаю. Так вы берёте или нет?
1-ый (задумываясь на секунду)
– Да ладно уж, беру.
Продавщица (по-прежнему, с безразличием)
– Так вам сколько?
1-ый (не очень уверенно)
– Штучки две.
Продавщица (как бы нехотя тянется к ящику с цыплятами, кладёт тушки на весы).
Стрелка дёрнулась и закачалась. 1-ый внимательно смотрит на стрелку и решает, что маловато.
1-ый (обращается к продавщице)
– Девушка, если вас не затруднит, положите ещё одного.
Продавщица (сердито)
– Что ж вы срезу-то не сказали? Бегай тут с вами взад вперёд.
1-ый
– Да уж извините.

    Очередь напряжённо молчит, наблюдая всё это действо, но как-то уныло ёрзает.
   Стрелка на весах долго не устанавливается. Наконец, все видят, что она зашкаливает. Нужна гирька. Продавщица долго выбирает подходящую. Наконец, находит, кладёт её на противоположную от товара сторону весов. Всё начинается сначала. И вот вес зафиксирован. Продавщица начинает подсчитывать стоимость. Перед ней листочек бумаги. Ищет карандаш. В каком-то кармане его находит. Считает в столбик. И вот, к всеобщему облегчению, называет сумму.
– два пятьдесят семь.

   1-ый достаёт кошелёк. Отсчитывает деньги. Передаёт продавщице. Она медленно пересчитывает (два раза). Кладёт в ящик. Снова берёт карандаш и, как и прежде, считает в столбик сдачу.
   И вот процедура закончена. Цыплята заворачиваются в бумагу.
1-ый кладёт покупку в авоську.
– Спасибо.
Уходит, уступая место 2-ому. Очередь с облегчением вздыхает
  Всё начинается  снова. В том же темпе замедленного кино.
Над очередью возникает какая-то аура возмущения.

5-ый (недовольным голосом)
– Девушка! Вы не могли бы работать по-быстрее?
Продавщица
– Не мешайте торговать. Не нравится, встаньте на моё место. Сбили только. Снова считать надо. Не лезьте не в своё дело. Стойте спокойно и ждите. Некогда? – никто вас не держит. Навязались тут на мою голову.

Наконец, 2-ой покупатель тоже отоварен.

3-ий (добродушно настроен)
– Девушка, мне, пожалуйста, четыре штуки.
 Продавщица начинает отбирать для него цыплят.
3-ий (отеческим тоном)
– Девушка, да вы расслабьтесь. Расслабьтесь и улыбнитесь. Как вы, так торговать нельзя. Что вы такая скукоженная. Я же вижу, у вас совсем нет практики.

В это время продавщица положила на весы четыре цыплёнка. Стрелка на шкале резко рванулась от нуля. Потребовалась дополнительная гирька. Продавщица поставила её. Стрелка закачалась. Не дожидаясь её остановки, 3-ий покупатель почти мгновенно назвал стоимость:
– Три семьдесят пять!
Продавщица (обомлела и посмотрела на покупателя с удивлением и большим уважением)
– Вы, наверное, математик?
(такое она видела впервые)
3-ий
– Да, нет, девочка, я не математик. Я мясник.

НЕМАЯ СЦЕНА

***
АРМЯНСКИЕ ШУТКИ

СЦЕНА 2

ШПИОН

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Середина 50-х годов. Нахичеванский район. Геологоразведочная партия.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – старший геолог партии. Лет тридцати пяти. Высокий подтянутый, с небольшой лысиной. На армянина не похож (мать русская), но хорошо говорит по-армянски.
Рабочие с буровой (1-ый, 2-ой, 3-ий) – молодые мужики в рабочих спецовках.
Прохожий – молодой человек в пальто (при усах).
Начальник заставы – майор погранвойск. Крепкий с офицерской выправкой человек

Картина первая

Кабинет начальника партии и старшего геолога. Справа (в торце комнаты) стол. За ним сейф. У стенки (анфас к залу) полки с образцами пород. Перед ними второй стол.  Слева дверь. За столом у стенки работает Саруханян. Сосредоточен на каких-то картах. Стук в дверь.
Саруханян
– Входите.
Входят трое рабочих с буровой. Возбуждены.
Саруханян
– В чём дело товарищи? Что-нибудь случилось?
Рабочие (перебивая друг друга)
– Эдик Левонович! Сейчас едем  со смены и видим на дороге какого-то странного человека. В пальто, озирается. Осматривает всё кругом. Никогда его раньше здесь не видели. В общем, показался нам очень подозрительным. Надо бы проверить, а   может и задержать. Граница ведь рядом. И дело наше секретное. Уран ведь ищем.
Саруханян (задумался на минуту)
– Да, пожалуй, проверить не мешает. Давайте сделаем так. Я сажусь в кабину. Вы трое в кузове. Возьмите на всякий случай верёвку. Останавливаем машину. Я выхожу и постараюсь выяснить кто он и что. В случае неожиданной ситуации я подаю сигнал кивком головы. Вы его хватаете и вяжете. Будьте только осторожны. Если шпион, то он обучен всяким приёмам. Как бы вас не покалечил.
Рабочие (недружным хором, по-прежнему очень возбуждённые)
– Не беспокойтесь Эдик Левонович! Не подкачаем. Справимся.
Саруханян
– Ладно. Идите к машине и готовьтесь. Я сейчас приду.

Рабочие уходят. Саруханян идёт к сейфу. Открывает его. Вынимает пистолет (положенный ему по должности). Проверяет обойму. Суёт его в карман куртки. Выходит.

