Мистер Игрек Рок. Часть вторая. Глава 10

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
О ЕЩЁ БОЛЬШИХ СТРАННОСТЯХ ВСЕГО ТОГО, ЧТО И ТАК БЫЛО СТРАННЫМ

1.
В исповедальне оказалось совсем темно. Мистер Рок посидел немного, потом выглянул наружу, чтобы убедиться, что в церкви горят хотя бы какие-то свечи, и, значит, падре жив-здоров и, возможно, просто отлучился ненадолго. Ничего такого не было, однако, лёгкий шорох за перегородкой заставил его вернуться. Тут же опустилась и шторка на оконце.
- Я пришёл извиниться и поговорить, падре, – сказал мистер Рок, неизвестно почему чувствуя облегчение. – И, пожалуйста, давайте обойдёмся сегодня без ваших обычных проклятий. Я готов признать, что грешник до мозга костей, что во всём на свете виноват, но признайте и вы, что, как здешний служитель, должны быть снисходительны и терпеливы со всеми, кто приходит.
Судя по тому, как заскрипела скамеечка со стороны падре, он встал. Встал и мистер Рок.
- Я не уйду без разговора, – на всякий случай добавил он без угрозы, но жёстко.
Однако, падре из исповедальни всё же вышел. Потом открылась дверь со стороны мистера Рока.
- Если пришли не на исповедь, то можете говорить со мной просто на скамейке, – сказал священник с обычной угрюмостью. – И лучше на улице, потому что с этим вас с трудом тут выношу.
Произнося «с этим», он смотрел на рубашку на груди мистера Рока и явно имел в виду ключ, предусмотрительно спрятанный под неё.
- Хорошо, пойдёмте!
Поспешно и широко шагая, мистер Рок вышел первым, посмотрел по сторонам и, не увидев поблизости ни одной скамейки, уселся на каменный выступ у входа. Падре сел на такой же с другой стороны, уперся ладонями в колени так, словно хотел вдавить их в землю, при том глаза на мистера Рока не поднял. Он будто бы уже знал, о чём пойдёт речь, но думал, что и как будет отвечать, и будет ли отвечать вообще.
- Я пришёл извиниться, – повторил мистер Рок. – Наша с вами последняя встреча была явно не в мою пользу.
- Смотря, кто судья, – пробормотал падре. – Но извинялись вы напрасно, я вам, скорее, благодарен за проявленное внимание, и за суровость, и даже за само желание меня наказать...
- Звучит странно, – заметил мистер Рок.
- В Мидегоде нормально.
Падре Сала расправил на коленях сутану, вздохнул без горечи, как человек, который давно признал приоритет чуждого ему порядка вещей, и посмотрел на гостя внезапно открывшимся взглядом. Без сурово сдвинутых бровей взгляд этот оказался очень светлым и каким-то по-детски наивным.
- Вы сказали ещё, что пришли поговорить, – на удивление мягко сказал он. – О чём?
Мистер Рок слабо улыбнулся. Как часто он встречал здесь готовность говорить, вроде бы, о чём угодно, но потом оказывалось, что говорить совсем не о чем.
- Я слышал, вы единственный из мидегодцев, кто не пожелал что-либо забыть, – начал он. – Почему?
Падре взгляда не опустил и с ответом задержался лишь потому, что внимательно всматривался в лицо мистера Рока.
- Память даётся Господом не просто так, – ответил он, наконец. – Это опора, фундамент, на котором вы возводите храм своей судьбы. Что было бы с нами, забывай мы каждый прожитый день, как нечто бесполезное? Изо дня в день одни и те же ошибки, одно и то же незнание и бессмысленность, потому что наутро не вспомнится... Кем бы мы были тогда?
Мистер Рок вспомнил своё первое утро в Мидегоде.
- Возможно, были бы просто счастливы, как дети и просто радовались каждому новому дню, потому что в нём всё было бы ново и интересно.
Падре резко выпрямился.
- Радоваться?! Наслаждаться праздностью?! Тогда, почему мы люди, а не цветы? Зачем Господь вложил в нас разум, а в разум память?
- Не знаю. Хотел у вас узнать.
