Мистер Игрек Рок. Глава 15

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ДЕНЬ СПЛОШНЫХ УДИВЛЕНИЙ!

1.
Вечером господин Валеами сразу заметил, что с мистером Роком произошло что-то из ряда вон! Виной всему была, видимо, глуповатая улыбка, которая приклеилась к лицу ещё в белом особняке во время разговора о... О чём? О золотом яблоке? Нет, вроде бы не о нём... Хотя, какая разница! Мистер Рок совершенно не волновался об этом, потому что всё то место в его памяти, которое должен был занять милый, пустой разговор, занимало воспоминание только о прекрасном лице госпожи Кантара, и это было единственное, что следовало помнить!
По этой же причине — то есть, по причине полного выпадения из реальности и пребывания, словно в раю, или в той, лучшей картине Мебиса, где было солнце и лето — чёрный выходной костюм, в который мистер Рок облачился у себя в комнате, показался не таким уж мрачным и даже заиграл какими-то лиловыми оттенками, что окончательно примирило со вкусами господина Струкропа и позволило спуститься вниз на сто процентов «в форме», если, конечно, не считать глуповатой улыбки.
Помощник мэра тоже явился при полном параде — в отменно сшитом костюме, свежий, благоухающий, сыпящий искрами бриллиантовых запонок, чем мгновенно превратил вестибюль отеля в банкетный зал дипломатического корпуса.
- Надо же, – усмехнулся он, поправляя манжеты, – первый раз вижу вас не уставшим и в хорошем расположении духа. Вам идёт.
И только после этого протянул руку для приветствия.
- Не сЕрдитесь за вчерашнее?
Мистер Рок отрицательно покачал головой.
Ему не хотелось расплескать сладостно-умиротворённый покой, установившийся в душе с той минуты, как белый особняк выпустил его из своих объятий. Это случилось каких-то пару-тройку часов назад, и мистер Рок тогда еле нашёл в себе силы сойти по ступеням, выйти на улицу и даже бодро приподнять шляпу в ответ на прощальное приветствие нежной, милой Сонелеи! А потом время зажурчало для него ласковым ручейком! Уже не было скучно, ибо каждое мгновение заполнялось лучшей на свете мелодией прощальных слов: «Заходите в любое время, я вам всегда рада!».
- Вспомнили что-то хорошее, или начали собирать новые воспоминания на будущее? – спросил помощник мэра, когда они вышли к машине.
- Сегодня я был в раю! – честно признался мистер Рок и тут же поспешно добавил: – Но рассказывать ничего не стану.
- Да я и не спрашиваю, – пожал плечами господин Валеами.
Но, когда усаживался рядом с мистером Роком на заднее сиденье, не удержался, заметил:
- Любой местный житель, взглянув на вас, сразу бы сказал, что вы, мой дорогой, познакомились с прекраснейшей Сонелеей Кантара. Когда она с кем-то знакомится, это видно по... м-мм, специфическому выражению лица.
Мистера Рока словно по носу щёлкнули.
- Вы хотите сказать, что она каждого, с кем знакомится, приглашает в свой особняк?!
- А вы и в гостях у неё были? – изумился господин Валеами. – Ну, тут, пожалуй, вам повезло больше многих других, ибо в гостях у мадам Сонелеи даже я ни разу не бывал. Но всякий, с кем она знакомится и перекидывается, хоть парой слов, около суток ходит потом с таким же выражением на лице, которое я увидел и у вас. Это и хотел сказать, больше ничего.
- Мадам? – переспросил успокоившийся, было, мистер Рок. И тут же обеспокоился снова. – Как мне помнится, это означает, что она замужем?
- Была, – коротко ответил господин Валеами. – Трижды. Но теперь.., – он почему-то замялся. – Теперь лично вы можете считать госпожу Кантара совершенно свободной.
- Что значит, «могу считать»?! – снова взвился мистер Рок.
Он уловил в интонациях нечто, похожее на насмешку и сразу решил показать, что не потерпит, если насмешка касается Сонелеи.
- Я имел в виду, что вам за ней ухаживать не только можно, но и нужно, ибо, до вашего появления, в городе не было мужчины, достойного составить пару такой женщине. Она божественно прекрасна, вы загадочно мужественны, она богата, но и вы, как мне известно, не беднее. Да и по возрасту вы друг другу подходите. Чем не пара, дорогой мистер Рок?
Последнюю фразу господин Валеами произнёс с едва уловимой грустью. И сразу переменил тему.
- Но отчего вы не спрашиваете, куда мы едем? Неужели совсем неинтересно?
- Я так мало мест посетил в вашем городе, что любое новое мне интересно, – холодно сказал мистер Рок, по непонятной причине чувствуя себя то ли обиженным, то ли уязвлённым тем пренебрежением, с которым господин Валеами говорил о них с Сонелеей, как о паре. – Думаю, вы решили предъявить меня общественности. Пробный выезд, так сказать. А сделать это лучше всего в местном клубе, так что мы, вероятнее всего, едем в клуб, о чём спрашивать не имело смысла.
