Мистер Игрек Рок. Часть вторая. Глава 8

ГЛАВА ВОСЬМАЯ
VITA BREVIS, ARS LONGA (Жизнь коротка, искусство вечно)

1.
Мистер Рок кое-как откланялся, сделал пару неуверенных шагов, (всё-таки, вино дало о себе знать), и вышел, чувствуя спиной тяжёлый взгляд Таруо.
Колодец.., снова колодец...
На улице уже стемнело, но слева, вдалеке, слышалась перебранка нескольких голосов, среди которых особо выделялся истеричный голос мадам Сайнерс. Мистер Рок, не размышляя, свернул направо.
Что же такое этот колодец?! И, что вообще должно произойти на чёртовом празднике?!
Неплохо было бы пойти расспросить господина Валеами, а, если снова начнёт упираться, взять и вернуть ему ключ! И объяснить, что невозможно одновременно быть и болваном, и первым человеком города! А если он, мистер Рок, не первый, то какого чёрта на него нацепили ключ?!
Идея понравилась. Но не успел мистер Рок повернуть обратно, туда, где по слухам, находился особняк Валеами, как вдруг обнаружил, что стоит всего в двух шагах от дома художника Мебиса!
Надо же! Эти закруглённые улочки, видимо, имеют свойство в одну сторону растягиваться, а в другую укорачиваться, потому что в прошлый раз дорога от дома Мебиса до улицы с магазинами показалась явно длиннее! Но это было уже неважно. Художник мог сейчас оказаться полезнее Валеами. Тот любую информацию готов засекретить, тогда как Мебис человек бесхитростный. Да и до белого особняка отсюда рукой подать, что очень кстати, ибо мистеру Року уже не терпелось скорее оказаться в тихом месте и хорошенько подумать обо всём. К тому же, Валеами запросто мог куда-нибудь из дома уйти, а в окнах у Мебиса горел свет, и это окончательно решило дело в пользу художника.
Мистер Рок толкнул калитку, дошёл до двери и громко постучал. Ему показалось, что внутри разговаривали, но после стука притихли. От этого он с досадой поморщился, потому что гость, сидящий у Мебиса, мог помешать разговору. Но не уходить же! Тем более, что уже слышались приближающиеся шаги, и голос художника за дверью, спросил:
- Кто там?
- Откройте, Мебис, это я, – устало ответил мистер Рок.
Дверь оказалась незапертой, однако вид у хозяина, возникшего в освещённом прямоугольнике, был такой, словно его застукали за чем-то неприглядным.
- Вы, мистер Рок? – пробормотал он, рассмотрев пришельца. – Не ожидал... Я, конечно, рад, но там не прибрано.., и вообще... Уж и не знаю, удобно ли...
- Я к вам на минуту, – сказал мистер Рок и решительно шагнул внутрь.
Ему стало ужасно интересно посмотреть, кого, или что здесь скрывают. А поскольку тайнами Мидегода мистер Рок был уже сыт по горло, то решил не добавлять к ним ещё одну и разрешить своё любопытство сразу же.
В белой комнате всё было точно так же, как и в тот раз, когда он пришёл сюда впервые. Так же стояли холсты вдоль стен, картина, накрытая тканью, всё ещё была на мольберте, и даже на диване, где когда-то для мистера Рока было расчищено место, валялись, кажется, те же самые вещи, а на расчищенном месте сидел и смотрел на вошедшего доктор Лаенг.
- Здравствуйте, господа, – сказал мистер Рок, скорее усмехаясь, чем улыбаясь. – Что же вы не готовитесь к празднику? Я сегодня к кому ни зайду, все сразу начинают заверять, что почти готовы. А здесь...
Он обвёл взглядом комнату, словно говоря: «А здесь праздника, как будто, и не ждут».
Мебис с Лаенгом переглянулись.
- Здравствуйте, мистер Рок, – степенно поклонился доктор. – Дело в том, что мы на праздник.. м-мм.., мы не пойдём. Нас это мало касается, потому что.. м-ммм.., в Мидегоде мы не совсем свои.
Художник молча кивнул, подтверждая, хотя и смотрел на доктора с опаской, готовый прервать его, если вдруг что.
