От казаков днепровских до запорожских ч. 49

Сулима Иван Михайлович - гетман низовых нереестровых казаков.

Только через два дня удалось собрать 40 торговых и вспомогательных судов, но они так и не решились вступить в бой с казачьими челнами, экипажи которых спокойно и деловито экспроприировали ценности турецких богачей. Известие о казаках достигло и адмирала Халиль-паши, эскадра которого базировалась в Килии. Как исправный служака он устремился на защиту столицы, но казаки заманили его флот на мелководье и потопили 20 галер, остатки укрылись в гавани Стамбула. Конечно. Это не значит, что турки были трусливыми, неумелыми и невезучими противниками. Случались победы и у них. Казаков, захваченных однажды в плен, привезли в Стамбул и там предали жестокой казни. Их топтали слоны, их разрывали на части, привязав между галерами, закапывали в землю заживо и т. д. Оставшихся 40 чел., облив смолой сожгли живьём. Запорожские казаки мстили и были беспощадны в битве с мусульманами: ничто не могло склонить на милость сурового лыцаря - ни старость, ни юность, ни красота, ни знатность. Если нельзя было убить, они ловили свою жертву на аркан и тащили её к атаману, будь то сам паша, даже великий визирь. Нагрузив лодки всевозможной добычей и пленными, казаки спешно исчезали в открытом море. Их отвага была так велика, что они не боялись даже встречи с турецкими кораблями, хотя эта встреча редко сходила им с рук. Запорожцы зорко глядели в оба, и как только замечали турок - раздавалась команда атамана: «Мачты долой!» Он поворачивал всю флотилию так, чтобы она до захода солнца повернулась к нему спиной, а к неприятелю лицом. В полночь, по крику филина или другому сигналу, все «чайки» неслись к одной точке; мигом поднимались запорожцы на корабль, отбирали всё ценное: деньги, товары, пушки, а корабль с людьми пускали на дно.

Через два-три часа всё кончено и лодки несутся домой. Но турки ещё пуще стерегут устье Днепра. Тогда казаки высаживаются пониже Очакова, перетаскивают на себе все «чайки», тяжёлую добычу и через три дня снова в Днепре, выше турецких галер. Случалось, что удальцы натыкались среди бела дня на турецкие суда. Не сами турки были страшны, а их пушки: от них челны рассыпались, как стая скворцов, и многие гибли в морской пучине. Самые сноровистые и удачные успевали спастись только бегством, покидав в море всю добычу. Если же атаман принимал решение дать бой, то запорожцы прежде всего привязывали вёсла; затем одна половина, не трогаясь с лавок, открывала беспрерывную стрельбу, а другая только заряжала, подавая ружья. Меткие выстрелы казаков держали турок вдали; но всё-таки пушки брали своё, и слава Богу, если после такой переделки половина лодок возвращалась домой. В июне 1624 г. 102 «чайки» вновь подошли к стенам Стамбула. Ещё при выходе из Днестровского лимана они встретились с эскадрой турок из 25 галер и 300 судов-ушкалов (мелких, но по своим размерам и вооружению равных казачьим судам). Сражение длилось несколько часов. Казаки «убедили» турок с помощью свинца и пороховых зарядов, пройти в море дальше. В том же году в морской поход вышла флотилия из 150 «чаек». Получается за год 252 судна и на них более 12 тыс. казаков. Зимой 1623/24 года в Сечи не смолкали топоры - рубили «чайки», плавили свинец, заготавливали порох, шили паруса, смолили канаты и ковали якоря. На следующий год в море вышло более 350 «чаек» - почти 18 тыс. казаков.

В морских походах прославились известные украинские гетманы и кошевые атаманы Запорожской Сечи Б. Вишневецкий, Т. Трясило, С. Кошка, П. Конашевич-Сагайдачный, И. Сирко, М. Дорошенко, П. Калниш и многие другие, а также тысячи рядовых казаков. У запорожцев существовала чёткая иерархия при дележе добычи. Атаманы выбирали свою долю из драгоценных камней, серебряных, золотых изделий и «звонкой» монеты. Простые казаки получали в равной степени, по-товарищески: ткани, ковры, одежду, посуду, посеребренное оружие и т. д. Особенно они ценили булатное, которое рубило медные щиты и рассыпало железные кольчуги. В бою сабля с булатным клинком легко рассекала пополам врага. Пленники к делёжке представали точно так же, как и любая другая добыча. Особенно казаки любили брать в плен красивых женщин, за которых можно было получить большой выкуп, но нередко казак женился на красавице. За знатных пленников цена выкупа доходила до 30 тыс. золотых. Итальянец Д. Асколли писал: «Казаки так отважны, что не только при равных силах, но и 20 «чаек» не побоятся 30 галер падишаха, как видно это ежегодно на деле». Турецкий же летописец Мустафа Наима утверждал, что, когда запорожцы встречаются с турками, они предпочитают смерть позорному отступлению или плену: «...на всей земле нет людей более смелых, которые бы менее заботились о своей жизни, менее всего боялись смерти». В донесении из Стамбула французский посол Ф. де Сези 9 августа (30 июля) 1620 г. писал своему королю Людовику XIII – «Казаки бывают каждый раз поблизости на Чёрном море, где они захватывают невероятную добычу несмотря на свои слабые силы и имеют такую славу, что нужны палочные удары, чтобы заставить турецких солдат выступить на войну против них на нескольких галерах, которые великий сеньор (султан – авт.) посылает туда с большим трудом».