Прозвучало это хорошо. И, при другом положении вещей, когда не следовало блюсти некий имидж, неплохо было бы в финале щёлкнуть этого всезнайку ещё и по носу, но мелодичный напев в голове: «Заходите.., всегда рада», быстро примирял с любыми обстоятельствами и делал великодушным. Поэтому мистер Рок ограничился только поворотом головы и выразительным поднятием бровей.
Но такого собеседника, как господин Валеами он бы вряд ли уязвил. Тот лишь хмыкнул, дескать, да, про клуб угадали, а ежели не хотите интересоваться деталями, то и не надо. Потом откинулся на сиденье, как человек, привыкший ценить каждое мгновение покоя и комфорта, и, после глубокого вдоха, выдохнул с полным расслаблением.
Мистер Рок, глядя на него, тоже решил расслабиться. Машина ехала медленно, как-то очень осторожно, словно опасалась мощью, скрытой в собственных недрах, вспугнуть покой городка. Водитель был скрыт тонированным стеклом-перегородкой, как и улицы, по которым они проезжали, и за окнами проплывали лишь кляксы фонарей, да призраки освещённых окон. Ехать им, судя по всему, было недолго — Мидегод городок маленький, так что, невольно, мистер Рок задал себе вопрос: зачем помощнику мэра нужен здесь автомобиль, да ещё и, наверняка, дорогой? Ещё когда садились, померещилось, что бок машины сияет, словно бриллиантовый, и здесь, внутри, ощущение дороговизны витало неистребимым ароматом.
- Что у вас за машина, господин Валеами? – спросил мистер Рок.
- «Тревита» десятого года выпуска. Корпус из углеволокна какой-то уникальной технологии. Я особенно не вникал, но, вроде бы, каждое волокно покрыто алмазной пылью. В солнечный день от машины глаз не оторвать!
- Зачем она вам?
Господин Валеами от изумления развернулся к мистеру Року всем корпусом.
- Для престижа, разумеется! Я часто выезжаю с консультациями и должен соответствовать своему статусу во всём, от ботинок до автомобиля.
Теперь развернулся и мистер Рок.
- Значит, отсюда можно уехать на автомобиле? – спросил он живо. (Но, справедливости ради, уже не так живо, как спросил бы пару дней назад).
- Нет, конечно, – успокоил господин Валеами. – Я, машина и водитель улетаем на самолёте, а в пункте назначения выгружаемся и прибываем к месту консультации при полном, так сказать, параде. А ещё и при комфорте, потому что иногда, из соображений секретности, консультировать приходится прямо в машине, поэтому и здесь, как видите, всё впечатляет.
Он обвёл руками салон.
Мистер Рок проследил за их движением, мысленно соглашаясь, что, да, всё очень достойно.., как вдруг взгляд его споткнулся о кусок самой обычной верёвки, которая обвивала два декоративных крючка над окном со стороны господина Валеами и выглядела так, словно её только что достали из воды.
- А это что? – вырвалось у него.
- Что? Это? – Помощник мэра тоже посмотрел на верёвку. – А-ааа... это для памяти.
Больше они ни о чём не успели поговорить, потому что автомобиль остановился, и расторопный водитель уже открывал дверцу господину Валеами, а мистеру Року дверь открыл пузатый швейцар с тёмным, неприятным лицом. Но, даже если бы они ещё ехали, достаточно было взглянуть на сдвинутые брови помощника мэра, чтобы понять — новых вопросов о памятной вещи задавать не стоит.
«Интересно, – отметил про себя мистер Рок, – у Сонелеи Кантара золотое яблоко для памяти, у Валеами мокрая верёвка... Выходит, здесь у каждого есть какая-то вещь, в которой заключена та часть их прошлого, которую они себе оставили!.. Интересно... Надо будет спросить у Сойедисов, что у них... И у Мебиса. И у Лаенга...»
Мистер Рок скупо улыбнулся пузатому швейцару. Тот словно не заметил и сразу засеменил к дверям довольно консервативного особнячка, весь второй этаж которого был ярко освещён, как изнутри, так и снаружи. Осанистый господин Валеами подождал, когда мистер Рок с ним поравняется и молча двинулся к дверям, уже открытым для них швейцаром.
Они вошли.
После иллюминации снаружи вестибюль показался каким-то сумрачным. Пара теней при их появлении метнулась куда-то под лестницу, но тут же появилась снова и оказалась парой слуг с тяжёлыми, многорожковыми канделябрами в руках. Сразу стало светлее. Неслышно появилась другая пара слуг, которые забрали у пришедших пальто и, не произнося ни слова, одними полупоклонами, пригласили гостей подняться наверх.
Мистер Рок бегло осмотрелся.
Ничего примечательного здесь не было, если не считать широкой, мощной лестницы, раздваивающейся от площадки между вторым и первым этажами. Да и не сама лестница привлекала внимание, а её перила, завершением, или началом которых служили уменьшенные копии двух готических соборов, в целом похожих друг на друга и различающихся только в деталях отделки.
- Коронационные соборы самых великих некогда королевств мира, – пояснил господин Валеами, когда они, пройдя мимо, начали подниматься. – Наверху есть ещё два, и я бы вам их охотно назвал, но, боюсь, ни страны, ни города, в которых прототипы этих соборов находятся, вашу память не всколыхнут.