- Интересно, – протянул мистер Рок. – Вы двое относитесь к тем немногим, кого я узнал здесь одними из первых, и с кем не раз общался, как мне казалось, доверительно. Но о том, что в Мидегоде вы не совсем свои, узнаю впервые.
Он ещё раз осмотрелся и, заметив неподалёку пригодный для сидения сундук, опустился на него с видом человека, готового слушать долгую историю. На всякий случай, ещё раз повторил: «Интересно» и сделал приглашающий жест, дескать, давайте, начинайте!
Художник с доктором снова переглянулись.
- Это не так интересно, как кажется, – сказал художник. – Мы не настолько богаты, чтобы быть здесь своими.
- Вы?!
Мистер Рок удивлённо приподнял брови.
- Но ведь вы, Мебис, гениальный художник!
- Ну уж.., – хозяин смутился и покраснел. – Нашему брату редко удаётся стяжать доход и славу, ведя тихий и не самый приметный образ жизни, а я жил ТАМ именно так. К тому же, картины становятся особенно ценны, когда художник для мира писать перестаёт, что я, в известном смысле, и сделал. Так что теперь деньги за них получают другие...
- А вы, доктор? У вас ведь было множество изобретений?
Мистер Рок посмотрел на Лаенга, но тот лишь плечами пожал.
- Я же вам рассказывал, что большую часть изобретений господин Тиффо из обращения изъял. А моя практика... В отличие от картин господина Мебиса, она была ценна лишь когда я что-то делал. Здесь практики нет... – Он вдруг отвёл глаза и сделался суетлив. – Хотя, знаете, мистер Рок, сказав о празднике, вы кое-что мне напомнили...
Лаенг быстро встал и смотрел теперь только на Мебиса.
- Кажется, мы с вами, дорогой мой, оба забыли, что нужно подготовить замки на свои дома.
- Я не забыл, – отозвался художник.
- А я всякий раз вспоминаю в последний момент.
Доктор похлопал себя по карманам, как все рассеянные люди, проверяя не забыл ли что? Потом откланялся и пошёл, было, к выходу. Но мистер Рок решил больше не играть, ни в поддавки, ни в прятки!
- Послушайте, Лаенг, – сказал он, когда тот был почти у двери, – а супругу господина Тиффо вам не приходилось лечить?
Доктор замер и обернулся совершенно растерянно.
- Супругу? – переспросил он. – Но разве у него есть супруга? Я никогда не слышал. А вы, Мебис?
Художник отрицательно замотал головой.
Натренированному на притворство глазу мистера Рока не удалось заметить в выражении их лиц никакого наигрыша, тем более, что оба они, и доктор, и художник, врать почти не умели. Выходит, супруги у Тиффо не было, что могло означать две вещи: либо сам мистер Рок никогда мэром Мидегода не был, но был женат на Сонелее и, возможно, имел с ней ребёнка. Либо, он не был женат на Сонелее никогда, но в прошлой жизни вполне мог быть господином Тиффо... (Был, правда, и третий вариант — он не был ни мэром, ни мужем Сонелеи, но это, уж совсем как-то обидно...)
- Ну, нет, так нет, – сказал мистер Рок с показным безразличием.
Он, почему-то, был разочарован.
Однако, доктора вопрос растревожил.
- И всё-таки, вы спросили... Почему? Вам что-то известно? У господина Тиффо есть супруга?
- Не знаю. Просто предположил.
- Однако... Подобные предположения... Беда, если они окажутся верны!
- Почему? – тут же заинтересовался мистер Рок.
- Хватит с нас его детей! – птичьим голосом выпалил доктор и выскочил наружу.
Опять дети!
Лаенг, видимо, хотел и дверью хлопнуть, но за порогом вдруг закашлял. Не так надсадно, как госпожа Мичиде, но достаточно сильно, чтобы дверь осталась приоткрытой. Мистер Рок подошёл, закрыл её и, под удаляющийся кашель обернулся на художника.