Картина вторая

Дорога. Автомашина с рабочим в кузове. Стоит около молодого человека в пальто. Из кабины выходит Саруханян. В кузове рабочие напряжённо и внимательно ожидают.
   Саруханян подходит к человеку в пальто и собирается что-то спросить. Неожиданно человек в пальто полез правой рукой за пазуху пальто. Этого было достаточно, чтобы кивком головы Саруханян привёл план захвата в действие. В мгновение ока подозреваемого бьют здоровенным кулаком  по голове, валят на землю, скручивают верёвкой и грузят в кузов.
Саруханян (садясь в кабину, шофёру)
– Давай гони на заставу.

Картина третья
Кабинет начальника заставы. За столом майор.

Майор (спокойно и уверенно)
– Располагайтесь. Мне уже доложили. Задержанного развяжите.
Человек в пальто постепенно приходит в себя и ощупывает свою голову.
Майор (обращается к человеку в пальто)
– Рассказывайте гражданин кто вы такой, что делали на дороге, зачем к нам пожаловали и откуда? Прошу показать документы.
Человек в пальто
– Документов у меня с собой нет. Я сын директора здешнего совхоза. Приехал в гости к родителям. Здесь вырос. Захотел посмотреть на места детства. Вышел погулять. Вот и всё. Зовут меня Физули. Отец – Топчибашев. Да вы должны знать.
Саруханян
– А зачем вы рукой за пазуху полезли?
Человек в пальто
– Не знаю, наверное, просто так. Привычка!

НЕМАЯ СЦЕНА

***
СЦЕНА 3

РАЗВЕДКА

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
1956 год. Нахичеванский район. Геологоразведочная партия. Кабинет начальника партии (тот же, что и сцене 2). Справа (в торце комнаты) стол. За ним сейф. У стенки (анфас к залу) полки с образцами пород. Перед ними второй стол.  Слева дверь.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – старший геолог партии. Лет тридцати пяти. Высокий подтянутый, с небольшой лысиной. На армянина не похож (мать русская), но хорошо говорит по- армянски.
Геворкян Татевос Авакимович – начальник партии. Лет 45-ти. Кряжистого сложения. Невысокого роста с густой шевелюрой, при усах.
Кошечкин Николай Иванович – старший буровой мастер. Средних лет. В рабочей спецовке.

Картина первая.
Утро. В кабинете двое: Саруханян и Геворкян. Каждый за своим столом. Чем-то заняты.
Геворкян
– Послушай, Эдик Левонович! Я вот тут который уж день думаю. Плохи наши дела. Бурение ничего серьёзного не показывает. Деньги по смете заканчиваются. На месторождение, хоть какое-нибудь, и намёка нет.
Саруханян
– Да! Я знаю. Наверное, вы что-то предложить хотите?
Геворкян
– Признаюсь. Есть одна идея. Хотел с тобой посоветоваться.
Помнишь, за Нагаджиром, несколько старых разведочных штолен. Когда-то их проходили при разведке свинцовой руды. Не съездить ли тебе туда с радиометром. Посмотри. Может что-то интересное и обнаружишь. Ведь в то время ураном-то не интересовались.
Саруханян
– Что ж, пожалуй, в этом есть смысл. Завтра и отправлюсь на лошадях. Конечно, это займёт два-три дня.

Картина вторая.
Через 2 дня. Тот же кабинет. Поздний вечер. Появляется Саруханян. Видно, что усталый. Снимает рюкзак с образцами. Радиометр кладёт на стол. Вынимает из рюкзака несколько крупных образцов.
Сарухонян (бормочет себе под нос)
– Расстроится Татевос. Впустую съездил. Ну да ладно. Не буду сразу разочаровывать. Вначале подыграю. Пусть хоть спать будет спокойно.
– Подделаю привезённые образцы под урановую чернь. Она похожа на окисленную свинцовую руду.
– Так. Для начала, намажу свои образцы местами клеем. (Достаёт из стола бутылочку).
– Теперь подберём подходящий образец  из нашей коллекции на полке.

Идёт к полкам за своей спиной. Перебирает образцы. Находит. Возвращается к столу.

– Теперь мазнём клеем и наскоблим на эти места урановую чернь.

Проделывает всё это. Образец с чернью кладёт обратно на полку. Убирает в стол бутылочку с клеем.
– Ну вот. Кажется, получилось удачно. Хорошо, что поздний вечер и лампочка горит слабовато. Теперь можно звать Татевоса.
– Да, нет. Чуть не забыл. Надо ещё радиевый эталон взять. Ведь проверка-то начнётся с радиометра.

Идёт к сейфу, набирает код, открывает, берёт капсулу с эталоном. Закрывает.
– Ну вот, теперь кажется, всё.
Подходит к двери, открывает, приглашает дежурного и просит позвать Геворкяна. Через короткое время Геворкян появляется.
Геворкян
– Привет! Наконец-то вернулся. А я уже весь заждался. Ну как съездил?
Саруханян
– Да что рассказывать. Лучше посмотрите.

Показывает привезённые образцы, на которые припорошил чернь.

Геворкян. Смотрит их и берёт в руки радиометр.

Саруханян склоняется над образцом левой частью груди, где в кармане куртки находится взятый в сейфе эталон. Прибор трещит на весь зал.

Геворкян
– Ого! Вот это да! Как хорошо, что ты съездил на эти штольни. Ну-ка, давай «СВЕТ». Посмотрим на люминесценцию.
Включает прибор.
Отлично! Светится, лучше не бывает. Ну что ж, теперь рассказывай.