Мистер Рок пожал плечами. В другое время обязательно сказал бы, что-то вроде: «А вы попробуйте», но не стал. Только что, проходя мимо, он успел прочитать табличку под одним из соборов: «Реймс. Франция» и, действительно, ничего не почувствовал. Никакого узнавания!
- А это что? – спросил он, остановившись на площадке между этажами перед высокой и очень глубокой нишей, внутри которой, тускло подсвеченная, отливала полуосыпавшейся позолотой пирамида, высотой чуть меньше человеческого роста.
- Это послание, – загадочно улыбнулся господин Валеами. – Если очень интересно, расспросите нашего поставщика господина Прето Мея — он как раз здесь, и я намерен вас познакомить. Но хочу предупредить, тема эта для Мея очень.., как бы сказать.., волнительная, так что, если он сразу и в грубой форме откажет, не настаивайте и не обижайтесь. Тут дело такое... непредсказуемое...
Помощник мэра повертел в воздухе пальцами, наглядно демонстрируя непредсказуемость, и стёр улыбку с лица.
Они как раз поднялись на второй этаж и оказались перед входом в большой светлый зал, где по паркетному полу немыслимой красоты чинно прогуливались человек десять-двенадцать, и ещё столько же сидели в разных концах, кто за игральным столом, кто в курительных креслах.
Господин Валеами осторожно придержал мистера Рока за локоть, чтобы слегка замедлить его шаги, сам же прошёл вперёд и громко возвестил:
- Господа, тем, кто ещё не знаком с нашим гостем, спешу представить мистера Игрека Рока, чьё имя за несколько последних дней стало символом всего загадочного!
Не оборачиваясь, он встал чуть боком и театрально простёр руки ко входящему.
Все, кто сидел, поднялись, остальные просто повернулись.
Скрывая смущение мистер Рок вступил в зал, едва ли не надменно, поскольку вспомнил в последний момент, как портили приветливость и дружелюбие его загадочный внешний вид. И тут же наткнулся взглядом на одобрительный кивок грушеобразного господина Струкропа, что добавило к надменности ещё немного презрительного высокомерия.
- Ах, ах! – раздалось в притихшем зале. – Как это замечательно, что мистер Рок станет одним из нас!
Даже не видя, по одному только «аханью» можно было догадаться, что это господин Деказорье. И точно! Вежливо оттеснив невероятно высокого и в чём-то очень непропорционального мужчину в густо зелёном френче ресторатор, при общем молчании, подскочил к мистеру Року, захватил его ладонь в рукопожатие и энергично ею затряс. Остальные захлопали. Без особого энтузиазма, но вежливо.
- Как вы великолепно держитесь, мистер Рок! Просто восхитительно! – шепнул под шумок господин Деказорье.
- Господа, господа! – снова привлёк к себе внимание помощник мэра. – Пока нам не принесли закуски, я бы хотел провести церемонию знакомства нашего гостя с теми, кого он ещё не имеет удовольствия знать. Провести, как можно более просто, по-домашнему. Пускай он, с первого же дня, почувствует себя своим в нашем клубе!
Господа с одобрительным бурчанием снова задвигались по залу, но мистер Рок отметил, что каждый не выпускал его из поля зрения, чтобы быть в полной готовности, и в момент знакомства представить себя таким, каким именно и хотел представиться. Только те, кто уже был знаком, ограничились рукопожатием и парой слов о том, что «они рады», остальные же вовсю старались «делать вид».
Церемония действительно проходила по-простому, все разбрелись кто куда по пустому залу, а господин Валеами переводил гостя от одного человека к другому. И, по правде сказать, мистер Рок следовал за ним, еле скрывая недоумение, потому что не заметил никакого такого стола, на который можно было бы принести закуски. Кроме, уже упомянутых игральных столов в нишах между окнами, да странных каких-то постаментов вдоль противоположной стены, зал был пуст и огромен. А организм, между тем, на слово «закуски» отреагировал всплеском жесточайшего голода. Мистер Рок вдруг вспомнил, что ел.., когда же? Да, утром! А у прекрасной госпожи Кантара он не притронулся ни к чему, потому что не представлял себе, как это можно, жевать в её присутствии!.. Хотя, раз о закусках упомянули, значит, с голоду умереть не дадут, и это хорошо. Лишь бы знакомства не затянулись.
Однако, очень скоро в животе стало тихо урчать, а от переизбытка лицемерия у мистера Рока начало ещё и рябить в глазах. Чем дальше, тем больше, он понимал, что даже здесь, в этом зале, в обществе людей, вроде бы равных, существовало разделение на два лагеря, или, скорее, на два вида лицемеров. Одни скрывали свою истинную сущность под суетливой угодливостью и излишним дружелюбием, другие прикрывались ложью, как фиговым листом, не слишком огрчаясь из-за того, что лист этот всем заметен, потому что все вокруг и так знали, что свою сущность эти люди никому не покажут.
У первых — лжецов по призванию — при знакомстве, как лампы, включались фальшивые улыбки, обнажались крепкие зубы породистых хищников-падальщиков, а в глазницах словно в панике, метались глазки, мелкие, бесцветные, предательские. У других же лишь высокомерно тяжелели веки, но взгляд оставался прямым и внимательным, будто говорящим: «Мою правду нужно заслужить, но и тогда ничего не обещаю».
