Нонсенс

- Витя… - Аня покрепче прижалась к знакомой груди.
- Что? – прошептал он ей в самое ушко.
- Мы увидимся завтра?
- Да…
У Ани на лице засветилась искренняя радость. В парадном было темно, но это делало обстановку даже более уютной для этих двоих, скрывая их от нежеланных взглядов.
- Мама уже, наверное, волнуется… - Витя помолчал и поцеловал ее в макушку.
- Тогда пошли, я проведу.
Аня нехотя отстранилась, но его руку так и не отпустила. Витя потянул ее вглубь парадного, но девушка неожиданно остановилась.
- Сейчас, подожди. – Достала мобильный телефон и принялась копаться в сумке. Нащупала черный маркер и торопливо вывела на стене над грязной батареей: А+В=ЛЮБОВЬ.
Витя рассмеялся.
- Это как-то ненаучно. Обычно А+В=С.
- Любовь это вообще ненаучно. – Аня слегка смутилась, когда поняла, что сказала, но парень вполне серьезно смотрел на нее. – А ты сам сможешь написать математическую формулу любви?
Свет от телефона погас погрузив парадное снова в темноту. Витя хмыкнул и снова зажег телефон. Рука тщательно вывела формулу под удивленным взглядом Ани.
- А теперь пошли, а то мама будет ругать.
Витя снова настойчиво потащил девушку прочь, зная интуитивно, что как бы то ни было, эта странная надпись навсегда останется здесь, в этом старом парадном, как символ первой зарождающейся любви.


- Эй, Макс, глянь-ка! – послышался пьяный хохот. – Какой идиот это написал?
- Математик хренов! – Макс посветил фонариком на странную формулу на стене в грязном парадном.
- Что там? – Еще двое уставились на заплеванную стену над батареей и разразились дружным хохотом.
Один из них похлопал себя по карманам, разыскивая ручку. Пьяная рука коряво принялась выводить под формулой рядок за рядком, пытаясь опровергнуть написанное.
- Ты что там строчишь?
- Давай, бросай, пошли за пивом!
- Тоже мне, математик!
Компания ушла, с грохотом хлопнув дверью и оставив после себя кучку окурков, пару пустых бутылок и несколько криво написанных рядков цифр, которые, если вдуматься выглядели совсем неуместно на этой стене. Но теперь скрытые в дальнем углу подъезда они стали просто никому ненужными цифрами.

Дворничиха зашли, волоча на себе старые перчатки, тряпки, ведро, пару швабр и метлу. Дверь осталась нараспашку, впервые за долгое время впуская свежий рассветный воздух внутрь и освещая все стены бледным утренним светом. Тетя Зина дошла до старой каморки под лестницей, стуча тяжелыми сапогами и гремя пустым ведром на все парадное. Уставший взгляд дворничихи упал на загадочные надписи над батареей. И, очевидно, это стало последней каплей для нее. Ее, и так, недовольную своей тяжелой жизнью, уставшей от повседневных забот, пренебрежения мужа и вечных оскорблений соседей и жильцов дома, внезапно прорвало. Она ругалась смачно, не стесняясь в выражениях, гремя голосом, который сопровождался радостным эхо.
И самым невезучим этим утром оказался именно Миша, торопливо сбегающий по лестнице с наушниками в ушах и опаздывающий на пары. Дворничиху неожиданное появление слушателя только раззадорило, и никакие наушники не стали этому помехой. Никакие надежды на то, что удастся отделаться малой кровью, не сбылись. Миша кривился, но слушал гневную тираду и кивал.
- Ладно, теть Зин… Да, понял… Да… Ладно, я помою все вечером… - Нехотя прервал он дворничиху, заранее подписывая себе приговор. На пары он, конечно же опоздал, но теперь его больше волновало то самое мероприятие. Не слишком-то хотелось торчать в темном парадном, оттирая непонятные писульки, к которым он не имел ни малейшего отношения. А ведь он мог спокойно играть в это время в компьютер! Черт бы его дернул именно в то утро встать к первой паре!
Минут двадцать Мише понадобилось, чтоб понять, что надпись не оттирается. Еще пять минут он просто досадливо пялился на многострадальные цифры. Потом внезапно подскочил и помчался наверх, забыв под батареей тряпку и моющее средство. Через пару минут прибежал и задумчиво принялся строчить рядки цифр на стене, уже не обращая внимания ни на соседей, ни на невыполненное задание дворничихи. Рука бегала из стороны в сторону, пытаясь доказать невозможное или опровергнуть элементарное.
- Миша? Ты что здесь делаешь?
Сестра удивленно остановилась, рассматривая старшего брата. Обиды забылись, победило любопытство.
- Да, вот… - Миша досадливо оглянулся на сестру. Убрал руки в карманы. Кинул беглый взгляд на исписанную стену. – Пытался отмыть.
Он усмехнулся, представив себе, как это выглядело со стороны – посреди бела дня стоит и без стеснения расписывает парадное.
- Ладно, пошли домой, - поднял моющее средство и тряпку, свободной рукой дернул сестру за хвостик. – Как в школе дела?
Девушка кинулась следом, уже увлеченно вспоминая все, что случилось за день. Нет, все таки здорово, когда все поводы для обид и злости забыты, пусть даже временно.