Саруханян
– Татевос Авакимович, побойтесь бога. Я ведь два дня, почитай, с лошади не слезал. Намотался. Да по штольням лазал, можно сказать, с риском для жизни. Почти не спал. Давайте отложим разговор до утра.
Геворкян (весь в азарте, загорелся планами)
– Слушай, ну как ты можешь такое говорить? Партия на грани закрытия. Нам предстоят крупные неприятности. А ты…ус-т-а-а-л, видишь ли. Отоспишься ещё. Успеешь. Не ожидал я от тебя такого.
Саруханян (с мольбой в голосе)
– Татевос Авакимович! Ну, правда, не в состоянии я обсуждать серьёзные вопросы. Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. У меня в голове туман. Почти сиреневый. Я даже плохо понимаю, что вы мне сейчас говорите. Ну… не могу. Не обижайтесь только. Ведь я тоже за судьбу партии переживаю.

Медленно, ссутулившись идёт к двери, и уже на пороге поворачивается.
– До завтра. Спокойной ночи.

Картина третья
Утро следующего дня. Тот же кабинет. Геворкян за своим столом. Напротив него сидит на стуле старший буровой мастер Кошечкин. Геворкян делает распоряжение.

Геворкян
– Вчера приехал с контрольного обследования Саруханян. Привёз совершенно потрясающие материалы. Образцы руды из штолен за Нагаджиром. Да вы, наверное, о них слышали. Теперь слушайте внимательно. Буровую на последней скважине, которую только начали бурить, демонтируйте. И как можно скорее забуривайтесь на другой точке. Саруханян покажет.
– А, вот и он!

В дверях появляется Саруханян

– Заходи, Эдик Левонович! Заходи скорее. Мы вот тут с Кошечкиным уже планируем переброску буровой к штольням. Ты должен определить место заложения новой скважины.

Саруханян опешил. Он не ожидал такого оперативного поворота дела. От неожиданности даже рот раскрыл. Геворкян заметил эту растерянность.

– Что такое, Эдик Левонович! Ты как будто не в себе. Что-нибудь случилось. Сегодня такой радостный день!

Внимательно смотрит на Саруханяна.

Саруханян (медленно даже как-то тягуче выговаривает слова)
–  Татевос Авакимович! Как бы это, получше, сказать?
Геворкян (почувствовал какой-то подвох; настороженно)
– Да уж говори прямо. Чего там.
Сарухонян
– Татевос Авакимович! Я ведь пошутил. Нет там ничего. Пошутил я.
Геворкян (лишился дара речи)
Весь посерел, потом налился краской как помидор. Как-то скособочился, присел и вдруг …схватил со стола чернильницу и что силы метнул её в Саруханяна.
Саруханян чудом увернулся и вылетел пулей в двери.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 4

ХЛЕБУШЕК

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Середина 50-х прошлого века. Кисловодск. Ресторан. Булочная. Улица.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Саруханян Эдик Левонович – на водах в Кисловодске. В летнем костюме.
Девушки-армянки, 1-ая, 2-ая – ужинают в ресторане. Симпатичные особы. Одеты на курортный манер.
Официант
Продавщица в булочной
Приятель Сарухоняна   

Картина первая.
Ресторан. Девушки за столиком заканчивают ужин. Неподалёку тоже завершает трапезу Саруханян. Девушки довольно громко разговаривают. Разговор очень вульгарный, совершенно не принятый у армянских девушек.
PS. Со сцены для публики звучит какая-то тарабарщина. Через микрофон или на краю сцены для публики эта тарабарщина «переводится» (подразумевается, с армянского на русский).

1-ая
– Ну как, виделась со своим охламоном.
2-ая
– Представь себе, оказался такой му..ак. Внешне вроде ничего.
Но хамло наглое. Едва отвертелась.
1-ая.
– Наверное, не просто было. Такие типы очень приставучие, Прилипнут как сопля к стене.
2-ая
– Да, знаешь, я особенно не мучилась. Послала его на три буквы.

И тут девушки обратили внимание на Саруханяна. Им показалось, что он прислушивается к разговору.

1-ая
– Говори потише. Мне сдаётся, что этот тип за столиком прислушивается к нашей болтовне.
2-я
– Да брось ты. Если и прислушивается, то всё равно ни черта не понимает. Хрен старый. Да ну его. Давай расплачивайся и уходим.
Подзывают официанта, расплачиваются. И уже собрались было вставать, как  1-ая остановилась.
– Подожди немного. Я думаю, надо с собой хлеба со стола прихватить. Вечером дома ведь ещё перекусим, или на утро пригодится. Ведь, знаешь, в магазине может хлеба и не быть. Такое сейчас время.
2-ая
– Да, пожалуй. Только давай подождём пока этот му..ак уйдёт. Я вижу он уже своё хлебало заканчивает. Всё-таки неудобно. Так на нас зырится.

Поскольку Саруханян по армянски всё понимал и мог хорошо говорить, он решил свой уход из ресторана затянуть и посмотреть, как дальше девушки себя поведут.

Саруханяп (подзывает официанта)
– Будьте любезны, принесите мне стаканчик чаю. Хорошо бы с лимоном.

Официант уходит и возвращается с чаем. Саруханян начинает медленно со вкусом его прихлёбывать.

1-ая (мельком взглянув  на Саруханяна)
– Ну вот, водохлёб, паршивый. Сейчас начнёт свои чаи гонять. Скорее всего, за этим стаканом последует другой и…неизвестно, когда он своё брюхо нальёт этой бурдой. Вишь, ещё и причмокивает. Просто чмо какое-то. Не могу на него даже смотреть. Ну его к фигам. Берём хлеб и уходим.
Заворачивают несколько кусков в салфетку и встают, чтобы уйти. И вдруг…

Саруханян (обращается к ним на чистейшем литературном армянском языке)
– Девушки милые. Не беспокойтесь, пожалуйста. Не торопитесь. Я уже ухожу.

Девицы от неожиданности взвизгнули и в панике бросились к выходу, забыв и про хлеб и про всё на свете.