В итоге, церемония знакомства с самыми влиятельными людьми Мидегода мистеру Року не понравилась. И она, естественно, затянулась. Может из-за этого он не запомнил почти никого из вновь представленных, если не считать мистера Чайки Дрорра Третьего, да и тот остался в памяти только потому, что являлся ближайшим соседом госпожи Кантара, а сам по себе этот господин вряд ли мог вызвать какой-либо интерес хмурым взглядом и сурово сжатыми губами. Мистер Рок был рад отойти от него к новому, только что вошедшему в зал гостю, тем более, что гость этот был уже знаком и смотрел более-менее приветливо.
Господин Дорш, одетый соответственно моменту и уже не похожий на бухгалтера-приживала, протянул мистеру Року пальцы после чего, по-свойски хихикнув, спросил, нет ли нужды в деньгах? Мистер Рок сделал вид, что задумался, потом неопределённо пожал плечами. На языке их круга это должно было означать: «Я не знаю, что такое нужда», и господин Дорш это понял и оценил. А когда господин Валеами, с извинениями потянул мистера Рока дальше, старый банкир подмигнул и многозначительно пожелал удачи.
- Вы удивительно органичны в нашем обществе, мистер Рок, – заметил высокий, непропорциональный мужчина в зелёном френче, когда очередь дошла до него. – Одно из двух, или вы всю жизнь провели при каком-нибудь европейском дворе, и тогда жаль, что вы всё забыли! Или это мы на вас благотворно повлияли.
Господин Валеами с улыбкой переждал взрыв безосновательного, но оглушительного хохота, которыми мужчина сопроводил свои слова, потом, с особой церемонностью, представил:
- Господин Трёвелип Кий!
Ну, надо же!
Мистер Рок удачно скрыл усмешку поклоном. Так вот каков загадочный владелец особняка-шкатулки! Он совсем никак не соответствовал своему дому, но Коронационная улица с некоторых пор стала для мистера Рока особым местом, а потому все, кто жил на ней, приобретали ореол родственности и заслуживали особого внимания и снисхождения.
- Очень рад знакомству, – произнёс он, слегка дрогнув уголками губ, чтобы обозначить приветственную улыбку.
Трёвелип Кий протянул ему устрашающих размеров ладонь.
- Надеюсь на вас! – рявкнул он.
И все в зале вдруг замолчали.
- Надеетесь? – переспросил мистер Рок. – Но в чём?
- Господин Кий имел в виду, что вы излечите нашего мэра, – торопливо пояснил Валеами.
Но по излишней торопливости, а более всего по страшной бледности, которая стала вдруг расползаться по лицу господина Трёвелипа, мистер Рок понял, что громогласный великан о чём-то случайно проговорился, и это вовсе не касалось излечения мэра.

2.
Неловкость замяли оживлением разговоров и суетой по поводу того, что пора бы уже выносить закуски. А господин Валеами повёл мистера Рока к двум, оставшимся не представленными, гостям.
- Самое главное всегда в конце, – шепнул он по дороге.
Но мистер Рок и без того уже догадался, что сейчас его представят двум знаменитым поставщикам Мидегода, господам Прето Мею и Самиду.
Эти двое принадлежали ко второму виду лицемеров. Даже стояли подчёркнуто в стороне от других, ни на кого не глядя, дескать, мы тут сами по себе и прекрасно понимаем, что наше присутствие для всех большое одолжение! Самид был невысок и не так бугрист мускулатурой, как господин Мей, но зато сложён настолько ладно, что, при относительной худобе, ничуть не проигрывал в статности. Сам же господин Мей, хоть и напоминал греческого борца выпуклостями грудной клетки и плеч, а всё же на атлета похож не был из-за странноватой скрюченности от пояса и ниже. И, однако, при такой абсолютной внешней несхожести они показались мистеру Року чем-то неуловимо идентичными.
- Рад знакомству, – безлико проговорил Самид, когда мистер Рок и господин Валеами подошли.
Голос у него оказался приглушённым и сиплым, как у человека когда-то безвозвратно его сорвавшего.
- Я тоже рад, – более звучно сказал Господин Мей.
И тут мистер Рок понял, чем эти двое были похожи! На их лица словно наложили прозрачную маску скорби! И теперь, какое бы выражение там ни появлялось, эта маска вносила свои коррективы в любые чувства, превращая их в приправу к одному, основному, выражающему ту самую вселенскую печаль, которую господин Прето Мей и господин Самид, видимо, выбрали себе за основу мироощущения.
- Много слышал о вас, – сказал мистер Рок, пожимая протянутые руки. – Первое время у меня вообще создалось ощущение, что только о вас и говорят.
Господин Валеами бодро засмеялся, но больше никто желание мистера Рока пошутить не оценил. Скорбь на лицах поставщиков так и осталась скорбью без каких-либо примесей.
- Если когда-нибудь соберётесь покупать дом в нашем городе, обращайтесь. Привезём всё необходимое для обустройства, – без энтузиазма процедил господин Мей.
- И о деньгах не беспокойтесь, – зачем-то прибавил Самид.