- Затем, что есть ещё и страдание! И есть высшая благодать постижения замысла Господня, которого за пустым наслаждением не увидишь!
- А радость и благодать не одно и то же?
- Радость, принятая душой, есть благодать. Радость, принятая телом, грех, вот и вся премудрость! Те, кто радуются греху, многое готовы забыть. Разве сами вы не поддавались такому искушению?
Мистер Рок открыл, было, рот, чтобы возразить, что главной его заботой, во все дни пребывания в Мидегоде, было восстановление памяти! Однако, не возразил... Само собой вспомнилось, как охотно он погрузился в сладкую жизнь белого особняка и, как размышлял о том, чтобы себя прежнего, если вдруг окажется слишком скучен и прост, оставить в прошлом.
- Поддавался, было дело, – пробормотал он в задумчивости.
Пробормотал и, почему-то, захотел спросить, что именно имел в виду падре, когда клеймил его за связь с Сонелеей, как за нечто совсем уж греховное. Но, подумав так всего мгновение, даже рта не стал раскрывать — уж очень нечестным это выглядело по отношению к женщине, которую, ещё совсем недавно, называл возлюбленной. Вместо этого мистер Рок предпринял ещё одну отчаянную попытку.., напоследок.., вдруг повезёт...
- А скажите, падре, вы обо мне что-нибудь знаете? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
- Нет, – покачал головой Сала. – Я знаю, что вы здесь не просто так, что к вашему приходу готовились и придавали ему большое значение, но даже это узнал лишь потому, что наш проклятый мэр велел мне непременно вас исповедать. Я же никогда не делаю того, что он велит и потому сразу прогнал! А больше мне про вас говорить было не с кем. Сами видите, в эту церковь никто не ходит, и со мной тут никак не общаются.
- Почему? – спросил мистер Рок.
- Потому что все они любят свой грех... Точнее, вынуждены его любить, ибо это всё оправдывает! Всю их жизнь до Мидегода и его мерзкой роскоши!
- Зачем же тогда здесь ВЫ?
Глаза падре потемнели, и показалось, что в них полыхнули самые настоящие огненные отблески, но ответил он ровно, почти смиренно:
- Я знал на что иду и пошёл на это сознательно. Я здесь во искупление греха гордыни, потому принимаю, как неизбежное, и свою ненужность, и одиночество.
Мистер Рок невольно окинул взглядом внушительных размеров церковь. Наверное, немало средств было вложено в её строительство, даже если не брать во внимание каменную резьбу снаружи и всё необходимое убранство внутри. Но к чему такие расходы?! Ведь как бы ни были богаты жители Мидегода, или сам мэр Тиффо, или его предки, а всё же тратиться на совершенно бесполезное сооружение им было ни к чему!
- Да, да, понимаю, – медленно проговорил падре, внимательно наблюдавший за мистером Роком. – Удивляетесь, к чему всё это, не так ли?
Внезапно лицо его дрогнуло и странно перекосилось, после чего утратило выражение детской наивности, превратившись в прежнее — суровое и злое.
- В моей жизни, господин Рок, случились трудные времена! – Почти выкрикнул он. – Я позволил себе УСОМНИТЬСЯ! Понимаете ли вы, что это такое?! Я позволил себе трактовать ЕГО волю, как ошибку и несправедливость, что было почти преступно! Не будь этого, я бы никогда здесь не оказался! Но сейчас даже рад, ибо постиг саму бездну! Сельме Тиффо убеждал, что сомнения есть доказательство здравого смысла и звал сюда проповедовать, полагая, видимо, что я уже никогда не верну себе свою веру... Но я вернул! Я принял грех, осознал и остался здесь во искупление его, а господин Тиффо, думая, что одиночество и невозможность служить, как должно, окончательно меня сломают, просчитался! Я стал лишь сильнее и крепче в вере, и больше ни в чём не сомневаюсь!
Падре ткнул пальцем вверх, где, прямо над его головой, стоял в нише портала каменный монах, охваченный языками пламени.