Картина вторая
Вечер следующего дня. Улица, по которой больные (так на курортах Северного Кавказа принято называть тех, кто приезжает на воды) совершают вечерний моцион. Прогуливаются Саруханян с приятелем. Неожиданно Саруханян замечает вчерашних девиц (они его не видят). Он моментально отворачивается и просит приятеля не упускать их из виду, а сам опрометью кидается в ближайшую булочную.

Продавщица
– Всё, всё. Мы уже закрываем. Ни хлеба, ни батонов уже нет.
Приходите завтра утром. Наверное, привезут.
Саруханян
– Девушка, извините Христа ради. Нужен хотя бы один кусочек хлеба. Срочно!
Продавщица
– Ну, вы же видите, ничего нет. Пустые полки. Откуда же я вам возьму.
Саруханян
– Девушка, выручайте. Такое тут дело. Верно, себе-то оставили для дома. Мне ведь только один кусочек. Отрежьте от своего, умоляю.
Продавщица (улыбнулась)
– Разве только кусочек.
Продавщица отрезает небольшой ломтик заворачивает его свлфетку и передаёт Саруханяну. Саруханян пулей вылетает на улицу и, пройдя несколько шагов, видит приятеля, который машет ему рукой. Саруханян делает небольшой крюк и выходит навстречу девицам (с другой стороны кулис).
Саруханян (подходит к девушкам и обращается к ним на прекрасном армянском языке)
– Девушки, извините меня, но вы вчера в ресторане хлеб забыли. Возьмите, пожалуйста.

НЕМАЯ СЦЕНА
***
СЦЕНА 5

ХОЛОДНО


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
80-десятые годы прошлого века. Вагон пригородной электрички, идущей в Петербург. Народу не очень много. Все сидят. Люди едут с дачных участков. На полу и на полках рюкзаки, корзинки, хозяйственные сумки, наполненные огородными припасами. Некоторые везут в город цветы. Кто-то дремлет, кто-то играет в карты. Где то просто разговаривают

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Старушка
Женщины (1-ая, 2-ая, 3-ья) (в возрасте, когда говорят: ягодка опять)
Мужчина (за 45). В армейской куртке. Видно, что из старослужащих.

Картина первая.
Купе электрички. Идёт оживлённый разговор о дачных проблемах.
Старушка (видно, что продолжает общий разговор)
– А у меня нонче огурцы так хорошо уродились, что не знала, куда и девать. Весь запас банок под маринад пошёл.
1-ая
– И то верно. Такой год выпал. Можно сказать – огуречный. Ничего, за зиму постепенно подъедите. Да и дети с внуками помогут. Ещё и мало покажется.
2-ая
– А вот у меня в этом году неприятности с картошкой. По-моему крысы портят. Вообще, как кошки в доме не стало, с этими грызунами просто беда какая-то. Одна крыса до чего наглая. Ночью вылезает и по комнате топ-топ. Как слон. Боимся уже и свет выключать.
3-ья
– Да уж, с этим грызунами прямо беда. Особенно, когда холодать начинает. Так в дом и прут. Как-то в сенях работала, смотрю из кладовки морда крысиная показывается. Смотрит на меня так внимательно, разглядывает. Будто она хозяйка, а я к ней в гости непрошено пришла. Так я перепугалась. Теперь на зиму отраву везде раскладываем. Да что-то не очень помогает. Умные заразы. Представляю, что зимой-то в морозы в комнатах делается.
Мужчина
– А вот у меня был такой случай. Когда я служил в армии, мне пришлось заведовать армейским складом, и я часто ночевал в коптёрке. Зимой включал на ночь электрический обогреватель, который, конечно, не обеспечивал теплом всё помещение, но около моей койки создавал довольно нагретую атмосферу и определённый комфорт. Знаете,  такой кусок асбестово-цементной трубы, обёрнутый спиралью. Спираль, как в электрической плитке, раскалялась докрасна и не только обогревала мой уголок, но и «разгоняла» ночную темноту.

Картина вторая
   На одной половине сцены появляется  уголок каптёрки с описываемой мужчиной  спиралью для обогрева. Полумрак в двух шагах от обогревателя топчан и на нём спит наш старослужащий.
   Он просыпается в некотором беспокойстве и смотрит на обогреватель с раскалённой докрасна спиралью. Вокруг этой печки в кружок собрались громадные крысы. Они безмятежно спят.
    Служивый этому немало не удивляется и, когда поворачивает в их сторону голову чувствует, что у него в густой тогда шевелюре пристроились две крысы. При его движении они начинают ёрзать и крепко цепляются лапками за волосы.

Мужчина (продолжает рассказывать)
–   Я понял, что этим крысам было тепло и, видимо, довольно уютно. Они совершенно не боялись меня, и я не стал их пугать и гнать. Их кружок выглядел вполне мирным и каким-то домашним. А двум крысам на моей голове, наверное,  не хватило места у обогревателя. Вначале я  так опешил, что чуть не  запаниковал, но скоро успокоился. Они лежали тихо и мирно, не собирались никуда бежать или нападать на меня. Видимо, они воспринимали мою голову, как удобную для себя постель.

   На этом эпизоде слушатели ахнули, и раздалось несколько женских голосов:
1-ая
– Господи, страсть-то какая!
2-ая
– Я бы, наверное,  умерла от испуга!
3-ья
– Ну и ну! Бывает же такое.
Старушка (начала истово креститься и шептать)
– Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Все слушатели были в каком-то шоке. Рассказчик почувствовал это и замолчал. А потом произнёс:
– А что? Что тут такого, им же холодно было.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 6

ПРОПАГАНДА

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
70-десятые годы прошлого века. Кафедра в одном из вузов Ленинграда.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Борис Иванович – профессор (прошёл войну).
Татьяна Фёдоровна – лаборант кафедры. Уже очень немолодая женщина. По жизни одинокий человек.
Сотрудники кафедры (1, 2, 3)
Офицеры КГБ – трое (младший состав)

Картина первая

Помещение кафедры. Комната с несколькими столами канцелярского типа. За ними сидят сотрудники и профессор. Все заняты делами. Входит Татьяна Фёдоровна.