Сказав это, оба словно выдохлись и снова принялись безучастно наблюдать за остальными гостями, бродящими по залу в ожидании закусок.
- Что ж, господа, время заказывать напитки! – деловым тоном распорядителя балов поспешил возвестить господин Валеами.
Поднялся гул, как в пчелином улье. Центр зала мгновенно освободили, и сразу несколько официантов вкатили огромный деревянный стол, ничем не накрытый и сервированный, к великому разочарованию мистера Рока, всего лишь тремя большими глиняными блюдами с сыром, фруктами и горой креветок. Бока простецкого стола украшали дыры размером с бутылочное горлышко. Из дыр торчали пробки.
- Приступайте, господа, не стесняйтесь! – снова воскликнул Валеами и обратился к мистеру Року: – Это наша традиция. В день прибытия нового члена клуба вино подают не НА, а В столе.
Мистер Рок принял из рук подбежавшего слуги большой бокал, с интересом наблюдая за тем, что делали остальные. У них в руках тоже появились бокалы, и гости окружали стол, переговариваясь друг с другом: «Вы что сегодня?», «А вы?» «Я, пожалуй, токайское», «Мадера! Только мадера!», «Нет, господа, привычек не меняю, исключительно херес...», и так далее. Потом каждый выдёргивал пробку и подставлял свой бокал под струю, которая начинала бить из освобождённого отверстия.
- Вы тоже можете заказать всё, что угодно, – шепнул Валеами.
«Так вот для чего мне надо было быть в форме», – хмыкнул про себя мистер Рок.
Он подошёл к свободному месту, громко произнёс: «Родниковая вода», после чего выдернул пробку, и в бокал тут же полилась свежая, чистая струя Мистер Рок, даже не пробуя, сразу почему-то понял, что вода эта на самом деле родниковая. И тут трясина его памяти дрогнула так сильно, как никогда ещё не бывало! Муть разошлась, и перед глазами, дёргано, рывками, начали выскакивать картины какой-то таверны, довольно грязной и тёмной, и лица трёх.., нет, четырёх увальней, беззвучно разевающих рты. Они размахивали кружками в такт, видимо, что-то пели. Один вдруг повернулся, начал показывать остальным на мистера Рока и от него повеяло явственной угрозой... Трое других тоже как-то странно нахмурились, потом двинулись, засучивая рукава, но, в тот момент, когда страх подкатил к самому горлу мистера Рока... Всё! Видение сорвалось!



3.
Он пришёл в себя от странного звука. Это вода, переливаясь через край бокала, падала на пол. Мистер Рок быстро вставил пробку на место.
В зале стояла мёртвая тишина, а все присутствующие смотрели на мистера Рока с жадным, откровенным любопытством и, словно бы чего-то ожидали.
- Простите, господа, – пробормотал он. – Я задумался.
Он надеялся, что напряжение сейчас пропадёт и можно будет уединиться в одной из ниш и попытаться снова вызвать в памяти видение, пришедшее к нему явно из прошлого. Но в зале висела тишина, все, по-прежнему, чего-то ждали, и ждали от мистера Рока!
- Вспомнили что-то? – не выдержал, наконец, господин Дорш.
Мистер Рок посмотрел ему в глаза и чётко выговорил:
- Нет, не надейтесь.
Он не понимал, почему ответил именно так, но слова вылетели, сами собой и произвели сильное впечатление на присутствующих. Словно одной этой фразой мистер Рок ухитрился дать пощёчину сразу всем.
Неловкость была ужасной!
Подрагивающей рукой он попытался поставить свой бокал на стол, но промахнулся. Бокал грохнулся о мокрый пол и рассыпался по нему брызгами хрусталя и воды. Никто даже не вздрогнул.
- Простите, – снова забормотал мистер Рок, потирая лоб, – сам не знаю, что говорю... Смотрел, как льётся вода, и вдруг... померещилось. Мне и самому непонятно... Поверьте, господа, нет ничего хуже, чем забыть самого себя, а потом вот так, вспышками.., в самый неподходящий момент...
Он хотел добавить, что, если здесь, в Мидегоде, что-то известно о его прошлом, то, может быть, лучше будет помочь ему поскорее всё вспомнить. Но тут, среди всеобщего напряжения, снова раздался преувеличенно бодрый голос господина Валеами.
- Ну, подумаешь! Ничего страшного не произошло! Бокалы у нас всякий раз бьются, не так ли, господа? И вы, мистер Рок, не переживайте, здесь все всё понимают, и сочувствуют, и.., и вообще, что, в конце концов, случилось?! – он обернулся к собранию: – Кто-то что-то заметил? Какое-то происшествие? Я так нет, а вы?
Господин Валеами обратился сразу ко всем, поэтому и ответ получил тоже ото всех сразу. Присутствующие активно закивали, завозились, и инцидент, кажется, был исчерпан. Но мистер Рок кожей чувствовал, что его «не надейтесь» из голов выветрится ещё не скоро.
Нацепив на лицо, словно маску, выражение абсолютной уверенности в себе, он решил, что уединяться сейчас пожалуй не стоит, и двинулся к единственному здесь человеку, кто казался дружелюбнее остальных.
- Вас не отвратит моё общество, господин Деказорье? – спросил мистер Рок, останавливаясь перед ресторатором.