- Я сгорел и возродился, как феникс, обновлённым, но, одновременно, таким же, как был! То, что здесь, именно здесь, никому не по нраву моё служение, лишний раз говорит о том, как я прав и крепок! Думал, оставляю себе всю память в наказание, а оказалось во благо! И теперь никто и ничто не убедит меня в том, что забвение лечит!
Он хмуро осмотрел мистера Рока, после чего ткнул пальцем в него.
- Возможно, вы здесь, как мой антипод, поэтому на вас этот ключ. Но в глазах сомнение, так мне знакомое, и, если с этим ключом на шее, вы в чём-то ещё сомневаетесь, значит, для вас не всё потеряно!
Словно почувствовав, что заговорили о нём, холодный до сих пор ключ вдруг снова стал тяжёлым и горячим.
- Не всё потеряно.., – повторил мистер Рок. – А что я должен ещё потерять? Учитывая, каким прибыл в Мидегод, здесь я только приобретаю.
- Нет, нет! – закричал падре. – Ничего вы не приобретаете! Вы замените себя прежнего на кого-то другого, кто всегда был вашей худшей частью, и всё! Раз попали в Мидегод без памяти, значит, только таким и были тут нужны, поэтому тем, кто что-то знает и может рассказать, запрещено это делать!
- Но кем?! Хоть это скажите!
Лицо падре перекосилось ещё больше, глаза забегали в беспокойстве.
- Этот город, господин Рок, величайшее кощунство на свете, – забормотал он. – Завтра, во время праздника, вы сами сможете в этом убедиться, но не сейчас... Я не могу.., не вправе...
- Как завтра?! – вскинулся мистер Рок, не слушая оправданий, которые были ничуть не интересны. – Разве праздник уже завтра?! Я думал есть ещё день!
Падре изумлённо захлопал глазами.
- Странно... То есть, вы, конечно, должны бы знать лучше, но, видите ли, о начале этого мерзкого праздника я не просто знаю, а ЗНАЮ! Ровно накануне там.., – он кивнул головой в тёмное нутро церкви, – там гаснут все светильники...
Что-то внутри мистера Рока яростно толкнулось.
«Торопись!», – приказал себе, то ли он сам, то ли то новое, что начало толкаться всё яростнее. Ключ на груди пылал, но, странное дело, теперь от его жара силы не прибавлялось. Скорее, мистер Рок ощутил вдруг странную вялость в руках и ногах, словно приковавшую его к каменному выступу. «Я ничего не смогу сделать», – подумал он обречённо и посмотрел на падре, лицо которого тут же отразило понимание.
Священник встал.
- Уходите! – приказал он властно. – Уходите немедленно и ничему не поддавайтесь!
Он с усилием протянул руки и, крепко ухватившись за лацканы пиджака мистера Рока, рывком поставил его на ноги. Ключ внезапно обжёг холодом, но вялость сразу не пропала, и, чтобы устоять, мистер Рок был вынужден опереться о падре. Почему-то стало страшно... Почти, как тогда, с книгой...
- Простите, святой отец, – пробормотал он чужим, неповоротливым языком, – не понимаю, что со мной... Но была ещё книга, и раз уж я начал спрашивать, то спрошу и об этом... Там был падающий ангел, и он наверняка что-то значил... Скажите, там, в этой Библии, картинка для чего? Ведь, кто, как не вы можете объяснить...
Он замолчал, потому что падре, то ли отпихнул его от себя, то ли подтолкнул в сторону улицы, что вела к «Ахее».
- Что вверху, то и внизу, – сказал Сала вслед. – Упасть, порой, равно воскресению... В колодец тоже падают не вниз, но далеко не все... Возможно, когда-то вы были праведны, господин Рок... Возможно... Но не советую искушать себя... К тому же...
Он замолчал на мгновение, тяжело сглотнул и выкрикнул напоследок:
- Ещё неизвестно, сумеете ли вы сейчас к колодцу подойти!


2.
Расстояние от церкви до гостиницы мистер Рок прошёл, еле передвигая ноги и самого себя удивляя тем безразличием, с каким воспринял и то, что произошло с ним только что, и последние слова падре.
Он даже не обернулся ни разу...