Итальянцу и французу вторит польский историк Павел Пясецкий: «По словам самих турок, никого они не страшатся больше казаков». Да, запорожцы были храбры, презирали смерть. Но одной смелости мало, надо ещё и воинское мастерство. Только откуда оно могло быть у десятков тысяч беглых землепашцев, за год-два научившихся стрелять более метко и рубить более виртуозно, чем профессионалы турецкого султана? Прямо какие-то странные беглецы (здесь критика официальной версии возникновения казачества) ломились в Сечь. Не отчаявшиеся холопы, а какие-то дезертиры из «спецназа». Только с 1614 г. по 1624 г. - флот запорожских казаков минимум пять раз громил турецкие эскадры в морских сражениях. Дважды это заканчивалось гибелью турецких адмиралов. Трижды казачьи флоты осаждали с моря столицу Турции. Казаки потопили и сожгли сотни боевых и транспортных судов турок. Высадили десятки успешных морских десантов на территорию Турции. Неоднократно прорывались через Босфорский пролив... Новый султан Мурад IV принялся наращивать флот, улучшил подбор и подготовку морских кадров. Весной 1625 г. запорожцы и донцы сговорились захватить и пограбить порт Трабзон. 2 тыс. казаков с Дона подошли к турецкому городу раньше запорожских «чаек» и, боясь утратить фактор внезапности, в одиночку полезли на стены. Приступ был отбит с большими для них потерями. Когда подошли запорожцы, то сил для решительного штурма уже не было. Между атаманами союзных флотилий завязалась ссора.

Запорожцы обвиняли донцов в необдуманной спешке и в стремлении самим заиметь богатства побеждённых... Донцы огрызались в ответ, что запорожцы слишком долго собирались и хотели на «горбу донцов» ворваться в город и взять большую часть добычи, поскольку понесли бы меньшие потери... Между союзниками вспыхнула драка, в результате которой донской атаман был убит и казачьи флотилии разошлись в разные стороны к неописуемой радости осаждённых турок. Надо отметить, что такие конфликты носили единичный характер. Общими же была схожая тактика действий на море и враги – Крымское ханство и Турция. В том же году казаки совершили мощный рейд, разграбив Трапезунд и более двухсот прибрежных селений. 300 казачьих лодок сошлись в морском бою с 50 галерами. При сильном ветре и волнении моря в более выгодном положении оказались крупные корабли, которые потопили много казачьих судов. В очередном столкновении турки уничтожили ещё два десятка запорожских чаек с экипажами. Султан повёл и более активную челночную дипломатию между Стамбулом и Москвой против Речи Посполитой. Его посол грек Фома Кантакузин в 1627 г. приложил максимум усилий для подписания договора. Турки запрещали гарнизону в Азове, крымским татарам и ногайцам предпринимать набеги на московские земли, в свою очередь из Москвы патриарх Филарет (Федор Никитич Романов - отец царя Михаила) грозил донским казакам, чтобы они также не «безобразничали». Договор оказался не рабочим, так как султан своих подданных не обуздал.

В 1628 г. М. Дорошенко с 4 тыс. запорожцев в ответ напал на Крым - 6 дней шёл отряд до Бахчисарая, отбивая атаки татар. Были сожжены Карасу и Минкуп, а на следующий год казаки пришли к Стамбулу. Часть команд казачьих лодок орудовала у входа в гавань, а чуть более десятка прорвались в Босфор. Их зацепили 14 галер. Тогда казаки вышли на берег, закрылись в греческом монастыре и стали отстреливаться. На помощь подоспели 50 челнов, которые сожгли две турецкие галеры, высадили десант и выручили своих собратьев. Уходили все вместе с большой добычей. Реакция Москвы была жёсткой, находившуюся там донскую станицу (посольство) атамана Васильева и 70 казаков, заточили по тюрьмам, некоторых казнили. На Дон перестали присылать жалованье. В 1629 г. запорожцы скрытно подошли в Босфор и, уничтожив 2 турецкие галеры, высадились у стен Стамбула. В этом походе участвовало до 4 тыс. казаков. «Братья наши запорожцы, - писал об этом набеге крымскому хану Мураду полевой (кошевой - авт.) атаман Сирко, - воюя на судах по Чёрному морю, коснулись мужественно самих стен константинопольских и довольно окуривали их пороховым дымом в присутствии самого султана». В последующие годы морские набеги казаков на Босфор и за него повторялись беспрерывно и по выражению Д.Л. Мордовцева, казачья речь раздавалась от Стамбула до Ингула и Азова, а янычары султана гибли от Тамани и Аккермана до Скутари. Действия запорожцев и донцов были необыкновенно смелы, а их успехи поражали воображение современников.

Продолжение следует в части  50              http://www.proza.ru/2017/09/05/1615