Татьяна Фёдоровна (улыбается и обращается ко всем присутствующим)
– Здравствуйте, дорогие мои коллеги! Сегодня у меня выдался счастливый день. Получила подарки от моих подопечных вьетнамских студентов. Так всё было трогательно и прекрасно. Хочу похвастаться.
Сотрудники (отвлеклись от своих дел и очень сердечно наперебой, радуются за неё).

1
– Очень рад за вас, Татьяна Фёдоровна. Видите, добро не забывается.
2
– Да уж мы знаем, сколько времени и сил вы этим ребятам отдали. Возились с ними, как с родными детьми.
3
– Да, по сути, они и были дети, оторванные от дома и родителей. Чужая незнакомая страна, плохо знают язык. Растеряны. Правда, желание учиться у них было огромное. Это вызывало уважение и желание помочь.
Профессор (дружелюбно)
– Да, все так загружены, что кроме знаний ничего им дать не успевали. Ничего – значит человеческого тепла и внимания. Этого им не хватало. И тут вы за нас всё это, можно сказать, положили на алтарь. Ну, показывайте, чем хотите похвастаться.
Татьяна Фёдоровна (польщённая общим вниманием)
– Да я принесла только альбом. Прекрасное и доброе сопровождение. Все подписались. Остальные подарки дома. Я уж не потащила.
Обходит всех и показывает небольшую книжку «Вьетнам в борьбе». Каждый листает. Книжка в мягкой цветной обложке. В основном это иллюстрации (чёрно-белые и цветные фотографии). Последним берёт альбом в руки профессор. Внимательно и с улыбкой просматривает его. И вдруг…

Профессор (выражение его лица резко меняется)
– Татьяна Фёдоровна! Что это такое? Здесь же портрет Мао-Дзе-Дуна. Вы же знаете, какое в нашей стране сегодня отношение к нему. И вообще с Китаем сегодня у нас проблемы. 

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Профессор несколько лет работал в КНР и свою докторскую диссертацию писал по материалам Китая.

Татьяна Фёдоровна (слегка растерялась)
– Борис Иванович! Но это же, подарок.
Профессор
– Ну и держали бы его при себе. А что вы по всему институту эту литературу показываете?

Подходит к телефону и набирает известный ему номер

– Алло, Говорит профессор Р… из N-ского вуза. Можно поговорить с полковником Володиным.
Немного выжидает
– Товарищ полковник, хочу доложить вам, что у нас на кафедре появилась печатная прокитайская пропаганда.
– Выезжаете? Хорошо. Мы вас ждём.

    ГОЛЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Борис Иванович прошёл войну и хорошо усвоил правило, что лучше позвонить первым, чем вторым.

Татьяна Фёдоровна (понимая неожиданную для неё ситуацию, ударилась в панику, начала плакать)
– Борис Иванович! Не губите. Я же не знала, я так была этому рада. Пожалейте. Что же это такое, ну как же это всё…
Борис Иванович (ласково и в тоже время назидательно и сурово)
– Татьяна Фёдоровна, да вы не убивайтесь. Сейчас приедут и разберутся. Надо впредь быть внимательнее.

Все сотрудники в лёгком шоке покидают кафедру

Минут через 15 на кафедре появляются три офицера КГБ.
Они быстро вникают в обстановку, проверяют что-то по телефону и сообщают:

Старший сотрудник КГБ.
Не беспокойтесь, товарищи. Этот альбом продаётся в наших советских киосках. Так что всё в порядке и причин для беспокойства нет.
Благодарит профессора за сигнал, прощается и уезжает вместе со своими сотрудниками. Татьяна Фёдоровна с трудом приходит в себя. Профессор снова наклоняется к своим бумагам и уже не обращает внимания на Татьяну Фёдоровну

НЕМАЯ СЦЕНА

ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Через несколько лет профессор тяжело заболел. Татьяна Фёдоровна ежедневно навещала его в больнице. Перед смертью пригласила к одру попа. Организовала отпевание в церкви. До самой своей кончины она посещала могилу профессора.

***

СЦЕНА 7.

ПОСУЛ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
70-десятые годы прошлого века. Здание Академии наук СССР

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Дмитрий Владимирович – академик.
Николай Степанович – профессор.
Геннадий Игоревич, Илья Глебович, Мстислав Викторович – другие профессора

Картина первая
Кабинет академика. Входит Николай Степанович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Николай Степанович. Понимаю, что у вас ко мне дела. Слушаю внимательно. Чем могу помочь?

Николай Степанович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я не займу у вас много времени. Вы, конечно, знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Я задумал баллотироваться и подготовил все необходимые документы.
    Но перед этим хотел  с вами посоветоваться. Ведь нужна поддержка академиков, которые будут обсуждать кандидатуры и в итоге голосовать.
– Есть ли у меня хоть какой-то шанс, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Николай Степанович! Я хорошо знаю Ваши работы. Вы много внесли нового в наши знания о Земле. Столько успели сделать! Вас всегда отличало оригинальное мышление. Да и Лаборатория, которой Вы столько лет руководите, на виду не только у нас в стране. Её хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– Разумеется, я вас с удовольствием поддержу. Если не вас, то кого же тогда и поддерживать. Подавайте. Подавайте ваши документы. Обязательно.