Ну, не дадут ему подойти к этому дурацкому колодцу, да и ладно! Ничего опять не объяснили — так ведь не впервой. Он всё равно уйдёт, и плевать хотел на остающиеся тайны! Не стоило и спрашивать...
Мистер Рок даже подумал было не заходить к Сойедисам, а прямиком идти вон из города, ведь в нём всё ещё толкалось что-то и торопило, но сделалось стыдно. Выходило, что с падре, который принял его хуже всех, нашёл время, простился, а людям, которые, можно сказать, спасли в первые страшные минуты, не сумел сказать пары добрых слов на прощание!
«На минутку! Всего на минутку!», – успокоил себя мистер Рок и сразу зашагал уверенней.
Возле угла, там, где дорога от церкви вливалась в общую улицу, сидела уже знакомая собака и смотрела с интересом любого бездомного пса, который в каждом прохожем видит потенциального кормильца. Мистер Рок едва успел подумать, что надо бы попросить у Ленеоппы какой-никакой еды и бросить псу напоследок, как вдруг заметил, что тот как-то переменился. То ли масть поменял, то ли вообще породу. Раньше это был пёс, как пёс, теперь же на мистера Рока смотрел этот, как его? Ах, да! Пудель! (надо же, и порода вспомнилась почти без усилий). Более того, шею животного украшал алый ошейник с золотыми заклёпками и жетоном, где, похоже, было выгравировано имя.
- Интересно, как тебя зовут? – пробормотал мистер Рок, присматриваясь к жетону.
Пёс поднялся, и на мгновение на золотой пластинке отчётливо блеснуло «Сельме Тиффо». Но убедиться, что имя не померещилось, мистер Рок не успел, так как пёс громко гавкнул в его сторону и, сорвавшись с места в галоп, исчез за следующим по улице поворотом.
«Ну и чёрт с тобой!», – подумал мистер Рок, отгоняя от себя смутное беспокойство. Вроде, было уже когда-то такое.., собака.., пудель.., чёрный, как смоль... И тогда же были все эти колбы и реторты, которые так живо вспомнились у Лаенга...
Нет! К чёрту и это!
Мистеру Року куда больше нравится быть безразличным ко всему! Вот сейчас он попрощается с четой Сойедис и покинет проклятый Мидегод навсегда, потому что не хочет больше вспоминать себя прежнего! Потому что подумал вдруг, что из всего, внезапно вспоминающегося, порадовала лишь лаборатория доктора, а странные гуляки, да ещё вот этот пудель сейчас, либо пугали, либо смутно беспокоили.
«Я останусь таким, каков есть теперь, и точка!», – подвёл итог мистер Рок, надавливая на кнопку звонка у деревянной двери «Ахеи». – «И даже если господин Сойедис начнёт, прямо с порога, убеждать меня, что знает всю мою прошлую жизнь, как свою собственную, я вежливо с ним попрощаюсь, а потом пошлю подальше!»
Однако, дверь открыла Ленеоппа, которая, вопреки ожиданию, посмотрела не враждебно, а всего лишь настороженно.
- Я... э-ээ... хотел бы сказать вам с Луиссом несколько слов, – пробормотал мистер Рок, кланяясь и гадая скрыть ли ему смущение, или, ладно, пускай будет всем заметно. – И, конечно же, извиниться за тот свой визит... Ну, вы понимаете.., когда мы виделись последний раз...
Ленеоппа молча посторонилась, пропуская мистера Рока внутрь, а из глубины гостиной, со стороны конторки, донёсся голос Луисса:
- Заходите, заходите, мистер Рок, мы всегда рады вас видеть!
Почтенный хозяин подкрашивал чёрной краской борт модели греческого корабля, уже оснащённого парусом и вёслами.
- А я как раз заканчиваю вашу унирему. Осталось всего ничего. Эта краска сохнет быстро, так что, если подождёте, сможете забрать подарок. Это вам к празднику...
Последние слова Луисс произнёс со странной интонацией, но мистер Рок её почти не заметил. Он растеряно смотрел на большую, отменно сделанную модель. Идти с такой через лес будет, пожалуй, проблематично. Но сказать Луиссу, что не может принять его подарок, именно сейчас, в тот момент, когда пришёл просить прощения, казалось совсем уж невозможным!