«Что за дети?», – едва не спросил он, но вопрос застрял в горле. Вид у Мебиса был отчаянно виноватый, как у человека, оказавшегося один на один с пугающей его неизбежностью. К тому же, сам мистер Рок внезапно почувствовал себя так же, как в тот момент, когда заметил, что улицы и дома Мидегода проложены и построены полукружьями. В глаза буквально бросилась бородёнка Мебиса, которая явно была короче обычного! И скошена она была сильнее! Надо думать, художник сам обстригал её, от того и выходило коряво. Но, раз обстригал, значит, была нужда!.. Кстати, и у Лаенга на щеке подживал порез от бритвы — выходит, брился! Сам же мистер Рок так и не испытал необходимости ни в стрижке, ни в бритье, потому что никакие волосы у него не росли!
Может, спросить об этом?
Но, взглянув на художника ещё раз, мистер Рок понял, что ответа и на этот вопрос не получит. Или услышит пару слов, которые ему мало что объяснят, скорее, ещё больше запутают, а потом будет смотреть, как Мебис давится кашлем.
- Я вам помешал? – спросил он самое невинное, что пришло на ум.
Художника словно включили.
- Нет, нет, что вы!
Он явно расслабился, задвигался, и затараторил скороговоркой то первое, что приходило на ум, лишь бы заполнить словами тишину, в которой могли прозвучать неудобные вопросы.
- Как вы могли помешать?! Доктор... Он так скоро ушёл потому что ему в самом деле надо было уйти! Вечно свой замок куда-нибудь бросает, а потом не помнит, куда... Вы проходите, присаживайтесь... Мне-то хорошо, у меня замок всё время висит на калитке. Это, конечно, против местных правил, но никто пока не возмущался, и я не снимаю, не то, сами видите, вообще не найду! У доктора порядка в доме, всё-таки больше...
Мебис горестно обвёл руками свой бедлам.
- Вы, что же, запираетесь на время праздника? – спросил мистер Рок, усаживаясь на диван. – Для чего?
- Видите ли, – замялся художник, – тут бывает... слишком шумно. И гости господина Тиффо... уж очень бесцеремонные. Им здесь ни в чём нет отказа, заходят, куда хотят, ведут себя... У них же праздник... Все пьяные возбуждённые, а я не люблю такого...
- В этот раз гостей не будет.
- Правда?!
Глаза художника радостно сверкнули, но тут же и потухли.
- Всё равно, шумно будет.., – вздохнул он.
- Зачем же тогда вы тут живёте? – спросил мистер Рок. – Сами говорите, что вы здесь «не свой», местные праздники вам в тягость, да и кое-какие местные порядки, как мне кажется, тоже. Для чего вам тут оставаться? Доктор Лаенг, понятно, его пригласили для научной работы со всеми условиями и к обоюдной выгоде. Но вы-то? Если сейчас ваши картины выросли в цене, может, лучше вернуться и продолжить творить там, где это приносит и доход, и славу?
Снова вздохнув, Мебис, как и в прошлый раз, вытащил из-под мольберта табурет, тщательно обтёр сиденье и уселся напротив мистера Рока.
- Нет такого понятия в жизни, как вернуться. Даже если вы обошли полмира и пришли в свой дом, это будете уже не прежний вы, и не тот ваш дом, который запомнился при уходе. И жизнь в этом доме будет уже не та… Вы станете всем говорить, что вернулись, хотя, на самом деле, продолжаете идти. Нельзя вернуться в то, что уже прошло.
- Да, знаю, – качнул головой мистер Рок, – Лаенг мне рассказывал свою теорию. Полагаю, вам тоже.
- Так вы с ним помирились? – внезапно отошёл от темы Мебис. – По правде сказать, я ужасно неловко себя почувствовал, когда открыл дверь, а там вы.., а у меня в мастерской доктор...
- Помирились, – успокоил мистер Рок. – Хотя и странно, что вы до сих пор не в курсе. Я порой чихнуть не успеваю, как весь город желает «быть здоровым», а с момента нашего с доктором примирения прошло уже... прилично времени прошло. О ссоре вы узнали куда быстрее.
- Здесь у хороших вестей ноги короче, – пробормотал себе под нос художник. – Особенно, когда все только о празднике и думают.
Мистер Рок внимательно посмотрел в его печальное лицо.