Николай Иванович благодарит и уходит полный надежд.

Картина вторая
На другой день. Тот же кабинет академика. Входит Геннадий Игоревич. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Геннадий Игоревич, слушаю вас внимательно. Чем могу быть полезен?

Геннадий Игоревич (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я не займу у вас много времени. Вы, конечно, знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Думаю баллотироваться. Необходимые документы уже подготовил.
    Но хотел  с вами посоветоваться.
– Есть ли у меня хоть какой-то шанс пройти по этому конкурсу, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку. 
 
Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Геннадий Игоревич! Ведь я хорошо вас знаю, знаком с  вашими работами. Они очень интересны и  внесли много нового в наши знания о Земле. Столько успели сделать! Вас всегда отличало оригинальное мышление. Да и Институт, которым Вы столько лет руководите, на виду не только у нас в стране. Его хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– Разумеется, я вас с удовольствием поддержу. Если не вас, то кого же тогда и поддерживать. Подавайте, подавайте ваши документы. Обязательно.

Геннадий Игоревич благодарит и уходит полный надежд.

Картина третья
Спустя два дня. Тот же кабинет. Входит Илья Глебович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Илья Глебович. Давненько вас не вдел. Слышал вы заграницу на какой-то симпозиум ездили. Знаю, что всё прошло хорошо. Показали себя с наилучшей стороны. Ну, что у вас ко мне? Чем могу помочь?

Илья Глебович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Вы ведь знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Хотел бы подать документы.
– Как вы считаете, есть ли у меня шанс, и мог бы я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Конечно, конечно, Илья Глебович! Читал ваши работы. Столько успели сделать! Столько интересных и новых мыслей, разработок. Да и Отделение нашей Академии, которой Вы руководите уже много лет, хорошо известно и у нас в стране и за рубежом. На Вас много ссылок.
– Непременно поддержу вашу кандидатуру. Кого же тогда и  поддерживать. Баллотируйтесь с богом.

Илья Глебович благодарит и уходит полный надежд.

Картина четвёртая
Снова через два дня. Тот же кабинет. Входит Мстислав Викторович. Здоровается. Академик отвечает ему и приглашает садиться в кресло у стола напротив.

Академик
– Мстислав Викторович. Рад вас видеть. Какие дела привели вас ко мне? Чем могу помочь?

Мстислав Викторович (уважительно, но с достоинством)
– Дмитрий Владимирович! Я ненадолго. Вы ведь знаете, что по нашей отрасли появилось вакантное место Члена корреспондента Академии. Думаю подать документы. Честно говоря, я уже их подготовил.    Хочу с вами посоветоваться.– Есть ли у меня шанс, и могу ли я рассчитывать на вашу поддержку.   

Академик (очень дружелюбно; лучезарно улыбается) 
– Разумеется, Мстислав Викторович! Я ведь давно знаю вас и читал ваши работы. Столько успели сделать! Так всё интересно и ново. Да и Отделение нашей Академии, которым Вы руководите уже много лет, на виду. Его хорошо знают и за Рубежом. На Вас много ссылок.
– С удовольствием поддержу. Кого же тогда и поддерживать, если не таких, как вы. Обязательно баллотируйтесь. Обязательно!

Мстислав Викторович благодарит и уходит полный надежд.

    ГОЛОС ЗА СЦЕНОЙ. Спустя несколько месяцев. Выборы в Академии состоялись.

Картина пятая
На сцене в разных местах сидят за своими рабочими столами (за условными перегородками) Николай Степанович, Геннадий Игоревич, Илья Глебович, Мстислав Викторович. С большим вниманием изучают бюллетень Академии Наук  (раздел о результатах выборов).
Свои фамилии  не находят. Страшно разочарованы. Вместо себя  обнаруживают другую фамилию. Перечитывают ещё и ещё. На лицах недоумение и разочарование. Кто же прошёл то?

Почти хором.
– Ба! Вот те штука! Это же родной племянник Дмитрия Владимировича!
Надо бы не забыть его поздравить!

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА  8.

ЛЮДОЕД

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Адлер. Открытое крыльцо сборно-щитового домика. Солнечный день. По краям невысокие деревья и кустарник.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Сергей – хозяин квартиры (молодой человек лет 27)
Володя – его приятель (в гостях). 
Ольга Константиновна  – сотрудница Сергея по работе.
Димочка  – её маленький сын детсадовского возраста.

Картина первая
Сергей и Володя на крыльце. Сергей держит в руках большую черепаху.
Сергей 
– Володя. Ты когда-нибудь ел черепаховый суп?
Володя
– Нет, не приходилось. А что?
Сергей
– Да вот поймал сегодня утром в кустах.

Показывает.

Володя
– Ты что, предлагаешь её сварить?
Сергей
– А почему нет? Правда, я кроме манной каши и картошки ничего такого делать не умею. Вот если бы ты взялся. Я знаю, что ты хороший кулинар. И вообще любишь это дело.
Володя (слегка задумавшись)
– Давай, попробую. Тебе ведь на работу идти надо.
Так ты ступай. А я тогда начну кухарить. Думаю, к обеду как раз управлюсь.
Сергей
– Ну, тогда действуй. Всё необходимое найдёшь в холодильнике и на моём маленьком огороде.

Уходит

Картина вторая
Обеденное время. Володя топчется на крыльце с ложкой в руках. Появляется Сергей.

Володя (нетерпеливо и возбуждённо)
– Где ты там болтаешься. Всё давно готово. Я устал ждать. Ты, что не мог пораньше сбежать. Давай, давай. Поторопись.
Сергей (почему-то решил пошутить; говорит несколько озабоченным голосом)
– Володя, ты суп-то пробовал?
Володя (настороженно)
– А что?
Пауза.
Было ясно, что пробовал. Как же иначе можно приготовить блюдо.

