Чикуша

Май 1951 года. Мне 14 , двоюродному брату 10 лет и мы копаем огород у бабушки в посёлке Аутка ( пос. Чехова) Ныне входит в городскую черту Ялты.
Копанием это можно назвать с большой натяжкой – так, ковыряние земли,  однако внешне  всё пристойно и с усердием. Часок поковырявшись, мы идём в дом за угощением – чай с  моим любимым вареньем из чёрного инжира. Бабушкина комната с верандой имеет внутри  окно и дверь, выходящие на веранду и второе окно, выходящее в огород. Сидим, пьём чай. Бабушка выражает удовлетворение нашей работой и подкладывает каждому варенья. Вдруг в окно, выходящее в огород,  в стекло ударяется с глухим стуком какая-то птица и остаётся на подоконнике с обратной стороны. Мы с братом выбегаем на двор, я подхожу ближе и вижу ворону, встречающую нас раскрытым клювом и  криком : Каааа!
И не улетает, хотя крылья раскрыты и вздыблены. Получив пару довольно чувствительных ударов  клювом, мне всё-таки удаётся взять её в охапку и внести в дом. Не припомню, чтобы птица сильно дёргалась, пыталась улететь, но я выяснил, что хвост подрезан у основания и несколько из оставшихся остей были вырваны. Кто с ней проделал такое и зачем, осталось неясным, но мне пришлось нести её под курткой почти километр до автобусной остановки, а потом ехать с ней  от Домика Чехова в центр, на Морскую. Брат тоже выказывал желание забрать её себе, но последнее слово осталось всё-таки за мной, ибо было ещё неясно, как отнесётся к вороне тётя Лена – мать братишки, которого назвали в честь дядьки Костей. Я звал его, как и дядьку,  Котей.
В нашей коммуналке из трёх семей были общие удобства – туалет, общая кухня, коридор и выход  на общий балкон, составлявший единое целое с кольцевой  неостеклённой  верандой.
С нашей стороны от него шла лестница во двор,( со второго этажа) с другой стороны была лестница в наш и соседний дворы. Наши дворы были полностью замкнуты домами, но были проходы, что позволяло нам, пацанам, выгодно использовать такое расположение в своих играх и при необходимости быстро исчезать, если дело принимало криминальный оборот.
Но это уже другая тема. Кроме наших общих удобств, во дворе был общественный туалет на две кабины и дворовой водопроводный кран в бетонном колодце.  До конца жизни буду помнить  чистую и холодную воду из этого крана, к которому частенько мы все прикладывались в жаркое время года, или в пылу наших игр. Кроме общих удобств нашей квартире принадлежала небольшая кладовка (4 кв. м), там у нас были полки с посудой и наш благодетель – примус. На общей кухне располагался умывальник с краном с той же вкусной водой и три керосинки, которые вскоре сменили газовые конфорки.
Я выделяю эти детали намеренно, ибо они связаны с пребыванием вороны в нашем семействе. Удивительно, но мама отнеслась к моему приобретению спокойно.
Назвал я свою ворону ЧИКой (пола её мы так и не узнали).Чика, Чикуша. Место ей определили в кладовке, в картонной коробке из-под сливочного масла ( 40х40х30), на краю кухонного стола. Внутри я сделал насест  в виде жердочки. Там же стояла баночка с водой,  на полу коробки менялась газета каждый день. Постепенно к ней привыкли и соседи. поскольку она никого не беспокоила своим криком, не лазила по чужим столам и кастрюлям.
Как только открывалась дверь кладовки, Чика спрыгивала на пол и выходила в коридор семеняще-прыгающей походкой. Каждый метр отмечая помётом, а я ходил за ней с тряпкой и умиленно глядел на её проделки. В нашей коммуналке не было ни у кого животных, ибо после войны их почти не осталось в городе, а возвращавшиеся из эвакуации и приезжавшие на поселение  с собой никого не могли привезти по причине санитарных ограничений в поездах.
Парикмахерская, где  работала мама, находилась в нашем же доме, только вход был с набережной. но проходными  путями ( о которых я упоминал) прибегала домой на перерыв, чтобы дать мне задание на день по ведению домашних дел и приготовлению первого блюда, которое она начинала, включив примус в кладовке и приготовив ингредиенты, а я должен был продолжить процесс до полной готовки.
На мне была и уборка квартиры вплоть до мытья полов. Я не занимался только стиркой.