- Красивый корабль, – произнёс он, чтобы хоть что-то сказать.
- Настоящий был красивее, – вздохнул Луисс.
Он сделал несколько завершающих мазков и, отставив корабль на специальную подставку, потянулся перепачканными руками за тряпкой.
- Так что вы хотели нам сказать?
Что-то сдавило мистеру Року горло. Эти люди показались вдруг почти родными. Хотелось сделать для них что-то доброе, особенное... А что он мог? Только быть честным... Поэтому мистер Рок набрал в грудь воздуха и выпалил, не задумываясь о последствиях:
- Я намереваюсь прямо сейчас уйти из города так же, как пришёл, и говорю об этом только вам, потому что вы тут единственные, кому я могу...
Он не закончил. Ключ внезапно обжёг его, то ли холодом, то ли жаром, да так сильно, что мистер Рок охнул и схватился за грудь. В глазах мгновенно потемнело, ноги же сделались ватными, нечувствительными... Рука, тяжёлая, как чугун, шарила по рубашке, стараясь найти и убрать источник боли, но безуспешно...Кажется он сейчас упадёт...
Ленеоппа кинулась к нему, а Луисс выронил тряпку, которой обтирал перепачканные руки.
- Как уйти? – прошептал он. – Это же невозможно...
- Да погоди ты! – жалобно воскликнула Ленеоппа. – Не видишь, ему больно!
Она проворно распустила мистеру Року галстук, верхние пуговицы на рубашке и почти выдернула ключ, который сразу же и отбросила.
- Вам лучше?
Мистер Рок сделал глубокий вдох. Он ещё ничего не видел и не сразу осознал, что еле стоит, тяжело навалившись на женщину, которая поддерживает его изо всех сил. Луисс же, напротив, откуда-то совсем издалека продолжал шептать «нет, нет, невозможно...»
- Простите, – пробормотал мистер Рок, перенося тяжесть тела на собственные ослабевшие ноги. – Мне здесь всё так надоело... Я устал и ничего больше не хочу...
Лицо Ленеоппы постепенно прояснялось перед его глазами. Такое участливое, постаревшее... Он почувствовал вдруг какую-то старую вину... Старики в маленьком доме на берегу.., что-то подлое, гадкое и неисправимое... Вероятно, из прошлого... Но вспоминать он не хочет! Лучше сделает что-нибудь доброе прямо сейчас...
Мистер Рок подался вперёд и поцеловал Ленеоппу в седой пробор.
- Простите, – повторил он с чувством. – Я бы очень хотел сделать для вас, хоть что-то, но не знаю, что...
- Уходите, – внезапно произнесла женщина. – Уходите, как задумали, и пусть у вас это получится.
- Да нет же! – тонко выкрикнул из-за конторки Луисс. – Он этого не сможет!
- Пусть попробует, – не отрывая глаз от лица мистера Рока, сказала Ленеоппа. – Ты сам говорил, что он подходил к колодцу и видел призрак!
- Это ничего не значит! – не сдавался Луисс. – Он сам себя не помнит!
Мистер Рок схватил женщину за руки.
- Скажите мне, хотя бы просто так, на прощание, что такое этот колодец?!
Она посмотрела с сочувствием и пожала плечами.
- Я не знаю, мистер Рок. Мы с Луиссом ни разу там не были, но и многим другим это тоже не удавалось. Разве что Мебис... И этот.., господин Деказорье... Но точно я и про них не знаю. Совсем немногие говорят, что искали зачем-то этот колодец, большинство считает, что его надо засыпать землёй, но я думаю...
- Замолчи! – зашипел Луисс.
- Я думаю, здесь никто не может подойти туда просто по желанию. Ни для того, чтобы засыпать, ни для того, чтобы просто поглазеть. Говорят, там полно призраков, которые путают и близко не подпускают, и увидеть их к большому несчастью. Но господин Деказорье, вроде бы, видел, и ничего с ним не случилось. Да и вы...
- Замолчи! – взвизгнул Луисс.
И в этот момент в дверь позвонили.






_______________________________________
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/05/1712