- Ничуть! – бодро ответил тот. – Но при условии, что вы всё же станете называть меня попросту милейшим Балоном.
- Постараюсь. Хотя, не могу обещать, что не сорвусь пару-тройку раз. Мне не совсем привычно...
- А это мы сейчас исправим!
Господин Деказорье отработанным движением выдернул пробку из стола, одной рукой подставил свой бокал под весёлую рубиновую струю, а другой помахал официанту, который мгновенно понял и подскочил с новым бокалом для мистера Рока.
- Это, конечно же, Бургундское, – усмехнулся мистер Рок, когда и его бокал наполнился.
Но господин Деказорье отрицательно покачал головой.
- Ошибаетесь. Сейчас мы выпьем Анжуйское, и я научу вас ритуалу, после которого перейти на «ты» станет нашей святой обязанностью.
Ресторатор ловко и умело переплёл руки, в которых мистер Рок и сам он держали бокалы, и сказал, что выпить нужно обязательно до дна, а потом, уж простите, поцеловаться. Это немного смутило, но господин Деказорье уже начал пить, и мистеру Року ничего не оставалось, как слегка скрючиться и тоже припасть к бокалу.
Он заметил, что многие зрелищем заинтересовались и хотел было отвертеться от заключительной части обряда, но зрители не дали.
- Вы, сударь, до конца не допили, а это непорядок, – сварливо процедил мистер Чайки Дрорр. – В моё время выпивали даже винный осадок и целовались потом взасос, чтобы показать, что яда в бокалах не было.
- Да будет вам, – добродушно засмеялся господин Деказорье. – Мы с мистером Роком выпили на братство исключительно для лёгкости общения. Но.., ритуал есть ритуал, поэтому, простите великодушно, ничего поделать не могу.
Он быстро и звонко чмокнул мистера Рока куда-то под нос. Зрители похлопали с одобрением, кроме мистера Дрорра, который презрительно сморщился и отошёл.
- И, что теперь? – спросил мистер Рок.
- Теперь, дорогой друг, ты не имеешь права говорить мне «вы» и «господин Деказорье»! – ответил ресторатор. – Эти господа свидетели.
- А если вдруг скажу? Случайно.
- Тогда штраф! А уж какой, я буду решать, судя по обстоятельствам.
Господин Деказорье засмеялся, показывая, что всерьёз его слова воспринимать не надо, после чего интимно подхватил мистера Рока под локоть и повёл его прочь от зрителей, якобы затем, чтобы показать достопримечательности зала.
- Так что же тебе такое привиделось? – тихо спросил он, когда никто уже не мог услышать. – Что-то из прошлого? Можешь рассказать?
Мистер Рок пожал плечами, сморщился и отрицательно покачал головой.
- Связно не расскажу. Вроде какая-то таверна... Я, правда, никогда в тавернах не был, но это слово сразу пришло на ум... Там были люди, то ли поющие, то ли орущие, я так и не понял. А потом они вдруг разозлились и... И всё. Помню только, что стало не по себе, потом очнулся. А дальше вы всё видели сами.
- «Ты» и «видел», – поправил Деказорье. – М-да, жаль, что вас это ни к чему не подтолкнуло. Но, ладно! Главное, процесс начался, вы стали видеть хотя бы обрывки прошлого. Этак, глядишь, всё и выплывет.
- А я тоже могу тебя штрафовать, если оговоришься? – спросил мистер Рок.
Господин Деказорье непонимающе поморгал, потом хлопнул себя по лбу.
- Ах, да! Вот ведь.., привычка великая вещь! Может, простим друг другу? Ты оговорился, я оговорился...
- Не-еет, – протянул мистер Рок. – Я оговорился всего раз, а ты дважды, так что штраф свой я намерен получить, тем более, что ты сам меня во всё это втравил.
Ресторатор обречённо развёл руками.
- Ладно. Справедливо, хотя и не великодушно. Но, изволь. Что желаешь получить в качестве штрафа?
- Я подумаю, – сказал мистер Рок.
Они как раз остановились перед длинным рядом тех самых, загадочных постаментов, накрытых стеклянными колпаками, который мистер Рок уже заметил, но никак не мог рассмотреть. Под каждым колпаком лежала какая-нибудь вещица, а рядом табличка с именем. На первом постаменте, возле которого они остановились, закреплённая на золочёном мольбертике, красовалась книга в безликом, безымянном переплёте, а на табличке значилось имя Деказорье.
- Что это? – спросил мистер Рок.
- Моя книга, – ответил ресторатор, не отрывая взгляд от переплёта. – Помните, я говорил, что писал когда-то? Теперь с этим покончено, но вещь мне по-прежнему дорога. Когда узнал, что можно хранить её здесь, вот так, вне досягаемости, был очень рад. И цела останется, и соблазна не будет.
Он без улыбки провёл пальцами по краю стекла и перешёл к следующей вещи.
Это была конская сбруя, очень старая, вся в заклёпках, изрядно проржавевших, и потёртая в некоторых местах до полной ветхости. Сбруя ни на чём не была закреплена, а валялась просто так, будто её принесли, кое-как бросили и накрыли стеклянным колпаком, чтобы и не доставать никогда. Судя по табличке, владельцем сбруи значился мистер Чайки Дрорр Третий.