- Вам здесь плохо, да?
- Не всегда, – подумав, ответил Мебис. – Но весну я тут не люблю.
- И всё-таки, скажите, почему вы тут живёте?
Мебис ссутулился на своём табурете, зажал сцепленные руки коленями и принялся раскачиваться, словно хотел эти руки вытянуть.
- Видите ли, мистер Рок, разговоры о ТОМ, большом мире у нас не в почёте, а мне, чтобы объяснить своё пребывание здесь, надо вспоминать... Я ведь много чего себе оставил памятного...
Он обернулся на мольберт и кивнул на закрытую картину.
- Вон она, моя памятная вещь. На ней я пытаюсь воссоздать одну из тех своих картин, которые и привели сюда. Точнее, не саму картину, а то своё состояние, в котором когда-то писал... Пытаюсь понять... В чём-то с собой примириться, или, наоборот, что-то истребить в себе, и, может быть, тогда будет смысл... Нет, не вернуться.., конечно же, нет... Но появится смысл в приходе туда, где, как мне сейчас кажется, слишком многое смысла лишено. Хотя... знаете, кажется ТАМ никогда не было так, как было задумано. Я, во всяком случае, такого времени не знаю, хоть и читал, изучал историю... Праведники, испокон веков, сбиваются в монастыри и общины, предоставляя самым грешным управлять оставшимися. Чувства, которые следовало бы развивать и нести заблудшим, они забирают с собой, прячут, дескать, только мы знаем, как с ними надо обращаться, а вы, те, кто хочет что-то понять и приобщиться, идите к нам! Но не все же понимают, что за смыслом идти нужно, вот в чём беда! Куда проще посидеть, подождать, авось само как-нибудь прояснится, вот и не идут... За ними надо идти! За ними! За заблудшими, коли ты праведник и знаешь, как надо! И не поучать, а беречь, поддерживать, когда оступятся... Всё равно, у каждого своя дорога, а на ней попутчики, которые, или руку подадут на крутом подъёме, или столкнут в канаву, а то и в пропасть. Но, где найти тех, кто руку подаст, если все они собьются в кучу и запрутся за стеной? Поди, доберись до них, когда на дорогах одни разбойники останутся!
- Однако, вы тоже ушли, – заметил мистер Рок.
- Да.., да, ушёл, – понуро кивнул Мебис. – Но я не праведник, я не знаю, как надо помогать... Думал, картинами сумею, и ошибся, потому что и здесь за смыслом не особенно толпятся... Когда позволяешь себе стать в чём-то творцом, то думать приходится о всяком, иначе никак! Чем больше думаешь, тем больше сомневаешься. Больше сомневаешься, больше плутаешь; больше плутаешь, больше ищешь, а пока ищешь, многое познаёшь и, познавая, снова думаешь, только со всё большей горечью... Вы когда-нибудь думали о чём-то таком, что останавливало жизнь вокруг вас? Наверняка думали, просто не помните. Так вот, я вам скажу, кто много рассуждает и размышляет, тот совсем дурак! Проще, легче и, как мне кажется, правильней останавливать мгновение самой обычной радостью! Идёшь себе по дороге, напеваешь, где поломано, починишь, где замёрзло, отогреешь. Посмотрел, что стало хорошо, порадовался, вот тебе и мгновение! И дальше пошёл, до следующего. Этак в конце пути замрёшь в безвременье, потому что, куда ни глянь, всюду одна радость!
Мистер Рок усмехнулся.
- Вижу, теорию доктора вы приняли всем сердцем.
Увлекшийся было художник снова сник.
- Нет, к сожалению. Говорю же, не праведник. Им такое прямо в сердце само попадает, а я всё ещё размышляю, рассуждаю, сомневаюсь и потому ни на что не могу решиться. Будь иначе, сидел бы я тут! Ушел бы и спрашиваться не стал.
Он затих, а мистер Рок с досадой подумал, что зря теряет время. Ведь сейчас явно напрашивался вопрос: «Как это так: взять и уйти?!». Но ответа на него снова не будет! Мебис приобретёт вид побитого пса и, в лучшем случае, промолчит, в худшем, ясное дело, закашляет...