И вот как-то раз мама в очередной раз прибегает на перерыв, хочет накачать примус, но воздух с шипением выходит из-под вентиля. В общем, мама обнаруживает отсутствие запорного винта. Тут же ходит по столу Чика и что-то «нашёптывает» - она так смешно двигает створками клюва, что слышится как нашёптывание. И тут самое  интересное – Чика, виляя остатком хвоста, подходит к маминой руке и выплёвывает этот злосчастный винт.
Ах, ты проказница! – мама беззлобно ругает Чику и тут же поглаживает её по головке.
Та с довольным видом  отходит в угол и запрыгивает к себе в коробку.
В дальнейшем при обнаружении отсутствия винта мы уже искали его в баночке с водой  в коробке у Чики.
Почти всё  светлое время суток Чика  проводила на открытой веранде на перилах, не делая попыток улететь, чувствуя их тщетность. Однажды при мне она увидела ворону, сидящую на карнизе  напротив и в ней шевельнулось естество – встреча с сородичем. Она резко замахала крыльями и полетела… во двор и села на асфальт. У соседей на первом этаже дверь была открыта с веранды и на пороге лежала беленькая пушистая кошечка приехавшей из Одессы  дочери,  которая училась в консерватории вместе с Бэллой Руденко, ставшей знаменитостью.  А Виктория Замковая, ещё пару лет назад бывшая нашим заводилой во дворе, так знаменитостью и не стала, но, став представительницей бомонда, завела ангорскую кошечку.
 И вот эта кошечка решила познакомиться с моей сироткой-вороной, которой до лампочки  породистость этой белой кошечки и её намерения. Я уж намерился спуститься с лестницы во двор, чтобы забрать  Чику,  как увидел,  что Белка (так звали кошечку) спускается через четыре ступеньки с крыльца и готовится подкрадываться к вороне. Их разделяло метров пять. Чика, безусловно, засекла эти движения  визави, но виду не показывала. И вот бросок Белки – в мгновение ока Чика разворачивается к ней, как говорится, лицом,  издаёт своё утробное  КААААР и резко долбает Белку в лоб, да так, что на клюве остаётся клочок белой шерсти. Белка стремглав бросается к себе на веранду, а Чика  спокойно продолжает расхаживать по двору, пока я её не забираю наверх.
Начинается учебный год. Я хожу в седьмой класс и тороплюсь с уроков сразу домой. Мне уже не до безалаберного и долгого  размахивания портфелем в компании сверстников по дороге домой - я сразу убегаю. Проблем с кормёжкой ворон  нет – они всеядны и получают свою еду с человеческого  стола.
Я был несказанно рад,  когда к весне 52-го обнаружил на конце хвоста появление новых перьев в виде пуха. Так прошёл год и снова начались каникулы. Ребята с нашего двора и улицы уже привыкли к тому, что я выходил в город с Чикой на плече, ходил с ней на рынок, чем привлекал к себе всеобщее  внимание. Она вела себя спокойно, покачивая в такт моих шагов головкой и приседая, шепча на ухо мне что-то своё, ворОнье. Узнавала моих постоянных товарищей, громко каркая при виде незнакомых. Она раздобрела, прибавила в весе, перья отливали блеском, в общем, сказывались уход, любовь и ласка.
К осени 52-го, когда я пошёл в 8-й класс, как-то выхожу на веранду и вижу пустое перило, но слышу карканье. На крыше дома сидит моя Чика в окружении ещё двух ворон. На мой зов она прилетела!!! на веранду. Но когда я взял её в руки, посадил на плечо и хотел зайти в дом, она взлетела и… больше я её не видел. В течение некоторого времени я слышал, или мне казалось, что слышал знакомое карканье и видел возню ворон на крыше, но Чика больше не появлялась.
Через много лет, когда мы уже жили в кооперативном доме в другом районе города, жена принесла с улицы воронёнка чёрного ворона, такие обитают у нас в предгорьях и на плато  и мы выходили его, устроив на лоджии вольер. И когда он окреп,  мы отнесли его в ялтинский зоопарк, твёрдо зная, что там к нему отнесутся, как должно, ибо повторить свою юношескую эпопею с Чикой  я уже не мог – время стало другим, да и я тоже, а у детей были уже другие увлечения – в нашей квартире  появился щенок колли  и на этом я закончу свой рассказ.