- Вещи для памяти!, – вслух догадался мистер Рок. – Как интересно! Это всё принадлежит членам клуба?
- Не всё, – странным голосом ответил господин Деказорье.
Мистер Рок глянул на него с любопытством. Видимо, сегодня настал день великих удивлений. Сначала чудесная встреча с Сонелеей, потом изысканный господин Валеами, ведущий себя, как заправский шут. А теперь вот ещё и весельчак-ресторатор, готовый, кажется, пустить ностальгическую слезу!
- Если мой вопрос тебя огорчает, милейший Балон, можешь не отвечать.
- Нет, нет! – встрепенулся господин Деказорье. – Какое огорчение? Сюда принесли вещи те, кому нет нужды всё время держать перед глазами свою память. Кто-то сам себе живая память, кто-то рад забыть даже то, что помнить обязан. Я же... Пожалуй, я из первых. И из вторых, как ни смешно. Что надо помню и без подсказок, но при этом дорого бы дал, чтобы не помнить ничего.
- И ты вот так спокойно об этом мне говоришь?
- А что тут тайного? Раз уж ты знаешь про памятные вещи, то, видимо, знаешь и про то, что все мы тут помним о себе немногим больше, чем ты.
Господин Деказорье, наконец, улыбнулся и потянул мистера Рока дальше.
На соседнем постаменте лежала вещь банкира Дорша. Мистер Рок с интересом вытянул шею, но был разочарован — под стеклянным колпаком лежал всего лишь альбом для фотографий. Тяжёлая старинная обложка, обтянутая бархатом, имела даже замочек, который явно был заперт. «А ключ, конечно же, у Дорша на шее», – подумал мистер Рок. Но Деказорье, словно услышав его мысли, тут же произнёс:
- Ключ от этого альбома хранит наш мэр. Так пожелал господин Дорш. Тоже, видимо, от соблазна подальше.
- В чём же соблазн? – спросил мистер Рок.
Ресторатор посмотрел на него с удивлением. Потом воровато обернулся на других гостей.
- Возможно, ты не знаешь, но эти вещи единственное, что связывает нас с жизнью. Уничтожишь вещь и...
Внезапно он запнулся и подавился кашлем. Ужасным, надрывным кашлем, который никак не останавливался. Но господин Деказорье был к этому, кажется, готов. В очередной раз набирая в лёгкие воздух, он выразительно взглянул на мистера Рока и прокашлял:
- … и свободен!

4.
Домой бриллиантовая машина господина Валеами привезла их почти под утро. Мистер Рок больше всего боялся, что господин Валеами начнёт расспрашивать его о впечатлениях, а врать не хотелось, тем более, что от помощника мэра, как казалось, трудно было что-то утаить, вплоть до собственных мыслей, но правдиво говорить было, по сути, не о чем. Собрание, как собрание. Новые знакомства так и остались невнятным комом, внезапный всплеск памяти снова обернулся ничем, а рассказы о памятных вещах... Даже и не рассказами оказались, а так, намёками, не больше. В итоге, самым отрадным для мистера Рока стало то, что в конце концов всё же покормили. Почти сразу после того, как господин Деказорье прокашлялся... Тогда и пригласили в соседний зал, дверь в который была очень искусно скрыта между колонн. Там оказался гигантский стол a la fourchette, при виде которого мистер Рок забыл обо всём, кроме собственного голода, и оказался перед новой проблемой — как бы этак исхитриться и поесть, не роняя собственного достоинства, но, при этом, всё-таки наесться?
Выручил снова господин Деказорье!
То ли догадался о терзаниях «побратима», то ли в нём снова взыграл ресторатор, но едва общество оказалось лицом к лицу с угощением, он тут же подхватил самую большую тарелку и, вооружив мистера Рока золотой, (ну, конечно же!), вилкой, потащил его за собой, требуя незамедлительно попробовать и то, и это, и пятое, и десятое!
Потом накатила сытая сонливость. И, когда в зале, невесть откуда, появились эклектично наряженные девицы, изображавшие дикую помесь восточных одалисок с амазонками, мистеру Року было лень их даже рассматривать.
Впрочем, девицы развлекали общество недолго. Судя по всему, их появление вообще было данью традиции большинства мужских клубов — раз есть угощение и выпивка, должны быть и женщины. Но, как успел заметить мистер Рок, интереса к танцовщицам не проявил никто. Может, потому, что все девицы были очень безлико, искусственно красивы и до странного похожи одна на другую. А может члены клуба, просто, объелись, как и он...
Больше никаких развлечений не было. Мистер Рок, правда, нашёл себе занятие — вернулся в первый зал и рассмотрел памятные вещи, слабо понимая, зачем ему это. Но оказалось любопытно. Владелец изящнейшего особнячка, громогласный великан Трёвелип вложил свою память в обычный топор, а мадам Сайнерс — та самая сумасшедшая — в толстую книгу с коротким готическим заглавием: «Капитал». Был здесь головной убор священнослужителя, (какого сана мистер Рок так и не вспомнил), и верёвка с петлёй, очень похоже, что снятая прямо с виселицы и аккуратно уложенная на постаменте вокруг женского бального аксессуара. А вот вещей господина Струкропа, господина Прето Мея и Самида мистер Рок не нашёл, (хотя, почему-то хотел увидеть именно их), и пошёл посмотреть на игру в карты.