Сергей (продолжая интригу; говорит как бы, между прочим)
– Слушай, я в библиотеке сейчас посмотрел. Оказывается, здешних черепах не едят. Они того,… их мясо может быть опасно для человека.

Володя спал с лица, опустил ложку, которую до этого воинственно держал в руке, и молча ушёл.

Сергей (растерянно ему вослед)
– Володя, да я пошутил. Извини, бога ради. Не ожидал, что это на тебя так подействует.
Сергей (говорит, обращаясь к зрителям)
– Но всё было тщетно. Есть он не стал. Даже не притронулся к супу, который до этого с таким удовольствием готовил и млел, ожидая, когда мы сядем за стол.
– Я суп попробовал и с удовольствием его съел. Правда, на сердце было как-то муторно. Ведь обедать пришлось в одиночку. Но вылить суп у меня не хватило духу, а Володю зазвать к столу так и не удалось.

Картина третья
Через несколько дней. Выходя из дома, Сергей встретил Ольгу Константиновну с сынишкой.

Ольга Константиновна [держит за руку маленького сынишку] (неожиданно для Сергея, с укоризной и, как ему показалось, с некоторым даже страхом сказала сыну)
– Димочка, вот дядя, который съел твою черепаху.
Сергей (продолжает обращаться к залу)
– Ребёнок вытаращил на меня глаза, посмотрел как на Бармалея, и прижался к юбке матери. Скорей всего он решил, что я людоед.
Сергей (по-прежнему, обращается к залу)
– Позже я узнал, что эту черепаху мать купила для своего сынишки. Черепаха убежала, а я принял её за дикое животное и вот…ужасный результат. Я не знал, куда деваться от детского взгляда.

НЕМАЯ  СЦЕНА
***

АНЕКДОТЫ

СЦЕНА 9.
 
СЕРТИФИКАТ НА ПРАВО ЖИТЬ


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Космическое пространство. На экране показывают Солнечную. Систему.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Планета 1
Планета 2

Картина первая
Сцена-космос. Встречаются две планеты.

Планета 1 (видит планету 2 и радостно улыбается)
– Привет! Давненько тебя не видела. Да что с тобой? Уж не заболела ли? Что-то выглядишь неважно.
Планета 2 (грустно)
– Ой, и не спрашивай, подруга. У меня такие неприятности.
Планета 1 (встревожено)
– Что случилось-то? Рассказывай.
Планета 2
– Да, понимаешь, на мне люди завелись.
Планета 1
– Вот те раз! Сочувствую. Но ты не очень-то расстраивайся. Это ненадолго.
Планета 2
– Подруга, ты библию-то читала?
Планета 1
– Конечно, и несколько раз.
Планета 2
– Веришь ли, всё, что там написано, я прочувствовала на себе. До сих пор мучаюсь.
Планета 1
– Расскажи, как было-то.
Планета 2
– Началось, я и не заметила как. Создатель-то наш вдруг решил, что скучно ему. Ну и начал чудить. Вначале, всё как будто ничего. Всякие растения, рыбки, животные. Даже интересно было. Скажу так – украшал, наряжал меня. Любо дорого. Конечно, были и неудачи. Слышала, может быть про динозавров? Правда, Он сам освободил меня от них. Отнял сертификат на жизнь. И всё тут.
(продолжает)
– А потом, знаешь, человеков создал. Помнишь, по библии, на шестой заход сделал мужчину и женщину. Выдал им сертификат: плодитесь и размножайтесь, питайтесь от трудов рук своих. Эти-то нормальные были. Поперек Бога не шли.
– Да вот мало показалось. Завёл сад райский – Эдемом назвал. Для ухода за ним создал из моего тела Адама, а потом и Еву – уже из ребра его. Клонировать начал, понимаешь?
(тяжело вздыхает)
– Ну и пошло. Решили эти двое потягаться с Богом-то. Амбиции разгорелись. Украли у Создателя тайну Добра и Зла. Конечно, раскрылось. Изгнал их Отец из Эдема. Попали они к тем, кто трудится (к людям шестого дня). Сами-то ведь ничего не умели. Жили на всём готовом.
     С этого и начались все мои беды. Грехопадение, блуд. Посмотри-ка ещё раз шестую главу.

Планета 1.
– Да я помню и так. Люди божеские брали в жёны дочерей человеческих, потому что те были красивы. Ну и пошло, поехало. Потом Содом и Гоморра. Потоп.
Планета 2
– Всё-таки Создатель наш оказался не злопамятным. Пожалел одну семью. Правда, стал осторожничать. Требовал жить по своим заветам. Заветы же поручал верным людям. Выбирал их сам. Помнишь, – неплодная Сара родила, а потом неплодная Ребекка. Но и это не очень помогало. Начал почти сызнова – с Моисея. 
(продолжает упавшим голосом)
– Снова не пошло, как хотел. Тогда прибёг к помощи своего родного сына. Надеялся, через него люди, наконец, поймут смысл Добра и Любви. Да вот тоже как-то не складывается.
– Правда, меня эти события особенно не коснулись. Но теперь вижу, Бог-то вдаль смотрел. Но ничего, видно, поделать уже не мог.
(продолжает в полной растерянности)
– Человеки-то, Бога нашего не слушают. Возомнили, что умней Его стали. Вот куда завело воровство и амбиции. Без страха живут. Не думают ни о чём.
(голос становится совсем печальным, глухим; звучит в нём какая-то безнадёжность)
Тяжело вздыхает
– Нынешние-то издырявили меня всю. Ищут, чего-то. Берут, что не клали. Воздушное покрывало моё уж изодрали в клочья. Скоро и укрыться будет нечем. Запаршивела вся. Завалили грязью, ядами. Дышать нечем. Болею. Кажется, вот-вот помру. А эти, человеки-то, не видят, не хотят понимать. Знаю, ищут другие планеты. Где бы приткнуться, да продолжить своё святотатство. Как вирусы, прости господи. Ты уж осторожней сама-то. Ко мне близко не подходи. Подцепишь ещё эту заразу.
Продолжает (с небольшой надеждой в голосе)
– А почему ты думаешь, что всё, что со мной случилось, ненадолго, что скоро мои беды кончатся?