Субботник был запланирован заранее, к недовольству большинства жильцов, но абсолютным большинством этих самых недовольных. Под давлением громогласной тети Зины сдались все. Именно поэтому уже к полудню многострадальная надпись, вместе со всеми прилегающими стенами на первом этаже, была закрашена странной болотного цвета краской, которую дворничиха нежно величала «бирюзовой». Для мужчин особой разницы не было и они, с проклятиями или без, все же красили.
Пожилой одинокий инженер Сергей Николаевич минут семь внимательно рассматривал поле предстоящей работы, пытаясь понять, что же это все значит. Наконец, попросил ручку у соседа и, со смешком, дописал логичное окончание этой задачи. Нет, конечно, доказать ничего не удалось, кроме того, что первый рядок оказался идентичным последнему. Ведь, как можно опровергнуть то, что с самого начала было невозможным? Но все же настроение у пожилого инженера немного поднялось. Тщательно закрашивая стену, он со смешком пытался понять, кому же могло прийти в голову затеять подобную пропись.
Дворничиха осталась довольна, рассматривая стену, на которой еще вчера красовались странные, никому непонятные цифры. Пройдет время и, возможно, там появятся новые надписи, никак не связанные с математикой. Но это будет когда-нибудь позже.


Вера сбежала по ступенькам торопливо, на ходу стирая с щек непрошенные слезы. На третьем этаже хлопнула дверь и девушка едва не споткнулась от неожиданности.
- Вера! Подожди! – В двери щелкнул замок, и последовал быстрый топот. Мужчина прыгал через несколько ступенек, неумолимо догоняя жену.
- Вер! Ну, давай поговорим спокойно!
- Отстань! – Всхлипнула, из последних сил сдерживаясь. Слезы уже душили, не давая сказать ни слова.
- Вер, ну, пожалуйста, прости меня. – Антон догнал ее в темном промежутке перед выходом из подъезда. – Ты же знаешь, я не специально. Ну, дурак я.
- Это повторяется постоянно! У меня больше нет сил, выслушивать твои пьяные тирады! Ты хоть представляешь, каково мне?!
- Верунь… - Протянул руку, но девушка сделала шаг назад, отступая в угол к батарее.
- Ты даже не помнишь, что ты говорил мне вчера. А я после этого не могу рядом с тобой спать спокойно. Я тебе не нужна. Ты меня вчера выгнал из дома, помнишь? – голос девушки слегка дрогнул на последней фразе, но тут же выровнялся. Больно было ночью, когда он пьяный завалился спать, не раздеваясь и спокойно посапывая на их кровати. Антон этого не помнил. Молчал, смотрел на свою миниатюрную и такую уязвимую жену.
- Вер, не уходи, пожалуйста. Ты мне очень нужна. Я клянусь тебе, что больше не выпью ни капли. Я поклянусь, чем угодно. Я не смогу без тебя. Пожалуйста.
- Ты мне уже клялся, Антон. Каждый раз одинаково. – Она прохладно усмехнулась.
Его рука легла на стену рядом с ее головой, не решаясь дотронуться до любимой. Пальцы нервно стали царапать старую краску.
- Вер, пожалуйста, поверь мне. Если я выпью хоть каплю, я сам от тебя уйду. Можешь не впускать меня в квартиру, забирать все, что хочешь. Только не уходи, пожалуйста.
Девушка всхлипнула, снова вытерла слезы с щек. Больше всего на свете хочется почувствовать себя слабой и защищенной. Не бояться, что самый близкий человек может причинить боль. Антон схватил жену в объятия, поглаживая по вздрагивающей спине и давая себе клятву, никогда больше не причинять ей боли.
Потом хлопнула дверь парадного, на миг выхватив из темноты этот укромный уголок. Мимо прошел сосед, с любопытством поглядывая на супругов.
Антон протянул руку жене за спину и провел пальцами по шершавой надписи на стене, которая скрывалась под содранной краской.
- Смотри… - прошептал девушке на ухо. – А+В=ЛЮБОВЬ. Почти, как мы.
Вера кинула беглый взгляд и хмыкнула.
- А ниже: 2*2=5. Нонсенс. Почти, как мы.