Непонятно откуда пришло вдруг убеждение, что здесь тоже должно возникнуть какое-то видение из прошлого. Но, как ни всматривался он в падающие на стол картинки, ничего такого не происходило. Только один из игроков, пошутив что-то насчёт его имени, попросил срезать колоду наудачу. Мистер Рок срезал, при этом одна из карт упала на пол. Все тут же кинулись смотреть какая, после чего загалдели, что это джокер, что это действительная удача, и мистеру Року непременно надо сыграть самому. Но он отказался. Лишь поднял карту, посмотрел на неприятную рожу шута на ней, и тут показалось.., да, всего лишь показалось, что рожа хитро подмигнула.
- Вы правы, что не играете, – сказал возникший рядом господин Струкроп. – Игра – это случай, а человеку с достоинством важна закономерность.
Он, видимо, желал завязать разговор, но мистер Рок скупо улыбнулся и сделал вид, что заинтересовался игрой на соседнем столе.
- Скоро весна, – сказал ему в спину господин Струкроп. – И день города с пышным празднованием. Вам потребуется новый гардероб, мистер Рок. Надеюсь, вы придёте за ним ко мне.
Пришлось кивнуть и вернуться в зал с угощениями, где уже трудно было найти внятного собеседника. Часть гостей, в том числе и господин Деказорье, сыто дремали в креслах, а другие бродили с тарелками вокруг стола и переговаривались лениво, скорее по обязанности поддерживать начатый разговор. Один лишь господин Валеами продолжал искусственно улыбаться и исполнять обязанности распорядителя, совершенно ему не идущие. Но он, похоже, и сам это понимал, потому что потом, когда уже расходились и шли к машине, зло процедил сквозь зубы: «Я весь вечер вёл себя, как идиот!»
До отеля ехали молча, и мистер Рок совсем успокоился, понял, что расспросов не будет. Но уже на серой предрассветной улочке, перед тем, как разойтись, каждый к своему входу, господин Валеами вдруг спросил:
- Так что вам там Деказорье накашлял?
Мистер Рок удивлённо обернулся.
- Ничего особенного. Просто рассказывал, что памятные вещи можно хранить в клубе.
- Он бы тогда так не кашлял, – спокойно возразил господин Валеами.
Мистер Рок посмотрел на него пару мгновений, потом сунул руки в карманы и подошёл к помощнику мэра почти вплотную.
- Послушайте, – сказал он, – мне всё это изрядно надоело. Если кто-то, или что-то запрещает вам рассказывать мне, что тут происходит, или о том, что со мной случилось в недалёком прошлом, то заприте меня в этом отеле и ждите, когда память сама вернётся! И вам спокойней, и я, может, не буду ощущать себя таким неполноценным, как сейчас, когда при каждом удобном случае мне дают понять, что тайна какая-то есть, и все, кто меня окружает, про эту тайну знают, но проболтаться, намекнуть — ни-ни! Беда, или преступление, не знаю, но вижу, как пугаются, смущаются и начинают плести чушь, лишь бы дальше ничего не прояснилось! Или это у вас развлечение такое? Но, как бы ни было, если вы мне сейчас же ничего не проясните, я сам себя запру в комнате и ни с кем больше словом не перемолвлюсь!
Господин Валеами устало вздохнул.
- Что конкретно я вам должен прояснить?
- Да всё! Откуда я пришёл...
- Этого не знаю. Честно не знаю, поверьте!
- А про моё прошлое знаете?
- Нет. Но есть такие, кто знает очень хорошо.
- Кто они?
Господин Валеами отрицательно покачал головой.
- Этого сказать не могу.
- Вам это кто-то запрещает?
- Никто. Просто не хочу, чтобы вы к ним приставали с расспросами потому, что им-то как раз запрещено.
- Кем?
Господин Валеами поджал губы.
- Ясно, – пробормотал мистер Рок. – Выходит, я здесь не случайно?
- Нет.
- А для чего скажете?
- Нет.
- А кто-нибудь скажет?
- Думаю, да.
- Кто? Ваш мэр?
Господин Валеами отступил на шаг.
- Мистер Рок, уже поздно, я устал. Давайте поступим так: вы зададите мне сейчас ещё один, последний вопрос, я, если смогу, честно вам на него отвечу, и мы разойдёмся без обид, хорошо?
- Если сможете... А если нет?
- Тогда зададите другой, на который смогу.
Мистер Рок кивнул, но тут вдруг подумал, что совершенно не представляет, о чём хочет спросить! В его голове крутилось столько вопросов, что выбрать из них один, вот так сразу, да ещё и под ожидающим взглядом господина Валеами, было сложно. И с каждой минутой всё сложнее!
Внезапно само собой выскочило:
- У меня есть вещь для памяти?
- Есть. Но это не вещь.
- А что?
Господин Валеами обошёлся без усмешки.
- Это уже второй вопрос, мистер Рок.







____________________________________
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/05/1103