Планета 1
– Да ты видно Андрея Битова не читала. А ведь на тебе живёт. У него есть интересная книга «Оглашенные». В ней мысль, что пока люди живут вдоль, ничего опасного для тебя и для них не случиться. А вот когда начинают жить поперёк, погибает их наружное и внутреннее существо.
– Думаю, это происходит потому, что нарушается завет Любви и Добра. Расщепляется неразделимое. Рушится единство Мира. Сертификат на право жить не соблюдается. Господь вынужден будет его отозвать. Нет у него другого выбора. Вспомни, подруга, поговорку:
• Если Бог захочет наказать, то прежде отнимет разум.
Похоже, что человек, которые на тебе, уже теряют его.
Так что недолго тебе ещё терпеть остаётся. Помяни моё слово.
Ну, я побежала. Своих дел не впроворот. Надеюсь, при следующей встрече увижу тебя здоровой. Бывай!

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 10.

СОМНЕНИЯ


МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Санкт-Петербург. Комната в домике Пета I.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Царь Пётр
Демидов Никита

Картина первая
Царь Пётр разговаривает с Никитой Демидовым

Пётр (обращается к Никите; говорит с огорчением)
 – Послушай, Никита! Устал бороться с воровством в России. Вот, к примеру,  воеводы, да и губернаторы меры совсем не знают. Лишаю должностей, штрафы беру громадные, конфискую имущество, ссылаю, казню, наконец. Часто и лютой смертью. Назначаю других. А те сызнова – воровать.
Никита (смотрит на царя преданными глазами)
– Н..да.
Пётр (как бы изучает лицо Демидова)
– Что н…да? Может, пойдёшь губернатором?

Снова внимательно посмотрел на Демидова. Рожа хитрющая, разбойничья, хотя и умная. Подумал и добавил.

 – Да, ведь, тоже воровать будешь? Небось, будешь? А?
Никита (извиняющимся тоном)
– Так, Пётр Ляксееч! Должность ведь такая.

НЕМАЯ СЦЕНА
***

СЦЕНА 11.

КОНКУРС

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Начало прошлого века. Лондон.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Члены жюри
Представители французов из Парижа (двое)
Представители Америки из Чикаго (двое)
Представители России из Одессы (двое)
Зрители

Картина первая
Зал, где проходит конкурс. Жюри сидит за столом. На помосте перед ним два новеньких сейфа. Зрители справа. Слева окно.

Председатель жюри
– Господа! Перед вами два сейфа новейшей конструкции. Задача:
Гаснет свет. Через 10 минут он снова включается. За это время сейфы должны быть открыты. Условия всем понятны?
Зрители и конкурсанты кивают.

– Значит принято. Приступаем к работе. Первыми приглашаются специалисты из Парижа. Прошу, господа.

Выходят два француза. Председатель жюри смотрит на часы и подаёт сигнал. Свет выключается. В зале тишина. Только слышно, что французы что-то делают. Наконец, свет включают.
Старший из французов (виноватым тоном)
– Господа прошу нас извинить. Но мы не сумели выполнить задание. Очень уж сложная конструкция.

С достоинством покидают зал

Председатель жюри (сочувствуя)
– Следующими приглашаются господа из Чикаго.

Снова гасится свет. Через 10 минут свет зажигается. Жюри и зрители видят: открыт только один сейф и в нём только одно отделение.
Американцы (сконфуженно)
– Да, конструкция действительно очень сложная. Сумели только то, что вы видите.
Удаляются.
Председатель
– Теперь прошу продемонстрировать своё умение господ из Одессы.

Выходят два одессита. Держатся очень раскованно и уверенно.
Гасится свет. Через 10 минут свет не загорается. Жюри в беспокойстве. Требуют включить аварийное освещение. Наконец, его включают.
   Все видят, что оба сейфа открыты и полностью очищены от содержимого. У всех членов жюри и у зрителей первых трёх рядов исчезли часы и бумажники.
В проёме окна все видят одного из одесситов с люстрой в руках.

Он кричит:
– Жора! Я же тебе говорил: – Эта люстра в окно не пролезет.

НЕМАЯ СЦЕНА
***


СЦЕНА 12.

СЕКС

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ
Скверик. Скамейка с двумя стариками
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Старик 1
Старик 2

Картина первая
Осенний пейзаж. Опадают листья. Общий фон жёлтого и красного цвета. Два человека разговаривают.

Старик 1
Давненько я вас Иван Николаевич не видел. Постарели, конечно. Но выглядите молодцом. Как здоровье и вообще дела?
Старик 2
– Да  жаловаться грех, но особенно и хвастаться нечем. Недавно, обнаружил вдруг, что стал импотентом.
Старик 1
– Ну и как?
Старик 2
– Как, как? Гора с плеч!

НЕМАЯ СЦЕНА
***
ЗАНАВЕС

Все участники шоу выходят на сцену и поют частушки
Надо больше нам смеяться.
Если ж что-то не смешно,
Можно просто улыбаться.
Это тоже хорошо.
Улыбайтесь! Улыбайтесь!
Улыбайтесь, господа!
Не стесняйтесь, не стесняйтесь!
Это радостно всегда