- Что значит, «спрашиваться не стал»? – всё же спросил мистер Рок с плохо скрытым раздражением. – Без официального согласия мэра или господина Валеами?
Мебис фыркнул.
- Валеами тут ничего не решает. А выход из Мидегода есть. Выход всегда есть, мистер Рок, просто не каждый достоин на него решиться. И наш мэр это знает, поэтому спокоен... Но выход есть! Есть! Даже если почтили вот этим!
Он ткнул пёстрым от красок пальцем в ключ на груди мистера Рока, который так и висел поверх костюма, и жест этот показался почему-то ужасно оскорбительным.
Мистер Рок поднялся.
- Знаете, Мебис, – проговорил он с откровенной горечью, – я страшно устал от вас ото всех. Вечно что-то недоговариваете, намекаете, путаете... Конечно, я понимаю, кто-то, или что-то вам запрещает, но мне от этого ничуть не легче. Сколько раз уже казалось, что нащупал какую-то точку опоры, выстроил для себя, если не дом, то тихое убежище, в котором могу существовать в относительной благости и ждать, когда память вернётся, но кто-то произносит пару загадочных фраз, и всё снова рушится до полного ничего! Снова начинаю искать, догадываться, и опять... Опять фразы, недомолвки, намёки! Вы тоже ищете себя, считаете это личной бедой, но вам-то тут хоть что-то понятно! Доктор ищет разгадку своей великой теории, и ему тоже не надо тратить время и мозги на разгадывание всего остального! Деказорье наблюдает, Валеами занят мировыми проблемами, даже чёртов убийца Струкроп указывает кому каким быть, а торговец кошельками попросту счастлив и ничто его не заботит, равно, как и сумасшедшую тётку, которая, как мне показалось, вообще в курсе всего происходящего! Даже моей Сонелее всё ясно и понятно, и только я болтаюсь в полном неведении, таскаю на шее этот ключ и делаю вид, что, хоть что-то понимаю, хотя не понимаю ничего! Как слепец, которого в незнакомом месте окружили со всех сторон и окриками подсказывают, что идёт он не туда! Но неужели нет в этом городе ни одной сострадательной души, которая бы сжалилась надо мной и повела бы в нужном направлении?!
Последние слова мистер Рок произнёс уже совсем невнятно из-за возникшей в нём вдруг досады на то, что так раскис. Он понимал, что не выговорился, но новые слова застревали в горле от злости на самого себя. Художник смотрел с откровенной жалостью, что досаду только усилило. А тут ещё и ключ вдруг сделался совсем ледяным, как будто тоже решил ничем мистеру Року не помогать.
- Да пошли вы все.., – пробормотал мистер Рок.
Шагнул, было, к двери, потом внезапно передумал, быстро повернулся и одним коротким движением сдёрнул ткань с картины на мольберте!
Мебис охнул, но было поздно — шурша, как сухие листья, покрывало рухнуло на пол, а глазам мистера Рока предстал чистый холст. Он даже не понял сначала, что не видит никакой картины, пробежал глазами от угла к углу и обратно и только потом спросил:
- Что это?
- Это ваш персональный ад, – еле слышно прошептал Мебис.
Мистер Рок ещё раз осмотрел холст.
- В каком смысле? Иносказательно? То есть, пустое пространство, где ничего нет, или где скрыт миллион возможностей?.. Я не понял, что для вас ад?
Он посмотрел на художника, лицо которого выразило попеременно недоумение, неверие и ужас, смешанные с радостью!
- Вы, что же, ничего не видите? – спросил Мебис.
- Я вижу чистый холст.
Мистер Рок снова повернулся, чтобы уйти, но художник схватил его за руку.
- Может, это и хорошо! – страстно зашептал он. – Нет, определённо хорошо! Я не могу вам помочь, мистер Рок, я не знаю вашего прошлого, но то, что вы не видите этой моей картины, возможно, благословение для вас и тот самый выход, о котором я говорил! И, если верно то, о чём судачат, что есть в городе кто-то, кто всё, всё о вас знает, то найдёте вы его не в этой части города, а в центре! В самом центре! У колодца!




_______________________________________
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/05/1664